Текст книги "ФиЛар. Третья книга серии «ВеЛюр»"

Глава 8

– Ну, ты только посмотри! – Эд едва удержался на ногах. – Это же надо так хладнокровно издеваться! Где только прячется?

– Ты уверен, что это Вел? – крутя головой спросил Дэн, даже не представляя где искать жену.

– Нет! – вспылил Эд, не на нее, на себя, что упустил момент мирного взаимопонимания. – Мы сами на этот сук сто раз наткнулись! Дэн, кто еще? Ведет себя, как обиженный ребенок!

– А они и есть дети, а мы вот – остолопы-переростки! Обидеть, не извиниться, а теперь вообще потерять. Все-таки они в доме, сто пудов!

– Конечно в доме, я теперь и сам это понимаю. И засели в галерее. Но, что самое поразительное, вот пойду по одной лестнице, уйдет же по другой! Не в кольцо же их брать.

– Нет конечно, но и не искать нельзя, по-свински получится. – Дэн повернулся к брату. – Слушай, а это заразительно!

– Что заразительно?

– Общение с кабанчиком!

– Да пошел ты! – Эд стукнул хохочущего брата и подошел к двери. – Васильевич! Хорошо что ты здесь.

– Что-то вы ко мне сегодня не равнодушны! Васильевич, да Васильевич! Я хоть вспомнил, как отца звали! Еще бы имя вспомнить и, жизнь удалась.

– Иван Васильевич! Мы помним, просто привыкли, хочешь, будем по имени отчеству, только скажи, где девочки и Ви?

– Не знаю. А должен? – мужчина прищурил один глаз и смотрел на них с мизерной долей сарказма: – Вроде как, ваши жены.

– Не издевайся, пожалуйста. А если что случится?

– Все, что могло, уже случилось. – лицо мгновенно посерьезнело.

– И, все таки?

– Они ко мне не заходили! – четко и сухо выговорил каждое слово. Смотрел на них не моргая и думал: «Девчонкам уже ни холодно ни жарко, они в отключке! Пусть поищут, в сад не пойдут, однозначно. Вилену Жан догонит, теперь догонит! Он ее чувствует, хоть и болван. А я ревную! Кому плохо? Женщинам! Что же это я, старый, делаю?» Пройдя мимо парней, повернулся: – Ребята! Они в зимнем саду. Говорю, потому что их жалко. Они этого не заслужили.

– Спасибо! Но поясни, чего не заслужили?

– Того, что сейчас делают с собой. А Виен домой уехала. Как этого можно было не понять?! – и пошел, опустив плечи. Дэн побежал вперед, а Эд достал мобильный:

– Ви едет в город! – Сообщил, зашел за братом и потянулся рукой к подбородку. Дэн же почесывал затылок, переводя взгляд с него на мирно спящих девушек.

Две пустые бутылки коньяка, не допитая бутылка текилы и большая бутылка из под мартини. Укушенная, пару раз, шоколадка, выжатый лимон и нетронутые два банана.

– Не понимаю. – присел рядом с девушками Эд, – Вот зачем они напились?

– Потому что! – громко проговорил Дэн, глубоко вздохнув.

– Слушай, мне не до шуток. Серьезно спрашиваю.

– Чтобы нас не видеть! – Дэн собрал всю тару, вынес. Вернулся, поднял Ев на руки, поцеловал в щеку. – Они круто обиделись, вернее, как сказал ИВ, оскорбились. Что тут не понятного? Ви уехала, чтобы избежать всех выяснений, а они, по молодости, так решили нас игнорировать. – занес Ев в спальню, уложил и услышал шаги брата.

– Но ведь утром им будет плохо? Особенно Ев.

– А мне будет хорошо? Или тебе? Эд! Не ищи здесь логики. Они сорвались. Это бывает. Стаканчик, второй, а потом понеслась, пока не вырубились. Думаешь, они понимали, что творят? После первой бутылки уже восприятие притупляется. А скорее всего, они специально так сделали.

– Хочешь сказать, для того чтобы не выставлять из спальни?

– Думаю да. Так что, дуй к себе, я буду выводить котенка из запоя, здесь отравление по полной.

