Текст книги "Гром гремит дважды"

Глава 13. Поединок

Испытание на борцов проводилось во внутреннем дворе. Внизу стояли борцы, воспитатели (с дубинками наготове, на случай, если что-то пойдёт совсем плохо), и двое кандидатов: Тао и ещё один парень в белом ифу. Этот выглядел покрепче Тао, да и по стойке было видно, что соображает, что к чему. Против него вышел сам Бохай.

На зрелище собрались посмотреть все – и парни, и девчонки. Растянулись цепью вдоль галереи, перегнулись через перила.

– Подвинься, – толкнул я Пенга.

Тот, прежде чем отодвинуться, окинул взглядом меня и Ниу. Улыбнулся:

– Ну надо же, новенький времени не теряет!

– Я просто пришла ему сообщить, что он прошёл испытание, – сказала Ниу, опустив голову.

– Я бы так и подумал, если бы ты так не сказала.

– Отвали от девушки, а? – поморщился я.

К счастью, Пенг был неконфликтным. Если бы сегодня меня втянули в драку с кем угодно – я мог бы только лечь мёртвым. Даже ходил с трудом, не говоря уж о чём-то большем.

Мы с Ниу вклинились в цепь как раз вовремя, чтобы увидеть, как учитель Вейж со своей неизменной палкой выходит на середину двора.

– Испытание длится три раунда, – негромко заговорил он. – Один раунд – две минуты.

Парень, стоящий слева от Ниу, такой же наголо бритый, как я, фыркнул. Я улыбнулся. Да, те, кто не имеет опыта работы на ринге, не знают, чего стоит одна секунда боя. Со стороны кажется, что шесть минут – чушь собачья, можно просто пробегать это время. Однако когда ты там, время начинает течь по-другому. Секунды может хватить, чтобы переломился ход поединка.

Вейж отошёл в сторону, оставив двоих посередине двора. Он подошёл к гонгу – медному диску, висящему на двух цепочках. Поднял палку и как будто лишь слегка задел диск. По двору поплыл гулкий и зловещий звук, который таял, вызывая в воображении образ дикого зверя, прячущегося в лесной чаще. До поры до времени.

Бохай не стал ждать нападения, он, едва услышав гонг, сорвался с места. Я удивлённо моргнул. Не ждал такой прыти от местных борцов. Метры, отделявшие его от противника, Бохай преодолел за мгновение. Парень в белом ифу – Белый Тигр – не успел отскочить и оказался в песке. Другие тигры взвыли. Наверное, какие-то бонусы полагаются отделению, если один из них проходит в борцы. Может быть, даже за мой сегодняшний подвиг черепахам чего-нибудь перепадёт. Дай бог, если компенсирует те предупреждения, что ночью получили мы с Тао.

Тигр тут же откатился в сторону и резво вскочил на ноги. Молодец. И не кидается, как кинулся бы сейчас Тао. Тебе выжить надо, а не победить, парень.

Бохай сделал ложный выпад, Тигр шарахнулся в сторону. Бохай прыжком сократил дистанцию. Короткая борьба, крик – и Тигр корчится в песке, держась рукой за локоть.

Грязно, Бохай… Я-то хорошо вижу, когда травмы получаются случайно, а когда их наносят нарочно. Зачем так делать? И куда смотрят все остальные? Если школа нужна, чтобы клан получал прибыль, то какой смысл выводить из строя работников?

Однако никто ни слова не сказал. Тигр пытался встать. Бохай демонстративно прогуливался поодаль, давая противнику возможность встать. Как только тот оказался на ногах, Бохай пошёл на него. Солнце переливалось в сине-зелёных складках его ифу.

Вот в такие минуты даже полный дурак поймёт, что продержаться шесть минут – это ничуть не проще, чем месяц ошкуривать берёзовые чурки.

– Я сдаюсь! – закричал Тигр. – Хватит, я сдаюсь!

