Текст книги "Как пальцы в воде. Часть 2"

Проснулся я рано: еще не было семи. Настроение было каким-то смутным и тревожным. И это чувство мне точно навеял сон, который я не мог вспомнить, кроме того, мною вновь овладела навязчивая мысль о вчерашней девушке, которую я так и не смог идентифицировать, хотя и то, и другое мне казалось важным.

Я лежал и думал, что можно сделать. Размышлял я об этом и в душе, стоя под горячими струями воды и наслаждаясь отличным бодрящим массажем. Раздумывал, когда надевал теплый домашний костюм (хотелось посидеть на террасе, а утро выдалось прохладное), и затем, когда варил себе кофе. Не смог я переключить свои мозги на другой «канал», приветствуя Клео и Фрэнка. Тодескини заметил мой транс и сказал тоном, не терпящим возражений:

– Давай рассказывай, что произошло. Или ты что-то задумал?

Можно было бы, конечно, попросить его мне помочь составить по компьютерной программе фоторобот, но в таком случае мое профессиональное самолюбие потерпело бы фиаско, а мне этого совсем не хотелось. Я рассказал Фрэнку о вчерашней встрече и о «шепоте «своего внутреннего голоса. Выжав апельсиновый сок себе и Тодескини (Клео поднялась наверх, очевидно, подремать после завтрака, и если бы не предстоящие дела – мой гость, похоже, составил бы ей компанию), я ушел в гостиную. Усевшись в кресло и включив телевизор – не развлечения ради, я открыл свою почту в слабой надежде на нужное мне письме. Но все просмотрев, мне пришлось промычать ей «Реквием». Попивая сок (есть после вчерашней гастрономической оргии было совсем не комильфо), я занялся решением вчерашней проблемы. У меня было такое чувство, что ту привлекательную молодую леди, компаньонку Незнакомки, я знаю и, по-моему, даже недавно видел ее, тем более что девушку с такими роскошные волосами, красивого каштанового оттенка трудно забыть… и очки. Стоп! Но ведь сейчас постижерное мастерство достигло такого уровня, что парик визуально не отличишь от собственных волос, плюс цветные линзы и очки! А уж как прическа меняет внешний вид! Мне ли не знать… Сколько раз я на этом прокалывался! Все же придется составлять фоторобот. Откинувшись на спинке кресла и закрыв глаза, я вспоминал лицо девушки в попытке представить его более подробно, надеясь, что всплывут еще какие-нибудь особенности черт или примет той шатенки. Сосредоточенно раздумывая над этим, я услышал, как по телевизору кто-то исполняет мелодию из знаменитого концерта Вивальди «Времена года». И тут вдруг сработала моя ассоциативная память, я вспомнил мадам Изабель Безансон, у нее в гостиной тогда тоже звучал Вивальди, только «Осень». И мне вдруг вспомнилось, что она-то мне и снилась. Во сне женщина мне давала букет роз и просила положить его в нишу колумбария. В момент моего пробуждения, мне показалось, что ночное сновидение было очень нужным для меня, но я не понимал, в чем состояла его важность… И тут вдруг меня осенило: во сне наша недавняя знакомая мадам Безансон мне говорила о нише кого-то их членов семьи Сорель! Вчерашняя собеседница Незнакомки – Полин Форестье! Вот почему мне показался знакомым ее взгляд, а не глаза девушки. Можно поменять цвет глаз, но их выражение, по моему мнению, изменить очень сложно, безусловно, речь идет не об их эмоциональной окраске, а о другом факторе. На самом деле у Полин выразительные глаза, но только они серые, и собственные волосы у нее пепельные, да и в очках я ее никогда не видел. Вчера мисс Форестье надела темный парик, а коричневые линзы вкупе с очками принципиально изменили ее, поэтому я и не узнал ее сразу. Девушка изменила свой внешний вид, чтобы раствориться среди посетителей ресторана, среди которых могло быть немало ее знакомых, а она-почему-то(?!) – не хотела быть узнанной. А почему наша серая мышка-скромница, нацепив парик, линзы и очки, этого не хотела? Чтобы не привлекать внимание к своей спутнице(!); просто пришли поужинать две туристки. А в ином случае могли бы возникнуть вопросы от знакомых, ужинавших вчера в ресторане, о личности ее сотрапезницы. Значит, та Незнакомка тоже не хотела привлекать особого внимания к своей персоне. Но зачем они вообще пришли в ресторан?… Могли бы где-то тайно встретиться, и не нужно было бы прибегать к маскараду. К чему такие сложности? Додумать я не успел, услышав звуки спускающегося по лестнице Фрэнка. Надо будет изложить ему свое предположение. Неужели сама Оливия Виар решила осчастливить нас своим приездом?… или очередным убийством?

