Текст книги "Последний луч, перед закатом.."

========== Глава 7 ==========

Солнце не просто печёт, оно жарит! Жжет мои плечи, спину, руки и самое страшное, что я медленно понимаю, что ещё немного и получу солнечный удар. Силясь не упасть в обморок мне уже кажется, что вылазка на пляж такая уж и «пёстрая». От обморока меня спасает ледяное пиво, которое мне в руки всучила Катя.

Марина говорит, что это очень странно, не пиво конечно, а то, что Миша с ней встречается довольно-таки долго. Если пара недель это долго, то я вообще не смыслю в мирских отношениях. От его взгляда меня передёргивает. Никак не могу привыкнуть к его холодному и оценивающему взгляду. У меня каждый раз пробегает холодок по коже, хотя я мысленно и пытаюсь обсторгироваться от ситуации, на деле мне это мало помогает.

Сегодня я не пошла, работать, просто решила, что время нужно посвящать и себе тоже. Вот поэтому сижу и созерцаю веселящихся саратовцев. Рядом с нами такая же группа молодёжи немного прихмелевшие и бесконечно весёлые. И я даже чем-то им завидую. Да в моей руке, так же как и у них, ледяное пиво, я так же нахожусь среди сверстников и вроде бы так же пришлась придаваться огню и пламени. Но вот что-то всё же мне мешает вкусить целостность жизни.

Боже, кто бы знал, как я устала заниматься самобичеванием, жалеть себя, злиться на него и снова на себя. Вот уже месяц я ничего о нём не слышу и не вижу его. И это мука, мука для меня для моего мёртвого, окаменелого сердца. Я как будто не живу, ощущение того что я застыла в том, своём мирке и не хочу видеть ничего что могло бы мне помочь. Марина давно оставила попытки меня переубедить.

Иногда я часами смотрю на улицу через окно, понимаю, что там всего несколько улиц вверх, там течёт и бурлит жизнь! Я осознаю, что именно там можно как-то отвлечься, посмотреть на других себя показать на крайний случай. Да, я бываю на главной улице города почти каждый день, но там я работаю и следовательно полностью обсторгирована от любого воздействия из вне. Во время работы, я – не я. Меня не интересуют лица, я практически не слышу музыки, которая льётся то из одного здания, то из другого, последнее время я даже не обращаю внимание на бесконечное фырканье. Меня волнует больше единственное. Я жду когда закончится день, чтобы завтра встать и придя за очередными листовками мысленно желать чтобы и этот день быстрее закончился.

Мама, моя милая и любимая мама, она единственный человек, который не опускает руки и пытается реанимировать меня к жизни. И возможно когда-нибудь, когда у нас со Стасом всё будет хорошо, а я в это верю, я скажу, что в те моменты, когда я делала вид, что я её не слышала, я всё понимала и мне это немного, но помогало.

Зря я вообще согласилась прийти на этот пляж. Это так сложно смотреть на того у кого уже есть счастье, на того кто этим счастьем упивается. Я смотрела на Катю и понимала, что она такая же влюблённая дурочка как и я, которая видит только то, что ей воссоздали, видит иллюзию любви. Не могу сказать, что мне её жаль, не могу сказать. Что я злорадствую, когда явно понимаю, что она для него очередная. Могу сказать, что мне в эти моменты становится бесконечно жаль себя, ведь я практически в той же ситуации. Только вот ради меня не воссоздали даже иллюзии. Просто отреклись как от ненужной вещи. И в голове звучит неминуемый вопрос «Почему?»

Как он мог так со мной поступить, как он мог? Я виню его! Да, я виню его во всём, в своей беспомощности, в своей нагрянувшей гордости, в своих стараниях, слезах! И любого другого я бы ненавидела до того момента пока не издам последний хрип, а его я люблю… Ночью особенно последние ночи мне снится тот вечер, тот самый вечер, когда я сказала, что не хочу быть его игрушкой. И каждый мой сон заканчивается одним и тем же, за мной закрывается дверь и я тихо поднимаюсь по винтовой лестнице, а когда поднимаю голову, то вижу свет… Эти сны мучают меня, я не могу прервать цепочку событий, не могу сказать что-то по-другому но могу простить, не могу ничего сделать иначе!

