Текст книги "Любить Пабло, ненавидеть Эскобара"

Наша фотография с первого форума против экстрадиции – одна из сотен, опубликованных в первые месяцы наших отношений. Позже журнал «Semana» использует ее как иллюстрацию к статье «сельский “Робин Гуд”». С такой благородной оценки и начнется легенда Пабло, прославившая его сначала в Колумбии, а затем и по всему миру. Потом, каждую нашу встречу, целуя, обнимая меня и кружа в воздухе, Эскобар непременно интересовался:

– Что говорят в Боготе обо мне и Рейгане?

Тогда я детально описывала, как все его обсуждают, а что говорят о президенте Рейгане, интересно только астрологу его жены Нэнси и республиканским представителям Конгресса в Вашингтоне и Делавэре.

Чтобы попасть на второй форум против экстрадиции, мы отправляемся в Барранкилью. Селимся в президентском номере-люкс огромного, недавно открытого отеля – не в «Прадо», который всегда мне так нравился. Пабло любит только современный стиль, а мне нравится элегантно-винтажный. Мы постоянно спорим о том, что он считает «устаревшим», а я – «завораживающим». Мероприятие состоится в роскошной резиденции Ивана Лафаури, прекрасно декорированной моей подругой Сильвией Гомес, которая также была дизайнером интерьера моих квартир с тех пор, как мне было двадцать один.

На форум не пригласили ни одного представителя прессы. Пабло рассказывает: у самого небогатого участника форума десять миллионов долларов на счету, в то время как состояние Пабло и компаньонов: троих братьев Очоа, Гонсало Родригеса Гачи, «Мексиканца», в сумме с доходами Густаво Гавирии, насчитывает несколько миллиардов долларов, с избытком превосходя состояние традиционных колумбийских магнатов. Эскобар сообщает: почти все присутствующие – члены «MAS». На многих лицах прослеживается замешательство из-за присутствия на форуме известной тележурналистки.

– Сегодня будет объявлена историческая война, и ты станешь этому свидетелем. Где хочешь сесть: в первом нижнем ряду, чтобы видеть меня и руководителей моего движения, с которыми ты уже познакомилась в Медельине, или за главным столом, наблюдая за тем, как четыреста мужчин искупают в крови нашу страну, если примут договор об экстрадиции?

Уже привыкнув к его наполеоновским выражениям, я решила расположиться с правого края, за главным столом. Не настолько близко, чтобы познакомиться со всеми четырьмястами «новыми мультимиллионерами», которые в будущем могли бы сменить у власти и даже обезглавить моих знакомых и бывших парней, принадлежащих к традиционной олигархии (что вызывает во мне противоречивые эмоции: от самого глубокого страха до изысканного наслаждения). В изобилии суровых и недоверчивых лиц я стремлюсь прочесть их истинное мнение о человеке, которого я люблю. Если увиденное мне не понравится, то от услышанного вообще кровь застынет в жилах. Сама того не подозревая, той звездной ночью, в особняке, окруженном садами, близ карибского побережья, я окажусь особым свидетелем, единственной женщиной и автором истории, которая сможет описать боевое крещение колумбийских боевиков-наркоторговцев.

Когда выступления подходят к концу и форум закрывается, я спускаюсь с помоста и направляюсь к бассейну. Пабло остался с хозяевами и партнерами, которые поздравляют его от всего сердца. Толпа зевак окружает меня, и некоторые из присутствующих интересуются, что я здесь делаю. Человек, явно похожий на землевладельца или традиционного скотовода с побережья, с фамилией Лекомпте, Лемайтре или Паважу, раззадоренный ромом или виски, во всеуслышание заявляет:

– Я уже слишком стар, чтобы кто-то из этих мальчишек указывал мне, за кого голосовать! Я консерватор, реакционер и ретроград старой закалки. Голосую за Альваро Гомеса, и точка! Он-то уж точно серьезный парень, не то что этот плут Сантофимио! Кто такой этот Эскобар, чтобы указывать мне? Или он думает, что у него больше денег и коров, чем у меня, а?

– Сейчас, насколько я знаю, на «кокаиновые» деньги можно заполучить звезду с телевидения. Пожалуй, брошу свою жену Маголу и женюсь на актрисе Ампарито Грисалес! – хвастается кто-то за моей спиной.

– Бедная девчонка хоть знает, что этот тип был наемным убийцей, за его плечами более двухсот смертей? – тихо рассыпается в насмешках третий, а небольшая группа людей одобряет его слова с нервным и фальшивым смехом. Потом все быстро удаляются.

