Текст книги "Когнитивная гармония как механизм текстовой деятельности"

● зачин ССЦ – фаза восприятия и присвоения (воспринимать и присваивать);

● средняя часть ССЦ – фаза потенции (иметь) (= функция бенефактивности – см гл. 4, параграф 4.1);

● концовка ССЦ – фаза подготовки и исполнения (готовиться и производить).

Сценарий когнитивной гармонии на синтаксическом уровне представлен трехфазовым циклом узловых глагольных операторов ССЦ.

Цепочка базовых предикатов может иметь множество вариантов, например:

видеть – брать (фаза восприятия и присвоения) – содержать – извлекать (фаза потенции) – применять – делать (фаза подготовки и исполнения);

слышать – записывать (фаза восприятия и присвоения) – хранить (фаза потенции) – вспомнить – сказать (фаза подготовки и исполнения);

потрогать – оттолкнуть (фаза восприятия и присвоения) – помнить (фаза потенции) – остерегаться – обойти (фаза подготовки и исполнения).

Цепочка может быть расширена изнутри, за счет включения дополнительных (промежуточных) фаз деятельности, например:

встретить – выбрать – забрать (фаза восприятия и присвоения) –

иметь (фаза потенции) – применить – получить (фаза подготовки и исполнения).

Цепочка также может быть сокращена за счет опущения некоторых предикатов, например:

увидеть – взять (воспринимать и присваивать) – использовать (фаза подготовки и исполнения); или же продолжена, например: быть – заметить – взять (фаза восприятия и присвоения) – применить (фаза потенции) – произвести – быть (фаза подготовки и исполнения). В последнем примере мы получили замкнутую цепочку, или цикл.

Развертывание событийного цикла ССЦ происходит в соответствии с дивинацией. Например, встречный цикл может оказаться противоборствующим исходному. Тогда субъект-деятель исходного цикла будет направлять усилия на ликвидацию возникшей помехи (что предсказуемо): если во встречном цикле возникает предикат нападать, то в исходном цикле представляется предсказуемым возникновение предиката «противостояния» защищать для исходного цикла. В ответ на предикат спросить установка дивинации «потребует» предикат ответить или промолчать.

Предикаты событий упорядочены в соответствии с дивинацией: всегда существуют такие два предиката, что при появлении обоих в тексте их порядок предопределен. Иными словами, между предикатами существуют системные, до-текстовые отношения логического порядка [Борботько, 2007].

Соответственно в повествовательном тексте предсказуемы переживаемые события. Круг возможных дальнейших переживаний событий образует «горизонт дивинации». Горизонт дивинации предстает как «система типичных ожиданий и вероятностей» (термин Э. Гуссерля [Гуссерль, 2005, c. 87]). Поскольку дивинации могут носить как содержательный, так и смысловой характер, они обладают способностью иметь структуру. Ожидаемые способы упорядочения репрезентаций событий как раз и определяют структуру дивинации.

Установка дивинации событий развертывается и развивается по мере развертывания сценария когнитивной гармонии повествовательного текста. Сам выбор направления регулируется этим же сценарием когнитивной гармонии. Сценарий когнитивной гармонии и есть по сути схема дивинации событий, указание на то, с какими репрезентациями и как взаимодействовать интерпретатору. Сценарий когнитивной гармонии обеспечивает дивинацию событий. Дивинация имеет логический характер, так как происходит в результате взаимодействия интерпретатора с репрезентациями опыта взаимодействий, имеющихся в памяти, с одной стороны, и адаптации к знаниям, репрезентируемым в метатексте, с другой.

