Текст книги "Голландские дети спят всю ночь"

Если Адри к маме по какой-нибудь причине прийти не мог, я приходила одна, и тогда начиналось шоу. Дело в том, что по-голландски я тогда говорила плохо и уж точно совершенно плохо для нее, читающей по губам… Кори лишилась слуха совсем молодой, ей было тогда не больше тридцати. Наши диалоги напоминали цирковое представление. Я приходила и отвозила ее в ресторан, который всегда был полон.

– Сюда, – орала Кори, показывая для верности руками, – да не за этот столик, там сидит одноногий Ханс, а я его не переношу! Не пе-ре-но-шу, – повторяла она мне по слогам, как будто это у меня были проблемы со слухом. – Вот за этот столик, да! Плевать мне, кто за ним сидит! Подвинутся!

Я вежливо улыбалась нашим соседям, придвигала маленького кучерявого Наполеона к столику и шла за нашей воскресной бутылочкой вина и крекерами.

– Ты бумажник-то на столе не оставляй, – отчетливо и очень громко говорила мне вслед свекровь, – тут и спереть могут! – И подмигивала мне, пока шокированные бабушки в спешке покидали оккупированные территории.

Потом мы сидели и разговаривали. Я старалась медленно и четко произносить голландские слова. Рассказывала, как прошла моя неделя, отчитывалась, как идет учеба и позже – работа. Показывала фотографии родных. Мы сплетничали об обитателях дома престарелых (ей казалось, что одноногий Хилке с ней флиртует, но у него была репутация бабника. Когда он проезжал на своей коляске мимо, она косилась на него, а потом закатывала глаза). Однажды Кори на голубом глазу неодобрительно слила мне всех «бывших» Адри за последние двадцать пять лет. Они удостоились таких прозвищ, как «эта итальянка», «неряха» и, мое любимое, «холодильник». «Она была как холодильник. Больше мне сказать нечего». Я хихикала и грозилась устроить ему серьезный разговор. Разбору этих воспоминаний мы с ней посвятили аж три воскресенья, заставив немолодого бой– френда изрядно понервничать. Да, она часто путала имена, забывала даты и задавала одни и те же вопросы. Но была у нее и совершенно другая сторона. Если всплывала какая-то серьезная тема, Кори говорила мало и всегда по делу.

Однажды я пришла расстроенная одной недавней глупой ссорой. Свекровь внимательно на меня посмотрела и вместо приветствия четко сказала: «Врежь!» Я решила, что не поняла, и переспросила. «Обидел кто? Никогда не позволяй себя расстраивать, даже родным, всегда давай сдачи!» – был ее ответ.

На прощанье свекровь всегда крепко обнимала меня и прижимала к себе. Да, эта суровая голландка восьмидесяти восьми лет, гроза своего «санатория», строгая, даже неласковая мама четверых приняла меня сразу, безоговорочно и на сто процентов. Да и я, немного потерянная в своей новой жизни, мчалась к ней на всех парусах, лишь бы снова почувствовать себя любимой и нужной. Наконец, в этой симпатичной, но немного суровой стране меня кто-то ждал…

Однажды ко мне в гости приехал мой великолепный папа и произвел на Кори неизгладимое впечатление. Мы с ним были у нее на аудиенции, они говорили, я переводила. Потом папа уехал, и мы по традиции пришли с Адри навестить ее в воскресенье. Адри очень переживал, ибо должен был сообщить ей неприятную новость о смерти дальнего родственника.

– Мама, – закричал он, – дядя Хильдебранд из Маастрихта умер.

– Кто? – переспросила Кори, оглядывая меня. – Хорошо выглядишь, молодец, – похвалила она. – В папу пошла! А что, он уже улетел? Как у него дела?

– Мама, – Адри не сдавался, – дядя Хильдебранд, к сожалению..

– Слышу, – отмахнулась Кори от Адри, почившего Хильдебранда и всего генеалогического древа Хогландов, – умер? Ну да, с кем не бывает. Ну, так что? – повернулась она ко мне с умильной улыбкой. – Как твой чудесный папа, как он долетел домой?