Бохай, видимо, решил порисоваться. Он пригнулся и поднял Тигра на плечах. Повернулся вокруг своей оси, чтобы все могли полюбоваться его ношей, и рухнул на спину.

Я поморщился, услышав крик. Песок – это не спортивные маты в зале.

– Почему бой не останавливают? – спросил я.

– Шутишь? – хохотнул Пенг. – Такая потеха! По месяцу ждём ведь.

– До конца раунда не остановят, – сказала на ухо Ниу. – Вылетаешь с первого раунда – получаешь три предупреждения и отправляешься в карцер. Со второго – два. С третьего – одно. Пока длится раунд, на арене может произойти всё, что угодно.

Бохай, там, внизу, поднялся, хрустнул шейными позвонками и, вновь наклонившись, поднял кулак, собираясь лишить несчастного Тигра всех зубов разом…

И тут ударил гонг. Бохай отпрянул от Тигра, будто обжегшись, и поднял руки.

– Тигры! – крикнул Вейж, подняв взгляд к галерее. – Двое, помогите ему добраться до лазарета.

– Мы поможем, – откликнулся один из двоих воспитателей, приближающихся к Тигру.

Голос звучал издевательски. И Вейж тоже это понял.

– Прежде чем тащить в консерваторию, его необходимо осмотреть. У него, возможно, сломана рука, – сказал Вейж. – Не заставляйте меня изображать заботу. Просто пусть всё будет сделано как нужно.

Воспитатели остановились. Один поднял голову, и я увидел его недовольную физиономию. Он резко махнул рукой тиграм, и двое парней, переглянувшись, двинулись к лестнице. Их товарищ даже подняться сам не мог.

– Сейчас ему по пути ещё навтыкают, – усмехнулся Пенг.

– Свои же? – уточнил я.

– Ага. А зачем было лезть? Сидел бы тихо – все были бы счастливы. Теперь надолго запомнит. Кажется, всё-таки в этом месяце опять тигры на уборке.

– Пока да, – ответили ему справа. – Но у нас ещё Тао.

– О, блин, Тао! – скривился Пенг. – Ну, если он не выдержит хотя бы одного раунда, я ему устрою.

– И не ты один!

Парни засмеялись. Я покачал головой.

Тигры уволокли своего падшего товарища. Пока взгляд Вейжа провожал их, они ничего не сделали, но я не сомневался, что как только дверь за ними закроется – парень своё получит. «Стать борцом» – это был вовсе не весёлый аттракцион. И если у Тао есть хоть капля мозгов, он откажется от боя прямо сейчас…

– Чёрная Черепаха, ты остался один, – сказал Вейж. – Пока ты можешь отказаться и не получить предупреждений. Подумай.

Я увидел Тао, который, ссутулившись и втянув голову в плечи, шагнул ближе к центру двора.

– Вали оттуда! – заорал Пенг и чем-то швырнул в Тао. – Дебил!

Черепахи поддержали Пенга дружным криком одобрения. Тем временем Тао что-то сказал Вейжу, и Вейж кивнул. Отошёл к гонгу.

– Да чтоб его, – вздохнул Пенг. – Ладно, хотя бы посмеёмся.

Против Тао вышел Джиан собственной персоной. Он церемонно поклонился на все четыре стороны, приветствуя зрителей или отдавая дань какому-то борцовскому ритуалу, а может, и то и другое. При виде него Тао съёжился ещё больше. А Джиан улыбнулся ему, как старому другу.

– Он пытался раньше? – спросил я Пенга, но тот не услышал, потому что свистел, выражая Тао своё презрение. Ответила Ниу:

– Нет, ни разу. До сих пор ума хватало!

Она смотрела вниз с возмущением. Всем своим видом она говорила: «Зачем ты это устроил, ведь всё хорошо же было!». Ну да, Ниу ведь – тоже из черепах. А значит, если Тао провалится, ей тоже придётся заниматься уборкой школы. Впрочем, она, может быть, даже искренне за него переживает. Женская душа – потёмки.

