Текст книги "Дочь Сатаны"

– Что здесь происходит, черт возьми? – начал Ричард.

Но объяснения были излишними. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что он хотел. Девочка была не кто иная, как дочь Люс Лэкуэлл, которую искал охотник на ведьм.

– Не позволяйте ему… трогать меня… – задыхаясь, взмолилась Тамар. – Не позволяйте… Спрячьте меня…

– Почему ты вернулся, Бартли? – спросил Ричард, пытаясь выиграть время, обдумывая, как ему поступить с девочкой.

– Я увидел ее в вашем саду… Она забралась к вам, дьявольское отродье, и лежала нагая на траве. Она видела, как я пришел к вам, и знала, что я пойду назад. Она ждала меня.

– Любопытно, для чего же она взяла на себя труд ждать тебя, чтобы потом убегать?

– Он все врет! – крикнула Тамар.

– Оденься, девочка, – велел он и легонько оттолкнул ее.

Она вспыхнула и, стоя позади него, натянула на себя мокрое платье.

– Прошу вас, сэр, – пытаясь принять самодовольный вид, сказал Бартли, – к чему весь этот шум. Уверен, что я был бы у нее не первый.

– Ты врешь! – задыхаясь, крикнула Тамар.

– Девочка питает к тебе отвращение, это очевидно. Мне не хотелось бы, чтобы ты врывался в мой сад со своими пиратскими замашками.

– Мне просто захотелось поразвлечься, – мрачно ответил Бартли.

– Полагаю, ты намеревался поразвлечься с ней, а после отдать ее охотнику на ведьм?

– Видит Бог, не собирался! Ясное дело, я спрятал бы ее.

– Если бы она захотела стать твоей послушной рабыней! Таков был твой благородный план, я не сомневаюсь.

– О, ей было бы у меня неплохо. Если она и девственница, как утверждает, то скоро бы перестала быть ею. А почему бы мне не быть первым?

Ричард взглянул на Тамар.

– Не дрожи так, – сказал он.

– Отдайте ее мне, сэр. Клянусь, я спрячу ее. Я сумею прятать ее до тех пор, покуда Симон Картер не уедет.

– Не-е-е-т! – крикнула Тамар.

– По-видимому, она боится тебя не меньше, чем Симона Картера. Ты вел себя с ней скверно, как не подобает джентльмену.

– Чтоб я пропал, сэр! Девчонке будет хорошо со мной. Сперва все брыкаются, я знаю. А после их палкой не прогонишь.

– Повторяю, ты вел себя неприлично. Не хочешь ли исправить положение? Ты знаешь, как отвратительно мне насилие таких простолюдинов, как этот Симон Картер. К тому же она еще ребенок. Думаю, ее не следует отдавать охотнику на ведьм.

– Я вовсе не желаю отдавать ее ему. – Он взглянул на Тамар и усмехнулся. – Для этой маленькой красотки я придумаю кое-что получше.

– Не бойся, – сказал Ричард, глядя на раскрасневшееся лицо Тамар, – он поднимает петушиный гребень, потому что недавно узнал, что стал мужчиной, и желает доказать это при каждом удобном случае. Давай простим его, потому что нам нужна его помощь. Бартли, иди к парадной двери и поговори с Элтон, займи ее, покуда я отведу девочку к задней двери.

– Благодарю вас, сэр.

– И через пять минут войди в мой кабинет.

Бартли с важным видом удалился, но перед тем как уйти, он бросил многозначительный взгляд на Тамар, говоривший: «Еще увидимся!»

– А теперь, – сказал Ричард, глядя на девочку, – не разговаривай, иди, прячась за моей спиной. Будем надеяться, что никто в доме не наблюдал эту прелестную сцену из окон.

Она шагала за ним до задней двери. Заглянув внутрь, он кивнул ей, потом быстро прошел через темный коридор к черной лестнице, они поднялись по ней и прошли в его кабинет.

Ричард посмотрел на нее, и девочка прочла доброту в его глазах.

– Ты измучилась, дитя мое, – сказал он. – Когда ты ела в последний раз?

– До того, как охотник на ведьм пришел к нам.

– Не бойся, я позвоню своему личному слуге. Джошуа Хок, человек добрый и обязательный. Тебе не надо бояться его.

