Текст книги "Новая Физика Веры"

Будучи погруженным в эти мысли, Бом увидел как-то в телевизионной программе на канале BBC устройство, способствовавшее дальнейшему развитию его идей. Устройство представляло собой специально спроектированный сосуд, содержащий большой вращающийся цилиндр. Пространство сосуда было заполнено глицерином – плотной, прозрачной жидкостью – с неподвижно плавающей в нем каплей чернил. Бома заинтересовало следующее: когда ручку цилиндра поворачивали, чернильная капля расползалась по глицерину и казалась растворенной. Но как только ручку начинали крутить в противоположном направлении, слабая чернильная траектория медленно исчезала и превращалась в исходную каплю (5).

Позднее Бом написал:

Этот опыт поразил меня тем, что в точности соответствовал моим представлениям о порядке, то есть когда чернильное пятно расползалось, оно все-таки имело «скрытый» (то есть непроявленный) порядок, который проявлялся, как только капля восстанавливалась. С другой стороны, на нашем обычном языке мы сказали бы, что чернила были в состоянии «беспорядка», растворившись в глицерине. Этот опыт привел меня к новому определению порядка (5).

Это открытие сильно воодушевило Бома. Наконец он нашел метафору для понимания порядка, которая позволила не только свести воедино все его разрозненные мысли за многие годы, но и предоставила мощный аналитический аппарат в его распоряжение. Этой метафорой была голограмма.

Бом стал приверженцем голографической теории Вселенной после разочарования в общепринятых теориях, не способных дать удовлетворительное объяснение явлениям квантовой физики.

Голограмма и ее свойства

Голография – способ записи и восстановления волнового поля, основанный на регистрации интерференционной картины, которая образована двумя волнами: волной, отраженной предметом, освещаемым источником света (предметная волна), и когерентной с ней волной, идущей непосредственно от источника (опорная волна). Зарегистрированная интерференционная картина называется голограммой (4).

Основы голографии были заложены физиком Денисом Габором (впоследствии Нобелевским лауреатом) в 1948 году. Когда Габор впервые пришел к идее голографии, он не думал о лазерах. Его целью было улучшить электронный микроскоп, на то время довольно простое и несовершенное устройство. Габор предложил регистрировать информацию не только об амплитудах, но и о фазах электронных волн путем наложения на предметную волну попутной когерентной (синхронной) опорной волны. Он использовал исключительно математический подход, основанный на исчислении, изобретенном в XVIII веке французским математиком Жаном Фурье.

Математическое обеспечение голограммы. Ж. Фурье разработал математический метод перевода паттерна любой сложности на язык простых волн и показал, как эти волновые формы можно преобразовать в первоначальный паттерн. Чтобы понять суть такого преобразования, вспомним, что телевизионная камера, например, переводит визуальный образ в набор электромагнитных волн различной частоты. А телевизор с помощью антенны воспринимает этот пакет волн и переводит их в визуальный образ. Подобно процессам в телекамере и телевизоре, математический аппарат, разработанный Фурье, преобразует паттерны. Уравнения, используемые для перевода образов в волновые формы и обратно, известны как преобразования Фурье. Именно они позволили Габору перевести изображение объекта в интерференционное «пятно» на голографической пленке, а также изобрести способ обратного преобразования интерференционных паттернов в первоначальное изображение.

Однако отсутствие мощных источников когерентного света не позволило Габору получить качественное голографическое изображение.

Второе рождение голография пережила в 1962–1963 годах, когда американские физики Э. Лейт и Ю. Упаниекс применили в качестве источника лазер и разработали схему с наклонным опорным пучком (4).

Познакомимся немного ближе с тем, что такое голограмма. В основе голограммы лежит интерференция, то есть паттерн, возникающий в результате наложения двух или более волн. Если, например, бросить в пруд камешек, это произведет серию концентрических, расходящихся волн. Если же бросить два камешка, мы увидим, соответственно, два ряда волн, которые, расходясь, налагаются друг на друга. Возникающая при этом сложная конфигурация из пересекающихся вершин и впадин известна как интерференционная картина.