Это было в феврале. В марте она сказала: «Жаль, что я уже не увижу твою маму, ведь она замечательная женщина». И добавила: «Ты хорошая девочка, я рада тебе. Ты молодец, что приехала и что выходишь замуж за моего сына. В новой стране любому трудно, но ты обязательно справишься. Только не прекращай стараться».

А в апреле ее не стало.

Кори похоронили на красивом аккуратном кладбище, недалеко от нашего дома. У нее на могиле всегда чисто и ухоженно, стоят цветы и свечи, которые приносят ее любимые дети и внуки. Как и при ее жизни, они регулярно навещают ее. Мы с ней были знакомы не так долго. Но я, честное слово, помню каждую встречу и все ее правила: стараться жить честно, работать много, всегда ставить на первое место семью и… всегда давать сдачи.

Слова и выражения по теме

Gezelligheid kent geen tijd (нид.) – распространенное выражение, буквально: неважно, сколько сейчас времени (если уже очень поздно), если вам всем уютно и прекрасно

Zo gewoon (нид.) – «так обычно» (в моем случае «такая обычная») – высший балл, поставленный мне голландской свекровью

Rot op (нид.) – ругательство, которое лучше не употреблять в публичных местах (говорит мой выстраданный опыт).

Глава 3

Немного о местной медицине – Визит в клинику планирования – Реакция окружающих и немного о голландском знаменитом любопытстве – Роскошь и прочие недостатки

Как-то прихожу домой, а у Адри виноватый вид. Тебе Кейс не звонил, спрашивает. Я отвечаю, что нет, сто лет его не слышала. Оказалось, что муж днем обедал с нашей общей подругой Мартой в известном амстердамском ресторане. Они дружат лет эдак двадцать, и шикарный ланч был подарком Адри ей на день рождения. За соседним столиком сидел тот самый Кейс и всеми своими органами подмигивал Адри, мол, молодец мужик, мало того что женился на молоденькой, а все туда же, девиц по ресторанам водишь, да еще каким! Мигать-то мигал, но потом вполне мог и донос состряпать. Так что муж явился с повинной в надежде на смягчающие обстоятельства.

Я не спешила выносить приговор, так как у меня и самой рыльце было в пушку – вместе с одним общим знакомым готовили мужу на день рождения сюрприз, и чтобы обсудить его, встретились в пабе недалеко от дома, где были обстреляны мелкой дробью уничтожающих взглядов. А когда я увидела на районе знакомого фитнес-тренера-афроамериканца. И пошла спонтанно пить с ним кофе и болтать! В платье!!! Что было… Об этой новости неделю еще нудели, гудели и зудели во всех местах рыбаки.

Потому и занавески здесь в домах никогда не задергивают – демонстрируют окружающему миру, что скрывать нечего. Мол, проверяйте, все прилично, никаких «ты-просто-космос-стас», посторонних тренеров, садовников или сантехников. Смотрите себе на здоровье. Все чинно, семейно и очень хезеллих.

Мне хочется верить, что такое, иногда раздражающее, голландское любопытство часто является залогом общественной безопасности. Очень трудно нарушить закон в стране, где живет пятнадцать миллионов полицейских всех возрастов. Например, тюрьмы в Нидерландах закрывают из-за отсутствия заключенных. Понастроили, а сидеть некому. Потому что высокий уровень социального контроля. Но слышала от соотечественников и неприятные истории – о доносчиках-соседях, о тайных жалобах, анонимных письмах в полицию и так далее. Этого добра тоже хватает. Меня пару раз коснулось, но мельком.

Благословенны будьте Нидерланды и их обитатели. Голландцы часто шутят, что на семнадцать миллионов жителей здесь приходится около пятнадцати миллионов полицейских агентов – так занято местное население соблюдением порядка и следованием правилам. Их заинтересованность в жизни знакомых, соседей, почтальонов и продавцов выходит за рамки вульгарного любопытства. Это скорее принципиальная жизненная позиция. Искренняя уверенность, что все, что происходит вокруг, – твое личное дело. Во имя всеобщего блага и мира во всем мире.

