Текст книги "Многополярный мир. Идеология и экономика. Конец доминирования Западной цивилизации. Что дальше готовит нам история?"

Благодаря технологиям информационного объединения мира, у человечества появилась возможность в будущем избежать применения массового насилия, заменив их стратегиями взаимопонимания и конвергенции, сближения цивилизаций и их институциональных систем.

Во Введении уже говорилось о необходимости сближения социализма и христианства, признания общности их социальных задач, углубления взаимного понимания и сотрудничества (см. также [6, раздел 5]). Как причины их противостояния, так и потенциал их взаимопонимания и сближения давно очерчены великими мыслителями (в частности, [33], [34]).

Главное, что вызывало неприятие идеологии коммунизма во многих странах, – это установка на ее силовое навязывание (в этом сказалось ее западное происхождение, см. разд. 3.5). Во времена Христа господствовало убеждение, что только сила, только власть способны утвердить любую правду. Христос показал, что люди могут построить все свои отношения на любви и на готовности жертвовать собой и своими интересами во имя ближнего и во имя веры. Мир может стоять на способности человека к любви и вере, а не только на силе и власти. Так и будет.

Но в Римской империи любая попытка изменить мировой порядок привела бы только к дискредитации нового учения. Нельзя было с применением силы защитить право народа на свою Правду. И Он знал, что еще очень долго лишь небольшая часть человечества будет готова следовать Его заповеди отказаться от всякого насилия. Будет много агрессии. И Правду Его учения, и их святыни последователям придется защищать силой. Поэтому Он сказал: «Я принес не мир, но меч». Его святые благословляли князей и воинов на ратные подвиги во имя защиты веры и государства. Идеология многополярного мира должна провозгласить отказ от агрессии, от любого навязывания своей правды, применение насилия исключительно только для защиты от агрессии.

Победа социалистических сил в революции и гражданской войне в России была одержана под лозунгом мировой революции. В СССР в 20-е годы победила установка на «построение социализма в отдельно взятой стране», что означало формирование социалистического «полюса» на основе российской цивилизации (см. разд. 1.4). В период холодной войны [32, глава 3] и особенно после поражения СССР, в политико-идеологических центрах Запада сформировалась идеология глобализма, которая взяла на вооружение стратегию агрессивного идеологического наступления, фактически – идею мировой революции. Только целью Коминтерна была мировая победа социализма, а целью нынешних глобалистов провозглашаются демократия и либерализм[22]22
  Современному читателю не надо разъяснять фундаментальное различие этих революций. Для революционеров 20-х годов социализм – это их вера, смысл их жизни. Для кукловодов «цветных революций» демократия и свобода только инструмент для установления американского контроля над страной, богатой нефтью, или создание криминального государства, – постоянного очага напряженности и наркотрафика.


[Закрыть]. И что еще важнее, штаб Западного «полюса» перенял от коммунистических стратегов и успешно применял и применяет методы и наработки, впервые использованные коммунистами. Методы, систематически применяемые теперь при инициировании в разных странах «цветных революций», во многом копируют те, которые использовались обеими сторонами в период холодной войны. Идеология многополярного мира должна провозгласить отказ от идей мировой революции.

Нахождение возможностей для сотрудничества и взаимопомощи, а также защиты духовных основ своего сообщества выделилось в определенную функцию государства – в деятельность политиков и идеологов. Однако основой этой деятельности служит подготовленная развитием культуры и религии способность людей разных наций и мировоззрений услышать, понять, по достоинству оценить доводы и цели другого – своего или чужого, не только друга, но и врага, умение поставить себя на его место, почувствовать мотивы и смыслы его деятельности.

Для ситуации многополярного мира, для задачи формирования обновленной духовности его полюсов особенно важным будет процесс глубинного понимания и проникновения в иные смысловые миры и взаимного обогащения разных культур (конечно, и тем, что не поддается обычному рациональному освоению). В театральном искусстве это называется вжиться, вчувствоваться в образ. В ряде религиозных практик этому соответствует понятие перевоплощение. В философии и культурологи направление, связанное с этим методом понимания, постижения иных культур называется герменевтика (интерпретация, истолкование). Философы, которых относят к этому направлению, задаются вопросом: «Как может индивидуальность сделать предметом общезначимого объективного познания чувственно данное проявление чужой индивидуальной жизни?». «Только в сравнении себя с другими я имею опыт относительно индивидуального во мне; я сознаю только то, что отличает меня от другого» (это цитаты из В. Дильтея, они взяты из [36, с. 142–143]).