Рядом со мной присела Катя, она только что вышла из Волги по её синим губам было понятно, что девушка не на шутку замёрзла. Как только я подумала, что она окоченела с другой стороны как вихрь налетела Марина. Только вот не просто налетела, а стиснула в холодных объятиях так, что я повалилась на такаю же ледяную как Марина Катю! Взвизгнув я попыталась высвободиться, все вокруг посмеялись моим попыткам вырваться из капкана Маринкиных рук.

– Отпусти меня! – зло рыкнула я, и оковы вмиг с меня слетели.

Марина театрально надула губки, а я сделала вид, что поправила тесемочки на своём купальнике. Не знаю для чего, кажется это не требовалось, но руки занять чем-то хотелось! Вдобавок ко всему у меня отобрали ещё и пиво. Марина прихлебнула и поделилась с Катей. Я не была против, но это был единственный источник холода, до вторжения в моё личное пространство.

– Рит, вот не пойму всё никак, что с тем парнем?

Понять о ком идёт речь, я смогла за доли секунды, но вот сосредоточиться сразу не успела, так как подобного вопроса от Кати вообще не ожидала. И прямо сказать испугалась, но в «переговоры» вовремя вступила Марина.

– Какого парня ты имеешь в виду?

Катя засмеялась и легонько толкнула меня в плечо, от чего я пришла в себя и посмотрела на «оттаявшее» лицо девушки.

– Того с кем ты так мило общалась в клубе. – заговорчески произнесла она. – Я же помню… – протянула она.

Что сказать и самое главное, зачем говорить, я не могла придумать. И опять мысль о том, что они все всё могли узнать всплыла в моём мозгу. Я так долго пыталась забыть тот свой проступок и как только плавно стала об этом забывать, мне об этом напомнили. Словно высшие силы не хотят простить мне моего позора и желают, чтобы я помнила об этом вечно. Несколько секунд помолчала и чтобы не вгонять себя в больший угол сказала первое, что вообще пришло на ум:

– Что ты хочешь знать? – как можно спокойнее спрашиваю я.

– Всё! – с неподдельным энтузиазмом взвизгнула Катя и придвинулась ближе.

На нас обернулось несколько проходящих мимо человек, посмотрели на меня и посмотрели как-то недобро. Меня опять передёрнуло. Жуткая паранойя то и дело кричит о том, что все всё знают и осуждают меня и только я глупая не понимаю, что это случай уже придали оглазки.

– «Всё» понятие растяжимое. – начала уходить от темы я, но мне не дали этого сделать.

– Да ладно тебе, расскажи! – на меня посмотрели внимательно и даже с толикой веселья – Ну же! – Катя посмотрела по сторонам и заверила меня. – Тут одни девочки, рассказывай. Ну же!

И правда парни которые решили разбавить нашу компанию были поодаль и тоже о чём-то увлечённо разговаривали. Мы были втроём, только вот говорить я не хотела не потому что боялась быть услышанной парнями, а от того что не хотела говорить вовсе.

– Тут и рассказывать нечего, Игнат милый парень, мы поболтали в тот вечер и … и вообщем-то всё. – я развела руками.

От прямой лжи у меня стало гореть лицо и что-то мне подсказывало, что это вовсе не от солнца!

– Ты темнишь. – продолжала допытываться неугомонная Катя. – Вы же целовались, это всё видели. – и тут она перегнулась через меня и спросила у Марины. – Ты же тоже видела?! Чего молчишь?!

– Да не помню я. – слишком быстро ответила та.

Марина встала на мою сторону, я это сразу поняла и мысленно поблагодарила бога за то, что он мне ниспослал такого друга.

– Сговорились что-ли…. – надув губки сказала девушка и пуще прежнего внимательно посмотрела на моё лицо.

– Да поцеловались разок. – сдалась я.

