Текст книги "Последний герой"

– Так точно!

– Добро. А что касается этого мифического «лесного царя»… Пусть его. Не будем связываться с потусторонними силами. Пока не будем, – с нажимом сказал босс. – Но твои парни должны поостеречься. По острову ходить только парами, оружие держать наготове. У нас уже есть один гроб, и мне не хочется, чтобы на остров пришлось посылать большую похоронную команду.

– Я приму меры.

– Прими, дорогой, прими… – Аркадий Михайлович вдруг начал излучать тепло и добродушие. – Все, ты свободен. Можешь отдохнуть до отлета… – Он бросил быстрый пытливый взгляд на Рваного, который мгновенно помрачнел. – То есть до завтра. Расслабься и оттянись по полной программе. Я разрешаю…

Мгновенно повеселевший Рваный вышел, с трудом сдерживая вздох облегчения. Лицо босса сразу стало каменным, а сладкое топленое масло в глазах превратилось в лед. Повернувшись в сторону объектива камеры слежения, он щелкнул пальцами, и оператор выключил аппаратуру.

Раздался стук в дверь, и вошел Колян. Босс внимательно посмотрел на него и спросил:

– Ты все слышал?

– Да. Я был в операторской и все видел и.слышал. Только я не понял, почему вы не сказали Рваному, что для вас очень важно, чтобы именно вор остался в живых.

– Что известно троим, уже не тайна, а объявление на заборе. К тому же я думаю, что вор выкрутится и без нашей поддержки. Тебе хочется спросить, верю ли я Александру? Пока да. Но не забывай, КТО заключал пари. У моих партнеров достаточно денег, чтобы подкупить и его, и всех остальных в этом доме. – Босс ухмыльнулся. – Естественно, за исключением тебя. И тогда наша маленькая тайна станет моим надгробным камнем.

– Вы хотите сказать…

– Ты всегда был сообразительным, Колян. Именно. То, что мой жребий не случайно пал на вора, знаешь только ты. А значит, и заложить меня может лишь один человек. Поэтому, в случае чего, кое-кто пойдет вслед за мной на тот свет без пересадки немедленно. Понял?

– Как не понять…

– Вот и ладушки. А теперь иди. И присмотри за Александром, пока он будет развлекаться. Сам знаешь, выпивка развязывает языки…

Колян с пониманием кивнул и вышел. Босс посмотрел ему вслед и пробормотал чуть слышно:

– Если все выйдет так, как я задумал, боюсь, мне придется остаться без своего самого верного помощника. Лишние знания очень обременяют человека. К тому же купить можно не только Рваного…

Развалившись в мягком кожаном кресле, босс задумался. За окнами послышался звонкий девичий смех, а затем громкий хлопок, похожий на выстрел.

Аркадий Михайлович в тревоге встрепенулся и даже привстал, но тут же успокоился и вернулся в прежнее положение. Он понял, что открыли бутылку шампанского.

Всего лишь…

Глава 38

Гараня и Фиалка сидели в своей пещере и тряслись от страха. Смерть прошла так близко от них, что они никак не могли успокоиться. Даже здесь, в по-домашнему уютном укрытии, им чудились свирепые глаза чудовища, которые, казалось, отделились от его тела и преследовали их до самой бухты…

То, что обезьяночеловек с ними не расправился, для Гарани и Фиалки было сродни выигрышу большой суммы в лотерею; им просто очень повезло. А такое везение бывает раз в жизни, и то у счастливчиков.

Монстр уже подошел к скалам, где они прятались, как неожиданно раздался рев рассерженного леопарда. А затем появился и сам зверь.

Это оказался не тот леопард, которого прикармливал Самусь. Зверь, появившийся возле идола, был выше и мощнее своего сородича и имел несколько иную расцветку шкуры. Это был настоящий царь острова, красивый и матерый самец в полном расцвете сил.

Леопард стоял и, глядя на обезьяночеловека, свирепо рычал почти не переставая. Создавалось впечатление, что он вызывал монстра на бой.

Наверное, их отношения и прежде не были безоблачными. Скорее всего, леопард, владыка звериного царства острова, никак не мог смириться с тем, что на его трон претендует какая-то обезьяна, пусть и громадных размеров.

Обезьяночеловек сразу забыл, зачем рыскал по плато. Он выпрямился во весь рост и начал бить себя кулаками в грудь, которая загудела, как пустая бочка. А затем монстр издал глухой горловой звук, отдаленно напоминающий членораздельную человеческую речь.

Видимо, он предупреждал леопарда о фатальных для хищника последствиях предстоящей схватки. Но зверь проигнорировал этот достаточно мирный призыв. Он был готов к битве не на жизнь, а на смерть и не собирался отступать.

Сражение, последовавшее за недолгим представлением, началось в вихревом темпе. Леопард, пытаясь добраться до горла монстра, кусался и царапал его тело когтями, а обезьяночеловек старался схватить зверя своими мощными руками, чтобы разорвать на куски.

Но леопард был чересчур хитер и опытен, чтобы позволить монстру смертельный захват. Он ускользал из его ужасных объятий, как угорь.

Так они постепенно удалились от скал, где притаились Гараня и Фиалка, а затем и вовсе скрылись в зарослях. Но шум борьбы еще долго слышался в естественном амфитеатре из скал, имеющем хорошую акустику.

Гараня не стал дожидаться, пока обезьяночеловек и леопард выяснят отношения. Спускаться было гораздо тяжелее, нежели карабкаться на скалы, и не раз у Гарани и Фиалки обмирало сердце, когда нога вместо уступа попадала в пустоту, но все же с грехом пополам они наконец очутились на плато и изо всех сил припустили к воде.

Фиалка бросилась в волны первой и с испугу поплыла не вдоль берега, а в открытый океан. Гараня едва догнал ее и повернул в нужном направлении. Теперь она совсем не обращала внимания на змей, количество которых не уменьшилось за то время, пока они были в святилище.

Когда они в конце концов очутились в своей бухте, то сразу же забились в пещеру, потому что страх перед монстром парализовал их волю. Они даже боялись спуститься на пляж, чтобы развести костер и приготовить себе ужин.

Им казалось, что обезьяночеловек, покончив с леопардом – а в победе монстра они почти не сомневались, – пойдет по их следу. Он вряд ли простит им то, что они осквернили своим присутствием его святилище.

Так думал Гараня, так думала и Фиалка. Но свои мысли они держали при себе, боясь высказать вслух…

Ночь показалась им бесконечной. Они лишь делали вид, что спали. А когда наступало временное забытье, мало похожее на сон, им снились кошмары.

Ранним утром, еще до восхода солнца, они все-таки спустились на пляж, и Фиалка приготовила завтрак. У них наступил период отката, когда после пережитой или мнимой опасности приходит покорность перед неизбежностью и безразличие к своей судьбе.

– Что будем делать? – первой не выдержала Фиалка, задав, что называется, животрепещущий вопрос.

– Если бы я знал…

– Он нас убьет, – глухо сказала Фиалка и вздрогнула.

– Может быть. Хотя… При первой встрече он меня не тронул. А мог бы походя размазать по камням.

– Ты думаешь, он оставит нас в покое? – с надеждой спросила девушка.

– Трудно сказать. Если мы не будем попадаться ему на пути и больше не станем соваться на плато – возможно.

– Теперь меня и под пистолетом не заставят туда идти, – сказала Фиалка. – Как вспомню…

– Да уж…

– Но как мы можем быть уверены, что больше никогда с ним не встретимся? Ведь он бродит где ему вздумается.

– Это вопрос. На который нет ответа.

– Тогда мы пропали. Господи… – Фиалка, закрыв лицо руками, тихо заплакала.

– Перестань, – уныло сказал Гараня. – Слезами нашей беде не поможешь.

– Извини… – Фиалка сходила к воде и умылась. – Ты прав. Плачь не плачь, а от своего не убежишь. Но мы в самой настоящей западне. И как из нее выбраться, не знаем. У меня вообще мысли путаются.

– Убежать бы отсюда… – Гараня бросил тоскливый взгляд на простирающийся до самого горизонта океан.

– А почему бы и нет?

– На чем? Будь у нас мачете, мы построили бы плот. Атак…

– Но в джунглях много поваленных деревьев. Мы можем их использовать.

– Вот именно – в джунглях. Попробуй притащи их к берегу. Там такие стволы – в два-три обхвата, да еще и с ветками. Для этого нужен трактор.

– Тогда надо забрать мачете у вора, – решительно заявила Фиалка.

– То есть украсть, – уточнил Гараня. – Силой мы этого сделать не сможем. Они оба здоровые лбы, не чета нам.

– Значит, украдем. – Лицо Фиалки горело вдохновением – впереди забрезжила надежда. – Они ведь тоже ходят на охоту, а значит, оставляют хижину на некоторое время без присмотра.

– Встретить бы нашего бомжа, – в раздумье сказал Гараня. – Он бы нам помог. И мачете у него есть, а значит, не нужно пускаться в рискованное предприятие.

– Боюсь, что эти уроды, прежде чем выпустить его в джунгли, заберут мачете, – с гримасой отвращения сказала Фиалка. – Эти два трусливых козла боятся собственной тени. Между прочим, твое виски не пролилось. Это вор его украл.

– Не может быть!

– Еще как может. От него перло спиртным, как из туалета, куда ходят испражняться алкоголики. Извини, – спохватилась она, увидев, как Гараня изменился в лице и смущенно опустил голову на грудь. – Это я ляпнула не подумав.

– Ладно, чего там… А что касается вора, то мы еще встретимся с ним на узкой дорожке, – с угрозой сказал Гараня.

– Чтоб его леопард сожрал, – в сердцах пожелала Фиалка.

– Что ж, будем готовиться к выходу, – сказал Гараня не без внутреннего сопротивления. – Будем рисковать, иного не дано. В настоящий момент мачете для нас – как соломинка утопающему. С острова нужно уходить, это и ежу понятно.

– Лучше пусть нас съедят акулы, чем разорвет на куски это страшилище, – добавила Фиалка.

– Это точно, – ответил Гараня. – Его взгляд просто душу из груди вынимает. Я чувствовал себя лягушкой, к которой подползает голодная змея. Бррр!

– Еду с собой брать? – деловито спросила Фиалка.

– Нет. Перебьемся фруктами, которые найдем по дороге. Это чтобы запах еды не привлек к нам внимание лесных обитателей. Кстати, насчет запаха. Нам нужно искупаться перед выходом и натереть тело разными пахучими травами, а также разрисовать себя цветной глиной.

– Зачем?

– Запах человека любой зверь чует за километр, а то и больше. Нам нужно хотя бы немного его ослабить. Что касается разрисовки, то здесь и так все понятно. Ведь мы считай что вышли на тропу войны. А значит, должны быть для противника невидимыми. Лицо и руки в пятнах и полосах сливаются с местностью. Так поступали американские индейцы, так делают и современные спецназовцы. Даже негры, у которых я был в плену, и те красили свои черные ряшки. Теперь дошло?

– Спрашиваешь…

Они покинули бухту, едва золотой солнечный диск оторвался от горизонта. Высоко в небе над островом летал небольшой самолет, но ни Гараня, ни Фиалка не слышали звук его мотора. Они были слишком сильно поглощены наблюдением за четностью, по которой шли.

Глава 39

Вор был вне себя. Внезапное исчезновение бомжа окончательно ввергло его в пучину бешенства, которое длилось уже третьи сутки. Малеванный готов был зубами загрызть кого угодно, в том числе и леопарда, появись он вдруг на их пути.

Бедный Люсик старался как можно реже попадаться вору на глаза, но где найти укромный уголок в бухте, а тем более – в хижине? Он безропотно сносил и матерщину Малеванного в свой адрес, и даже подзатыльники, беспрекословно выполняя все, что бы вор ни пожелал.

Теперь Малеванный совсем забыл про страх. Он рыскал по джунглям, как взбесившееся животное, совсем не заботясь о скрытности и маскировке.

– Плевать! – рычал он злобно. – Манал я эту драную кошку. А бомжару, когда изловлю, урою, клянусь мамой. Этот хмырь мне заплатит за все.

– Алкаш и девка тоже изрядные сволочи, – не преминул отозваться и посмелевший Люсик.

– Ты бы лучше заткнулся! – вызверился на него Малеванный. – И до них я доберусь, будь спок…

В этот день они снова отправились на поиски бомжа, а заодно и на охоту.

Рис уже закончился, мизерные запасы продуктов убывали с катастрофической быстротой, а на рыбную ловлю у них было совсем мало времени. К тому же им попадалась чаще всего совсем маленькая рыбешка, и компаньонам приходилось довольствоваться в основном крабами и фруктами.

Увы, что-нибудь стоящее Малеванному не встречалось, хотя он горел желанием убить дикую свинью. Правда, однажды они наткнулись на фазаний выводок, и вор подстрелил двух петухов, но потом он здраво рассудил, что на мелкую живность не стоит тратить драгоценные заряды.

И компаньоны только зубами щелкали, провожая взглядами пернатую дичь, которая на острове водилась в изобилии. Иногда они швыряли в нее камни и дубинки, но с таким же успехом можно было попасть пальцем в небо.

Особенно доставали их фазаны. Они словно издевались над Малеванным и Люсиком – подпускали компаньонов очень близко, будто знали, что стрелять по ним не будут, но едва кто-то из них замахивался, чтобы бросить палку, как птицы тут же исчезали в густых зарослях…

День начался с везения. Побродив по джунглям часа два, Малеванный нашел незнакомую звериную тропу, которая вскоре привела их в рощу из невысоких деревьев, что для острова было необычно.

Деревья росли не густо, и, главное, между ними зеленела сочная трава. Она-то и привлекла на выпас небольшое стадо маленьких оленей, которые самозабвенно предавались ублажению желудков, оставив на страже двух самцов.

Но и эти два оленька относились к своим обязанностям, мягко говоря, не с большим рвением – наверное, больно уж хороша и сладка была трава. К тому же редко растущие деревья позволяли им без особых усилий контролировать подходы к стаду. Поэтому самый страшный враг маленьких оленей леопард не мог приблизиться к ним незамеченным.

Однако оленьки не учли того, что на острове присутствует вооруженный человек и что пуле не нужно подкрадываться чересчур близко, чтобы убить.

Малеванный увидел оленей, едва вышел из чащи. Не веря своим глазам, он приказал Люсику замереть на месте, а сам лег на землю и пополз, чтобы подобраться к оленям поближе.

Олени заметили охотника слишком поздно. Для того чтобы прицелиться поточнее, вору пришлось слегка приподняться, и в этот момент вожак стада подал сигнал тревоги и бросился бежать. Но вор уже нажимал на спусковой крючок…

И Малеванный и Люсик радовались знатной добыче как дети.

– Ну, Григорий Иванович, вы – это что-то!.. – выдавал панегирики восхищенный Люсик.

– Брось… – изображал смущение вор. – Просто повезло.

– Нет, но какой выстрел, какой блестящий выстрел!

– Это конечно… – напыжился Малеванный.

И естественно, им пришлось возвратиться, так как нужно было свежевать оленька. Да и тащить на себе лишние килограммы не хотелось.

Конечно, тушка была легкой, но в зарослях, где нередко приходилось махать мачете, прорубая себе дорогу, каждый лишний килограмм по истечении какого-то времени превращался в тяжелое бремя.

Нет, сегодня день точно фартовый, со злобной радостью подумал вор, когда они наконец ступили на пляж. В этот момент Гараня закончил обыскивать хижину и спускался по лестнице.

Увы, мачете они с Фиалкой так и не нашли. Гараня не знал, что вор изготовил из них рогатины, которые, несмотря на пистолет, компаньоны продолжали таскать с собой на охоту – для большей уверенности.

– Стой, сучара!!! – заорал Малеванный, выхватывая оружие из кобуры. – Попался, хорек! Стой, стреляю!

Знай Гараня, что у вора появился пистолет, он, наверное, сдался бы на милость врага, ведь Малеванный находился примерно в двадцати шагах от хижины.

Но Гараня принял слова вора за блеф, а потому со всех ног рванул в заросли, пытаясь понять, куда могла деваться Фиалка, которая должна была стоять на стрёме.

Выстрел прогремел так внезапно, что Гараня от неожиданности упал. Пуля прозудела над головой и со смачным чмоканьем впилась в древесный ствол. У Малеванного в самый ответственный момент дрогнула рука, потому что он уже праздновал победу.

Гараня не стал подниматься на ноги, а быстро побежал на четвереньках, благо упал он в высокую траву и Малеванный не видел его. Когда вор выстрелил второй раз, Гараня уже петлял среди деревьев, унося ноги подальше.

В эти секунды у него из головы совсем вылетело то обстоятельство, что где-то неподалеку должна быть Фиалка. Она напомнила о себе самым неожиданным образом – Гараня о нее споткнулся.

– А чтоб тебя!.. – сначала охнул, а потом выругался Гараня.

Споткнувшись, он влетел в куст, утыканный колючками, и сильно оцарапался.

Но тут же, посмотрев на девушку, невольно рассмеялся, хотя по ситуации было не до смеха – позади матерился вор и ломился через кусты, пытаюсь догнать Гараню. Фиалка, до этого сидевшая на корточках, уже поднялась на ноги и стояла перед Гараней со спущенными трусиками.

– Ходу! – не сказал, а скорее выдохнул Галаня. – За мной гонится вор. У него пистолет. Да трусы надень! В таком виде ты далеко не убежишь…

Малеванный и Люсик настигали. Гараня мог бы бежать быстрее, но Фиалка, сильно напуганная выстрелами, словно одеревенела. Она едва переставляла ноги, и Гаране приходилось тащить ее за собой за руку.

– Уфф… – Тяжело дыша, Гараня остановился под деревом с внушительной кроной, чтобы немного перевести дух. – Что с тобой, черт побери?! Ты стала как мешок с опилками.

– Б-боюсь… – Из глаз Фиалки полились слезы.

– Прекрати истерику! Потом будешь бояться, а сейчас недосуг. Ты почему оставила пост?

– Я только на минуточку. Надо было… ну очень захотелось… – виновато ответила Фиалка.

– Это и так понятно, чем ты занималась. Но ты подставила и меня, и себя. Могла бы и потерпеть немножко.

– Могла бы, – уныло согласилась девушка.

– Эх, женщины… – Гараня не стал продолжать и сокрушенно покачал головой. – Все, отдохнули, а теперь ноги в руки – и айда, – сказал он решительно. – Эти сволочи уже вот-вот нас догонят. Нужно запутать следы.

– Эй! – вдруг раздалось где-то в вышине.

От неожиданности Фиалка присела и в испуге закрыла голову руками. Гараня отпрянул от дерева и посмотрел вверх.

То, что он там увидел, вызвало в нем легкий шок – прямо над ними из густой листвы выглядывало лицо бомжа!

– Ты?! – воскликнул Гараня.

– А то кто же, – весело ответил Самусь. – Забирайтесь ко мне. Только поторопитесь, они уже близко.

– Как мы заберемся? – удивленно спросил Гараня. – До нижних веток метров пять. Мы же не обезьяны.

– Хе-хе-хе… – задребезжал довольный смешок бомжа. – Чего проще… Вон там, справа, толстая лиана привязана к корню. Видишь?

– Ну вижу, – ответил Гараня.

– Хватайтесь за нее и держитесь крепко. А потом отвяжите свободный конец; там морской узел. Думаю, ваш вес лиана выдержит.

– Блин! – только и сказал Гараня, который на конец понял, что имел в виду Самусь.

Гараня распустил узел и на всякий случай обхватил Фиалку еще и ногами – чтобы не сорвалась. Они взмыли вверх как на лифте и спустя две-три секунды уже стояли на толстой ветке рядом с бомжом.

– Здрасте, – сказал он приветливо и ласково улыбнулся ошеломленной Фиалке, которая никак не могла прийти в себя после «вознесения». – Вот и встретились наконец…

– Убиться и не жить, – пробормотал Гараня, глядя на лежавший в кустах тяжелый камень, к которому был привязан второй конец лианы; он как раз и был противовесом, который поднял их на верхотуру. – Ну ты даешь…

– Погодь… – Самусь потянул на себя лиану, перекинутую через ветку метра на два выше той, на которой они стояли, и сбросил ее вниз. – Это чтобы не было понятно, как вы поднялись. А теперь нужно уходить отсюда.

– Куда? – спросил совсем сбитый с толку Гараня.

– Идите за мной. Только тихо!

Держась за лиану, натянутую между двумя древесными стволами, бомж пошел по горизонтальной ветке, которая подходила почти вплотную к ветке гнутого дерева. Так они перебрались на следующее дерево, затем – на второе, третье…

Когда, наконец, запыхавшиеся Малеванный и Люсик, идущие по следу Гарани, появились под деревом-«лифтом», беглецы уже были, как минимум, в сотне метров от него. Они сидели на высоте пятиэтажного дома совершенно невидимые с земли в удобной развилке, похожей на огромное кресло.

– Куда же подевался этот алкаш? – недоумевал Малеванный. – След был – и исчез. – Он посмотрел на дерево. – Забраться наверх он не мог… мне так кажется.

– Конечно не мог, – подтвердил его вывод и Люснк, внимательно осмотрев ствол дерева. – Кора нигде не тронута. И трава под деревом не примята.

За длинные дни и недели робинзонады, наполненные борьбой за выживание, компаньоны немного научились разбираться в следах. Благодаря этому путь Гарани и Фиалки к дереву они проследили без особых затруднений.

Получилось так, что Малеванный немного замешкался, прежде чем пуститься в погоню. Ему показалось, что после выстрела Гараня упал, а потому он сначала решил, что выстрел оказался удачным.

По этой же причине Малеванный подождал растерявшегося Люсика, чтобы разделить с ним радостный миг победы. И только когда услышал треск сушняка под ногами Гарани, он еще раз в запале выстрелил наобум и бросился за ним вдогонку.

– Вот здесь он стоял, – показывал Люсик на толстый корень, к которому была привязана лиана. – И все. Дальше никаких следов.

– Неужто и этот вознесся? – злобно оскалился Малеванный. – Они что тут – в ангелов все превратились?!

Он поднял голову, долго присматривался к кроне, которая в диаметре была никак не меньше тридцати метров, а затем неожиданно поднял руку с пистолетом вверх и два раза нажал на спуск.

– Зачем?! – воскликнул испуганный Люсик.

– Думал, что наш пернатый алкаш крылышки там свои чистит, – ответил Малеванный, пряча оружие в кобуру. – Да, видать, ошибся. Что-то тут не так с этим внезапным «вознесением», гад буду. Но в чем закавыка, понять не могу.

Люсик начал ходить кругами. Он думал, Гараня каким-то образом прыгнул далеко в сторону, – как заяц, который хочет сбить охотников со следа, – что было совершенно нереально. К тому же из-за небольшого опыта ни Малеванный, ни Люсик так и не определили, что Гараня был не один.

Люсик не дошел до камня с привязанной к нему лианой, выполнявшего роль груза, всего ничего – какие-то пять или шесть метров. Здесь нужно отдать должное предусмотрительности Самуся, который расположил противовес с другой стороны дерева.

Впрочем, скорее всего, Люсик просто не понял бы, кто и с какой стати притащил сюда тяжеленный камень и обвязал его лианами…

– Все, возвращаемся, – хмуро бросил Малеванный. – Но мы все равно достанем этого ублюдка. Ворюга чертов…

При последних словах вора Люсик едва не рассмеялся. Сдержав свой порыв (вернее, нервный срыв) большим усилием воли, он опустил голову и поторопился занять свое место позади Малеванного, который быстрым шагом направился по уже знакомому маршруту, отмеченному примятой травой и сломанными ветками.