Кант фактически дал интеллектуальную формулировку экспансионистской установке на распространение своего понимания мира, порядка, справедливости: «Поступай с другими так, как ты хочешь, чтобы поступали с тобой» (т. е. ориентируясь на свой Закон). Ницше вполне последовательно заострил эту максиму. Его Заратустра говорит уже: «Я зову вас не к работе, но к борьбе, не к миру, но к победе». Формула, соответствующая идеологии многополярного мира, должна звучать так: «Пойми Закон другого и согласуй свой Закон с его Законом».

Единство или многообразие? Отнесение идеологии глобализма к разделяющим, а идеологии многополярности – к объединяющим, может показаться парадоксом, логическим фокусом. Это требует разъяснения. Теперь, если речь идет о прогрессе, о развитии, прежде всего имеется в виду повышение благосостояния, экономический рост, который плохо ли, хорошо ли, может быть измерен показателем ВВП. Между тем, в свое время вопрос о смысле категории развития вовсе не казался хотя бы примерно решенным и вызывал живейшие дискуссии.

Наиболее важный для нашей темы вопрос – проблема сохранения разнообразия Смыслов и ценностей. Специалисты по биологической эволюции, по системам биоценоза знают, что только достаточное разнообразие видов, обладающих резко различающимися механизмами адаптации и потенциями развития, делает систему надежной и способной к длительной и эффективной эволюции. Это теоретически обосновано в трудах по теории систем. Если бы в период подавляющего господства древних ящеров не оказалось на планете редких популяций млекопитающих, затерянных в своих узких экологических нишах и тогда еще очень несовершенных, животный мир наверно до сих пор остался бы на уровне насекомых и рыб.

Смену цивилизаций, социально-экономических укладов и формаций можно представлять как выявление все новых и новых способностей и склонностей людей, которые общество сумело оценить и обратить себе на пользу. История человечества – последовательное раскрытие возможностей человеческой природы, увеличение числа «измерений», по которым оценивается личность, числа направлений, по которым канализируется энергия и стремления людей. Благодаря этому все большее число людей может найти свое место в жизни, почувствовать свою уникальность и ценность для жизни (см. [6, разд. 2.3]).

Господствующие технологии производства, общественное устройство (классовая или сословная структура, государство, идеология), общепринятые идеологические установки могут способствовать успеху людей с определенными психологическими чертами, тем или иным социально-психологическим типам. В их руках оказывается власть, деньги, моральный авторитет, из них рекрутируется элита. Другие психологические типы оказываются угнетенными, их представители не находят применения своим талантам, эмигрируют и накапливают ненависть к режиму.

Радикальная переоценка общественных ценностей связана с возникновением христианства. Христос открыл новое измерение для оценки человека, направления его усилий и общественных результатов его деятельности, связанное со способностью к любви и самопожертвованию не во имя только личного спасения, но во имя других людей, с углублением внутренней, духовной жизни, позволяющим обрести духовную свободу, не уходя от проблем общества.

В конце Средних веков в Западной Европе сформировались условия для возникновения «экономической цивилизации» (разд. 2.1) и массовой реализации возможностей «предпринимательского» типа и рационально-волевого психологического типа. С установлением капитализма эти типы стали господствующими в обществе.

Быстрый рост престижа и влияния науки в Европе, а вместе с ней и людей с собственно интеллектуальными способностями, начинается, видимо, с XVI–XVII вв.[23]23
  В Китае престиж интеллектуальных способностей еще с древних времен поддерживался системой экзаменов на замещение государственных должностей.


[Закрыть]

Идея оценивать устройство общества по «разнообразию людских характеров» (выражение Дж. Стюарта Милля), которые оно порождает, в той или иной форме высказывалась разными философами. Еще Вильгельм фон Гумбольдт (конец XVIII в.) писал: «Цель человечества есть развитие в своей среде наибольшего разнообразия». Однако вопрос, какое же устройство общества этому способствует, решался ими по-разному. Гумбольдт и Милль заботятся только о свободе – свободе от государства и от деспотизма общественного мнения.