****

Вел спала, время от времени, что-то тихо говоря. Эд достал из холодильника бутылку минералки и поставил возле нее. Сел рядом, поправил волосы, погладил по голове:

– Дурочка ты моя! Ну, швырнула бы в меня, чем-нибудь, что ты, собственно, и начала делать, побила бы посуду, устроила бы скандал, зачем над собой издеваться?

– Потому, что ты мужлан! – проговорила она сквозь сон. – И правильно, что Ви бросила его, и мне надо было уехать, раз вам плевать на нас!

– Вот с чего ты взяла? Все совсем наоборот.

Но она не слышала его, она общалась с другим Эдгаром, из сна:

– Мужлан и чурбан! Уйди! Видеть и слышать тебя не хочу! – Запутавшись в одеяле, вылезла из под него и скрутилась калачиком.

– Конечно не хочешь! – Эд достал плед, укрыл. – Спи, завтра, когда придешь в норму, я сам скажу тебе столько лесных слов в свой адрес, что ты глубоко удивишься. Спи мышонок, я рядом.

****

Дэн готовился к тяжелой ночи. Организм Ев был очень слабый, по сравнению с Валери. Едва ее голова коснулась подушки, как в ней началась карусель. Она застонала и схватилась за голову. Дэн спустил ноги с кровати, а под голову положил еще одну подушку. Но это не помогло. Открылась рвота.

– Вот глупенькая. Не для того я тащил себя из болота, чтобы ты умерла у меня на руках! – Его слова были без малейшего намека на жалость. Только так она, назло ему, не раскиснет, а начнет сопротивляться и бороться. – Намешала, как глупая школьница на выпускном! Пей! Это поможет. «Не хочу» скажешь завтра! Молодец. Вот так… Сейчас станет легче, вырвешь и опять попьешь… – Он поил ее специальным раствором, затем укладывал компрессы на голову и опять поил. После третьего стакана Ев уперлась, стиснув зубы, и отказалась пить разведенное снадобье от отравлений. Наконец, Дэн устал с ней бороться и сделал укол. – Как же ты жестока. И упряма! Но я тоже не тютя. Подниму тебя и сам убью! А потом буду на коленях просить прощение.

****

Жан догнал такси только через час. Несясь по проселочным дорогам, полям и пару раз, чуть не угодил в аварию. Она издали поняла, что это его машина поднимает столб пыли, но спокойно сидела на заднем сидении. Когда машины сравнялись, он начал сигналить. Водитель повернулся к ней.

– Не останавливайтесь, езжайте!

Только ехать дальше не удалось. Жан вырвавшись вперед перегородил своим внедорожником всю трассу. Водитель ударил по педали, тормоза завизжали.

– Разбирайтесь-ка сами! Не хватало мне еще в кювет вылететь.

– Да что же вы мужики, все такие слабаки! Вы таксист? Я вас наняла? Так довезите!

– А потом, что? Нет, дорогуша, у меня жена и дети! Поговори с ним, не мое дело, гонки с такими устраивать.

– А вдруг это бандит? Бросите женщину?

Водитель пожал плечами. За ними уже с десяток машин сигналило. Жан подошел, открыл ее дверцу и взял сумку:

– Я сам отвезу! – Бросил он водителю, вытаскивая Виен. Сзади не только сигналили, но и ругались. Виен отдернула руку, вышла сама. – Иди к машине! – скомандовал он, вытащил из кармана деньги, не считая, отдал водителю, подошел следом, открыл заднюю дверь: – Садись! Иначе они пойдут на таран.

Первым желанием Ви было нахамить, разругаться и остановить любую попутку. Но, он бы не сдвинул машину с места, а ее действия выглядели бы по-детски. Забравшись, всунулась в угол и положила ноги на сидение. Жан вывернул внедорожник и освободил проезд. Из машин неслось разнообразные высказывание, кто матерился, кто поздравлял. Раздался щелчок замков и Жан пояснил:

– Чтобы не выскочила на ходу!

– Я не больная!

– А я это и не говорил! – он рванул машину с места, обогнал почти всех, кто проехал мимо них и несся в город, минут через десять затормозил и съехал на обочину. – Объясни, по-другому никак нельзя было? – Виен не обращала на него внимания. – Ты можешь сказать хоть слово?!

– Могу! Но не хочу.

– Вилена! Моя реакция – это доверие. Я тебе доверяю.

