Текст книги "Запах любви, или Влюблённые не стареют"

– Нет. Надин сильная. Она пошла за ними одна, без нас. Убедится в предательстве, переведёт немного дух, посидит в одиночестве, подумает, может поплачет, разберётся в своих чувствах и вернётся к нам. Расслабься. Бывают моменты, когда человеку необходимо побыть одному.

Мишель продолжала рассеянно смотреть по сторонам, когда Сюзанна, наконец, увидела подругу и махнула ей рукой.

– Надин! – позвала она.

Надин выскочила из зарослей и остановилась, привыкая к яркому свету. Услышав своё имя, она повернулась и с радостной улыбкой побежала к Мишель и Сюзанне. Вдруг какой-то парень схватил её и потащил танцевать, но та вырвалась и снова побежала к подругам. Надин, уже поравнялась с очередной весёлой компанией, когда Сюзанна к своему ужасу увидела Макса Хардкасла, который вышел вслед за Надин из тех же зарослей, немного щурясь с блаженной улыбкой на лице. Сюзанна почувствовала, что сердце её куда-то проваливается – она пропустила что-то очень важное во всей этой затее, да и Надин не выглядела особенно расстроенной из-за Джонни.

Надин подбежала, а Сюзанна, схватив её и Мишель, резко потащила обеих в сторону, чтобы не столкнуться нос к носу с Филипом и Максом.

– Что-то ты очень довольная, – подозрительно произнесла Сюзанна.

– Я тоже это заметила, – подтвердила Мишель. – Как всё прошло?

– Да! Я их застала! Он с ней спит и со мной хочет переспать, только он меня не получит! – возбуждённо выпалила Надин. Глаза её в этот момент были совсем чёрными, а лёгкий румянец покрывал щеки.

– Я думала, ты будешь плакать, – обескураженно произнесла Сюзанна, а Мишель кивнула в знак согласия.

– Я и плакала, но понимаете, там в зарослях сидел парень… И он меня успокоил. Очень приятный.

Сюзанна нервно хихикнула, а потом напряглась.

– И как его зовут? – шёпотом спросила она.

– Откуда я знаю! Мы не называли своих имён. Да и лиц не видели. Темно же, только смутные очертания.

Сюзанна опять нервно хихикнула, прекрасно понимая, кто сидел рядом с Надин.

– Ты меня с ума сведёшь, – произнесла она, продолжая похихикивать.

– Ну чего ты хихикаешь? Он даже слышал про то, что я бедная и у меня нет родителей. И вы оказались правы – я недостойна будущего дипломата и политика Джонни. А этому незнакомцу очень стало жалко меня. Представляете, он мне сделал предложение.

– Что он тебе сделал?! – тоже шёпотом переспросила Мишель, замирая от волнения.

– Предложил стать его женой, чтобы не бедствовать, но я отказалась, так как мне нужна любовь.

Мишель открыла рот от удивления и восхищённо захлопала своими голубыми глазищами.

Сюзанна же начала истерично хохотать. Она не могла сдержаться, её скрутило от смеха так, что она согнулась пополам, держась за живот и не в силах остановиться. У Сюзанны не укладывалось в голове – Макс сделал ей предложение! Такого просто не может быть. Это какое-то недоразумение. И кому? Надин Сазерленд. Сюзанна поняла, что допустила ошибку, отпустив Надин одну, и поэтому никогда никому не скажет, что этим незнакомцем был сам Макс Хардкасл. Надин должна знать его только с плохой стороны.

– Знаешь, а я в него чуточку влюбилась. Он… он такой… – тихо произнесла Надин и покраснела.

Мишель хихикнула.

– А это довольно романтично, – с придыханием произнесла она.

– Пошли отсюда. Ничего нет романтичного, когда в слепую делают предложение. И это не повод влюбляться! – Сюзанна резко перестала смеяться и потащила девушек к выходу. Надин и Мишель, посмотрев на подругу, прыснули.

* * *

Макс стоял, прислонившись к дереву и скрестив руки на груди, и ждал, когда Филип отсмеётся.

– Ну, закончил хохотать? – спокойно спросил он.