Конечно, в больших городах все иначе. Но их, городов этих, здесь не так много, как кажется. А вот аккуратно нарезанных деревенек сотни. И естественным продолжением всего этого безобразия является система штрафов. Потому что мы уже поняли, что правила в этой стране – это святая святых и вам же дороже их проигнорировать. Красивые глаза, конвертик или двоюродная тетя, которая начальник ЖЭКа, вас не спасут, если вы вынесли отходы на улицу в неположенный день. Извольте платить девяносто евро штрафа и не трясти своим мусором где ни попадя. Некоторые правила, кстати, и нам бы не помешало перенять. Ну, смотрите сами. Спер из супермаркета тележку и бросил возле дома? Девяносто евро и лучи ненависти в спину. Припарковался на месте, предназначенном для людей с ограниченными возможностями? Проклятие до седьмого колена и 370 евро в кассу. И еще столько же, если намусорили в общественном месте, например оставили свои пивные бутылки и бычки в томате в парке или сквере. Несогласованный фейерверк (за исключением Нового года) – еще сотня. Сто семьдесят, если закатили вечеринку и мешаете соседям спать.

Если очень хорошо подумать, местная система штрафов очень быстро отучает от бытового хамства. Не зря одно из самых обидных оскорблений здесь звучит как asociaal, асоциальный человек в буквальном переводе. Правда, Нидерландам далеко в этом плане до Швейцарии, где, по рассказам, могут запросто влепить штраф за то, что вы испугали ежика в общественном парке.

В далеком 2005 году один мотоциклист назвал «парковочного агента» (сурового стража порядка, который следит за тем, чтобы растяпы вроде меня не парковались там, где не надо) голландским словом mierenneuker. Буквально это означает человека, который… вступает в интимные отношения с муравьями. Голландский глагол neuken идентичен английскому слову fuck, mier – соответственно, «муравей». Парковочные агенты, кстати, занимают важную позицию в иерархии, где-то между специалистами по уничтожению кротов в вашем саду и работником паспортного стола. Mierenneuker – значит придира, крохобор, зануда и вообще отвали, достал. Получил наш товарищ штраф 220 евро за оскорбление при исполнении. Не согласился, подал в суд на том основании, что данное слово не является ругательным, а даже может быть использовано как комплимент. Мол, молодец мужик, комар носу не подточит, мышь не проскочит, и муха не пролетит. Судья согласился с ним, и с тех пор слово mierenneuker стало самым популярным обзывательством, легально используемым голландцами в адрес неумолимых парковочных агентов.

До сих пор не знаю, как к пресловутому принципиальному любопытству относиться. Вроде как с непривычки раздражает, если не сказать хуже. Продавщица в супермаркете, которая спрашивает, какие у меня сложились отношения со взрослой падчерицей. Дальний родственник, который услышал от мойщика окон, что мы продаем имущество и уезжаем на землю Франца-Иосифа. Я уже не реагирую, а раньше нервничала. Тем более я и Адри упорно продолжаем поставлять соседям причины для сплетен. Только округа смирилась с переездом в Нидерланды русскоязычной блондинки сомнительного происхождения, как ррррраз – эти ненормальные решили узаконить отношения. Кто вообще женится на славянской молодке, которая приехала висеть на шее чеховской Анной и клянчить цацки? Ну окей, свадьбу отгуляли. Дом отремонтировали, троих огромных собак купили. Теперь что? Еще и детей захотели. Вообще люди краев не видят.

Но йоркширы, как известно, тявкают, а караван идет. Прежде чем планировать беременность, нужно было уладить разные медицинские вопросы. Есть в этой стране несколько совершенно парадоксальных вещей. Одной из них является медицина и все, что с ней связано. Ни одна тема не вызывает такое количество горячих споров на русскоязычных форумах, как эта. Любители гречки исписывают целые веб-страницы возмущенными опусами.

