Текст книги "Хроники Вергилии. Владыки Севера"

Глава 12
Перевал

Если вы вспоминаете о прошлом с радостной грустью, значит, вы прожили жизнь не зря.

К вечеру следующего дня Стручок привел нас к перевалу. Между двумя величественными горами-близнецами затерялась узкая, прямая как стрела долина. Через нее от края до края перекинулся узкий ледяной мост. Высокие отвесные скалы с обеих сторон ограждали долину от пронизывающего ветра, и это было как нельзя кстати, так как ее дно было сплошь усеяно торчавшими из-под снежного покрова острыми каменными пиками. С противоположной стороны перевал обрывался, словно кто-то обрезал горы исполинским ножом, так что казалось, что дальний конец моста упирается в светло-серое марево затянутых тучами небес.

– Настоящий край мира!.. – с восторгом прошептала Светлика, глядя на открывшееся нашим глазам великолепие.

– Это мост Стражей, – предупредил магистр Петавиус.

– Пусть только сунутся к нам! – воинственно воскликнул Шактар, ударом булавы разрубая пред собой воздух.

– Оружие здесь не поможет, – поджав губы, сухо заметил старый маг.

– Нет-нет, оружие – плохо! – поддакнул лилей, вновь забираясь на мое плечо.

– Ладно, двинули! – тряхнув головой, принял решение я.

И мы осторожно вступили на ледяной мост. Впереди шли мы с Хиксом и Элем, за нами девчонки и магистр Петавиус, замыкали отряд Далар, Шактар и Хаташ. Я настороженно поглядывал по сторонам. Пугает не столько сама опасность, сколько ее ожидание, особенно если ты даже не знаешь, чего ждать. Не считая того раза, старый маг больше ни словом не обмолвился о том, кто такие Стражи и что нужно сделать, чтобы пройти мимо них. На все наши вопросы он лишь упрямо отвечал: скоро вы сами все поймете. Когда Шактар пригрозил магистру, что раскроит ему череп, если тот сейчас же не заговорит, Петавиус просто ответил:

– Я не рассказал вам подробностей вовсе не потому, что хочу увидеть вашу гибель, а единственно из желания спасти вам жизнь. Если я преувеличу опасность, то страх притупит ваш разум, а если преуменьшу, то вы недооцените опасность, и это все равно вас погубит. Лучше вы встретитесь со Стражами с кристально чистым сознанием, не замутненным ложными представлениями, которые невольно возникнут у вас после моего рассказа. Но если бы я не сказал вам вообще ничего, это было бы столь же плохо, как если бы я сказал слишком много.

И орку волей-неволей пришлось признать правоту мудрого мага. А может быть, он просто запутался в его заумных речах.

Неожиданно, когда мы преодолели примерно четверть ледяного моста, воздух перед нами осветился зеленым сиянием. Мы инстинктивно замерли, взяв на изготовку оружие.

Из сверкающего зеленого облака на мост шагнула огромная фигура. Я задрал голову и посмотрел на исполинское морщинистое лицо, наполовину скрытое окладистой седой бородой. Из-под пышных кустистых бровей на нас взирали пронзительные зеленые глаза. Казалось, они заглядывают прямиком в душу. Мужчина был одет в старинный зеленый камзол, с его плеч на ледяную поверхность моста ниспадал длинный, травяного цвета плащ. Гигант открыл рот, и над долиной загремел его мощный, похожий на раскаты грома голос:

– Я Шатаваеш! Бессмертный Страж прошлого! Да принесут желающие пройти дар из прошлого!

Воцарилась молчание. Мы, разинув рты, изумленно взирали на преградившую нам путь исполинскую фигуру. Ширина моста была такова, что нам ни за что не удалось бы ее обогнуть. Либо этот Шатаваеш уберется туда, откуда он пришел, либо нам придется повернуть назад.

– Чего он хочет? – обернувшись к Петавиусу, спросил Далар.

– Чтобы пройти, мы должны дать ему что-то из нашего прошлого, – пояснил магистр.

– А как это поможет определить, достойны ли мы того, чтобы пройти, или нет? – удивлялся Шактар.

– А с чего вы взяли, что ему нужно это определять? – вопросом на вопрос ответил магистр. – Нет, ему просто нужна жертва.

– А какой тогда вообще в этом смысл? – нахмурился Хикс.

– Если мы ошибемся с выбором, Страж нас уничтожит… – негромко заметил Петавиус.

– Нужно не просто отдать ему что-то из прошлого, а отдать что-то очень важное для твоего сердца. А чтобы понять, что для тебя важно, ты должен оглянуться на свою жизнь, – не выдержав, вмешалась в беседу Дидра. – И, возможно, сделав это, ты поймешь, что причина, ведущая тебя к некромагам, не так уж важна, и повернешь назад. Это испытание дает возможность заново переосмыслить свою жизнь, увидеть то, что ты не замечал раньше. Открыть глаза.

– Всемогущий хотел воззвать к душе и совести идущего, но он был слишком хорошего мнения о южанах. Те, у кого хватает решимости пойти на Север, давно уже забыли о том, что это такое, – с грустью проговорил Эль.

– И что, мы все должны чем-то пожертвовать? – нетерпеливо спросил Шактар.

– Нет, достаточно только Эрику. Это его воля привела нас на край мира, а мы лишь его спутники и не так важны на этом пути, – покачала головой Дидра.

Шактар возмущенно фыркнул, всем своим видом желая показать, что он вовсе не считает себя таким уж незначительным, но изгойка не обратила на него никакого внимания.

– Ты должен сделать выбор, Эрик, – заглянув мне в глаза, проникновенно проворила она.

Я тяжело вздохнул и посмотрел на неподвижно застывшую перед нами исполинскую фигуру зеленого Стража.

Дорогая моему сердцу вещь из прошлого? Хм… Я прикрыл глаза и погрузился в раздумья. Если я ошибусь с выбором, Страж нас уничтожит. Значит, придется хорошенько покопаться в своем прошлом. Как там сказала Дидра? Взглянуть на свою жизнь и попытаться ее переосмыслить?

Моя мама всю свою жизнь прожила в Лагарике, но после встречи с Каном, после того, что он с ней сделал, она переехала в провинциальный Ритион. Она стала служанкой в доме какого-то мелкопоместного дворянчика. Благодаря этому я сумел окончить начальную школу при храме Всемогущего. Стоит ли говорить, что особой любви одноклассники ко мне не испытывали? Для них я был мерзким изгоем, выродком-полукровкой… Пару раз надо мной пытались издеваться, но я быстро поставил задир на место благодаря своей полуорочьей силе. С тех пор для своих сверстников-людей я перестал существовать. Они не смели глумиться надо мной, но и не желали меня замечать. В этом прошлом у меня ничего дорогого нет.

И в четырнадцать лет я сбежал из дома. Стянув на рынке пару добротных кожаных перчаток, я спрятал в них то, что превращало меня из обычного человека в изгоя, и поехал в Лагарик. Я мечтал стать хиттокири и для этого даже целый год занимался фехтованием со старым солдатом Дариналом. Но никогда я не забывал своей главной цели – найти и убить орка, из-за которого я родился на свет изгоем. И вот теперь у меня появился шанс это сделать, а заодно и оказать услугу всему остальному миру. Это из-за Кана мы оказались на самом краю мира, это его поиски заставили меня на время забыть о нормальной жизни… хотя а была ли у меня нормальная жизнь хоть когда-нибудь? Изгои на нее не имели права…

Благодаря урокам Даринала уже к пятнадцати годам я довольно неплохо владел мечом и весьма недурно стрелял из арбалета. Ну а в рукопашном бою мне, благодаря врожденной орочьей силе, просто не было равных. А потом я познакомился с Элем.

Встретить эльфа в Приграничном районе было так же невозможно, как вурлака на балу короля, поэтому стоит ли говорить, что я крайне удивился, увидев, как четверка накурившихся дурмана бродяг гонится за улепетывающим от них безруким эльфийским пареньком? Я спас ему жизнь, и с тех пор мы были неразлучны. До недавних пор Эль ничего не рассказывал мне о своем прошлом, как и о том, где он лишился руки, а я никогда не настаивал, уважая чувства друга. Эль подарил мне Элеруаль – чудесный кинжал с вечной кромкой, до недавних пор он был моим единственным и самым любимым оружием. Но после сражения с виверной в пещерах Наски я сменил его на трезубец, сделанный из кости темной твари, а Элеруаль отдал оставшейся без оружия Дидре.

Да, если и была какая-то вещь в моем прошлом, хоть сколько-нибудь дорогая моему сердцу, то это только Элеруаль. Я открыл глаза и повернулся к Дидре.

– Верни мне, пожалуйста, Элеруаль, – попросил ее я.

Изгойка молча протянула мне кинжал. Я крепко сжал в ладони теплую, до боли знакомую рукоять и в последний раз посмотрел на переливающееся, голубоватое лезвие вечной кромки.

– А тот, другой отдал блестящую штучку! – внезапно оживившись, воскликнул сидящий на моем плече Стручок. – Да, да! Красивый, красивый перстень!! Блестящая штучка! Как на твоей шее!

– А ты откуда знаешь? – машинально спросил я.

– Я – лилей! Я все знаю! – с гордостью привычно ответило существо.

– Точно, – пробормотал я.

Похоже, Черепу пришлось расстаться с фамильным перстнем. Вздохнув, я шагнул вперед и решительно протянул кинжал Шатаваешу.

Исполинский Страж простер надо мною ладонь, из нее вниз ударил зеленый луч. Элеруаль вырвался из моих рук и в потоке света поплыл вверх. Гигантская ладонь сжалась, скрыв кинжал от моих глаз.

Вот он, момент истины! Примет ли Шатаваеш дар или нет? Зеленому исполину достаточно легонько топнуть ногой, чтобы сбросить нас с моста на утыканную каменными пиками землю. Сердце судорожно билось в груди, по спине пробежали мурашки. Далар и Шактар задержали дыхание, судорожно стиснув в руках оружие, Светлика негромко шептала молитву Всемогущему.

Глава 13
Стражи

Ценность вещи определяется глубиной сожаления после ее потери.

Неожиданно гигантская фигура разлетелась сотней сверкающих зеленых искр, осыпавшихся на мост и засыпавших снежную долину внизу. Спустя мгновение искры испарились, как будто их и не было.

– Это типа значит, что мы можем пройти? – неуверенно спросил Шактар, протягивая оставшейся без оружия Дидре один из своих кинжалов.

– Не проверишь – не узнаешь, – буркнул Хикс и решительно зашагал вперед.

Мы благополучно миновали опасное место и продолжили путь.

– Расскажи, Изгой, что же ты нашел в своих воспоминаниях? – тихо спросила шагавшая позади меня Дидра.

Я равнодушно дернул плечами:

– Ничего.

– Не может такого быть, – не поверила изгойка.

– Во всяком случае, ни одно из воспоминаний не заставило меня повернуть назад или отказаться от своей мести, если ты об этом, – нехотя ответил я.

– Хм… я не могу сказать, что твоя цель благородна, так как в мести нет ничего благородного, она лишь разрушает душу и разъедает сердце того, кто ее испытывает, – мягко проговорила Дидра. – Но то, что делает Кан, еще хуже. Не может одно существо считать себя выше всех остальных, и уж тем более оно не имеет права жертвовать чужими жизнями ради своих амбиций и тщеславных планов. Поэтому Черепа нужно остановить. Но не из мести, а ради всех народов Вергилии…

– Меня не интересует судьба мира, – поморщившись, с досадой напомнил я. – Все, что я хочу, – это отомстить, и мне плевать, благородно это или нет!

Как только мы пересекли незримую черту на середине моста, пространство перед нами озарили фиолетовые всполохи, и на лед ступила вторая исполинская фигура. Мужчина среднего возраста с густыми, коротко остриженными темно-каштановыми волосами и гладко выбритым лицом. Он был одет в такую же одежду, как и Шатаваеш, только фиолетового цвета.

– Я Хуранг! Бессмертный Страж настоящего! Да принесут желающие пройти дар из настоящего! – громовым голосом объявил исполин.

– Да чтоб тебя… – негромко ругнулся под нос я и нахмурился. – А этому что надо?!

– Примерно то же самое, – пожал плечами Петавиус.

Что-то дорогое моему сердцу из настоящего? Хм, хм, хм… Отдать трезубец? Нет, я не могу остаться совсем без оружия.

– У меня нет ничего такого! – сдавшись, развел руками я.

– Есть, Эрик, – тихо сказала Дидра, сверля взглядом мою грудь.