– Ты сделал ей предложение?! – Филип опять сложился пополам от хохота.

– Ну жалко её стало, а те двое говорили о ней ужасные вещи. Филип, хватит ржать!

– Ну ты и отколол, приятель! Ты же её не видел! Может, она страшная, как чёрт! – опять развеселился Филип, вытирая подступившие слёзы. – Я, конечно, знаю тебя много лет и знаю, что у тебя доброе сердце, но то, что ты ещё и романтичен, открыл для себя сегодня впервые, – он опять подавился смехом.

– Дорогой мой, идиотом и романтиком я никогда не был. Я очень хорошо помню, о чём говорила парочка, и мой мозг всё быстренько просчитал. У меня математический склад ума, я бизнесмен и не заключаю невыгодных сделок. Она точно не страшная. Раз тот придурок сказал, что она лакомый кусочек для половины мужчин нашего университета, значит, она очень даже хорошенькая. Видишь, какой я умный, и не такой хороший и порядочный, каким она меня посчитала, – в глазах Макса было хитрое выражение.

Но вдруг на него нахлынула тоска и чувство одиночества. Ему так понравилось сидеть с той девушкой и разговаривать с ней. Никто не строил ему глазки, не было нервных хихиканий, никто не вис на его руке. Он сидел и обнимал девушку, которая чувствовала в нём защитника. Он был её рыцарем. Приятное и странное тепло расплылось по его телу.

– Эй! – Филип пощёлкал пальцами перед носом Макса. – О чём думаем?

– О ней! – хмуро произнёс Макс.

– О-па! Да ты попал парень! Она тебя зацепила! – Филип с интересом воззрился на друга.

– Это всё из-за того, что было необычно… темно, и я мало что увидел, кроме блеска глаз… имени её не знаю, как и она моё. Очень забавный вечер и завтра я о нём забуду.

Они направились на стоянку вслед за тремя девушками. Одна что-то сердито бурчала, а две другие тихо посмеивались.

– Смотри, какая впереди забавная троица, – произнёс Филип посмеиваясь. – Одна блондинка, вторая рыжая, а третья шатенка.

Макс пропустил его слова мимо ушей и не обратил на девушек никакого внимания, смотря куда-то далеко вперёд. Он заново вспоминал интересный разговор, который произошёл между ним и незнакомкой…

Как ни странно, Макс не забыл то приключение ни на следующий день, ни после. Он вдруг понял одно, что девушка была в чём-то права. Любовь должна существовать. Его родители любили друг друга. И бабушка любила дедушку. Видимо, кому как повезёт в этой жизни. Его общество больше сконцентрировано на деньгах, чем на настоящей любви. Мужчины покупают женщин, а женщины продают себя. С каждым днём он всё больше пытался сохранить в памяти их разговор, оно как лекарство согревало ему сердце и душу. И со временем он запомнил каждое слово, кроме разговора той пары. Их слова он попытался выкинуть из головы сразу и навсегда. Слишком много таких разговоров окружали его в действительности.

Глава 3

Макс собирал свои вещи – Оксфорд оставался позади и впереди его ждала только взрослая жизнь и работа. Хотя работа и взрослая жизнь уже много лет шла с ним в ногу, но Оксфорд напоминал ему о том, что он ещё очень молод и являлся студентом. Англию он покидал без сожаления, хотя его древний род шёл именно отсюда, в планах был Нью-Йорк, но первым делом в списке перед отлётом стоял разговор с Филипом.