Такую картину может создавать любое волновое явление, включая свет и радиоволны. Особенно эффективен в данном случае лазерный луч, поскольку он является исключительно чистым, когерентным источником света. Лазерный луч создает, так сказать, идеальный камешек и идеальный пруд. Поэтому лишь с изобретением лазера открылась возможность получать искусственные голограммы.

От лазерного источника направляют два луча света: на объект и на зеркало. Отраженные от объекта (предметная) и от зеркала (опорная) волны направляют на фотопластину со светочувствительной поверхностью, где и происходит их наложение друг на друга. Образовавшаяся сложная интерференционная картина, содержащая информацию об объекте, представляет собой голографическую фотографию, которая внешне не имеет никакого сходства с фотографируемым предметом. Она может представлять собой систему чередующихся между собой светлых или темных колец, прямолинейных или волнистых полос, а также иметь пятнистый рисунок (9).

Свойства голограммы. Если голограмму осветить опорной волной от источника, то в результате дифракции света на интерференционной структуре голограммы в дифракционном пучке восстанавливается копия предметной волны, и в некотором удалении появляется мнимое объемное (волновое) изображение объекта, которое трудно отличить от оригинала (4). Трехмерность изображения таких объектов удивительно реальна. Можно обойти голографическую картинку и увидеть ее под разными углами, как будто это реальный объект. Однако при попытке потрогать голограмму рука просто пройдет через воздух и вы ничего не обнаружите, как, например, не обнаруживаете рукой радиоволны в пространстве.

Трехмерность не единственное замечательное свойство голограммы. Если от голографической фотопленки отрезать половину, а затем осветить ее лазером, изображение, появившееся невдалеке, все равно окажется целым. Даже если останется только маленький кусочек голографической фотопленки, то и от него при соответствующем освещении появится полное изображение объекта. Правда, чем меньше кусочек, тем хуже качество изображения. В отличие от обычных фотографий, каждая небольшая частичка голографической пленки содержит всю информацию целого.

Кроме объемного изображения, голограмма обладает еще одним уникальным свойством: на одной фотопластине можно последовательно записать несколько изображений только за счет изменения угла, под которым два лазера облучают эту пластину. И любое записанное таким образом изображение можно восстановить простым освещением этой пластины лазером, направленным под тем же углом, под которым находились первоначально два луча. Исследователи рассчитали, что, используя этот метод, на одном квадратном сантиметре пленки можно разместить столько же информации, сколько содержится в десяти Библиях!

Таким образом, голограммы обладают фантастической способностью к хранению информации. Голографическое кодирование информации потрясает поразительной эффективностью. С количеством информации, которую можно зафиксировать голограммой, нельзя сопоставить ни одно из существующих средств хранения информации. Эффективность информационного кодирования с помощью голограммы столь велика, что может быть сравнима с эффективностью хранения информации в памяти человека (10).

Если две когерентные волны накладываются друг на друга в пространстве (а не на фотопластине), образуется так называемая информационная матрица, или интерферограмма, содержащая в себе информацию в закодированном виде.

Скрытый порядок и раскрытая реальность

Как только Бом начал внимательно изучать голограмму, он увидел, что она представляет собой новый способ объяснения порядка. Интерференционные картины, записанные на кусочке голографической пленки, кажутся хаотичными для невооруженного глаза, подобно чернильной капле, расползшейся в глицерине, которая, однако, имеет скрытый (имплицитный) порядок. По мнению Бома, пленка также содержит скрытый порядок, ибо изображение, закодированное в интерференционных картинах, есть скрытая полнота, свернутая в пространстве. А голограмма, проецируемая пленкой, имеет раскрытый порядок, поскольку представляет развернутую и видимую версию изображения. Оба явления обладают скрытым, или свернутым, порядком, напоминающим порядок плазмы, состоящей из кажущегося случайным индивидуального поведения электронов. Поскольку каждая часть голографической пленки содержит всю полноту информации, то, следовательно, эта информация распределена нелокально. И это не было единственной блестящей догадкой, полученной с помощью голограммы.