Он потянул веревочку колокольчика, а Тамар удивленно смотрела на него. Он казался ей богоподобным, всемогущим, добрым, хотя очень важным и совсем непонятным.

Явился Джошуа, он не подал вида, что удивился, увидев Тамар в кабинете хозяина.

– Сейчас же принеси вино и еду, – приказал Ричард, – если кто-нибудь спросит, для кого, скажи – для меня. Да поторопись.

Дверь закрылась, и Ричард повернулся к Тамар.

– Тебе грозит страшная опасность, дитя мое. Я не стану преуменьшать ее, ты, верно, сама знаешь, что будет, если охотник на ведьм поймает тебя. Но я собираюсь спрятать тебя.

– Вы – добрый человек, – сказала Тамар. Он засмеялся.

– Нет, не в этом дело. Во мне говорит не доброта. Однако это не важно. Я вижу, ты все еще дрожишь. Это потому, что ты все еще думаешь об этом молодом болване. Он всего лишь похотливый юноша, тебя он не выдаст. Я не оставлю тебя наедине с ним. Я верю, он человек чести во всем, что не касается женщин. Если он дает обещание, то держит его.

Джошуа пришел с подносом, а когда он ушел, Ричард велел Тамар сесть за стол. Она еще никогда не сидела за таким столом и стала задумчиво тереть пальцем его гладкую поверхность. Она обшарила глазами комнату и взглянула на ковер. Мать рассказывала ей про ковры, но Тамар никак не могла их представить себе.

Все вокруг было странным, словно сон наяву. Но пока Ричард был рядом, она ничего не боялась.

В дверь постучали, и Ричард впусти Бартли.

Бартли взглянул на нее, но она опустила глаза и стала жадно есть. Она чувствовала, что, начав есть, не сможет остановиться, если даже сюда войдет охотник на ведьм.

– Хорошенькие манеры! – ухмыльнулся Бартли, кивнув на Тамар.

– Почти такие же изысканные, как у тебя, – парировал Ричард, – ей не у кого было учиться, а тебе было.

– О, повесьте меня, сэр, четвертуйте! Дочь ведьмы! Бродяжка! Девочка, которая спит в кустах! Она же явно сама напрашивается. Пусть сочтет за честь, что я потратил на нее время.

– Видимо, она не слишком польщена оказанной ей честью. И даже когда ты набросился на нее, она это не оценила. Однако, Бартли, будем серьезными. Ты знаешь, что вся эта болтовня о колдовской силе ведьм раздражает меня. Разумеется, ты не разделяешь мои взгляды. Ты такой же суеверный, как остальные. Ну, хорошо, будем надеяться, что с возрастом у тебя это пройдет. Во всяком случае, ты поможешь мне с этой девочкой в своих же интересах. У нас обоих есть на то причины. А теперь обещай мне не говорить никому, даже своему отцу, о том, что девочка здесь. Дай мне слово джентльмена.

– Даю слово. Ну, а теперь я могу удалиться?

Ричард кивнул.

– Прощайте, сэр, прощай, Тамар, – продолжал Бартли. Он послал ей воздушный поцелуй. – До следующего свидания. Пусть оно будет таким же веселым, как это! – Он протянул руку. – Погляди! Ты оставила мне на память следы своих зубов. До чего же у тебя безобразное платье! Просто отвратительное! Ты мне гораздо больше нравишься без него.

Дверь за ним захлопнулась, и они услышали, как он напевает, спускаясь по лестнице.

Ричард взглянул на Тамар. «Что мне делать с ней? – подумал он. – Как мне ее спрятать?» Он пожал плечами. Несмотря на внешнее спокойствие, он был взволнован. После смерти его дорогого друга, вдовы, которая жила на Пенни-Кроссе, жизнь его была монотонной.

Тамар громко чавкала. Она встретилась с ним взглядом и улыбнулась.

Она полностью доверяла ему, и он, понимая это, почувствовал радость, чему сам удивился.

Тамар оставалась в кабинете Ричарда два дня, прежде чем ее обнаружили, в чем виновата была она сама.

