Электронная библиотека » Виктор-Яросвет » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Охватить всё. Поиск"


  • Текст добавлен: 16 октября 2020, 07:37


Автор книги: Виктор-Яросвет


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Какой топор?..

– Как какой?.. трое на одного?.. без топора никак, силы не равны, вот с топором, может быть, и был бы шанс, – нагло улыбнулся Елисей.

Интересно было… перед дракой, в ожидании, у Елисея дрожь по телу проходила. Он не понимал, думал от страха, но когда определялась неизбежность столкновенья, его охватывала безмятежность, уверенность и смелость, радость появлялась и азарт. В такие моменты сознанье прочищалось, реакция мгновенной становилась, и он терял себя, будто кто-то дрался за него, хоть и он сам. Так и сейчас произошло, ждать не стал разборок, сам начал, ударил Федю в челюсть, как виновника сей трапезы и главного героя.

Этого, конечно же, никто не ожидал, как-никак, Россия, а в России даже первый снег, который выпал в Новогодний праздник, выпадает неожиданно. Одним словом: снег на голову или удар в челюсть, но неожиданно всегда. Вместо того, чтобы наброситься на Елисея, Володя с Толей поспешили к Феде, поднять пытались… а точнее, понять, почему же они, позванные нападать, попали в ситуацию защиты. Но понять так и не успели, так как в следующее мгновенье из-за угла брат Феди появился. Он решил, что его брата бьют, бесстрашно бросился за брата заступиться, и драка началась.

Огорчился немного Елисей, но и мешать не стал, третий всегда лишний, не следует мешать, отошёл в сторонку, подождать решил, когда все разберутся. Мимо кто-то пробежал и, не раздумывая, в драку, а дальше уже что-то понять возможности не представлялось. Со всех сторон бежали люди. Мужики соскучились от долгого сидения без драки, показывали свою удаль. Кровь кипела, а тут такое счастье кулаками помахать. Уже и непонятно было, кто с кем бьётся.

Елисей отошёл немного в сторону и наблюдал, уйти как-то неудобно было. Огорчился чуть, что отношения не выяснить теперь, как тут разберёшь, да и где здесь, в этой кутерьме противника искать, которые его побить хотели. Кто-то сзади подошёл:

– Чё за буча?..

– Иди, спроси, – ответил Елисей.

Тот пошёл, но через минуту, держась за глаз, вернулся.

– Узнал?

Не ответил мужичок, видать не понял.

Обернулся Елисей, видит, вся улица заполнена людьми. Похоже, вся деревня собралась, кто кулаками помахать, кто просто поглазеть, не каждый день в деревне такое возможно усмотреть. Подумал про себя: что он-то здесь делает, ведь шёл куда-то, повернулся и пошёл. Он не оборачивался, слышал только, что гроза ещё гремела, но была где-то там, за горизонтом, а на душе опять спокойно, только от этого покоя хочется напиться.


У Людмилы было уютно и тепло, она на «представленье» не ходила, его ждала. Когда зашёл, засуетилась, как девчонка, стала накрывать на стол.

– Подожди, не надо накрывать, я не голоден.

Но не слушалась Людмила, говорила без умолку, спрашивала, но видно было, что ответ не нужен ей, она просто время заполняла разговором. Интересно, вчера была такой раскованной и дерзкой. Первая разделась, и купаться побежала, увлекая и его, что-то кричала, обнимала, а сегодня будто изменилась, сама застенчивость и скромность.

Сзади подошёл, обнял и… замерла Людмила. Казалось даже, что остановилось сердце у неё. Елисей не понимал, как разобраться с тем, что происходит. Вроде радоваться надо, что столько в ней признательности, даже любви к нему, и он… как Дон Жуан… Дон Жуан?.. Зачем надежду в сердце ей вселяет?.. ведь понимал, что хоть и говорит, что всё равно, но всё равно не всё равно. Каждый человек счастливым хочет быть, но каждый по-своему счастье понимает. Он может осчастливить многих, но сам несчастлив будет, например.

– Подожди!.. – она выскользнула из объятий, достала водку и стаканы, – сначала выпьем, и ты мне расскажешь, что на улице творится, что за шум. – Быстро налила и выпила, его не дожидаясь.