Вспомнила сразу же тот жгучий поцелуй на своих губах. Тогда это был огонь, страсть, желание. А сейчас было полное ощущение того, что на мои губы насыпали красный перец и заставляют его втирать. И губы уже немеют от боли, а я продолжаю втирать.

Смысла врать, что ничего не было, вообще не было. Нужно было врать правильно а, как известно лучшая ложь – это полуправда.

– И что дальше? – огонёк в глазах Кати разгорелся вновь.

На меня смотрели глазами полными желания услышать информации, причём ни просто информации, а компромата и желательно очень интересного. Компромат был, только вот об этом ни она, ни Марина никогда не узнают, я это обещаю, я себе это обещаю!

– И ничего. – я развела руками. – Он взял мой номер, я села в такси и уехала.

Девушка нахмурилась и, облокотившись на моё плечо с грустью в голосе сказала:

– Он тебе хоть понравится? – и сама себе ответила на вопрос. – Если нет, то и к лучшему, вы же вроде бы не виделись после этого? – я кивнула, а Катя продолжила. – А если да, то ничего страшного, таких как он много. – я думала, что она успокоилась, но не тут то было. – А вообще как он тебе, понравился?

Странный вопрос, не могу сказать нет, так как совру, не могу сказать, да, так как волна воспоминаний смывает все построенные баррикады.

– Он симпатичный парень. – я пожала плечами.

– А пошли купаться!

И Марина потащила нас в пучину спокойной и не в меру холодной для такого тёплого дня воду

Первое сентября всегда волнительно, не важно идёшь ты туда в первый раз или в последний. А ещё волнительнее когда ты идёшь не на первое сентября как положено, а сразу на первый урок. Вот это уже страшно. Я не попала на первое сентября, просто не смогла и поэтому вынуждена идти сразу на первую пару в чужой институ, в чужую аудиторию. Перед входом в большой коридор я смотрюсь ещё раз в зеркало и выдохнув прохожу мимо группы ненашутку развеселившихся студентов. Пара человек бросает на меня мимолётный взнляд, словно мазанули по мне кистью….и мне становится не по себе.

Чёрные брюки, белая рубашка и серый пиджак, всё лаконично и просто и ещё… не хочу выделяться. совсем. За последний месяц мне удалось скопить нужную сумму для того чтобы вернуть свой цвет волос, только вот с длинной пришлось попрощаться! Я отрезала себе волосы с мысль о том, что сейчас я выйду из салона совсем другим человеком. И я вышла с другой прической, теперь у меня каре на удлинение и мой русый цвет волос, но в душе так ничего не изменилось. Я видела Стаса пару раз украдкой. Один раз в толпе прохожих, мне показалось, что это был он или просто хотелось, чтобы это был он. А второй раз я наткнулась на него в магазине в своём родном городе, он улыбнулся мне и прошёл мимо, так, словно увидел просто знакомую о которой толком ничего не знает. Это в очередной раз больно ранило меня, хотя чего я ожидала, я же сама его оттолкнула…

А ещё пришлось занять двадцать тысяч у знакомых. Чтобы мне хватило на оплату семестра и этот долг тяготит больше чем любые другие оковы. Теперь мне придётся работать больше.

Не успеваю сделать и шага, как наталкиваюсь на кого-то из учащихся, бессвязно лепечу извинение, но на меня даже не обращают внимание и кто-то уже другой подпирает меня сзади пытаясь пропихнуть вперёд. Найти расписание не составило труда, я сразу же поняла куда нужно идти и как только стала подходить к кабинету. На меня и тут ни кто особо не обратил внимание. Было дикостью наблюдать, как парни стояли в одной стороне, а девушки в другой, так словно они не учатся в одном институте и вовсе не знаю друг друга. Я оказалась между двумя лагерями, причём в прямом смысле слова. Прозвенел звонок и я пропуская всех вперёд вошла последней.

Пришлось сесть на последние ряды и как только я села ко мне развернулась девушка.

– Привет. Ты новенькая?

Голубоглазая с маленьким лицом и доброй улыбкой девушка мне сразу понравилась. Следом за ней ко мне развернулась и несколько других девушек, парни тоже решили меня заметить и многие из них посмотрели на меня внимательно.