Звук гонга вновь раскатился по двору. Джиан вскинул руки, поднял голову, закрыв глаза. Как будто наслаждался звуком. Позёр несчастный.

Тао так и стоял, съёжившись. Может, надеялся, что станет невидимым, и Джиан его не найдёт. Ниу закрыла глаза рукой. Я машинально приобнял её.

Джиан опустил руки и начал двигаться. Выглядело это необычно, я даже залюбовался. Он перемещался к Тао, кружась, пританцовывая. Плавные, выверенные движения. Тао попятился. Да беги ты хоть, дурак!

Сократив расстояние, Джиан подпрыгнул, провернулся в воздухе вокруг своей оси и выбросил вперёд ногу. Удар в прыжке – чистейшая показуха. Даже новичок легко с этим справится, но не Тао. Тао, видимо, ждал пробуждения духа борца, поэтому не выставил блока и не увернулся. Нога Джиана ударила ему в грудь.

Тао, взмахнув руками, отступил, а Джиан, продолжая плавные танцевальные движения, присел и выполнил безупречную подсечку.

– Это идиотизм, – сказал я, когда Тао упал спиной в песок.

– Он ещё жив? – пискнула Ниу.

– Да, только это не его заслуга…

Джиан в три акробатических прыжка отскочил от Тао, замер, ожидая, пока тот встанет. Прошло, по моим прикидкам, секунд тридцать. Сейчас Джиан перестанет играть. Хотя, может быть, позволит Тао пережить первый раунд. Ведь если тот сольётся уже сейчас, то окажется в консерватории, а значит – прощай, вечерняя таблетка.

Тао поднялся, отряхнулся от песка. Кажется, стал немного поживее. Главное, чтобы злиться не начал, потому что если Джиан будет вынужден взяться за него всерьёз…

Джиан снова начал свой танец. Тао, наконец, поднял руки и встал в какое-то подобие боевой стойки. Пытался вспомнить наши тренировки. Я внезапно вспомнил это чувство, когда впервые выходишь на бой. Кажется, будто всё, чему учился, только мешает. Машешь руками, вообще ничего не соображая. Не сразу, ох, не сразу в голове протягивается ниточка между тем, чему тебя учат, и реальной жизнью. Недели тренировок явно недостаточно.

Тао пропустил первый же удар, получил ребром ладони по уху. Голова дёрнулась. Джиан тут же врезал ему в другое ухо, крутанулся на одной ноге и второй ударил в живот. Тао полетел на песок.

На этот раз Джиан ждать не стал. Он наклонился, схватил Тао за шиворот и за пояс штанов, подбросил. Тао сам не понял, как оказался на ногах. Завертел головой. Джиан же, видимо, решил продемонстрировать все красивые, но абсолютно непрактичные приёмы, какие знал: Тао получил ногой в лицо. Из носа брызнула кровь. Джиан тут же снова выполнил подсечку, и Тао опять рухнул на спину.

Гонг. Палка учителя Вейжа ударила по медному диску. Ниу отняла руки от лица, посмотрела вниз.

– Сдавайся, дурак! – крикнула она. – Хватит!

– Ну уж нет, теперь пусть до конца стоит! – крикнул Пенг. – Поднимай свою жопу, Тао!

Тао поднялся. Вейж подошёл к нему, что-то спросил. Тао кивнул.

– Ой, дурак, – покачала головой Ниу.

– Так держать, неудачник! – вопил Пенг. – Давай, обделайся красиво! Я поставил, что он на втором сольётся, – сообщил он мне доверительно. – Прикинул, что Джиан не захочет лишаться вечерней таблетки.

– А тебе не приходило в голову, что он может пройти? – не удержался я. – Станет борцом, заведёт новых друзей и припомнит твои выкрики.

Пенг усмехнулся:

– Тао – борец? Да никогда в жизни! Клоуны борцами не становятся.