Филип Денвер был из семьи потомственных фермеров в Корнуолле. Именно поэтому он обладал внешностью высокого кареглазого англичанина с чёрными волосами. Его отец работал не покладая рук, чтобы дать будущее единственному сыну. Филип познакомился с Максом в начальной школе Виндлешем, когда им обоим было по пять лет. В тринадцать Филип, как и Макс, перешёл в школу Хэрроу, а потом поступил в Оксфорд, где прекрасно учился, понимая, каких сил и денег стоило отцу его обучение. Ему повезло в жизни, потому что судьба столкнула его с Максом Хардкаслом. В пять лет ещё никто не понимает о положении в обществе, не понимает понятие – богатство, их связывала настоящая дружба мальчишек, которая переросла с настоящую мужскую дружбу. С самого первого дня знакомства им было интересно вместе, они понимали друг друга с полуслова и всегда могли положиться друг на друга. Макс поддерживал Филипа от нападок в школе. «Сын фермера» крепко закрепилось за ним, одноклассники из семей высшего общества с их детской жестокостью и врождённым снобизмом его игнорировали и обзывали. Макс был той стеной, которая прикрывала друга от всех нападок и насмешек. А потом уже Филип поддерживал Макса в трудное время, когда тот потерял родителей. Несчастный, потерянный, одинокий, он нашёл в Филипе опору и веру в завтрашней день. Настал момент, когда одноклассники почувствовали слабость Макса и пытались отомстить за старое. Тогда Макс уверился в том, что не титул делает человека, а его поступки. И хотя сам Макс происходил из очень древнего английского рода, но никогда для него это не было главным. Главным оставались искренние чувства и отношения, которых так не хватало в обществе, где он воспитывался. Семья Филипа принимала Макса, как родного сына, и постепенно мальчик возвращался к жизни. Уже на первом году учёбы в Оксфорде, Макс, приехав к отцу Филипа, предложил вложить свои деньги в дочерние предприятия корпорации «Касл индастриз» в Индии и Сингапуре. Через два года у Филипа и его отца появились большие деньги.

Филипп вошёл в комнату и посмотрел на чемодан Макса.

– Собрался?

– Я-то собрался. Теперь осталось собраться тебе.

– Мне? – изумился Филип.

– Я жду тебя у себя дома, – начал Макс. – Я принял решение. Мы должны работать вместе. Мы уже около двадцати лет держимся друг за друга, а это четверть нашей жизни.

– Спасибо, Макс. Ты и так многое сделал для меня, и ты знаешь, что я всегда буду работать на тебя. Всё остальное мне не нужно.

– Не на меня, а со мной. Потому как я хочу сделать тебя вице-президентом и своим заместителем, – ответил Макс.

– Макс, все эти должности и ранги мне не нужны, – честно признался Филип.

– Мне нужны. Чтобы в моей империи тебе везде были открыты двери, чтобы тебя считали моим двойником. Потому что никто так не может понять меня, как ты. И я доверяю тебе, как себе. У меня много отличных руководителей и юристов, но ты ближе всех, мы прожили бок о бок лучшие годы детства и юности, знаем друг друга. Ты прекрасный специалист, учился на отлично. Только тебе я могу довериться полностью не только в работе, но и в личной жизни. Дружбой нужно дорожить, это редкий дар. И ты станешь моим вице-президентом, – Макс был, как никогда, серьёзен.

– Но ты всегда говорил, что работу и дружбу нужно не совмещать, а делить, – продолжал возражать Филип.

– Узнав тебя, я решил поменять точку зрения. Бывают исключения из правил. До этого момента я не позволял тебе вмешиваться в мой бизнес. Теперь ты начнёшь вникать во все дела. У нас с тобой настоящая крепкая мужская дружба, проверенная годами, и… – Макс вдруг замолчал, как будто решаясь в чём-то признаться.

– И?.. – спросил Филип, чтобы Макс продолжил.

– И после разговора с той незнакомкой я тоже кое-что для себя понял. Я слишком одинок в этом мире и обществе, но мир подарил мне тебя, а значит, мы пойдём рядом и на равных.

Филипу нечем было крыть. При всём лоске Макса он знал, что Макс Хардкасл – это имидж, маска. На самом деле он был другим Максом – добрым, ранимым и, как оказалось, романтичным. Филип согласно кивнул, и ребята обнялись, понимая, что их мужская дружба будет длиться всегда.

– Уговорил. Бить нечем. Я только с родителями поговорю. У нас небольшие дела в Сингапуре и Индии, а после этого я сразу к тебе приеду. У тебя когда самолёт?

Макс взглянул на часы.