– Доверие! – взорвалась Виен, – О каком доверие ты говоришь? Это приехал мой старый друг, знакомый?! Или я подцепила кого-то в твое отсутствие, потому что было скучно? Это приехал ваш друг, брат, сват, мне все равно, кто он для вас. И я вам честно сказала, что нам вся эта ситуация отвратительна! Не для того, чтобы услышать какой он и как ты мне доверяешь! Понимаешь ты это?! Если нет, то нам не о чем говорить!

Жан молчал. Ему было очень тяжело. Ольга воспитывала их в ежовых рукавицах. Он и в мыслях никогда не думал о чужой жене. Вся жизнь прошла по строго намеченному матерью плану, по ее рамкам, без лишних эмоций, объяснений! Были правила, которые надо соблюдать и просто не выходить за их пределы. За последний год, его жизнь и житие сыновей, перевернулась с ног на голову! Жан боялся потерять Вилену, боялся показаться слабым, но, как правильно поступать, он просто не знал.

– Виен! Мне очень трудно. Мне и ребятам. Мир поменялся – мы не заметили. Помогите нам.

– Прекрати! Я не хотела этого разговора. Поэтому и уехала. Я не знаю чем, или как тебе помочь. Войдя в вашу семью мы приняли вас такими как вы есть, но я не могу научить тебя или ребят уважать нас, считаться с нашим мнением. И сама не смогу стать другой. Я не смогу заставить тебя любить себя.

– Ты не права. Я люблю тебя, до безумия!

– Попробуй любить с головой! Давай прекратим эту моральную пытку. Мы сейчас ничего друг другу не докажем. Дай мне уехать. Весь этот год был очень тяжелым. И поездка ваша, для меня оказалась нелегкой. Пойми, я столько лет была одна. Ты поменял мою жизнь полностью, одним днем. Я очень старалась втянуться в ваши правила. Мне не-лег-ко! Неужели я прошу так много? Просто побыть одной!

Жан вышел из машины и открыл ее дверь:

– Выходи! – Виен обулась, спрыгнула и потянулась за сумкой, но его рука легла на ее плечо: – За урода принимаешь? Езжай! Я сам доберусь, попутками. – Сглотнул комок, подступающий к горлу. Минуты ее колебания ему было достаточно – развернул жену и обнял крепко, насколько мог позволить, чтобы не сломать ей ребра. Целовал страстно и долго, затем спросил: – Едешь?

Виен села на свое место, а он сев за руль понесся в город.

– Какой ты… – Ви сделала паузу. – Ведь знал, что не сяду. А если бы я пересилила свою Фобию?

– Я блефовал! Я все равно не отпустил бы тебя одну.

Виен больше не проронила ни звука. Даже когда Жан, на полной скорости развернул машину и понесся обратно. На утро, каждый мечтал к этой теме больше не возвращаться.

Глава 9

Ев проснулась к полудню, полностью разбитая. Дэн заметил ее пробуждение и сразу принес стакан с какой-то жидкостью:

– Ты еще хочешь мне помочь, разобраться с гербарием? – Ни упрека, ни оправдания, ни сожаления. Дэн просто предлагал продолжить совместную жизнь.

– Пожалуй…, да. – пересилив себя, допила до дна и прикрыла глаза, ну, чтобы его не видеть, не покраснеть от собственного угрызения, не вспылить, ненароком, если, не дай бог, в глазах заметит… Да все равно что – сочувствие, издевку, или упрек. Она еще сама не определилась, что это было и как с этим жить. А муж, словно чувствовал ее настроение, держа ровный тон, занимался уже своими делами, не задерживаясь у кровати.

– Значит завтракаем и займемся делами.

– Мне не хочется есть. – скривилась она.

– Я хочу! А ты можешь просто выпить зеленый чай. – чуть повысил голос, но тут же развеял любое посягательство на ее самостоятельность, даже не показался. Она еще скривилась, но уже стоя в ванной перед зеркалом, парировать не стала, как и вытаскивать вчерашнее наружу.

– Ев! – услышали они Вел из холла.

– Я в ванной, иди сюда! – обрадовалась, ополоснула еще раз лицо и глубоко вздохнула, при сестре он не позволит серьезного разговора. Вел вошла и Дэн, по привычке, взъерошил ей волосы.