Поначалу мне показалось, что они с Тао друзья. Пожалуй, Тао тоже так считал, однако всем остальным было ясно, что Пенг держит Тао поблизости только ради того, чтобы при случае больнее укусить.

Сколько длился перерыв – я не засёк. Гонг прозвучал неожиданно. Для Тао – тоже. А вот Джиан сориентировался мгновенно. Его танец изменился, движения стали быстрее, резче. Приблизился к Тао, легко ушёл от неуклюжего удара, ударил сам.

Тао, казалось, превратился в куклу. Джиан швырял его, как глупый избалованный ребёнок. Лицом в песок – встать – кулаком в живот – локтем в затылок – встать – ребром ладони по горлу, коленом в лицо – ногой в грудь – подсечка – встать…

– Так его, Джиан! – голосил Пенг, размахивая руками. – Меси полудурка!

А потом он подойдёт к Тао и, лживо улыбаясь, будет спрашивать, как он держится. Я сам не заметил, как моя рука сжалась в кулак. И кулака вновь, как недавно в комнате, коснулись пальцы Ниу. Я посмотрел ей в глаза и поморщился.

И вправду. Всех мразей не перебьёшь, как ни старайся. Лучше даже не начинать. Мне нужно уничтожить лишь одну, и это – не Пенг.

Там, внизу, Тао лежал, широко раскинув руки и ноги. Встать он даже не пытался. Джиан красиво подпрыгнул и упал локтем ему на живот. Тао сложило пополам, судорожный выкрик донёсся до моих ушей сквозь крики зрителей.

Гонг. Где там этот чёртов гонг?!

Вейж стоял, держа палку в одной руке, и внимательно смотрел… на меня. Почему-то он смотрел на меня, а не на Джиана, который, встав, вновь подпрыгнул и теперь приземлился на Тао задницей. Пенг захлопал в ладоши.

Джиан вновь поднялся. Тао перевернулся на живот, попытался куда-то ползти. Джиан сделал один шаг и, подняв локоть, повалился вниз. В этот самый момент, глядя на меня, учитель Вейж поднял палку и ударил медный диск.

Звук гонга раздался за мгновение до крика Тао, на спину которого обрушился Джиан.

– Кончено, – объявил в наступившей тишине Вейж. – Тао – два предупреждения. Черепахи, проводите его в лазарет. Джиан – одно предупреждение.

– За что? – подскочил Джиан.

– Удар после гонга.

– Но…

– Второе предупреждение. Споришь с учителем?

Джиан, скрипя зубами, поклонился. Тао кое-как шевелился на песке. Я отошёл от перил и поспешил к лестнице. За спиной послышались шаги. И не оборачиваясь, я знал, что это – Ниу.

Глава 14. Лечебница

Тао уже вообще ничего не соображал. Когда мы с Ниу схватили его за руки, он заскулил и попытался вырваться – наверное, подумал, что сейчас его снова будут бить.

– Спокойно, это я, Лей, – сказал я ему на ухо. – Всё закончилось.

Надо отдать должное Тао. Что бы ни означало словосочетание «дух борца» – но слабаком он не был. Уже после первого раунда было очевидно, что Джиан играет с ним, как кот с мышонком, и всё же Тао пошёл на второй. Конечно, он отдавал себе отчёт в том, что если сольётся с первого, то будет лишь хуже. И всё-таки десять из десяти трусов выбрали бы сдаться.

– А если у него спина сломана, а? – волновалась Ниу.

– Тогда он бы не шевелился, – сказал я. – Давай. Руку на плечо. Три-четыре, поднимаем!

Мы одновременно встали, подняв застонавшего Тао. На окровавленное лицо налип песок.

– Да, приятель, тебя сейчас только в ужастиках снимать, – прокомментировал я и посмотрел на Ниу. – Веди. Я не знаю, где лечебница.