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 5

В аэропорту Campo dell`Oro города Аяччо, что на Корсике, мы приземлились после полудня. Неподалеку отсюда, в десяти милях к югу, располагался роскошный курорт Портиччио: пляжи с мелким песком, много солнца, рестораны с изысканной кухней, полуобнаженные девушки, с манящим взором, – то есть все то, чего, по-видимому, так не хватало симпатичному частному детективу и не менее привлекательному хакеру для успешного и приятного расследования.

На такси мы добрались до небольшого отеля, в котором забронировали двухместный сьют, оформленный как отдельный домик с частным бассейном. Я надеялся, что реклама не очень-то преувеличивает великолепие ландшафта. Во всяком случае, панорама, которую мы могли наблюдать из окна машины, была весьма живописной. Но, выйдя из такси и увидев утопающие в экзотическом саду отдельно стоящие бунгало, бирюзовую гладь моря, яркую лазурь неба, изумрудно-малахитовые склоны холмов… я сразу понял, что для меня уже невозможно найти более изумительного места, где можно насладиться природными красотами и комфортом курортной жизни. Даже недолгое пребывание в таком сказочном месте, наверно, сможет стать отличным средством для исцеления от стрессов городской жизни. Пальмовый сад, открытый бассейн с температурным режимом, уютный ресторан с террасой… А неподалеку отсюда, в отеле «Eden Rok», был еще один ресторан «La Toque Imperiale» – один из лучших заведений в регионе Аяччо.

Расплатившись с водителем такси и не успев еще выйти из автомобиля, мы заметили спешащего молодого человека в форменной одежде. Представившись – Эндрю, младший сотрудник службы гостеприимства – и приветливо поздоровавшись, он подхватил наши сумки и предложил следовать за ним, что мы и сделали.

Внутри административного здания было прохладно и вполне комфортно. В светлом холле было пустынно, только за стойкой рецепции стояла хорошенькая шатенка, лет двадцати пяти. На ее светло-фисташковой блузке белел квадратик бейджа: «Одри, администратор службы гостеприимства». Увидев нас, она приветливо улыбнулась.

– Здравствуйте. Добро пожаловать в «Collana di Perle»! Меня зовет Одри. Чем могу быть вам полезна?

– Добрый день. Меня зовут Марк Лоутон.

Фрэнк тоже поздоровался.

А я добавил:

– Мы бронировали двухместный бунгало.

Тодескини достал свой паспорт из кармана куртки и подал их девушке, я тоже последовал его примеру.

– Минуточку. – Девушка взяла наши паспорта и скан брони, а я в очередной раз порадовался своему французскому, хотя до лингвистических способностей Фрэнка мне было еще далековато (единственное его слабое звено-медицинские термины).

– Да, сейчас посмотрим. – Ее тонкие пальцы с аккуратными бледно-розовыми ногтями забегали по клавишам компьютера. Длинные ресницы девушки скрыли блеск интереса, промелькнувшего в ее золотистых каре-зеленых глазах.