Чем больше Бом думал об этом феномене, тем более он убеждался в том, что Вселенная фактически использует голографический принцип в своей работе. Она пронизана бесчисленным количеством разнообразных волн различных уровней вибраций – от низкочастотных электромагнитных до высокочастотных торсионных. Каждая волна одного рода образует с когерентной ей волной того же рода интерферограмму. Таким образом, Вселенная – это огромная плавающая голограмма, в любой точке которой содержится информация обо всем Мире, но она закодирована в голографических интерференционных микроструктурах (5).

И если Вселенная организована в соответствии с голографическим принципом, она, естественно, должна иметь нелокальные свойства. Эта голографическая Вселенная в конце концов позволила Бому создать целостную и поражающую своим радикализмом теорию.

Гипотезу ученого, согласно которой наша Вселенная подобна гигантской голограмме, можно оценить как ошеломляющую. Ведь это означает, что мир, в котором мы живем, в действительности может представлять собой тонкую и сложную иллюзию наподобие голографического изображения (7). Под ней находится более глубокий порядок бытия – беспредельный и изначальный уровень реальности, – из которого рождаются все объекты, и в том числе видимость нашего физического мира аналогично тому, как из кусочка голографической пленки рождается голограмма.

В VI веке до нашей эры великий египетский жрец Гермес Трисмегист, рассказывая сыну Тату о Боге, говорил:

…всякая видимость сотворена, ибо она проявлена; но невидимый есть всегда, не нуждаясь в проявлении. Он есть всегда, и Он делает все вещи явными. Невидимый, потому что вечный, Он, не показываясь Сам, приводит к появлению всего. Несотворенный, Он проявляет все вещи в видимости; видимость же присуща только вещам сотворенным, она есть не что иное, как рождение. Он рождает, Сам будучи нерожденным; Он не показывается нам в чувственном образе, но это дает чувственные образы всем вещам. В чувственных образах появляются только сущности рожденные: действительно, прийти в жизнь есть не что иное, как появиться в ощущениях… Только мысль видит невидимое, ибо она сама тоже невидима (11).

Не правда ли, как много общего в объяснениях Трисмегиста и современного физика Бома?

Сегодня уже имеется немало данных, позволяющих предположить, что наш мир и все, что в нем находится, от электронов и снежинок до комет и падающих звезд, всего лишь призрачные картинки-проекции, спроецированные из некоего глубинного уровня реальности, который находится далеко за пределами нашего обычного мира – настолько далеко, что там исчезают сами понятия времени и пространства. Вселенная, и это подтверждает ряд серьезных исследований, представляет собой гигантскую голограмму, где даже самая крошечная часть изображения несет информацию об общей картине бытия (Все во Всем!) и где все, от мала до велика, взаимосвязано и взаимозависимо. По мнению многих современных ученых и мыслителей, голографическая модель Вселенной является одной из самых перспективных картин реальности, имеющихся в нашем распоряжении на сегодняшний день.

Свои первые статьи о голографическом характере Вселенной Бом опубликовал в начале 1970-х годов, а в 1980 году издал законченный труд под названием «Полнота и импликативный порядок»[4]4
  Импликативный – скрытый.


[Закрыть]. Книга не просто соединяет воедино мириады идей, она дает радикально новую картину мироздания.

Поскольку все в космосе состоит из непрерывной голографической ткани, пропитанной импликативным (скрытым) порядком, то говорить о Вселенной, состоящей из «частей», бессмысленно. Вселенная, по Бому, представляет собой единое целое!

Именно ненарушаемая целостность Вселенной объединяет две великие теории – теорию относительности и теорию квантовой физики, хотя их основные физические концепции довольно противоречивы. Относительность требует строгой непрерывности, строгого детерминизма и строгой локальности. В квантовой механике утверждается прямо противоположное: прерывистость, индетерминизм, нелокальность. Но ненарушаемая целостность Вселенной лежит в основе обеих теорий.

Голодинамика, или голодвижение. Поскольку термин «голограмма» обычно относится к статичному изображению и не передает динамику и активный характер бесконечных свертываний и развертываний, непрерывно создающих нашу Вселенную, Бом предпочитает определять Вселенную не как голограмму, а как «голодинамику» или «голодвижение».