Я машинально засунул руку под плащ и ощупал ладонью висящий на груди пектораль. Символ власти Кана стал для меня символом мести. Глядя ночами на эту инкрустированную драгоценными камнями золотую цацку, я видел перед собой надменно усмехающееся лицо Кана. Я снял пектораль с шеи и задумчиво сжал его в руках. Его носил на шее Кан, мой отец. Орк, которого я хотел убить. Так почему же мне так трудно расстаться с этой цацкой?.. Ощутив неожиданную злость, я с ненавистью швырнул пектораль в Стража. Рука Хуранга молниеносно взметнулась, и из его ладони в украшение ударил сверкающий фиолетовый поток. Пектораль вспыхнул и пропал, а следом за ним рассыпался искрами и сам исполинский Страж. Дорога вновь была свободна.

– Идем дальше, – все еще чувствуя непонятную злость, буркнул я.

И мы продолжили путь.

– А что отдал Кан? – не сдержав любопытства, спросил маленького лилея я.

– Своего спутника! – плутовато прищурившись, откликнулся Стручок.

– И Страж принял этот дар?! – ужаснулась Светлика.

– А кто сказал, что это обязательно должна быть вещь? – справедливо заметил Петавиус.

Воцарилось молчание.

– Надо было Хаташа ему скормить, – мрачно пошутил Шактар.

– Эй! – возмущенно воскликнул названный воин.

Шактар фыркнул.

– Тихо вы, – буркнул Хикс.

Стоило нам миновать три четверти моста, как дорогу нам снова преградила исполинская фигура. На этот раз это был светловолосый юноша в красных одеждах.

– Я Тиштар! Бессмертный Страж будущего! Да принесут желающие пройти дар из будущего! – потребовал молодой исполин.

– Да это и вовсе бред какой-то! – взорвался гневом Шактар.

– Дар из будущего, что это может быть? – не обращая внимания на слова орка, спросил магистра Петавиуса я.

Но маг лишь покачал головой.

– Я не знаю, мой мальчик. Но это должно быть как-то связано с той целью, с которой ты идешь за Великие горы.

Значит, с Каном. Но его пектораль я уже отдал, что еще этим Стражам от меня надо?!

– А что отдал Кан? – скосив глаза на сидящего на моем плече Стручка, неожиданно спросил я.

– Он очень-очень разозлился! Сказал, что должен пройти! Но Страж такой: принеси дар! Тогда Кан сказал: «Ты не понимаешь, как важна моя цель! Тебе нужен дар? Хорошо! Если я проиграю, забери себе мою жизнь! Как тебе такой дар?!»

– Неужели Страж принял его?! – ахнула Светлика.

– Принял, принял, еще как принял! – весело захихикал лилей.

– Значит, Тиштар знает, что Кан проиграет, – негромко проговорил Эль.

Повинуясь внезапному инстинкту, я шагнул вперед и громко сказал:

– Я приношу тебе в дар свою будущую жизнь! Как только Кан умрет, в тот же миг можешь ее забрать!

– Эрик, нет!!! – в панике воскликнула Светлика, но было поздно, Тиштар принял мой дар.

Исполинская красная фигура кивнула и рассыпалась алыми искрами.

– Ты с ума сошел, Эрик?! – набросилась на меня магиня.

– Это моя жизнь, и мне решать, как ею распорядиться! – с неожиданной злостью рявкнул я. – Пошли!

И, не слушая более ее причитаний, я быстро зашагал дальше.

– Тиштар принял твою жертву, потому что он видит будущее. Он знает, что твое желание убить Кана искренне. Но будущее не постоянно, оно все время находится в движении… – нагнав меня, тихо заговорила Дидра.

– Что ты хочешь этим сказать? – поглядев на изгойку, с невольным интересом спросил я.

– То, что еще ничего не решено, – просто сказала изгойка.

– Я убью Кана, даже если это станет последним, что я сделаю в своей жизни, – упрямо проговорил я.

– И так оно и будет, ведь ты пообещал свою жизнь Тиштару! – раздосадованно воскликнула Светлика.

Когда мы приблизились к концу моста, перед нами соткалась из воздуха четвертая фигура – одетый в белое мужчина неопределенного возраста. В первое мгновение он показался мне старым, но, приглядевшись, я понял, что на его лице совсем нет морщин. На нас уставились два слепых белых глаза.

– Я Вананд! Бессмертный Страж вечности! Да принесут желающие пройти дар из вечности! – объявил мужчина.

– Ну а это еще что значит? – с неудовольствием спросил Шактар.

– Я думаю, он говорит о смерти, – испуганно прошептала Светлика.

– Вечность – это не смерть! – немедленно возразила Дидра. – Время – понятие, характеризующее исключительно наш плотный мир. Вспомните, даже в изнанке его нет. Вне нашей физической реальности понятие времени абсолютно теряет смысл.

– Ну и что тогда ему надо? – скептически осведомился Далар.

– А что отдал Кан? – спросил я лилея.

– Свою душу, – ответил Стручок.

– А я думал, она уже принадлежит Оксу, – вставил Хикс.

– Значит, он ничего не потерял, – пожал плечами я.

– Скорее уж спас ее, – заметил Петавиус.

– О чем вы? – не понял я.

– Эрик, темные твари – это не только порождения наших низменных чувств, но и страшные, изуродованные души тех, кто навеки связал себя с Оксом, – тихо ответила за мага Дидра. – В отличие от простых темных тварей, они обладают разумом и помогают своему повелителю в его борьбе с Всемогущим.

– Тот огненный человек… – внезапно осенило меня.

Огненное существо, встретившее нас в изнанке мира после побега Балара. Оно отвело нас к Оксу, охраняя по пути от пытавшихся разорвать нас темных тварей.

Дидра угрюмо кивнула.

– Но Кан спас себя от этой участи. Конечно, если подобный исход можно назвать «спасением». Вместо изнанки душа Черепа попадет к Стражам и до скончания времен будет заперта в Клетке Вечности… или до тех пор, пока Вергилия XIV не перестанет существовать, – поправилась изгойка. – И оттуда будет наблюдать за судьбою нашего мира.

– Вряд ли он думал об этом, когда заключал сделку, – пробормотал Хикс.

– И вряд ли он вообще волнуется о том, что случится с его душой после смерти, – мрачно кивнул я. – Кан одержим властью, и ничто другое его не волнует…

Я посмотрел на неподвижно застывшую перед нами белую фигуру. Казалось, Стража ничуть не интересует столпившаяся перед ним кучка смертных. Его слепой взгляд был устремлен в вечность, а на тонких бледных губах играла едва заметная улыбка, словно его мысли были сейчас далеко от этого моста. А есть ли вообще у Стража вечности мысли?

– Эрик, не вздумай поступить так же! – схватив меня за рукав, горячо зашептала Светлика. – Кан того не стоит! Ты и так пообещал свою жизнь Тиштару. Но жизнь – это еще не все, твоя душа останется свободной и присоединится к Всемогущему в Сути!

– Я не верю в него, – напомнил я.

– Тиштар убьет тебя не потому, что ему нужна твоя жизнь, а просто потому, что ты обещал ее ему. Так не лишай же себя еще и души, Эрик! – взмолилась Светлика.

Мне отчаянно захотелось послать настырную магиню куда подальше, но усилием воли я сдержался. Она была виновата лишь в том, что заботилась обо мне. Хотя лучше бы она проявляла такое внимание к своей сестре Дидре…

Наш спор прервал Хикс. Орк шагнул вперед, снизу вверх глядя на исполинского стража.

– Эй ты, образина! – громко закричал он. – Я бессмертный, забери меня!

– Хикс, что ты делаешь?! – с похолодевшим сердцем воскликнул я. – Ты не обязан…

– Это моя жизнь, и мне решать, как ею распоряжаться! – подмигнув мне, ответил орк и посмотрел на сына: – Далар, позаботься, чтобы этот недотепа добрался до цели!

Вананд протянул руку, и Хикса окутал поток белого света.

– Отец!!! – кинувшись к нему, закричал Далар.

– Убей Кана, Эрик! – донесся до меня затихающий голос Хикса, и орк пропал.

Следом за ним превратился в сноп сверкающих искр и Страж вечности. Дорога была свободна. Я потерянно смотрел на то место, где еще секунду назад стоял самоотверженный орк. Потеря Хикса никак не укладывалась у меня в голове. Я не верил, что упрямого, храброго орка больше нет.

Далар до хруста стиснул зубы и сжал кулаки так, что короткие острые когти до крови впились в его ладони. Он беспомощно глядел в пустоту перед собой.

– Идем дальше, – наконец глухо проговорил он и, не оглядываясь, быстро зашагал к концу моста.

Нам не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ним.

Глава 14
Север

Знания – сила. А знания о врагах превращают эту силу в оружие.

Мост оканчивался на краю обрыва. От него к далекой земле спускалась древняя каменная лестница, вырубленная прямо в теле скалы. Я даже боялся себе представить, сколько в ней ступеней – пять тысяч, десять или больше?

Подножие лестницы утопало в зеленых кронах исполинских деревьев. За ними вдали протянулась какая-то блестящая голубовато-серебристая поверхность, но с такого расстояния я не мог разглядеть, что это такое.

– Ньяходский лес, да-да! Жуткий-жуткий лес! Лес – дерево! – обхватив меня рукою за шею, скороговоркой пробормотал Стручок.

– Полагаю, теперь ты нас оставишь? – повернув голову к сидевшему на моем плече существу, с грустью спросил я.

– Нет-нет, Стручок любопытный! – быстро-быстро замотал головой лилей.

– Ты же говоришь, что и так все знаешь? – ехидно прищурился Хаташ.

– Все знаю, все! Но хочу посмотреть! Стручку скучно, да, очень-очень скучно одному! Стручок пойдет с вами!

Мы начали медленно спускаться. Многие ступени раскрошились и частично обвалились от времени, и идти приходилось очень осторожно, в любую минуту рискуя сорваться и рухнуть вниз. Лестница казалась бесконечной. Периодически нам без всякого порядка попадались каменные площадки, на некоторых из них мы останавливались на привал. Чем ниже мы спускались, тем теплее становилось вокруг, и вскоре нужда в плащах отпала. Я с наслаждением скинул с плеч тяжелую накидку и посмотрел на наползавшую с востока полосу ночной тьмы.

– Нужно выбрать место для ночлега, – предупредил отряд я.

Мы спустились еще на несколько десятков ступеней и обнаружили очередную укрывшуюся в тени скал площадку. На ней виднелись остатки костра. Похоже, Кан тоже останавливался здесь на ночлег. Я пинком ноги подшвырнул прогоревшие деревяшки. Судя по всему, на растопку пошли высушенные солнцем корни незабудочника, густо оплетшие окружающие лестницу скалы, а в качестве дров использовались усеянные шипами ветки сухого терновника.

– Эй, малыш, подсобишь? – указав подбородком на угли, спросил я по-прежнему восседавшего на моем плече лилея.

– Не думаю, что нам стоит разжигать костер, – отрицательно покачал головой Петавиус.

– Почему? – удивился Шактар.

– В этом месте огонь скорее притянет к нам неприятности, чем оградит от них. Не забывайте, теперь мы на Севере, не стоит привлекать к себе лишнее внимание местных жителей.

Я вздрогнул. Происшествие на мосту до такой степени выбило меня из колеи, что я совсем перестал думать о том, куда мы идем и где теперь оказались. Эти земли принадлежали некромагам. Об их ужасающей, потусторонней мощи слагали легенды, а матери до сих пор пугали их именем непослушных детей. Мы едва ушли живыми от одного-единственного некромага, и это при том, что он не мог атаковать нас напрямую, а лишь все время подстраивал ловушки на нашем пути. А теперь мы сами пришли туда, где эти жуткие существа были полноправными хозяевами. Таинственный и загадочный, наводящий ужас Север. От одного только этого слова сердце сжималось от дурных предчувствий, а по спине бежали ледяные мурашки.

– Вы правы, магистр, чем меньше мы будем привлекать к себе внимание, тем лучше, – кивнул я, опустившись на каменную площадку у нагретой за день солнцем скалы.

Орки прекрасно видели ночью, но другие похвастаться этим не могли, и я распределил дежурства между нами с Даларом, Шактаром и Хаташем.

– Спите, будем надеяться, что никакая тварь нас не потревожит, – со вздохом проговорил я, вглядываясь в окутавшую нас ночную тьму.

Жаль, что с нами нет больше бессмертного Хикса, вот уж чья помощь нам бы тут пригодилась…

Время тянулось оксовски медленно. Над головою сияли яркие звезды, ласковый ветер мягко трепал мои волосы. Я глубоко вдохнул напоенный незнакомыми терпкими ароматами воздух и поглядел на темную громаду леса и выглядывавшую из-за него серебристую гладь. Она сверкала и переливалась в свете звезд, навевая мысли о зеркале.

– Эй, Стручок! – тихо позвал я сидящее рядом существо.

Маленькая, похожая на сучок голова повернулась ко мне.

– Что это? – Я кивком головы указал на блестящую поверхность.

– Это вода! Большая, большая вода! – с готовностью ответил лилей.

– Да ну тебя, где ты видел так много воды в одном месте? – не поверил ему я.

– Это море Витт, – открыв глаза, негромко проговорил лежавший неподалеку Петавиус.

Я удивленно посмотрел на старого мага:

– Море? Что такое море?

– На Юге их нет, а с того времени, как появились Великие горы, прошло уже очень много веков, и большинство южан забыло, что это такое. В распоряжении Совета магов есть несколько древних книг, описывающих географию Севера… – Петавиус мгновение помолчал, обратившись к полузабытым воспоминаниям. – Я все чаще и чаще думаю, мой мальчик, что наша встреча была не случайной. Когда-то я посвятил немало времени изучению этих книг…

– Зачем? – с интересом спросил я.

– Знания – сила. А знания о врагах превращают эту силу в оружие, – с усмешкой ответил маг.

– Так что такое море? – вернулся к первоначальному вопросу я.

Петавиус на мгновение задумался.

– Море – это очень большое озеро.

Я вновь пригляделся к привлекшей мое внимание поверхности. Она была такого размера, что мне и в голову не пришло связать ее с водой, по крайней мере, с такого расстояния. Но теперь, чем больше я смотрел на нее, тем больше убеждался в справедливости слов строго магистра.

– Говорят, далеко на самом севере находится огромное ледяное море, оно протянулось от самого запада до востока, а что находится за ним, никто не знает. Вода в нем до того холодная, что ни одно живое существо не сумело его преодолеть, – между тем продолжал рассказывать Петавиус. – Южане забыли, что такое море, но историческая память народов все еще хранит это загадочное древнее слово, но мы перестали связывать его с водой, просто подразумевая под ним что-то очень большое: море фруктов, море травы…

Я задумчиво уставился на серебристую гладь большой воды.

– Магистр Петавиус, а вы знаете северный язык? – вновь поглядев на мага, вдруг спросил я.

– Немного, лишь по старым книгам, – уклончиво покачал головой старик. – Зато многие северяне знают южный.

– Почему? – с любопытством спросил я.

– Южный язык – это язык людей Лагарона, – напомнил магистр. – Некромаги живут очень долго, и многие из них до сих пор помнят времена, когда Великих гор еще не было и Вергилия была единой. Но за свое долгожительство они расплачиваются тем, что у них редко рождаются дети.

– Понятно, – вздохнул я.

– В природе все устроено сообразно, мой мальчик, и глобальный закон равновесия нарушить практически невозможно, он лежит в самой основе нашего мира. А если это все-таки происходит, значит, что миру приходит конец…

– А что же компенсирует чудовищную мощь некромагов? – не выдержав, перебил старого мага я.

– Должна была бы совесть, но на деле выходит, что Барьер Всемогущего и Великие горы, – вынужден был признать Петавиус.

– Ясно, только нам от этого не легче, мы-то по эту сторону Великих гор, а не по ту…

– Это да, – со вздохом согласился магистр и перевернулся на другой бок.

Воцарилось молчание. Спустя несколько оборотов меня сменил на дежурстве Далар, и я отправился спать. Я прикрыл глаза, но сон никак не шел. Из головы не выходила встреча со Стражами.

Кан отдал Вананду душу, а я пообещал Тиштару свою жизнь. И Хикс… храбрый орк пожертвовал своим бессмертным существованием ради того, чтобы мы смогли пройти дальше. Почему он так поступил?.. Сопровождать меня ему поручил Орикс. Но вряд ли Хикс был настолько предан своему главарю, чтобы пожертвовать ради него собой. Но все-таки он так поступил. Возможно, из-за долгих лун, что мы сражались бок о бок, а может быть, потому, что орк понимал – лишь гибель Черепа может остановить Третью Великую войну… А значит, я должен сделать все, чтобы не дать Кану заключить союз с господарем Балтикуса. Дидра права – я не могу больше прикрываться местью, пусть она и привела меня на этот путь. Теперь я сражаюсь не только ради себя, но и ради Вергилии XIV и всех населяющих ее разумных существ.

Осознав это, я наконец крепко уснул.