Текст книги "Земля плоская. Генеалогия ложной идеи"

…когда он будет под нами, ему покажется, что это мы находимся под ним, а нам – наоборот, что это он под нами. Его ноги будут тянуться к нашим, а голова – прямо в небо, так же, как здесь, у нас, голова направлена вверх, а ноги – к Земле. А если он отправится дальше, то будет идти вперед, пока не придет в место, откуда изначально вышел. Если же два человека случайно разойдутся в разные стороны и один пойдет на восток, а другой на запад […], они должны будут встретиться ровно под тем местом, откуда начали путь. И вернутся затем в место, откуда вышли. Ибо за это время каждый обойдет вокруг Земли164164
  Оригинальный (не осовремененный) текст см. в: L’Image du monde… P. 93.


[Закрыть].

В «Пласиде и Тимее», где астрономии отведено меньше места, встречается абзац, в котором проблема сферичности представлена под другим углом:

Вы верно знаете, что стихии заключены в тела; а спросите вы меня, каковы эти тела, скажу вам, что они круглые. Любая стихия круглая, и весь мир круглый165165
  Placides et Timeo. § 134. P. 56.


[Закрыть].

Символ яйца, постоянно встречающийся у средневековых энциклопедистов при описании структуры мира и питающей функции Земли, здесь также присутствует и служит отсылкой к Овидию166166
  Ibid. § 118. P. 50.


[Закрыть].

Следует уточнить важный момент. Средневековые «малые энциклопедии» на французском языке создавались под влиянием знаний, содержащихся в комментариях к текстам Аристотеля и его последователей и в «больших» энциклопедиях, написанных на латыни, как «Зерцало великое» (Speculum maius) доминиканца Винсента из Бове (XIII век). Эти труды создавались духовенством, то есть представителями Церкви, и поначалу предназначались для просвещения членов различных религиозных орденов: из тех, кого мы уже упоминали, это Александр Неккам, в XII веке написавший текст «О природе вещей» (De natura rerum), – монах, а затем аббат Сайренсестерского августинского монастыря в Англии; Альберт Великий (XIII век), автор обширного научного и философского наследия, которое продолжали усердно изучать в эпоху Возрождения, – доминиканец; Бартоломей Английский (также XIII век), один из первых энциклопедистов, автор знаменитой «Книги о свойствах вещей» (Liber de proprietatibus rerum), – английский францисканец. В средние века ученые являются священнослужителями (Коперник и тот был каноником). Никто из них не говорит, что Земля плоская. Напротив, доказательства сферичности, встречающиеся в текстах на французском языке, совершенно допустимы. При этом желание писать на французском совпадает с тенденцией к освобождению от церковного влияния и распространению знаний. Текст «Образ мира» был написан между 1250 и 1300 годами: он показывает, что понятие сферичности Земли не только в полной мере признавалось духовенством и представителями просвещенных слоев, но также беспрепятственно и легко прижилось среди читателей-мирян.

«Образ мира» (Imago mundi) Петра д’Альи

Чтобы дополнить наблюдения за передачей знаний о сферичности в средневековье, можно кратко остановиться на географических сведениях, подтверждающих преемственность греческого наследия. Как, в частности, отмечает в своих работах Патрик Готье-Дальшé, несмотря на то, что «Географии» Птолемея не было в латинских библиотеках христианского Запада, сведения, которыми владел александрийский ученый, вовсе не были утрачены и так же, как астрономические знания, передавались сначала благодаря Кассиодору и Марциану Капелле, а затем через арабские источники – эти два пути позволили сохранить основные представления. Готье-Дальшé делает такой вывод:

Едва ли можно с уверенностью сказать, что подобные ориентиры всегда правильно считывались или оказывали решающее влияние на картину мироздания. Но то, что это знание было косвенным и неполным, не означает его расплывчатость или сумбурность. Благодаря таким ориентирам сохранилось представление о большей части содержания книги167167
  Gautier Dalché, 2009. P. 142.


[Закрыть].

Тем самым автор объясняет, что на Западе главным образом не хватало знаний «о способах изображения сферы на плане»168168
  Ibid. P. 146.


[Закрыть], но, повторим, оно не было утрачено, и птолемеева география подтверждала птолемееву астрономию сферы.