– Привет. Да, новенькая.

– Меня Лена зовут. – представилась голубоглазая и не в меру улыбчивая девушка.

– Рита. – не улыбнуться в ответ было невозможно.

Мне представилось ещё несколько девушек, мы перекинулись парой вопросов, я что-то отвечала. Улыбалась и была вежлива, впрочем как и всегда. Только вот мысль о том, что я где-то её видела меня не отпускало, а спросить об этом я так и не решилась. Так как зашёл преподаватель, и мы дружно сели.

– Здравствуйте. Надеюсь, что все хорошо отдохнули, так как нам предстоит достаточно серьёзная работа. – и тут прозвучало интересное. – Четвёртый курс, потише! Второй, не пытайтесь подражать этим оболтусам – и уже не нам – Какой пример вы подаёте?

– А нам ещё чуть-чуть и всё!!!! Отмучались!

Преподаватель со свистом выдохнул

– Семёнов жду не дождусь когда ты нас покинешь. И вообще что вы тут делаете? У меня сейчас по плану второй математический! Так что вы тут забыли экономисты выпускной группы?

– С расписанием напортачили, сказали у вас сидеть, слушать и внимать.

– Ну да конечно….

Вот теперь стало понятно почему меня так быстро вычислили… я то думала, что тут как минимум первый, как правило они всегда шибутные, после школы же только.

– Для тех кто умудрился меня забыл, я представлюсь заново. Я – Раиса Павловна ваш преподаватель высшей математике, кстати по вашему– взгляд на четвертый курс – и по вашему тоже… профильный. О дополнительных занятиях поговорим позже, а сейчас открываем первую страницу учебника и внимательно читаем, а кто успевает, тот ещё и записывает.

Ни я, ни кто бы, то ни было ещё не успел даже пододвинуть учебник к себе ближе, так как раздался стук в дверь и вошёл Игнат. Я узнала его сразу. Я узнала его ещё в тот момент, когда он только входил. И страшный сон вмиг воплотился. Меня вдруг пригвоздило к стулу, я не могла пошевелиться, не могла даже вдохнуть, а тем временем он улыбнулся Раисе Павловне и сказал:

– Извините за опоздание, разрешите занять своё место?

От тембора его голоса меня прошиб озноб, стало так до дрожи стыдно и неприятно, что хотелось сорваться с места и убежать, но невиданная сила прижала меня к стулу и я не могла даже пошевелиться. Кажется, судорога стала сводить щиколотку на моей правой ноге. Солнышко, которое било в окно казалось не ласковым, а холодным и колючим. А я в душе вопреки всем хорошим обстоятельствам, которые сегодня сложись, металась от испуга и стыда. А ещё мне было страшно за то, что теперь все будут знать, что у меня с ним что-то было. Я этого не хочу! На меня будут косо смотреть, шушукаться по углам, строить козни и смеяться мне в лицо.

Я вдруг ясно себе представила, как иду по коридору, а в меня летят насмешки, злые шутки и смешки в спину, а я ничего не могу сделать! Просто иду и глотаю сухие слёзы обиды, за свою глупость и чисто женскую беспечность.

Раиса Павловна поправила свои очки и внимательно посмотрела на опоздавшего парня.

– Игнат, год только начался. – с осуждением произнесла женщина средних лет, именуемый как бальзаковский возраст.

– Грешен, каюсь.

Аудитория взорвался хохотом, даже Раиса Павловна невольно улыбнулась, но вскоре собралась и продолжила внимательно смотреть на Игната. Только мне одной было не до смеха, только я одна хотела сбежать поскорее, и так быстро насколько мне вообще позволит моя физическая подготовка.

– Иди, садись, шутник.