Уточнив номер заявки, она чуть сморщила ровный носик и приоткрыла в радостной улыбке полные губы. Контрастная картинка коралловых влажных губ с белизной зубов не могла не взбудоражить мое воображение. Да и фигурка у Одри была не менее волнующей: невысокая, но ладненькая, с тонкой талией и весьма аппетитными округлостями (радовало, что «сочность» ее форм не была чрезмерной). Судя по всему, она относилась к редкой категории женщин, гармонично сочетающих в себе ум и чувственность. Я предпочитал именно таких: даже в сексе мозги нередко могут помочь максимально хорошо осуществить поставленную задачу. Одри была в моем вкусе, и легкий флирт, не исключая его необременительного продолжения, мне бы не помешал (слишком уж затянулось наше расследование, так что вариант моей относительной «всеядности» не исключался).

– Да, все верно. Номер оплачен пока на сутки. Я очень рада, что вы выбрали наш отель, и мы приложим все усилия, чтобы вам у нас понравилось. – Девушка улыбнулась еще ослепительнее (учитывая, что октябрь не самый лучший месяц для туризма, ее искренняя радость была вполне обоснованной).

Одри подняла голову-и в ее глазах на миг отразилось легкое разочарование, по-видимому, девушка предположила, что у меня с Фрэнком «особые» отношения. Тодескини тоже это понял и, опередив меня, хорошо поставленным голосом «сугубо гетеросексуального» мужчины (не знаю, как ему это удается!) сделал Одри комплимент, добавив, что мы уже и так пребываем в восторге и счастливы в предвкушении приятной работы и отдыха. Привычно приняв лесть, девушка провела регистрацию и подала нам регистрационные карточки для подписи. А я подумал, что в привычной мужской конкуренции я уже проиграл, причем, еще не успев нанести ни одного удара.

Взяв ключи и пожелав Одри хорошего дня, мы последовали за Эндрю в свой сьют.

Бунгало «Жемчужина «вполне соответствовал своему названию и более чем отвечал нашим ожиданиям. Перед входом – терраса под навесом, оборудованная плетеными креслами и столиком, откуда открывался отличный вид на сад и море. Эндрю объяснил нам, как работает прачечная и другие службы сервиса, показал, как пользоваться спутниковым ТВ, кондиционером и прочими благами современной цивилизации и вышел, поблагодарив за «чаевые».

Мы осмотрелись. Элегантный бунгало был выполнен в морском стиле. Две просторных спальни с душевыми кабинками, оснащенными гидромассажем, просторная гостиная и кухня. В общем, сьют был оборудован всем необходимым для комфортного отдыха и работы.

В бунгало пахло свежестью – сочетание цитруса, дерева и моря – весьма приятно для моего обоняния. Небольшой светлый коридор вел в светлую (песочно-кремовые тона) гостиную. Слева и справа от гостиной находились спальни. (Я был более чувствителен к цветовой гамме интерьера, даже как-то по-женски, из-за этого было немного стыдно, но поделать с собой я ничего не мог, да и не хотел по-большому счету.) Осмотрев спальни, я выбрал более «теплую», выполненную в персиковых и светло-кофейных тонах. Другая была оформлена в холодной – серо-голубой гамме. В каждой спальне: широкая кровать, прикроватная тумбочка, на которой стояла настольная лампа причудливой формы, похоже, из вулканического стекла; на стене – симпатичный пейзаж с парусником; на полу – мохнатый коврик; встроенный платяной шкаф, мобильные консоли, которые вполне могут служить мини-столиком и широкое кресло. В гостиной стояли кресла из плетеного бамбука, кофейный столик, барная стойка из камыша. К оснащению бунгало электронной техникой у нас тоже не возникло претензий.

Из обеих спален и гостиной можно было выйти на террасу. Пока Фрэнк обследовал свою комнату, я раздвинул стеклянные двери и вышел на свежий воздух. Мое внимание привлекли две подзорные трубы, «смотрящие» в сторону пляжа. Я тоже решил немного осмотреть наши окрестности в некотором приближении. Взглянув в окуляр, я некоторое время наблюдал за кремовыми кружевами волн, снующими по небу чайками и еще какими-то птицами, похожими на ворон, с деловым видом расхаживающих по золотистому пляжу. Затем я со всех сторон обошел бунгало, обозрев замечательные картины залива, холмистых участков с густым лесом… – вся, эта красота, безусловно, радовала глаз. Глубоко вдохнув эйфорию, заполнявшую окружающее пространство, я вдруг вспомнил, что нас ждет работа, а не отдых, к моему сожалению… Но разве не замечательно совмещать работу с таким кайфом?… Воодушевившись на новые подвиги в нашем деле, я возвратился в бунгало, где Тодескини, судя по доносившимся звукам, принимал водные процедуры. Мне тоже не мешало последовать его примеру.