При этом текст «Географии» вернулся на Запад в конце XIV века; как это получилось, доподлинно неизвестно, но можно с определенностью сказать, что рукопись прибыла во Флоренцию в 1390‐х годах и сразу была переведена с греческого на латынь. Однако за пределами Италии, а именно во Франции, полностью восстановленные знания греков столкнулись со средневековыми представлениями в области географии, в том числе со сведениями, полученными от путешественников. И нашелся тот, кто сыграл ключевую роль в дальнейшем развитии мифа: его звали Петр д’Альи.

Петр д’Альи (1351–1420) был не просто священнослужителем, он носил кардинальский сан. Это был видный ученый, оставивший после себя более семидесяти различных трудов, преимущественно философских и теологических. Занимался он и популяризацией науки: его «Образ мира» (Imago mundi), написанный около 1410 года, пользовался большим успехом. Известно, что д’Альи довольно рано познакомился с «Географией» Птолемея и приблизительно в том же 1410 году стал автором «Космографического компендиума» (Compendium cosmographiæ), предназначавшегося «в помощь при чтении „Географии“»169169
  Ibid. P. 168.


[Закрыть]. Да и его «Образ мира», вероятно предшествовавший «Компендиуму», представляет собой свод всех накопленных тогда астрономических и географических знаний (в качестве основных источников он использовал «Трактат о сфере» Иоанна де Сакробоско, «Большой труд» (Opus majus) Роджера Бэкона и «Трактат о сфере» математика и философа Николая Орема – XIV век). Таким образом, внимательно читая Птолемея и сопоставляя с «Географией» собственные знания, он первым на Западе задумался о проецировании сферы на плоскость. В своем «Образе мира» д’Альи попытался примирить видение мира, почерпнутое из астрономии (когда сфера разделяется в соответствии с «климатами»), с представлениями космографов. Он сумел дополнить традиционные астрономические знания из трактатов конкретными описаниями различных областей земли и в «Компендиуме» показал, чем интересен метод Птолемея при вычислении расстояний и установлении точных координат географических зон. В космографических текстах д’Альи, в том числе в «Образе мира», Колумб нашел расчеты размеров Земли и воспользовался ими, чтобы сократить расстояние до Вест-Индии.

Средневековые карты

Мы уже упомянули, что одна из первых карт мира, выполненная по модели OT (orbis terrarum), появилась в манускрипте «Этимологий» Исидора Севильского в X веке (см. с. 81–82)170170
  Шифр: BNF latin 10293, fol. 139.


[Закрыть]. По мнению Кристиана Делюза, самая древняя из таких карт, относящаяся к началу V века, обнаруживается в «Историях против язычников» Павла Орозия171171
  Deluz, 2013. P. 18.


[Закрыть] и изображает населяемый мир (orbis terrarum – это перевод греческого oikoumenê, «ойкумена»). На картах OT (встречается также обозначение T-O) ойкумена имеет О-образную форму, ориентирована на восток и окружена океаном – он считается непреодолимым, и его изображение иногда дополнено символами двенадцати главных ветров. Т разделяет мир на три зоны, каждая олицетворяет одного из трех сыновей Ноя: Азия (Сим) – над горизонтальным штрихом, Африка (Хам) – внизу справа, Европа (Иафет) – слева. Сам Т-образный знак символизирует естественное разделение этих зон: левую половину горизонтального штриха обычно соотносят с Понтом Эвксинским или рекой Танаис (Доном), правую – с Нилом или Красным морем, а вертикальный штрих – со Средиземным морем. Пересечение двух штрихов T в центре карты часто обозначает Иерусалим. Иногда святой город помещают на «вершине» круга, непосредственно под золоченым шатром Рая, обращенного к Леванту, то есть Востоку. Такой тип изображения просуществовал несколько веков.

В средневековых рукописях можно найти многочисленные варианты карт ОТ, причем некоторые включают большой объем географических данных, как карта мира из Эбсторфа, датируемая 1239 годом, на которой появляется Христос, обхватывающий руками три части света, и приведены названия наиболее известных рек и городов172172
  См. электронную копию этой карты, сделанную в Люнебургском университете: https://warnke.web.leuphana.de/hyperimage/EbsKart/#O9999/ (дата обращения 10.08.2023).


[Закрыть]. Карты такого типа не выполняли географическую функцию – или выполняли не только ее: у них было также космографическое, теологическое и даже созерцательное назначение. География не существует сама по себе; она связана с другими дисциплинами – как астрономия и математика – либо определяет энциклопедические знания народов и регионов мира.