– Через пять часов…

* * *

…Макс прилетел в Америку, когда рабочий день там только начинался. Он вошёл в семидесятиэтажное здание, принадлежащее «Касл индастриз» в Нью-Йорке. Огромный вестибюль был отделан белым и сверкающим, как зеркало, итальянским мрамором. Изящные колонны поднимались высоко вверх. Большие стеклянные окна здания давали много света, поэтому все утопало в зелени. Растения в кадках красиво были расставлены внутри здания на всех семидесяти этажах. Самый последний этаж являлся залом и рестораном для корпоративных приёмов корпорации.

Когда служащие увидели вошедшего Макса, то сразу засуетились. Находясь предыдущие годы в Оксфорде, он не часто приезжал, только на каникулах, но теперь полностью собирался окунуться в работу. Макс понимал, что пройдёт ещё много времени, пока он вникнет во все нюансы. Преданные люди отца работали всё это время, помогая ему и поддерживая компанию на самой верхушке мирового бизнеса, но теперь Макс собирался серьёзно подключиться. Он стал наследником огромного состояния в двадцать один год, но вникал в процессы работы уже с самого детства. За годы у него выработались хватка и прагматизм, он владел такими редкими качествами, как очарование и обаяние, необходимые для подписания контрактов, и конечно, врождённой интуицией акулы бизнеса – очень редким качеством, унаследовавшим от Хардкаслов.

Служащие женского пола во все глаза провожали молодого президента – кто украдкой взглянув на него, кто томными и восхищёнными взглядами. Макс был молод, красив и неимоверно богат. Сегодня было назначено заседание правления компании. Макс не волновался, весь совет директоров он знал уже много лет, хотя ему было только двадцать три года.

Блестящие двери лифта открылись на шестьдесят девятом этаже, и он оказался перед дверями приёмной президента «Касл индастриз». Он вышел из лифта и быстро направился в огромную приёмную, в которой было три двери. Всё здесь говорило о богатстве, но при этом о прекрасном вкусе. Пол был покрыт ковром под цвет деревянных стен и дверей.

В приёмной за столом из красного дерева Макс увидел своего секретаря – Жанну Кроу.

– Макс! Рада видеть! С возвращением! – воскликнула она и поднялась со стула.

– Привет, дорогая! – он подошёл и обнял женщину. – Как дела?

– Отлично! Я всё подготовила для тебя. Костюм, как ты и просил, у тебя в офисе. Через двадцать минут все соберутся. Ещё что-нибудь?

– Кофе, пожалуйста, и покрепче. Сама понимаешь, разница во времени между Америкой и Англией, – очаровательно улыбнулся он Жанне.

– Для тебя – всё, что угодно, – так же очаровательно улыбнулась она в ответ.

Макс открыл резную дверь своего офиса и вошёл во внутрь. Жанна подождала, пока захлопнется за ним дверь, потом вышла из-за стола, чтобы приготовить Максу кофе.

Жанне было сорок пять лет. Закончив курсы секретарей, она пришла работать в «Касл индастриз», когда ей исполнилось двадцать один год. Её трудоспособность и серьёзность к работе заметили и скоро Жанна стала личным секретарём Кристофера Хардкасла. На протяжении всех лет, она всегда оставалась предана этой семье. Пожалуй, Жанна была единственная из работников корпорации, позволявшая говорить с Максом в фамильярной форме. Макс давно к этому привык, воспринимая её скорее своей тётушкой или старшей сестрой, а не мекретаршей.