Она еще не привыкла к великолепию этой комнаты. Ходила по ней, трогала украшения, стол, книжную полку и дубовый сундук, с удивлением глазела на шпалеры, садилась на скамеечки и кресла. А еще здесь было стеклянное зеркало в богатой раме, и Тамар впервые отчетливо увидела свое лицо. Как замечательно было увидеть себя такой, какой тебя видят другие. Она была так зачарована этой комнатой, что забыла про страх. Любопытство выдало ее. Рядом с кабинетом находилась спальня Ричарда, и ей захотелось посмотреть на эту комнату. Она была уверена, что спальня у него тоже замечательная. Она никогда не видела спальни – комнаты, в которой только спят. Постели в ее представлении были соломенными тюфяками, лежащими на полу. Она открыла дверь кабинета и посмотрела в коридор. Там никого не было, но у подножия лестницы слышались голоса. Она догадалась, что голоса раздаются из кухни.

Она вышла на цыпочках в коридор, дошла до следующей двери, отодвинула щеколду и вошла внутрь. Это и была его спальня.

Она собиралась только заглянуть туда, но не могла устоять, чтобы не разглядеть ее получше. Здесь стояла кровать с роскошным балдахином, ее ножки и спинка были украшены искусной резьбой. Она с восторгом потрогала покрывало и представила себе, как должно быть прекрасно спать на такой кровати, опустить полог и лежать будто в своей маленькой комнатке. На полу лежал красивый ковер с восточным рисунком. Тамар, разумеется, не понимала этого, она видела лишь, что он прекрасен. Висевшие на стенах шпалеры она тоже приняла за ковры. Там было зеркало из полированного металла в раме, которую она приняла за золотую. Она подбежала к сундуку, опустилась на колени, чтобы разглядеть вырезанные на нем фигуры. Ей хотелось открыть крышку и заглянуть внутрь.

И вдруг холодок ужаса побежал у нее по спине, она инстинктивно почувствовала, что кто-то стоит в дверях и смотрит на нее. Она быстро повернулась, но было уже слишком поздно, она услышала лишь шуршание платья и стук легких, быстрых шагов. Тамар в страхе бросилась к двери, но в коридоре уже никого не было.

Тамар услышала вдалеке крики, они все приближались, теперь они уже слышались возле самого дома.

Ричард вбежал в кабинет, она никогда еще не видела, чтобы он так спешил.

– Дитя мое, они идут за тобой, они уже здесь! – сказал он.

Она в ужасе бросилась к нему и уцепилась за его дублет. Он нахмурился и отстранил ее.

– Ты должна оставаться здесь. Не двигайся, понятно? Если они увидят тебя, ты пропала.

Она кивнула. Он ушел, а Тамар прислонилась к двери, ей стало дурно. Она представила себе, как ее хватают, срывают с нее одежду, вонзают в нее страшные иглы, тащат ее в Хоу, и вот уже ее тело болтается на виселице… Тамар… умерла… и вороны клюют ее.

И тут она услышала громкий голос Ричарда и ей стало легче. Он необыкновенный человек, он – бог, он столь же сильно отличался от остальных людей, как она сама.

Он перегнулся через балюстраду галереи и посмотрел вниз на собравшуюся в холле толпу.

– Что вы делаете в моем доме? – строго спросил Ричард. – Как вы смеете врываться сюда? Я прикажу выпороть вас всех.

– Успокойтесь, дорогой друг, – громко, но вкрадчиво ответил Симон Картер, – мы пришли с миром. Вы знаете меня, я – Симон Картер. Я здесь для того, чтобы очистить нашу страну от тех, кто творит зло. Два дня назад мы повесили ведьму, но перед тем как умереть, она призналась нам в своих грехах. Она спала с дьяволом, и от сего нечистого союза родился ребенок. Этот ребенок – дочь сатаны, и ее следует немедленно умертвить. Покуда она жива, городу грозит опасность. Нет, не только городу, всей стране. У меня есть причины верить, что она находится здесь, и я должен просить вас, дорогой сэр, просить настойчиво, любезный джентльмен, не мешать нам взять ее.

– Кто сказал вам, что она здесь?

– Те, кто не желает, чтобы их имена были названы. И я уважаю их желание. Я уважаю всех, кто проявляет старания во имя Господа. Но тех, кто вступает в союз с дьяволом, я наказываю смертью. Мы знаем, что девчонка в вашем доме, и я вынужден именем Господа и закона просить вас выдать ее мне.

– А ежели я откажусь? Ежели скажу, что ее нет в моем доме?

– Тогда, дорогой сэр, мы будем вынуждены обыскать дом. Тем, кто препятствует королевскому правосудию, грозит беда.