Вслед за Исидором Севильским описания системы мироздания, формы Земли и ойкумены часто стали сопровождать картами полушарий, как в рукописном издании XII века упомянутого выше «Образа мира» Гонория Августодунского173173
  Манускрипт хранится в Кембридже, в библиотеке колледжа Корпус Кристи, шифр: ms 066. https://parker.stanford.edu/parker/catalog/jb848tp9919. P. 2 (дата обращения 10.08.2023).


[Закрыть]. Иногда на этих картах соединяются изображения пяти зон, описанных Макробием, число которых впоследствии увеличилось до семи, когда появились первые переводы арабских астрономических трудов на латинский язык.

Использовалось, впрочем, не только круговое изображение. В манускрипте, который относится, вероятнее всего, к XI веку и хранится в Британской библиотеке, обитаемый мир изображен в виде прямоугольника (Восток все так же занимает верхнюю часть страницы). Этот источник оцифрован и доступен онлайн174174
  Манускрипт хранится в Британской библиотеке, автор неизвестен, шифр: Cotton Tiberius, B v/1, http://www.bl.uk/manuscripts/Viewer.aspx?ref=cotton_ms_tiberius_b_v!1_f002r, f. 56v.


[Закрыть]. На карте присутствуют многие географические элементы (моря, города, горы, реки), особенно подробно показаны Британские острова. Интересно, что центральная часть разбита на квадраты: судя по всему, они обозначают границы римских провинций175175
  Deluz, 2013. P. 33.


[Закрыть].

Эмманюэль Ваньон в статье, посвященной статусу географии на латинском Западе176176
  Vagnon, 2012.


[Закрыть], приводит в пример концепцию Гуго Сен-Викторского (ум. 1141), философа, теолога и наставника в Сен-Викторском аббатстве. В его учении значительное место отведено комментированию карты мира, выставленной в аббатстве, – содержание учения изложено в сочинении «Описание карты мира» (Descriptio mappae mundi), латинский текст которого издал Патрик Готье-Дальшé177177
  Gautier Dalché, 1988.


[Закрыть]. В прологе к «Описанию» Гуго Сен-Викторский говорит о своем желании показать тем, у кого нет возможности обогнуть земной шар, «картину вещей». Он особо отмечает пользу раскрашивания и подписей, без которых «невозможно понять изображения незнакомых реалий», и добавляет, что задача описания мира не в том, чтобы обозначить эти «реалии» или даже их «изобразить»: важно указать, что они «означают»178178
  Ibid. P. 72–73.


[Закрыть]. Иначе говоря, карту необходимо снабдить комментариями, чтобы ее элементы обрели смысл. Не следует путать реальное пространство с рисованной картой (сколь бы наивным ни показалось это сегодняшнему читателю). Карта лишь «медиатор, она дает наставнику возможность для комментирования»179179
  Vagnon, 2012. P. 349.


[Закрыть].

В начале XVI века, в отрыве от предыдущих столетий, складывается новая форма представления Земли в виде глобуса (земного шара). География отделяется от астрономии – как замечает Жан-Марк Бесс, «в XVI веке появляется и закрепляется особая унифицированная географическая концепция Земли», тогда как прежде сосуществовали «разнородные концепции, относившиеся к различным типам дискурса (физике, астрономии, космографии, а также теологии)»180180
  Besse, 2003. P. 18.


[Закрыть]. Во всех «Космографиях», которые мы намерены рассмотреть, – например, у Петера Апиана, – Земля сферична, по ней можно прочертить окружности долготы и широты и получить координатную сетку, позволяющую ориентироваться в океанском плавании и точно проецировать карты.

В статье, анализирующей место карт мира и их описаний в культуре средневековья, Патрик Готье-Дальшé приводит слова английского историка Джона Роуза, который в конце XV века в своей «Истории английских королей» (Historia Regum Angliæ) пишет, что «во всех городских и сельских церквях были карты мира». Готье-Дальшé комментирует: «Несомненно, это преувеличение; но сама по себе подобная гипербола говорит о том, что средневековье по-настоящему и во всей полноте овладело искусством картографии»181181
  Gautier Dalché, 2016. P. 86.


[Закрыть].