– Что с тобой, Людмила?.. что изменилось за день?..

– Сегодня мы одни!.. – многозначительно произнесла, – ты помолчи… я всё сама, – подошла к нему, но отстранился Елисей, он ещё не пьяный был и понимал…

– Ты будто хочешь чем-то удивить меня?.. но, если честно, я неуютно чувствую себя, когда не понимаю что-то.

Но он как раз всё понимал…

– Ты выпей!.. – налила ему ещё, – и понимать ничего не надо будет.

Людмила явно, была в ударе, потому и чувствовался подвох. Не любил сюрпризов Елисей, особенно, когда видел вдруг преображение. Понимал прекрасно, что такие преображения сиюминутные. На время с человека слетает вся «одежда», и он чувствует себя свободным, как птица, вылетевшая вдруг из клетки.

Это состояние опасное весьма, птица, ощутившая свободу, вкусившая её, не понимает, что кроме свободного полёта, ещё и ответственность необходима. За свободу надо платить, чтоб удержать, иначе можно и не выжить или камнем пасть на землю. Мало взлететь, надо и приземляться научиться прежде.

– Подожди!.. – уже более настойчиво остановил Людмилу Елисей, – а как же принципы?..

Она недоуменно посмотрела на него:

– И кто мне говорит!..

– Я не о том. Игра игрой, но когда игра в реальность переходит, это равносильно тому, что птица, вылетевшая из клетки, назад не сможет повернуть. Это же совсем мир другой, реальность и возможности другие.

– И что?.. – чуть не плакала Людмила.

– А то, что те, кто не готов, плохо кончают.

– И как плохо?

– Спиваются, идут в разнос до полного самоуничтожения.

– Ты о себе?

– В том числе и о себе, меня будто поддерживает кто-то, а так давно бы уже с катушек съехал. Да и речь не обо мне, я сам иду на это, пусть и самоуничтожение, я полностью осознаю, понимаю и принимаю.

– И что ты предлагаешь?..

– Ничего – улыбнулся Елисей, – напьёмся-я… завтра выходной!.. гулять сегодня!..

– Я думала, что ты останешься сегодня у меня, – чуть не заплакала Людмила.

– Останусь, если не прогонишь, буду нежный, нежный, буду любить тебя, как пожелаешь, восхищаться красотой и… что ещё?.. – посмотрел лукаво на Людмилу.

– Ещё вселенную дарить…

– Не, вселенную не надо, не унести, слишком ноша велика – помолчал немного, – скажи, а как ты понимаешь такой дар?.. мало ли, что можно сказать, но, как говорят: слово не воробей, выскочило – не поймаешь.

– Никак не понимаю, вот если бы букет цветов!..

– Цветы то тебе зачем?.. вон их сколько, смотри и наслаждайся, в деревне летом везде цветы.

– Это не то… – в задумчивости произнесла Людмила, – вот когда мужчина дарит, другое дело.

– Елисей успокоился, поняв, что птичка не вылетит из клетки, развернулся и быстро вышел, оставив Люду в большом недоумении. Когда вернулся с небольшим букетом ромашек, которые росли возле самого дома, Людмила чуть не плакала, думала, что Елисей совсем ушёл. Он же подошёл, загадочный и томный и вдруг колено преклонил:

– Прими букет цветов, царица!.. – протянул букет Людмиле и так близко, что руками груди задевал.

Людмила раскраснелась, в глазах две слезинки появились… но видел он, это уже игра, прекрасная и милая…

– Меня так ещё никто не привечал. Ты, вообще, какой-то не такой, вроде есть, и будто нету. Никогда не могу определить, где ты находишься. Чувствую, но не вижу, – она даже глаза для убедительности чуть прикрыла.

Огорчился Елисей:

– Заигрался я Людмила, надо на землю опускаться, а то ненароком где-нибудь прибьют, а я и не замечу.

Но Людмила продолжала, не слушая его…

– Чувствую, а не понимаю, ты где-то всегда внутри…

– Наливай, чтобы я вышел, наконец, – весело он перебил её.