Минут двадцать спустя я сидел в гостиной со своим блокнотом и обдумывал план предстоящей работы. Аренду машины мы организовали заранее, но – с завтрашнего дня, резонно решив, что в первый день своего пребывания на Корсике нам, возможно, что-то придется изменить в ранее намеченной программе.

Однако долго пораскинуть своими мозгами у меня не получилось: из дверей появился Фрэнк. Его голова, обернутая оранжевой банданой, как конфета фантиком, повернулась в мою сторону, и я увидел хищную физиономию, алчущие глаза и свирепый оскал голодного зверя; мой друг в перманентные периоды обострения его желудочной «болезни» был очень похож на рыжего волка, поэтому никаких вопросов по поводу наших дальнейших действий у меня уже не возникло. Но надо отдать ему должное, Фрэнк благосклонно позволил мне переодеться.

Ужин на террасе ресторана прошел замечательно. И, несмотря на внушительный ассортимент алкогольных напитков, мы с Тодескини ограничились половиной бутылки местного сухого вина. За едой мы обсудили наши планы на завтрашний день, а затем я, возвратившись в бунгало, лег спать. Фрэнк же решил прогуляться. Кто ему составит компанию-мне не составляло труда догадаться.

На самом деле спать мне не хотелось, поэтому я намеренно решил остаться в одиночестве, чтобы обо всем хорошо подумать. Налив себе бокал местного персикового вина и захватив свой блокнот, я уселся в кресле, накануне приняв решение просмотреть все свои записи с самого начала моей работы, то есть с нашего первого разговора с Лорой Кэмпион. Все это время меня точила мысль, что я упустил еще что-то важное в этой истории. Эта мысль, подобно ржавой дрели, сверлила мою черепную коробку, оставляя там сгустки запекшейся крови; и эти «тромбы» мешали моему плодотворному мышлению, так что, можно сказать, сегодня ночью я собирался начать операцию по удалению этих помех. Закрыв глаза, я приготовился думать.