Ниу потянула в ту сторону, где проходили молитвы. Воспитатели провожали нас недобрыми взглядами. Им, кажется, очень хотелось бросить Тао в консерваторию. Может, тоже ставки делали. И что за уродское заведение? Хоть бы притворялись, что им не плевать на учеников. Может, кто-нибудь и поверил бы.

– Я прошёл? – пробормотал Тао разбитыми губами. – Я – борец?

– Ты – дурак, – сказала ему Ниу в левое ухо. Так совпало, что одновременно я сказал:

– Ты – живой. Пока этого достаточно. Учись радоваться таким вот милым мелочам.

Дверь Ниу открыла плечом, и мы практически сразу оказались в другом мире. В нос ударил резкий больничный запах, который ни с чем не перепутаешь. Шум двора отсекло закрывшейся дверью.

– Э-э-эй? – позвала Ниу, пыхтя под тяжестью половины Тао. – Кто-нибудь?

Короткий коридор упирался в ветхий стул, стоящий перед таким же ветхим столом. Компьютера на столе не было, только бумаги. Вообще, я только сейчас сообразил, что ни разу не видел в школе Цюань никаких средств связи с внешним миром. В отношение учеников это было понятно – какой дурак позволит заключённым пользоваться сотовыми телефонами. Но не было телефонов и у воспитателей. Не положено по уставу? Или мне только приснились эти чёрные зеркальца, высасывающие души из детей и подростков?

Мы повалили Тао на стул, держать сил не было. Ниу всё-таки девушка, а я после прошедшей ночи сам себя с трудом держал в вертикальном положении. Тао схватился за стол, чтоб не упасть, и вдруг расплакался.

Я отвернулся, обошёл стол. Не могу всё-таки, когда парни плачут. Подумаешь, наполучал по заднице. Да, больно. Да, обидно. Отлежись, сколько надо, вставай – и пошёл дальше.

Из коридора, если не считать входной, вели две двери. Одна, справа, за столом, была заперта. Другая легко ответила на толчок. Я сунул нос внутрь, увидел ряды пустующих коек. Похоже, тут залёживаться не давали. С другой стороны, это означало, что серьёзных травм и болезней старались не допускать. Помирающих за работой я пока не видел, если не считать Тао, у которого отобрали перчатки, но это – особый случай, который вряд ли можно поставить в упрёк администрации.

На одной из коек сидел давешний Тигр, сливший бой уже на первом раунде. Сопровождавшие благополучно слиняли. Над рукой парня колдовали двое – стоявший ко мне в профиль немолодой мужчина с хмурым и сосредоточенным лицом, и – видимо, медсестра. Женщина в белом халатике стояла ко мне спиной. Кто бы ни закупал медицинскую форму, он либо налажал с размерами, либо случайно сделал заказ в магазине «только для взрослых». Когда женщина наклонялась вперёд, дыхание у меня перехватывало. Интересный симптом. Пожаловаться, что ли? Вдруг требуется немедленное лечение…

– Лей? – позвала Ниу, и на этот раз её голос проник в палату.

Тигр бросил на меня равнодушный взгляд. Врач повернул голову и нахмурился, а женщина – улыбнулась. Как-то оценивающе осмотрела меня. Я в долгу не остался. Если рассматривать фотографии, то, наверное, ей можно было дать столько же лет, сколько Ниу. Но она, конечно же, была старше.

– В чём дело? – резко спросил врач. Не то он в принципе такой недружелюбный, не то просёк наши переглядывания.

– Раненый, – мотнул я головой в сторону сидящего на стуле Тао. – Куда его?

– С испытания? – Врач неохотно выпрямил спину. – Что с ним?

– Позвоночник цел, но рентген я бы сделал. Может, рёбра. Ушибы, нос разбит – всё как полагается.

Что-то, видать, ляпнул не то, потому что врач замер на несколько секунд, прежде чем кивнуть.

– Яню, закончите здесь, – сказал он, указав на руку Тигра.