Жанна помнила его маленьким худеньким мальчиком, несчастным и одиноким, лишённым родителей. Первая его школа Виндлешем была совместного обучения, Макс на тот момент высокий, худощавый и неуклюжий очень страдал без родителей. Девочки хихикали над долговязым подростком с копной волнистых волос. Единственным человеком, который всегда был рядом – это друг Филип. Когда Макс перешёл в школу-пансион Хэрроу для мальчиков, с противоположным полом он больше не сталкивался. А потом последовало поступление в Оксфорд, и миру открылся будущий наследник огромной корпорации с миллионными вложениями. Из высокого и худенького подростка, вырос очень интересный молодой человек, в глазах которого уже в свои восемнадцать лет светилось понимание, искорки юмора и житейская мудрость. Именно эти качества делали его неотразимым. Непостижимое обаяние и красота Макса уже были предметом самых оживлённых сплетен в обществе. Единственный наследник великой империи Хардкаслов – мечта каждой девушки этого мира. Именно в Оксфорде Макс сорвался, познав все прелести плотской жизни и поняв, насколько он красив. Жанна, зная много лет Макса, хорошо его понимала – женщины видели в нём красавца и миллионера, дарили себя, а он просто временно отвлекался, расслаблялся. Только близкие – она, Филип, миссис Хардкасл, Найджел и те, кто знал Макса с самого детства, видели в нём ранимого мальчика, мечтающий о душевном тепле, ласке и любви. Он хотел, чтобы женщина подарила ему не тело и секс в обмен на его миллионы, а чтобы увидела в нём доброго мужчину и помогла побороть одиночество и тоску в душе. Вот тогда он положит весь мир к ногам такой женщины. Но сложность заключалась в том, что Макс всегда надевал маску и заставить снять такую маску было невозможно – его чувства были закрыты для женщин, он никогда не доверял им, зная, что на самом деле им нужно от него. И главное правило Макса – никогда не прощать в бизнесе и в личных отношениях измен, предательства и обмана. Таких людей он вычёркивал из своей жизни навсегда.

Жанна сделала крепкий кофе и вошла в великолепный, огромный кабинет, из которого Макс управлял своей империей, когда прилетал по работе. Одна стена была полностью стеклянной и через неё была видна панорама Нью-Йорка. Остальные три стены были из тёмного дерева. На полу ковёр под цвет стен и стол со столешницей из натурального дерева. Перед стеклянным низким столом полукругом стояли кресла и диваны с обивкой из натуральной кожи. Они прекрасно сочетались с деревянными стенами из массива ореха. Длинный стол для совещаний был ещё пуст, но Жанна подготовила все папки с досье на Филипа Денверса.

– Спасибо, Жанна. – Макс на секунду улыбнулся ей и опять заговорил по видеосвязи с тремя руководителями дочерних предприятий в Азии, Африке и на Ближнем Востоке.

Уходя, Жанна услышала, что к ним подсоединился Найджел Скотт. Теперь улыбнулась она, раз Найджел на связи, то всё будет хорошо, Макс обязательно пробьёт должность своего друга Филипа. Жанне нравился Филип, и она считала, что Макс прав, решив сделать его вице-президентом и своим помощником.

Когда она вышла из его офиса, то в своей приёмной обнаружила трёх девушек – секретарей из других отделов.

– Что-то случилось? – холодным тоном спросила Жанна.

– А Макс теперь будет тут постоянно? – спросила одна, миловидная секретарша из отдела поставок.

– Первое! Студенчество закончилось. Для вас он не Макс, а мистер Хардкасл. Сейчас здесь появится много людей и вам пора на свои места. И второе! Запомните раз и навсегда, Макс никогда не смешивает работу с личной жизнью. Он может увлечься уборщицей в кафе напротив нашего здания, но не со своей служащей. Иначе вы будете тут же им уволены. И я вам это обещаю. Если вам нужен мистер Хардкасл, смените место работы, – холодно прочеканила Жанна.

Девушки, перепуганные и раздосадованные, ретировались, а Жанна стала приветствовать появлявшихся в дверях на совещание…

Когда совещание ещё продолжалось, в приёмную вошла симпатичная молодая женщина. Миниатюрная крашеная брюнетка с тёмно-зелёными глазами и манящими губами. Жанна знала её по светской хронике и по непродолжительной любовной связи с Максом. Звали её Шерон Филдинг, и она была на два года старше Макса. Жанна всегда делала вид, что никого из его бывших не помнит, тогда ей было проще с ними разговаривать и не подпускать к Максу, зная, что и последний не любит отвлекаться во время работы.

– А Макс у себя? – проворковала она, смотря не на Жанну, а на свои красивые ногти.

– У него совещание. Вам по какому вопросу? – спросила Жанна, рассматривая брюнетку с зелёными глазами.

Шерон подняла на неё свои красивые глаза.

– По личному? Я узнала, что он в Нью-Йорке, и решила спросить, сможет ли он со мной пообедать, – снова проворковала она.

– Присаживайтесь и подождите. У него совещание.