– Состригу на лысо! – сердито отстранилась от него Вел.

– Это вариант! Вернусь через двадцать минут. – Оставил их вдвоем, поделиться впечатлениями вчерашнего подвига.

– Ну, ты как? – спросила Вел – У меня с утра, голова как дом советов! Спасибо Дэну, принес какой-то отвар – помогло.

– Зато мы оторвались! – хмыкнула Ев. – И я знаю, что такое отравление алкоголем.

– Еще бы! Столько намешать!

– Что мы хоть пили?

– Ты пила! Текилу, мартини, после коньяка. Я ограничилась коньяком.

– Жесть!

– А я тебе говорила. Так ты, уйду в ресторан!

– Ни фига не помню! Нет, я помню, как все начиналось.

– Сильно хреново?

– Да нет, слабость. Дэн колдовал всю ночь, кажется, даже уколы делал. Я знаю четко одно – посылала его.

– Куда?

– Гербарий сушить! Вел, я была в полной отключке. А спрашивать не хочу. Не до выяснений.

– Значит мы их не простили? – зеленые глаза сестры вспыхнули, бровки взлетели вверх, но Ев махнула рукой:

– Да не в этом дело. Хотя я ему еще припомню, что из-за него отравилась.

– Умная у тебя голова. Это же они виноваты в нашей пьянке!

– А-то! – Еще раз опустила голову под холодную воду. Почувствовав облегчение, продолжила, заматывая волосы полотенцем – Вы как?

– Ни как. Эд исчез с утра. Я только глаза открыла, спросил как самочувствие, что-то сказал, я не расслышала, и умчался. Ев! Я заметила у него огромный шрам.

– Какой шрам?

– Свежий! Спроси у Дэна.

– Сама! Не маленькая.

– Пожалуйста!

– И как ты себе это представляешь? – Вел умоляюще сомкнула брови «домиком». – Не смотри на меня глазами бедной овечки! Будет возможность, спрошу.

– Кстати, Жан маму вернул.

– Хоть одна хорошая новость.

****

Прошло еще несколько часов, а от Эда не было даже звонка. ИВ видел волнение девушки и подошел:

– Девчата! Скоро Купала.

– Знаем.

– Мне звонили москвичи, хотят приехать на эту ночь. Их будет не меньше шести. Можете устроить им настоящий праздник?

– Я позвоню Вике, узнаю, что и как. Выберу лучшее. – закивала Вел.

– Как переговоришь, зайди ко мне, скажи, чтобы я им перезвонил.

– Конечно, мне не трудно.

– Так ты не хочешь с нами, приложить руку к вечности? – Спросила Ев, едва мужчина отошел от них.

– Идите сами, я уточню за праздник.

Вел сразу же ушла, сначала к ИВ, почувствовав некий подтекст в его словах. – Скажи честно, ты это придумал, потому что хотел поговорить?

– Поговорить хотел, но гости едут.

– Тогда начнем с первого, что хотел сказать?

– Вел, девочка моя! Эд уехал по очень важному делу.

– Скорей всего.

– Он очень переживает о вчерашнем.

– Ты устроился адвокатом? Пусть переживает. ИВ, скажи, мы были не правы?

– Правы! Но вы не учли разницу во времени. Когда им было по двадцать пять, это были другие нравы. И еще, Ольга – это кремень. Сколько ее знал – эмоций ноль. Как думаешь, они могут сразу перестроиться? Нет, золотая моя! Лепи из него, что хочешь, но нежно. Пожалуйста. Это Жану нужна встряска, а не парням.

– Я подумаю.

****

Виен с самого утра старалась как можно меньше попадаться мужу на глаза. И не потому, что все еще была обижена, или из-за своей вспышки, вероятно ей так было удобней. Просто она привыкла в подобный моментах с дочерьми – помолчать, переболеть внутри, высказаться в душе, чтобы не возникло скандала. Но то были дети! А тут…

Долго бегать не будешь – поднялась к себе, Жан сидел за компом, но сразу поднялся и подошел к ней:

– Ви! Ты вчера хотела побыть одна, – он был немного смущен ее сдержанностью. Глаза прищурены, что дало ей понять, он в раздумье. Она промолчала, давая возможность высказаться. – У тебя будет такая возможность. Мне надо уехать на тот берег, дня на два. – замолчал, дал ей время сказать хоть что-то, но Ви молча смотрела ему в глаза. – Я даже боюсь спросить, поедешь ли ты со мной?