…Забыть о том, что окружает… и вспомнить все, что было… отстраненно, не вмешивая в логическую канву событий свои домыслы, только факты, проверенная информация и вывод. Я медленно и тщательно раскладывал все факты в ряд, как костяшки домино. Итак, начало, породившее всю цепочку событий. Исходная точка – открытие (громкое слово, но ладно) Лоры Кэмпион: актрисы Кристель Ферра и покойная Мишель Байю удивительно похожи, и не только внешне. Журналистка в этой области искусства была достаточно авторитетным специалистом. Принимаем это обстоятельство следующей точкой отсчета. Кристель воспитывалась в приюте, а Мишель была беременна, хотя Полин Форестье, племянница умершей актрисы, утверждает, что родившийся младенец умер, что не доказано, а значит, пока не принимается мною в расчет. Необходимо взять образец ДНК Кристель Ферра и сравнить с ДНК мисс Форестье. Кто-то, судя по всему, очень не хотел привлекать внимание к этой истории. А мисс Кэмпион была журналисткой, не раз успешно проводившая собственные расследования, в результате которых общественность узнавала не очень приятные факты из жизни некоторых видных деятелей театра и некоторых сфер бизнеса. Следовательно, и в последнем случае могло состояться какая-то разоблачительная сенсация. Только вот что? Смерть Мишель – убийство? Или что-то нелицеприятное происходит в стенах монастыря или частной школы? Хотя не исключена возможность совпадения этих двух вариантов и даже более… Но связь, безусловно, существует. Какие-либо случайности я не учитываю. Соединяющее звено – Оливия Виар и ее дети. После приезда Лоры в школу, семейка, по-видимому, слегка всполошилась. Журналистка сама рассказала мадемуазель Домье о своем круизе. Скорее всего, эта компания организовала слежку, затем Серж подсыпал Лоре галлюциногены. У нее возникла мания преследования, впрочем, не без оснований – «хвост» был. Но препарат вызвал у нее не только манию преследования, но и видения, кошмары, галлюцинации. Что бы сделал нормальный человек? Пошел бы к врачу и сделал анализ крови. Однако журналистка ведет себя не совсем, по их мнению, адекватно. То обстоятельство, что она заливает алкоголем свои страдания от неразделенной любви, в итоге получив странные видения и кошмары – это даже логично. Но ведь надо и к врачу в конце концов обратиться! О здоровье своем подумать! Но, видимо, никто не предполагал, что она обратиться к приятелю– детективу, который ничего не обнаружил! Потому что слежки уже не было, хотя видения-то остались! И вместо того, чтобы заняться своим здоровьем, Лора увлеклась другим мужчиной, но о начатом ею расследовании не забывает. Нужно что-то радикальное! И вот – «сюрприз» с крокодилом. Но журналистка не испугалась, а умерла. Вернее, испугавшись, захлебнулась в воде. А если бы этой смерти не случилось? Тогда, очевидно, предприняли бы что-то другое. И этот затянувшийся спектакль устроили только из-за давней смерти, пусть даже убийства, которое, кстати так и не было установлено? Лора, с ее чутьем, почувствовала сенсацию во всей этой истории, а опасность, исходящую от нее, она по привычке проигнорировала. Но, чтобы удостовериться в своих подозрениях, журналистка обращается ко мне. Следовательно, я невольно послужил катализатором, и костяшки домино стали рушиться. Препарат изымают (Ларс?), в нем нет особого смысла, потому что Лора продолжает расследование и уже собирается встретиться с Кристель. Или, возможно, все же готовится ее убийство, и галлюциногены, на всякий случай, лучше изъять. И вдруг – несчастный случай в воде. Дело закрыли. Но я не успокаиваюсь, как, впрочем, и Элизабет. Об этом становится известно мадам Оливии. Каким образом? От Полин? Скорее всего. Хотя я и не скрывал своего расследования. Никто, кроме супругов Кэмпион, не знал о моей вылазке в особняк Лоры. Значит, либо за мной велась слежка, либо меня «увидела» камера противника, находящаяся в особняке Лоры. И так быстро отреагировали? Или они предполагали, что я приду в дом журналистки, чтобы попытаться разыскать возможные улики? Второй вариант мне казался более правдоподобным. Кто меня «хоронил»? Ларс и Полин? Абсурд. А ведь меня не убили, только слегка «подлечили» электрошокером и уложили «отдохнуть» в могиле. Но почему все-таки не убили? А зачем дополнительные проблемы? Доказательств убийства Лоры у меня нет, и даже если я их добуду, то как смогу выйти на настоящих убийц? И опять… кто-то узнает о моем интересе к смерти Мишель. Слежки и прослушки не было, я проверил. Кстати, а почему меня не «слушали»? «Жучок» не обязательно устанавливать в моем доме или телефоне. Коттедж у меня стоит на отшибе. Можно подъехать и при помощи специальной аппаратуры подслушать мои разговоры по телефону. Но это маловероятно, тем более что никаких «таких» телефонных переговоров я не вел. А специалисты-инженеры электронной «разведки», так сказать, коллеги Фрэнка? Узнать, что я заказывал билет в Париж через Интернет мог даже начинающий хакер, во всяком случае, мне так кажется. Электронный адрес нашего сайта есть на визитках детективного агентства, а вскоре я получаю первое сообщение. А этот факт – неожиданность уже для меня – подсказка, что насильственная смерть Мишель имела место быть, по крайней мере, если верить автору того письма. Значит, кому-то нужно было возобновить расследование убийства двадцатидвухлетней давности. Можно было бы предположить обман, но все говорит об искренности намерений анонима. И главное, тот факт, что неизвестный подсказчик не стал скрывать свой IP-адрес, ни воспользовавшись ни прокси– адресом, ни анонимайзером, как бы приглашая нас на Корсику. Кто? Родственники Мишель? Психически больная сестра? Или бывший любовник актрисы, отец ее ребенка. Но зачем? Месть? Почему так долго ждал или ждали? Сможет ли нам помочь Николь Сорель, старшая сестра Мишель и мать Полин? И есть еще два важных факта, которые пока не вписывались в эту схему: смерть (или все же убийство?) профессора Биггса и кража дневника(?) или чего-то еще из его сейфа. А почему не вписывается, если профессор через Полин передал мне сообщение об убийстве французской актрисы? Могла ли это сообщение придумать сама Полин? Откуда она знает, что в убийстве ее тетки виновата женщина? Кроме того, во всем этом деле появляется «бомба» – фактор связи покойного мистера Старлингтона и семьи Домье-Виар, которая имела непосредственное отношение и к Мишель, и к Кристель. А что если предположить, что любовником умершей актрисы был Генри Старлингтон? Фантастика? Чем больше живешь на свете, тем больше получаешь доказательств того, что сама жизнь создает такие, казалось бы, фантастические события, какие не сможет придумать и самый безумный или «парадоксальный» человеческий мозг!