По выражению Константина Леонтьева [48, с. 82], в Европе происходит процесс «упростительного смешения». Выравниваются условия в разных странах и областях, смешиваются сословия, стираются различия в воспитании и т. д. К. Леонтьев был одним из идейных отцов быстро развивающейся теперь теории цивилизаций, или этногенеза. Наиболее плодотворный период развития каждой культуры он характеризует как «цветущую сложность», которую понимал как многообразие в единстве.

Этому противоречит распространение единых принципов, целей, идеалов экономической цивилизации. Для плодотворного разнообразия недостаточно свободы, если главным условием всякого успеха, власти, возможности реализации любой идеи служат деньги, если главной целью, одобряемой обществом, является материальное благосостояние. Свобода сама по себе создает только единообразие хаоса. Плодотворное разнообразие возникает при фиксации «точек роста», очагов социального и культурного творчества, как правило, в виде новых влиятельных идеологий. К. Леонтьев, идейный консерватор и сторонник сильного государства, был убежденным противником тоталитарного единообразия. Вот как современно звучит его предостережение о «быстром единообразии» при объединении под общей властью родственных народностей: «Примеры большой Италии и великой Германии доказывают, что объединение племенное, увеличивая на короткое время силу государства, ослабляет культурную плодотворность общества» [48, с. 114].

Чтобы подчеркнуть актуальность проблемы, поставленной К. Леонтьевым, стоит указать еще на связь его категории «упростительное смешение» и современного экстремизма, даже терроризма. Тенденция к упрощению, как правило, становится идейным фундаментом радикальных и экстремистских учений и движений, выбирающих путь отказа от чуждой и непреодолимой сложности мира или традиционного учения. Они часто принимают вид религиозного фундаментализма. Обычно эти учения носят характер разделяющей идеологии. Судя по описаниям востоковедов, такой характер носит современное движение ваххабизма как экстремистского течения в исламе. «Ваххабитский неофундаментализм – это как раз то учение, которое в наибольшей мере подходит для космополитической мусульманской молодежи, покинувшей родину или родившейся, но не укоренившейся в Европе. Молодые люди стремятся сохранить какую-либо связь с родиной, с культурой и религией отцов. Среди исламистов – иммигранты в поисках работы, студенты, которые знают, что они никогда не вернутся домой, и не хотят ассимилироваться в чуждом им мире, в мире враждебном, жестоком и несправедливом к ним. У них даже не остается родного языка: английский, французский или чужой им литературный арабский. Остается только религия, которую неофундаменталисты очищают от национальных особенностей и делают приемлемой для космополитического пролетариата любого общества. Неофундаментализм – продукт декультурализации и как таковой не признает национальных государств и культур. Он обращается не к нациям и народам, а к отдельной личности. Это как раз то, что требуется отщепенцам. Он приветствует глобализацию, но не по-американски, а по-исламски: мир должен стать мусульманской Уммой». Это цитата из книги Бориса Ключникова [49, с. 285]. Там же автор показывает (ссылаясь на мнения востоковедов), что в поведении и идеологии исламистских неофундаменталистов много черт, свойственных протестантским фундаменталистским сектам. Они нападают на культуру, противопоставляя ее моральному коду поведения. Среди них отмечается стремление к насилию и терроризму. Обоих роднит фанатизм, чувство превосходства над иноверцами. Он ссылается также на Макса Вебера, отмечавшего родство оригинального ислама с радикальным кальвинизмом, укоренившимся главным образом среди революционеров Кромвеля, а также среди непримиримых переселенцев в Массачусетсе.

Литература к Введению и Части I

1. Волконский В. А. Смысл жизни и история. – М. – Казань: Алтай-ТАУ, 2008. Также на сайте www.koriagina.com.

2. Гундаров И. А. Пробуждение: пути преодоления демографической катастрофы в России. – М.: ЦТ «Беловодье», 2001.

3. Рашковский Е. Что же такое развитие? (Заметки историка). // Мировая экономика и международные отношения, 2010, № 12.

4. Светлов П. Где Вселенская Церковь? К вопросу о соединении церквей и к учению о Церкви. – Сергиев Посад, 1908.

5. Огицкий Д. П., свящ. Максим Козлов. Православие и западное христианство. – М.: Московская Духовная Академия, 1999.

6. Волконский В. А. Драма духовной истории: внеэкономические основания экономического кризиса. – М.: Наука, 2002. Также на сайте www.koriagina.com.