Он и сам себя не понимал. Не понимал, почему он думает иначе… вроде не отличается ничем, но иногда его несёт. Зачем пришёл?.. чтобы красиво изъясняться или животные потребности удовлетворить?.. Не то и не другое, потому всегда и заканчивается пьянкой, а что там по пьянке происходит, не понятно, но это уже не жизнь, а оргия угара. Так и сегодня… он опять напьётся, что-то натворит и всё забудет… зачем всё это?..

Что интересно, так то, что если он авантюрист, то и авантюры не приходится искать, сами его находят. Так и сегодня, после выпитой водки, глаза азартом загорелись, а в сознании, будто динамо машина высокого напряжения включилась, выискивая во времени что-нибудь такое!..

В дверь кто-то сильно и настойчиво стучал. «Вот и притянул»… – подумал Елисей, встал, чтобы пойти открыть, но Люда его остановила:

– Не будем открывать, это, наверное, Галка. Опять от мужика сбежала.

Но Елисея жгло внутри, вот-вот в разнос пойдёт. Конечно, Люда рядом, но торопиться ни к чему, впереди вся ночь.

– Иди, открой сама, а то дверь сломает – сказал Людмиле, – сразу предупреди, чтобы не задерживалась долго.

Люда пошла. Через минуту, не вошли, ввалились… Галка в упор к Елисею подошла, бесцеремонно глядя на него. Елисей пристально смотрел на Галку, взгляд был пронзительный, она смутилась, но не отступила, мило улыбнулась, будто пришла к нему конкретно, чтобы в любви признаться или… кто их разберёт?.. женщин… Она приблизилась к нему так близко, что…

– Чего пришла?.. ведь говорила, чтоб не приходила – громко сказала Люда, вклиниваясь между ними.

Все были ещё не настолько пьяны, чтобы полностью освободиться от эмоций. Галка подошла к столу, налила водки и выпила.

– Муж то не выгонит?.. опять ко мне припрёшься – Людмила подцепила.

– Муж?.. – помолчала чуть, – объелся груш, – засмеялась Галка. – Ты вот что лучше делай, Елисея прячь, мужики пьяные сюда идут, грят: убьют его…

– Как это?.. – засуетилась Люда.

– Ты же не знаешь, что он натворил, пока к тебе дошёл… а он тоже, хорош, натворил и молчит. Вся деревня зализывает раны, у школы весь штакетник поломали.

– А он-то здесь причём?.. у меня был, он не мог штакетник поломать… трезвый ко мне пришёл. Чё ты мелешь?

– У него спроси – кивнула Галка.

Но Людмила не слушала уже, суетилась возле Елисея, не зная, делать что. Она даже не предполагала, что он так дорог ей.

– Может и правда, куда-нить от греха подальше, завтра остынут мужики, протрезвятся, – умоляла Люда.

У Елисея мысли вне времени крутились, варианты действий в сознании сменялись, как кадры в киноленте. Он всё прекрасно понял, даже представил, что и как, но убегать?.. да тайно, он не собирался, разве что, если поиграться, чтобы отбить охоту навсегда устраивать несправедливые разборки.

– Ты не суетись, Людмила, всё прекрасно… Эх блин!.. ноченька накрылась.

– Ты что делать собираешься?.. – спросила Люда.

– Убегать, – ответил Елисей, лукаво улыбаясь.

На улице всё темнее становилось, звёзды на небе загорались.

– Пойду я – наклонился к Люде, – ты не убегай, приду ещё, – помолчал немного, – а лучше вот что, приходи ко мне в лесочек… помнишь, рассказывал, где играли в детстве, там полянка классная, да и погода шепчет…

– Приду-у – чуть не плакала Людмила.

На улице шум приближался.

– Ладно, пошёл я, а вы скажите, что на станцию ушёл.

Прямо за деревней железнодорожная станция была, небольшая, но круглосуточно работала, а рядом Нижний склад, так назывался. Сюда древесину на машинах из лесу вывозили, здесь отгружали на железнодорожные вагоны и отправляли дальше. Древесина лежала большими штабелями, так там сам чёрт сломает ноги. Вот здесь-то Елисей решил их помотать, у него в такие моменты жизни включалось какое-то чутьё, будто в другой диапазон сознания переходил, более быстрый, точный, непреложный. Здесь даже мотать не надо, заманить поглубже в штабеля и скрыться, сами себе переломают ноги. Вот и поделом!..