В примере с фотопластиной речь шла о статической записи света, который является движением волн. Однако действительность, по мнению Бома, есть само движение, в котором информация о целом предмете динамически свернута в каждой части пространства, а потом развернута в изображении. Сходный принцип свернутости и развернутости можно наблюдать в широком спектре опыта. Например, свет из всех частей комнаты содержит информацию обо всей комнате и фактически свертывает ее в том крохотном луче, который проходит через зрачок нашего глаза. А мозг и каким-то образом сознание разворачивают эту информацию так, что у нас возникает ощущение целой комнаты. Подобным образом свет, проникающий в телескоп, свертывает информацию обо всей Вселенной пространства-времени. Иными словами, движения всевозможных волн свертывают целое в каждой части Вселенной (7).

Более простой пример свертывания и развертывания информации можно наблюдать в работе телекамеры и телевизора. Так, камера, которой оператор снимает какой либо объект, свертывает информацию об объекте, переводя изображение в систему электромагнитных волн различной частоты. Телевизионный приемник развертывает эту информацию на экран. В старых телевизорах существовала даже такая регулировка изображения, как «развертка»: когда настройка сбивалась и изображение в полном смысле слова свертывалось «в точку», регулировка «развертки» приводила изображение в норму, и оно разворачивалось буквально на глазах во весь экран.

Непроявленное или тотальная потенциальность представляет собой бесконечное множество возможностей проявления переживаний, тенденций, реализующихся в процессе движения энергии Вселенной, направленного на осознание целым самого себя. По сути это движение (голодвижение) представляет собой динамическое явление, на основе которого образуются все формы материальной Вселенной, и есть сам процесс осознания (7).

По мнению Бома, именно движение свертывания и развертывания, которое он назвал «голодвижением», представляет собой первоначальную реальность, а объекты, сущности и формы – это относительно стабильные независимые и автономные черты голодвижения, точно в такой же степени, как, например, водоворот – подобная черта текущего движения жидкости.

Создав термин «голодвижение», Бом показал, что реальность структурирована подобно голограмме. Он утверждает, что видимая реальность, которую мы знаем и ощущаем, – это голографическая проекция голограммы, сформированной в невидимой, скрытой сфере – свернутом порядке высшего пространства. Свернутый порядок облекается в конкретную форму или разворачивается в то, что мы знаем как реальность, которую Бом называет развернутым порядком.

При таком подходе электрон – это уже не отдельный объект, а множество, возникшее в результате свертывания пространства. Когда прибор определяет присутствие отдельного электрона, это означает, что в данный момент проявляется только один аспект электронного множества, аналогично тому как чернильная капля обнаруживается из глицеринового пятна. Если электрон кажется движущимся, это вызвано непрерывной серией таких свертываний и развертываний.

Таким образом, электрон и все другие частицы, как гейзер, фонтанирующий из земли, поддерживаются непрерывным притоком из скрытого порядка. Легко представить, как электрон развертывается из этого фона в какой-то частной позиции, затем свертывается в него снова, а поблизости развертывается другой и снова свертывается, и еще один, и еще – и постепенно это начинает походить на след одного электрона. Здесь можно увидеть прерывистость, поскольку места развертывания не обязательно должны быть непрерывными. Становится понятным, как из развертывания могут исходить прерывистость и непрерывность – волнообразные качества. Именно постоянный и динамический обмен между двумя порядками объясняет, как частицы могут превращаться из одного типа в другой, как квант проявляется то в виде частицы, то в виде волны. Словом, элементарные частицы, как и все во Вселенной, существуют не более независимо друг от друга, чем элементы орнамента на ковре.

Оба аспекта всегда присутствуют в свернутом виде во всем множестве кванта, и только способ взаимодействия наблюдателя с этим множеством определяет, какой именно аспект проявится, а какой останется скрытым (7).

В своей общей теории относительности Эйнштейн буквально ошеломил мир заявлением, что пространство и время – не раздельные, но плавно соединенные сущности, вытекающие как части целого, которое он назвал пространственно-временным континуумом. Бом делает еще один гигантский шаг вперед. Он говорит, что все во Вселенной – часть континуума. Это очень глубокий вывод.