Описанные примеры в целом показывают: чтобы совершить «открытие», незачем было ждать Колумба, Коперника или – тем более – Галилея, ведь все традиции и так сходились на том, что Земля – шар. Термин сфера обозначает прежде всего строение космоса, но он, несомненно, применим и к Земле, занимающей центр этой небесной сферы. Земля всегда и везде оставалась круглой, будь то в натурфилософской традиции – в качестве элементарной устойчивой массы, неподвижной и расположенной в центре мира, в математической традиции, которой придерживались астрономы, – как сфера, окруженная другими планетарными сферами и прочерченная большими окружностями, позволяющими ее разъять, или в традиции географов и мореплавателей, чье картографическое представление об обитаемых зонах становилось все ближе к реальности. Встречающиеся дискуссии вокруг сферичности не связаны с сомнениями, допускающими возможность иной формы: речь шла лишь о том, можно ли признать сферичность Земли, невзирая на неровности рельефа, о вопросе смещения центра или о конглобации сфер земли и воды.

Перед началом странствий к берегам, которые вскоре назовут Америкой, в университетском мире не было ни малейших причин, чтобы вдруг забыть устоявшиеся античные и средневековые знания. Напротив, конец XV века, когда возобновилось обучение астрономии и началось ее массовое распространение благодаря зарождению книгопечатания, лишь закрепил общепринятое знание среди читательской аудитории и, конечно, отчасти за пределами этого круга. Простого взгляда на многочисленные иллюстрации в трудах по астрономии и космографии, которые тиражируют типографии с конца XV века, достаточно, чтобы убедиться: армиллярная сфера и глобус с тщательно прорисованной сеткой небесной сферы или линий координат встречаются теперь на каждом шагу182182
  Здесь приведена иллюстрация из издания «Сферы», на которой изображен сам Иоанн де Сакробоско, муза Урания и Птолемей, Textus de sphaera Joannis de Sacrobosco. Paris: Simon de Coline, 1527. Источник изображения: библиотека «Урания», http://uranie.huma-num.fr/idurl/1/1511 (дата обращения 10.08.2023).


[Закрыть]. В любом случае наука не окостенела, знания арабского мира наполнили живительными соками западную астрономию, и в XV веке к уже выстроенной небесной системе добавляется новая сфера, объясняющая движение, названное прецессией равноденствий, а знакомство Запада с «Географией» Птолемея позволяет оттачивать и менять приемы картографии.

В ответ на аргумент о том, что сферичность Земли ни для кого не была секретом, можно услышать, что знания в принципе были не для всех: дескать, сферичность признавал лишь узкий круг ученых, представление об этом не было частью общей культуры, тем более народной. И все же это не так, поэтому нам хотелось бы привести некоторые дополнительные доказательства, чтобы затем «вольный читатель», как сказал бы профессор эпохи Возрождения, сам ознакомился с тем, что мог прочесть лекарь, грамотный ремесленник, мастер инженерных дел, ученый муж, придворный, поэт или мореплаватель Ренессанса.

Официальное образование и его распространение

Поскольку представление о сферичности, судя по небольшому трактату Иоанна де Сакробоско, не вызывало сомнений как внутри, так и за пределами университетов (которые, впрочем, контролировала христианская Церковь, а затем различные ее ветви под неизменно бдительным оком светских властей), не было никаких объективных причин для пробуксовки развития этих знаний в XV и XVI веках. Наоборот, жизнеспособность и широкое хождение сведений о земной сфере на заре XVI века и на протяжении всего столетия говорят о том, что с идеей сферичности все были хорошо знакомы и она ни в коем случае не относилась к недавним открытиям.

Новая система птолемеевой астрономии, дополненная и исправленная, сначала, в 1454 году, пришла на Запад в виде манускрипта, а затем, в 1472 году, – в печатном издании благодаря астроному Георгу Пурбаху (преподававшему в Вене): его труд «Новая теория планет» (Theoricæ novæ planetarum) был призван заменить старую «Теорию планет» (Theorica planetarum) Герарда Кремонского. В сочинении, которое составило фундамент астрономических знаний в различных университетах и стало очень популярным среди издателей, подробно изложены и с помощью сложных теорий эпициклов объяснены свойства кругового (или близкого к таковому) движения планет вокруг Земли. Микела Мальпанготто, специалист в данной области, описывает этот непростой предмет, помогая определить его место в системе астрономических знаний:

Знание «Альмагеста», который, по свидетельству Иоганна Региомонтана (1436–1476), его учитель помнил «наизусть», как и требование математической точности, проявлявшееся в самых разных видах его деятельности – в наблюдении за небом, расчетах астрономических таблиц, изготовлении инструментов, – наглядно сочетаются в его «Новой теории планет» Theoricæ novæ planetarum. Сочинение дает цельную и четко структурированную общую картину Вселенной со всеми ее частями в соответствии с композицией их движения – от сферы Луны до Перводвигателя, – «искусно примиряя физику с астрономией». Исчерпанность и научная обоснованность, заложенные в основу труда Пурбаха, позволили ему заметно уйти вперед по сравнению со сложившейся традицией «Общей теории планет» (Theorica planetarum communis), не создавая, однако, препятствий, непреодолимых для студентов-универсантов, как, например, в «Амальгесте» или в «Эпитоме», написанной Пурбахом совместно с Региомонтаном183183
  Malpangotto, 2012. P. 341.


[Закрыть].

Труд Пурбаха напоминает, что математическая астрономия учитывает одновременно и наблюдения, и древнюю греческую астрономию, и арабские достижения. Сферичность Земли здесь – нечто само собой разумеющееся: предмет сочинения – небеса, а не земной шар, но на каждой странице можно видеть вращающиеся вокруг него планеты.

Издание наспех адаптировал (но не сказать – перевел) Оронций Финеус, озаглавив его так: «Теория небес, движение и практические свойства семи планет в новом ясном изложении на языке французском» (1528), что говорит о широком охвате академической астрономии. В обязанности Оронция Финеуса, математика Королевской коллегии на службе у Франциска I, входило популяризировать и распространять астрономические знания, при этом он не забывает напоминать читателям об основах космологической науки. В начале своего сочинения он повторяет, что в мире существуют две большие «области»: начинающаяся с орбиты Луны небесная область, которую он называет «машиной небес подвижных […], чей ход известен и распознается по звездам»184184
  Finé O. La Theorique des cielz, mouvements et termes practiques des sept planetes. Paris, 1607. F. 4 v°.


[Закрыть], и область стихий:

Во-вторых, необходимо указать, что очередность, положение и фигуры четырех вышеназванных стихий следующие: Земля лежит в центре мира как его всеобщий центр. Вкруг оной Земли и вне ее находится Вода, коей меньше, и сдерживается она супротив тому, что задано естественным ее состоянием, а все из‐за выступающей земной суши, потребной для расселения и жизни людей; так что Вода и выступающая суша образуют общую наружную поверхность, любая часть которой, как в едином теле, тяготеет к округлости. Воздух облекает оную поверхность и циркулирует вкруг Воды и непокрытой ею Земли185185
  Ibid. F. 4 v°–5 ro.


[Закрыть].

Иначе говоря, Земля и вода образуют единый земной шар, при этом вода, распределяясь, оставляет большие открытые участки суши. Далее в труде подробно описано сложное движение каждой планеты по небу: для нас здесь важно, что о «круглости» Земли говорится как об изначально очевидном факте.

Финеус, кстати, был также одним из многочисленных издателей «Сферы» Иоанна де Сакробоско, которую читали далеко за пределами академических кругов. От одного английского монаха ему достался источник, на основе которого он написал собственную «Сферу», сначала на латыни, а затем на французском, и привнес в нее, в частности, дополнительные, совсем новые гидрографические и картографические знания.

Выходит, представление о сферичности Земли не является специфичным или редким и не относится к прерогативам ученых мужей. Будучи наукой, высоко ценимой ренессансными читателями, астрономия активно распространяется на национальных языках, это легко проследить во Франции и в Италии. Знание, что Земля круглая, можно рассматривать как часть элементарного багажа, несмотря на то что в трудах сугубо учебного назначения по-прежнему не упускается возможность напомнить очевидное. В текстах все однозначно: мы процитировали «Теорию» Финеуса, но можно также обратиться к тому, о чем он говорит в «Сфере» 1551 года на французском языке:

…каковая земля есть самая тяжелая и твердая стихия, сбитая в шарообразную массу посреди Вселенной, и образует центр мира. Надобно также отметить, что вода окружает не весь земной шар и не закрывает все земли; она разливается рукавами, жилами, водоводами (которые мы называем морями), как внутри, так и вокруг оных. Ибо необходимо, чтобы ни одна часть названной земли не оставалась неохваченной во благо живущих и ради их обиталища: так было угодно Создателю, предвидевшему удобство всех вещей186186
  Ibid. F. 2 v°.