Когда совещание закончилось и все разошлись, Жанна зашла к Максу в кабинет.

– Ну, как прошло?

– Приняли! Куда им деваться. Я и Найджел надавили на них, – ухмыльнулся Макс.

Жанна улыбнулась. Она знала, что он ещё молод, но был хваток и умел очаровывать всех, убеждать, отстаивать то, что хотел. Макс был властен и энергичен. Пожалуй, он даже сильнее своего отца, и Жанна гордилась им, как собственным сыном. Своих детей у неё не было.

– Там молодая женщина, по личному вопросу, – сразу перешла к нужной теме Жанна. – Уже поползли слухи, что ты в Нью-Йорке. Так что готовься. Решила с тобой пообедать.

– Кто она?

– Я помню очень многих. Это Шерон. Позвать её?

– Так. Всё понял. Не надо. Я сам выйду, – и Макс вышел в приёмную. – Шерон? Ты давно ждёшь? – изображая удивление, спросил Макс.

– Дорогой, я как узнала, что ты в Нью-Йорке, сразу приехала. Я скучала, – женщина манерно надула свои хорошенькие губки.

Жанна, как ни в чём ни бывало, вернулась за свой стол, а Шерон скосив глаза, указала Максу, что тут не место для разговора.

Макс познакомился с ней на одной из вечеринок здесь в Нью-Йорке. Они недолго были вместе, и Шерон согласилась на дружбу, но преследуя его, из раза в раз доказывала обратное – ей нужно большее, чем дружба.

– Дорогая, я тут проездом. Я не могу тебя принять сейчас, у меня море работы и ещё одна просьба: никогда не приходи сюда сама. Если нужно, я позвоню и приеду сам. У меня люди, работа, и я очень занят. Рад был тебя увидеть.

– Но дай хотя бы свой телефон.

– Я сам позвоню.

Он взял Шерон под локоть, проводил до дверей лифта и подождал, пока двери не закрылись. Вид у неё был раздосадованный.

Когда он вернулся в приёмную, Жанна с ехидцей улыбалась.

– А чего телефон ей не дал? – спросила она. – У тебя же есть отдельный телефон специально для подружек.

– Ну есть. Только я блокирую всех, с кем расстался, так что дозвониться они мне не могут. Мне лишняя головная боль не нужна. И хватит ехидничать, как старшая сестра. Лучше соедини меня с отделом секретной службы. – Макс явно был раздосадован, что не укрылось от его секретаря. – Меньше всего я мечтаю, чтобы сюда приходили женщины, с которыми я спал.

– Соединила, – спокойно сказала Жанна, пропустив последние его слова. – Его зовут Тед Конрад.

Макс кивнул, давая понять, что помнит, и вернулся к себе в офис.

– Тед, поднимитесь ко мне. Мне не нравится, что в наше здание пропускают всех, особенно женщин, которые могут сказать одну фразу, что знают Макса Хардкасла лично. Пора кое-что в правилах поменять.

– Конечно. Сейчас поднимусь и мы это обсудим. Но учтите, если это будут дочери ваших партнёров по бизнесу, мне придётся их пропускать, а поэтому постарайтесь не оказаться с ними в одной постели, – спокойно произнёс Тед Конрад.

Тед мог сказать такое своему боссу, так как был не только старше, но и лучшего специалиста, чем он, было не найти во всей Америке. Тед дал понять, что он сделает всё зависящее от него, но того же ждал и от президента «Касл индастриз».

Максу пришлось задержаться на несколько дней в Нью-Йорке. За это время он посетил благотворительный вечер, созвал четыре важных совещания, сходил на закрытую вечеринку к промышленнику Джерри Менкену и, закончив с делами, вылетел в Бразилию.

О возвращении Макса знали, поэтому в аэропорту Рио-де-Жанейро его ждал личный автомобиль с шофёром. Выйдя на улицу, Макс вздохнул влажный и горячий воздух любимого города.