И я очень поздно поняла, что осталось только два свободных места, рядом со мной и на противоположном от меня конце. Дрожащими руками открыла учебник и стала делать вид, что усердно читаю, краем глаза при этом, подмечая, что проходя мимо на меня, посмотрели в упор. Он сел естественно не рядом. Все те восемь секунд (я мысленно считала) пока он шёл от двери к своему месту, я молилась, чтобы он не смотрел на меня и если уж нам выпало счастье учиться в одном институте, то всю оставшуюся часть учебного года он меня не замечал. Но, увы, это невозможно, по непонятно кем придуманному сценарию мы вынуждены учиться бок-о-бок! Надеюсь у нас разные факультеты…надеюсь он на 4 курсе.

Полтора часа тянулись как вечность, клянусь, что он смотрел на меня. Хотя я пыталась не выделяться, он же напротив вступал в прямой спор с преподавателем, доказывал свою позицию, что-то спрашивал, а иногда отвечал на вопрос другого человека. Про таких говорят «деятель», да это было понятно, понятно ещё тогда. Не понятно было другое, я же думала что ему гораздо больше, чем семнадцать, я думала, что ему около двадцати. Пока я сидела и тихо молчала как ученица, как девушка Рита я была в агонии и билась из угла в угол. Все молчали, а он что-то спрашивал иногда заходя в дебри, тогда то я и поняла, что у него другой профиль.

Прозвенел спасительный звонок, я не спешила уходить. Надеялась, что он уйдёт раньше, надеялась я зря.

Ко мне опять развернулась Лена, теперь-то я уж точно могла сказать откуда я её помню, вопрос лишь в том, что знает она и какими последствиями это всё может развернуться. Я вдруг подумала, что она что-то скажет мне, поэтому внутри ощетинилась, конечно же непроизвольно, это же всё-таки не она спала с моим парнем.

– Почему ты опоздал? – девушка сидела в пол-оборота ко мне, к нему, следовательно лицом.

Её голос разлился по всей аудитории…. она говорила громко, чётко, неприязненно

– Разговаривал по-телефону. – послышался спокойный ответ.

И как только я успокоилась и встала, чтобы уйти, предварительно закинув маленький кожаный рюкзачок на плечо на меня посмотрела Лена.

– Кстати, у нас новенькая, Рита.

Бежать было поздно. Прошло несколько месяцев с тех пор как я смотрела на него в упор и тогда уходя, я почему-то верила, что больше никогда не посмотрю, как же я была не права. Если бы я только знала, что сбегая от позора тогда, я стану ближе к нему сейчас!

Меня не удостоили даже банальным «Привет»

Озноб прошиб меня ещё раз.

========== Глава 8 ==========

Чувствую себя растоптанной, униженной, прожёванной и наглым образом выплюнутой в этот бездушный и безжалостный мир! Со всех сторон чувствуют косые взгляды, и моя нервная система даёт плавный сбой. Сижу и борюсь сама с собой, хочется сбежать, просто раствориться в пространстве, вычеркнуть этот день из своей памяти! Как впрочем, и тот…

Не хватало только судорожных всхлипов, таких как, например, вчера ночью. Я вспомнила его, мне снился мой отказ и его слова «Я люблю тебя» и что-то внутри защемило снова. Моё прожжённое насквозь сердце всё ещё кровоточит. А ещё я чувствую на себе мимолётные взгляды, его взгляды. Когда он смотрит сквозь меня, мне кажется, что смотрит он на меня тоже. И хочется спрятаться, убежать, скрыться, сделать всё что угодно лишь бы повернуть время вспять и исправить все ошибки. И не было бы сейчас так мучительно больно, страшно и неприятно.

И пусть рядом со мной не мой любимый, пусть нет того чего я так желаю… Пусть будет все что угодно, только ни присутствие Игната и не моё понимание, что про свою гордость, честь и ничем не затоптанную репутацию можно забыть! Раньше всё было проще, я была в паре и мои действия не были такими уж пред рассудительными. А вот сексуальный контакт с незнакомцем перечёркивает всё что только можно.

Несколько следующих пар проходили в таком же духе, я сидела как забитая мышка и когда на меня обращал внимания, учитель хотелось опять зарыться в свой кокон. Я прекрасно понимала, что всеобщий интерес вызывает любой новенький человек, который попадает в давно устоявшийся коллектив. Только вот мои обстоятельства несколько отходили от стандартных.