[Закрыть].

Конглобация земли и воды – знак божественной прозорливости, ведь для человека XVI века космологическое и астрономическое учение полностью совместимо с верой. Оронций Финеус, как хороший педагог, через несколько строк напоминает, что Земля неподвижна (это позволяет наблюдать за движением небес: иначе их вращение было бы незримо глазу) и находится в центре мироздания, словно крошечная точка, если смотреть на нее из космоса.

Знакомясь с французской (как и латинской) литературой по астрономии эпохи Возрождения, ничего другого не найти. Математики, входившие в «Плеяду», в свою очередь подхватывают эту же тему: к примеру, в «Астрономических установлениях» Жан-Пьера де Мема, опубликованных в 1551 году и представляющих собой форму просветительской популяризации астрономических знаний, есть глава «О том, что Земля круглая»187187
  De Mesmes, 1557. P. 54–56.


[Закрыть]. В образовательных целях автор упоминает «фантазии» досократиков:

Формой своей Земля не есть бубен, как у Левкиппа, она не корабль, как у Гераклита, и не колонна, как у Анаксимандра, ни желоб, как у Демокрита, она не плоская, как у Эмпедокла, и это не пирамида, как в иных фантазиях: ее форма круг или сфера.

И доказательство – от абсурдного:

Будь Земля рифленой или же полой подобно кораблю, все звезды были бы видны раньше на Западе, а не на Востоке. Будь она плоской и гладкой, жители Востока и Запада видели бы восход и закат всех небесных тел одновременно. Будь она столпом или иной похожей формой […], находящиеся вокруг нее не увидели бы ни одной звезды, которая могла бы сначала взойти, а затем закатиться [и т. д.]188188
  Ibid. P. 54.


[Закрыть].

Отметим, что идея плоской Земли преподносится как нечто не менее невероятное, чем Земля в форме пирамиды, колонны или корабля; все эти идеи, впрочем, откровенно языческие и одновременно доаристотелевские. К тому же данные, полученные из опыта, и есть основные:

Ибо те, кто странствует в открытом море, не видят ничего, кроме Небес и вод: но чем ближе к рейду, тем яснее просматриваются вершины гор, башни, словно они из вод поднимаются189189
  Ibid. P. 55.


[Закрыть].

И в заключение – опыт мореплавателей, объясняющий затмения эффектом от земной тени:

Надлежит принять, что земная масса округлая, раз округла ее тень: это признают святые пророки, много раз называя землю Orbis terræ190190
  Круг Земли (лат.) (прим. пер.).


[Закрыть]. К тому же создание должно нести в себе что-то от Создателя, ведь как вечен Создатель – нет ему ни начала, ни конца и неизмеримо величие его, – точно так же не найти ни конца, ни начала шарообразной фигуры191191
  De Mesmes, 1557. P. 55.


[Закрыть].

«Космография» Петера Апиана, пользовавшаяся успехом как на латыни, так и на французском языке, когда ее переработал Гемма Фризиус, – еще одно подтверждение того, что сферичность Земли была общепризнанной и широко распространенной истиной. В «Космографии» (Liber cosmographicus, 1524), многократно издававшейся, а затем расширенной и дополненной иллюстрациями в версии, предложенной математиком и мастером по изготовлению глобусов Геммой Фризиусом, Апиан уже приводил доказательства от абсурдного, пытаясь представить, как выглядело бы затмение, окажись Земля прямоугольной или треугольной. И снова смысл текста однозначен:

Ибо поверхность или тело Земли и воды округлое, что явствует из затмений Луны (ведь тень их напоминает округлую темную и плотную массу), и водружено или устроено неподвижно в центре мира, и есть над Землей пять кругов, ее охвативших, и столько же кругов есть у сферы, на ее поверхности выпуклой: экваториальный, два тропических, арктический и антарктический192192
  Apian, 1553. P. 7. Источник изображения: La Cosmographia de Pedro Apiano, corregida y anadida por Gemma Frisio, Anvers, Juan Bellero, 1575, оцифрованный документ библиотеки «Урания»: http://uranie.huma-num.fr/idurl/1/1435 (дата обращения 10.08.2023).


[Закрыть].