– Так вы явились сюда, чтобы схватить ребенка и истязать его?

– Это не ребенок, а дьявольское отродье. Мы все рождены в грехе, сэр, и должны отмыться добела в жизни земной. Но это создание родилось в грязи и в голове его гнездятся адские мысли. Тело ее матери висит и гниет на солнце. Я узнал все о ее злых делах. Мы заставили ее признаться в своих грехах. О, я увезу много улик, покидая вашу прекрасную страну. Старая ведьма показала свою колдовскую силу у нас на глазах. Она умерла, но мы все равно вздернули ее, и она болтается теперь вместе с той, другой. Ну, а что до девчонки, сэр… Я даю вам пару секунд, чтобы вы привели ее… А после станем обыскивать дом.

На мгновение наступила тишина. Тамар, схоронившись за дверью, слышала каждое слово.

Они поднимаются по лестнице. Они схватят ее, даже он не сможет ее спасти. Он один, а их много.

И тут она услышала его голос:

– Вы делаете большую ошибку, являясь сюда за девочкой. Для чего дьяволу было хватать бедную служанку и делать ей ребенка? Какой в этом смысл? Неужто дьявол столь глуп? Для чего? Согласитесь, что это бессмысленно?

– Этот человек морочит нам голову, – закричал Картер. – Не будем терять времени. Идем, друзья мои, обыщем этот дом!

– Берегитесь! – громовым голосом изрек Ричард. – Вы что же, друзья мои, явились за тем, чтобы опозорить девочку и убить ее? Берегитесь! Я велю бросить вас всех в тюрьму за вторжение в мой дом!

– Господин! – крикнул кто-то из толпы. – Мы хотим только забрать молодую ведьму. Отдайте ее нам, это все, что мы хотим!

– Глупцы! – воскликнул Ричард. – Неужто вы вовсе ничего не понимаете? Неужто не замечали, что я все эти годы помогал ей? Спросите у моих кухарок. Девочка часто приходила сюда, чтобы ее покормили. И одежду ей давали. Спросите у моих горничных, спросите домоправительницу, говорил ли я им, чтобы они не смели ее прогонять. Вы невежественные глупцы! Неужто вам и теперь еще не понятно? Вы считаете ее отца дьяволом и не видите, что творится у вас под носом. С какой стати вы придумали грязную историю про это дитя? В чем она виновата? В том, что ее мать спала с сатаной? Не так ли?

Ответом ему было молчание.

– Не так ли? – крикнул он.

Толпа продолжала молчать, и он громким, звонким голосом продолжал:

– Я требую от вас ответа. В чем вы еще можете обвинить ее, кроме странного появления на свет? Отвечайте! Ты, Херли, что стоишь, разинув рот? В чем ты обвиняешь девочку?

– Ни в чем, сэр, – пробормотал Херли, – ни в чем, кроме того, что она – дочь сатаны.

Ричард громко расхохотался.

– Ни в чем, кроме этого! Да, девочка у меня. И здесь она останется. Вы забыли, что Люс была моей горничной? Она была весьма недурна! И вы думаете, что я, потеряв жену, дал обет безбрачия? Подумайте хорошенько, друзья мои. Постарайтесь призвать на помощь свой разум. Дочь Люс – и моя дочь. Девочка имеет право находиться в этом доме, потому что она моя дочь.

– Но мне эта женщина призналась! – взвизгнул Картер. – Она была с ведьмами на шабаше, и дьявол преследовал ее!

– Ей привиделось это. Я приходил к ней ночью. Когда она забеременела, я выдал ее за Лэкуэлла. Неужто эта история столь необычна, что ей нельзя поверить? А теперь, Симон Картер, убирайся из моего дома, ежели ты помедлишь еще полминуты, я упеку тебя в тюрьму. У меня есть друзья в ратуше. И я приложу все усилия, чтобы они не пощадили тебя. И это касается всех вас. Ступайте прочь! А может, кто-нибудь из вас усомнился в моих словах?

Он замолчал. Ответа не было.

– Тогда убирайтесь вон! – крикнул он. – Нет, погодите, если кто-нибудь из вас посмеет обидеть мою дочь, он ответит мне за это!