Каждый раз после звонка вздрагивала просто боялась что он снова появится в дверном проёме. Мой почерк часто сравнивали с каллиграфическим, так вот от нервов я позабыла, что такое красивый почерк и едва ли завтра что-то тут разберу. У меня ещё есть призрачный шанс попасть на бюджет. Другого выхода у меня нет, моя мама не зарабатывает столько, а я не могу плюнуть на её труды и поступить в ПТУ. От меня всегда ждали другого, и я обязана хотя бы эти ожидания оправдать. Иногда жалею, что не смогла оправдать других…

Лена часто смотрит на меня, улыбается, что-то говорит и иногда кажется что говорит она про него. Я не ревную, просто боюсь, что правда вскроется для меня это самое страшное. Каждый раз, когда она наклоняется к уху своей соседки и что-то шепчет или пишет, я мысленно молюсь, чтобы он в один прекрасный момент не раскрыл всего того, что я по своей глупости натворила. Человек обладает возможностью смотреть вперёд и прекрасно понимать, что происходит слева или справа, слава богу, что у меня так же есть эта способность. Смотреть прямо было опасно. Да и хватило мне уже, насмотрелась, во всей красе видела…

То каков мой моральный облик в его глазах я даже думать не стала. И так знаю! Что можно думать про девушку, которая переспала в первый же вечер знакомства?! Конечно же, ясно, что он мог подумать. Никто и разбираться не будет, никому не нужны мои человеческие качества, мои достижения в прошлом меня не спасут. Никто из них меня не может меня знать, и подмочи я сейчас себе репутацию, то останусь «шлюхой» в глазах всего института до выпускного. Хотя в своих собственных я никогда не отмоюсь, это всё сильно гложет меня.

Ели не учитывать то, что я боролась сама с собой и постоянно была в состояние стресса и еще, если исключить присутствие Игната совсем рядом со мной всего через ряд… То могу сказать, что новый институт мне нравится. Действительно видно, что преподаватели знают своё дело, вокруг всё выкрашено, чистенько и вообще у меня положительные впечатления.

Познакомилась со своими одногруппниками, не со всеми правда, с большей частью девушек, парни у них тут не очень то и любезные. Или я просто всех подгоняю под один стандарт. Под стандарт Игната. На меня смотрят, но заговорить или просто из вежливости познакомиться даже не пытаются.

Невольно вновь вспомнила раскаты своих стонов, которые заглушали всё вокруг и зажмурила глаза так сильно, чтобы прогнать всё это.

Мы дружной толпой ринулись к спортивному залу, в след за женской половиной я зашла в раздевалку и тут сразу стало ясно: «Не всё так спокойно в Датском королевстве»! Без окон, сумрачное помещение с одной еле живой лампочкой больше походило на погреб чем на раздевалку в элитном учебном заведении! Мое шоку не было придела, сразу после того как я поняла, что дверь просто так держится на честном слове. Конечно, мы все взрослые и едва ли кто-то из наших одногруппников специально зайдёт, но факт остаётся фактом. А если это произойдёт случайно? У нас всё было совсем не так.

Меня застывшую в дверях подтолкнула Надя, вышло это вроде бы как случайно и не случайно одновременно. Спокойно прошла к свободному месту на лавочке и вытащила свои когда-то тренировочные шорты и белые высокие гетры. Как чувствовала, что не буду выделяться. Пока переодевалась заметила, что Лена так же одела очень короткие шортики, пара девушек последовали её примеру и всё-таки я выделилась, была в гетрах.

– Ну что идём? – бодро скомандовала Лена.

Руки было занять не чем и выходить особо не хотелось первой или в лидирующей группе. Предполагаю, что спортзал отделён тоненькой стенкой от нашей «коморки» и звуки от удара мяча я слышала так отчётливо, что казалось, будто это было здесь.

В итоге я в очередной, кажется, в сотый раз поправила гетры. Они были специальные, мама когда-то купила мне их в специализированном магазине и можно сказать они мне дороги как память. Как память о хороших днях. О днях, когда я могла и делала, то что считала нужным и самое главное у меня получалось.