Статус дивинации событий в сценарии может быть:

1) «нормообразующим» [Богин, 2001]. Последующее событие предугадывается в соответствии с общепринятыми представлениями о типичном поведении и развитии событий. Например, узнав, что Джим хочет стать свободным, Гекльберри Финн возмущен, чего и следовало ожидать (M. Twain. The Adventures of Huckleberry Finn);

2) «мотивирующим» [Богин, 2001]. Предпонимание последующих событий сопряжено с ожиданиями пояснения по поводу происходящих событий: почему происходят те или иные события. Как и ожидалось, например, Гекльберри Финн возмущен свободолюбием раба Джима, но то, что возмущает Гека (и дается в качестве последующих пояснений), – это не столько то, что Джим намерен выкупить или в крайнем случае украсть своих детей у владельца, сколько то, что он посмел вообразить себя неким «Я», имеющим независимую и автономную волю (M. Twain. The Adventures of Huckleberry Finn);

3) «нормонарушающим» [Богин, 2001]. Например, ожидалось, что Гекльберри будет жалеть раба, а он не жалеет (M. Twain. The Adventures of Huckleberry Finn).

Последний тип лежит в основе смены горизонта дивинации событий, происходящей одновременно и в области языковых средств, и в области смыслов – в качестве «риторической черты» (термин Nida [Nida, 1984]). Эту «риторическую черту» более всего следует относить к сценарию когнитивной гармонии, поскольку схема действования и система дивинации событий в развертывании когнитивной гармонии в повествовательном тексте – два фактора взаимодействующих. Добавим к этому, что «смена горизонта» дивинации событий всегда обращена на конкретное ожидаемое событие повествовательного текста, она не разрушает сценария событий в целом. Смена горизонта дивинации событий открывает новые пути реконструкции на основе «пересмотренной дивинации». Смена горизонта дивинации «позволяет появиться новым схемообразующим нитям, знаменующим уже изменение не только развертывания, но и переживания смысла. В этих случаях происходит смена горизонта переживаний» [Гадамер, 1988, c. 537]. При этом, как справедливо замечает Х.-Г. Гадамер, интерпретатор должен «освободиться от связанных с его собственными предрассудками смыслоожиданий, как только они будут опровергнуты смыслом самого текста» [Гадамер, 1988, c. 537].

Смена горизонта дивинации событий влечет за собой смену одного сценария на другой. Появление иного сценария при смене им предыдущего сценария служит «обогащению» новыми метаязыковыми репрезентациями опыта взаимодействий интерпретатора.

Смена горизонта (изменения) дивинации обладает такой же значимостью, как и целостность сценария. Установка дивинации событий задает ритм при становлении когнитивной гармонии повествовательного текста. При изменении дивинации возникает целая система преобразований, ведущая в конечном счете к тому, что было до изменения, – к новой саморегулирующейся целостности, новому когнитивному сценарию. Процесс самоорганизации системы когнитивной гармонии происходит циклично: равновесие – неравновесие – равновесие. При этом во взаимодействии находятся предикаты двух типов: с одной стороны, «предикаты фазового состояния, представляющие устойчивые гладкие циклы, т. е. налаженную жизнь с повторяющимися событиями. С другой стороны – это предикаты фазовых переходов, создающие противоциклы, приводящие в итоге сначала к нарушению исходного фазового состояния, а затем и к восстановлению равновесного состояния, хотя и на новой основе» [Борботько, 2007, c. 128]. «В самой сердцевине этого режима присутствует определенное представление < … > как об упорядоченном складе действий, стремящемся к своему разрешению через столкновение персонажей, преследующих противоречащие друг другу цели и проявляющих в своей речи желания и чувства согласно целой системе условностей» [Рансьер, 2004, с. 23].

Удовлетворение всех дивинаций событий в повествовательном дискурсе «привело бы к скуке, а неудовлетворение» всех дивинаций – «к скуке и претенциозности, тогда как модификация и коррекция» многих диви-наций «способствует интересу людей к чтению, к тексту» [Богин, 2001, с. 123]. Вообще изменение дивинаций – неотъемлемая часть любого повествования. При смене горизонта дивинации события происходят (а) «корректировка» [Богин, 2001] дивинации, когда новая дивинация совмещается с исходной в рамках общего сценария когнитивной гармонии; (б) видоизменение совмещения дивинаций, когда новая дивинация приводит не только к изменению исходной дивинации, но и к развертыванию иного сценария когнитивной гармонии; (в) объединение дивинаций. При развертывании дивинации событий когнитивной гармонии и смене горизонта дивинации сохраняется определенная тема ожидаемого. Когнитивная гармония в повествовательном тексте развертывается на балансе дивинаций и смены горизонта дивинаций, которая вводит новые дивинации, соотносимые с новыми причинно-следственными отношениями, ведущими к смене сценариев.