– Конечно, – сказала Яню. Красивый, низкий голос.

Врач быстрым шагом подошёл к двери, толкнул меня внутрь, прочь из палаты. Яню бросила на меня ещё один взгляд напоследок и, кажется, подмигнула.

– А, Тао. – Врач закрыл за собой дверь. – Я догадывался, что без тебя не обойдётся.

Тао, наклонив голову, всхлипывал. Врач подошёл к нему и, как фашист, потыкал пальцем сначала в один бок, потом – в другой.

– Больно?

На третьем или четвёртом тычке Тао взвыл.

– Ясно. Помогите, ребята.

Врач сунул руку в карман халата, достал связку ключей, открыл вторую дверь.

– Я слева, ты – справа? – вздохнула Ниу.

– Сам пойду! – неожиданно взбрыкнул Тао.

Встал и действительно самостоятельно потащился к врачу. Ниу дёрнулась было вслед за ним, но я удержал её за плечо. Хочет сам – пусть идёт сам. Каждый имеет право на подвиг.

Врач пропустил его вперёд и зашёл следом, потеряв к нам всякий интерес. Мы с Ниу переглянулись. У обоих, кажется, одновременно возник один и тот же вопрос: уходить, или ждать?

После вчерашнего признания Тао, казалось, прошла уже целая вечность. Вчера я готов был отвернуться от него навсегда, сегодня же… Сегодня я понимал, что Тао – просто дурачок, которому не повезло в жизни. Не случилось рядом никого, кто научил бы уму-разуму. Зато нашлась какая-то мразь, которая дала ему порошок и велела продавать. Как бы меня ни воротило с этой темы, способность рассуждать здраво я не потерял.

Мы не успели обменяться даже парой слов – дверь слева распахнулась, и в коридор вывалился Тигр. Рука на перевязи, болтается пустой рукав ифу.

– Старайся не тревожить руку, – проговорила выплывшая следом медсестра Яню. – Вот. Не говори никому. – Она протянула руку, и Тигр, метнув на нас с Ниу быстрый взгляд, забрал у Яню что-то левой рукой. Что – объяснять не требовалось.

– Спасибо, – буркнул он и поспешил выйти.

Яню проводила его взглядом, потом вновь посмотрела на меня и улыбнулась.

– Надо сделать пометку, чтобы перевели на работу попроще, пока рука не заживёт, – сообщила она.

Я пожал плечами. Яню обошла стол и, не подумав садиться, наклонилась, раскрыла какой-то журнал. Я с интересом смотрел. Верх халатика был ничуть не менее откровенным, чем низ. И демонстрировал удивительное, для китаянки, богатство. Рядом встревоженно пошевелилась Ниу.

– Лей, пойдём, а? – потянула она меня за рукав.

Яню увлечённо что-то писала в журнале.

– Волнуешься за друга? – посмотрела на меня, не меняя положения.

– Есть немного, – сказал я. – Он, знаете, плохо переносит боль.

– О… – с томным сочувствием отозвалась Яню. – Бедный мальчик. А ты, Лей?

– А что – я? – Я вдруг почувствовал, что в горле пересохло. К такой мощной бомбардировке флюидами оказался не готов.

– Ты не боишься боли? – спросила Яню.

Я вспомнил жёлтого дракона. Боюсь?..

– У нас с ней свои отношения.

– Так я и подумала.

Яню вышла из-за стола, потянулась. Ниу всё это время продолжала настойчиво тянуть меня к двери.

– Вы же сможете ему помочь, да? – спросил я, указав взглядом на дверь, за которой скрылись врач и Тао.

– Даже не знаю. – Яню села на краешек стола, закинула ногу на ногу. С учётом длины халатика, за такие манипуляциии уже можно было давать срок. – Я иногда помогаю ребятам, чтобы им не было слишком тоскливо в консерватории.

– Тао не пойдёт в консерваторию, – сообщил я то, что всё равно бы выплыло.