Как он и думал, ждать пришлось недолго. Десяток пьяных мужиков шли к станции. Елисей, разумеется, не знал, прямо на станции под фонарём стоял, чтобы не увидели его, но вот досада… заметили. Деваться некуда, засуетился Елисей, думал, делать что… но так и не придумал ничего, как сбежать на Нижний склад, чтобы скрыться от преследователей пьяных.

Кто-то крикнул:

– Вон он, вон он, к штабелям бежит…

– Стой!.. – кто-то добавил, – наперерез ему, сзади прикрыть отход…

Отделились трое и в обход между штабелями побежали, чтобы перекрыть отход, остальные кинулись за ним.

– Стою, хоть дой, – пробурчал себе под нос, Елисей, чтобы напряженье хоть немного снять, – придурки, блин…

Он не отрывался далеко, но и дистанцию держал, главное, чтобы не потеряли его, был всегда в видимости света, что фонарями на столбах горел. Не понимали дурачки коварство Елисея. Он будто вызов бросил всему миру, мысли работали с быстротой молнии в сознанье. Уходя всё дальше от деревни вдоль железнодорожного полотна, свернул между штабелями, но сразу притаился, он и не думал углубляться…

Когда преследователи углубились, выискивая Елисея в штабелях, вышел из укрытия и отправился к столбу, где рубильник был, которым свет включали. Подождал немного, понял по голосам и шуму, что уже довольно далеко зашли и выключил рубильник. Свет потух на всём Нижнем складе, стало темно, не зги не видно. Вытащил для страховки предохранитель и бросил рядом, подождал ещё немного и глубоко вздохнув, пошёл туда, куда Людмилу пригласил, в небольшой лесочек на окраине деревни.

Он слышал, как сначала наступила тишина такая, что даже жутко стало, куда все подевались?.. уж не случилось что?.. И, как специально, нет луны, так темно, хоть волком вой, но и волки воют на луну… пальцев на руке не видно. Остановился, подождал немного, небось кто-нибудь голос подаст, но так и не дождался. Когда к полянке подходил, услышал… даже не голос, дикий крик, будто кого-то убивают. Но этот крик для Елисея опять был где-то далеко за горизонтом, на душе стало светло и радостно, как после грозы, которая ушла за горизонт, оставив свежесть, чистоту и непорочность.

И опять Елисей на земле лежал, в небо смотрел, а звёздочки играли в прятки с облаками. Он принял условия игры и побежал их догонять с любимой вместе, которая в его мечте всегда жила, по Млечному пути. Немного кружилась голова, но радовало, что не от водки, всё уже прошло, был трезв, как сокол ясный. Он радовался тому, что был сам собою удовлетворён сегодня. Знал Елисей, что завтра к нему претензии не будет, никто даже не признается, чтобы не подняли на смех, но знал и то, что Галка с Людой всё равно расскажут… «Запомнят, суки»… надолго Елисея, научился многому в своих скитаньях по России.

Но думать не хотелось ни о чём, он так хотел сейчас свою мечту увидеть, ту, что ещё в армии снилась ему… девушка с распущенной косой!.. которая в руках своих вселенную несёт, которую, конечно же, он ей подарит. И!.. она пришла!.. низко, низко наклонилась, поцеловала в губы. Было темно, и образ не менялся, хоть и понял, что это Люда, но пусть будет магнетизм той… из его мечты любимой.

Приподнялся, привлёк к себе:

– Милая!.. Царица нежности сегодня будешь для меня… – опрокинул нежно, навалился грудью. Он весь огнём горел каким-то неземным. Люда что-то сказать пыталась, но он ей пальцем рот прикрыл, она притихла…

– Где мужики?.. – спросила, немного погодя, опомнившись от ласок Елисея.

Он не ответил, да и слышно было вопли, что раздавались где-то там, далеко за горизонтом.

– Елисей!.. отпусти меня, я задыхаюсь, ты такой горячий… страшно мне!.. ты будто сам дьявол, как гора… не вижу я тебя, только чувствую и мощь… мне страшно. – Людмила попросила.