– Госпожа Вирхиния, – привлекает мое внимание пожилой человек, который, кажется, слушал остальных с недовольством, – моего сына больше трех лет назад похитили «FARC». Да благословит господь Эскобара, Ледера и других храбрых и решительных мужчин! Таких людей не хватало нашей стране, потому что армия слишком бедна, чтобы сражаться против повстанческой группировки, которая наживается на похищениях. Сейчас, когда мы собрались здесь, я знаю, что могу снова мечтать увидеть своего сына перед смертью, что он сможет обнять свою жену и наконец-то повидать моего внука!

Пабло представляет мне Гонсало Родригеса Гачу, El Mexicano[43]43
  El Mexicano – мексиканец.


[Закрыть], сопровождаемого несколькими разработчиками изумрудных месторождений в Бояке. Почти все присутствующие от всей души поздравляют Эскобара, и мы еще немного разговариваем с его друзьями и коллегами. Возвратившись в отель, я даже не заикнулась об услышанном. Только заметила, что некоторые из участников, например, правые, очевидно, чувствуют глубокое недоверие к либеральному кандидату Сантофимио.

– Подожди, вот похитят у них сына или экстрадируют члена «профсоюза», тогда увидишь, они сразу побегут голосовать, за кого мы скажем!

Оказавшись за бортом движения Луиса Карлоса Галана, Пабло Эскобар объединился с сенатором Альберто Сантофимио, либеральным главой департамента Толима. Сантофимио очень близок с президентом Альфонсо Лопесом Микельсеном[44]44
  Альфонсо Лопес Микельсен (Alfonso López Michelsen; 30 июня 1913 г., Богота, Колумбия – 11 июля 2007 г., Богота) – президент Колумбии с 7 августа 1974-го по 7 августа 1978 г. Член Колумбийской либеральной партии.


[Закрыть], он кузен его сватьи. Глория Валенсия Кастаньо, «первая леди на колумбийском телевидении», – непризнанная дочь родного дяди Сантофимио, а Пилар Кастаньо, его единственная дочь, состоит в браке с Фелипе Лопесом Кабальеро, издателем журнала «Semana».

В Колумбии во время выборов президента или в сенат голоса в поддержку Сантофимио составляют существенную часть от общего количества, полученного кандидатом либеральной партии, превосходящей консерваторов по числу избирателей и избранных президентов. Сантофимио харизматичен, славится ораторским искусством, слывет самым талантливым, амбициозным и дальновидным политиком страны. Ему около сорока лет, и он явный претендент на пост президента. Низкорослый, приземистый, с довольным и почти всегда улыбающимся лицом. Мы никогда не были друзьями, но он симпатизирует мне, а я всегда называла его просто «Альберто». (В 1983 году в обществе все называют меня «Вирхиния», а я обращаюсь к знаменитостям по имени. К тем же, кого предпочитаю держать на расстоянии, я обращаюсь с почтительным «доктор»[45]45
  Доктор – уважительное обращение в Колумбии; господин, сеньор.


[Закрыть]. «Господин президент» – главам правительств. В 2006 году, через двадцать лет гонений, люди станут обращаться ко мне «сеньора», я буду отвечать всем «доктор», а экс-президенты, увидев меня издали, поспешат затеряться в толпе.)

За несколько месяцев до нашего знакомства Эскобар, Сантофимио и колумбийские конгрессмены присутствовали на инаугурации председателя правительства Испании, социалиста Фелипе Гонсалеса, чей доверенный, Энрике Сарасола, был женат на колумбийке. Я брала у Гонсалеса интервью для телевидения в 1981 году, а с Сарасолой познакомилась во время путешествия в Мадрид, в первый медовый месяц. С ужасно серьезным выражением на лице Пабло описывает мне сцену, когда остальные парламентарии просили у него подарить им кокаин на мадридской дискотеке, чем он был глубоко оскорблен. Тогда я еще раз убедилась, что «король коки», кажется, почти так же, как и я, ненавидит продукт, на котором строится его беспошлинная империя. Единственный человек, которому Пабло дарил «горки коки», которому даже не приходилось их просить – бывший парень его девушки. Эскобар делал это, явно не руководствуясь гуманными или филантропическими целями.

Поскольку в 1983 году два либеральных сенатора, Галан и Сантофимио, самые надежные кандидаты при смене поколений на президентском посту 1986–1990 гг., Пабло и Альберто рьяно объединились против кандидатуры Луиса Карлоса Галана. Эскобар признается: готовясь к парламентским выборам середины 1984 года, он вкладывает миллионы в предвыборную кампанию Сантофимио. Я убеждена: пора уже называть получателя его подношений по имени, как делают Хулио Марио Санто Доминго и Альфонсо Лопес, но Пабло всегда будет обращаться уважительно к своему кандидату: «Доктор». Потом «Санто» станет постоянным связующим звеном «профсоюза» Эскобара с политическими кругами, чиновниками, либеральной партией, с домом Лопес, и даже с департаментами вооруженных сил, так как еще один кузен Сантофимио женится на дочери Хильберто Родригеса Орехуэлы, сыне знаменитого армейского генерала.

* * *

Сегодня я вне себя от счастья. Пабло приезжает на заседание Конгресса в Боготе и наконец-то увидит мою квартиру, у него для меня очередной сюрприз! Лепесток каждой розы прекрасен, и все остальное – тоже. Моя любимая босанова в стерео, шампанское «Rosé» в холодильнике, мой любимый парфюм, платье из Парижа и «Двадцать стихов о любви» Пабло Неруды на кофейном столике. Клара, моя лучшая подруга, приехала из Кали. Поскольку она продает антиквариат, то предлагает Пабло приобрести для отца Элиаса Лоперы статую Христа XVIII века. Пока о наших отношениях известно только ей, Марго, Мартите и партнерам Пабло.

Звонок в дверь. Я мигом спускаюсь по лестнице, которая отделяет студию и три спальни от общественной части моей квартиры в двести двадцать квадратных метров. Зайдя в гостиную, я прямиком сталкиваюсь с кандидатом в президенты, его спонсором и кучей телохранителей, которые нагло разглядывают меня с ног до головы, перед тем как спуститься на лифте и подождать шефа в гараже или на входе в здание. Лифт вновь привозит десяток мужчин и увозит половину, сцена повторяется три раза, с каждым из них Пабло замечает, как раздражение на моем лице возрастает. Все во мне выражает упрек и предупреждает: это первый и последний раз, когда я позволю ему войти с охраной или незнакомцами туда, где у нас свидание.

На протяжении многих лет мы с Пабло встретимся около двухсот двадцати раз, почти восемьдесят из них – в окружении армии друзей, последователей, служащих или телохранителей. Однако, начиная с этого дня, он будет подниматься в квартиру или номер люкс один, а когда мы поедем куда-нибудь за город, прикажет своим парням испариться, пока я их не увидела. Сегодня Пабло сразу уяснил: приходя к любимой женщине, которая по совместительству – дива, женатый человек не может вести себя как генерал, он должен поступать как обычный влюбленный. Первое признание любимому человеку – акт почти слепого доверия. В последующие наши встречи я всегда буду благодарить его жестами, никогда – словами, а он будет молчаливо соглашаться на все условия, продиктованные нам этой ночью.

Мы с Кларой приветствуем Густаво Гавирию, Хорхе Очоа с братьями, Гонсало El Mexicano, Гильо Анхеля и его брата, Хуана Гонсало, Эваристо Порраса[46]46
  Эваристо Поррас Ардила (Evaristo Porras Ardila) – колумбийский наркоторговец, один из лидеров Медельинского картеля.


[Закрыть] и Пелусу Окампо, владельца ресторана, где мы иногда ужинаем. Мне кажется, Эваристо достаточно напуган, потому что у него дрожит челюсть. Тогда Пабло объясняет: тот принимает кокаин в промышленных размерах. Поскольку у Анибала Турбая никогда не стучали зубы, я заключаю, что Эваристо, должно быть, принял, по крайней мере, четверть килограмма. Пабло делает ему выговор наедине. Попрощавшись, как будто ругая ребенка, он мягко подталкивает Эваристо к лифту, просит принести видеокассету, вернуться в отель и ждать там остальных. Он хочет посмотреть запись вместе со мной и попросить меня об услуге. Я оставляю Карлу на попечение гостей, и мы поднимаемся в студию.

Каждая наша встреча с Пабло длится шесть-восемь часов или больше, он уже в общем посвятил меня в свои дела. Этой ночью Эскобар рассказал, что Летисия, столица колумбийского департамента Амасонас, стала ключевым объектом для провоза «кокаиновых» денег из Перу и Боливии в Колумбию. Поррас заведует его организацией на юго-востоке страны. Пабло также сообщает: для декларации доходов перед правительством Эваристо три раза покупал билет-победитель лотереи «Эль Гордо», заработав репутацию самого удачливого человека в мире!

Мы включаем телевизор, на экране появляется фигура молодого человека, обсуждающего с Поррасом какие-то земельные вопросы. Ночные изображения и диалоги неясные и неразборчивые. Пабло говорит: речь идет о Родриго Ларе Бония[47]47
  Родриго Лара Бония – колумбийский юрист и политик; занимал должность министра юстиции в правление президента Белисарио Бетанкура. Убит по заказу Пабло Эскобара.


[Закрыть], правой руке Луиса Карлоса Галана, его заклятого врага. Он поясняет: то, что Эваристо достает из свертка, – взятка, чек на миллион песо (двадцать тысяч долларов по тем временам), и признается мне, что тщательно спланировал инсценировку со своим партнером и кинооператором. Когда пленка заканчивается, Эскобар просит разоблачить Лару Бония в моей телепрограмме «В атаку!». Я наотрез отказываюсь:

– Тогда придется разоблачить еще и Альберто, который внизу, с остальными, потому что он получил от тебя крупную сумму, и Хаиро Ортегу, твоего главного оператора, и бог знает сколько еще человек! Что, если завтра ты отдашь мне деньги за статую Христа от Клары, и кто-то запишет меня на пленку, сказав потом, что это была сделка, связанная с кокаиновым бизнесом, – только потому, что ты отдал ее мне? Всю жизнь меня пытались оклеветать, поэтому я никогда не использую свой микрофон во вред. Откуда мне знать, что сделка Лары и Порроса незаконна, тем более когда ты говоришь, что вы все подстроили? Ты же понимаешь: одно дело – когда я показываю в телепрограмме адскую свалку и твои невероятные общественные работы, и другое – если стану соучастником инсценировок, нападая на твоих врагов, виновны они или нет. Я хочу быть твоим ангелом-хранителем, любимый. Попроси об услуге кого-то, кто с удовольствием станет твоим змеем-искусителем.

Эскобар изумленно смотрит на меня и молчаливо опускает взгляд. Видя, что он не в силах противостоять мне, я продолжаю, уверяя, что понимаю его лучше других, так как тоже никогда не прощаю и не забываю. Но если бы все однажды решили покончить с теми, кто сделал им больно, мир опустел бы за секунды. Уверена, с его удачей в бизнесе, семье, политике и любви он должен быть самым везучим человеком на Земле. Прошу избавиться наконец от занозы в сердце, которая в конце концов собьет его с правильного пути.

Пабло резко поднимается, сжимает меня в объятиях и долго успокаивает. Ничто в мире не делает меня счастливее. С того дня, как он спас мне жизнь, в его руках я чувствую себя надежно и защищенно, о таком мечтает любая женщина. Он целует меня в лоб, вдыхает мой парфюм, снова и снова пробегает руками по спине и говорит, что не хочет меня потерять, потому что я очень нужна ему. Потом, с улыбкой глядя в глаза, произносит:

– Ты права, прости меня! Давай уже вернемся в гостиную. – Моя душа спускается с небес. Думаю, вместе мы продолжаем расти, словно два бамбуковых деревца.

Много лет спустя у меня возникнет вопрос: скрывалась ли на самом деле за молчаливой задумчивостью Пабло жажда мести, о которой он постоянно твердил, или это было только предчувствие чего-то ужасного и необъяснимого. Возможно, преждевременное беспокойство о будущем, несущемся на нас, как оголтелый локомотив, с которым уже ничего нельзя поделать, невозможно предотвратить катастрофу или переменить маршрут?

Когда мы спускаемся, все веселятся. Клара и Сантофимио декламируют дуэтом известные стихотворения из сборника Неруды «Двадцать стихов о любви».

Мы с Пабло прерываем их и просим позволить выбрать стихотворение нам.

– Посвяти мне этот стих, – прошу я Пабло, смеясь: «Мое сердце живет в твоей груди, твоя свобода парит на моих крыльях». – На двадцати четырех крыльях твоих одиннадцати самолетов, из которых два крыла – от «Jumbo»!

– Так вот что ты задумала, бандитка, убежать от меня? Даже не мечтай! И кто сказал, что мне достаточно только твоей груди? Я люблю тебя всю, и вот тебе – стихотворение.

Я посвящаю его тебе, с автографом, и все такое!

Подписав стихотворение своим именем, Пабло заявляет, что хочет посвятить мне свое собственное произведение. Подумав несколько секунд, он пишет:

Вирхиния,

Не думай, что, если я тебе не звоню, я не сильно по тебе скучаю.

Не думай, что, если мы не видимся, я не чувствую твоего отсутствия.

Пабло Эскобар Г.

Мне кажется, столько «не» – звучит немного странно, об этом я умалчиваю. Хвалю его за сообразительность и в благодарность за подарок одариваю лучезарной улыбкой. Сантофимио, в свою очередь, посвящает мне книгу: «Для тебя, Вирхиния, здравомыслящего голоса, статной фигуры (два неразборчивых слова) нашего Пабло. A.С.».

К восьми часам вечера крупным боссам приходится удалиться. Общественный долг зовет, ведь на них лежит «очень большая ответственность». Клара счастлива, потому что продала Пабло фигуру Христа за десять тысяч долларов и написала в книге стихов, что ждет не дождется, когда он станет президентом Республики. Когда она уходит, а его компаньоны уже спустились вниз, Пабло признается, что все его люди сейчас направляются в квартиру экс-президента Альфонсо Лопеса Микельсена и его жены Сесилии Кабальеро Лопес, но просит меня никому об этом не рассказывать.

– Вот именно, любимый! Зачем беспокоиться о приспешниках Галана, когда у тебя есть доступ к самому могущественному, влиятельному, умному, богатому и опытному президенту страны? Забудь о Галане и Ларе, просто продвигай дальше «Гражданственность в действии» и проект «Медельин без трущоб», как говорится в Библии: «По плодам их узнаете их».

Пабло спрашивает, буду ли я сопровождать его в политических турне. Поцеловав его, я отвечаю, что в этом он всегда может на меня рассчитывать.

– Ну, тогда скорее начнем новую неделю. Хочу, чтобы ты знала, у меня не будет возможности звонить тебе каждый день и рассказывать о самых немыслимых вещах, приходящих мне в голову, потому что телефоны прослушиваются, но я постоянно думаю о тебе. Помни, Вирхиния:

«С тех пор как я полюбил тебя, ты уникальна».

Возлюбленная Освободителя

Сегодня 28 апреля 1983 года. Звонок Пабло застает меня в офисе. Он говорит, что у него для меня новость исторической важности, но просит не распространяться о ней в СМИ. Могу поделиться ею только с Марго, если захочу. Необычно взволнованный, Эскобар сообщает, что самолет Хайме Батемана Кайона, начальника партизанского движения «M-19», взорвался над Дарьенским пробелом, пока летел из Медельина в Панаму. Я спрашиваю, как он об этом узнал, на что Пабло заявляет: он в курсе всего, что происходит в аэропорту Медельина. При этом добавляя: смерть Батемана – только часть сенсации, которая скоро будет во всех международных новостях, так как у руководителя диверсионного отряда был с собой чемодан с шестьюстами тысячами долларов наличными, который внезапно исчез. Я в замешательстве, не понимаю, как кто-то так быстро мог узнать о воздушной катастрофе, произошедшей над одной из самых густых сельв планеты, о том, нашли ли чемоданчик с деньгами среди обломков самолета, рядом с испепеленными трупами. На другом конце трубки Эскобар хитро смеется и уверяет, что знает, о чем говорит. Один из его самолетов уже обнаружил останки Батемана!

– Пабло, на поиски упавшего посреди сельвы самолета обычно уходят недели, если не месяцы. Твоим пилотам просто нет равных!

– Так и есть, любовь моя, как и тебе. Поэтому я и поделился с тобой этой информацией. Ты должна во всем разобраться! Передавай от меня привет Марго и Мартите, увидимся в субботу.

Правительству Колумбии понадобилось девять месяцев на поиски тел. После смерти Батемана стало известно, что счет «M-19» в панамском банке был открыт на имя матери его основателя, Эрнестины Кайон де Батеман, известной правозащитницы. Вместе с лидерами группы она погрязнет в ожесточенной борьбе за миллион долларов, внесенных на счет ее сыном в Панаме, а годы спустя эквадорский уполномоченный банкир, выступающий в роли посредника, присвоит себе все деньги.

Мы с Пабло еще вернемся к разговору о загадочном чемоданчике. Но один из самых ценных уроков, которые я получила от единственного известного мне несравненного расхитителя надгробий, заслуженного механика и владельца воздушного флота – частные самолеты и вертолеты неординарных персон, у которых много врагов, редко падают по причине технических неполадок божественного происхождения. Почти всегда причина таких катастроф – человеческий фактор, поэтому очень важно постоянно быть начеку. Вспоминая о шестистах тысячах долларов 25 лет спустя, можно только процитировать известное высказывание одного гринго, которое гласит: «Если ты ходишь, как утка, и крякаешь, как утка, ты и есть утка!»

Многие сенаторы и знаменитости, включая моих знакомых из Боготы, постепенно присоединяются к движению Сантофимио. Среди них – Мария Елена де Крово, одна из лучших подруг экс-президента Лопеса, Эрнесто Лусена Кеведо, Консуэло Сальгар де Монтэхо, троюродная сестра моего отца, и Хорхе Дюран Силва, член общественного совета и мой сосед с пятого этажа. Не одни выходные мы проводим в поездках. В каждом регионе, который посещает наша группа в поддержку Сантофимио, к нам присоединяются промышленники, крупные землевладельцы-либералы и сторонники Лопеса.

Однажды я слышу звучный хохот за спиной и спрашиваю Лусену, что за шутка. С неохотой он объясняет: Дюран Силва публично смеется надо мной, заявляя, что Эскобар присылает самолет каждый раз, как хочет со мной переспать. Не меняясь в лице и не поворачиваясь, я громко произношу:

– Дело в том, что современные мужики ничего не смыслят в женщинах! Это я каждый раз, когда хочу переспать с владельцем самолетов, прошу послать за мной самый большой из одиннадцати!

Воцаряется могильная тишина. Вслед за краткой паузой я добавляю:

– Какие наивные бедолаги! – и ухожу.

Мой сосед явно упустил тот факт, что влюбленные мужчины в первую очередь прислушиваются к женщине, с которой спят, и Эскобар – не исключение. Мы с Пабло понимаем: из-за бизнеса, спонсирующего кампанию Сантофимио, и ввиду того, что я знаменитость, мы подвергнемся всяческим насмешкам и критике, поэтому приходится яростно защищаться. Так как он должен руководить империей и не может присутствовать на каждом выступлении и политическом митинге, мы почти всегда встречаемся ночью или на следующий день после мероприятия. Я подробно докладываю, как все прошло. При упоминании об инциденте с членом общественного совета Пабло реагирует, как лев:

– Зачем же еще мне посылать самолет, на керосин для которого уходят тысячи долларов, как не за обожаемой мною женщиной, если она живет в другом городе? Почему такая красавица, как ты, учит меня праведности, ты что, святая Мария Горетти[48]48
  Мария Горетти (16 октября 1890 г., Коринальдо (Corinaldo), Королевство Италия – 6 июля 1902 г., Ферриере ди Конка (Ferriere di Conca), Италия) – святая Римско-Католической церкви, мученица, покровительница девственниц, молодежи и жертв изнасилования. Св. Мария Горетти почитается среди католиков как символ телесной чистоты и девственности.


[Закрыть], а? Это ничтожество неделями просит у меня взаймы… Теперь, пока я жив, он не дождется ни цента! И пусть только посмеет подойти ближе чем на пятьсот метров, я прикажу дюжине парней вытолкать его и кастрировать! За то, что он урод и хам!

По мере того как продвигается кампания, я начинаю замечать потрясающее влияние, которое Сантофимио оказывает на Пабло. Уже в ночь «Двадцати стихов о любви» я не раз слышала разговоры о том, что Луис Карлос Галан – единственное препятствие на их пути к власти. Тогда мне стало совершенно ясно: Сантофимио стремится стать следующим президентом, а Пабло может быть его преемником на троне Боливара[49]49
  Симон Боливар (Simón José Antonio de la Santísima Trinidad Bolívar de la Concepción y Ponte Palacios y Blanco) – наиболее влиятельный и известный из руководителей войны за независимость испанских колоний в Америке. Национальный герой Венесуэлы. Генерал. Освободил от испанского господства Венесуэлу, Новую Гранаду (совр. Колумбия и Панама), Королевскую Аудиенсию Кито (современный Эквадор), в 1819–1830 гг. президент Великой Колумбии, созданной на территории этих стран.


[Закрыть]. Никто из них даже не пытается скрыть намерения покончить с движением Галана любой ценой.

Пылкие речи Эскобара полны едкой критики в сторону Галана. «За то, что он разделил либеральную партию, которая всегда была единой на выборах. А это чуть не стоило президентского кресла превосходному человеку, Альфонсо Лопесу Микельсену, самому подходящему на роль президента в стране и самому выдающемуся на континенте!» Они отзываются о Галане как о «предателе Родины, за то, что он защищает договор об экстрадиции, который отдает сыновей Колумбии империалистической державе, все тем же гринго, которые отобрали у нас Панаму, потому что один апатрид продал ее Тедди Рузвельту за гроши![50]50
  По соглашению, заключенному в 1846 г. между США и Новой Гренадой (ставшей впоследствии Республикой Колумбия), США было предоставлено право свободного транзита через Панамский перешеек по всем путям сообщения, существующим или могущим быть сооруженными в будущем. Взамен США гарантировали нейтралитет перешейка. В 1903 г. в ходе «Панамской революции», Панама при непосредственной поддержке США отделилась от Колумбии, провозгласив себя самостоятельной республикой, хотя свободной она стала лишь условно, немедленно попав под влияние США.


[Закрыть]».

Публика неистовствует:

– Долой американский империализм! Да славится великая либеральная партия! Сантофимио – президент в 86-м, а Эскобар – в 90-м! Паблито – истиный патриот, его не берут ни гринго, ни олигархи, потому что у него больше денег, чем у всех эксплуататоров, вместе взятых! Услышь наш зов, Пабло Эскобар Гавирия! Ты, что вышел из лона многострадального народа, и да хранят тебя Господь и Дева Мария! И тебя, Вирхиния. В следующий раз приводи к нам телезвезд, ведь они тоже из народа! Слава Колумбии, черт побери!

Почти всегда перед выступлением кандидата я говорю речь, направленную против олигархии:

– Я лучше всех знаю ее подноготную. Четыре семьи пускают кровь нации, а их волнует только государственная предвыборная кампания и то, как поделить между собой посольства! Правда, партизанская война сейчас – повсюду. Но, слава богу, Паблито и Сантофимио – настоящие демократы и придут к власти путем голосования, чтобы занять трон «Освободителя»[51]51
  Освободитель (Libertador) – титул, присужденный Симону Боливару муниципалитетом Каракаса 14 октября 1813 года за заслуги в ходе военной операции (la Campaña Admirable) в Венесуэльскую войну за независимость (1810–1823). Боливар освободил Венесуэлу от испанского колониального господства.


[Закрыть] и воплотить мечту объединенной, сильной и достойной Латинской Америки! Слава матери-отчизне и матерям Колумбии, которые заплачут кровавыми слезами в день, когда экстрадируют их сыновей!

– Ты говоришь, как Эвита Перон[52]52
  Мария Эва Дуарте де Перон (María Eva Duarte de Perón, также Эвита (Evita) – первая леди Аргентины, вторая жена 29-го и 41-го президента страны Хуана Перона.


[Закрыть]! – отмечает Лусена. – Поздравляю тебя!

– Остальные тоже не молчат, а я, в свою очередь, знаю, что все мои слова – правда, и верю в них.

Когда однажды вечером в своей квартире у камина я рассказываю об этом Пабло, он гордо улыбается, сохраняя молчание. Выдержав паузу, он спрашивает, кто мой любимый американский персонаж; не колеблясь, я отвечаю – «Освободитель». Эскобар очень серьезно говорит:

– Хорошо, ведь ни тебе, ни мне особо не нравится Перон, да ведь? А я уже женат, любимая… Но поскольку ты такая храбрая, твоя судьба в моей жизни будет совсем иной. Ты станешь моей Мануэлитой[53]53
  Мануэла Саэнс (Manuela Sáenz, 27 декабря 1797-го или 1795 г., Кито, Новая Гранада – 23 ноября 1856 г., Пайта, Перу) – латиноамериканская революционерка, возлюбленная Симона Боливара.


[Закрыть]. Повторяю это вслух, достаточно медленно, чтобы ты всегда об этом помнила. Ты… Вирхиния… станешь… моей… Мануэлитой.

Потом сын учительницы начнет вспоминать все детали сентябрьского заговора, когда Мануэла Саэнс, эквадорская любовница Симона Боливара, спасла ему жизнь. Я признаюсь, что со школьной скамьи не вспоминала об этой отважной и прекрасной женщине. Знаю, Пабло никакой не «Освободитель», и любой в здравом уме мог бы только посмеяться над его самомнением и несоответствием грез и амбиций. Но, каким бы абсурдным это ни казалось, в свете ужасов, наступивших позже, я всегда буду благодарна за преданность и сильную любовь, порой чрезмерно идеализируемые. Пока я жива, в моем сердце всегда будет звучать голос Пабло Эскобара. Мне навсегда запомнятся эти семь слов и торжественное мгновение нежности.

* * *

В Колумбии любая знаменитость приходится кому-то двоюродным, троюродным или четвероюродным братом. Поэтому меня не удивляет, что однажды ночью, после очередной спортивной инаугурации, Пабло знакомит меня с бывшим мэром Медельина, мать которого – кузина главы семьи Очоа. Пабло зовет его «Доктор Варито». Тот сразу проявляет ко мне симпатию, на мой взгляд, он один из немногих друзей Пабло с видом порядочного человека и лицом интеллигента. Его имя – Альваро Урибе Велес. В 1980–1982 гг. он возглавлял Управление гражданской аэронавигации. Сейчас, когда ему тридцать один, весь мир прочит ему блестящую политическую карьеру, многие осмеливаются предположить, что однажды Урибе даже попадет в сенат. Пабло его обожает.

– Мы с партнерами занимаемся перевозками. Пять тысяч долларов за килограмм тебе обеспечены, – объясняет мне потом Эскобар. – Все это при помощи взлетно-посадочных полос, самолетов и вертолетов. Этот славный парень вместе с заместителем директора Сезаром Вильегасом помог нам оформить десятки и сотни лицензий. Без собственных полос и самолетов мы бы до сих пор возили деньги с продажи кокаина в Боливию в шинах, а чтобы доставить товар американцам в Майами, пришлось бы добираться вплавь. Благодаря ему я знаю все, что происходит в Управлении гражданской аэронавигации Боготы и аэропорту Медельина. Его преемник готов помогать нам во всем, поэтому свои люди в аэронавигационном управлении – одно из обязательных условий, которое мы с Санто выдвинули обоим кандидатам на прошлых выборах. Его отец, Артуро – один из нас, и если однажды кто-то встанет на нашем с Сантофимио пути к председательству, этот парнишка будет моим кандидатом. Несмотря на внешний вид ученика семинарии, он очень смелый боец.

В июне этого года, при попытке похищения «FARC», умирает отец Альварито, а его брат Сантьяго ранен. Так как семейный вертолет Урибе пострадал, Пабло предоставляет один из своих, чтобы перевезти тело из поместья в Медельин. На протяжении нескольких дней он глубоко опечален. Однажды ночью настроение у Пабло – хуже некуда, и он признается мне:

– Правда, наркоторговля – золотая жила, поэтому говорят: «Не бывает бывшего педика или наркоторговца». Но это бизнес для настоящих мужчин, любимая, это – парад нескончаемых смертей. Те, кто называет деньги, заработанные на кокаине, «легкими», ничего не смыслят в нашем мире, не знают, каков он изнутри, как знаешь это ты. Если со мной что-нибудь случится, прошу тебя рассказать мою историю. Но сначала убедимся, что ты в состоянии передать все мои мысли и чувства.

Пабло всегда мучило его странное положение. Он знал своих будущих врагов до того, как они готовились нанести первый удар. Ему было известно все, что произойдет с ним в следующие два года, а также предназначение каждого, кто встречался ему на пути. С той ночи за нашими счастливыми и страстными свиданиями в отеле почти всегда следовали деловые встречи.

– Я хочу, чтобы к началу этой недели ты описала мне то, что увидела и почувствовала на свалке.

В следующую субботу я вручаю ему шесть рукописных листов, он внимательно читает их и восклицает:

– Невероятно… Хочется выбежать куда-нибудь, такое чувство, что вот-вот стошнит! Ты так пишешь, пробирает аж до мозга костей.

– Так задумано, Пабло… Я пишу душой, кости – скорее твоя прерогатива.

Неделю спустя он просит меня описать, что я чувствую, когда мы… занимаемся любовью. В следующую нашу встречу я отдаю ему пять с половиной страниц и смотрю на него, не отрываясь ни на секунду, пока он пожирает их глазами.

– Это… самое невероятное, что я читал в своей жизни! Если бы я не так ненавидел педиков, то сказал бы, что… хочется почувствовать, каково это, быть женщиной. Они поместят твои труды в «Индекс запрещенных книг Ватикана»[54]54
  Индекс запрещенных книг (Index Librorum Prohibitorum) – список публикаций, которые были запрещены к чтению Римско-католической церковью под угрозой отлучения.


[Закрыть], от такого, честно говоря… можно кончить и не раз!

– Так и задумано, Пабло… Можешь мне об этом не говорить.