Как это все тут работает? Каждый житель страны обязан оформить себе платную медицинскую страховку. Стоимость ее немалая – в среднем, сто евро в месяц плюс-минус.

«Выбирая страховку, также стоит помнить еще один важный момент: поменять ее, добавить или убрать дополнительные опции или перейти в другую страховую компанию можно один раз в году, то есть до конца года у вас будет действовать лишь то, на что вы сразу подпишетесь. «Окно» для изменений открывается примерно в середине ноября: к этому моменту страховые компании просчитывают новые премии и возможные дополнительные опции (обычно, когда они готовы продлевать или изменять контракты, они присылают письма по электронной почте). Оформить переход к новому страховщику, изменить тип страховки или собственный риск на следующий год можно до 1 января; в течение января, как правило, к выбранной страховке еще можно добавить дополнительные опции», – рассказывают нам специалисты сайта Rabotaem.nl.

В базовую страховку входят самые главные вещи:

• домашний доктор (huisarts);

• экстренная помощь (в том числе за пределами Нидерландов, но по голландской ставке);

• госпитализация;

• лекарственные препараты;

• медицинские инструменты;

• психологическая помощь;

• стоматология детям до 17 лет.

Дети до восемнадцати лет страхуются при этом бесплатно.

Как только вы отойдете от первого шока, посчитав сумму страховых взносов, у вас заболит, скажем, нога. И вы познаете такую штуку, как первый визит к хаузартсу. Из приемной которого вы выйдете другим человеком.

«Huisarts – это терапевт, который, по сути, выполняет функции педиатра, и кардиолога, и гинеколога, и прочих. Именно он является первой инстанцией, которая решает, целесообразно ли посылать вас к узкопрофильному специалисту, если вы об этом просите или, как вам кажется, сильно нуждаетесь. Часто мнение доктора может не совпадать с вашими потребностями, и, скорей всего, вам сначала предложат подождать пару-тройку месяцев – авось само рассосется… Не прошло само? Тогда запись к специалисту, которая может занять те же пару месяцев, – пишет Эллина Гончарова, гид и автор блога «Вкус Голландии».

Не вздумайте приходить с ОРЗ и гриппом. Кашель, температура? Сидите дома и жрите парацетамол, написано на двери нашего врача. Как самим отличить грипп от ангины, а бронхит – от воспаления легких? Не дает ответа. И запрещается приходить с двумя жалобами сразу. Две жалобы в рамках одного десятиминутного афспрака – это уже анархия. Сломанная нога и катаракта, язва желудка и мигрень? Два афспрака, пожалуйста, и парацетамол. И в-третьих, четвертых и десятых – в любой непонятной ситуации ешьте парацетамол.

Как-то в ноябре, в разгар традиционной эпидемии гриппа, около приемной нашего врача появилось прелестное объявление: «Подозреваете у себя грипп? Не стоит приходить». Дальше объяснялось: сидите дома, обтирайтесь парацетамолом и не заражайте в приемной врача относительно здоровых людей. Огромное количество специальных сайтов и приложений вам в помощь. Сиропы от кашля, иммуномодуляторы и прочую ересь не советуем. Дайте организму отболеть свое, не бомбите его фуфломицинами – припечатала суровая голландская медицина.

«Что меня особо веселит в голландских врачах, так это «не знаю, что это такое, но, похоже, у вас грипп. Пейте водичку и отдыхайте», – рассказывает Ирина Горавская, переехавшая в голландский Эйндховен из Херсона. – Но вчера доктор в поликлинике превзошла сама себя. Говорю ей: «У меня курсы, я могу на них ходить или лучше не заражать людей?». И знаешь, что она мне говорит? «Ну, вы уже и так достаточно заразили, я думаю. И так как мы не можем предотвратить это в дальнейшем, то, если вы себя чувствуете нормально, можете идти». Железная логика и полная невозмутимость голландской медицины!»