«Действование» [Богин, 2001] по сценарию когнитивной гармонии в повествовательном тексте – это всегда действование в соответствии с дивинациями событий, без этого восприятие текста потеряло бы связность. Сценарий когнитивной гармонии обеспечивает непрерывность интерпретации во времени, проявляясь в качестве посредника, через которого прошлое оказывает влияние на будущее; уже усвоенная информация определяет то, что будет воспринято впоследствии. Интерпретатор не в состоянии воспринимать события, если нет дивинации событий. Интерпретация направляется дивинациями, но не управляется ими. Дивинация событий регулирует действование сценария событий когнитивной гармонии.

В повествовательном тексте дивинация событий как бы «запланирована» с самого начала, а предикаты – глагольные циклы – служат для построения сценария когнитивной гармонии. В связи с этим необходимо отметить, что в реализации сценария когнитивной гармонии определенную роль играет сильная позиция в тексте, т. е. заглавие, эпиграф, начало текста, конец текста. «Заголовок задает» не только установку дивинации событий, но и «тему, проблему, интерес» [Арнольд, 1978, с. 19].

При развертывании когнитивной гармонии объектом дивинации событий в повествовательном тексте является не только набор содержаний – предикаций в рамках пропозиций, но и текстообразующих средств. Такие текстообразующие средства имеют характер методологического указания по дальнейшему «мыследействованию» [Богин, 2001].

При действовании дивинации событий когнитивной гармонии имеет место неосознанное ожидание, но его роль незначительна, чрезвычайно значимым является ожидание, полученное посредством рациональной оценки связей и отношений событий в повествовательном тексте. При интерпретации переживания связности содержания, в том числе смыслов и событий повествовательного текста «развертываются» автоматически.

Дивинация событий при развертывании когнитивной гармонии организует интенциональный акт. В зависимости от направления интенции получаются разные «возможные миры». Выбор же этой направленности на тот или иной «возможный мир» зависит от характера дивинации в составе сценария когнитивной гармонии, иначе говоря, от характера переживания предстоящего развертывания горизонта дивинации в рамках возможного мира.

Система дивинаций определяет не только интенциональность, не только выбор возможного мира, она еще определяет и интерес интерпретатора, направленность и «меру напряженности» [Богин, 2001] этого интереса в процессе интерпретации.

Дивинации событий переживаемы, и весь процесс развертывания сценария когнитивной гармонии посредством дивинаций – несомненный объект переживания, причем мы имеем здесь дело с «герменевтическим переживанием», которое не выступает в качестве гипотезы [Богин, 2001]. Более того, оно может быть нечетким. Например, «герменевтическое переживание» может проявиться таким образом: образ персонажа экранизации романов братьев Стругацких «Обитаемый остров», «Жук в муравейнике», «Волны гасят ветер», «Малыш» оказался несоответствующим ожиданиям, что было зафиксировано сразу: «А Максим Каммерер был не такой». Дивинации событий фиксируются подобным же образом: «Это событие вполне возможно, даже допустимо, а это не может произойти никогда, потому что так не бывает!».

Читатель стремится к «контролю над тем, что случится дальше» [Sinclair, 1980]. Дивинация предполагает операции: (1) видеть связь событий, развертывающихся в тексте; (2) видеть нарушения связи событий в тексте; (3) компенсировать нарушения путем «смены горизонта» дивинации событий.