– Мое присутствие необходимо? – Вздохнув, спросила Виен. Жан отрицательно качнул головой. – Тогда ты знаешь ответ.

– Понятно! – усмехнулся, вышел, но сразу вернулся, Виен за это время даже не шелохнулась. Подошел вплотную. – Что происходит? Мы же вроде все оставили на дороге? Ты вернулась со мной, но где ты?

– Я здесь, в этой комнате.

– Ты не слышишь и не видишь меня! Я бьюсь как рыба об лед.

– Я вижу и слышу. Ты спросил, я ответила. Что еще?

Он смотрел на ее холодное лицо. Затем подвинул стул к ней, усадил. Взяв ее руки в свои, сказал, очень тихо и очень нежно:

– Видит Бог, как долго и как сильно я люблю тебя! Всеми силами пытаюсь изменить себя, руша все правила и устои собственной жизни.

Вилена вздрогнула:

– Красиво сказано. Истязать Вел – это правило или устои?

– Зачем ты так? Ты же сама меня останавливала и говорила о прощении!

– Прости! Я даже не вспоминала до этого момента. Просто попыталась понять, что есть ваши устои. Оставь, Жан, эту тему. Разговоры ни к чему хорошему не приведут!

Но Жан, игнорируя, или не слыша ее последних слов, отчаянно сказал:

– Ты была горизонтом моей жизни!

Виен засмеялась:

– Теперь я понимаю, почему ты так далек!

– Что? О чем ты говоришь?

– Я о горизонте. Заметь, чем быстрей ты к нему бежишь, тем дальше он отдаляется.

– Так, что мне делать, родная, что?! Как мне сделать вас счастливыми?

– Эжан! Остановиться и сделать шаг назад! – Он смотрел на нее, превращаясь в слух и видел только блестящие глаза, как озера, полные слез. – Живи, люби меня, дай мне любить тебя так, как я умею. Без всяких правил и обязанностей! Будь человеком, а не машиной.

Он приложил к губам ее руки, поцеловал каждый пальчик и опять спросил:

– Так ты поедешь со мной?

– Любимый! Я же сказала: нужно – поеду. Если ты берешь меня с собой, чтобы я была рядом и таскалась за тобой, то стоит ли? Все должны отдыхать друг от друга.

– За время моей поездки ты не отдохнула от меня и ни сколько не скучала?

– Очень скучала, безумно переживала, ждала, как никого и никогда в жизни. Но вчера, что-то натянулось, вот здесь, – она показала на грудь, – Боюсь, что порвется.

– Мне плохо без тебя, – сказал он ей прямо в ухо, – когда ты не рядом, половина меня отсутствует.

– Значит быстрее справишься и вернешься. А я, как верная жена, буду тебя ждать.

– Ви! Я так тебя люблю, что не могу дышать.

– Ты обладаешь сверх способностью. Скрытой! Столько лет жить без кислорода. – Ее поцелуи легли на его щеки.

– Между нами туман. – У Жана опустились руки.

– А я бы с таким удовольствием заблудилась в этом тумане, если ты будешь рядом. Но сегодня я должна остаться здесь. Пока у детей холод в отношениях.

– Я эгоист! Не подумал.

– Главное, для меня, что ты все понял сам. Возвращайся скорей.

– Я буду ракетой! – Поцеловал ее, схватил сумку и убежал. Вилена подошла к окну. Жан оглянулся, увидев ее силуэт, и уже окрыленный понесся к катеру.

Глава 10

Их дом, таинственный для отдыхающих, выросший словно из горы, с причудливой архитектурой и в самом деле был со множеством таинственных комнат, проходов и выходов. Спустившись на два уровня вниз Ев шла за Дэном, испытывая дискомфорт. Дэн старался быть веселым, но шутки не получались и ему пришлось унять свой неуместный юмор. Лампы подвальной площади встречали их вспышкой света и провожали, стухая до минимума. Прошли до конца коридора и повернули направо, Дэн открыл очередную дверь, без ручки и замка, просто приложив ладонь и прошел еще несколько дверей, прежде чем попасть в нужный блок.