Я встал из кресла и, подойдя к окну, поднял жалюзи: сказочная по своей красоте картина на миг остановило мое дыхание, а затем волна счастливой благодати накрыла меня с головой. Я вдруг подумал о том, что человечество в одну секунду может уничтожить этот (и не только!) земной рай. Ради чего? В борьбе за власть или золотой унитаз? Хотя все эти потуги, по большому счету, сводятся к золотому тельцу. Может, стоит какой-либо, мягко говоря, не бедной женщине, не покупать себе тысячную по счету сумочку по баснословно вульгарной цене или очередной бриллиант своей собачке, а помочь голодному ребенку? Сделать мир счастливее, добрее, красивее… Дорогу в ад или рай мы строим сейчас. «К чему нам в быстротечной жизни домогаться столь многого?», как сказал Гораций. И разве он не прав?…

Закрыв глаза, я подставил лицо легкому бризу. Можно было выйти на террасу, но, взглянув на часы, я понял, что этот вариант дальнейшего своего времяпрепровождения лучше отменить. Полночь не всегда хорошее время для прогулки. Я вновь сел в кресло и прижал ладони к вискам, чтобы подытожить свои размышления. Ступор. Думать больше не хотелось. Но бессознательно в моей голове возник вопрос… Эта встреча с Мадам в ресторане. Случайно? Вряд ли. Но почему я так уверен, что это была Оливия Виар? Не знаю. И ее взгляд… в котором я не почувствовал какой-то опасности. Что в нем было? Я попытался вспомнить свои ощущения в тот момент… Немного удалось. Это был явный интерес или любопытство ко мне… как к мужчине или как к частному детективу Марку Лоутону? Будто женщина хотела сверить свое состоявшееся мнение обо мне со своей же реакцией на вполне конкретного человека: как-бы прочувствовать, просканировать его своим взглядом. Но странность состояла в том, что она смогла меня заинтриговать и, кроме ответного любопытства, я ощутил к этой даме симпатию. А ведь, очевидно, по ее «просьбе» меня «угостили» электричеством! Может, я испытываю к ней такое чувство по той простой причине, что еще жив? А возможно, это не она? Почему бы не предположить две группы во всем этом деле? То есть несколько пересекающихся сценариев развития событий. В таком случае можно построить несколько логических цепочек. Нельзя сказать, чтобы я об этом не думал раньше, просто были затруднения в разделении этих версий и не так много информации для их выстраивания, а сейчас я видел их более четкие контуры.

Но что-то я вновь упускал из виду. Катастрофически не хватало дополнительных сведений, чтобы конкретизировать… что?… Будем надеяться на нашу поездку в этот пансионат для одиноких стариков. Хотелось бы думать, что родная сестра Мишель сможет нам хоть как-то помочь…

Взглянув на часы, я удивился. Мои размышления заняли чуть более часа. Пора ложиться спать. Завтра будет нелегкий день, а Фрэнку, судя по всему, на это обстоятельство наплевать. Может, я ему завидую? С мыслью о собственном несовершенстве я заснул.