– Артур! Наконец-то я дома! – крикнул он светловолосому мужчине с серыми глазами. Мужчина раскрыл руки, и они обнялись. Макс всегда ценил тех, кто работал у него, особенно в его родном доме. Он помнил всех с детства. Все эти люди любили его и создали после смерти родителей что-то наподобие большой дружной семьи, окружив Макса любовью и вниманием. Для всех них он оставался всё таким же маленьким Максом, а не плейбоем и миллионером.

– Добро пожаловать домой! Соскучились?

– А-то! Устал от суеты, женщин и глупостей, – в этот момент в его памяти вдруг возник момент, в котором он гладит по голове плачущую девушку. Прошло уже два месяца, а случай с незнакомкой до сих пор был жив в его памяти, как будто это было только вчера.

Артур открыв багажник и положив туда чемодан, отвлёк Макса от воспоминания.

– Если не будет на дорогах пробок, то ещё каких-то три часа – и мы будем дома, – сказал Артур.

Сидя в автомобиле Макс смотрел на такой знакомый и любимый город. Он знал весь маршрут до конечной точки. Сейчас Артур держал направление к элитному яхт-клубу залива Гуанабара. Потрясающий вид на Сахарную Голову, яркая зелень, цветущие деревья, пляжи, изумрудная вода, красивые загорелые девушки в открытой одежде и много-много музыки – всё это охватывал взор Макса, который очень соскучился по Рио. И вот, наконец, его глаза остановились на изумрудной воде – они подъехали к элитному в Рио яхт-клубу. Выйдя из машины, Макс остановился, вдыхая горячий и влажный воздух и думая, как же всего этого ему не хватало в Англии! Многие работники яхт-клуба знали Макса и здоровались с ним, выражая приветствие и радуясь его возвращению. У Макса Хардкасла была здесь своя личная пристань для катеров и яхт. Посмотрев вперёд и увидев, кто его встречает, губы Макса растянулись в радостной улыбке.

– Мистер Хардкасл, как я рад вас видеть! С приездом! – радостно прокричал мужчина среднего возраста и помахал рукой.

– Том! Для тебя я не мистер, а все ещё Макс, ваш маленький Макс! – выкрикнул Макс обнимая Тома.

– Прекрасно выглядите. Ещё красивее стали! – радостно произнёс Том, хлопая Макса по спине. – Я счастлив от того, что вы не изменились.

Артур подмигнул Тому, тем самым показывая, что их Макс остался таким же добрым и внимательным, каким и был всегда. Когда-то они очень переживали, что Оксфорд изменит Макса, но опасения оказались беспочвенными.

– Ты тоже отлично выглядишь! – в тон ответил Макс и запрыгнул в дорогой спортивный катер.

– Как она?

– Миссис Хардкасл ждёт вас.

– Тогда вперёд!

Макс с Томом положили чемодан и пакеты в катер, Артур загнал машину в гараж, и затем они отплыли от причала, быстро набирая скорость.

– Том! Дай мне поводить! – попросил Макс.

Ветер обдувал его лицо и тело. Необыкновенные воды Атлантического океана переливались аквамарином. Сначала они проплыли множество маленьких островков, потом те остались позади. Прошло немногим больше часа их путешествию по изумрудной воде на огромной скорости, когда вдалеке показался остров, который постепенно всё увеличивался. Это был ОН – счастье и горе его обитателей. Магический, сводящий с ума, любимый и живой. Они все знали, что он живёт своей отдельной жизнью. Он дарил радости и мог судить. Почему? Никто пока не раскрыл тайну острова. Что ОН хотел от них? Что требовал? ЕГО любили, и никто не хотел с НИМ расстаться. Это было невозможным, потому что ОН владел странной магией любви – любви к самому себе.

– Вау-у-у! – закричал Макс. – Я скучал по тебе, остров Раздора-а! Ilha de Contenção! – закончил он на португальском.

Том и Артур рассмеялись.

– Без вас было скучно, – с чувством прокричал Артур.

Примерно через тридцать минут они подплыли к причалу. Макс спрыгнул на пристань и пошёл быстрым шагом к красивейшему дому, находившемуся немного в глубине от причала и берега. Дом напоминал сказочный дворец флорентийской или венецианской постройки эпохи Возрождения. Это казалось немного странным, так как сейчас на островах строились огромные виллы, со стеклянными стенами вместо окон, современным интерьером стиля хай-тек и обязательно с бассейном. Но тут всё было по-другому. Дому было не менее ста пятидесяти лет, а может и больше – это была великолепная вилла «Касл» с крытым двориком-патио, флорентийской лоджией и никаких бассейнов. Попадая во внутрь, человеку казалось, что он попадал в прошлое.

Между берегом и домом находился прекрасный подстриженный газон, на котором росли пальмы, деревья, топиары, специально посаженные и дающие тень. Благоухающие цветники были очень красиво и со вкусом расположены, тут росли кактусы, агавы, алоэ – и это не крошечные колючки, а растения, достигающие трёх метров в высоту, благодаря климату. Огромные юкки размахивали на лёгком ветерке белыми благоухающими букетами. Три павлина с гордым видом расхаживали по этому саду, а птицы с ярким оперением, перелетающих с ветки на ветку, завершали этот райский пейзаж.

Макс уже не мог идти и перешёл на бег. Садовник издалека приветствовал его, Макс помахал ему рукой, а сияющий дворецкий открыл перед ним дверь.

– Добро пожаловать домой! – произнёс тот.

– Привет, Робин! – ответил Макс, успел крепко пожать руку и похлопать мужчину по плечу. – Где она?

– Как обычно, у себя!

Макс вбежал в огромный холл дома и окунулся в прекрасное внутреннее убранство – внутри дом оказался так же прекрасен, как и снаружи. В нём располагалось тридцать комнат, две столовые – одна большая и другая поменьше, кабинет для работы и три салона разных размеров. Стены холла украшали древнее оружие и картины разных эпох. На второй этаж вилась широкая мраморная лестница с резными перилами. Из каждого помещения дома открывался очень красивый вид или на атлантический лес, или на холмы, или на ярко-синий океан.

Перепрыгивая через ступеньки лестницы, Макс вбежал наверх. Пробежав три двери, он распахнул четвёртую и вошёл.

Высокая женщина уже стояла и улыбалась, явно дожидаясь его появления. У неё были абсолютно белые волосы, собранные в незамысловатый пучок, но некоторые непокорные волнистые локоны выбились из причёски. Её темно-зелёные глаза радостно сияли. При внимательном рассмотрении можно было заметить, что у неё и у Макса они одинакового цвета. Женщина прямо держала спину, как настоящая леди. А вот одета она была просто – в свободное хлопковое платье очень удобное для этого климата.

– Бабушка!

– Макс!

Он обнял её, приподнял и закружил по комнате. Если бы сейчас его увидела одна из бывших девушек, никогда бы не поверила, что это тот самый Макс, который всегда казался гордым, надменным и недосягаемым – считая, что он никого и никогда не любит, кроме себя. Но в этом доме, в этом месте, Макс был настоящим, живым, как настоящим и живым было и само место – Остров.

Два часа спустя Макс сидел за обеденным столом вместе с бабушкой. Он уже принял душ, переоделся в светлые льняные брюки и хлопковую белую рубашку с открытым воротом. Макс часто позёвывал, но пока держался, хотя разница во времени ощущалась.

– Ох, рыба… омары. Дейзи, спасибо за потрясающий обед! Я так соскучился по такой свежей рыбе. – Макс с удовольствием ел. А кухарка Дейзи Джонсон умилялась, при этом не забыла упомянуть, что их мальчик Макс опять очень похудел в этом Оксфорде.

– Ты же спать хочешь, – глаза бабушки лучились нежностью и любовью.

– Всё нормально, бабушка, потерплю. Кстати, как наш сосед? Что-нибудь изменилось за этот год? – вдруг спросил он.

– Работает, у него опять хорошее настроение. И никто не поймёт, в чём дело. Кажется, этот старикашка что-то мутит.

– Если он решит кому-нибудь продать свою часть, я подам на него в суд.

– Чтобы Джон продал свою половину? Да никогда! Если он и раньше этого не сделал, то и теперь не сделает. Вспомни, какие мы предлагали ему деньги, а он отказался. Привели даже доводы, что остров счастье не приносит, и Джон всё равно не хочет с ним расставаться, – произнесла бабушка.