– Рит, ты идёшь?

От звука своего имени я невольно вздрогнула и даже резким движением выпрямилась. Лена озадаченно на меня посмотрела и я поняла, что отказываться смысла нет.

– Да, иду.

– Тогда пошли, а то они только после звонка заходят.

Я посмотрела по сторонам и поняла, что большинство даже не пытались переодеваться. Последовала за ленной, шла я не спеша и как только зашла в спортзал меня ослепил голубой цвет. Он был повсюду, причём не просто свет, а какое-то подобие излучения. Поморщилась и застопорилась на входе, тут то мимо меня прошла высокая рыжеволосая женщина. Я сначала и не поняла, что она учитель, особенно учитель физкультуры. Просто в моей школе да и в институте всегда были учителя мужчины, а тут женщина, причём весьма молодая, едва за тридцать пять.

– Группа! Постройся! – громогласно возвещала женщина.

Я с трудом нашла себе место, не самая высокая конечно, есть девушка и выше. Одно хорошо, что с Леной я не стою рядом. Меня буквально морозит от её взгляда. Всё время, кажется, что она знает, и будет мстить! Как девушка я её понимаю, только вот я ничего про неё не знала… хотя не знание моего поступка не оправдывает. Совсем.

Преподаватель обведя нас всех тяжёлым взглядом, на ком то останавливаясь подольше, на таких как я например и спокойно сказала:

– Я – Анна Геннадьевна, для тех, кто меня ещё не знает или по обыкновению забыл. А сейчас направо и шагом марш. – Мы двинулись вперёд. – бегом марш!

Процесс разминки ничем не отличался от того что мы проделывали в нашем институте, совсем ничем. Я так же разогрелась, размяла все мышцы и так же спокойно села на скамейку. Нам просто дали пару минут на то чтобы перевести дух. Я не задыхалась и не устала в отличие от многих девушек. Физические нагрузки были для меня не новым, раньше мы выполняли мужские нормативы, и никто не жаловался, и демонстративно не стирали пот со лба. Все люди разные я это понимаю, понимаю, что не все мы живём сознательной жизнью.

– Разминайтесь, поиграем. – с этими словами в нашу сторону покатились мячи.

Мои одногруппники кто живенько, кто с явным отвращением стали группироваться в пары при этом прихватывая с собой мячи. Посидела, дождалась, что пары мне не достанется, посмотрела, что кто-то начал пытаться играть в пас, кто-то просто стоял с мячом в руках.

Улыбнулась, так как вспомнила свою последнюю пару, и моя подруга встала бы только со мной… Но сейчас совсем иное, я чужая и место под солнцем нужно для себя ещё добиться.

Я не собираюсь выделяться или со слюной у рта доказывать, что я лучшая. Займу место середнячка, пожалуй, это самый лучший вариант, самый простой. Это убережёт меня от столкновения с «лидерами» и к изгоям не приблизит.

Приметив закатившийся мячик за лавку, взяла его в руки. И о чудо, в мох руках красовался «Mikasa»! Это самый лучший и безумно дорогой мяч для игры в волейбол. От него не болят руки при приёме подачи и не отбивается ладонь в самый азартный момент, в момент нападения. С улыбкой на лице подошла к свободной стене, там, где нет такого скопления людей и начала с примитивного. Просто поработала пальцами, проще говоря, отработала любые возможные вариации приема и распасовки. Пальцы, руки, ноги всё моё тело ещё помнит. Оно ещё помнит, что такое волейбол.

Это как глоток свежего воздуха. Я просто стояла напротив стенки и играла сама с собой при этом, испытывая неимоверную лёгкость и даже самые ужасные мысли отступили. Мне хорошо, я чувствую себя свободно, но стоит мне остановиться, как волна воспоминаний о Стасе, о его негодование по поводу игр и выездов накатывает волной. Просто сшибает с ног, и холодные потоки воды больно бьют по самым неприкрытым местам, например по незажившим ранам.