Эти столь необходимые операции опираются на дивинацию содержания целого повествовательного текста. Действование по когнитивному сценарию в значительной мере «строится» путем «перебора дивинаций» при обращении к прошлому опыту интерпретатора. Дивинация создает известную установку на активный процесс дальнейшей интерпретации, при которой анализ совпадений или несовпадений с ожидаемой дивинацией также входит в процесс интерпретации. Дивинация имеет характер предположения интерпретатора об условиях дальнейшего действования в содержании целого повествовательного текста. «Вхождение» [Богин, 2001] в целостность повествовательного текста осуществляется посредством укрупнения сценариев конитивной гармонии (см гл. 4): от сценария события до сценария целого повествовательного текста.

Таким образом, дивинация событий и сценарий когнитивной гармонии задают критерии и закономерности смыслового реконструирования повествовательного текста (а не отображение его). При восприятии асимметричного знака, инициирующего работу памяти и тем самым способствующего «реконструкции» метаязыковой репрезентации события прошлого и последовательности «эмпирических сущностей» [Гуссерль, 1994] – праимпрессии и ретенции, интерпретатор, вступая во взаимодействие с ними, в свою очередь, посредством дивинации «реконструирует» протенцию из последовательности событий, постоянно оценивая событие в протенции как совпадающее или несовпадающее с дивинацией, порожденной предшествующими событиями в повествовательном тексте.

Мы рассмотрели процессуальные особенности развертывания когнитивной гармонии при интерпретации. Здесь также необходимо отметить, что «сознание в своей непосредственности нам не дано познать, единственный путь приближения к нему – выбрать орудием и предпосылкой анализа текст, но понимаемый не просто в качестве суммы достигнутых знаний, но в качестве реализуемой мысли и способа бытия» [Мамардашвили, 1996, c. 149]. Такими свойствами обладает текст художественной литературы – повествовательный текст. Но поскольку этот текст должен служить опосредованно, как представляется, необходимо проведение психолингвистического эксперимента, в котором данный текст являлся бы орудием и предпосылкой анализа. Такой психолингвистический эксперимент был осуществлен и материалы его приведены в последующих параграфах.

3.5. Аксиологические возможности когнитивной гармонии в повествовательном тексте

Динамика взаимодействия наблюдателя с метаязыковыми репрезентациями текста так или иначе связана с параметрами действующего на него повествовательного текста. Соответственно повествовательный текст является источником изменений, возникающих при интерпретации.

Понятно, что текст есть «сложное целое, функционирующее как структурно-семантическое единство, единая многоплановая функционирующая система, все элементы которой связаны между собой» [Солганик, 1977, c. 34]. Это, однако, не означает, что текст представляет собой «нечленимый монолит». Членение текста возможно по разным принципам. Синтактико-смысловое членение текста как «объекта крупного масштаба» осуществляется с помощью ССЦ, «строевых единиц», «более крупных, чем предложения» [Солганик, 1977, c. 34].

ССЦ как «смысловые опорные пункты» [Шмелев, 2001] углубляет понимание и облегчает запоминание материала. ССЦ выступает в качестве основной смысловой единицы текста. При реконструкции метатекста ССЦ выступает в качестве тематических сценарных структур, обусловливающих целостность текста [Актуальные проблемы современной лингвистики, 2006; Шмелев, 2001].

Сложное синтаксическое целое является конструирующей основой отдельного события в метаязыковых репрезентациях повествовательного текста. Цепь таких событий представляет собой артикуляцию цепи событий повествовательного текста. Именно в системе событий обнаруживает себя «диалектика того противостояния между аспектом последовательности и аспектом конфигурации в тексте, которое превращает текст в последовательную целостность или целостную последовательность» [Рикер, 2000, c . 55].

Cценарий когнитивной гармонии в текстовой базе представлен глагольным циклом, соединяющим зачин, среднюю часть и концовку ССЦ.

Зачин оформляет начало мысли, микротему ССЦ, репрезентирует «первоначальное» событие, праимпрессию в переживании событий. В ССЦ зачин тождествен названию когнитивного сценария.

