Текст книги "Виктор Цой. Последний год. 30 лет без Последнего героя"

Юрий Каспарян:

Часть толпы проникла в гостиницу на этажи и сопереживала вместе с нами: «Вау! Они уже прорвались на первый этаж! Вау! Они уже громят магазин – о-о-о!». Хотя, если по закону, люди требовали своего.

Олег Августовский, журналист:

Организаторами концерта оказались вовсе не местные деятели искусств, а свердловская фирма «Русь», представитель которой вскоре оказался в КПЗ, правда, не за плохую организацию концерта «КИНО», а за дебош в женском общежитии. В репортаже газеты «Красное знамя» журналист С. Севильский не без иронии отмечал, что «ночное рандеву» явно не понравилось музыкантам «КИНО», и они покинули Братск первым же утренним рейсом. Впоследствии вышла еще одна статья – «Виктор Цой: “Привет Братску!”». Авторы О. Знобищев и А. Орехов встали на защиту Цоя. По мнению корреспондентов, певец поступил правильно, отказавшись играть на неисправной аппаратуре, да еще и бесплатно. В заключение были приведены слова самого Цоя, что «он еще ни разу не попадал в такую ситуацию, никогда не играл в такой холод и на такой неисправной аппаратуре. И ему обидно, что не удалось показать братчанам высококлассный рок».

Олег Соколов:

В Братск мы прилетели на самолете. Когда подлетали – испортилась погода, шел мелкий дождь. Организатором концертов был какой-то начинающий промоутер… Встретил он нас хорошо, гостиница «Интурист», номера «люкс», ресторан. Весь город стоял на ушах – «КИНО» приехало! Но были непонятки с погодой.

Мы сидели в ресторане – мы, промоутер этот, лучшие люди города… И этот орг там уже выпивал неплохо, на радостях.

Должны были быть два концерта: в субботу и воскресенье. Но из-за погоды отменили концерт в воскресенье и сделали второй сразу после первого в субботу. Народ, пришедший на первый, – не ушел, а остался. Сломались мониторы, ребята отыграли с трудом, из-за пьяного организатора все было непонятно, и Виктор подумал, что концерт отменили из-за сломанной аппаратуры, хотя на самом деле Айзену не дали деньги за второй. Мы уехали в гостиницу, ничего не подозревая, а где-то к двенадцати ночи пришла толпа и менты. Толпа волновалась, кидала в окна камни, ситуация была реально напряженная. Выяснилось, что оказывается, люди никуда не расходились. К нам пришли переговорщики, тут Витя понял, в чем дело, и потом жестко выговаривал Айзену, что если люди на стадионе – мне пофигу деньги, я буду играть!!!! Айзену был большой неудобняк тогда… Витя с ребятами поехали на ментовском «бобике» что ли, мы на зек-машине… Час ночи, стадион полон. Мы отыграли со сломаными мониторами, все пели и были довольны. Это было круто!! К трем часам ночи мы вернулись в гостиницу, а весь стадион мирно разошелся…

Конечно, для Братска это было очень круто. Приехала группа «КИНО»… Цой же вообще мало где гастролировал… Белишкин же, нехороший человек, не мог организовывать нормально. Живут же глупые люди… Вот насколько Айзеншпис понял, что такое группа «КИНО», и поймал свою удачу, так настолько был глуп Белишкин, держа в руках золотую жилу. Он же обманывал ребят, они мне сами рассказывали. Заработав какие-то копейки – он потерял все. Сегодня, когда читаю его интервью, я просто смеюсь… Ребята его не уважали, и не уважают сегодня. Все эти его дела… Говорил ребятам – поедете куда-то там за три? Они – ну да, поедем. А он себе брал сверху еще две, к примеру. То есть такая жадность совершенно дебильная… Это потом выяснилось. Хотя если бы он был умный тур-менеджер – он бы мог гораздо больше зарабатывать денег. Иногда мне попадаются интервью, я читаю, и могу сказать, что ничего хорошего о нем ребята не говорили никогда. Просто глупый человек.

А Шмильевич вывел все на совершенно иной уровень. Он все честно, просто понял, что к чему, пришел и сказал: «Так, группа стоит десять тысяч». Столько в то время получала Пугачева, Серов, «Ласковый май». Он честно назначил цену, Вите больше всех шло. И всем всего хватало. А Белишкин, по-моему, вообще даже не шарил про такие деньги. Какие-то копейки там имел, и с них еще себе… баб таскал. Глупый человек. Юрик сразу понял, что это стадионы, большие деньги. Он был прирожденный продюсер, хотя не верно его так называть. Никаким продюсером Юра не был, он был менеджером. Тур-менеджер был Олег Толмачёв, а Айзеншпис менеджер, агент, директор, администратор.

По данным местных ОВД, на первый концерт в Братске пришло около пятнадцати тысяч человек. «Однако избалованные вниманием Виктор Цой и его команда выдерживали паузу. Прошел час, полтора, аппаратура замыкала, мощные колонки хрипели в агонии, первый концерт был скомкан, как и семирублевые билеты на него в руках разочарованных братчан», – писала позже городская газета.

Конечно, нужно делать скидку на то, что статья, скорее всего, писалась сотрудником ОВД и в целях «пресечения беспорядков в будущем», но все же какие-то моменты в ней интересны. Вопросы по качеству работы аппаратуры надо было адресовать не Цою, а организаторам. Но допустим, что специалисты ОВД просто не были в курсе специфики организации гастролей. К примеру, на сохранившейся записи репетиции «КИНО» в Братске видно, что колонки выставлены просто в кузова двух грузовиков, припаркованных к сцене.

«Глубоко переживая это досадное недоразумение, ”киношники“ вышли на свой второй ”тайм“, намеченный на 22 часа, уже явно не в форме, – указывалось далее в статье, видимо, с намеком на то, что группа успела употребить спиртное. – Исполнив пару потрясных вещей про кровь на рукаве и ее группу, они объявили шокированной публике: ”Наш концерт окончен!“ – и не утруждая себя объяснениями, укатили почивать в гостиницу ”Тайга“. Ситуация складывалась скверно – желто-синий ”жигуленок“ милиции метался между отелем и стадионом».

«Парламентарии в погонах вели безуспешные переговоры с капризной звездой, умоляя ее вернуться на свое рабочее место, дабы избежать массовых нарушений общественного порядка в городе», – писала газета. Однако по версии сотрудников ОВД, Виктор Цой повел себя невежливо. «Было бы неплохо, чтобы эти парни на улице проверили вас, ментов, на прочность, – процитировали лидера группы ”КИНО“ в статье. – А теперь не мешайте нам отдыхать после трудового дня».

Как видим, по крайней мере, два утверждения не совпадают с рассказом Айзеншписа и Толмачёва. Продюсер говорил, что на второй концерт группа вовсе не выходила, а сотрудники ОВД посчитали, что было спето несколько песен, а потом музыканты уже разочаровали только что разгоряченную толпу. Кроме того, Айзеншпис утверждал, что переговоры вел он, а Виктор спал и лишь позже согласился петь бесплатно. По версии сотрудников ОВД, Цой вел переговоры лично и был весьма груб. Далее рассказ повторяется – у стен «Тайги» появилась толпа с дубинами и камнями. Последовала угроза от парламентера РОВД: «Ну, что ж, Виктор. Раз ты не хочешь выйти к народу, мы снимаем посты, а заодно и ответственность с себя». После этого музыканты испугались и «под охраной стражей порядка, втянув головы в плечи, сопровождаемые градом эпитетов, настоянных на местном диалекте», трусцой выбежали из холла прямо на улицу. Их там ждала карета медвытрезвителя. Получается, милицейская машина из рассказа Айзеншписа – машина для транспортирования пьяниц. «Довольно символичная деталь!» – заметил автор статьи. Это явный намек на то, что «киношники» были нетрезвы, когда сорвали концерт. Айзеншпис, конечно, ссылался на усталость Виктора Цоя. Музыканты отыграли, улетели, а вот некоторые поклонники творчества Цоя за разбитые стекла получили уголовные дела, сообщается в статье. Такова «милицейская» версия случившегося с группой «КИНО» казуса 26 лет назад в Братске.

Кстати, улетать из Братска группе «КИНО» пришлось на военно-транспортном самолете, летящим в Красноярск, с которым помогла местная воинская часть. Прилетев в Красноярск, музыканты, которые должны были лететь прямым рейсом Красноярск – Москва, узнали, что по техническим причинам рейс был отменен и перенесен на завтра. Группа совершенно выбивалась из графика и администраторам пришлось на ходу решать появившиеся проблемы.

Группе пришлось вылететь до Свердловска, откуда совершить перелет до Краснодара. В Краснодаре, благодаря усилиям Айзеншписа, был нанят частный «Икарус», который отвез музыкантов в Донецк.

Олег Толмачёв:

На военном самолете мы долетели до Красноярска, оттуда до Свердловска и дальше на рейсовом. Точно. Мы еще с Гурьяновым за коньяком в Красноярске выходили – у грузчиков покупали прямо на летном поле…

Юрий Айзеншпис:

Мы должны были выступить в Донецке, на фестивале памяти Джона Леннона. И как всегда это бывает, организаторы оказались не на должном уровне и не смогли организовать перелет. Тогда мы решили передвигаться своим ходом. Взяли билеты до Свердловска. А там билетов нет вообще. Поехали с Цоем на железнодорожный, там обещали выделить вагон. Тут подбегает администратор: билеты есть только до Ленинграда. Тут обьявляют, что самолет уже взлетел. Мы были окончательно расстроены. Дежурный по аэровокзалу успокаивал, что самолет будет. И мы через полчаса сели на самолет, который перевозил на север корзинки с клубникой.

Перелет отнял у нас двенадцать часов времени. В Краснодар прибыли в шесть утра. Я сделал отчаянную попытку уговорить водителя автобуса отвезти нас до Донецка. За тысячу рублей. Он согласился. Таким образом, нам предстояло ехать еще десять часов. Но успели…

Олег Толмачёв:

Автобус мы правда нанимали, но не за тысячу, конечно. Я помню, что гораздо дешевле, рублей двести отдали всего. Мы еще удивлялись, что так недорого водитель с нас взял…

2 июня 1990 года группа «КИНО» приехала в Донецк. Вот что писала пресса о донецких концертах:

В далеком 1990-м, с 2 по 3 июня, в Донецке проходил фестиваль «Звездный небосклон мира. Донецк. Музыка-90». Сейчас о нем помнят немногие, но те, кто был там, уже не смогут забыть. Кроме знаменитых в то время исполнителей, на фестивале выступала легендарная группа «КИНО». Ради нее в Донецк съезжались рокеры со всего СССР. Было ярко. И это был последний в жизни Цоя концерт в Донецке…

Дмитрий Шавырин, журналист:

25 лет назад известный режиссер-постановщик Сергей Винников провел 2–3 июня 1990 года в Донецке музыкальный фестиваль «МУЗ-ЭКО ‘90», посвященный 50-летию Джона Леннона. Там было все – и два 10-часовых концерта-марафона с почти 400 артистами, и проливной дождь, намочивший всю аппаратуру, и подожженный стадион, и ОМОН с пробитыми головами, и водометные машины, и одно из последних концертных выступлений Виктора Цоя (самое последнее было на празднике «МК» в Лужниках на БСА 24 июня), и такие родные и дорогие имена участников моей постановочной группы. Ну и, конечно же, типичный для тех лет сборный концерт, где в одной программе были и «КИНО» с Цоем, и «Ласковый май», и «Мастер» с «Арией». А также «Мираж», Рома Жуков, «На-На», Игорь Тальков, Крис Кельми, Слава Малежик и Анатолий Полотно, «Песняры» и Володя Маркин, «Черный кофе» и Гарик Сукачёв. Причем публика всех принимала совершенно одинаково. За четверть века фильм, снятый режиссером Наташей Примак на фестивале, показали на разных телеканалах уж точно не менее 100 раз! Только один канал «Ностальгия» показывает его не менее трех раз в год. Правда, так до сих пор осталось загадкой – а при чем тут вообще Джон Леннон?

Сергей Винников, организатор фестиваля «МУЗ-ЭКО»:

Джон здесь был даже совсем при чем. Принцип программы был такой – либо это рок-исполнители со своим репертуаром, либо попса, многие представители которой исполняли ремейки песен «Beatles». Именно для этой программы «Песняры» сделали «Let et Be», а «Русская песня» записала с камерным оркестром «Lady Madonna» и «Eleanor Rigby». Лариса Долина спела большое джазовое попурри на тему песен «Beatles» и многие другие тоже отметились в этом деле. Исполняли и свой репертуар, естественно. Идея фестиваля родилась по призыву Йоко Оно, которая кинула клич по всему миру отметить 50-летие Джона песенными фестивалями разных жанров, направлений и стилей, присутствовавших на тот момент на эстраде этих стран. Вот и получился такой срез музыкальной жизни конца СССР. В фестивале принимали участие артисты как минимум 4-х стран (а после развала Союза всех шести). К тому же, Йоко, которая и была инициатором этого дела, всерьез собиралась посетить мероприятие. Отсюда и название «МУЗ-ЭКО», так как девушка в тот момент активно увлекалась международным эко-движением. С ее приездом не срослось, так она чего-то там себе переломала, то ли руку, то ли ногу, сейчас уже не помню…

Виктор Цой с другими участниками группы приехали в Донецк на 2-й день фестиваля – 2 июня. Передвигались по городу они на стареньком «Икарусе», не придавая марке транспорта никакого значения. По приезде сразу же отправились в гостиницу, после чего была намечена небольшая экскурсия по Донецку.

«Мы достаточно долго гуляли по городу, заходили в ”Белый лебедь“, ”Детский мир“, но Цоя никто не узнавал, – рассказывает Рафаэль Богатов, работавший в то время администратором группы «КИНО» по продажам рекламной продукции. – Люди реагировали, но просто не могли поверить в то, что по Донецку гуляет сам Виктор Цой».

Рафаэль Богатов, участник технической поддержки группы «КИНО»:

На протяжении с 1988–1990 годов я был администратором по продажам рекламной продукции в группе «КИНО», включая все концерты без исключения, проходившие в этот период в Москве, и периодически выезжал с коллективом по городам СССР. Как все началось? Все просто. Я приехал в Москву к родственнику. Кстати, мой двоюродный брат по дяде, Ринат Бахтеев, работал первым барабанщиком в группе «Любэ» с Николаем Расторгуевым Он был реальный на то время человек из серьезного окружения. Потом он меня представил кому нужно и сначала меня устроили продавать плакаты и пластинки во время концертов «Любэ» в фойе. Ну, как принято было в то время, промоушн такой… Денег хватало, и все шло хорошо. Одним из первых я узнал об освобождении из мест лишения свободы Юрия Айзеншписа, с которым, познакомившись, я потом всегда был вместе. Когда Айзеншпис стал администратором «КИНО», я стал выезжать с группой по городам, и на концертах продавал рекламную продукцию. Я был очень молодой, но хорошо помню Цоя. Виктор был очень простой человек, очень легкий на подьем…

Рафаэль, как коренной житель Донецка, во время прогулки по городу показывал все донецкие достопримечательности – ребята были довольны, снимали себя на камеру, смеялись… Никому и в голову тогда не могло прийти, что почти через три месяца одного из них, самого яркого и неординарного, не будет в живых.

Олег Толмачёв:

За плакаты у нас отвечал Змей – Игорь Орешкин, друг моего шурина. Я его привел и за него отвечал потом, он с другом привел «зайчиков» – Стаса, Олега, еще одного волосатого, Игорем, по-моему, звали… Костя еще был… Вообще их лучше всех помнят Артём и Стас – потому что в те времена костяк были – Орешкин, Артём, Стас и Олег. Может, кто-то временно появлялся, я могу не помнить – многие вокруг Шписа крутились… Я все-таки сильно отвечал за Цоя и группу. Мы даже часто впятером вылетали, а Юрий и плакатчики за нами прилетали. И Гена Епейкин еще из Уфы присоединялся, я его из группы «ЧК» привел. Звукач… До этого у «КИНО» звукача не было своего, кстати, а «киношникам» очень комфортно было с ним, они ему доверяли…

Олег Соколов:

Вообще Змей и Тема были сами по себе, по плакатам, а мы со Стасом немного сами по себе… Змей вообще был тихий, только деньги считал… Шпис любил его за это. Он, Змей, потом так поднялся!!!!! На Рублевке жил… Даже Шпису потом деньги одалживал…

К началу выступления группы «КИНО» на донецком фестивале стадион «Локомотив» был забит практически «под завязку». Люди ликовали! Но никто не знал, что в это время происходило за кулисами. А там ныне покойный Юрий Айзеншпис, пытался запретить видеосъемку, которую проводили местные журналисты. Грозил отменой концерта. Ситуацию спас сам Виктор Цой – его решение было законом. Был большой скандал, но Цой настоял на своем – концерт снимали. И не зря.

Георгий Гурьянов:

Я прекрасно помню тот концерт. Это была такая вакханалия… Как мы там оказались… Это был какой-то фестиваль памяти Джона Леннона. Выступали советские знаменитости, артисты… Он продолжался два или три дня. Что там было особенно запоминающегося? Огромный отель, футбольное поле, стадион, на котором с утра до вечера выступали все эти знаменитости и даже моя мыльница в моем номере не могла меня уберечь от поноса на уши, который лился через окно. Мощный звук был очень… Но был такой момент ненависти, зависти, непонимания… Я ощущал его на себе со всех сторон. Такая мрачная энергия. Конечно, страшное было мероприятие, чудовищное. Вытрепало нервы. Зависть была очень крутая. Мне даже кто-то там шляпу сорвал с головы. Кто – не понятно, он сразу исчез, но было неприятно. Не хотелось ловить просто… Там были все яркие представители поп-сцены того времени. Две городские гостиницы забиты. Несколько дней выступлений, разумеется, под фанеру… Что нас сподвигло там выступить? Мы – единственные, кто играли там живьем и кому заплатили за всю эту вакханалию. Так что все сборы с двух дней этого фестиваля Джона Леннона – все были в нашем кармане. Это было очень цинично и весело. Мы согласились даже на Джона Леннона… Могу это сказать с уверенностью. Даже не было компромисса. Мы же получали удовольствие… А Джон Леннон – я его терпеть не могу. И тогда его тоже не любил. И Витя им тоже никогда не увлекался…

Олег Толмачёв:

Мы в Донецк прилетели практически из Братска на перекладных, то есть – Братск, Красноярск, Свердловск, по-моему, потом Краснодар и оттуда автобусом на этот фестиваль в Донецке. И сразу на сцену в первый день. Артистов много было, но все нас ждали, не давали им выступать, кричали «КИНО!!!», и на второй день нас уже впереди поставили. Концерт снимался на видео и потом эту съемку ошибочно выдавали за последний концерт Цоя…

Между прочим, эти концерты, нашумевшие в Донецке и Лужниках потом, – это не концерты, а участие в фестивалях… И в Донецк мы вообще могли не приехать. Говорю же, был фантастический перелет из Братска с переездом автобусом из Краснодара. Мы же хотели вообще туда уже не ехать. Это нам военные помогли чудом просто, нашли нам военно-транспортный самолет. Если бы его не было, то мы бы физически просто не смогли попасть. Просто повезло ребятам в Донецке…

Артём Евстафьев:

Мы не хотели туда ехать. У Айзешписа были большие проблемы с местными организаторами. То ли он денег много взял у них, то ли еще что-то – я толком не помню. И Айзеншпис наехал на организатора. Взял меня и Змея, мы пошли на разборки. Типа – ты нам подсунул говеный аппарат. А тот такой, мол: «У нас другого нет…». А мы ему: «Мы на таком говняном аппарате вообще выступать не будем». И такая тишина повисла гробовая. А Айзеншпис, он как рыба, как пиранья, открыл рот и ждет стоит. Организатор говорит – «Да это не серьезно…». А Шпис ему: «Почему Витя должен на говняном аппарате выступать?». И тогда он под это дело выцыганил у организатора билеты на самолет и улетал в Москву на самолете. По-моему, они даже с Цоем вместе улетали.

В Донецке мы все очень зауважали Айзеншписа. Он размахивал руками на весь ресторан, гнул пальцы, угрожал всех выставить в Донецке на бабло, орал матом на весь город и в итоге забрал права на видеосъемку у этого чувака…

Сергей Винников:

На фестиваль «КИНО» мы доставляли самолетом из Сибири. Сейчас не вспомню точно, откуда. Знаю только, что прямого рейса не было. Поэтому платили военным. Прибытие было в Мариуполь. Донецк в это время был закрыт. Что касается «арендовали частный ”Икарус“», – по-моему, это не про Юрия Шмильевича. Во время проведения фестиваля, по причине того, что местные донецкие организаторы не смогли обеспечить трансферы Мариуполь – Донецк – Мариуполь, мне пришлось пойти на беспрецедентный шаг – я приказал своим администраторам выкупить все билеты на рейсы регулярных автобусов по этому направлению на все дни проведения, парализовав таким образом практически весь регион. Но все артисты доставлялись вовремя и с комфортом.

Когда Цой погиб, я находился в Киеве, и позвонивший мне Айзеншпис целый час по телефону категорически требовал, чтобы ему немедленно отдали все исходники съемки в Донецке, именно под предлогом того, что это была последняя съемка Цоя. По этому поводу он устроил даже публичный скандал, что я, такой подлец, зажал бесценный исторический видеоматериал «последнего концерта Цоя». А в это время Н. Примак в Москве монтировала фильм о фестивале. Ему бы отдали записи позже, хотя в этом тоже была большая загвозка. Дело в том, что именно под право эксклюзивной съемки (то есть полного отказа от прав на ее использование) Юра запросил гонорар в два раза больше того, что получал за концерт «КИНО» обычно. И, естественно, получил его сполна. При этом нам пришлось обеспечить еще и индивидуальный перелет военным спецрейсом группы из Сибири в Мариуполь, так как Донецкий аэропорт в момент проведения фестиваля был закрыт. Именно по этой причине, до урегулирования имущественного спора (до моего возвращения в Москву), материал ему и не передавался. Кстати, потом он получил его совершенно безвозмезно, то есть даром. Именно этот материал сейчас и гуляет по просторам Интернета в неограниченном количестве…

Но вот насчет Краснодара я удивлен. Какой смысл было лететь в Краснодар? Где он и где Донецк? Тем более, что рейс заказывали специально! Рассказов о «героических» перелетах и переправах «КИНО» было очень много, как и всего прочего «героического». В большинстве случаев это было далеко от реальной правды, не предназначенной для фанатов и поклонников. Однако же, если это правда, то вот так через четверть века ты узнаешь, что тебя развели как лоха. Потому как ты заранее заказывал и оплачивал частный перелет и комфортный проезд артистов. А они, дабы сэкономить средства, добирались на попутках. Правда, потом объясняли это не собственным желанием «заработать все сразу и везде», а тем, что «организаторы как всегда оказались не на должном уровне»… Повторю – иногда в легенды, сочиненные для прессы, со временем верят и сами сочинители. Все административно-правовые и художественные вопросы по этому выступлению группы «КИНО» решались только мною и Айзеншписом лично. И уж поверьте, я-то точно знаю, за что я платил и сколько.

Олег Толмачёв:

Точно говорю – был перелет на военном самолете из Братска в Красноярск, потом мы добрались до Свердловска, где уже смогли купить билеты на рейсовый самолет до Краснодара. А оттуда уже в Донецк автобусом. Я почему хорошо Краснодар запомнил – я оттуда часто ездил на сборы…

Олег Соколов:

В Донецке не было аэропорта, и мы думали, как туда добраться. Или сразу ехать домой в Москву. А там же был фестиваль. Мы летели из этого ужасного Братска, перелет был тяжелый. Иркутск, Свердловск… Пока мы проходили паспортный контроль – самолет улетел, не дождался нас. И когда мы стояли уже в нейтральной зоне – к нам милиционеры подбежали, узнали Цоя. «Витя, Витя!! Посиди с нами…». Подарков надарили. Кто-то с ножом шел, его задержали, нож отняли и тут же его Цою подарили. «На, Витя, тебе подарок…». И Айзеншпис потом нашел вариант, самолет военный, и мы полетели в Краснодар. Это был трэш, конечно, потому что мы уже устали с этим перелетом сидеть в аэропортах на сумках… А тут самолет вообще не приспособлен для пассажиров. Там две лавки деревянные по бокам. Ребята побросали вещи на пол и завалились. Я помню, что спал где-то сзади на какой-то откидной фигне. Спать было невозможно, гудели пропеллеры… Еще где-то посадка была… Я голодный был, жрать хотелось ужасно. Тогла уже начиналась разруха, зашел в аэропорту в какое-то местное кафе. А там вообще все пусто и только какое-то коровье вымя продается. Такое… желтого цвета. Я его купил, попробовал – жуткая гадость. Мне это врезалось в память навсегда, было так отвратительно, но мы были голодные, уставшие…

Когда прилетели в Краснодар – все уже смотрели на Айзеншписа испепеляющими взглядами. А надо было еще в Донецк ехать на чем-то, километров триста-четыреста. И вот мы с Юриком подходим прямо к стоящему рейсовому «Икарусу», а в него садятся люди, куда-то рейс должен идти. Шмильевич водителю говорит: «Поехали в Донецк». Водила обалдело ему отвечает: «Какой Донецк, мужчина, вы что? Я сейчас везу людей в Хацапетовку. Вам что тут – транспортные линии?». Айзеншпис ему: «Двести рублей». Тот сразу – «Сейчас все будет!». Бежит в будку диспетчера, решает вопрос. Возвращается и говорит людям: «Выходите!! Выходите все из автобуса!! Выходите! Автобус сломался!». Люди вышли, мы в него погрузились все, сложили спинки сидений и вырубились. Так за двести рублей этот счастливый водитель сошел с рейса и отвез нас в Донецк. И так во сне мы доехали до Донецка. Жуткий был перелет, конечно… Особенно на этом транспортном самолете. Ну и вымя коровье. В Донецке, конечно, уже было хорошо. Как всегда хорошая гостиница, еда…

Ирина Епифанова, рок-певица:

Когда группу «Браво» пригласили в Донецк на фестиваль «МУЗ-ЭКО ‘90», там справлялся день рождения Джона Леннона, и туда съехались все немыслимые популярные наши рок-группы. Концерт был очень долгий, вел его композитор Сергей Шустицкий. Московские уехали сразу после окончания мероприятия, а вот Питер остался пить, и группа «Браво» тоже. Нас поселили в гостиницу «Донецк», окна которой выходили прямо на стадион, где стояла сцена. Перед концертом, часов в десять утра, как только приехали, мы с саксофонистом и барабанщиком из «Браво» подошли к сцене и только стали выставлять инструменты на сцену, как увидели человека в светлой куртке. Это был Георгий Гурьянов, ударник из группы «КИНО». Он подошел и задал вопрос Федору (нашему саксофонисту): «У вас, говорят, девочка появилась, солистка, ”Жамайку“ поет?». А Федя показывает на меня: «Вот же она!». Гурьянов спрашивает: «А какие девушка цветы любит?», отвечаю: «Любые. Белые!». – «Розы подойдут?» – «Подойдут!». Спрашиваю Федора: «А мне что, Цой розы подарит что ли?». Он засмеялся в ответ. Стала пытать, и он признался: «Песню исполнят в твою честь три раза – ”Белые розы“ в ресторане, ты же на банкет останешься!». В ресторане играла местная донецкая группа и Гурьянов в темных очках, когда появился Цой, подошел к музыкантам и что-то сказал. И они три раза подряд играли «Белые розы». Доконали всех. За столами с белыми, как розы из песни, скатертями и оливье, сидели рядами ребята-рокеры, все в черных-пречерных кожаных косухах.

После «Роз» вышел Цой, встал на выступающий край сцены и сказал в микрофон своим фирменным дребезжащим голосом: «В нашем полку прибыло, надо поздравить группу ”Браво“ с новой солисткой!». Все были пьяные абсолютно, даже Шустицкий, я одна была трезвая…

5–6 июня 1990 года «КИНО» выступало в Ростове-на-Дону, на стадионе «Ростсельмаш».

Виктор Сидель, организатор концертов «КИНО» в Ростове:

С Цоем я был знаком по рабочим моментам… Меня с ним познакомил Юрий Айзеншпис. Я тогда работал по билетам в Ростовской областной филармонии, продал на «КИНО» билетов два стадиона, и в качестве благодарности удостоился чести быть представленным лично Цою… Потом после концерта мы с Виктором в ресторане общались, и он пригласил меня в Москву в Лужники на предстоящий грандиозный концерт. А в Ростове я танцевал во время выступления на сцене… Цой мне запомнился симпатичным, загадочным и солнечным парнем, от него исходила внутренняя положительная энергетика и обаяние, спокойствие и любовь, в хорошем смысле этого слова. Он был трогательный и весьма ироничный персонаж…

Что касается непосредственно самих концертов, то были полные стадионы, билеты были все проданы, творилось что-то невероятное, стадион буквально стоял раком. Овации – это мягко сказано… Цой был всенародно любим, девушки рыдали, кричали, творилось что-то невообразимое, он был для многих реальным кумиром… Что же касается меня, то я горжусь тем, что был знаком с ним лично.

У меня было достаточное количество фотографий, но увы – это было очень давно и мой фотоархив бесследно исчез у моей подруги, вместе со всеми документами. И самой подругой…

Роман Сысоев, поклонник группы «КИНО»:

Одна из историй моей жизни, которой я могу удивить даже своих ровестников, – это та, что я был на концертах группы «КИНО» и видел поющего Цоя. А жил я не в Питере и не в Москве, а в Ростове-на-Дону. Группа давала аж два концерта в городе, на стадионе, который тогда назывался «Ростсельмаш». Я даже даты помню – 5 и 6 июня 1990 года, «КИНО» в Ростове… Это был последний год жизни Виктора. Я как знал, что больше не увижу его, – сходил на оба. Было мне шестнадцать лет, и я даже не нашел компании – кого-то предки не отпускали, ну а по большей части, как это ни удивительно, большинство моих знакомых просто не знали или не врубались («это тот кореец?»), что такое «КИНО». Сейчас это кажется удивительным, но так и было, ведь, как известно, многие узнали Цоя только после его гибели. Тем не менее группа была популярна и стадион был полон, вернее, не стадион, а одна широкая трибуна и две наполовину по краям, а сцена была аж через все поле. Чтобы больше людей вместить и бабла поднять, наверное, – решение продюсера Юрия Айзеншписа, всегда максимально выжимающего из своих подопечных. А может, и администрации стадиона, дабы какие-то там неформалы не вытоптали драгоценную траву на поле. Так или иначе, сцена стояла далеко и музыканты «КИНО» были видны так же, как вы видите футболистов на поле. Людям хотелось выйти на поле, к сцене, но по периметру стояло несколько милиционеров. Впрочем, это не помешало, и в какой-то момент на поле выбежал один отчаянный. Его свинтили, затем еще один, – его участь была той же. И это как-то разозлило публику и в какой-то момент протест вылился в массовое действо, и толпа, сорвавшись с мест, таки побежала к сцене. Конечно, среди этих бегущих был и я. Практически полтрибуны оказались возле сцены и буквально одну-две песни можно было смотреть на «КИНО», стоя совсем рядом. Восторг и ощущение победы! Видимо, менты вызвали подкрепление, и пока они ожидали его, можно было посмотреть на «КИНО» вблизи. Эти несколько минут, я их помню двадцать пять лет… Всю жизнь. Поскольку людей не планировалось выпускать к сцене, ограждений никаких не было, то даже небольшая давка спровоцировала падение колонки, стоящей на сцене. Да, одна из них просто свалилась. Никто не пострадал, но концерт бы остановлен, а людей разогнали по трибунам, причем разрешили стать на той, что была за сценой, – я остался там – пусть хоть сзади-сбоку, зато близко. Так мы дослушали-досмотрели концерт до конца.