– Жаль, – надула губы Яню.

– Но, может, всё равно что-нибудь можно сделать?

– Может, и можно. Если у человека есть хорошие друзья, значит, и человек хороший. А отчего бы не помочь хорошему человеку?

– А действительно, – пробормотал я.

– Лей! – зашипела Ниу на ухо. – Мы… Мы опаздываем!

Яню улыбнулась, едва сдерживая смех.

– Да, мы, кажется, немного опаздываем, – сказал я и оборвал ниточку, связавшую нас. – На одно важное дело… Спасибо вам, сестра Яню.

– Пока не за что, братик Лей, – подмигнула мне Яню. – До встречи!

* * *

Тао прихромал в комнату незадолго до ужина. Кое-как стащил ифу и повалился в постель. Повязки на нём не было.

– Рёбра целы? – осведомился я.

– Трещина, – буркнул Тао. – Болит, зараза…

– За пару месяцев пройдёт, – сказал я.

– Через месяц опять попробую, – эхом отозвался Тао.

– Рехнулся? – Я посмотрел на него с жалостью. – Тао, тебе сегодня мало показалось?

Тао молча сопел, ёрзая в постели. Я представлял, каково это – когда треснуло ребро. Хрен устроишься так, чтобы ничего не болело.

– На ужин пойдёшь?

– Не хочу, – поморщился Тао. – Спать хочу.

Надо понимать. После всех приключений – сложно чего-то другого хотеть.

– А таблетка?

Тао поморщился, зашипел сквозь зубы.

– Джиан…

– Да помню я! Помню… Пойду.

– Как там Яню? – спросил я. – Привет передала?

Тао вытаращился на меня с таким комическим удивлением, что мне стоило больших трудов не рассмеяться.

– Сожрал уже?

– Н-нет ещё, – пролепетал Тао.

Признаться, я хотел сказать ему, чтобы обе таблетки – и вечернюю, и ту, что дала Яню, – он отдал Джиану. Если есть возможность уменьшить основной долг – надо эту возможность использовать. Но глядя на измученную физиономию Тао, я мысленно махнул рукой. Чёрт с тобой, золотая рыбка. В конце-то концов, мне нынче ночью тоже хотелось бы спать, а не слушать его сдержанные мужественные стоны. Тем более что встать надо будет пораньше. Ниу сказала – к шести нужно быть на кухне.

Вот как-то первые открытия на кухонном поприще меня не очень радовали. Ниу расписывала прям-таки райское житьё-бытьё. А по факту – встаём уже на час раньше остальных. Какие ещё удивительные подробности мне откроются? Впрочем, поостерегусь возмущаться. Я ведь в кухню иду работать не потому, что во мне великий кулинар пропадает. Мне свалить отсюда надо. И чем скорее – тем лучше.

Я валялся на койке, наслаждаясь сказочным временем полнейшего безделья, и думал. Думал о том, как отреагирует Ниу, узнав, что я сбежал. Ну руки точно на себя не наложит, а остальное – дело времени, поболит и перестанет.

Тут я вспомнил сцену с Яню в лечебнице, улыбнулся. Две девушки буквально играли мной в перетягивание каната. Только одна – именно что играла, а другая – Ниу – вцепилась на полном серьёзе. Смешно. Ни одна даже не подумала, наверное, о том, что я, вообще-то, женат…

Стоп!

Я рывком сел, как подброшенный пружиной.

– Ты чего? – испугался Тао.

Вид у меня, наверное, был дикий. Все мышцы напряглись, глаза и рот широко раскрыты. Если бы на голове были хоть какие-нибудь видимые волосы – они бы встали дыбом.

Я – женат. На ком – не помню. Ни имени, ни лица. Знаю только, что у меня есть жена. И дочь… Это ощущение тоже было весьма конкретным.

– Твою мать, – прошептал я и прикрыл глаза дрожащей рукой. – Это уже слишком… Да кто же я такой?!