Проснуться в восемь утра мне было легко и приятно. Теплое солнце, голубое небо, синее море! Такое утро обещает отличный день. Приняв душ и облачившись в рубашку и джинсы, я подошел к спальне Фрэнка и тихо постучал в дверь. Если бы мы прибыли сюда на отдых – я не стал бы его будить. Но у нас – конкретные планы на сегодняшний день! И они не должны страдать из-за гормональных волнений, произошедших, по-видимому, накануне у Тодескини. Я стоял у двери и слушал тишину, ощущая, как глухая волна раздражения начинает вытеснять мое хорошее настроение. Не знаю, чем бы это закончилось, но дверь внезапно открылась, и передо мной предстал Фрэнк, свежий, бодрый и даже радостный – похоже, ему удалось утихомирить беспокойство тестостерона.

– Доброе утро, Марк, – энергично сказал он, чуть дыхнув на меня мятной свежестью.

– Ну, ну, – промычал я, глядя на него изучающе. – Доброе…

– Ты не представляешь, как мне хочется есть!

– Отчего же? Очень даже представляю…

…Вскоре мы уже сидели за столиком, на увитой виноградной лозой террасе небольшого кафе. Плетеная мебель, светлая гамма в интерьере, великолепный вид, открывающийся вокруг, свежий воздух… Даже если не очень хочется есть, то просто посидеть здесь за чашечкой кофе – уже приятный отдых. За тремя другими столиками сидели посетители и, судя по обрывкам разговоров, долетавших до нас, они уже заканчивали свою трапезу и остались вполне ею довольные.

Мы не успели просмотреть все меню, как к нам уже подошла официантка, молодая полненькая девушка, чуть похожая на потолстевшую и порыжевшую Скарлетт Йоханссон. Золотисто-каштановые кудрявые локоны «Скарлетт» были подобраны и подколоты светлым гребнем. Светло– коралловая блузка обтягивала полную грудь, коричневая форменная юбка была ей тесновата, но в целом, здоровый, полнокровный вид девушки должен был способствовать хорошему пищеварению.

– Доброе утро, месье. Могу ли я вам помочь в выборе блюд?

– Доброе утро, – в унисон поздоровались мы.

– Можете, – улыбаясь, продолжил Фрэнк и посмотрел на официантку, на миг задержав взгляд на ее груди, но, по-видимому, для того, чтобы прочесть имя этого милого создания. Я тоже последовал его примеру. Надо сказать, девушке очень подходило имя-Абелия – пастушка.

– Скажите, Абелия, а что такое «fiadone»? – спросил Тодескини.

– Это творожный пирог из молодого сыра броччу, – продолжая улыбаться, ответила «пастушка», чуть смущенно моргая длинными, пушистыми ресницами. – Очень вкусно.

– Тогда мне, пожалуйста, «Эвиан» со льдом, паштет из дикого кабана и этот пирог, который вы порекомендовали. Да, и потом – двойной эспрессо. – Записав заказ в блокнотик, Абелия внимательно, но не без легкого кокетства, взглянула на меня большими светло-карими глазами.

– Пожалуйста, лимонад со льдом, омлет с ветчиной, овощами и зеленью, пончики из каштановой муки, – попросил я, добавив: – Да, и потом еще, пожалуйста, кофе-латте.

Официантка удалилась. Сзади ее фигура казалось еще более массивной, это впечатление усиливалось благодаря рельефным, как у чемпионки по бодибилдингу, икроножным мышцах девушки, на которых синели татуировки – какие-то восточные иероглифы или узоры. Абелия не забыла украсить свою широкую щиколотку крупной золотистой цепочкой. Интересно, что это бедное дитя хотело подчеркнуть? Вероятно, я совсем отстал от современных тенденций в молодежной моде, а может, обладаю извращенным вкусом. На самом деле, любой психолог, по-моему, мог бы сказать, что эта юная особа хочет привлечь к себе внимание любым методом, на который был способен ее, далекий от классической эстетики, вкус.