Затем идет средняя часть – развитие мысли, метаязыковая репрезентация события в ретенции, дивинация последующего события в реконструируемом когнитивном сценарии.

Нижняя граница ССЦ, ее завершение – концовка – выделяется, как правило, особо: интерпретатор должен почувствовать, что развитие мысли ССЦ завершается. Концовка ССЦ – результат дивинации события, протенция в цепочке последовательно переживаемых событий. Из триады когнитивной гармонии протенция образует интенциональность дивинации событий в повествовательном тексте.

Триада ССЦ в повествовательном тексте структурно тождественна триаде когнитивного сценария при реконструкции метатекста. Схема действования по ССЦ совпадает со схемой действования сценария когнитивной гармонии в повествовательном тексте. Сложное синтаксическое целое представляет собой знаковую единицу повествовательного текста, на основе которой происходит действование сценария когнитивной гармонии. Эти две схемы действования развертываются в соответствии с горизонтом дивинации. Возможные различные трансформации ССЦ в тексте приводят к возникновению нового когнитивного сценария и «смене горизонта» дивинации на метатекстовом уровне.

Обратимся к примерам:

34) …Барсук взвизгнул и с отчаянным воплем бросился обратно в траву. Он бежал и голосил на весь лес, ломал кусты и плевался от негодования и боли.

На озере и в лесу началось смятение. Без времени заорали испуганные лягушки, всполошились птицы, и у самого берега, как пушечный выстрел, ударила пудовая щука.

Утром мальчик разбудил меня и рассказал, что он сам только что видел, как барсук лечит свой обожженный нос. Я не поверил.

(К. Г. Паустовский. Повесть о лесах)

Например, могут отсутствовать один или даже два структурных составляющих ССЦ. В данном примере два первых ССЦ не имеют концовки, и эта незаконченность представляется чрезвычайно ощутимой. Первое ССЦ о барсуке, действия которого передаются глаголами несовершенного вида (бежал, голосил, ломал, плевался), а также и второй ССЦ о смятении в лесу, которое передано глаголами со значением «начала процесса» (началось, заорали, всполошились), «требуют» последующего развития действия. В подобных случаях интерпретатору приходится «дорисовывать» события, «восполняя» текст недостающим содержанием на когнитивным уровне. Развертывание сценария когнитивной гармонии позволяет многое предвидеть и о многом догадываться, не дожидаясь конца ССЦ.

Возможны и другие трансформации в ССЦ: пропуск зачина (пример 35), средней части (пример 36), смазанность границ (пример 37) и т. п. Трансформации полного комплекта триады ССЦ являют собой, как представляется, примеры неудачного использования единиц текста. Соответственно, когнитивная гармония выступает в качестве оценочного фактора, согласно которому можно определить успешность или неудачность употребления того или иного выражения в повествовательном тексте. Подобные стилистические ошибки и недочеты возникают при игнорировании таких характеристик системы когнитивной гармонии, как целостность, связность, опытно-каузальный характер взаимодействий, структурированность.

В приведенном ниже примере смещение плана изложения заключается в том, что, начав писать об одном предмете речи, далее, при построении сложного синтаксического целого, автор текста отклоняется от прежнего предмета речи и перескакивает на другой:

35) Лирика… Как трудно дать ей определение! Что означает стихотворение? Пожалуй, никакой другой литературный жанр не обладает такой расплывчатостью дефиниции. Лирику постоянно ставили под вопрос. Сами поэты часто задумываются о смысле и назначении лирики и о том, почему они пишут стихи. Причины оказываются настолько же разными, насколько и сама поэзия. Одни пишут послание, для других «назначение стиха – читатель», третьи признаются, что пишут только для себя, четвертые же непоколебимо верят в воздействие лирики, считая, что она помогает уменьшать зло и увеличивать сумму добра.