Я чувствовала, что за мной искоса наблюдают и пыталась, во что бы то ни встало сосредоточиться на отскоке от стены. Изредка слышались шлепки, не стала разворачиваться. Опыт подсказывал, что есть в этом месте люди, которые могут играть в эту игру и что-то мне подсказывает, что это парни. Впрочем, я так и не развернулась, чтобы проверить свою теорию. Так бы и простояла у стенки испытывая наслаждения, если бы не свисток.

– Идёмте на сетку!

Группа так же медленно поплелась к уже натянутой сетке. В позиции распаковщика находилась Анна Геннадьевна, видимо сегодня, да и всегда связующий она.

Раньше я была не прихотлива и могла бить с любого расстояния, паса, позиции, даже находясь в обороне, частенько была наказана за то, что во время перехода выхватывала у нападающего мяч, просто я была азартна и могла это делать, что будет сейчас можно только гадать. Со временем я стала забывать, что такое «на прыжка» и с какой ноги лучше начать и как не запутаться в шагах. Тренер всегда говорил, что это впитывается раз и навсегда. Не берусь судить, видимо была плохой ученицей, так как всё забыла.

Угрюмо наблюдая как сильная часть мира сего разбивает в пух и прах беззащитную часть поля. Слышаться резкие, а иногда и глухие удары и всегда, практически всегда мяч летит со свистом. Я всего пару раз была на мужской тренировке, просто находиться там без шлема невозможно. Мяч летит с такой силой, что вовремя просто подставить руки невозможно, да и порой страшно…

Вот когда дошла очередь до нас, началось реальное веселье. Это называется «кто во что горазд». И не была бы я новенькой то смеялась бы вместе с ними, только вот меня они расценят как агрессора, а быть им в новом коллективе я не хочу. Понимаю, что на меня будет смотреть все и «оступиться» так как например они (просто залетая на сетку всем телом или колошматить мимо мяча) я просто не могла. И в моем институте не многие могли играть, мы были снисходительны и на площадке играло не 6 человек, а максимум 3 и то тех, кто реально что-то может. А остальные просто совершали переход, проще говоря, нам мешая.

Выхожу из напирающей на меня очереди, для того чтобы стартовать не с белой линии, а на несколько шагов раньше. Кидаю мяч пасующему и практически совершаю первый шаг, как понимаю, что распасовывать мне и не собираются. Моё движение сравнимо с конвульсией и становится немного неуютно, едва ли они понимают, что я была готова атаковать, а не просто шарахнулась.

– Занималась? – последовал властный вопрос, я поняла что стушевалась.

Пытаясь сегодня целый день быть тенью, я вдруг поняла, что сейчас это просто невозможно, совсем никак. Не мой случай.

– Давно.

Мне улыбнулись и вернули мяч. Пробую ещё раз и, не рассчитывая траектории просто ловлю его в прыжке. Он был что-то вроде «прострельного», я прыгнула позже, чем он начал приземляться. За спиной послышались переговоры, и даже чей-то смешок. И стало неприятно, кто-то что-то сказал, проще говоря, прокомментировал, я съёжилась окончательно.

Хотела было встать в конец очереди как услышала:

– Ещё раз. Куда тебе нужно?

Оторопело подбрасываю мяч на примерный уровень. Встаю на место и как только мяч отрывается от рук Анны Геннадьевны совершаю несколько шагов, к левой приставляю правую ногу и подпрыгиваю. Оглушающий гул разносится от соприкосновения с мячом и он, повинуясь направлению, летит в пятую зону, практически к линии.

– Аут. – сухо констатировали мне.

Я и сама знаю, да вот только прошло больше года с того момента когда я была на последней тренировке…

– Видимо давно ты не тренировалась…

– Да…

Спокойно иду за мячом, даже не переживая за свою голову или спину. Позади меня было пару девушек, не думаю, что они в совершенстве владеют навыком нападения. И как я была не права. Как только мысль о спокойствие промелькнула в голове я получила сильнейший удар в спину, практически между лопаток. Весь тот воздух, что был в моей груди ещё секунду назад буквально вышел.