Правда, позже так вышло, что Ирин «грипп» через восемь месяцев благополучно родился и получил имя Соня, но это уже другая и очень счастливая история.

Логика в этом суровом подходе, безусловно, есть. Или вам мама в детстве не говорила «да ну ее, эту поликлинику! Накашляют, начихают, а потом лечи тебя еще неделю. Сиди дома уже. Сейчас сварю морсик клюквенный и носочки шерстяные принесу»? А исписанные с двух сторон рецептурные листки? А антибиотики вместо витаминок? В общем, немного все спорно.

«Сначала пациент подробно рассказывает ему, где и как болит, доктор внимательно слушает, попутно заносит показания в компьютер, а в конце рассказа задает вопрос, разящий наповал: «И, как вы думаете, что с вами?» То есть, придя к врачу, заплатив денежку, можно еще и диагноз себе поставить, – удивляется Эллина, – после этого создается ощущение, что во время учебы в соответствующем заведении студенты не грызли гранит науки, а прятались там от дождя».

У меня не раз и не два было такое, что, пока я ждала визита у специалиста, все действительно рассасывалось. Опытные экспаты знают: хочешь получить максимум внимания – пересмотрите десять раз «Умирающего лебедя» в исполнении Плисецкой и выдайте упрощенную телеверсию заинтересованной аудитории. Да, болит. Постоянно. Уже три недели как. Вы же не думаете, что я после пары дней страданий к вам рванула? Конечно, температура, как же иначе? И (запишите эту фразу!) все эти страдания резко снизили мое качество жизни. А с этим в Европе шутки плохи. Циститы-шмиститы можно парацетамольчиком прижечь, но именно эти волшебные слова творят чудеса. Потому что с качеством жизни тут шутить не привыкли. Тогда на вас снизойдет манна в виде аплодисментов и, возможно, направления на клинический анализ крови.

«Скорая помощь» приедет к пациенту, лишь если он в буквальном смысле до больницы дойти не сможет. И не дай бог решит, что вызвали ее зря – вскорости вам придет аккуратный конвертик, из которого выпадет не письмецо, а счет на триста или более евро. Однажды воскресным вечером я тащила Адри на себе к машине, потому что его накрыл приступ острого панкреатита. У него был болевой шок. Доехали до больницы, где его чуть ли не силой госпитализировали. В течение часа был готов анализ крови, анализ нехороший. Мужа удерживали в больнице еще неделю, и закончилось все успешной операцией. Сразу по окончании которой раздался звонок от хирурга, которая подробно рассказала, как все прошло. Да, глава отделения буквально из операционной звонит родственникам, чтобы отчитаться и успокоить. Таков протокол.

Кому надо, алгоритм действий на приеме у нидерландского врача можно под копирочку списать у Сергея Довлатова.

«Попробуйте зайти к доктору Явшицу с оторванной головой в руке. Он посмотрит на вас унылыми близорукими глазами и равнодушно спросит:

– На что жалуетесь, сержант?

Чтобы добиться у Явшица освобождения, нужно пережить авиационную катастрофу. И все-таки за год я научился симулировать болезни – от радикулита до катара. Я разработал собственный метод. Метод заключался в следующем. Я просто называл какой угодно фантастический симптом. И затем отстаивал его с диким упорством. Целый месяц, например, я дурачил Явшица, повторяя:

– Такое ощущение, доктор, что из меня выкачивают кислород. Кроме того, у меня болят ногти и чешется позвоночник». (С) Сергей Довлатов. Зона.

Средняя продолжительность жизни здесь – чуть больше восьмидесяти лет для мужчин и около восьмидесяти трех лет для женщин. Девятнадцатое место в мире. Получается, походя поливать грязью голландскую систему здравоохранения тоже, мягко говоря, глупо. Сама не понимаю, как это все соотносится с участковым терапевтом, который при мне же гуглил мои симптомы в поисках диагноза. То есть если прорваться сквозь строй хаузартсов, вооруженных, как штыками, упаковками с парацетамолом, то надежда еще есть.