(В. И. Гусев. Рождение стиля)

В начале ССЦ автором поставлен вопрос: что такое лирика? Начиная с четвертого предложения автор объясняет, почему поэты пишут стихи. В той части, где автор переходит на другую микротему, красная строка для отдельного абзаца отсутствует. Как представляется, автор не определил для себя микротему, соответственно ему не удалось довести свою мысль до логического завершения. На когнитивном уровне происходит следующее: «начальный» сценарий «претерпевает» «смену горизонта» дивинации, а в «сменяемом» его сценарии отсутствует праимпрессия, структурно соответствующая зачину ССЦ, которое, как правило, оформляется в отдельный абзац.

В примере, представленном ниже, пропуск логических звеньев между предложениями (отсутствует схемообразующая нить в средней части

ССЦ и ретенции в когнитивном сценарии события) приводит к отсутствию между ними причинной связи:

36) По Сакмаре, рассекая могучей грудью мутную воду, плыл старый лось. Выбравшись на степной безлюдный берег, он отряхнулся, вскинул гордую голову и чутко повел большими ушами. Не уловив подозрительных шорохов (а лоси, как известно, подслеповаты), неторопливо зашагал к лесополосе.

(К. Г. Паустовский. Блистающие облака).

Отсутствует связь между тем, что лось не уловил подозрительных шорохов (слух), и тем, что лоси подслеповаты (зрение). Эта связь была бы восстановлена, например, упоминанием о том, что лоси обладают чутким слухом, который компенсирует их природную подслеповатость.

В примере 37 смазанность структурных границ, составляющих ССЦ, замедляет восприятие и развертывание когнитивной гармонии. Данный текст можно по-разному членить на абзацы в зависимости от выделения ССЦ (специальным значком Z обозначено абзацное членение текста):

37) Для Высоцкого нет запретных тем, он безбоязненно, с вызывающей у многих зависть смелостью писал и пел обо всем, что его волновало. Но это свобода, которая обеспечена нравственно, точным отношением к предмету или явлению. Z Лирический герой Высоцкого нравственно значителен и привлекателен еще и потому, что на такого, как он, можно положиться – этот не подведет, с ним не пропадешь. Нравственность обеспечивается мужским характером – феномен, согласитесь, не самый распространенный в наше время. Z Высоцкий не просто фиксирует, передает, отражает драматизм жизни. Он драматичен и сам, по природе своей объективности, индивидуальности, таланта. Все, что он сделал, и все, что у него получилось, – это от непокоя, от не покидавшего его чувства тревоги. Z Драматическое, по словам Пушкина, связано со «страстями и излияниями души человеческой». В полном соответствии с этим точным наблюдением Высоцкий в пору, когда господствовали полушепот, с одной стороны, и эстрадная шумливость – с другой, стал говорить и петь «открытым голосом», страстно, надрывно, иногда переходя на крик. Так, как поют люди у себя дома, в свободной, раскованной, не стесненной строгими правилами обстановке.

(В. И. Новиков. Владимир Высоцкий: в Союзе писателей не состоял).

Состав схем в повествовательном тексте переукомплектовывается постоянно, поскольку схемодействование представляет собой активно-креативный процесс. Став «готовым», прежний сценарий действования когнитивной гармонии на данном отрезке текста прекращает свое существование, потому что с этого момента начинается другой виток понимания, требующий новых сценариев когнитивной гармонии, как правило, структурно оформляемых в отдельный абзац в тексте. В противном случае, в частности как это представлено в примере 37, интерпретация и переживание когнитивной гармонии затрудняется.

Таким образом, структурные нарущения ССЦ в повествовательном тексте ведут к изменению сценария когнитивной гармонии, смене горизонта дивинации событий и представляют собой случаи игнорирования характеристик системы когнитивной гармонии – целостности, связности, каузальности на основе опыта взаимодействий, структурированности. В результате возникают ститилистические ошибки и недочеты, интерпретирующиеся как неудачные. Когнитивная гармония как эмпирическая сущность позволяет оценить успешность/неуспешность использования языковых единиц в повествовательном тексте.