Он, действительно, горел огнём, и понял своё состоянье, отпустил, упал на спину и затих, будто совсем исчез, уйдя в свою мечту к своей любимой.

Глава вторая

Порою кажется, что человеческая жизнь состоит из сочетаний, в той или иной форме, неких мгновений времени, каждое из которых является символом-буквой в общих событиях, мыслях, образах жизни. Этих мгновений-символов не так много, что-то типа букв в алфавите, но глубина и значение их велико, согласно пониманию человека. Пониманию?.. именно, пониманию, потому что основная часть человечества живёт без понимания значения этих микроскопических мгновений, из которых складывается жизнь.

Жизнь прожить?.. это будто мозаику сложить, собрать некую картину жизни и чем больше человек владеет пониманием символов, тем больше имеет влияния на события не только своей жизни, но и на события жизни общества, живёт в котором, не конкретными действиями, а только тем, что есть, живёт и знает.

Такие мысли стали Василисе приходить, когда был пройден уже не малый промежуток времени её жизни. Она стала замечать одну деталь, оглядываясь на прожитые годы, что если бы соединить некоторые символы-события из юности с сюжетом жизни уже более в зрелом возрасте, то он гармонично дополнил бы недостающее звено, которое сейчас приходится заполнять тоской, страданием и пустотой.

Что-то она делала не по возрасту рано (спешила жить), что-то откладывала на потом, что-то даже исключила, отложив в архив мечты, фантазии иль юных грёз в сознании своём. В итоге, в одном моменте жизни больше, в другом меньше. Больше и меньше чего?..

Надо не просто жить, а постоянно писать сюжет жизни своей, иначе кто-нибудь вторгается и начинает писать за человека, неважно кто или что, обстоятельства, или необходимость общества, семьи… важно, что это жизнь уже не человека, а винтика какой-то дикой машины. Надо самому писать, как роман писать или стихотворение. Любила Василиса стихи писать, но не как профессионал, а сам факт сочетанья слов увлекал её, поэтому она писала на любом клочке бумаги или просто проговаривала в себе, наслаждаясь гармонией звучанья слов.

Разумеется, каждое новое стихотворение звучало иначе, и это увлекало ещё больше. А ещё Василиса любила вставлять себя в чей-то сюжет жизни, и тогда она проживала в мыслях жизнь героя, который ей понравился и это так же очень здорово казалось ей. Кроме того, эта фантазия часто увлекала её в плаванье по хрустальным просторам того пространства, где мысли зарождаются, живут и создают какой-то мир иной. Прекрасно было в таких походах то, что мысль человеческая, как материал для творчества, обладает удивительной пластичностью и над созданными образами время не имело власти.

Образы, созданные в детстве или юности, могли, конечно, пылиться на полках сознания некоторое время или совсем уйти в архив, но не исчезнуть полностью, ибо создавался всегда из чистых мгновений времени, ещё не связанных последовательностью течения, не связанных законом.

Жизнь!.. часто трудности, проблемы жизни закрывали эти чистые образы мыслетворчества, но Василиса всякий раз, если выпадала хоть минутка свободного времени, тщательно обтирала пыль с этих чистых мгновений жизни, что когда-то сотворила. Где-то на интуитивном плане понимала, что эти сотворённые образы детства, юности и старше до настоящего момента жизни, стоящие пока без дела на полках сознания, ей пригодятся, ибо, по-видимому, она их творила для чего-то или!.. кого-то, может для того единственного, который где-то есть.

Понимала Василиса, что её образы наполнены смыслом, чистотой и красотой, но и смыслом целостности и красоты звучания. Понимала и то, что нет целостности в одиночестве, и потому она вышла замуж, чтобы образовать семью, родить детей, считала, что только в исполнении предназначения самого факта рожденья есть смысл. Она женщина!.. смысл в очаге, рождении детей и продолженье рода.

Семья её радовала, но она не чувствовала целостности. Были дети, что радовали душу, были игры, увлечения, но не было полного удовлетворения собой, своею жизнью. Она понимала, что может больше, много больше, но неустроенность и усердие обустроиться отнимало много времени. Так и жизнь проходит и вот когда пройдёт, всё будет создано!.. пора будет собирать багаж. Для чего?.. детей?.. но так ли это?.. Всё меняется, и дети попадают в такие же условия, ибо для каждого поколения свои приоритеты.