Хаузартс всплывает на любом форуме экспатов как вездесущая тень отца Гамлета. Безмолвным призраком Банко маячит на пиру российских эмигрантов.

«У меня в том году была ангина, у нас хаузартс посмотрела на мое горло с расстояния в пару метров в темноте и сказала: «Организм сам все поборет» – и, конечно, выписала парацетамольчик в дозах, как для лошади. Для меня это было первое столкновение с голландской медициной, и сказать, что это был шок, – не сказать ничего. А еще они все говорят, что у нас в России все на таблетках сидят и это «нот натурал». «Да, парацетамол вообще от всех бед, начиная с похмелья и заканчивая воспалением легких (про последнее не шутка, у моего парня было воспаление, и ему прописали парацетамол), поэтому у меня большой ящик лекарств из России, все ржут надо мной, но, если что болит, сначала звонят мне, а не хаузартсу!»

И еще примерно миллион пятьсот шестьдесят пять таких сообщений, и это только за прошлую неделю.

«Здесь есть две болезни – простуда и грипп. Причем все виды проблем с пищеварением называют кишечным гриппом. Мою практику посещают люди, у которых каждые две недели случается такой «грипп». На самом деле у них совсем другие заболевания, просто никто их не обследует. Сами же голландцы охвачены глубоким фатализмом. Моя свекровь, простужаясь и кашляя, стала чаще тепло одеваться, выходя на улицу. Соседка, стоя на ветру с непокрытой головой в легких брючках, зашлась в кашле. Свекровь предложила ей утеплиться: дескать, невестка посоветовала. «Да ты что, – удивилась дама, – врач говорит, что простуда вызывается вирусами, холод тут совершенно ни при чем», – пишет переводчица и гид Ася Пломп-Суворова в своей статье «Медицина в Голландии».

31 декабря 2019 года мне нужно было сдавать текст этой книги редактору. А 30-го я попала в больницу по «скорой» с обмороком и болями в груди. Внесу ясность, по «скорой», – значит, мы сами приехали в пункт (уже после обморока) в часы, когда практика нашего семейного терапевта была закрыта. Врач, которая, судя по ее виду, недавно закончила десятый класс средней школы, бодренько исключила проблемы с сердцем и легкими, померила давление (90 на 50) и посоветовала ползти домой.

– Но что же со мной случилось? – мне хотелось какой-то ясности.

– Вы заболели.

– А с давлением что?

– Оно упало, – доброжелательно объяснила мне школьница, тряхнув косичкой.

– Может, какие-то лекарства… мне и правда нехорошо.

– У вас голос охрип. Это просто легкий грипп. Знаете, что? – ее лицо прояснилось. – Примите-ка на ночь двойную дозу парацетамола. И хорошенько выспитесь.

Оказавшись дома и дав себе труд вспомнить, что я уже больше месяца ношусь с нарастающей острой болью в горле и периодической температурой, поняла, что у меня, скорее всего, банальная запущенная ангина. В «скорой» горло не посмотрели, а я толком и не соображала ничего. Их дело было – убедиться, что это не инфаркт или пневмония. А остальное подождет до утра, когда меня сможет принять домашний врач.

Однако же когда у моего близкого друга заподозрили опухоль, то нашли окошко на МРТ через два дня и быстренько исключили пугающее предположение. Больного маленького ребенка, само собой, срочно примут в день звонка. И буквально вчера мне попался заголовок в самом популярном женском журнале Linda: «В пятницу моему маленькому сыну поставили страшный диагноз. Во вторник он уже начал своей первый курс химиотерапии».

В один ужасный вечер моя мама упала с лестницы, получив серьезнейшую травму, повлекшую повреждение мозга. Машина «Скорой помощи» была у нас через шесть минут, вертолет с командой нейрохирургов приземлился напротив дома через двенадцать. Именно такая скорость реакции спасла маме жизнь и сознание. Реанимационная палата мамы в утрехтском госпитале напоминала центр управления полетами. За прозрачным окошком сидела медсестра – одна на двух пациентов – и не спускала с них глаз. Каждая новая смена медсестер заходила, улыбалась, представлялась и здоровалась за руку. Нет, не со мной. Вернее, не только со мной. А с пациентами. Которые все в трубках, капельницах и зачастую в коме. Такие правила. Именно благодаря «никуда не годной голландской медицине» моя мама только что позвонила мне напомнить, что пора сдавать редактору очередную главу этой книги. «Ведь ты же не хочешь опять затянуть и бегать в последний момент с вытаращенными глазами и горящей попой?» – строго спросила меня моя великолепная мама, которая еще год назад не могла вспомнить, кто я такая…

«Вика, экстренная медицина действительно отлично налажена в Западной Европе, – объясняет мне известный невролог Рустэм Самигулин, сейчас живущий и практикующий во Франкфурте, – благодаря скорости реакции, технологиям и реально работающим протоколам удается спасти множество жизней».

«Знаете, что я подразумеваю под понятием «европейская медицина»? Не буду излишне идеализировать, просто перечислю основное, – пишет он же в своей колонке на портале Сноб. – Это когда с момента вызова «скорой» по поводу боли в груди до момента, когда больному в рентгенхирургической операционной вводят в сердце катетер, проходит не более полутора часов (в то время как в России пациенты месяцами ждут коронарографию и мрут в очередях и кардиореанимациях, так и не дождавшись спасительного стента). Когда пациента с подозрением на инсульт сразу же вводят в искусственную кому, охлаждают и выводят из нее, только когда уточнят диагноз, – благодаря этому и предыдущему пунктам смертность от сердечно-сосудистых катастроф снизилась на 40 %, а средняя продолжительность жизни даже жирных и малоподвижных американцев сразу подпрыгнула лет на 10–15. Это когда хирург имеет возможность во время операции отправить по пневматической почте в лабораторию срез ткани и уже через несколько минут получить ответ от морфологов, после чего скорректировать дальнейшую операцию».

Но дорого, да. Три недели в голландской больнице обошлись в сумму более тридцати тысяч евро. Практически полностью ее выплатила российская страховая компания (страховка была обычная, туристическая). Дальнейшая интенсивная реабилитация мамы заняла около года.

Бюджет этой страны на систему здравоохранения (gezondheidzorg) в 2018 году составил сто миллиардов евро, что на три миллиарда больше, чем годом ранее. То есть на одного человека тратится в среднем 5805 евро в год. Каждый год увеличиваются расходы по таким статьям, как субсидии на детские сады, уход за пожилыми и институт домашних врачей.

Отдельно расскажу о паллиативной медицине. «У меня нет ни одного замечания к тем услугам, нет, даже не так – к той заботе, которую мы получили, – говорит Ряйтс Сибетсма. Его двенадцатилетний сын Тобиас умер после нескольких месяцев борьбы с раком головного мозга. – Моему мальчику нужен был интенсивный уход, и он его получил без единой проволочки… Все эти месяцы терапии, процедур на дому, множество лекарств, госпитализации… все это оплатила наша страховая компания. Так уж это работает в Нидерландах, да, ты платишь определенную сумму ежемесячно, что избавляет тебя от забот в случае тяжелой болезни». Это действительно так. Моему другу Патрику вырезали из желудка опухоль, оказавшуюся доброкачественной. Но врачи опасались неблагоприятных последствий и прописали ему превентивные процедуры и лекарства на весь следующий год. Плюс обследования. Это не меньше сотни тысяч евро. Все по страховке. Потому что лекарства, прописанные врачом, тоже, как правило, компенсируются страховой компанией.

Но, тем не менее, истории экспатов, столкнувшихся здесь с «медицинским вопросом», отличаются кардинально – от восторгов до жалоб, от восхищения до пренебрежения. Причин подозревать их в неискренности или искажении фактов у меня нет. Опыт действительно парадоксально разный.

Теперь о планировании беременности. В любую базовую медицинскую страховку входят три попытки ЭКО в нидерландской или зарубежной клинике. Средняя стоимость процедуры в Нидерландах составит около трех тысяч.

Правда, есть ряд условий.

Если женщина моложе 38 лет, то в первые две попытки подсаживаются по одному эмбриону. И только в третий раз врач может принять решение использовать двоих. Пациенткам от 38 до 43 лет могут (по желанию) подсаживать двоих каждый раз. Женщинам старше 43 лет процедура страховкой не возмещается. Дело в том, что многоплодная беременность рассматривается врачами как дополнительный нежелательный риск. Число эко-двойняшек снижается с каждым годом. Поэтому увиденные вами где-нибудь на улицах Гааги одинаковые с лица белокурые молодцы являются, как правило, результатом естественных процессов, а не медицинского чуда. Голландцы – люди прямые, скрывать такие вещи тут не принято, потому что это не стыдно. Число «деток из пробирки» постепенно растет: на сегодняшний день с помощью ЭКО зачат каждый 32-й ребенок в Нидерландах.

«Постарайтесь собрать как можно более подробную медицинскую историю вашей семьи, – советуют нам сайты репродуктивных центров, – и, главное, расслабьтесь! Все свои вопросы лучше записать заранее. Если вы нервничаете, то центр предоставит вам психолога. Вообще, первый разговор с врачом – штука стрессовая». Еще немного, и предложат накатить бокальчик, подумала я, выбирая нам клинику.

В клинику планирования мы приехали через два месяца после свадьбы. Я, начитавшись форумов, подготовилась к длиннющей процедуре подготовки к ЭКО, миллиону тестов и прочего. Ничего такого. Один разговор со специалистом, минимальный набор анализов – и отличные новости! Мы слишком хороши для ЭКО, так что будем пробовать более легкую штуку под названием ВМИ. У меня была расширенная страховка, которая покрывала не три, а целых шесть попыток ВМИ, и потом – еще три ЭКО.

Первая наша врач мне сильно не нравилась. У нее были пустые глаза и наклеенная улыбка. Прием длился семь-десять минут. Со всеми дополнительными вопросами она посылала на рецепшн. А еще она обожала назначать, скажем, прием на сегодня, УЗИ – на послезавтра, а кровь еще через неделю сдадите. До клиники, на минуточку, сто километров, а УЗИ-аппарат в соседнем с ней кабинете. Нет, анализы на гормоны мы не назначим, потому что вам еще нет тридцати. По статистике, у людей до тридцати нет проблем с гормонами. А вот если, не дай бог, пара выкидышей, то прогестерончик придется проверить. Все остальное спросите на рецепшн. И подъезжайте завтра на сдачу крови к семи утра. Извините, у меня сейчас ланч.

Нидерланды не очень понимают превентивную медицину. Они предпочитают иметь дело с конкретно измеримой и решаемой проблемой. Например, профилактических походов к гинекологу не существует. Жжет? Зудит? Болит? Вообще ничего? Зачем пришла тогда? Слезайте с кресла, мефрау.

Мне несказанно повезло, что, по иронии судьбы, моя врач через несколько месяцев свинтила в декрет. И после четырех неудачных протоколов ВМИ мне представили нашего нового ведущего врача по имени Лоннеке. Она только-только сменила работу, и так получилось, что мы стали ее первыми пациентами в этом центре. Наша первая встреча длилась полтора часа. Она расспросила нас про семью, наш брак, историю знакомства. Кого бы мы хотели – мальчика или девочку? Как познакомились? Что пугает в предстоящих процедурах? Не бомбила статистикой, не переводила стрелки. Мама называет таких врачей «думающий доктор». Она внимательно изучила историю предыдущих попыток и изменила кое-что в плане лечения. И сразу же все получилось.