– Ну, просто катакомбы! – не удержалась Ев.

– Практически! Довоенная постройка, да что я говорю, дореволюционная!

– Это же, какую революцию ты имеешь ввиду?

– Семнадцатого года.

– Я вот все удивляюсь. Все вокруг плачутся, репрессии, раскуркуливание! Как вы устояли?

– Устояли? Мы просто жили, помогали простым людям. А почему ты спрашиваешь? Вы тоже из пострадавших?

– Мы? О, нет! У нас-то и брать, кроме чести и достоинства, нечего было. Прапрадеда поддержали его же крестьяне, сказав, что живут коммуной, а с другой стороны начальник железной дороги, был всем нужен и всем мешал, правда имение пришлось передать на расселение, но и то, «прибабуля» говорила, что они добровольно это делали, время было такое. Мы пришли?

– Прибыли.

Комната была очень большой, с хорошей вентиляцией и разной температурой, в специально сделанных блоках. Стены от потолка до пола из железных полок, полностью заставленных баночками разных размеров, в самом центре большой, прямоугольной формы стол. Над ним мощные лампы. Дэн вымыл руки, распаковал рюкзаки, достал одноразовый медицинский халат, себе и Ев, повторно вымыл руки и надел резиновые перчатки.

– Ну что же, приступим.

На столе появились огромные бутыли, малюсенькие флакончики, баночки и прочая утварь. Ев присела на высокий стул у края стола и наблюдала, как муж орудует со своим хрупким материалом.

– Это то, что вы привезли?

– Да! Сейчас мы это все будем доводить до ума.

– А всем этим занимаешься только ты?

– Когда-то Ольга, потом взяла меня в помощники, но вскорости я все освоил и мы справлялись вдвое быстрее, меняясь или действуя вместе. Мне очень хочется, чтобы ты мне помогала, но если покажется скучным, я пойму.

– Давай не будем гнать муравьишек.

Дэн усмехнулся и пошел к дальнему стеллажу, раздвинул шторку.

– Научишь, возможно, буду, – добавила она секунд через тридцать.

– Спасибо! Это очень просто, только запомнить, что с чем и сколько. – высыпал в лоток из одной привезенной банки красные цветы, они были как только что сорваны, сложил в стеклянную. С остальными сделал тоже, разделяя их по цвету. Воду в которой они находились, соединил и слил в отдельную банку.

– Ты ее не выливаешь?

– Нет. Здесь есть полезные вещества. Но так как в ней были только срезанные цветы, то это не для людей. Польем цветы в саду, животным – если болеют, да мало ли, куда ее можно применить. – Залил цветы из большого бутыля, поясняя: – Это родниковая, чистая, а это, – он достал флакончик, пипеткой накапал в каждую банку, – волшебная, живая вода.

– И сколько они так будут настаиваться?

– Годами. – Закупорил и убрал их на полки, поставил даты, подписал также маленькие флакончики.

– А это, что?

– Это? Роса. Мало взяли этот раз, хотя цветов много. А в коробочках – пыльца. Ее мы спокойно оставим открытой вот здесь. Подсушим до пудры, пару дней и соединим с остальной.

– Здесь только эти цветы?

– Да. По температурному режиму. А в соседних комнатах другие, а так же травы.

– Ольга нам сказала, что святая – святых, в беседке на юге.

– Так и есть. Здесь только хранилище. Чтобы сделать эликсир, надо очень много времени, а также разнообразные ингредиенты. Обычно я этим занимаюсь с десятого, по пятнадцатое июля, лунный календарь. Вижу тебе скучно.

– Неправда, интересно. Но ты не даешь информацию для размышления. Так, поверхностно осведомляешь.

– Ев! Всему свое время. Вот чему пришло время, так это пить снадобье.

– Когда?

– Я бы предложил сегодня.

– Значит сегодня. Вот только… Я же, немного…

– Немного?! – не сдержался, усмехнулся: – Видела бы ты себя!

– Что не так?! – Ев поднялась, чуть развернув голову, сузила, как кошка, глаза. – Подумаешь, уснул человек в саду. Будем выяснять причину?

– Успокойся! Я ничего не говорю. Только следующий раз не мешай.

– Странно. Мне казалось мы очень тихо, вдвоем, на полушепоте. А что, соседи жаловались?

– Шутим! А если серьезно? Или ты хочешь сказать, что пили разное? Вел коньяк, это понятно, а ты?

– Дэн! Я не смешивала, если это тебя интересует, я по очереди.

– О Господи!

– Не преувеличивай и не беспокой понапрасну. Мы немного.

– Ев! Ты серьезно считаешь, что для двух девушек, четыре бутылки – это немного?

– Четыре?! – глянула на него сбросив спесь, лишь на секунду задумалась, соединив бровки и тут же одела маску уверенности. Однако, это пошло на пользу Дэну, он навсегда зафиксировал разницу ее лица – она юлила! – А, они были не полные! Ты собрался устроить нравоучение?

– Все! Проехали. Не полные. – расплылся в улыбке, приподняв руки ладонями вверх, показывая что сдается ее милости. Ев спокойно разгуливала проверяя закутки, а он поглядывал, впитывая меняющееся выражение ее мордашки, пытаясь анализировать и раскладывать по полочкам на будущее. Собственно этот инцидент был, как нельзя, кстати, теперь он знает еще одну ее сторону, знает на что способна – задень ее самолюбие, как будет держаться, что не станет оправдываться, да и многое другое. Закончив с делами, Дэн собрался выходить, как заданный ею вопрос просто подкосил его.

– Значит тебе безразлично?

– Разве не заметно? – сделав один шаг, он выпрямил плечи, поднял голову и, выделяя интонацией каждое слово, сказал: – Я же бросил тебя и всю ночь развлекался, хотя нет… Отсыпался после прогулки с барышнями. Пойдем! Нам нечего здесь больше делать, как и содрогать атмосферу недопониманием, здесь все-таки путь в вечность. – открыл дверь, пропустил ее вперед. – Ев! Вчера был не самый лучший день нашей жизни, но издеваться над собой – это не умно! Я мог бы понять подколки, подножки в наш адрес. Но вы… Вы же умные девчонки!

– Это все из-за тебя. – она сдавала позиции и голос ее становился мягче.

– Правильно, из-за меня. Я виноват! Не отрицаю и стыжусь своего бездействия. Готов нести за это ответ. Ев, родная моя! Хуже ночи еще не было. Ты хотела сделать мне больно, ты сделала, но зачем издеваться над собой?! Гения! Это глупо. Признайся сама себе. И пообещай, что не будешь ставить больше такие эксперименты. – хотел ее обнять, но Ев приподняла руку, останавливая его.

– Я подумаю. И ты пообещай, что не будешь повторяться в назиданиях кругами. Я, как ты сам заметил, умная девочка, слышу и понимаю с первого раза.

– Окей! Запомнил – дважды повторять не надо. Что же, думай, душа моя, а я пока зайду еще в одну комнату, возьму твою дозу долголетия.

– Ты уверен, что не конца?

– Ев! Что за пессимизм?! Это тебе не идет. – перед ним открылась очередная, не сразу заметная, дверь.

– А я сама могу бродить этими коридорами?

– Совсем скоро.

Комнатка была крошечной, без яркого света, сплошь уставлена ящиками, напоминающими ячейки сейфа. И очень холодная. Достал один флакон и подойдя, взял ее за руку. Назад возвращались молча. И лишь проходя мимо бронированной двери, общение возобновилось. Ев повернула к ней голову, провела рукой.

– Думаешь о своей шкатулочке? – догадался он.

– Есть немного.

– Скажи, – Дэн остановился и повернулся к ней, – если она имеет такую возможность, чего бы ты хотела загадать, так не задумываясь.

– Чтобы наша жизнь была полна приключений!

– Ев! Я серьезно.

– И я серьезно. Не хочу серых будней. Хорошо, успокойся. Главное для меня понимание.

– Для меня тоже, я бы хотел научиться понимать тебя с полунамека.

– Подлиза! Как думаешь, родители помирятся?

– Уверен! И пройдут все трудности, что им встретятся.

– А без них нельзя?

– Очень хочется, но ведь мы с тобой здравые люди и понимаем – ничто легко не дается. – Дэн повернулся к двери, ему показалось, что за ней горит яркий свет, но остановил себя – «этого не может быть!» Обнял жену и она не сопротивлялась.

****

Вел долго ходила по комнате, обдумывая все происходящее, и чем дольше находилась в раздумье, тем больше накручивала себя и выискивала минусы. Шел шестой час вечера, Эда не было, он даже не позвонил ни разу. Она могла бы пойти к младшим, или маме, но не делала этого. Обида росла и Вел жалела себя: «Представлю, что мы не живем в одном доме. Живут же родные за сотни км. Блин! А это не есть хорошо. А если заболела? Или как сегодня, мне плохо, а рядом никого. О чем я?! Толку, что мы под одной крышей, кому до меня есть дело! Мне скверно и одиноко! И что, кто-то вспомнил обо мне? Мирятся, а я одна! Конечно, своя рубашка ближе к телу. А ты тут хоть умри от одиночества, никому не интересно. А Эд – холодный и бездушный. Я из-за него, а он… Мужлан, чурбан! Сбежал утром и думает, что все сгладится, что все пройдет?! Нет, дружочек, я не забуду так просто твою любовь к Филиппу. У меня очень хорошая память! Небось, помчался к нему, заглаживать наше невнимание. Ни Дэн, ни Жан, а ты. Им-то, жены важнее!» – попыталась заплакать, но и слезы предали. Легла, скрутившись калачиком, а постель не грела. Взяла книгу, только строчки убегали. И тут ей пришла другая мысль в голову. – «Что если никто не мирится, а даже наоборот?! А я тут сижу и занимаюсь ерундой. ИВ же сказал, что Эд уехал по делам. Он просто не может позвонить. Приедет и все расскажет. Надо сходить к ним, но как? Буду ли я кстати?…» Ее размышления перебил стук в двери и вошла мама:

– Изводишь себя? Вел, не нужно. Ты либо себя обвинишь, либо Эда возненавидишь. Не мучайся, не стоит это того. Думай о хорошем.

– Вы помирились? – Кивнула, соглашаясь с мамой, в свой адрес и перевела тему.

– А мы ссорились? Да, было недопонимание, я вспылила и хотела потушить все это. Жан догнал меня, вернул, но всю ночь просидел за бумагами. Я поняла это так – тянул время, ждал, что я хотя бы спрошу, как долго он будет работать. Но в то же время, может просто дал мне возможность быть одной, как я хотела. Я проблемный человек, отрицать не буду. Утром даже не вспомнили о всеобщем непонимании, а час назад опять сцепились. Так что думай, как хочешь. Уехал, а я осталась. Жалею. Очень хотела поехать, но… Вел! Я ужасный человек. Вредная, старая, противная баба Яга!

– Ну, к бабушкам не приписывай себя. Внуки пока не бегают.

– Не бегают! Хватит обо мне. Колись, как до такого додумались? Зачем, я знаю, но что вы от этого хотели?

– Да ничего! Просто не хотелось с ними разговаривать. Будешь читать мораль?

– И не думала. У вас своя голова на плечах, пусть она и болит. Скажу одно. Первый год, он всегда самый трудный. Только им труднее, они застряли в прошлом. Понимаешь? Эд остановился в моральном развитии, не умственном конечно, в то время, когда я еще не родилась, плыл по течению, а тут – бац! Жизнь-то, не стоит на месте. Мне трудно понять ваши нравы, а им?! И знаешь, я не хотела, чтобы они резко, а может вообще поменялись. Не хотелось распущенности и развязности. Честно говорю – «не хочу»! И потом, давай признаем, мы не из тех, кто будет пресмыкаться перед кем бы то ни было, так зачем от них требовать. Вел! Если Эд тебе дорог, прошу, дай ему шанс. Приедет, подержи марку и сделай вид, что расположена забыть все, даже если еще не готова. Много говорю, просто, я после отъезда Жана поняла, не смогу без него, не хочу опять быть одинокой.

– Муль, ты не одна, мы с тобой! – Вел прижалась к матери. – Одинока…. Выдумала!

– Солнышко мое! Я не в этом смысле. Врединка, ведь поняла же, о чем я. – Поняла, но вопросик есть, почему делать вид?

– Потому, что никогда не забудешь. Не напомнишь ему, не выскажешь недовольства, но и помнить будешь, это наш общий минус.

– Согласна. И Эд хороший, но…

– Ни каких «но», шесть вечера, поехали менять жизнь!

– Не поздно?

– В самый раз!