Он стоял и смотрел, как они покорно, точно стадо овец, двинулись к дверям. Ричард не сдвинулся с места, покуда последний из них не исчез. Потом он постоял еще несколько мгновений, с отвращением глядя на то, как они насвинячили на мозаичном полу в его холле.

Затем он прошел в свой кабинет. Он взглянул на Тамар, она поглядела на него. В ее широко раскрытых глазах можно было прочесть легкое сомнение и недоверие, в его – намек на удовлетворение и радость.

«Можно подумать, будто я никогда не видела его… А он меня», – подумала она.

Глава ТРЕТЬЯ

Когда Ричард отвел Тамар в кухню, там были две горничные, Молл Свонн и Аннис Херли, и миссис Элтон.

– Миссис Элтон, я надеюсь, вы слышали шум, который подняли здесь все эти люди.

Домоправительница медленно кивнула, она была в замешательстве и не могла вымолвить ни слова. Она живо представляла себе картины: ее хозяин и Люс Мартин! Хитрая распутница, прикидывалась робкой, а сама… с хозяином… И от этих шашней родилась черноглазая девчонка! Как можно в это поверить? Правда, ей было известно, что ее господин навещал леди в Пенни-Кроссе, которая недавно умерла. Но эта леди была дворянка. Подобные грешки можно осуждать, но объяснить их тоже можно. Но Люс Мартин! Эта неряха! А она-то считала своего хозяина таким разборчивым и утонченным! Вот поди разбери этих мужчин!

Что же до двух девушек, то они могли только таращить глаза. Они ждали, что Тамар найдут, исколют иголками и повесят. А вместо того ее привели сюда.

– Если вы слышали шум, стало быть, слышали и мои слова, – продолжал Ричард, – и знаете о родстве между мной и этой девочкой. Я хочу, чтобы она помогала по дому, как и ее мать. Оставлю ее с вами. Научите ее быть такой же старательной домоправительницей, как вы сами. – Он помедлил возле двери. – И прошу вас, миссис Элтон, не обрезать ей волосы.

Позднее, когда миссис Элтон рассказывала о случившемся Бетси Херли, она сообщила, что, услышав, как ее хозяин разговаривал с толпой, она была до того обескуражена, что просто онемела. Мол, ей надобно было сказать ему, что после того не останется у него в доме и не станет наставлять его бастардов.

На самом деле она лишь кивнула ему в ответ, и он вышел, оставив Тамар на ее попечение.

Тамар подошла к столу. В кухне воцарилось молчание. Если прислуга была в замешательстве, то Тамар была еще больше растеряна. Девочка только что услышала ошеломляющую новость и знала, что если бы ей предложили выбрать отца, она выбрала бы его. И все же Тамар не была вполне уверена, что Ричард сказал правду. Скорее всего, он сказал это потому, что это был единственный способ спасти ее. Сама Тамар была уверена, что ее отец – не обычный земной смертный. И хотя быть в родстве с дворянином было лестно, ей не хотелось отказываться от мысли, что у нее есть тайная сила, дать которую может только сатана.

И в эту минуту, вспомнив о своей силе, отличающей ее от других, она смогла выдержать враждебные взгляды женщины, которая была ее врагом. Тамар поняла это в тот самый момент, когда та растоптала яйца чайки.

Губы миссис Элтон шевелились, она шептала молитвы. И Тамар поняла, что не только она сама сомневается в ее родстве с дьяволом.

Служанки ждали, что скажет миссис Элтон, а домоправительница знала, что не должна уронить перед ними свое достоинство. У нее на поясе все еще болталась палка, но она прибегала к ее помощи уже не так часто, как в ту пору, когда у нее в подчинении были Люс и Бетси, мать Аннис. Теперь она страдала одышкой, и эти девицы, к ее великому возмущению, осмеливались хихикать, когда она их лупила. И все же они боялись, если не ее палки, то ее языка.

– Итак, ты пришла работать у меня в кухне? – спросила она, пытаясь оттянуть время.

– Не у вас, – вспыхнула Тамар, – а у него.

– Ладно, посмотрим. А что вы, девицы, уставились? Молл, возьми ключи и ступай в амбар. Принеси муку и поставь в кухню. Я скоро буду печь… Да смотри не просыпь мимо. Аннис, прихвати девушку, нацедите эля. Я тоже выпью капельку, как освобожусь.

Аннис с доброжелательным видом подошла к Тамар.