По установленной привычке, мы молча ожидали заказ. Я не стал задавать Фрэнку каких-либо вопросов, а он тоже не спешил со мной делиться своими душевными переживаниями, хотя, весьма сомневаюсь, что они у него были. Да и выглядел мой приятель хорошо выспавшимся, но такое впечатление могло быть обманчивым: иногда для того, чтобы казаться счастливым, нужен отнюдь не крепкий сон.

– Марк, ты сегодня какой-то хмурый. – Тодескини картинно сдвинул на переносице широкие брови. – Не выспался?

А ведь он был прав, подумал я. Только после его слов я понял, что утренняя энергия и бодрость куда-то испарились.

– Я полночи ломал голову, в отличие от некоторых, – не смог я удержаться от колкости.

Тодескини самоуверенно рассмеялся, однако при виде появившейся официантки сразу же замолчал. Абелия поставила на лимонно-фисташковую скатерть бутылки с водой и лимонадом и заказанные блюда. Подождав ее ухода, Фрэнк предложил:

– Давай с тобой заключим соглашение об очередности, чтобы иногда позволить себе расслабиться, – вполне серьезно предложил он.

– Нет уж! Я как-нибудь после… по твоему выражению, расслаблюсь. – А у меня возникло впечатление, что ты высыпался неплохо. Во всяком случае, недавняя ночная прогулка точно уж не понизила твой жизненный тонус, – заметил я и с наслаждением сделал несколько глотков лимонада.

– Честно говоря, Марк, Одри действительно хорошая девушка, – мягко сказал Тодескини, приступив к трапезе. – И мы просто общались, если тебя интересуют подробности нашей прогулки. У меня даже и мысли не возникло… Нет, вру, конечно, мысль возникла, но я смог ее задавить еще в зародыше. А ты знаешь, Одри, вообще-то, интересовалась тобой. – Тодескини посмотрел на меня, сузив глаза в притворном негодовании. – Но не думаю, что она единственная приятная женщина на всю округу. Тем более что в случае острой необходимости я смогу решить эту проблему. Мне импонирует в этом отношении фраза, сказанная, по-моему, Вуди Аленом: «…я часто упражняюсь в одиночку».

– Твой цинизм, Фрэнк, когда-нибудь сыграет с тобой злую шутку.

– Какой цинизм, Марк? Это реалии жизни, – отметил он почти равнодушно, так как все его внимание было обращено на паштет из кабана. Мне тоже надоело дискутировать, тем более что времени у нас было не так много. И мы плотно занялись едой.

* * *

Частный пансионат-клиника, где проживала Николь Сорель, располагался недалеко от Каланш, удивительного каменного леса, в районе Порто и Джиролата. Из Аяччо в направлении Корте мы выехали на арендованном «рено логан» и, проехав чуть больше мили по 193 шоссе, свернули на D81 в северном направлении, к перевалу Листинконе. Дорога вела вниз в Чинарку – долину реки Лиша. За рулем был Фрэнк, которому срочно требовалась порция адреналина. Перед поездкой на Корсику мы почерпнули кое-какую информацию об этом острове, поэтому знали, что дороги здесь хорошие, но достаточно крутые, к тому же – немало серпантинов, безусловно, доставляющих удовольствие водителям-экстремалам; и, конечно же, Тодескини не устоял перед таким искушением. Эту малость я ему уступил с большой радостью, решив, что еще успею испытать судьбу, тем более что открывающиеся моему взору картины восхищали своей удивительной красотой. Долина, защищенная от ветра горными грядами, была похожа на раскинувшийся на холмах огромный сад с фруктовыми деревьями и виноградниками. Но дорога через каньон была узкой и извилистой, и я, честно говоря, не так уж был уверен в водительских способностях Тодескини. Впрочем, вопреки моим опасениям, он справился с управлением автомобиля, как пилот «Формулы-1». Мне даже пришлось попросить его ехать чуть помедленнее, потому что пейзажи, окружавшие нас, были на редкость живописны.