«Несмотря на кажущуюся разделенность вещей на экспликативном уровне, все представляет собой непрерывно распределенную реальность, в конце концов заканчивающуюся тем, что импликативные и экспликативные (скрытые и открытые) порядки сливаются друг с другом. Давайте на минуту остановимся на этом. Посмотрите на свою руку. Теперь посмотрите на свет, падающий от стоящей позади вас лампы. И на собаку, сидящую у ваших ног. Вы не просто сделаны из одной и той же сущности: вы и есть одна и та же сущность. Одна сущность. Неделимая. Огромное Нечто, протянувшее бесчисленное множество своих рук и придатков в кажущиеся объекты, атомы, беспокойные океаны и мерцающие звезды космоса» (5).

Части и фрагменты. Действительно, если все элементарные частицы взаимосвязаны на более глубоком уровне, то электроны каждой клеточки нашего тела связаны с электронами каждого зверя, каждой рыбы, каждого сердца, которое стучит, каждой звезды, которая мерцает в небе. Все взаимопроникает во все, и хотя человеческой натуре свойственно все разделять, расчленять, раскладывать по полочкам все явления природы, все разделения искусственны, природа в конечном счете есть неразрывная паутина.

Как человеческие существа, все мы являемся частью целого, которое внешне воспринимаем как Вселенную. Но скованность и ограничения наших обычных систем восприятия вводят нас в заблуждение и заставляют верить, что мы разделены. Мы воспринимаем себя отделенными не только от других человеческих существ, но и видим себя отличающимися от всех разумных жизненных форм. Мы загнали себя в ловушку, представляя, что пространство и время – единственные координаты, в которых мы можем определять свое существование.

Но время и пространство в голографическом мире нельзя брать за основу, ибо такая характеристика, как положение, не имеет смысла во Вселенной, в которой ничто не отделено друг от друга. А поскольку в голографическом мире прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно, то с помощью соответствующего инструментария можно проникать в глубь этой суперголограммы и видеть картины далекого прошлого или заглядывать в будущее.

Всеобщая привычка разбивать мир на части и игнорировать динамическую взаимосвязь всех вещей порождает все наши проблемы, не только в науке, но и в личной и общественной жизни. Например, разделение между наблюдателем и наблюдаемым или разделение между разумом и материей повлекло за собой серьезные трудности в понимании мира как целого. Думая о целостности мира, мы выделяем себя как наблюдателя, смотрящего на эту целостность. И невольно раскалываем это целое, идентифицируя себя только с одной его частью. Несколько наблюдателей, каждый из которых является внешним объектом по отношению ко всем остальным, раскалывает это целое еще больше. Однако все множество образовавшихся таким образом частей взаимосвязано.

К сожалению, мы, люди, разделяем целое даже не на части, а на фрагменты. А между частью и фрагментом существует принципиальная разница. Как указывает латинский корень и как видно из родственного английского слова fragile («хрупкий»), «фрагментировать» – это ломать или разбивать.

Например, ударить молотком по часам – значит произвести не части, а фрагменты, разделенные так, что они перестают быть значимо связанными с целым. Конечно, существуют области, где фрагментация необходима. Например, чтобы приготовить бетон, нужно растолочь камни. Это нормально.

С точки зрения Бома, проблема человечества заключается в том, что мы, люди, обладаем фрагментарным способом мышления, который производит поломки и фрагменты и не видит должные части в их связи с целым. Это приводит к общей тенденции «разламывать бытие» недолжным образом в соответствии с нашими мыслями. Например, все части человечества фундаментально взаимозависимы и взаимосвязаны. Однако первоначальное и доминирующее значение, придаваемое различию между людьми, семьями, профессиями, нациями, расами, религиями, идеологиями и т. д., не позволяет человеческим существам работать вместе ради общего блага или хотя бы ради выживания.