– Ступайте, ступайте, – крикнула домоправительница, тяжело опускаясь на скамейку и вытирая лоб передником.

Позднее она жаловалась Бетси Херли:

– Я просто вся дрожала от гнева. Теперь я должна терпеть в своей кухне бастарда, а не то еще хуже, ведьму.

Аннис повела Тамар в кладовую, где Тамар принялась все разглядывать, а Аннис стала разглядывать ее.

– Так это кладовая? – спросила Тамар, опуская грязный палец в масло и облизывая его. Аннис хихикнула.

– Это она остригла твои волосы? – спросила Тамар.

Аннис кивнула.

Тамар тряхнула прекрасной гривой своих кудрей.

– Она подстригала и мою мать. Мама говорила мне.

– Хозяин не велел ей стричь твои.

– Ей же хуже было бы, если бы она попробовала.

Аннис вздрогнула. И тут она заметила, что глаза Тамар полны слез. Девочка сердито смахнула их.

– Я думаю о своей матушке… У нас в доме они обошлись с ней ужасно…

Аннис была жалостливой, она промокнула свои глаза уголком передника.

– А почему ты-то плачешь?

– Ведь она хоть и ведьма, а все же была твоей матерью.

Тамар усмехнулась про себя. Стало быть, в мире есть не только враги.

– Не плачь, – сказала она, – я не сделаю тебе ничего плохого. Бояться меня нужно только тем, кого я ненавижу.

Они пробыли в кладовой долго, но миссис Элтон ничего им не сказала. По ее словам, она все еще не могла прийти в себя, оттого что в ее кухню привели дикарку.

Тамар поселили вместе с Аннис и Молл. Молл, дочери Глема Свонна, было всего десять лет, она заснула сразу, как только ее голова опустилась на солому. Но Аннис не спала. Не спала и Тамар.

– Тамар, – прошептала Аннис, – неужто ты в самом деле ведьма?

Тамар не ответила.

– Я думаю, ты можешь сделать многое. Умеешь сделать так, чтобы молоко свернулось? Или чтобы корова не давала молока?

Тамар продолжала молчать.

– А я помню тебя, – продолжала Аннис. – Несколько лет назад моя мать приходила к твоей и просила у нее приворотного зелья. Я взяла у тебя камешек поглядеть, а ты думала, я украла его. Ты тогда разозлилась и была похожа на ведьму. Моя мать сказала, что видела дьявола у тебя в глазах. Обыкновенные глаза, как у всех, не могут быть такими большими и сверкающими, сказала она. Матушка велела отцу выпороть меня ремнем за то, что я взяла этот камень. Я этого не забыла.

Тамар отнеслась покровительственно к новой подруге. Не считая Ричарда Мерримена, девочка была первой, кто проявил к ней дружеские чувства, а ей нравилось проявление доброты, тем более смешанной со страхом и почтением.

– Я вовсе не хотела, чтобы тебя пороли, – сказала она, – но ты должна была отдать мне камень, когда я тебя попросила.

– Это был волшебный камень?

Тамар не ответила.

Аннис подвинулась поближе к ней.

– Как ты думаешь, Молл не спит? Я буду на всякий случай говорить шепотом. Ты не могла бы мне дать приворотного зелья, чтобы приворожить человека?

Тамар вздрогнула, словно Аннис напомнила ей встречу с Бартли. Она лежала молча, думая об этой встрече, отчетливо представляя себе его лицо, как он улыбается, слегка приоткрыв рот, как сияют его голубые глаза…

Она вспомнила, как он схватил ее, повалил на траву, прижал к земле, и она почувствовала запах нагретой солнцем травы и его дыхание.

– А для чего тебе нужно приворотное зелье? – строго спросила она.

– Для чего? Чтобы приворожить человека.

– А зачем… это тебе?

Аннис повернулась на спину и уставилась в темноту.

– Да так… Я думала, ты знаешь. Это Джон Тайлер, он работает на ферме с отцом. До чего же он красивый! Сама увидишь. Такому парню ни одна девушка не откажет…

Тамар испугало волнение в голосе Аннис. Аннис… младше ее и с ней уже случилось то, что чуть было не случилось с самой Тамар. И, видно, по доброй воле.

– Так ты делала… это? – спросила Тамар, потрясенная своей ролью мудрой женщины.

– Только один раз. Я пошла помочь матери и отцу на маслодельне… а Джон шел сзади… А после… Ну, он такой красивый, ему ни одна девушка не скажет «нет». Но эта Бесс Холликс в маслодельне… Она тоже за ним бегает. Она ходила к старой матушке Харток на улице Луи в центре города, и та дала ей амулет, который поможет ей отнять его у меня. Старую матушку Харток уже давно сцапали. Ее-то охотник на ведьм одну из первых схватил, но от этого мне не легче, потому что амулет, верно, все еще помогает Бесс! И теперь он будет водить в амбар ее, а не меня…

– Он тебя силой заставил? – с дрожью в голосе спросила Тамар.

Аннис захихикала в темноте.

– Ну, я сделала вид, будто испугалась… Но мне он всегда нравился.

Наступило короткое молчание, потом Аннис сказала:

– Так ты дашь мне амулет, Тамар? Сваришь приворотное зелье? Если ты мне его не сваришь, у меня никогда не будет парня… Ведь я знаю, мне никто не нужен, кроме Джона…

– Ладно, – согласилась Тамар, – я сварю тебе зелье. Только, Аннис, ты не знаешь, что случается с девушками? Вспомни мою мать. Она родила ребенка, а потом вышла за Билла Лэкуэлла.

– Ну, то было другое дело. То был сатана… Ой, я нечаянно это сказала… Это был хозяин, а не сатана. Только я не знаю, мог ли бы хозяин поглядеть на такую, как я. А если у меня будет ребенок от Джона, ему придется жениться на мне.

– А что, если не женится?

– Ему придется… Он работает у моего отца. К тому же Джон хороший человек. Он сказал мне это… Сказал в амбаре… Сказал: «Это нехорошо, это грешно, Аннис, и я не хочу так обойтись с тобой, только могу поклясться, что никак не совладаю с собой». Я покаялась в церкви, сказала: «Боже милостивый, я не хотела грешить, просто никак не могла устоять…»

Тамар была ошеломлена. Она никогда не слышала, чтобы дети ее возраста говорили о таких вещах. Ей хотелось протянуть руку и сказать: «Не надо меня бояться». Но что-то останавливало ее. Тамар слишком нравилась эта тайная сила, чтобы так легко от нее отказаться.

– Не знаю, Аннис, должна ли я варить тебе снадобье, – сказала она.

– Почему?

– Это худо, то, что ты делала в амбаре, а я не хочу помогать худым делам.

– Стало быть, ты белая ведьма?

– Я никого не хочу обижать, кроме тех, кто обижает меня.

– И вовсе это не худое, а хорошее дело – отнять Джона у Бесс Холликс, ведь она плохая. Она-то уж, поди, не просит Господа простить ее грех.

– Ладно, Аннис, я сварю тебе зелье.

– Ой, Тамар, правда сваришь? – Аннис хихикнула от восторга.

– И когда он выпьет его, то ни на кого не посмотрит, кроме тебя.

Наступило молчание. Аннис думала о том, как хорошо, что дочка сатаны работает вместе с ней и спит рядом. Получить силу сатаны, не отдав взамен ни кусочка своей души!

А чувства Тамар были противоречивы, она не знала, счастлива она или нет.

Дом поглотил все ее мысли. Ей так много всего нужно было узнать, многому научиться. Ведь все эти вещи она видела впервые!

Ее дружба с Аннис крепла. Она нарвала трав для снадобья и сказал Аннис, что та не должна быть нетерпеливой, потому что для этого питья еще понадобится многое: волосок кончика хвоста собаки, мозг кошки или ящерицы, кость жабы, которую сожрали муравьи, и травы, которые растут вдали от дорог. Все это надо было собрать и только потом варить снадобье.

Глядя на то, как девочки шепчутся, миссис Элтон бормотала молитвы.

Бетси Херли заглянула в кухню поболтать с домоправительницей. Бетси, став солидной матроной, быстро состарилась. Она больше не искала любовных приключений и подружилась с миссис Элтон. Они сплетничали, смакуя все скандалы окрестных мест, и это занятие доставляло им большое удовольствие. Миссис Элтон была готова забыть, что когда-то считала Бетси «куском дерьма», ведь теперь она приносила ей кучу новостей. Что же до Бетси, то она была в восторге оттого, что пристроила свою дочь, и простила миссис Элтон ее жестокое обращение в былые времена.

