Текст книги "Тайна Сан Ваныча или невыдуманная история, которую могут подтвердить многие очевидцы…"

16

И опять двое хулиганов вскочили на мотороллеры, помчались, крутя над головами веревками, швырнули их… Веревки обвились вокруг Жорки, но тут же порвались: ведь это был Жорка! А мальчишки грохнулись на спины. Жорка припустил быстрей, все хулиганы – на мотороллеры и – за ним!

Жорка мчался к своему полуразрушенному дому, еще глядевшему черными дырами там, где давеча он очутился при помощи волшебства. За ним с улюлюканьем катила злая орава. Отчаянно махнув рукой – все равно помирать! – Жорка кинулся к провалу двери. Только хотел нырнуть в дом, да из окошка выглянул полосатый волшебник. И перед носом у Жорки дом провалился – пропал, сгинул неизвестно куда: наверно, Бирюлькин перенес его назад на Галерную…

Растерянно стоял Жорка на пустыре, где среди мусора валялись колченогий стул, ржавый чайник без носика, дверца от шкафчика, колено водосточной трубы. Хулиганы подкатили и вцепились в Жорку, он хрипло сказал:

– Все равно убегу!

– Никуда ты не убежишь! – сказал Гук. – Эй, подножечники!

С десяток мальчишек выступило вперед.

– Ну! Давай, беги! – сказал Гук.

Жорку отпустили, он рванулся бежать. Мальчишка с веснушками подставил ногу, и Жорка полетел кувырком. Он вскочил, побежал, но опять носом в мусор – на этот раз подставил ножку мальчишка с торчащими ушами. Жорка мигом поднялся, опять – деру! Третья подножка… Так, сколько ни вскакивал, всякий раз, не пробежав двух шагов, Жорка брякнулся наземь, пока не обессилел.

– От меня не уйдешь! – сказал Гук.

– А вот и уйду! – сказал Жорка. – Найдутся посильней тебя!

– Болтай, болтай… – сказал Гук.

– Найдутся и поумней!

Задыхаясь от обиды, Жорка сидел на земле, облизывая губы. А Гук улыбался. Он представил себе, как при помощи Жоркиных рук – захочет Жорка или не захочет – сокрушит все, что будет мешать ему, Гуку, сделаться верховным владыкой ку-клукс-клана, а может быть, даже властелином, каких еще не видывал свет.

К Жорке подошел Клетчатое Одеяло.

– Гений! На конфетку!

Мальчик резко повернулся к нему спиной – и вдруг рядом увидел голову куклы. Жорка ее поднял, голова куклы открыла глаза… Жорка отбросил ее, испугался – кукла, а будто живая, и не сломалась в руках!

С грохотом подъехала ракетница-самокат. Отпрыгнув, Клетчатое Одеяло крикнул:

– Поберегись!

Мальчишки-подножечники посторонились. Металлическая лапа ракетницы потянулась к голове куклы. Жорка – что его толкнуло на это, он потом сам не мог объяснить – выхватил голову куклы прямо из-под скрежещущей лапы. Вся орава загоготала. Клетчатое Одеяло, паясничая, встал перед Жоркой на колени, сложил руки, будто молясь:

– Ах, голова! Спаси меня! Здесь все такие звери!

– Ах, голова! – завращал глазами Ангел. – Помоги мне! Я хочу домой к маме!

– Ах, голова!.. Ах, голова!.. Ах, голова!.. – запрыгали вокруг хулиганы, дразнясь и кривляясь.

Жорка шепнул:

– Сейчас, Нонка, утрем им носы… – И, прижав голову куклы к груди, прыгнул на ракетницу, на лету пнув робота ботинком в живот. – Трах-Тах-Чебурах!

Раздался медный звон, робот повалился. Подножечники кинулись к Жорке:

– Ты что? Ты что?

Но робот, падая, успел дернуть рычаг. Раздался свист. И – прости-прощай Трах-Тах-Чебурахия! Прости-прощай жизнь!