7. Делягин М. Будущее как риск. Глобальный кризис: путешествие будет тревожным. // Завтра, 2010, № 29.

8. Либерализм и социализм: Запад и Россия (к 200-летию со дня рождения А. И. Герцена) / Под ред. М. И. Воейкова. – М.: ЛЕНАНД, 2013.

9. Волконский В. А. Возникновение многополярного мира: поворот идеологической оси. – М.: МАОН, ЦЭМИ РАН, 2010.

10. Осипов Ю. М. Экономическая цивилизация и научная экономия. Экономическая теория накануне XXI века. – М.: Юрист, 2000.

11. Шафаревич И. Р. Духовные основы российского кризиса XX века. – М.: Изд. Сретенского монастыря, 2001.

12. Касьянова К. О русском национальном характере. – М.: Институт национальной модели экономики, 1994.

13. Кара-Мурза С. Г. Советская цивилизация. Книга 2. От Великой победы до наших дней. – М.: Алгоритм, 2001.

14. Елисеев А. В. Разгадка 1937 года. «Преступление века» или спасение страны? – М.: Яуза, Эксмо, 2009.

15. Елисеев А. В. 1937. Сталин против заговора «глобалистов». – М.: Яуза, Эксмо, 2009.

16. Елисеев А. В. Сталин против «оранжевой чумы». Глобальный заговор 1937. – М.: Яуза-пресс, 2012.

17. Сталин И. В. Экономические проблемы социализма в СССР. Сочинения. Т. 16. – М.: Писатель, 1997.

18. Галин В. С. Последняя цивилизация. Политэкономия XXI века. – М.: Алгоритм, 2013.

19. Гаврилец Ю. Н. От Homo sapiens и Homo economicus к Человеку социальному. / «Экономико-математические и инструментальные методы на службе модернизации народного хозяйства». Сборник. – М.: ЦЕМИ РАН, 2013.

20. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс. // «Вопросы философии», 1989, № 3.

21. Фёрстер-Ницше Е. Возникновение «Так говорил Заратустра». / В кн.: Фридрих Ницше. Так говорил Заратустра. – СПб., 1913.

22. Рудык Э. Н. Национализация, социализация, демократизация власти (к постановке проблемы). // Альтернативы, 2013, № 1.

23. Элькин А. Коренное население Австралии. – М., 1952.

24. Гундаров И. А. Почему умирают в России, как нам выжить? – М., Медиа сфера, 1995.

25. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т. 42.

26. Катасонов В. Ю. Капитализм. История и идеология денежной цивилизации. – М.: Институт русской цивилизации, 2013.

27. Экономическое положение капиталистических и развивающихся стран. // Приложение к журналу «Мировая экономика и международные отношения, 1988, № 8.

28. Financial Times, 1998, 22.01. Annex. FT500, p. 5–6.

29. Де Сото Э. Загадка капитализма. Почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всем остальном мире. – М.: Олимп-Бизнес, 2001.

30. Волконский В. А., Корягина Т. И. Современная многоярусная экономика и экономическая теория. – М.: Институт экономических стратегий, 2006. Также на сайте www.koriagina.com.

31. Колеман Дж. Комитет 300: тайны мирового правительства. – М.: Витязь, 2009.

32. Золотарев В. А., Путилин Б. Г. Месть за Победу: Советский Союз и холодная война. – М.: Военная книга, 2014.

33. Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. – М.: Наука, 1990.

34. Булгаков С. Православие. Очерки учения православной церкви. – Киев, Лыбедь, 1991.

35. Волконский В. А., Корягина Т. И. Принципы устройства экономических систем многополярного мира. // Банковское дело, 2011, № 8.

36. Гайденко П. П. Философская герменевтика и ее проблематика. / Природа философского знания: Сборник. – М.: ИНИОН, Институт философии АН СССР, 1975.

37. Баш Хайдар. Модель национальной экономики. Новая экономическая система. – Казань, Татмедиа, 2011.

38. Боголюбов Н. Тайные общества XX века. – СПб.: Вера, 1997.

39. Платонов О. А. Криминальная история масонства. 1731–2004 гг. – М.: Алгоритм, 2005.

40. Тихомиров Л. А. Религиозно-философские основы истории. – М.: Айрис-пресс, Лагуна-Арт, 2004.

41. Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. – М.: Танаис ДИ-ДИК, 1994.

42. Бузгалин А. В. Специфика российского социума: марксистский подход и державность как изнанка либерализма. / Либерализм и социализм: Запад и Россия (к 200-летию со дня рождения А. И. Герцена). Под ред. М. И. Воейкова. – М.: ЛЕНАНД, 2013.

43. Маркс К. Письмо в редакцию «Отечественных записок» / Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19.

44. Васильев Л. С. Возникновение и формирование китайского государства. / Китай: история, наука, историография. – М.: Наука, 1977.

45. Wittfogel К. Die orientalische Despotie. Eine vergleichende Untersuchung totaler Macht – Koln-Berlin, 1962.

46. Шафаревич И. Р. Социализм как явление мировой истории. / Есть ли у России будущее? Сборник. – М.: Советский писатель, 1991.

47. Шафаревич И. Р. Духовные основы российского кризиса XX века. – М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2001.

48. Леонтьев К. Н. Византизм и славянство. / Избранное. – М.: Рарог, Московский рабочий, 1993.

49. Ключников Б. Ф. Исламизм, США и Европа: Война объявлена! – М.: Эксмо, 2003.

Часть II
История идеологий и поиски их обновления

2.1. Генезис идеологий капитализма и социализма

Поскольку цель книги – критический пересмотр доминирующих идеологических систем, естественно начать анализ с описания истории их возникновения и причин ослабления их влияния.

Идеология капитализма, складывавшаяся под влиянием протестантской этики, вызвала колоссальный пассионарный подъем и оказала огромное воздействие на развитие человечества. Но основной период этого подъема, на наш взгляд, уходит в прошлое. Современная фаза развития капитализма – финансовый капитализм – была описана уже Р. Гильфердингом и В. Лениным. Наступление фазы, или эры финансового капитализма – это важный перелом в духовно-идеологической сфере. Так же как в свое время Ф. Ницше объявил: «Бог умер!», теперь можно констатировать: умер Дух капитализма (о котором писал Макс Вебер в своей знаменитой книге). Это, правда, не Бог, но, несомненно, Великий Созидающий Дух, которому Человечество обязано практически всем современным техническим могуществом и жизненным благополучием.

Макс Вебер, определяя его, специально подчеркивает: «Свободное от каких бы то ни было норм приобретательство существовало на протяжении всего исторического развития… «Стремление к наживе», «к злату проклятая страсть», алчность… Не в этом различие между капиталистическим и докапиталистическим «духом»» [1, с. 78]. Капиталистический Дух заключается в том, что смыслом жизни, призванием становится «само дело с его неустанными требованиями, которое становится необходимым условием существования» предпринимателя, дело которое «требует не отдавать прибыль в рост, а вкладывать в производство…» [1, с. 88–89]. Приходится констатировать, что в эпоху финансового капитализма от Великого Созидающего Духа все чаще остается только неукротимая страсть к «быстрому обогащению». Великий Дух отлетел, испустил дух (извиняюсь за каламбур). Элита по своей духовной и мотивационной структуре возвращается к докапиталистическому уровню. Это относится в первую очередь к главной, бурно растущей части современной капиталистической экономики – финансовой системе. Конечно, во многих быстро развивающихся инновационных отраслях реального сектора экономики, как и в научных институтах, Дело остается главным смыслом жизни для творческих работников и команды руководителей. Но этот смысл уже не служит основой для идеологии, объединяющей общество и «мотором» для пассионарного подъема. Это стало обычным делом для человечества, как любая профессиональная работа.

Относительно причин преображения христианской западноевропейской цивилизации в цивилизацию, в основе которой лежат совершенно иные (во многом противоположные) нравственные нормы, цели деятельности, ценности, смыслы, имеется масса работ социологов и историков (подробное изложение и анализ см., например, в книге [2]). Это преображение представляется не менее парадоксальным, чем превращение Римской империи в христианскую цивилизацию. Главной причиной второго превращения очень трудно признать развитие экономики и производственных технологий. В отношении же причин возникновения капиталистической цивилизации дискуссии ведутся на протяжении столетий. Макс Вебер (которого называют Эйнштейном в социологии) в своей знаменитой книге «Протестантская этика и дух капитализма» без сомнений и колебаний рассматривает в качестве первичной причины именно новые религиозные учения, возникающие в протестантских сектах. Заметим, что в качестве следствия его в первую очередь интересует тоже не развитие технологий и экономических институтов, а «дух» капитализма.

Между тем Эрих Фромм приводит данные, которые говорят в пользу первичности именно развития «духа капитализма». В Европе в период позднего средневековья возникло уникальное сочетание достаточно высокого уровня производственных возможностей и социально-экономических и политических условий, когда большая часть членов общества могла на протяжении своей индивидуальной жизни зримо улучшить свое материальное положение за счет законной экономической деятельности, не опасаясь набегов соседних племен или произвола деспотического государства. При этом богатство было не менее значимо для социального положения, чем знатное происхождение. Очень характерно в этом отношении свидетельство средневекового проповедника Мартина Бутцера: «Все вокруг ищут занятий, дающих наибольшую выгоду… Все умные головы, наделенные Господом способностями к более благородным наукам, захвачены коммерцией, а она в наши дни столь проникнута бесчестностью, что стала наипоследнейшим делом, которым мог бы заниматься достойный человек» (цитируется по [3, с. 59]).

Кто же вонзил этот гвоздь беспокойства в мозги германцев и англосаксов? Может быть, Лютер и Кальвин? Э. Фромм связывает это с развитием рынка и конкуренции и, соответственно, разрушением корпоративных (цеховых), общинных церковных систем регламентаций и социальной защиты средневекового общества. Люди лишились чувства уверенности и защищенности, которое давала принадлежность к традиционной общности.

Э. Фромм трактует постоянную потребность западного человека действовать – как невроз. Индивид должен быть деятелен, чтобы побороть свое чувство одиночества, сомнения и бессилия. Он так суммирует свидетельства специалистов-историков: «К концу Средних веков жизнь стала насыщаться беспокойством. Время стало настолько ценным, что его уже нельзя было тратить без пользы. Развилось новое отношение к работе… Нищенствующие монашеские ордена вызывали негодование: раз они непроизводительны, – они безнравственны… Стремление к богатству и материальному успеху стало всепоглощающей страстью» [3, с. 58].

Но для объяснения явления такого масштаба чисто психологического фактора (массовый невроз) явно недостаточно. Надо сопоставить его с другими аналогичными историческими событиями. Массовое «беспокойство», переходящее во «всепоглощающую страсть», о которых пишет Э. Фромм, – это и есть процесс пассионарного подъема, то есть этап этногенеза или возникновения новой цивилизации. А «беспокойство, невроз» – это только описание симптомов и истории болезни на языке патопсихологии. Появление пассионарной энергии западноевропейской «фаустовской» цивилизации О. Шпенглер прослеживает с раннеготической эпохи, т. е. значительно раньше, чем можно говорить о доминировании экономического хозяйства или формировании протестантских учений. Из этого можно сделать вывод, что социально-экономические факторы – только инструмент, орудие или необходимые сопутствующие условия для развития европейской цивилизации и ее экспансии во все географические и культурные ареалы планеты.

Вряд ли возможно однозначно разрешить спор, протестантизм ли породил капиталистический уклад (по Максу Веберу), или наоборот, дух капитализма и его (пользуясь термином Л. Гумилева) наиболее пассионарное выражение – протестантизм родились из потребности духовного, «идеологического» оформления уже сложившегося или складывающегося капиталистического уклада. Заметим, что в обоих объяснениях остается загадкой, почему именно в данном месте и в данное время возник пассионарный подъем энергии. Такая загадка касается большинства исторических примеров возникновения пассионарных подъемов.

Возможности достижения большого успеха в экономической сфере стали размывать все связи и ограничения в других сферах общества, замещая их нормами и критериями из сферы экономики. Иными словами, все ценности стали превращаться в цены, качественные различия – в количественные, свобода личности – в свободу продавать и покупать. Экономическое хозяйство развивалось, подчиняло себе все остальные стороны жизни общества, так что стало возможным говорить о приходе экономической цивилизации (см. [4]). Впоследствии на ее основе постепенно сформировался капиталистический уклад, который подробно описывает и исследует классическая политэкономия.

Главный духовно-идеологический принцип, обусловивший «выброс пассионарной энергии» капитализма (как созидательной, так и разрушительной), – освобождение от морального и религиозного осуждения стремления человека к личному обогащению. Большинство религиозно-нравственных систем признают правомерность получения личного богатства как законное вознаграждение за совершенные человеком дела, ценные для общества и одобряемые им. Протестантскими учениями этот принцип был перевернут: именно накопленное частное богатство есть признак благоволения Бога к человеку и богоугодности его деяний. Общественное признание и одобрение получило следование своему призванию. Эти принципы стимулировали также борьбу за освобождение человеческого разума и художественного творчества от всех ограничений, налагавшихся на него феодальным государством и церковью. Результатом стало создание идеологии индивидуалистического либерализма и экономической цивилизации (подчинение всех ценностей и смыслов человеческой деятельности единой денежной оценке). Наглядные успехи капитализма в науке, технике, экономике, культуре стали основой для формирования духовности европейского Модерна с центральной идеей постоянного Развития, Прогресса как высшей ценности и цели общества.

Человек, в силу несовершенства своей природы, всякое движение доводит до пределов разумного и всегда проходит дальше за эти пределы. Начав с провозглашения свободы и равенства, капиталистическая система к настоящему времени превратилась в мировую централизованную империю. В разделе 1.2 уже говорилось об этом и о гигантском разрыве между узким слоем элиты и остальным населением планеты – в богатстве, власти, возможности реализовать свой человеческий потенциал.

В ответ на этот разрыв еще в XIX веке активизировалась и стала быстро набирать силу идеология социализма и коммунизма, элементы которой содержались во многих религиозных движениях (наверно, больше всего в различных учениях христианского направления). Вульгаризируя, можно сформулировать различие идеологий капитализма и социализма следующим образом: для капитализма священны принципы частной собственности и рыночной свободы, а для социализма – интересы большинства народа. Маркс и Энгельс создали научную базу для идеологии, позволяющей прогнозировать трансформацию капиталистического общества в социалистическое. В условиях доминирования в Европе научного мировоззрения они провозгласили антирелигиозный характер коммунистического движения, хотя духовные корни коммунистического учения, его основные вопросы и варианты ответов на них, несомненно, содержатся в христианстве.

Трансформация, которая произошла в Западной Европе, связанная с возникновением экономической цивилизации, религиозной Реформацией (с идеей индивидуального спасения) и становлением капитализма, привела к значительному опережению Западом стран незападной цивилизации в уровне его цивилизационного развития. Это стало для них важнейшим вызовом (challenge, по А. Тойнби). Некоторые из них нашли эффективный ответ (response), который позже стали называть модернизацией. Первыми примерами модернизации служат реформы Петра Великого в России и реформы Мэйдзи в Японии. Но для «пробуждения» миллиардного Китая и других незападных стран, для создания предпосылок для самостоятельного индустриального развития понадобились коммунистическая идеология и пример борьбы коммунистических партий.

Социализм стал реальной политической и институциональной альтернативой капиталистическому устройству общества только тогда, когда индустриальное развитие стало быстро преобразовывать структуру общества в странах незападной цивилизации. Принципы и ценности социалистической идеологии в большей мере соответствуют цивилизационным архетипам и традиционной культуре России, Китая и других азиатских стран, чем европейских. В азиатских странах экономические отношения и мотивации, а также и классы, формирующиеся на основе этих отношений, имеют меньшую значимость по сравнению с социальными и личностными связями. Зато гораздо большую роль играет государство (не только в области социально-политических, но и собственно экономических отношений и процессов) и поддерживающие его идеологические (религиозно-философские, культурно-этические, социально-политические) «скрепы» общества.

Н. А. Бердяев писал: «Классы всегда в России были слабы, подчинены государству. Они даже образовались государственной властью. Сильными элементами были только монархия… и народ» [6, с. 15]. Заметим, что при нынешней (ельцинской) реформе класс капиталистов также специально создавался государственной властью. Чтобы создать «социальный слой» (или класс) капиталистов («социальную опору реформ») «реформаторы» разработали и реализовали программу форсированной приватизации, сознательно закрывая глаза на неизбежные при спешке нарушения законов и морали и специально создавая возможности для стремительного обогащения частных структур за счет обнищания не только населения, но и государства. И сейчас в России доля малого и среднего бизнеса в экономике в несколько раз ниже, чем на Западе. Важная причина – нехватка кадров предпринимателей, традиционно невысокий статус предпринимателя. И одновременно разбухание сверх меры бюрократического аппарата государства. Те же беды описывает Г. Мюрдаль в странах Южной и Юго-восточной Азии.