– Интересно, – сказала Бетси, потягивая эль, – я вижу, у вас появилась эта маленькая дикарка.

– Я чуть в обморок не грохнулась, – ответила миссис Элтон. – Они пришли за ней… и были правы, пусть бы они взяли ее… Но тут я услыхала его… Это было все равно, что оказаться в море на лодке без паруса. Он перегнулся через балюстраду и говорил с ними смело и строго. «Она – моя дочь, – сказал он. – Люс была моей служанкой… хорошенькой…» Дверь кухни была распахнута, и я все видела. Ты можешь поверить этому, Бетси?

– Нет, не могу. Вы забыли, что мы с Люс жили вместе. Я помню, как она спала здесь. Я помню ту ночь… У нее рубашка была запачкана грязью, листья пристали к ней. И вид у нее был дикий. Она сказала: «Он был такой большой… с рогами. Глаза у него горели в темноте. Я впала в беспамятство, но чувствовала, что он взял меня… Меня изнасиловал сатана». При чем же здесь хозяин? Тогда она заважничала бы. Помните ту девчонку в Стоуке? Сэр Хэмфри приласкал ее, так она возомнила о себе Бог знает что, и таких, как мы, не удостаивала и кивком! Вот как бывает, когда господину приглянется служанка. Ну, а коли приглянется сатана, тут совсем иное дело…

– Ш-ш-ш! – зашипела миссис Элтон и стала бормотать молитву.

Бетси последовала ее примеру, но то и дело запиналась. Потом, почувствовав, что она уже в состоянии противостоять злу, решила дать волю своим чувствам:

– Это просто ужас! Как я смогу поднять на нее руку? Думаю, тогда рука у меня сразу онемеет. На моего отца ведьма наслала такую болезнь. Прямо будто громом небесным поразило, упал и больше не сказал ни словечка. Мы знали, что его сглазили, он разговаривал по дороге с одной старухой. Мы вскипятили в котле над огнем его мочу. Покуда она кипела, у ведьмы все нутро жгло. Мы знали, что она явится, чтобы помешать нам, как только моча закипит. И явилась какая-то, невесть кто. Мы повесили ее. Она умерла, но успела заколдовать отца на всю жизнь. Он так никогда и не смог говорить.

– Ой, миссис Элтон, вы меня пугаете.

– Будешь пугаться, когда рядом с нами живут ведьмы.

– Однако… как же мог хозяин… Ведь он же умный человек… джентльмен… Как мог он такое сказать?

– Есть на свете шибко умные. Им что-то стукнет в голову, и они начинают чудить. Ты помнишь ту ночь, когда мы собрались испытывать старуху Лэкуэлл? Помнишь? Ведь это он тогда остановил нас.

– Помню, как же… – ответила Бетси.

– Это у него все от книг. Вовсе зачитался.

Тамар знала, что они говорят о ней. Она злобно смотрела на них, пытаясь напугать их огнем своих черных глаз.

Жизнь изменилась, но ее сила осталась при ней, и она не собиралась расставаться с ней без боя.

Однажды, когда ей было ведено стирать пыль с мебели, она зашла в кабинет хозяина. Туда никому не позволяли входить, кроме Джошуа, но Тамар провела там однажды два дня и две ночи и потому решила, что ей необязательно подчиняться общим правилам.

Больше всего ее в этой комнате интересовали книги. Она тайком полистала одну-две из них, но буквы были для нее загадкой, как она ни вертела их. Тамар рассердилась, потому что власть значила многое для нее. Она думала, что если заглянет в книгу и попросит сатану помочь ей, то сумеет все понять.

В кабинете никого не было, она поспешно подошла к книжному шкафу, открыла одну книгу наугад и уставилась на буквы.

Но и на этот раз она ничего не поняла. Она с досадой захлопнула книгу. Ее желание научиться читать было как прежде желание смыть свою грязь и стать чистой.

Ричард вошел в кабинет и, увидев девочку, рассердился.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он строго.

– Смотрю, – ответила она.

– Разве тебе не говорили, что сюда нельзя входить? – холодно сказал он.

– Нет, другим говорили, а мне не запрещали.

– Никому из тех, кто работает в кухне, сюда входить не позволено. Пожалуйста, уходи.