17

Жорка не сразу понял, что жив, когда шлепнулся в груду мусора, да так, что во все стороны, вместе с облаком пыли, взлетели бумажки, ошметки, пушинки. Жорка полетел в одну сторону, в другую покатилась голова куклы.

Пыль рассеялась, все улеглось. Жорка сел, чихнул и наконец сообразил, что жив и что угодил не просто в кучу мусора, а на всемирную свалку. Куда ни кинь взгляд – поломанные стулья, изодранные коврики, дырявые мячики, расколотые тарелки и чашки, обшарпанные головы плюшевых и бархатных мишек и зайцев, пожелтевшие листы, вырванные из книжек с картинками, бутылки с отбитыми горлышками, облезлые фотографии, прохудившиеся шапки, раскрашенные бумажные змеи, ботинки, которые просят каши, и всякие лоскутки, клочки, обрывки, осколки – не поймешь от чего. Среди груд этого хлама, рухляди, ветоши и тряпья кое-где выглядывали ржавые остовы автомашин, рыжие батареи парового отопления, искореженные шкафы и другая всякая всячина.

Не успел Жорка все рассмотреть, а к нему уже мчался Валера, проваливался, падал – вокруг него взлетал мусор, Валера снова выбирался наверх, вскакивал и бежал.

– Жорка! Ты?! – закричал он, задыхаясь.

– Как хорошо, что ты жив! – воскликнул Жорка, сияя.

На Валеру налипло столько тряпочек и пушинок, что он и сам казался живой мусорной кучей.

– А Хасан? – спросил его Жорка.

– Жив! Жив! – сказал Валера. – Там! Прикручивает пуговицы!

Когда Жорка с Валерой подошли к Хасану, он сидел, стараясь просунуть кончик проволочки в ржавую пуговицу от солдатской шинели. На его джинсах виднелись подобранные на свалке и уже прикрученные пуговицы разного фасона и величины. Увидев друзей, Хасан вскочил, шагнул к ним, но проволочки начали вываливаться, пуговицы посыпались, пришлось джинсы подхватить. Жорка кинулся на шею Хасану:

– Ты герой! Настоящий герой!

– Погоди, ну погоди же… – отбивался Хасан и сел, чтобы штаны не упали.

– Да ты пуговицы пришей! – сказал Жорка.

– Иди найди здесь иголку с целым ушком! – проворчал Хасан.

– Тут цельного ничего нет, – сказал Валера. – Видишь стул? Думаешь, целый? – Тронул его пальцем, ножка повалилась, стул кувырнулся набок, Валера поднял стул и, придерживая его грудью и подбородком, не дыша, опять осторожно подпер ножками. – Я поставил его так – для блезира. Глядишь и думаешь: есть еще где-то настоящая жизнь, сидят люди на стульях…

– Стой, стой! – крикнул Жорка. – Да ведь это стул нашего Сан Ваныча! Я еще ножку подпилил… Смеху было! – Он потянулся к стулу.

– Не трогай! – И Валера со всей силы – хвать Жорку по руке.

Жорка скривился, вот-вот заплачет. Валера объяснил:

– Ведь из-за тебя все! Оторвал голову кукле, ну и…

– Я не думал, что из-за такого выйдет такое, – сказал Жорка.

Хасан усмехнулся:

– Все говорят «я не думал!»

Жорка понурился, Валера положил руку ему на плечо:

– У-у, глаза на мокром месте… Небось захотелось домой, к маме?

– Ну и что ж, что захотелось! – крикнул Жорка сквозь слезы.

18

Ах, если бы Жорка мог увидеть, какой новенький, какой красивый стоял теперь его дом на Галерной! Капитальный ремонт окончился, вымытые окошки сияли на солнце так, будто в каждом зажгли здоровенный прожектор. Правда, занавесок не было, но это потому, что жильцы еще не вернулись. Из парадной двери дома вышли маляры с ведерками и кистями. Старший маляр приклеил бумажку «Осторожно! Окрашено!» и зашагал за товарищами.

Маляры прошли мимо девочки. Ниночка сидела на крыльце своего дома и натягивала красные туфельки на ноги своей кукле без головы.

– Вот тебе новые туфельки, Нонна! – сказала она.

Маляры перемигнулись и ушли. Вертя куклу так и эдак, Ниночка не заметила, что около нее остановился автофургон. Из кабины смотрел полосатый мусорщик, а Ниночка разговаривала с куклой:

– Всюду искала твою голову… Кошку Мурку спросила – говорит, не видала. Голубя Гульку спросила – не знает. Серую мышку спросила – тоже говорит, не попадалась твоя голова. Никто не видал. Молчи, не отвечай! Знаю, без головы тебе трудно ответить. Так что я ответа уж и не жду. Просто говорю, чтобы ты знала. Бедненькая, бедненькая моя…

Тут девочка подняла глаза на Полосатого.

– Мусорщик, а мусорщик, – спросила она. – Ты не видал голову моей Нонны?

– Видел и знаю, – сказал Полосатый.

– Где? – Девочка вскочила. – Где она?

– Далеко-далеко, в царстве мусора. Тебе самой туда не попасть. Отвезти?

– Да! – крикнула Ниночка.

– Нет, я передумал, – сказал Полосатый. – Пропадешь там ни за грош!

– Дяденька! Отвези! Дяденька, а дяденька! Так нужно, так нужно! Голова – это ведь самое важное в жизни!

– Что голова самое важное – это ты в точку, – улыбнулся мусорщик. – Но имей в виду: там ты можешь погибнуть! Тебя там могут съесть крысы! Там можно напороться на ржавую железяку и умереть от заражения крови! Не боишься?

Ниночке было страшно, но она знала – нельзя бояться – и покачала головой:

– Ни капельки!

– Ну, коли так, ладно. Садись! – сказал Полосатый и открыл перед девочкой заднюю дверцу автофургона.

Зажмурившись, Ниночка храбро шагнула в темноту, дверца захлопнулась, и зарычал мотор…

19

Жорка и его друзья расположились среди мусорных куч. Валера где-то раскопал гребешок с обломанными зубьями, обернул его бумажкой, прижал к зубам и наигрывал чижика-пыжика. Хасан просовывал проволочки в пуговицы, вновь и вновь прикручивая их к штанам. Жорка носком ботинка пинал всякую ерундовину, валяющуюся под ногами.

– Ах, – вздохнул Валера, – много бы я дал, чтобы очутиться дома…

Хасан хмыкнул:

– Дома… А сам говорил – отец тебя выпорет!

– Пусть выпорет! Пусть выпорет, если я заслужил!

Тут Жорка саданул ботинком по какому-то грязному шару, похожему на гриб-пылевик, взлетело облако пыли. Отплевываясь, кашляя и чихая, все трое протирали глаза. А когда пыль рассеялась, еще раз протерли глаза – так удивились: перед ними стояла девочка, держа в руках куклу без головы.

– Здравствуйте, мальчики, – сказала она. – Вы не видали тут голову Нонны?

– Нинка?! – крикнул Жорка. – Откуда ты взялась?!

– Я не взялась, я упросила мусорщика. Не видели ее голову? Потерялась…

Валера подмигнул друзьям:

– И как ты, девочка, думаешь выбираться отсюда?

Ниночка разглядывала Валерку – он был разрисован и облеплен пушинками, тряпочками, грязью.

– Где это ты так обляпался? – Девочка деловито сунула куклу Хасану: – Подержи! – Извлекла из кармашка крошечный флакончик одеколона и ватку. – Давай-ка, пригнись!

Валера послушно нагнулся. Ниночка принялась снимать с него все, что налипло, потом ваткой, смоченной в одеколоне, стала смывать краску и грязь…

– Измазюкался, – говорила она. – Неаккуратный какой!

– Ругай меня! – сияя, сказал Валера. – Я заслужил.

– Что я – ругалка какая… – сказала девочка. – Ну, все, придешь домой – постираешь! – Взяла свою куклу из рук Хасана, ее взгляд остановился на его пуговицах разного фасона. – Что это у тебя за пуговички такие?

– Не трогай!

Но Ниночка уже взялась за пуговицу, пуговица осталась у нее в руке.

– Кто же так пришивает пуговички! Ну-ка, встань!

Хасан встал – проволочки повыскакивали, пришлось подхватить джинсы руками. Ниночка сунула куклу в руки Валере, выудила из своего волшебного кармашка иголку и катушку ниток. Валера и Жорка переглянулись, бросились подбирать пуговицы. И девочка принялась за работу: пришивала пуговицу за пуговицей.

– Видишь, что ты натворил! – сказал Валера Жорке.

Тут Жорке пришло в голову такое, что приходит не всякому мальчику. Ниночка пришивала и пришивала пуговицы, а Жорка бродил среди куч мусора и ворчал:

– Раз я чебурахнулся тут… По закону физики она тоже должна была ляпнуться тут…

– Все! Можно вставать! – сказала Ниночка Хасану.

Он встал, повертел ногой – держатся ли пуговицы – еще как держались! – и на радостях пошел вприсядку, потом подхватил девочку на руки:

– Требуй чего хочешь в награду!

– Пусти-и!! – вырвалась Ниночка и взяла из рук Валеры куклу. – Я пошла искать голову Нонны!

– Да здесь сколько хочешь голов. – Хасан ногой выковырял голову какой-то куклы. – Отличная! Заграничная!

– Мне чужие не нужны, – сказала Ниночка.

Из-за мусора выскочил Жорка, держа руки за спиной.

– Нинка! Чего ты хочешь больше всего на свете?!

У девочки запрыгали губы:

– Неужели… Неужели…

– Она! – сказал Жорка, извлекая из-за спины голову Нонны. – Уж я-то ее знаю!

Дрожащими руками Ниночка взяла голову куклы, та открыла глаза и посмотрела на девочку.

– Нонна… – прошептала девочка, села, положила куклу на колени, вытащила иголку, чтобы пришить ей голову, и вдруг закричала: – Уйдите все! Не смотрите!

20

Среди груд хлама, рухляди, ветоши и тряпья выглядывал наружу старый разбитый телевизор. Подошел Жорка, хотел присесть на него, да вспомнил, что под ним все рушится, дернулся вбок и уселся на мусор. Вдали, о чем-то болтая, стояли его друзья по несчастью. В стороне Ниночка склонилась над куклой. Жорка задумался: сколько мусора, конца-края не видать! И, будто подслушав его мысли, кто-то совсем рядом сказал:

– Если так пойдет дальше, вся земля скоро превратится в свалку…

Жорка обернулся: друзья по несчастью как стояли, так и стояли, Ниночка как сидела, так и сидела.

– И тогда людям жить будет негде и нечем, – сказал тот же голос.

Жорка глянул туда-сюда. Никого! А голос сказал:

– Здравствуй, Жора!

– Здрасте… – пробурчал Жорка, не зная, куда смотреть.

И вдруг увидел – и где, в стекле разбитого телевизора! – полосатого волшебника. Тот улыбался Жорке во весь рот. Жорка заорал:

– Нина, Нинка! Сюда!..

На его крики примчались Хасан и Валера. Девочка поправила на починенной кукле воротничок, спрятала иголку и нитку и тоже побежала к Жорке. Он копал руками вокруг телевизора, задыхаясь: «Сейчас… Я сейчас!..»

Жоркины приятели уставились на Полосатого, Хасан шепнул Валере:

– Как он может быть там, если нет штепсельной розетки и электричества?

Валера объяснил:

– Волшебники все могут.

Жорка разгреб, раскопал колесики телевизора, покрутил их: полосы на Полосатом пропали, однако он стал коротышкой. Жорка покрутил другое колесико – коротышка стал дылдой. Покрутил третье колесико – дылда стал обыкновенным гражданином в пиджаке, товарищем Бирюлькиным.

– Ниночка! Иди сюда! – сказал Бирюлькин.

Девочка рванулась к нему, но остановилась, поглядев на мальчиков.

– А они?

– Что они? – спросил Бирюлькин.

– Как я могу их бросить в беде!

Бирюлькин подумал и сказал:

– Жорке, пожалуй, можно… Жорка все понял… Иди сюда, Жорка!

Глянув на друзей, Жорка покачал головой:

– Один за всех! Все за одного!

Бирюлькин внимательно поглядел на него, спросил Ниночку:

– Будем добрыми? – И сказал: – Ладно, залезайте все!

Жорка схватил Ниночку за руку и прыгнул вместе с ней в телевизор! Оба сразу стали маленькими-маленькими, такими же, как Бирюлькин. Тем же манером за ними прыгнули в телевизор Хасан и Валера.

21

К Жоркиному дому на Галерной подъехал грузовик с домашним скарбом, из кабины летела веселая песенка. Мешая ей, откуда-то доносился смех. Шофер умолк, прислушался и вылез из кабины на мостовую. Где-то смеются… Главное, совсем рядом… Шофер подошел к кузову – что за шум! – раз-раз, сбросил крюки, откинул заднюю стенку кузова и вытаращил глаза. В телевизоре, стоявшем с краю, какая-то веселая компания над чем-то дружно смеялась.

Мимо шел учитель Сан Ваныч. Увидев и услышав это, он остановился, пощипывая в удивлении бородку. Жорка заметил свой дом и прямо перед носом Сан Ваныча и шофера сиганул из телевизора на мостовую. За ним спрыгнула девочка с куклой, за ними два школьника.

– До свиданья! – крикнула Ниночка.

Гражданин в пиджаке помахал из телевизора рукой, но вдруг крикнул:

– Ребята! Держите!.. – и швырнул вслед Хасану и Валере два школьных портфельчика.

Мальчики подхватили их, а когда подняли головы – экран уже помутнел, загорелась звездочка и погасла. Шофер охнул и сказал учителю:

– Такого не бывает!

– В жизни еще не такое бывает, – сказал Сан Ваныч и направился к Жорке.

Мальчик стоял у парадного подъезда дома, не решаясь войти; потянулся к сверкавшей на солнце новенькой ручке двери, испугался – вдруг сломается! – и отдернул ладонь.

Сан Ваныч сказал Жорке:

– Ты хотел узнать тайну… – Жорка во все глаза глядел на него. – Запомни, Жорка: если ты будешь даже очень сильный – найдется кто-то сильней тебя, будешь очень-очень умный – найдется кто-то умней тебя. А вот если будешь добрый – никогда на свете не останешься без друзей! Доброта – волшебная палочка, которая спасает от несчастий и бед!

Ниночка скрылась с куклой в своем доме.

– Прощай, Жорка!.. – крикнули Хасан и Валера и зашагали по Галерной.

В этот миг ребятам – этого еще не хватало! – перебежала дорогу кошка. Оба оцепенели. Навстречу шел милиционер-усач, пересек кошкину дорожку, ребята приободрились и двинулись дальше. Проходя мимо Жорки, милиционер погрозил пальцем:

– Смотри у меня! – И удалился, высоко подняв нос и усы.

Жорка осторожно – так осторожно, как только мог, – прикоснулся к ручке двери – ничего не случилось! Потянул за нее – тяжелая парадная дверь открылась. С опаской мальчик вошел в дом, все смелей, все быстрей по лестнице вверх… На втором этаже вскочил в лифт, взлетел, распахнул дверь своей квартиры.

– Жорка! – крикнула мама, сидевшая на диване.

Со слезами он добежал до нее и уткнулся в нее головой.