Все это видно на многочисленных подробных иллюстрациях.

Наконец, упомянем еще об одном небольшом частном произведении, появившемся к концу века и призванном обучать наукам: отец-педагог написал его для своих детей в форме диалога мальчика и девочки. В книге с говорящим названием «Глобус мира», которой мы обязаны Симону Жиро, юный Шарль отвечает на вопросы маленькой Маргариты. Брат объясняет, что Земля находится в центре мира, а если проделать в ней отверстие и бросить туда кусок свинца, «он хоть и не должен был бы остановиться посреди Земли, а как будто там повиснет»193193
  Girault, 1552. F. 4 ro.


[Закрыть]. Маргарита рассматривает иллюстрации в книге, которую читает вместе с более образованным братом, и видит, что Земля со всех сторон окружена небом. Шарль подтверждает – она все правильно поняла:

В какой бы части Земли мы ни находились, мы всегда твердо и прямо стоим на ногах и удивляемся, почему антиподы, чьи ноги направлены в противоположную сторону, также никуда не падают; при этом они точно так же удивились бы, узнав, что и мы стоим ногами к ногам с ними: словом, на Земле все стоят прямо.

«Как убедиться, что Земля – это шар?» – вскоре спрашивает Маргарита.

Шарль: Тому есть множество доказательств. Например, мы уже говорили, что те, кто живет на Востоке, видят, как восходят и заходят Солнце и другие светила, раньше, чем на Западе, но такого бы не происходило, будь Земля плоской, как нам это кажется. […] Что она круглая, доказывают и затмения Луны. Надо сказать, что лунный шар как зеркало: чтобы оно светилось, нужен источник света, а Луну озаряют солнечные лучи. Это видно на следующем рисунке: он показывает, что Земля, оказавшись точно между Солнцем и Луной, […] не позволяет лучам достичь лунной тверди. […] Тень, что надвигается на лунный шар или сходит с него, обрисовывает круг, и это подтверждает, что Земля круглая, ведь такова ее тень194194
  Ibid. F. 5 r°-v°.


[Закрыть].

Если те, для кого математика и астрономия – ремесло, зачастую не трудятся доказывать, что Земля круглая (это и так ясно, а они заняты другим – изучением неба), то космографы, которые рассматривают Землю и становятся географами195195
  Переход от космографии к географии. Источник изображения: La Cosmographia de Pedro Apiano, corregida y anadida por Gemma Frisio, Anvers, Juan Bellero, 1575, оцифрованный документ библиотеки «Урания»: http://uranie.huma-num.fr/idurl/1/1435 (дата обращения 10.08.2023).


[Закрыть], а с ними – популяризаторы и педагоги стараются указать на ее сферичность и приводят аргументы, обращенные к «разуму» и «опыту», а некоторые не забывают уточнить, что столь удачная форма шара и есть плод божественной мудрости.

Подобных примеров можно привести много. Непосредственные упоминания космоса, звездных сфер и земного шара встречаются и в художественной литературе – разумеется, у авторов философской поэзии, которые зачастую скрупулезно передают знания своего времени или, по крайней мере, ограничиваются намеком, как будто речь идет о признанных и общеизвестных истинах; эти же мотивы характерны и для литературных форм, не связанных с нашей темой. Наш первый пример также показывает, как разногласия, казалось бы существовавшие в отношениях веры и науки, воспринимаются светским читателем. В своей «Седмице», в сущности космологической поэме, пользовавшейся в конце XVI века огромным успехом (впервые опубликована в 1578 году), Гийом дю Бартас, религиозный поэт, убежденный гугенот, рассказывает, как Господь сотворил мир, и его большой стихотворный текст повторяет структуру первых стихов Книги Бытия. Автор наполняет свое сочинение многими научными знаниями того времени, показывая тем самым, как библейские рамки совмещаются с научной эрудицией, и не видит между ними противоречий. В «Третьем дне», посвященном разделению земли и воды, поэт сначала описывает традиционные сферические составляющие шара, образованного землей и водой, а затем делает вывод:

 
Нет нужды, чтоб доказывать истину впредь:
Шар несет на себе океаны и твердь.
Билью эту, точеную, будто на круге,
Ночь и день огибают, сменяя друг друга.
Тифий 196196
  По-видимому, имеется в виду персонаж греческой мифологии, аргонавт по имени Тифий. Будучи кормчим легендарной экспедиции на «Арго», не раз проводил корабль по самым опасным водам.