Что же не хватает ей сейчас?.. чего-то из того, что сотворила в юности своей. Василиса углубилась в прошлое памяти своей. Тёплый летний день, дело к вечеру, но летние уральские ночи, где она жила, почти, как белые ночи в северных широтах и дело даже не в том, что не было темно, но ночь приходила медленно, будто опасаясь чуть сама себя. От светлого сиянья солнца переходила в лёгкий сумрак, который так же медленно в ночь переходил, зажигая потихоньку звёзды. Да и звёздочки не появлялись сразу и мгновенно, а сначала лёгким мерцанием напоминали о своем прибытии, будто игрались в прятки, то появятся, а то опять исчезнут. Но это поздно вечером, когда ложиться спать пора. Прежде птичка где-то за деревней всей округе известит об этом настойчиво и непреложно:

– Спать пора!.. Спать пора!.. – и будет кричать, пока, действительно, природа дня не успокоится и не затихнет.

Василиса любила встречать звёзд рожденье в тишине сама с собой и!.. чьим-то присутствием, о котором возвещали мерцающие звёзды. Тогда ей было всего семнадцать или восемнадцать лет, а может больше чуть, но это и не важно, важно то, что молода, наполнена и жизнь вся впереди. Ей не хотелось никуда идти сегодня, настроилась книжку почитать, а после помечтать, но, в дом не зашла, ввалилась её младшая сестра.

– Василиска!.. пойдём гулять… та-ам такие парни!..

– И что?.. – недовольно откликнулась Василиса.

– Как что? Познакомимся.

Её не хотелось, но она пошла. Покрутились немного возле зеркала и побежали. Обычно молодёжь собиралась возле клуба, устраивали танцы, в волейбол играли, песни пели иногда, всё зависело от дня недели и времени суток.

Когда к клубу подходили, действительно, увидела двух парней, которые о чём-то весело переговаривались. В таких случаях чувствовала себя Василиса неуютно, понимая, что говорят о ней. Это ассоциировалось с рынком или базаром, будто оценивают, как товар.

Товар?.. а разве это плохо?.. Может важно это – иметь цену?.. Но она так не считала. Тот единственный, который из мечты, оценивать не будет… не должен, для него она бесценна, будет любить её, ласкать и с неба звёзды доставать.

Звёзды доставать?.. Голубой туман взросления, всегда кажется и хочется чего-то такого!.. такого!.. а чего?.. не важно. Ухватила крепко за руку сестрёнку, пытаясь спрятаться за ней, и скорее проскользнуть мимо парней, что смотрят на неё, как на товар. Нет, она не была изгоем, училась в техникуме, домой только на каникулы приезжала, но и выставляться не любила на показ, тот единственный найдёт её и так, так считала по молодости лет.

Был август и в клубе устраивали проводы в деревне молодёжь, проводы тех, кто уезжал учиться или ещё куда. Важен повод был, а не сам факт прощанья. Настька, сестрёнка внесла и за неё в складчину деньги, шустрая была девчонкой. То, что это прощание радовало Василису, понимала, что уедет и всё изменится опять. Забудет о парнях, любви, в учёбу углубится, поэтому была раскована, даже дерзка, сияла внутренним огнём, хоть и не понимала это. Это было средством защиты от всяких ненужных проявлений внимания со стороны парней. Не понимала, что к этому огню слетаются не только рыцари герои, но и всякий гнус на свет стремится.


Вот и сегодня, как только кончилось застолье для неё, и танцы начались, Виталий пригласил её на танец. И было хорошо и весело, потому что она не оценивала никого конкретно, только сам образ праздника, веселья, танцев, веселилась молодость сама, своей энергией наполняя всю округу. Сама природа пела серенаду жизни в моменты, когда Василиса выходила подышать на свежий воздух.

