Текст книги "Чужие в доме"

…Когда всему Звездному Надзору стало известно, что старший лейтенант Дмитревский погиб на Лауре, для Роя Флетчера наступил праздник. Он был единственным, кто не скорбел у гроба, опускаемого в могилу среди скал. Пока друзья Дмитревского утирали скупые слезы, Рой Флетчер похотливо разглядывал Дженифер Рол, которая держалась на ногах только благодаря сильной руке Барса.

Флетчер знал, что надо делать. Враг был уничтожен, и радость переполняла сердце старшего лейтенанта. Но он придумал, как превратить свой триумф в еще более значимый. Следовало очаровать Дженифер Рол, затащить в постель девушку Дмитревского, тем самым не просто отомстив Пирату, но еще и поглумившись над его любовью.

Дженифер Рол была очень хороша собой, даже когда плакала. Наметанный глаз Флетчера сразу определил: красотка стоит того, чтобы потратить на нее время. Тем приятнее окажется победа. Флетчер не сомневался, что Дженифер не устоит перед его чарами. Рой возьмет ее, причем не силой, нет. Это было бы не то. Смазливая девчонка сама отдастся ему, по доброй воле. Именно тогда любовь Дмитревского будет брошена на пол вместе с одеждой красотки. Брошена на пол и растоптана!

Но дальше последовала череда разочарований, и каждый последующий удар судьбы был все более болезненным. Поначалу Рой не смог добиться расположения Дженни. Все его старания оказались напрасны. Неприступная красотка не легла с ним в постель, несмотря на то, что Рой приложил к этому титанические усилия. Дженифер не хотела его, она даже не рассматривала Флетчера в качестве сексуального партнера.

Самолюбие старшего лейтенанта было уязвлено. Он уже вознамерился было подкараулить девчонку и овладеть ею силой, как вдруг события начали развиваться настолько стремительно, что ему стало не до этого.

Оказалось, что Роман Дмитревский – его заклятый враг – жив! Хуже того, и Пират, и его подружка Рол приняли участие в операции по захвату группировки Антонио Фонетти. Именно тогда Даниэль Райтон, правая рука Тони, покончил с собой, не желая сдаваться Звездному Надзору.

Все это надломило Флетчера. Его противники были живы и невредимы, более того, Пират и Барс получили очередные воинские звания в связи с успешными действиями на Тенете против преступной группировки. Враги Роя вышли сухими из воды, а Флетчер остался один, совсем один. Теперь в этом мире у него не было никого, даже дяди.

Роман Дмитревский и Дженифер Рол уничтожили последнюю живую нитку, связывавшую Роя с предыдущими поколениями Флетчеров. Осталась пустота.

Нет! Внутри клокотала, рвалась наружу глухая злоба на «сладкую парочку». Теперь старший лейтенант мечтал лишь о том, чтобы влюбленные попали к нему в руки, беспомощные и жалкие. Он бы заставил Дмитревского ползать на коленях, умоляя пощадить сучку. Но Рой уже видел в мечтах, как мечется и сходит с ума прикованный к стене Пират, глядя на людей Флетчера и Хитроу, забавляющихся с его возлюбленной.

– Роман, ну погоди же! – Дженифер догнала Дмитревского только у начала коридора в жилую зону, так быстро шел капитан.

Пират остановился.

– Давай не будем устраивать сцены при посторонних, – холодно отрезал капитан, поворачиваясь к девушке спиной. Он дошел до двери в «квартиру», нервно провел электронным ключом по замку, распахнул створку, кивком головы приглашая Дженни пройти внутрь.

– Роман, ну ты же ничего не понял! – снова начала Багира, как только они оказались внутри помещения и дверь за ними захлопнулась.

Дмитревский прошел в большую комнату, раздраженно бросил ключи на стол.

– Ничего не понял? – с бешенством переспросил он. – Что я, слепой? Не ожидал от тебя! Пока капитан Дмитревский на дежурстве, его «верная» жена обнимается с капитаном Морли!

– Роман, ты с ума сошел?! – в ужасе и негодовании воскликнула Дженни.

– Знаешь, что страшнее всего? – как будто не слыша ее, продолжал Дмитревский. – Стивен Морли – мой друг. Мы знакомы со школы пилотов и десятки раз прикрывали спину друг друга на боевом задании. А теперь мне хочется его убить!

– За что?! – в отчаянии простонала Дженифер, прижимая ладони к вискам. – Роман, боже, какой ты глупый! Я просто хотела пройти полосу…

– И для этого требуется обниматься с инструктором? – язвительно спросил Дмитревский.

– Роман!!! – Дженни вдруг разозлилась и стала похожа на дикую кошку. – Я дважды пробовала пройти тренажер, понимаешь ты?! Второй раз у меня что-то начало получаться! Но на одном из отрезков полигона закружилась голова! Мишени появлялись то справа, то слева, то сзади! И этот жуткий грохот в ушах! Столбы дыма! Я попросила Стивена остановить макет, а потом почувствовала, что почва уходит из-под ног. Как только все стихло, как только меня чуть «отпустило» – сразу закружилась голова. Я чуть не упала! Понимаешь? Стивен просто подхватил меня, когда я падала наземь! Мне что, нужно было разбить голову?!

– Жуткая история, – заметил капитан, сразу остывая, но не показывая вида. Он вдруг понял, что действительно совершенно неправильно истолковал картину, которую увидел в тренажерном зале. То, что говорила Дженифер, было очень похоже на правду. У новичков часто кружилась голова на полигоне: мелькание столбов огня, целей, жуткий грохот могли довести и не до такого. У некоторых с непривычки желудок выворачивало наизнанку…

– Господи, за что мне все это?! – Девушка опустилась на кресло и заплакала, закрыв лицо руками.

– Дженни, ну… – Дмитревский опешил, застыл посреди комнаты. – Родная моя! Ты чего?

– Я… я! – размазывая слезы по лицу, в отчаянии выкрикнула Дженифер. – Ни разу тебе не изменила! Ни разу! Хотя твои! Эти! – Багира слепо махнула рукой по сторонам. – «Коллеги»! Дружно пялятся на мои ноги и грудь! У меня и мыслей не было, чтобы с кем-то из них!

– Дженни, девочка моя, – пробормотал Дмитревский, чувствуя себя последним идиотом.

– А я… я, ни разу! Ни с кем! И ждала тебя, всегда ждала! Когда ты уходил на сутки! То на дежурства, то в наряды! То на тренировки. Да! Я ждала. Сидела в четырех металлических стенах, как в клетке! И ждала. Тебя! Дура…

– Дженни, – капитан опустился на колени перед девушкой, поймал ее мокрые от слез пальцы, принялся целовать. – Дженни… Я наверное…

– Потому что люблю тебя… идиота! – горько вздохнув, закончила Дженифер. Она отдернула руки, встала, чтобы уйти в другую комнату.

– Дженифер! Любимая! – Дмитревский крепко прижал девушку к себе. – Прости меня, прости. У меня… видно, голова не в порядке. Я полный болван!

Девушка всхлипнула.

– Кретин!

Дженни тяжело вздохнула, попыталась отстраниться.

– Тупица! Толстокожий слон! Урод!

Багира вдруг рассмеялась. Шмыгнув носом, как ребенок, обхватила руками шею Дмитревского.

– Нет, – сказала она после большой паузы. – Хороший. Просто очень ревнивый. А это не нужно. Ты должен всегда помнить, что я люблю тебя. Только тебя. И ни о каком другом мужчине не мечтаю… Мы же клялись друг другу. Вспомни…

– Угу! – глупо улыбаясь, сказал Пират.

– Ну что ты радуешься? – горько, с укором, спросила Багира, глядя на него. – Довел жену до слез. Главное, был бы повод!

– Ты моя жена? – спросил Дмитревский, пропуская мимо ушей все остальное.

– Конечно, глупый! – стукнув его по лбу, ответила девушка. – Неужели ты хоть один день сомневался в этом?! Нам суждено быть вместе, помнишь, как мы готовились умереть на Лауре?

– Очень хорошо помню! – ответил Роман.

– Тогда постарайся избавиться от этой глупой ревности, капитан! – очень серьезно сказала Багира. – Чтобы я пореже плакала.

– Прости меня! Прости! – Дмитревский крепко прижал девушку к себе, сожалея о дикой вспышке ревности, которая еще недавно лишила его разума. – Я заглажу свою вину…

Он поднял Дженни на руки, спиной толкнул дверь в соседнюю комнату, отделанную под спальню. Не включая свет, донес девушку до постели, бережно опустил ее на перину.

– Прости меня, дурака! – Его губы прикасались к мокрым от слез глазам, к шее Дженифер.

– Как я устала без тебя, – едва слышно выдохнула девушка, притягивая его к себе. – Мне тяжело одной, когда ты уходишь…

– Давай уедем, – хрипло прошептал он, скользя губами по ее телу, – уедем отсюда, хоть на несколько дней. Будем вместе, ты и я… Нам никто не нужен…

– Да, да, да! – отозвалась девушка, извиваясь всем телом под горячими ладонями капитана.

Настойчивая трель коммуникатора заставила их замереть.

– Слава богу, это не твой служебный, – пробормотала Рол, прислушиваясь к сигналам вызова.

– Это домашний, – горячо выдохнул ей в ухо капитан. – Хочу тебя. Прямо сейчас. К черту все вызовы!

Его губы потянулись к шее девушки.

– Дженни, ты дома? – включился автоответчик, и они услышали голос Тагора Рола. – Это папа. Если дома, возьми, пожалуйста, трубку…

– Отец! – Дженни вскочила с постели, в темноте налетела на шкаф и громко ойкнула. Скрипнула дверца – девушка искала халат. Через миг босые ноги застучали по полу в соседней комнате.

– Да, папа! Привет! – весело ответила Багира, активируя видеофон коммуникатора. – Как дела у тебя?! Как здоровье? Я соскучилась!!!

– Ну что за жизнь?! – пробормотал сквозь зубы капитан, от досады хрустнув суставами пальцев. – Ни минуты покоя, остаться наедине с женой невозможно. Если не командование, так родственники… Нет, точно надо уезжать отсюда! Хоть ненадолго…

Он присел на кровати, шаря по полу в поисках одежды.

– Что-то неспокойно мне, – признался командующий ЗвеНа, как только дежурный офицер конвоя вышел из комнаты. Адмирал встал с кресла, прошелся взад-вперед.

– Не понял, ты из-за Моровича? – удивился Волков. На его худом лице ясно отразилось недоумение.

– Да нет! – отмахнулся Свенссон. – С Моровичем все ясно. Я из-за предстоящих слушаний. Постоянно о них думаю. Не нравятся мне «телодвижения» правительственной комиссии.

– А-а-а, – понимающе протянул Лис, и его глаза стали ледяными, колючими. – Что делать, Норт? Оставим исполнять обязанности командующего вице-адмирала Крэма, а сами отправимся отдуваться за прегрешения молодости…

– Ты все шутишь, Гена, – серьезно сказал Адмирал. – А они какой-то политический маскарад готовят. Нужно ли им вообще объективное расследование?

– Там видно будет, – отмахнулся Волков. – Доживем до завтра. Кстати, пока думай о Моровиче. Сейчас его приведут.

– А чего тут думать? – поморщился Свенссон. – Предатель – он и есть предатель. Закрытый суд, пожизненное заключение. Рудники.

– А я вот не могу успокоиться: как просто, оказывается, сломать нашего сотрудника… Вроде жил Морович, никого не трогал, никому не мешал. Одну только ошибку допустил – тут же на ней подловили!

– Ошибка там или не ошибка, – хмуро ответил Адмирал. – А из-за него столько важной информации попало в руки бандитов.

– Так-то оно так… – задумчиво протянул Волков. – Но меня волнует, как в будущем исключить…

Скрипнула железная дверь, и в небольшое помещение, внутри которого разговаривали Командующий Надзором и его заместитель, заглянул офицер из охраны следственного изолятора.

– Прошу разрешения! – сказал он.

– Входите, лейтенант!

– Господин Адмирал, подследственный доставлен! Вводить?

– Да, пожалуйста!

Офицер сделал шаг назад, приоткрывая дверь, махнул рукой конвойным:

– Заводи!

На пороге появился бывший сержант Звездного Надзора Дрю Морович – бледный, похудевший, с запавшими внутрь щеками. Морович никогда не отличался упитанностью, но сейчас одежда висела на нем, как на вешалке.

– Лейтенант, – попросил Волков, быстро глянув на Командующего. – Прошу подождать за дверью.

– Но… – замялся офицер, нерешительно оглядываясь на конвоиров с оружием. – Это преступник, господин вице-адмирал! Согласно уставу караульной службы, я не имею права оставлять Командующего Надзором наедине с заключенным без охраны.

– Выполняйте приказ! – махнул рукой Свенссон. – Ответственность я беру на себя.

– Есть! – коротко ответил лейтенант, знаком приказывая солдатам охраны покинуть помещение. – Разрешите идти?

– Да. Будьте неподалеку, скоро вызовем.

Железная дверь гулко лязгнула, оставляя предателя наедине с двумя высшими офицерами Надзора.

– Знаете, что самое обидное, Морович? – начал Адмирал после короткой паузы.

Бывший «крот» вздрогнул, поднял на командира глаза. Отрицательно покачал головой, не проронив ни звука. И Норт Свенссон, и Геннадий Волков уже обратили внимание на то, что Морович словно пребывал в полусне. На его исхудавшем лице жили только глаза – в них теплилась надежда.

– Чертовски обидно, что мы тратим столько времени и сил на подбор и тренинг персонала, а наши сотрудники ломаются с поразительной легкостью.

Волков вытащил из кармана фотографию, бросил ее на стол.

– Узнаете? – спросил Адмирал.

Предатель долго смотрел на картинку, затем отрицательно покачал головой.

– Что? – удивился Волков. – Неужели не помните?! Это Рене Бенуа, только чуть постаревший!

– Рене Бенуа, – эхом повторил заключенный, продолжая находиться в полусне. И вдруг понял! Яркая картина возникла в памяти…

– Нет! – прошептал Морович, с ужасом поднимая глаза к табло рулетки. Горевший знак лишь подтвердил то, что звеновец уже понял по чужим лицам… Он проиграл. Проиграл огромную сумму. Чтобы отдать ее, потребуется работать лет двадцать. Когда Дрю осознал это, комната поплыла перед глазами. А напротив стола, совсем рядом, ухмылялся жалкий пьянчуга, выигравший целое состояние.

– Не может быть! – прошептал сержант, глядя, как исчезают кредитки в карманах плаща его бывшего оппонента.

– Расслабься, старик! – оскалился тот. – В этой жизни бывает все, что угодно!

– Сволочь! – Кровь ударила в голову звеновца. Прилив дикой, бешеной ярости лишил Моровича рассудка. Дрю прыгнул вперед, вцепился в горло противника. – Сволочь! Урод! Все ты! Ты это подстроил!

Кто-то закричал за спиной, кажется, с игрового стола посыпались фишки. Сержант видел только выпученные глаза хрипящего пьянчуги и давил, давил на горло, прижимая ненавистного врага к полу. А потом рухнул на дергавшееся тело, провалился во мрак.

– Рене Бенуа! – дико закричал заключенный, вскакивая со стула и хватая фотографию. Он жадно впился взглядом в лицо человека, изображенного на фото…

Маленькая комната, с тусклой лампой наверху. И стол, на котором неподвижно лежал человек. Неестественно бледный, со странно искаженным лицом. Тот, кто выиграл у Моровича кучу денег…

– Нет! – в отчаянии прошептал Морович, тряся головой, как безумный. – Нет! Нет! Нет!

– Трупешник, самый натуральный, – заверил Антонио, когда Моровича притащили обратно в роскошный кабинет и бросили на стул. – Можешь не сомневаться. Ты убил его, Дрю.

Морович продолжал качать головой из стороны в сторону, пытаясь не слышать того, что говорил хозяин кабинета.

– Есть куча свидетелей, Дрю. И видеозапись. Ты душил этого несчастного на глазах у посетителей бара. Кстати, его звали Рене Бенуа… Он был полицейским, из патрульно-постовой службы. Вот, в кармане лежали документы. Смотри! Это пожизненная ссылка на рудники, Морович. Если передать тебя в руки местной полиции. А вот если Волкову… Говорят, его «доктора» похуже полиции…

– Рене Бенуа… – опускаясь на стул, удивленно повторил Дрю.

Заключенный с минуту сидел молча, о чем-то думая. Потом поднял глаза на офицеров ЗвеНа:

– Он жив?

– Рене Бенуа жив, – со вздохом ответил Волков. – Он никогда не был полицейским. Так… мелкий клерк, любитель азартных игр. В ту ночь громилы Фонетти заставили его сыграть роль мертвеца.

– Они обманули меня? – изумленно прошептал Морович.

– Вас подставили, сержант. Разыграли театральное представление, – жестко сказал Волков. – И вы купились. Но ведь могли прийти ко мне позднее!

– Значит, я не убивал? – пробормотал «крот». Кажется, потрясение было столь велико, что Морович не мог осмыслить простой факт.

– Да, вы не убивали, – подтвердил Адмирал. – Своими руками. Но после того, как начали работать на Фонетти, информация, которая была передана преступной группировке, привела к гибели многих людей.

– Я не убивал! Они обманули меня! Обманули… – как заведенный, повторял Морович. И вдруг заплакал, спрятав лицо в ладони.

Свенссон и Волков переглянулись, и Лис презрительно поморщился. Дальнейший разговор не имел смысла.

– Вас ожидает ссылка на рудники, Морович, – произнес Норт Свенссон, поднимаясь из-за стола. – Военно-полевой суд не вынес смертного приговора, потому что конвенцией Межгалактического Союза расстрелы запрещены. Пожизненная ссылка, вы отбываете в тюрьму уже сегодня.

Морович не ответил, его плечи тряслись, а лицо по-прежнему было закрыто руками. Волков, вопросительно посмотрев на командира, нажал кнопку вызова охраны. Лейтенант и конвоиры возникли на пороге почти мгновенно.

– Увести! – коротко приказал вице-адмирал, забирая смятое фото со стола.

– Не волнуйся, у меня все хорошо, – говорил Тагор Рол в тот момент, когда Дмитревский появился возле видеомонитора. – О! Привет, Роман! Экий ты взлохмаченный!

– Здравствуйте, Тагор! – улыбаясь, ответил капитан, устраиваясь за спиной подруги так, чтобы отцу девушки было видно обоих. – Я только недавно сменился с вахты, вот как раз планировал вздремнуть пару часиков…

– Понятно! – ответил Рол-старший, переводя взгляд на дочь. – Дженни, ты выглядишь усталой. И, по-моему, какой-то грустной. У тебя все в порядке?

– Не волнуйся, папа, – быстро ответила девушка. – У меня действительно все в порядке. У нас, – поправилась она. – Все хорошо. Просто трудно привыкать к новой жизни. Но это только первое время. Кроме того, я скучаю без тебя.

– Я тоже по тебе скучаю, девочка. Меня только что осмотрели врачи, говорят, дело идет на поправку, но переходы через гипер запретили еще на некоторое время. Вот.

– Это грустно, – вздохнула Дженни. – Значит, тебе придется лежать в госпитале.

– Угу, – ответил Тагор Рол. – Вы бы хоть иногда навещали меня, раз уж я не могу полететь к вам.

Дженни и Роман быстро переглянулись, и Дмитревский почувствовал вину перед Тагором и его дочерью. Это он не хотел отпускать Дженни одну, но все никак не мог выбрать время, чтобы слетать в госпиталь к ее отцу.

– Обязательно! – быстро сказал Роман. – Мы как раз думали на несколько дней покинуть базу, провести их вместе. Почему бы не навестить вас, Тагор?

– Несколько дней отдыха – это прекрасно! – заявил отец Дженни. – Но, что касается поездок… у меня есть идея получше. Дженни! Я обещал тебе показать Землю, но так и не сдержал слова. Раз уж у вас будет несколько дней, может, слетаете туда вдвоем? Все-таки родина твоей матери, девочка. А на обратной дороге завернете ко мне.

– На Землю? – прикидывая такой вариант, переспросил Роман.

– На Землю! На Землю! – запрыгала на месте Дженифер, радостно хлопая в ладоши. – Ромка, давай слетаем, а?!

– Вы подумайте, – сказал Тагор. – Не торопясь. Роман, отвезти туда Дженни я не смогу еще долго. А вам прыгнуть через гипер – дело пяти минут. Посмотрите на колыбель человечества, может, посетите город, где жили бабушка и дедушка Марии Рол, матери Дженни…

– Идея хорошая, – задумчиво потирая подбородок, вымолвил капитан.

– На Землю! На Землю! – радостно напевала Дженни, похлопывая руками по столу в такт придуманной ею же мелодии.

– Избалованный ребенок! – хмуря брови и скрывая улыбку, вынес приговор Тагор. – Ну, ладно, ребята. Вы подумайте, если что – дайте знать. Я тут почти все время у коммуникатора, из палаты выхожу только на прогулки и процедуры. Дженни! Роман! Счастливо! Пусть у вас все будет хорошо, берегите друг друга…

– Пока, папочка! – Девушка послала отцу воздушный поцелуй.

Дмитревский приветственно махнул рукой, и экран отключился.

– Ромка, милый, – вставая из-за видеопанели и поворачиваясь к капитану, проворковала девушка. – Давай слетаем на Землю. Давай, а?!

Дмитревский не ответил, набирая какие-то команды на пульте коммуникатора.

– Что ты делаешь, милый? – прошептала Багира, прижимаясь к Роману.

Тот усмехнулся.

– Отключаю коммуникатор. Полностью.

– Зачем? – покусывая мочку уха капитана, поинтересовалась Рол.

– Потому что ты мне очень нравишься в этом халатике, – серьезно сказал Дмитревский, подхватывая девушку на руки и направляясь в спальню.

– И? – сделав круглые непонимающие глаза, спросила Дженифер.

– Щас будет «и», – пообещал капитан. – Без халатика ты мне нравишься еще больше. Но я не хочу, чтоб нас отвлекали. Ближайшие несколько часов…

– Маньяк! – шлепнула его по спине Багира, не особо настойчиво пытаясь вырваться из объятий. – Что за обращение со свободной женщиной?!

– Ты не свободная женщина! – бросив подругу на постель и развязывая поясок халата, сообщил Дмитревский.

– Вот это неожиданность! – Глаза Дженни были полны изумления. – Как так?!

– Ты моя женщина! – гордо заявил капитан, стаскивая с девушки халат. – Ты принадлежишь мне. И сейчас будешь выполнять все прихоти своего господина!

– Ни за что! – отрезала Дженифер, пытаясь закрываться ладонями. – Я не позво…

Капитан легко развел руки девушки в стороны и жадно припал губами к телу подруги. Дженни успела подумать, что для продолжения игры неплохо было б расцарапать нахалу спину, но…

А еще спустя несколько мгновений она уже ни о чем не думала, растворяясь в горячих прикосновениях рук и губ Романа. Ласковых и нежных, знающих все о ее теле, способных довести до безумия и лишить воли…

Лязгнула за спиной тяжеленная стальная решетка, отсекая путь в обычный мир. Морович невольно вздрогнул, на миг поднял глаза от бетонного пола, с тоской глядя на сытого довольного офицера, оставшегося по ту сторону забора. Только что охранник проверил документы вновь прибывшего осужденного и пропустил его на территорию зоны.

– Вперед! – коротко приказал конвоир, указывая направление.

Неширокие серые коридоры, мрачные стены, от которых веяло унынием и безысходностью. Бывший сержант Надзора очень хорошо почувствовал ауру тюрьмы. Нечто бесформенное, безликое тяжелой массой легло на плечи. Оно давило, прижимая к земле, мешало дышать. Дрю и сопровождавшие его конвоиры медленно шли по длинному пустому коридору. Слева и справа были камеры со встроенными в двери системами наблюдения за заключенными.

«Почему такая тишина? – подумал Морович и тут же сам нашел ответ. – Ах, да. Середина дня. Все на копях, добывают руду».

– Санобработка! – бросил конвоир, указывая на серое помещение с маленьким зарешеченным окном. – Раздеться!

– Полностью? – робко уточнил Дрю.

– Дааа! – рявкнул охранник, для убедительности взмахнув дубиной. – Не тормози! А то останешься без ребер!

Морович принялся быстро стаскивать с себя одежду, нанизывать ее на специальные проволочные кольца – так, как приказали охранники. Затем один из конвоиров нажал кнопку на маленьком настенном пульте, и кольца с одеждой поехали в открывшуюся печь, из которой жарко дыхнуло пламенем.

Моровича подтолкнули в спину, давая понять, что следует пройти в дальний конец, за нарисованную на полу черту. Сержант, спотыкаясь, пошел в угол. Полупрозрачная створка за его спиной противно скрипнула, что-то загудело. Со всех сторон ударили фонтаны горячей воды. Морович ртом хватал воздух, уворачиваясь от тугих струй. Потом давление упало, вода прекратила бить из скрытых в стенах разбрызгивателей. Комната наполнилась паром.

Дышать удавалось с огромным трудом – было очень горячо. Морович жадно глотал воздух, широко открывая рот. Потом снова ударили струи воды, только уже прохладные. Дрю с удовольствием подставлял спину и бока упругим потокам. Что-то снова загудело за стенами помещения, облако порошка окутало сержанта, и затем в последний раз ударили струи воды, смывая с тела остатки нейтрализатора.

Створка уползла в паз на стене.

– Выходи! – коротко приказал конвоир.

Одежда Моровича уже висела в «предбаннике», на тех же самых кольцах. На ощупь все было очень горячим. «Санобработка на насекомых, что ли?» – подумал Дрю, лихорадочно натягивая белье на тело.

Они снова шли по длинному коридору в обратную сторону. У одной из камер конвоиры остановились. Щелкнул электронный замок, дверь распахнулась – словно голодный рот, собравшийся проглотить добычу.

– Заходи! – кивнул охранник, пропуская Моровича внутрь. – Здесь четверо заключенных. Пятая, незастеленная койка – свободна. Занимай ее!

– А… – начал Морович.

– Раздача белья вечером, – отрезал охранник. – На одежду нашить личные метки, выдаст старший по камере. Одежду для работ на шахте также получишь у старшего.

– Но… – попытался возразить бывший сержант.

– Обед через полтора часа. Все подробности и распорядок узнаешь у сокамерников. Они быстро введут в курс дела, – массивная дверь захлопнулась, оставляя Дрю наедине со своими мыслями.

Он опустился на голую, незастеленную койку, медленно огляделся по сторонам. Еще четыре спальных места, грубый стол у зарешеченного окна, несколько привинченных к полу табуреток. Матовые лампы в нишах под потолком, тоже забранные решетками.

– Господи, – прошептал Дрю. – И чего мне не жилось спокойно…

Он закрыл лицо руками, начал раскачиваться взад-вперед, тихо подвывая. Затем бросился к окну, вцепился пальцами в решетку, жадно разглядывая мир по ту сторону преграды.

Прямо под окнами располагался плац с размеченными местами для построения. «1 отр.», «2 отр.» – прочитал Морович. Заключенные делились на отряды… Чуть подальше, очерчивая большую площадку, высился забор, верх которого был забран колючей проволокой и странными мерцающими устройствами. «Детекторы движения, – подумал бывший сержант ЗвеНа. – Или что-нибудь аналогичное, реагирующее на тепло и пси-поле…»

По бокам плаца виднелись здоровенные вышки с козырьками, защищавшими от непогоды. Сощурив глаза, Морович сумел разглядеть на одной из них часового. Тот стоял, привалившись к стенке, и потому сливался с черной опорой. Другого караульного видно не было.

«Конечно, – понял бывший звеновец. – Сейчас на плацу никого нет, чего им напрягаться, тащить службу. Здесь тоже люди…»

И вдруг Морович отчетливо понял разницу. Только в этот миг Дрю до конца осознал: люди были по ту сторону проволоки, а по эту – заключенные. Любой караульный, оттащив наряд, мог пойти по своим делам. Туда, куда ему вздумается. Завалиться на койку в казарме, выпить пива, получить увольнение и провести время в приятном обществе дамы. А то и просто побродить по городку, посидеть в парке у реки, глядя на то, как ветер взлохмачивает кроны деревьев.

У Дрю не было на это права. Он больше не мог идти туда, куда ему хотелось. Он не мог сидеть под деревьями и праздно наблюдать, как бегут по небу облака. Все это осталось в другой жизни, от которой сержанта отделяла крепкая решетка.

От понимания этого факта вдруг невыносимо закололо сердце. Дрю больше не был человеком. Теперь, здесь, он стал одним из многих, кому предстояло вставать по приказу, жрать по приказу, мочиться по приказу. И, главное, по приказу добывать руду, нужную МегаСоюзу. Так будет до самой смерти. Пока однажды сердце бывшего сержанта не остановится, устав от бесконечного монотонного конвейера, который называется «пожизненная ссылка».

Его зашьют в грубый мешок и бросят в печь крематория. Черный дым развеется над шахтами, где покорные муравьи будут все так же ковырять стены, богатые минералами. В компьютерную базу внесут пометку: «Дрю Морович, умер такого-то числа такого-то года». И все. Ничего не изменится. Его просто вычеркнут из списков живых, но никому не будет до этого дела. Потому что сейчас – именно сегодня, когда он оказался за решеткой – на нем поставили жирный крест.

Морович вспомнил о деньгах, припрятанных в укромном месте. Он, владелец приличного состояния, о котором не успел узнать даже Антонио Фонетти, будет вынужден сгнить на рудниках! Ирония судьбы! Часть денег сержант успел положить на счет в надежном банке… Тот станет исправно причислять проценты, увеличивая состояние Моровича, который никогда не сможет явиться за своим капиталом…

Подумав об этом, Дрю еще раз взглянул на плац, обнесенный забором, на помигивавшие индикаторами приборы контроля, на сонного часового, и вдруг истерически зарыдал. Он упал на стол, начал биться головой о деревянную столешницу, перекошенный рот Моровича продолжал издавать нечленораздельные звуки.

А потом за дверью камеры прогудел какой-то сигнал, и бывший сержант Звездного Надзора услышал, как тяжелые сапоги бухают по коридору. Огромное количество ног топало по лестницам, шаркало по бетонному полу. Заключенные возвращались с работы на обеденный перерыв.

«Среднегалактическое время 16 часов 00 минут, – возвестил бортовой информатор. – Выпуск новостей мы начинаем только что поступившим сообщением: адвокатом главаря преступной группировки, бросившей вызов ЗвеНу, – Антонио Фонетти – утвержден Марк Шейдер. Тридцатитрехлетний Марк Шейдер, представляющий гильдию юристов Тенеты, был одним из первых, кто подал заявку на участие в процессе по делу Фонетти. Сегодня закрытым голосованием правительственная комиссия утвердила его кандидатуру. Подзащитный Шейдера, Антонио Фонетти, обвиняемый по девяти статьям межгалактического кодекса, в настоящее время находится в следственном изоляторе Звездного Надзора. Транспортировка заключенного к месту проведения слушаний, на базу «Октант», намечается на завтра.

К другим темам выпуска…»

Адвокат Марк Шейдер, невысокий мужчина с уже наметившимся брюшком и тщательно зализанной лысиной, лениво протянул руку к пульту бортового информатора, меняя настройку. Из динамиков полилась легкая приятная музыка. Марк услышал все, что хотел услышать. Конечно, он и ранее знал, что его кандидатура утверждена межгалактическим советом, но так приятно было слышать свое имя по общей сети галавещания! Отличная реклама!

Рука Марка крепче сжала руль – его мобиль несся к дому, будто ракетный катер, расслабляться не стоило. Если бы Шейдера спросили, почему он гонит по пустынной трассе с такой скоростью, он не смог бы объяснить. Возможно, дело в напряжении последних дней, в ожидании окончательного решения совета. И вот теперь, когда все осталось позади, он мечтал поскорее вернуться домой, расслабиться. Принять горячую ванну, может, выпить бокал хорошего старого вина. А уж потом, крепко выспавшись, он продолжит анализировать, как выстроить защиту своего клиента…

На трассе не было ни одной машины, широкое полотно стелилось под колеса, и мобиль Марка будто парил над серой лентой. Поездка доставляла удовольствие. Прямая, ровная, как столб, дорога просматривалась на несколько километров вперед, и потому Марк заметил фигурку на обочине задолго до того, как его мобиль поравнялся с женщиной.

Да, это была женщина. Он сразу, еще издали понял, потому что длинный светло-серый плащ был так перетянут в талии, что сомнений не оставалось. Такой осиной талией могла обладать только женщина. Скорее даже – молодая девушка. «Хорошо бы, красивая», – подумал Марк, непроизвольно сбрасывая скорость. Длинные светлые волосы незнакомки были распущены по плечам. Ветер, время от времени пробегавший по кронам деревьев, цеплялся за локоны девушки, подбрасывал их вверх.