Когда человек думает о себе таким фрагментарным образом, он неизбежно склонен видеть в первую очередь себя, собственную персону, собственную семью, словом, «собственную рубашку, которая ближе к телу». Он не думает о себе как о внутренне связанном с целым человечеством и, следовательно, с остальными людьми. Подобным образом он разделяет тело и разум, чтобы относиться к ним по отдельности. Физически это неблагоприятно для здоровья, а ментально – для ума.

«Например, если мы говорим о том, что есть две нации, то здесь та жe самая проблема. Видите, люди в двух нациях могут не очень сильно отличаться друг от друга, как во Франции и Германии. Тем не менее они настаивают на том, что они абсолютно различны. Одни говорят: Deutschland über Alles, другие: Vive la France, a затем они говорят: „Мы должны установить жесткие границы; мы должны поставить гигантские заборы вдоль этих границ; мы должны уничтожать все, что угодно, только чтобы защитить их“, – и вот у нас уже Первая мировая война… Хотя, если пересечь границу, никакого разделения не заметно; люди не очень сильно разнятся, и если бы по исторической случайности произошло так, что две были бы одним, то такой вещи не случилось бы… А если вы думаете, что есть две части, то вы и станете навязывать их…

Но, конечно, прежде чем вещи начнут от этого на самом деле меняться – из-за того что мы станем думать иначе, – эта мысль должна глубоко внедриться в наши намерения, действия и так далее, во все наше существо» (7).

Итак, по мнению Бома, фрагментарное мышление, которым сегодня обладает человечество, способствует появлению такой реальности, которая постоянно разламывается на беспорядочную, дисгармоничную и деструктивную деятельность. И это в то время, когда мир представляет собой единое целое, которое может делиться на части (и они естественны), но не может разламываться на несвязанные друг с другом фрагменты. Деление на части можно применять лишь до известного предела – всегда следует помнить о том, что каждая часть зависит от любой другой части. Хорошим примером этому служит Чернобыль. Атомный взрыв произошел на Украине, а больные дети рождаются в Белоруссии, России и других странах.

К сожалению, мы верим, например, что можем извлекать ценные материалы из Земли, не влияя на оставшуюся ее часть. Мы верим, что можем решать различные проблемы общества, такие как преступность, бедность, пристрастие к наркотикам, игнорируя общество в целом, и т. д. Мы даже верим, что можем победить терроризм в отдельно взятой стране, например в Ираке.

Существующий способ фрагментации мира не только не работает, но даже может оказаться фатальным (7).

Однако Бом предупреждает: это не значит, что Вселенная – гигантская неразличимая масса. Вещи могут быть частью неделимого целого и в то же время обладать уникальными качествами. Чтобы проиллюстрировать эту мысль, он обращает наше внимание на небольшие водовороты и вихри, часто образующиеся в реке. На первый взгляд такие водовороты кажутся независимыми и обладают индивидуальными характеристиками, такими как величина, скорость и направление вращения и т. д. Но при внимательном рассмотрении оказывается невозможным определить, где заканчивается данный водоворот и начинается река. Таким образом, Бом не считает бессмысленным говорить о различии между «вещами». Он просто хочет, чтобы мы постоянно сознавали, что различные аспекты голодинамики, то есть так называемые «вещи», всего лишь абстракция, способ, с помощью которого наше сознание выделяет данные аспекты.

Сознание как тонкая форма материи. Голографическая Вселенная Бома объясняет много других загадок. Одна из таких загадок – влияние, которое сознание оказывает на внутриатомный мир. Как мы уже видели, Бом отвергает идею о том, что частицы не существуют до тех пор, пока не попадают в поле зрения наблюдателя. И он настаивает на том, чтобы свести вместе сознание и физику. Однако он считает, что большинство физиков идут по ложному пути, пытаясь разделить реальность на части и заявляя, что одна независимая сущность – сознание – взаимодействует с другой независимой сущностью – элементарной частицей.