Звёзды, мерцающие в небе, предлагали ей себя и не одна, а будто вся вселенная просилась к ней. Вселенная?.. подумала, что её возлюбленный наверное тот, кто всю вселенную подарит ей, и в следующее мгновение от этой мысли содрогнулась, но не от дерзости, а от того, что испугалась… Разве может быть такой человек на всей Земле?.. Ей пока даже букет цветов никто не подарил…

В самый разгар праздника гости появились из соседнего села. Притихла Василиса, мышкой сидела возле стенки, от танца отдыхала и думала, как бы выскользнуть и убежать домой. Знала и понимала, к чему такие визиты приводят. Вот тут-то всё и началось, к ней стал клинья подбивать один из «рыцарей», по-видимому, был привлечён её внутренним сиянием души.

Вроде радоваться надо, но сердце не желало, плакало, да и «рыцарь» был довольно пьян, и понимала Василиса, что это не ухаживание, а бравада пьяного высокомерного стиляги. Он не к ней вниманье проявлял, а показывал своим друзьям, как он удал и само утверждался, как «первый» парень на деревне.

– Пойдёшь со мной танцевать!.. – не пригласил… будто потребовал.

Видно было, что он не терпит противленья, король среди… кого?.. Она тихо отказалась, чего, по-видимому, «рыцарь» даже допустить не мог, но чем настойчивее был, тем омерзительнее становился. В таком случае у Василисы смекалка появлялась…

– Ухаживаешь, ловелас, за дамой!.. научись сначала. Даже букет цветов не догадался прежде подарить.

«Рыцарь» кому-то сделал знак рукой и через пять, десять минут ему доставили букет, который он грубо, как ей показалось, протянул, типа – вот, возьми, и что теперь она на этот вечер полностью принадлежит ему. У Василисы даже слёзы появились, это были цветы с её клумбы возле дома. Она сама садила их, ухаживала и радовалась их цветенью. Пришлые не знали, где она живёт…

– Это с моей клумбы… ухажёр… – хотелось дать ему по мерзкой роже… но оттолкнула и выбежала на крыльцо, чуть не плача.

«Рыцарь», было, бросился за ней, но кто-то из местных его остановил, назревала драка. Василиса не желала присутствовать при этом, спряталась недалеко в кустах и тихо плакала душой, но душа плакать не хотела, а увела её в мечту и грёзы.

Подумала, а что бы сделал в этом случае её единственный, в мечте который?.. и чётко увидела его!.. даже не его, его глаза – живые, озорные, чуть вульгарные, но добрые, как у ребёнка. Увидела, как он к ней руки протянул…

– А где цветы?.. – она спросила.

Растерялся юноша сначала, оглянулся. Прямо под ногами маленький цветок растёт… наклонился, чтобы сорвать, даже руку протянул, но в последний миг остановился и не сорвал, только нежно прикоснулся пальцем. Пристально в глаза ей посмотрел:

– Зачем тебе?.. ты хочешь, чтобы я убил цветок?..

– Как это, убил?..

– Сорву цветок, он без корней умрёт. Подарю тебе, он вспыхнет радостью твоей мгновенной, но это будет его мгновением последним.

– Выходит, это плохо – дарить девушкам цветы?

– Плохо дарить мёртвые цветы, они же убивают саму любовь, превращают в страсть человеческого эго. Вот ты считаешь, что твой несостоявшийся «рыцарь» высокомерен, а разве радость от подаренных цветов, замечу, мёртвых, не хуже того самого высокомерия?..

Василиса воссияла:

– Радость от внимания, от нежности, от взгляда, магнетизма, взаимо притяжения!.. но даже внимание должно как-то проявиться?.. если не букет цветов, то как?..

Он руки раскидал свои, будто раскрыл пред нею мир от края и до края:

– Возьми всё это (не уточнил) тебе дарю!.. Оно живое, наполненное красотой и нежностью, и как сама любовь, бездонна, безгранична.

Вспыхнула душа всеми красками природы, мир стал раскрываться… казалось, что меняться стало всё, или она оказалась в другом мире и только голос где-то глубоко внутри звучал, как родничок живой водицы:

– Весной цветущий сад по всей земле, летом зелень, солнца зной и хлопоты рожденья, заготовки и ухода в сочетании с природой, осенью налив плодов и жатва в перекличке всех цветов всех красок мира!..

– А зимой?.. – тихо шептала Василиса.

– Зимой хруст снега, белоснежные поля, леса и горы, хрустальный звон снежинок во время лютого мороза, игра лучей в гранях снежинок изумрудных и тишина, звенящая при утренней заре.

Калейдоскопом картины в сознанье пробегали, живые, манящие к себе глазами возлюбленного из мечты. Они будто были везде, и не было нигде, но она чувствовала, видела и понимала.

– Это сон!.. Это сон!.. Это сон!.. Разбуди меня мой милый!.. Приди ко мне!.. Найди меня!.. – она дрожала вся от напряженья… вздрогнула…

Кто-то за руку взял Василису. «Это он»!.. повернулась, перед ней стоял Виталий. Рука окровавлена, очнулась и отметила, что тишина вокруг, драка кончилась, прошёл и сон. Посмотрела на Виталика, и хоть он был пьян, но вся рука в крови, надо помочь.


Сейчас, когда прошло довольно много времени, она вдруг поняла, что утеряла то, что сотворила в юности своей – надежду на встречу со своей мечтой. Вышла замуж, родила детей!.. она, конечно же, любила или?.. хотела, чтобы так было. Замирала сердцем от прикосновенья мужа, но взаимности не чувствовала в ответ. А может она себя обманывает просто?.. Нет, она пыталась те мгновенья, что сотворила в юности своей, вставить в свою жизнь, чтобы жизнь украсить и наполнить смыслом, но не получалось это в жизни. Как можно чистую мечту вставить в реальность, наполненную невежеством, изменой, пьянством?

Она ждала его, но… почему не дождалась?.. Так обстоятельства сложились?.. Всё видела, всё понимала и решила, что так нужно, все так живут – мать с отцом, соседи… Конечно, помогала добрым людям, даже бросая вызов всему миру, укладу, что душа не принимает. Да и был ли он, её герой?.. есть ли он?.. Только в мечте, но жизнь – не мечта, а очевидность, которая к смиренью призывает. А может она когда-то что-то пропустила и не заметила за буднями событий?..

Не хотелось подниматься, но надо что-то готовить кушать, детей кормить… воспоминанья не придали сил, потому что поняла, она смирилась и спрятала все образы мечты и грёз в архив сознанья. Она смирилась с тем, что жизнь – неизбежность и не появится любимый, а если и появится, не подойдёт. Ей нести всю эту ношу жизни отныне до конца, но радовалась мимолётной встрече, ведь сегодня она встретилась с мечтой, а в мечте, как оказалось, всё сияет, как в былые времена, ибо там пыли нет и нечему пылиться.

Утерянные мгновенья не вернуть, а если и вернуть, то как можно вставить в сложившуюся картину жизни?.. и так сложить, чтобы мгновения, что очевидность жизни навязала, не мешали, а это раскаянье, хандра и пустота души… Пустота души?.. как такое, вообще, возможно?.. Надо всё промыть и обтереть, тогда душа опять наполнится хрустальным звоном, ведь даже в самых гнусных событиях есть место для сотворения добра. А на счёт мечты своей, то поняла одно, нужно просто прочищать те самые образы-мгновенья и всё изменится однажды, просто не может быть иначе.

В деревне своей молодости, куда она приезжала на каникулы, было, как она считала, мерзко. Молодёжь не работала почти, а пили каждый день. Это издержки цивилизации всё больше заявляли о себе. Дети детей войны взрослели. Их родители всю тяжесть брали на себя, думали за них, работали и не из жалости, а по привычке. Война не жаловала никого, да и после войны женщины Советского Союза всю тяжесть на своих плечах несли, детей жалели. Одного хотели, чтобы их дети не познали голода, нужды, страданий. Им не хватало мужиков, потому хоть какой, но только свой… Это приводило к вырожденью мужика, как кормильца, защитника, гаранта для семьи.

В связи такого воспитанья в цивилизованном мире (ближе к городам большим) порождались дармоеды, которые считались смыслом жизни пьянство, обман и пустоту души. Конечно, это не везде, но в иных случаях в разнос шли целые деревни. У таких людей, с одной стороны, во всём государство виновато, хоть государство и всё делало для человека, как могло, и жить всё легче становилось, и это облегчение одним стимул жизни утверждало, другим?.. безответственность, пьянство, мелочность и низость.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации