Текст книги "Виктор Цой. Последний год. 30 лет без Последнего героя"

Айдар Хафизов, поклонник группы «КИНО»:

Я был на концерте 8 апреля, правда, мы так там веселились, что ОМОН нас вывел на середине концерта. Атмосфера была чумовая. Пацаны знакомые ездили в гостиницу «Россия», где жила группа «КИНО», и один из них даже взял автограф у Виктора на пластинке…

Марсель Багаутдинов, поклонник группы «КИНО»:

После концерта Цой отвечал на записки уфимцев. Среди вопросов был: «Не боялись ли вы приезжать в Уфу из-за фенола?». На что Цой ответил, что «приехал к вам не купаться»…

Фотограф Олег Яровиков, получивший задание своей редакции сфотографировать Цоя, не был допущен к съемке, и совсем уже было потерял надежду сделать хотя бы одно фото, как вдруг мимо ожидавшего в коридоре Олега прошел Виктор Цой…

Олег Яровиков, фотограф:

Моя задача была поснимать во время концерта. Но мне не разрешили. Тогда я стал ждать в коридоре. Цой прошел мимо, и я успел нажать кнопку.

Уфимке Наталье Колосовой, поклоннице группы «КИНО», удалось заполучить у Виктора Цоя автограф. Мне удалось разыскать Наталью, и вот что она рассказала:

Да, давненько все это было… В далeком 1988 году в нашей стране была такая «острая» передача – «Взгляд». Вели еe молодые смелые ребята – Влад Листьев, Александр Захаров и Александр Политковский. Смотрели семьями, а шла передача поздненько – ближе к полуночи. В этом самом «Взгляде» была музыкальная пауза, во время которой можно было узнать про «неформатные» рок-группы в том числе.

В одной из передач показали выступление группы «КИНО» с песней «Алюминиевые огурцы». Клип было в черно-белых тонах, Цой со своим фирменным выпячиванием нижней челюсти вызывал смешанные чувства. На следующий после эфира день мы встретились с подружкой и гадали: что это за группа? Она думала, что какая-то наша, уфимская. Только почему на Первом канале, в московской передаче? Об этом даже не задумались.

Потом на глаза стали попадаться заметки в газетах, статьи о новой группе, как-то незаметно для себя мы полюбили «КИНО», а заодно и весь ленинградский рок-клуб. Адрес: Рубинштейна, 13 могли назвать, даже если разбудить нас глубокой ночью.

В то время особого музыкального разнообразия не было – слушали Пугачёву, Леонтьева, Ротару. Когда появился «Ласковый май» – «подсели» практически все. Конечно, был еще Высоцкий, многие его песни я знала наизусть, любила дворовые, бардовские песни… «КИНО» появилось очень кстати, заняв мои мысли и мое сердце.

Я и сейчас поклонница «КИНО», а в те времена – вообще фанатка была. Скупала все: газеты, журналы, плакаты, смотрела передачи, в анонсе которых хоть мельком упоминалось о «КИНО», моя комната была увешана плакатами группы, и еще огромный черно-белый плакат висел на потолке, над моей кроватью, в шкафу хранились кучи вырезок… Я ради двух слов о Цое журналы и газеты покупала. Еще у меня была куча черно-белых редких фотографий, но во времена бурной юности я кому-то дала переснять по доброте душевной – и фотки «ушли». Концов найдено не было… Так обидно!!!

Бедные мои родители знали наизусть репертуар «КИНО», «Наутилуса», «Агаты Кристи»… Папа частенько переделывал песни Цоя, демонстрируя тем самым знание текстов: «Мы хотели пить – не было воды, мы хотели есть – не было еды…».

В 1990 году у нас на Химпроме произошла авария, в результате которой в воду попал фенол. Люди вспомнили про родники, питьевую воду привозили в цистернах. В апреле с концертами в наш город приехала группа «КИНО». 6, 7, 8 апреля по 3 концерта в день (в 15–00, 18–00, 21–00). Выступления проходили во Дворце спорта. Билет стоил 5 рублей.

На концерт я с подругой своей ходила. Взяла билет на 6 апреля на 15 часов. Перед концертом купила букет ярко-красных гвоздик (уже и не вспомню, почему не роз, скорее всего, дорого было), подписала открыточку, в которой выразила восхищение творчеством группы, прикрепила значок с видом Уфы, вложила какого-то плюшевого мишку (в 16 лет казалось, что это суперский подарок любимому артисту, была бы постарше – подарила бы банку меда, скорее всего).

Несколько песен я со своим букетом простояла на льду (на танцполе), потом решила, что пора. Пройдя по коридорам Дворца спорта, нашла вход на сцену. По пути мне попадались разные люди (работники сцены, милиционеры, еще кто-то), все видели букет, меня, расфуфыренную и взволнованную девчонку, и сопровождали до самой сцены, передавая «из рук в руки». Мне кажется, что сейчас так к сцене пробраться просто нереально. У современных артистов такая охрана, и многие не очень-то жалуют поклонников.

Я практически вышла на сцену и до конца песни стояла за колонкой, наблюдая за музыкантами со спины. На последних аккордах начала выбираться из убежища в сторону Цоя. Я обратила внимание, что на веках у него были синие тени, со лба градом катился пот. Цветы Виктор принял с улыбкой, поблагодарил, а когда я попросила автограф, он движением руки отправил свою белую гитару за спину, расписался на моей открытке (я в ту пору все автографы собирала на открытках) и немного наклонился, позволив чмокнуть себя в щечку. Мне казалось, что это было как в замедленном кино, хотя на самом деле все заняло буквально несколько секунд.

Люди за сценой точно так же проводили меня к выходу. Все было так доброжелательно, тепло, у меня даже дыхание перехватило от переизбытка эмоций, всех хотелось расцеловать за такую доброту и участие.

Да, в тот день я получила «минуту славы»… После возвращения в зал ко мне подходили люди, спрашивали, я ли только что была на сцене. Кто-то пожимал руку, кто-то обнимал, кто-то просил показать автограф… До сих пор храню его как зеницу ока… Жаль, фотографий с концерта нет, тогда ведь лишь «мыльницы» были – и те в дефиците…

После гибели любимого артиста весь Союз буквально захлестнула «цоемания». Фанаты резали вены и прыгали из окон, кто-то просто жил в палаточном городке у могилы Цоя, журналы и газеты пестрели объявлениями о создании фан-клубов Цоя по всей стране, разные фирмы предлагали книги (самиздатовские, как правило, сборники стихов Цоя), многие издания ставили портрет музыканта на обложку (так издание лучше продавалось – я лично готова была купить любой журнал, если там было хоть что-то про любимого артиста), как грибы после дождя появлялись Фонды Виктора Цоя и общественные организации, также названные его именем. Один из таких «фондов Цоя» посетил Уфу 11, 12 и 13 апреля 1991 года. В фойе ДК «Юбилейный» шла бойкая торговля: плакаты с изображением Цоя – по 10 рублей, комплект (диск «КИНО», пакет и плакат) – 28 рублей, небольшие фотографии – 1,5–2 рубля. В ходе самой программы нам рассказали о деятельности фонда, что основная его цель – увековечивание памяти любимого артиста.

После смерти Цоя вскоре перед универмагом «Уфа» появилась знаменитая надпись на асфальте: «В. Цой – в наших сердцах!». Рядом стали тусоваться ребята. Вскоре некоторые из них объединились в организацию «Виктор Цой – в наших сердцах». Деньги, которые жертвовали поклонники, должны были быть потрачены (как отчитывалась организация) на мемориальную доску, которая должна быть установлена возле Дворца спорта, посадку аллеи памяти Виктора в годовщину гастролей «КИНО» в Уфе… Но обещания так и остались обещаниями. Увы…

На могилу к Виктору я ездила не раз, дневники вела, жаль, мама повыкидывала… Сейчас я немного остыла, хотя что в поле зрения попадает, – все читаю и песни не забыла еще, слушаю… У меня фотка есть с Тихомировым, тоже храню ее, это память.

Олег Толмачёв:

Я помню, как в Уфе я с мешком денег концертного гонорара ночевал в номере Цоя. А он в моем. Тогда в гостинице кого-то убили…

Олег Соколов:

Помню, в Уфе было очень забавно. Я такую зверскую милицию нигде больше не видел… Мне показалось, что у них это было такое местное развлекалово. Заграждение, ОМОН, сцена. Теоретически и мыслей не должно было у людей возникать насчет попрыгать у сцены, но все равно кто-то прыгал, его отлавливали, жестко избивали. А у нас гримерка была. И вход в нее был через комнату ОМОНА. То есть, чтобы попасть к нам в гримерку, нужно было пройти через этих омоновцев. Иду, смотрю, там эти избитые лежат. Но дово– о-о-ольные… Как сейчас помню. Мало было красивых девушек и вот этот зверский ОМОН. У нас было три концерта в день, и ОМОН лупил всех. Даже Витя говорил со сцены – хватит, прекратите…

Иван Морозов:

Был 11 апреля в Уфе на концерте «КИНО», с другом, целый автобус нас было с Ишимбая. Перед «КИНО» вышли «ЧК» – хрень полная, запомнилась одна песня – что-то про пионеров. Тогда нам было по 17 лет, когда была свободная хата (без родителей) – собирались, пили вино и слушали «КИНО», да и сейчас тоже, и с другом тем до сих пор поддерживаем отношение. А концерт был тогда незабываемый… 4 августа 1990 года разобьемся на мотоцикле – я сломаю ногу, корешь порвет связки, через 11 дней будем плакать по Цою… Почему-то тогда такая тишина была в городе, и везде стали появляться надписи ЦОЙ ЖИВ.

Через много лет друг поехал в Питер, пришел на могилу Цоя со своим приятелем, там рассказал ему про концерт, на который мы тогда попали. Возле могилы сидел молодой парень, он случайно услышал рассказ Николая, подошел к нему и тихо спросил – вы правда видели живого Цоя? В тот момент он смотрел на него как на бога (со слов Николая), вот как-то так…

Тут необходимо упомянуть еще об одном факте. Незадолго до отъезда Виктора в Японию ему позвонили родители, отношения с которыми у него продолжали оставаться весьма натянутыми. Но на этот раз дело обошлось без ссор. Родителям понадобилась помощь Виктора, и он обещал помочь.

Валентина Васильевна Цой, мать Виктора Цоя:

В апреле 1990 года я видела сына в последний раз. Мне позвонили по телефону: «Цой Валентина Васильевна? Вы стоите в очереди 14 лет на автомобиль? Вы его можете получить по госцене за 9 тысяч рублей». У нас с Робертом Максимовичем таких денег не было. Помог Витя…

Роберт Максимович Цой, отец Виктора Цоя:

Мне вспоминается последняя встреча. Он приходил к нам, когда Валентине Васильевне на работе дали возможность приобрести машину «Жигули». У нас денег не было, и чтобы мы ее могли купить, он, как ни в чем не бывало, принес нам в пакетике 9 тысяч рублей – по тем временам огромные деньги. Небрежно бросил пакет на стол: «Вот ваши деньги». И что-то мне тогда не понравилось в его взгляде что ли – больно грустным он мне показался. Я тогда не обратил внимания, а потом… Что уж. Мы поговорили: «Как дела?» – «Нормально». Это был его излюбленный ответ, о чем ни спроси…

По словам Валентины Васильевны, увидев своего сына в тот последний раз, она запомнила его спокойным, интеллигентным и добрым. Она видела его из окна – из подъехавшего такси вышел Виктор, в той самой одежде, в которой он снимался в «Игле». В руках у него был полиэтиленовый пакет. И что поразило Валентину Васильевну – Виктор идет к подъездной двери, и вдруг ему на шею бросается девушка. Несколько минут они стояли, разговаривали. Потом она спросила сына: «Это кто – бывшая одноклассница?» – «Нет, мама, это поклонница»… Отдав родителям деньги и несколько минут поговорив с матерью, Виктор сел в ожидающее его такси и уехал. Впереди была Япония…

После концертов в Уфе Виктор Цой вместе с Джоанной Стингрей принял приглашение японских продюсеров и 27 апреля улетел в Токио.

Рашид Нугманов:

Kомпания «Amuse Corp.», которая через меня вышла на Цоя и пригласила его в Токио, планировала международные гастроли «КИНО» (в том числе и в Корее) вместе с одной из самых известных рок-поп-групп Японии «Southern All Stars». С ними он и встречался. Я поехать не смог, потому что писал сценарий с Биллом Гибсоном в Сиэтле. Вместо меня поехала Джоанна.

Действительно, после фестиваля в Парк-Сити, когда Рашид с Виктором были в Нью-Йорке, представители японских музыкальных компаний предложили Виктору организовать поездку в Токио и познакомить с известными японскими музыкантами для последующего совместного турне. Чтобы познакомиться со всеми музыкантами «КИНО», японские музыкальные импресарио предприняли поездку в Ленинград, и в качестве подарка (по совету Рашида Нугманова) вручили группе комплект звукозаписывающей аппаратуры. Наталия Разлогова вспоминала, что «киношники» встречались с приехавшими японцами где-то на нейтральной территории, и всё было достаточно тепло и дружелюбно…

Джоанна Стингрей:

Главное, что я помню о нашей с ним поездке в Японию, то, что когда мы были в окружении людей с похожими глазами, как Виктор, ему казалось, что у него с ними такая родственная связь. Он был как у себя дома. Все наше пребывание в Японии к нам подходили взволнованные люди, чтобы познакомиться с Виктором, и они относились к нему, как к императору. Было очень весело…

Юрий Каспарян:

Но меня больше тогда, конечно, гастроли по Японии волновали. Хотелось съездить… Цой был очень вдохновлен, очень хотел туда поехать. Он там себя очень хорошо чувствовал. Помню, он приехал и рассказывал, как ходил по улицам Токио и поражался. Японцы все невысокие, и среди них Цой смотрелся буквально великаном. Как император среди подданных…

В аэропорту Токио Цоя и Джоанну встречал известный японский музыкальный импресарио Йокичи «Кайчо» Осато, который устроил их в гостиницу и занялся организацией программы поездки.

Виктору сразу очень понравилась мягкость и вежливость японцев. Как отмечала Джоанна Стингрей, Виктор, несомненно, ощущал некую внутреннюю связь с ними и чувствовал себя очень хорошо и спокойно в их окружении. Как известно, у Цоя была слабость ко всему восточному, поэтому ему были понятны и близки природные японские сдержанность и застенчивость.

Джоанна Стингрей:

Японские девушки влюбились в Виктора. Каждый раз при его виде они смущались, хохотали и убегали от него, считая Виктора очень красивым, высоким и величественным.

В процессе всевозможных экскурсий и встреч с музыкальными продюсерами ненавязчиво шли переговоры относительно дальнейшего сотрудничества. Японцы, окружив лидера «КИНО» знаками расположения и уважения, очень надеялись на положительный исход переговоров и строили глобальные планы относительно возможных гастролей «КИНО» в Японии, а также обдумывали возможность мирового турне группы совместно с японскими рок-музыкантами. Виктор присматривался, делал выводы. Точных дат гастролей по Японии еще не было, шли переговоры.

Джоанна Стингрей:

Я не помню, кто именно пригласил Виктора в Японию. Кажется, что это был менеджер по-настоящему знаменитой японской поп-звезды, и он интересовался Виктором, его музыкой и возможностью его продвижения в Японии. Я помню, что мы жили в гостинице. Мы встретили там много сотрудников этого менеджера, и все они полюбили Виктора. Я думаю, что этот парень был очень заинтересован в сотрудничестве с Виктором, просто не хватило времени. Виктор умер…

Юрий Каспарян:

То, что Виктором заинтересовалась продюсерская фирма японская – да, так и было. Они с Джоанной ездили в Японию, встречались там с кем-то. Много есть фотографий оттуда. Какие там были предложения, я толком не знаю, хотели то ли фильм снимать, то ли концерты, гастроли… Можно только гадать, во что бы это все развернулось…

В мае 1990 года в рамках движения «Next stop» предполагалась поездка «КИНО» в Данию, но у группы был уже запланирован летний гастрольный тур по стране, и по ряду некоторых иных причин активисты и участники движения едут в Копенгаген без Цоя.

Как вспоминала одна из организаторов той поездки Елена Васильева, приехав в Данию во второй раз осенью 1990 года, активисты «Next stop» выехали в какую-то местность рядом с фермерскими хозяйствами, и под открытым небом у костра почти всю ночь пели песни Цоя под гитары. И, по словам Елены, это был незабываемый вечер…

«КИНО» же, после возвращения Цоя из Японии, в первых числах мая 1990 года начинает летний гастрольный тур по стране, организованный Олегом Толмачёвым и Юрием Айзеншписом. Открылся тур 5 мая концертом в ДС «Олимпийский» в Москве.

Вот что писала советская пресса по этому поводу:

Позавчера Виктор Цой завершил кратковременный визит в Токио и вернулся в Москву, с тем чтобы принять участие в торжествах по случаю пятнадцатилетнего юбилея «Звуковой дорожки». Крупнейшая японская концертная фирма «Amuse Corp.» при деятельном участии американской певицы Джоанны Стингрей пригласила В. Цоя приехать в Токио для знакомства. В начале этого года в Японии был выпущен компакт-диск с оригинальной записью альбома «Группа крови» (1988). Фирма «Amuse Corp. намеревается организовать ныне концертное турне группы «КИНО» в Японии. Виктор Цой, делясь вчера впечатлениями о японском визите, сказал корреспонденту «МК»: «О делах все эти три дня мы вообще не говорили. Казалось, что меня пригласили только для развлечений». Музыкант посетил концерт популярной в Японии группы «Southern All Stars». На него произвела обалденное впечатление постановка этого шоу, которую можно сравнить разве что с постановками «Pink Floyd». «Их мелодичные песни были прекрасны, очень интересно», – сказал Цой и определил музыку «Southern All Stars» как «современный вариант Фрэнка Синатры в японской интерпретации». При этом лидер питерского рока объяснил, что «когда японцы пытаются играть какие-то роки – это, конечно, смешно», поэтому ему было весьма приятно не быть обремененным созерцанием чего-то рокоподобного, а посмотреть действительно добротный и профессиональный эстрадный ансамбль с оригинальным живописным звучанием. «Да, есть чему поучиться», – задумчиво заключил Виктор Цой. Лидер «Southern All Stars» Кейсуке Кувата очень сдружился с Цоем и подарил ему великолепную черную гитару. В. Цой был весьма тронут подарком, ибо, как известно, питает особую слабость ко всему черному.

Юрий Каспарян:

В YouTube я как-то нашел концерт в «Олимпийском», там все так красиво сделано. Отреставрировано. Здорово, у меня даже в закладках лежит… Нравится смотреть и слушать.

Из воспоминаний очевидца:

«Олимпийский», 5 мая… Я там был. Как сейчас помню: билеты по 5 рублей были, один знакомый случайно предложил, вместе и пошли, а так даже не думал, что попаду, – билеты сложно было достать. Мне 15 было тогда… Энергетика того концерта была бешеная. Или это на мою неокрепшую психику так подействовало – я как заряженный ходил после этого концерта еще дня два – такой мощный выход эмоциям был! Помню, как оплавилась зажигалка у приятеля, помню свой охотничий бинокль – здорово было в него все видно с наших не самых близких рядов, соседи периодически брали поглядеть. Помню себя, размахивающего курткой над головой, а рядом стояла девчонка лет пяти и также прыгала вместе со всеми…

Олег Толмачёв:

Билеты были на «КИНО» по 5 рублей… Каким образом? Никто же не задавался вопросом никогда. Только Айзеншпис и я знали. У нас была бумага официальная, разрешение. Поэтому на Цоя билеты стоили 5–6 рублей. В то время ни одному артисту такого не позволялось. Даже Пугачёвой. У нее билеты по 4 рубля были. А Цою можно было. Билеты больше трех рублей нельзя было официально продавать. Нам было можно. Почему? Потому что я поехал в Минкульт. Там еврейка сидела, знакомая. С помощью друга Юрика, кажется, Давид его звали, она подписала нам эту бумагу, со словами: «Все равно это все скоро развалится…»

А научил нас таким вещам Стас Намин. Я как-то приехал в Киев, когда еще возили оперу «Иисус Христос»… И там была проблема такая. Идет дождь, концерт на стадионе, и мне не сделали навес. Жадные… Я не знаю, куда деваться, звоню Стасу – как быть? Тот орет: «Что ты мне звонишь, сам не можешь придумать?». А я говорю: «Конечно, не могу, я ж не пойду сам навес делать». Стас говорит: «Звони сразу в горком. Никуда не надо, сразу в горком». – «А что говорить?» – «Как что? Что у тебя 60 американцев, концерт, что все это под патронажем Раисы Максимовны Горбачёвой». Я, естественно, звоню, я ж наглый такой… Юрик испугался, сразу спрятался, в Москве сидит. Звоню, говорю: «Мне Горбачёва сказала, ей американские музыканты звонят, жалуются, дождь, их поубивает током, навеса нет». Что тут началось – я даже не ждал.

Я лежу в гостинице, пью пиво, и ко мне вваливается какая-то делегация мужиков в галстуках, в костюмах. А я уже сказал, что я всё, мол, отменяю всё, и у вас будут проблемы, будете сами все решать потом вопросы с женой Горбачёва. Это меня Стас Намин научил. Я попил кофе, ко мне приехал какой-то начальник в галстуке. Говорит: «Вы ничего не отменяйте, сейчас навес будет». Ужас – два концерта стоимостью по 15 тысяч, а они навес не ставят. Навес стоимостью 500 рублей. Я говорю: «Давайте я вам сам 500 рублей дам – ставьте. Нет…» Только после распоряжения начальства этот навес поставили за пять секунд. Причем такой навес, что под ним жить можно было…

И вот, короче, та еврейка дала нам официальную бумагу, в которой было написано, что на концерты группы «КИНО» можно продавать билеты по 5 рублей. И началось… Мне, когда мы договаривались о концертах, ребята говорят: «Олег, да ради бога, мы и по 10 вам заплатили бы, но мы билеты не можем продавать дорого». И если в России это можно было как-то пробить, то на Украине нельзя было. А мы им – опа – бумагу под нос. Можно!

На сохранившейся видеозаписи концерта в «Олимпийском» всем наверняка запомнился момент, когда пришедший из зала мальчик вручил Виктору баночку пива. Так вот имя этого мальчика известно, и он, взрослый уже мужчина, поделился своими воспоминаниями…

Иван Титенко, поклонник группы «КИНО»:

Мне было тогда 11 лет. Я летел с родней из Владивостока через Москву на Украину и совершенно случайно с братом попал на концерт… Давно было… Брат дал мне банку пива, я полез на сцену и вручил ее Цою… Он тогда объявил: «Вот мальчик принес банку пива» и пожал мне руку… Улыбка у него такая добрая была, а глаза грустные… Мне запомнился его взгляд – словно он устал от известности что ли… И что запомнилось мне – в нем была какая-то сила, которая владела толпой…

После концертов в «Олимпийском» группа «КИНО» едет в Ленинград, где с 7 по 8 мая запланированы концерты в СКК. Они проходят совместно с французской группой «Noir Désir», с музыкантами которой Цой познакомился во время поездки во Францию. На одном из этих концертов случился неприятный инцидент – вокалисту французской группы, выступавшей на разогреве у «КИНО», разбили голову брошенной из зала бутылкой. На втором концерте французская группа не выступала.

Игорь Романенко, поклонник группы «КИНО»:

Судьба подарила мне возможность побывать на одном из двух последних концертах Цоя в его родном городе. Выступления состоялись 7 и 8 мая 1990 года в Ленинграде в Спортивно-концертном комплекте (СКК). В какой именно день я попал, не помню, а билет, к сожалению, не сохранил. Тогда почти месяц я находился в Ленинграде на стажировке от армейской газеты, которая базировалась в Вытегре. Мне – 23 года, лейтенант, главные музыкальные кумиры – «Аквариум» и «КИНО»: огромные плакаты Бориса Гребенщикова и Виктора Цоя висели в комнате в вытегорском офицерском общежитии. Интересно, что на разогреве у «КИНО» была французская группа – «Нуар Дезир» (Noir Désir, «Черное желание»), игравшая гаражный рок и постпанк. Вспомнить их название помогла найденная в Интернете афиша совместного с Цоем «вечера рок-музыки» – так официально называлось это мероприятие. А вот видеозаписи нигде нет. Мой билет был без места – на танцполе, довольно близко от сцены, но в самую гущу я не лез. Детали непосредственно концерта вспоминаются с трудом: во-первых, прошло 28 лет; во-вторых, в тот вечер эмоции заслонили все. Чистый восторг и потрясение. Многие песни – до мурашек на коже, особенно звучавшие в конце «Перемен!» и «Группа крови», которые подхватывал весь зал, поднимая сотни, тысячи огоньков зажигалок…

Из рассказа человека, присутствовавшего на данном концерте в СКК:

1990 год. По всему Ленинграду висят афиши «Noir Désir (Франция). КИНО (СССР)». Нас трое друзей – я, Леха и Рома по прозвищу Стасик, все трое фанаты «КИНО», и у нас есть билеты!!! «Noir Désir», естественно, в первом отделении. Кто скрывается под этими непонятными французскими словами, нам, да и большинству поклонников Цоя, неизвестно. Может быть, мужчина, может, женщина, а может, и вместе. Да никому и не интересно, всех только раздражает, что придется скучать, слушая каких-то французов. День концерта, СКК им. Ленина, мы уже внутри, маемся вместе с остальными в ожидании того момента, когда откроются двери и начнется забег по полю СКК, чтобы «забить» места у сцены, как можно ближе к кумирам. Удивительно, но нам это удалось, мы в первых рядах, и нам будет все видно. В ожидании начала концерта, а ждать пришлось прилично, в толпе копилось раздражение. К моменту выхода группы «Noir Désir» СКК готов был взорваться. Бедные французы! Если бы перед концертом им кто-нибудь сказал, что такое выступление перед прогрессивной советской молодежью, они бы, как минимум, надели бронежилеты. В те славные времена милиция отличалась поразительной наивностью и не завела еще обыкновения обыскивать почтеннейшую публику на входе. Всяк был волен пронести, что ему вздумается, и пользовался этой возможностью на всю катушку.

В общем, с первыми аккордами песни во французов полетели всевозможные предметы, в том числе пустая тара из-под портвейна. Довольно долго солисту удавалось уворачиваться от летящих предметов, но, как известно, всему на свете приходит конец, и метко пущенный кед, попавший в глаз солисту, исчерпал лимит удачливости француза. Видно было, что ему очень больно, поэтому публика хоть и посмеялась, но все же немного поутихла. Схватившись за глаз и матерясь по-французски, музыкант схватил гитару за гриф и попытался отомстить первому попавшемуся из тех, кто стоял у сцены, и бог знает, чем бы это все закончилось, если бы коллеги по группе не скрутили его. После этого все покинули сцену. Народ замер в ожидании. Вышел Цой и от имени всех зрителей принес извинения французским музыкантам. «Noir Désir» все-таки мужественно доиграли свою программу до конца, заслужив уважение буйной молодежи. К слову сказать, играли они классно. Ну, а потом была группа «КИНО»… Описывать это бессмысленно. Эмоции, которые я испытывал на концертах тех лет, я не ощущал позже никогда. Может, потому, что все было свежо и ново… Много лет спустя я узнал, что солиста «Noir Désir» зовут Бертран Канта, и что в 2003 году он убил свою подругу Мари Трентиньян (дочь Жана-Луи Трентиньяна) в номере вильнюсской гостиницы. В 2007-м он был досрочно освобожден.

Юрий Каспарян:

А я не знаю, не помню, откуда вообще взялась эта идея играть с «Noir Désir», но они как-то оказались с нами. Гастролировали с нами в туре по Украине, проехались хорошо. Конечно, им не очень было легко, потому что народ у нас не самый воспитанный и совсем не терпеливый. Там его, этого парня, и бутылкой по голове, и еще что-то… Это жлобство, конечно… А знакомства самого с ними я не помню. У этого парня оказалась тяжелая судьба. Но он такой веселый был, мы в хаки-сак играли вместе, ну и вообще… Собственно, вместе ездили…

Георгий Гурьянов, ударник группы «КИНО»:

Я не помню, откуда они взялись. По-моему, кто-то из окружения Наталии Разлоговой их предложил. Они приехали, дали концерт в первом отделении перед группой «КИНО», а потом мы должны были ехать играть в первом отделении, на разогреве у «Noir Désir» во Франции. Они играли неплохо, такая модная французская группа… После того как мы сыграли несколько концертов вместе с ними, Витя сказал: «Нет, на разогреве у них играть я не поеду». Потом они поехали с нами в тур 90-го года по Украине.

Жоэль Бастенер, продюсер:

История началась, как это ни странно, с общности идей, которую я почувствовал в молодой французской группе, совсем не такой зрелой, как «КИНО». В своем первом хите Канта пел о Маяковском и Лиле Брик, которые воспринимались автором как люди, не готовые ждать, спешащие жить. Была у «Noir Désir» и другая песня – «Темные герои горечи», и ее ирландский мотив конкретно напомнил мне мрачноватое звучание моих русских друзей. Николя Минц познакомился с Канта и предложил ему встретиться со мной, чтобы поговорить об этом истинно русском негативе, знакомство с которым может пригодиться ему в работе. Компании «Polygram» тоже пришлась по душе тема динамичной русской тоски, они сочли, что это вполне продаваемый концепт. Поскольку группа «Noir Désir» приносила неплохие деньги, решено было оплатить ее турне по России, которое можно будет использовать для масштабной рекламы во Франции. Но как это сделать? Тут-то мне и пришла в голову мысль свести их с «КИНО». Идея всем пришлась по вкусу. Но ни Виктор, ни Бертран не собирались изображать друзей перед камерами – им обоим нужно было сначала познакомиться поближе, чтобы понять, действительно ли у них есть что-то общее, а уж потом пускаться в авантюру.

Тогда мы пригласили Виктора с Наташей во Францию, и я вместе с ними поехал в Бордо, где мы провели несколько дней в компании членов группы «Noir Désir». Это было совсем не просто, возникала масса недопониманий. Слова и концепты осмысливались по-разному, но искра была. Возникло взаимное уважение – лидеры оценили харизму друг друга. И дальше все пошло как по маслу. Было много сильных, даже драматичных моментов, и огромный резонанс во Франции. Музыка группы «Noir Désir» впоследствии действительно изменилась. Их следующий диск был кроваво-красного цвета и назывался «Бетон под степями». И все, кто были в том туре, поняли, что имелось в виду…

Олег Толмачёв:

Я ведь все концерты по стране был ведущим. И реально сильно испугался за ребят вообще, когда чуваку разфигарили голову… На сцену потом даже в очках выходил, чтобы гайкой не запулили, а то вот парню голову бутылкой разбили… Именно после этого концерта в Питере Цой сказал, что он сильно разочарован, что ему этот Питер не нужен, в Москве нет такого безобразия, и он принял решение… Я был испуган, мне нравилось вести концерты, но в таких условиях как? Я тогда удивился – Питер вроде его город, и вот так вот встретить французов? Причем ребята-то классные были. Таких групп перед нами не было никогда и работали они офигенно…

Виталий Сергеев, поклонник группы «КИНО»:

7 мая 1990 года. СКК. Начало концерта омрачилось тем, что в вокалиста французской группы из толпы, что стояла плотно у сцены, прилетела пустая пивная бутылка. Причем попала в лоб. Он опешил от неожиданности, царапина на лбу была внушительной, но стоически продолжал петь секунд тридцать. Не помню точно, но кто-то из помощников французской группы выбежал на сцену, зажал ему рукой с полотенцем кровоточащую рану на лбу и увел за кулисы. Все произошло как-то быстро, на второй их песне, кажется. Звук был не очень, толпа у сцены СКК ревела и гудела. Французы тут же после инцидента, не сговариваясь между собой, покинули сцену, побросав, видимо, казенный инструмент. Перевернули барабанную установку с бас-бочкой, это точно помню. Было, конечно, неприятное ощущение подпорченного праздника…