Поскольку все вещи являются аспектами голодинамики, Бом полагает, что нет смысла говорить о взаимодействующих сознании и материи. В некотором смысле наблюдатель и есть само наблюдаемое. Наблюдатель – это также измерительный прибор, экспериментальные результаты, лаборатория и ветерок, дующий за стенами лаборатории. Фактически Бом считает, что сознание – это более тонкая форма материи, и основа для ее взаимодействия с другими формами материи лежит не на нашем уровне реальности, а в глубинном импликативном порядке. Сознание присутствует в разных степенях свертывания и развертывания во всей материи – вот почему плазма, например, обладает некоторыми признаками живого существа. Как говорит Бом, «способность формы быть динамичной – это наиболее характерный признак сознания, и мы уже видим нечто сознательное в поведении электрона» (5).

Словом, сознание и материя, по Бому, представляют собой вложенные друг в друга проекции более высокой реальности, которая не является ни сознанием, ни материей в чистом виде. Правда, Бом не называет эту более высокую реальность Творцом.

Подобным образом он считает, что разделение Вселенной на живые и неживые объекты не имеет смысла. Одушевленная материя и неодушевленная неразрывно связаны друг с другом, и жизнь находится в скрытом состоянии во всей Вселенной. Даже камень в некотором смысле живой, говорит Бом, поскольку жизнь и интеллект присутствуют не только в материи, но и в «энергии», «пространстве», «времени», во «всей ткани Вселенной» и во всем остальном, что мы абстрактно выделяем из голодинамики и ошибочно рассматриваем как независимо существующие объекты. Бом утверждает: «Вы можете в равной степени называть импликативную область Идеалом, Духом, Сознанием. Разделение двух понятий – материи и духа – абстракция. Основа у них одна».

Во Вселенной, в которой все вещи оказываются бесконечно взаимосвязанными, взаимосвязаны также сознания всех людей. Несмотря на кажущиеся внешние рамки, мы – существа без границ. Идея о том, что сознание и жизнь (и, по существу, все во Вселенной) суть свернутые во Вселенной множества, имеет потрясающие следствия. Подобно тому как каждый кусочек голограммы содержит в себе изображение целого, каждая часть Вселенной содержит в себе всю Вселенную.

Следовательно, каждая клетка нашего тела также содержит в себе весь свернутый космос. Этим же свойством обладает и каждый лист, каждая капля дождя и каждая пылинка, придавая новый смысл знаменитым строчкам Уильяма Блейка:

 
В одном мгновенье видеть вечность,
Огромный мир – в зерне песка,
В единой горсти – бесконечность
И небо – в чашечке цветка.
 

Если наша Вселенная всего лишь бледная тень более глубокого порядка, что же лежит в изначальной основе нашей реальности?

Бом предполагает следующее. Согласно современному пониманию физики, каждый участок космоса пронизывается различными видами полей, состоящих из волн различной длины. Каждая волна обладает некоторой энергией. Когда физики подсчитали минимальное количество энергии, которое может нести волна, они обнаружили, что каждый кубический сантиметр вакуума содержит больше энергии, чем вся энергия всей материи во всей наблюдаемой Вселенной!

Некоторые физики отказываются всерьез принимать эти расчеты и полагают, что где-то скрыта ошибка. Однако Бом считает, что этот бесконечный океан энергии действительно существует. А ученые, как рыбы, не видящие воды, в которой они плавают, игнорируют существование огромного океана энергии, потому что сконцентрированы только на объектах, плавающих в этом океане, то есть на материи.

Хорошим подтверждением точки зрения Бома являются работы по исследованию физического вакуума, о котором академик ЭАН Г. И. Наан говорит: «Вакуум есть все, и все есть вакуум». Согласно Дж. Уиллеру, планковская плотность энергии физического вакуума составляет 10⁹⁵ г/см³, в то время как плотность ядерного вещества равна 10¹⁴ г/см³. Известны и другие оценки энергии вакуумных флуктуаций, но все они существенно больше оценки Уиллера (2).

По мнению Бома, материя не существует независимо от этого океана энергии, от так называемого «пустого» пространства. «Пространство не пустое. Оно заполнено в противоположность вакууму и является основой существования всего сущего, включая и меня с вами. Вселенная неотделима от этого космического океана энергии и выступает как рябь на его поверхности, сравнительно незначительный „паттерн возбуждения“ среди невообразимо огромного океана» (5).