[Закрыть] ли, Марко Поло, Веспуччи, Колумб —
Как сумели б изменчивый вычислить румб
От нордической точки? Средь волн в добрый час
Как открыли б миры под ногами у нас?
Не покинула б их паруса трамонтана,
Не пришлось бы уйти им за край Океана,
Если б тот со своей половиною верной
Глади водные не изогнул равномерно 197197
  Du Bartas, 2011. III. v. 365–376. P. 186.


[Закрыть].
 

Научное доказательство, подкрепленное опытом мореплавателей (поэт подчеркивает, что оно лишь подтверждает то, что и так известно, и на это следует обратить внимание: ведь мы рассматриваем, как распространялись знания в неспециализированной среде), переходит непосредственно в похвалу Всевышнему:

 
О, Господь Всемогущий, своею рукой
Ты опору обители держишь людской,
Пусть парит в пустоте она или плывет,
Шаром ровным с любой стороны предстает.
Сфер небесных вращение снова и снова
Потрясает решительно мира основы,
Неподвижен лишь дом, где Адамов народ,
Это племя священное мирно живет 198198
  Ibid. III. v. 391–398. P. 187.


[Закрыть].
 

Как мы видим, идея сферичности ничуть не смущает поэта-гугенота. И ни в чем не противоречит библейскому учению (более того, дю Бартас ориентируется исключительно на патристику, в частности на «Шестоднев» Василия Кесарийского). Зато полная неподвижность земного шара, подвешенного в центре мира в окружении подвижных небес и воздуха, возмущаемого ветрами и грозами, покуда его недра будоражат землетрясения, есть предмет восхищения и хвалы.

Говоря о банализации понятия сферичности среди читающей и пишущей (как минимум) аудитории, приведем характерный пример. Трагедия Робера Гарнье «Ипполит» (1573) по произведениям Еврипида и Сенеки повествует о запретной любви Федры и Ипполита: ни сюжет, ни жанр не имеют никакого отношения к науке, но в некоторых строфах встречаются примечательные аллюзии. Вспоминая странствие Тесея, кормилица произносит: «Тесея в путь не зря тиринфский вел герой, / Он обогнул почти весь шар земной»199199
  Garnier R. Hippolyte. v. 561–562 (цит. по: Garnier, 2019. P. 98).


[Закрыть]; ниже Ипполит, ужаснувшись признанию Федры, восклицает: «Даже сам океан, что своими волнами / Омывает, объяв, шар, лежащий под нами, / не очистит меня»200200
  Ibid. v. 1489–1491. P. 140–141.


[Закрыть]; и, наконец, сам Тесей, полагая, что его сын виновен, заявляет, что тот не уйдет от наказания: «Ступай с глаз долой, больше не приходи, / Скитаясь, хоть весь шар земной обойди»201201
  Ibid. v. 1803–1804. P. 157.


[Закрыть]. «Шар земной», как мы видим, здесь повторяющийся мотив.

Вопрос движения Земли, будь то ее вращение вокруг Солнца или вокруг собственной оси, напротив, один из принципиальных моментов, объясняющих явный конфликт науки и теологии, проявившийся в XVII веке. Чтобы вновь ограничить свой интерес тем, что могла знать и думать просвещенная, но не профессиональная публика, отметим, что в конце XVI века Симон Гулар, протестантский пастор, эрудит и разносторонний автор, сделал к поэме дю Бартаса подробный комментарий и долгие годы регулярно дополнял его. В примечаниях, в статье «Земля» он пишет:

Сначала поэт говорит, что земля как самая массивная из четырех стихий занимает центр, средоточие мира; поддерживает ее тайная сила Господня, а окружает водная стихия, вместе с которой она образует шар, в свою очередь окруженный зонами воздуха, наполненными изначальным огнем. […] Затем он показывает ее пребывающей «на твердых основах» (Псалом 103), чтобы быть жилищем человеку и животным202202
  La Sepmaine ou Création du monde. T. 2. L’Indice de Simon Goulart. P. 382.


[Закрыть].

Из этого, безусловно, следует, что идея сферичности не вызывала сомнений, даже если законы аристотелевской физики легко уступили место «тайному могуществу Господа». Но надо также понимать, что движение для христиан всегда отдельный вопрос, будь они католиками или протестантами: