Текст книги "Демон. Книга первая"

Демон задумчиво взирал на это строение, ища ответы. Сила линка, способная разрушить планы многих, не интересовала его. Эти недолго живущие существа были слишком примитивны, чтобы осознать силу, заключенную в их светящихся телах. Все, чего хотели линки, так это объединиться в одну пару, стать единым, а затем исчезнуть, унеся с собой свое могущество. С ними нельзя было договориться. Нельзя было использовать их силу в своих целях. И нельзя было предугадать, где и когда они появятся снова. Искушенный веками демон продолжал наблюдать за особняком Мольбрантов немигающим взглядом. Он не спешил войти в дом и узнать, кому принадлежало окутавшее Нину дыхание. Он просто наблюдал, пытаясь понять, пересекутся ли его планы с тем, кто находится в этом доме, и если да, то чего ему ждать.

* * *

Петр Леонидович Лесков знал, что делает. Он всегда отдавал себе отчет в своих действиях, готовый в любое мгновение ответить за содеянное. Он не стремился к праведности. Он просто хотел быть на один шаг впереди врагов. К сожалению, невозможно было предвидеть абсолютно всего. Просчитаться мог и бывший судья. Но Лесков не собирался сдаваться. Даже сейчас, когда он был слаб, когда практически все, на кого он мог положиться, предали его, он не мог принять поражения. Его грамотно выстроенная защита провалилась, но он больше не хотел защищаться. Он хотел нападать.

Петр Лесков понимал, что игра, которую он затеял, была опасна для него, но бездействие могло стать еще более опасным. Список противников был слишком велик, и если он не сделает ход первым, кто-то из них обязательно вспомнит о нем и придет по его душу.

Лесков помнил свое поражение, помнил всех тех, кто принял участие в его унижении. В другое время он бы не оставил безнаказанным никого, но сейчас приходилось ограничиваться лишь явными врагами. Судья Кира Джанибекова уже понесла наказание. Пусть не так, как хотел Лесков, но теперь она не представляет опасности. Пока не представляет. Лесков пообещал себе, что еще вернется. У него на нее были свои планы. Следующей в списке шла Татьяна Ишутина. Да, теперь Лесков был абсолютно уверен, что именно эта женщина была причиной его неудачи. Хваленая болтливость бывшей любовницы сыграла злую шутку с ним и его карьерой. Теперь любовница не представляла опасности, покинув его, как только корабль пошел ко дну, сбежав одной из первых, подобно крысе, почуявшей катастрофу. Но она знала слишком много.

Размышления Лескова продолжались до поздней ночи. Лишь когда длинный список его врагов был сокращен до минимума, когда в голове наконец-то созрел план, только тогда он позволил себе предпринять первые шаги. Лесков понимал, что людей, которым он может доверять, практически не осталось, но он и не привык полагаться на кого-то. В его игре главным действующим лицом будет он сам.

– Не переоцени себя, – услышал он скрипящий голос, разорвавший тишину.

– Снова ты? – раздраженно бросил Лесков, даже не пытаясь разглядеть говорившего с ним, зная, что в темном углу, откуда доносится голос, никого нет, и стоит включить свет, как наваждение развеется, но, тем не менее, в темноте кто-то был. – Чего ты хочешь?

– Хочу предложить помощь, – прошипел скрипучий голос.

– Ваша помощь дорогого стоит, – сказал Лесков.

– Не дороже твоей жизни.

– Мне многое нужно.

– У нас с тобой разные цели, но результат удовлетворит обоих.

– Откуда тебе знать?

– Прими это как факт, – говоривший зашевелился, и темнота вокруг него задрожала. – Ты жаждешь мести, Петр. Я могу тебе ее дать.

– Чего ты хочешь взамен?

– Покорности. Ты будешь делать то, что я скажу.

– А если я откажусь?

– Тогда ты проиграешь.

– Что получишь от этого ты?

– Не заботься обо мне, Петр. Делай то, что ты умеешь лучше всего, – думай о себе.

Глава вторая

Максим Олисов не любил свою работу, особенно после того, как его перевели на нижние тюремные уровни. Здесь всегда было тихо и безлюдно. Здесь он оставался наедине со своими мыслями. Чтобы занять себя, Максим вспоминал женщин, которые у него были. Их волосы, разбросанные по подушке, тяжелое дыхание, стоны, их запах. Иногда Максим неделями не менял постельное белье. Грязные простыни будоражили сознание. Он не мог устать от многообразия женщин. Чем больше он получал, тем сильнее становился аппетит. Иногда он просыпался утром, ужасаясь своему вчерашнему выбору, но затем вспоминал проведенную с этой женщиной ночь, вспоминал ее страсть, свое чувство удовлетворенности, и ужас превращался в сладостные воспоминания. Максим вкусил любовь многих: толстых и худых, коротышек и длинных как жирафы… Цвет кожи и волос не играли для него особой роли. Ему было все равно где, с кем и как, лишь бы это была женщина.

– Эй ты, свинья! – услышал Максим голос одного из заключенных. – Да, ты! Я слышу, как ты там ходишь, свинья!

Максим замер. Замер и вертевшийся возле его ног азоль, но замер не из-за женщины, которая говорила с Максимом. Нет. Он замер, увидев демона этой женщины. Демона из мира теней, которого не могла сдержать ни одна из дверей человеческого мира. Азоль проглотил слюни и спрятался за ноги хозяина. Но сегодня демон не собирался убивать азоля. Сегодня он обещал ему ночь танцев. Здесь среди решеток и бетона. Среди отчаяния и одиночества. Азоль робко дернул Максима за штанину – разве могла эта примитивная тварь противиться демону, особенно если демон играл его инстинктами. Слюна заполнила рот уродливого существа, потекла по подбородку. Осмелев, азоль затопал ногами, заставляя своего хозяина открыть дверь и зайти в камеру. Максим слишком избаловал его, чтобы теперь взять под контроль. Единственным, кто мог обуздать азоля, был демон, но он безразлично взирал на распоясавшуюся тварь и в те моменты, когда их взгляд пересекался, поощрял его. В эту ночь в планы демона входили безумные пляски. Женщина, возле которой он провел уже не один год, должна была стать свободной, и ради этой цели любые средства были хороши.

Азоль весело подпрыгивал возле ног своего хозяина. Его волновало лишь то, что происходило сейчас, до остального этому примитивному существу не было никакого дела.

– Ну что, так и будешь там стоять, пес? – крикнула женщина из камеры, провоцируя Максима.

– Ты все правильно делаешь, – сказал ей на ухо демон.

– Я все правильно делаю, – сказала себе женщина, пытаясь собраться с духом.

– Только так ты сможешь выйти отсюда.

– Только так я смогу выйти отсюда. – Женщина услышала, как заскрипели ржавые замки старой стальной двери. – Только так… – прошептала она.

* * *

Макар Юханов и Алла Брехова шли вдоль бесконечных стеллажей старого пыльного архива.

– Надеюсь, вы понимаете, Макар Юрьевич, что мы не должны здесь находиться, – Алла смерила скандинава внимательным взглядом.

– Я понимаю, что теперь перед тобой в долгу, – он наградил ее очаровательной улыбкой.

– Можно вопрос, Макар?

– Конечно. Для тебя – все что угодно.

– Что побудило тебя снова заинтересоваться делом Мольбранта?

– Мне стали известны некоторые факты.

– Я старше тебя на десять лет, Макар. Не думай, что с возрастом люди становятся глупее. Если хочешь, чтобы я тебе помогала, ты должен сообщить мне истинную причину.

– Я же говорил…

– Не один судья, Макар Юрьевич, не станет тратить время на темное дело, в особенности если оно находится даже не в его ведомстве.

Алла улыбнулась, словно извиняясь за свою дерзость. Застывший за ее спиной ангел мерил немигающим взглядом демона за спиной Макара. Не первый век этот ангел жил на земле возле служителей закона. Его интересовало лишь правосудие. Житейские перипетии были ему непонятны и скучны. Сейчас, глядя на демона за спиной Юханова, он, несмотря на то, что встретился с одним из своих давних врагов, не собирался начинать борьбу, если, конечно, планы этого демона, не пересекались с его собственными планами.

– Ты должен рассказать ей все, как есть, – прошептал демон на ухо Макару Юханову, решив, что сейчас не лучшее время для того, чтобы вступать в борьбу с ангелом – лишнее действо могло спутать все карты.

– Понимаете, Алла Андреевна… – Макар огляделся по сторонам, желая убедиться, что здесь кроме них никого нет. – Мне интересен не столько сам Мольбрант, сколько его дом.

– Дом? – переспросила Брехова. Ангел за ее спиной внимательно смотрел на Юханова, ожидая продолжения.

– Да, он давно мне нравится, а Дидье Мольбрант – его единственный наследник. Понимаешь, для чего я хочу поднять это дело?

– Не совсем, – насторожилась Алла. – Если я ничего не путаю, этот человек до сих пор главный подозреваемый.

– В этом-то вся и проблема, – тяжело вздохнул Юханов. – Если я смогу доказать, что это не так, Мольбрант станет законным наследником, и тогда я смогу купить его дом.

– Неужели ты думаешь, что тебе удастся то, что не удалось десяткам не менее умных людей до тебя?

– Они пытались доказать, что Мольбрант виновен, а я попытаюсь доказать обратное.

– Это будет непросто сделать.

– Я попытаюсь. Другого выхода нет. Надеюсь, мое нынешнее положение сослужит мне добрую службу.

Брехова промолчала. На словах все выглядело достаточно хорошо, но как оно будет на деле?

– Присматривай за ним, – прошептал ей на ухо ангел.

– Хорошо. Я помогу тебе, – осторожно сказала Алла.

– Я знал, что могу на тебя положиться, – Юханов широко улыбнулся. – Если что, обращайся в любое время.

– Мне ничего не надо, – пожала плечами Алла.

– Пообещай помочь ее родным, – прошептал Макару его демон.

– Ну, тебе не надо, может быть, твоей дочери понадобится, – сказал Юханов. – Если нужно будет помочь с работой или еще что, обращайся в любое время.

– Ты умеешь искушать, – заулыбалась Алла.

– Услуга за услугу, – улыбнулся в ответ Макар.

– Да. Услуга за услугу, – согласилась она.

* * *

В этот день у прокурора Давида Джанибекова было два важных посетителя: Оксана Пашко и племянник Петра Леонидовича Лескова – Александр.

– Работать в отделе Дмитрия Сотникова не такое простое занятие, как кажется на первый взгляд. Одного желания мало, – предупредил Оксану Давид Джанибеков.

– Я сделаю все, чтобы не разочаровать вас, – пообещала она.

– Очень хорошо, – прокурор наградил ее по-отцовски доброй улыбкой. – Но доказывать свою состоятельность тебе придется не мне, а Дмитрию Сотникову. Я лишь смогу предложить твою кандидатуру. Остальное будет зависеть от тебя.

– Я понимаю.

– Не думай, что поначалу будет легко. Сейчас отдел переживает не лучшие времена. Ты придешь на место одного из двух бывших сотрудников, и, возможно, коллективу это не понравится. Тебе придется обязательно наладить отношения с новыми коллегами.

– Думаю, я справлюсь.

– Надеюсь. Тем более не ты одна будешь новенькой. Вместе с тобой придет еще один человек.

– Могу я узнать, за что уволили предыдущих сотрудников?

– Скажем так, они не оправдали доверия… Надеюсь, ты оправдаешь мое доверие?

– Вы можете рассчитывать на меня.

– Верю, что так оно и будет. Если ты не разочаруешь меня, то с сегодняшнего дня и в дальнейшем можешь рассчитывать на мою поддержку. Заканчивай дела на прежней работе. Если будут какие-то проблемы с переходом, не раздумывая звони мне.

– Насколько я понимаю, мне нужно будет пройти собеседование у Дмитрия Сотникова?

– Считай, ты только что прошла его у меня. Готовь документы. Через пару недель будешь работать на новом месте.

– Спасибо вам.

– Всегда приятно помочь человеку, зная, что он не забудет об этом.

– Я не забуду.

Оксана ушла.

– Эта девочка умнее, чем кажется, – сказал прокурору его демон. – Такие, как она, полезны. Теперь ты будешь знать все, что происходит в отделе Дмитрия Сотникова. Его роман с Ольгой Новиковой очевиден. Позволь ему думать, что ты ни о чем не догадался. Такие люди, как он, должны работать. Их легче контролировать и в случае угрозы найти рычаги давления.

– У него умная жена, – возразил прокурор, вспоминая Светлану.

– Жена тоже небезгрешна. Найди ее слабости и сможешь через нее управлять Сотниковым.

– Это будет не так просто сделать.

– Не забывай, она и Оксана – подруги, а Оксана теперь твой должник. Благодаря ей многие детали из жизни Светланы Сотниковой станут достоянием твоих ушей.

Так говорил демон, и Давид Джанибеков чувствовал, как у него поднимается настроение. Но потом пришел Александр Лесков и слил весь этот радужный настрой в унитаз. Не сразу, нет. Он разыграл свою карту осторожно, заставил прокурора поверить в то, что на прием к нему пришел глупец. Лишь ярко-оранжевая папка, которую он держал в руках, притягивала взгляд.

– А вы совсем не похожи на человека, которого описывал мне дядька, – сказал Александр, меряя прокурора подозрительным взглядом.

– Не похож? Может быть, ты ошибся дверью? – снисходительно предположил Джанибеков.

– Да нет. Там написано: «прокурор Давид Джанибеков».

– Так оно и есть. Я прокурор Давид Джанибеков. По какому вопросу ты пришел ко мне?

– Мой дядька велел передать прокурору очень важные бумаги.

– Важные бумаги? – Джанибеков снова посмотрел на оранжевую папку. – Твой дядька?

– Да. Только он велел передать их прокурору Джанибекову лично, а вы на него не похожи.

– А кто твой дядька?

– Об этом я могу сказать только прокурору Джанибекову.

– Я и есть прокурор Джанибеков. Теперь скажи, кто твой дядька?

– Петр Леонидович Лесков.

– Петр Леонидович Лесков? – Дружелюбное выражение медленно сползло с лица прокурора. – Не знал, что у него есть племянник.

– Было время, я не знал, что у меня есть дядька.

– Почему он не пришел лично?

– Он плохо себя чувствует.

– Да, это похоже на Петра Леонидовича.

– По крайней мере, он мне так сказал.

– Хорошо. Что за бумаги он просил передать?

– Не знаю. Он сказал, что они вас заинтересуют.

– Что еще он говорил?

– Предупреждал, что вы опасны.

– Предупреждал? Зачем же ты мне об этом говоришь?

– Не хочу, чтобы вы подумали, что я с ним заодно.

– А разве это не так?

– Нет.

– Почему тогда именно тебе он доверил передать такие важные, по твоим словам, бумаги?

– Почему бы ему не довериться племяннику?

– Хорошо. Положи свою папку на стол. Это все?

– Нет.

– Что еще?

– Вы спите с Кларой Пашко.

– Что? – прокурору показалось, что кто-то подкрался к нему со спины и ударил кувалдой в затылок.

– Один-два раза в месяц, когда ваша жена уезжает в загородный дом, эта женщина приходит к вам. Обычно это происходит вечером. Вы сидите в гостиной, пьете вино, затем отправляетесь в спальню. Она уходит ранним утром, когда все соседи спят. Вызывает такси и уезжает. Вы провожаете ее до дверей, а затем возвращаетесь в спальню…

– Не признавайся, – прошептал демон на ухо прокурору. – Сделай вид, что тебя позабавила эта история.

– Это неправда, – покачал головой Джанибеков, пытаясь улыбнуться. – Не знаю, кто рассказал эту чушь твоему дядьке, но…

– Ваша жена.

– Что? – И еще один удар кувалдой в затылок.

– Считайте эту информацию дружеским авансом, – на лице Александра Лескова не дрогнул ни один мускул. – В папке, которую я вам дал, нет ни слова о том, что вы сейчас услышали, зато там есть другая, не менее интересная информация. Почитайте на досуге. Надеюсь, мы поймем друг друга.

Александр ушел раньше, чем прокурор успел прийти в себя. Преследовавший Джанибекова демон молчал. Впервые за долгие годы он стал участником чьей-то игры, начало которой не смог предугадать. Приходивший несколько минут назад человек не мог действовать самостоятельно. Он был инструментом в руках того, кто пожелал остаться незамеченным.

– Ты должен изучить содержимое этой папки, – сказал наконец-то демон прокурору. – Кто-то хочет использовать тебя в своей игре. Ты должен понять кто.

– Петр Лесков.

– Не обязательно. Цепочка может оказаться очень длинной или же наоборот – слишком короткой.

– Его племянник?

– Исключено. Он просто пешка.

– Кто же тогда?

– Изучи сначала содержимое папки. Размышлениями займешься потом.

* * *

Петр Лесков ждал своего племянника, как ждут вестового с фронта.

– Как все прошло? – спросил он, когда Александр сел в машину.

– Нормально.

– Джанибеков отнесся к тебе серьезно?

– Только после того, как я сказал, что знаю о его отношениях с Кларой Пашко.

– Ты рассказал о Кларе?

– Не волнуйся. Это не навредит нам, а заставит относиться более серьезно.

– Не знаю, не знаю… Что еще ты сказал ему?

– Все, что ты велел.

– Надеюсь, ты не сказал ему, откуда знаешь о его связи с Кларой?

– Нет.

– Как он себя вел?

– Покладисто.

– Ты молодец, Александр Геннадиевич. Надеюсь, я могу рассчитывать на твою помощь и впредь?

– Не знаю.

– Ты боишься?

– Нет. Мне просто это не интересно.

– Что же тебе интересно?

– Женщины. С ними все просто и понятно.

– Тогда ты тем более должен помочь мне.

– Почему?

– Видишь ли, Лекс, когда мы говорим про женщин, мы подразумеваем секс, а секс – это один из трех китов, на которых построен мир. Секс, деньги и власть. И поверь мне, они не могут существовать друг без друга.

– Как скажешь.

– Ты слишком мало прожил, чтобы относиться к этому цинично. То, что ты с успехом затащил в постель пару дюжин несмышленых девчонок, еще не говорит о том, что тебя ждет успех с крупной рыбой. Многие женщины хитрее дьявола. Ты можешь спать с ними в одной кровати, можешь обладать их телом, но то, что скрывается у них в голове, никогда не станет твоим достоянием.

– Лично мне это не нужно. Я не собираюсь быть их другом и советчиком. Меня устраивает роль любовника.

– Но, тем не менее, ты живешь за их счет.

– Я не прошу их об этом.

– Жить можно лучше, Саш.

– Мне хватает того, что у меня уже есть.

– Хорошо. Не хочешь делать этого ради себя, сделай ради меня. Ты получишь секс и приятное времяпрепровождение, а я – немного из разбазаренного мною благополучия.

– Тебе нужны деньги?

– Ты узко мыслишь, сынок.

– Что тогда?

– Помоги мне, и я покажу тебе, насколько может быть интересней эта жизнь.

– Я подумаю.

– Мне нужен ответ прямо сейчас.

– А если я откажусь?

– Тогда ты сильно подведешь меня, сынок.

– Если бы я попросил тебя о чем-то, ты бы мне помог?

– Безусловно.

– Хорошо.

– Я могу рассчитывать на тебя?

– Да.

– В таком случае будет лучше, чтобы люди не видели нас вместе.

– Как скажешь.

– Я позвоню тебе, племянник.

– Хорошо, – Александр открыл дверь и вылез из машины.

– Помни о трех китах! – прокричал ему вдогонку Петр Лесков.

* * *

Жене прокурора Давида Джанибекова недавно исполнилось пятьдесят. Она была умна, но не была красива, к тому же годы давно уже собрали урожай ее свежести. Остались лишь практичность, здравый ум, отсутствие пустых надежд, но именно это ценил в ней Давид Джанибеков. Даже в молодости.

Он искал женщину, с которой сможет создать семью, построить карьеру и на которую сможет положиться в трудную минуту. С тех пор прошло долгих двадцать пять лет. Дети выросли, подарили внуков. Серафима уважала своего супруга, ценила то, что он делает для семьи. Но как мужчина он уже давно ее не интересовал. Никто ее не интересовал. Уважение – вот что, по мнению Сары, было главным в семейной жизни. На втором плане стояло понимание. Она понимала, что ее супруг – мужчина и ему будет сложно хранить верность женщине, которая давно потеряла интерес к сексу.

Серафима знала, что Давид изменяет ей. Первые несколько лет понимание этого заставляло ее чувствовать себя униженной, но затем она привыкла, приняла это как неизбежное. Последней любовницей мужа была Клара Пашко. Серафима знала эту женщину. Смирение помогло ей взглянуть на происходящее с другой стороны. Клара была взрослой, умной. Их отношения с Давидом длились больше года, и за все это время Серафима не заметила ничего, что могло бы разрушить ее семью. Если супруг нашел отдушину в тайных отношениях с Кларой Пашко, что ж, пусть будет так. Это лучше, чем, если бы он, подобно некоторым своим коллегам, проводил ночи в сомнительных заведениях, одно название которых могло поставить крест на успешной карьере.

Приняв подобное решение, Серафима решила не усложнять жизнь своему мужу. Ее новым увлечением стали цветы.

Пару раз в месяц она уезжала в загородный дом, позволяя Давид провести ночь с Кларой. Там же в загородном доме она сблизилась с Евгением Палеевым, давним своим другом. Ему так же, как и ей было около пятидесяти, и большую часть времени он проводил за городом. Их юношеская дружба вспыхнула с новой силой. Евгений был умен и образован. Время в его компании пролетало незаметно. И самое главное они доверяли друг другу.

Серафима рассказала Евгению о Кларе Пашко, после того как он поведал ей историю своей племянницы. Его рассказ был долгим и тяжелым. Евгений Константинович очень переживал за девушку и винил себя за то, что не смог оградить ее от неприятностей. Успешная карьера, вскружившая девичью голову. К сожалению, Антонина смотрела вовсе не на то, на что указывал ей заботливый дядька. Красивая рыжуха с зелеными глазами увязла в интригах и пороке.

Спустя несколько недель Серафима, взвесив все за и против, решилась рассказать Евгению Константиновичу о своем супруге. Кто, как не он, человек, потерявший пару лет назад жену, но хранивший ей верность, мог понять чувства женщины, которая знает, что в этот самый момент, когда она рассказывает об этом, ее муж встречается с другой, что они занимаются любовью на супружеской кровати, что на следующий день, когда она вернется, грязные простыни будут убраны в шкаф и ей придется стелить новое постельное белье, и что она, несмотря на все это, уважает и ценит своего супруга.

– Помнишь, ты предлагала мне посильную помощь в деле моей племянницы? – спросил Евгений Константинович во время ее последней поездки за город.

– Да, конечно, – вечер был холодным, и Серафима подвинулась к камину. – Что я могу сделать для нее?

– Не столько для нее, – замялся Палеев.

– Не для нее?

– Не только, – он посмотрел на Серафиму своими большими коровьими глазами. – Видишь ли, моя племянница сейчас в тюрьме…

– В тюрьме?

– Да. Хотя я считаю, что это место хуже, чем тюрьма.

– Бедная девочка.

– Она должна была знать, что этим все закончится.

– Мне очень жаль.

– Мне тоже. Знаешь, кто ведет дело Антонины?

– Нет. Кто?

– Прокурор Филипп Бесков.

– Филипп суровый прокурор. Я так сожалею.

– Да. Именно он определил Антонину в «42/24».

– Что это за место? Не слышала о таком.

– Это худшая тюрьма в мире, особенно нижние этажи с одиночными камерами, – Евгений Константинович протянул Серафиме папку с бумагами. – Мне стоило неимоверного труда собрать все это – он с трудом проглотил вставший поперек горла комок.

Серафима раскрыла папку, охнула, увидев фотографии избитой женщины.

– Это Антонина на следующий день после случившегося, – пояснил Палеев.

– Боже мой! Кто мог сделать такое?

– Охранник. Он избил и изнасиловал ее. На следующей странице результаты анализов. Если бы не один мой давний друг, я бы никогда не смог получить эти бумаги.

– Это нельзя оставлять безнаказанным!

– Я и не оставлю. Поверьте мне, Серафима Александровна, я сделаю все, что в моих силах, чтобы это дело получило ход!

– Ты хочешь, чтобы я поговорила с мужем? Уверена, он не останется равнодушным.

– Да, Серафима, я хочу, чтобы ты поговорила с мужем. Даже больше, я считаю, что ты обязана поговорить с ним. Это дело касается не только моей племянницы. Боюсь, что если оно получит ход, станут известны подробности жизни других людей, а мне бы не хотелось очернять их имена. Я не хочу в это верить, но охранник, виновный в случившемся с Антониной, утверждает, что незадолго до этого к одному из заключенных по имени Петр Лесков несколько раз приходила судья Кира Джанибекова.

– Я знаю Петра Лескова. Мой муж вел его дело.

– А ты знаешь, что он посодействовал тому, чтобы его освободили?

– Ты в чем-то обвиняешь Давида?

– Нет. Просто Кира его сестра, а, по словам охранника, во время ее ночных визитов к Лескову…

– Продолжай.

– Все выглядит так, словно Кира и Лесков как-то связаны.

– Ты понимаешь, о чем ты сейчас говоришь?

– Я бы очень хотел, чтобы это было не так. Именно поэтому я и решил, что ты должна узнать об этом первой. Охранник верит в свою историю. Предупреди супруга об этом. Боюсь даже представить, что будет, если часть из того, о чем говорил этот сумасшедший, окажется правдой.

– Да, ты прав, – согласилась после минутной паузы Серафима Александровна. – Я обязательно поговорю с мужем, – она посмотрела на папку с бумагами. – Ты разрешишь мне их взять с собой? Проблему с твоей племянницей нужно срочно решать. Подобное нельзя оставлять без внимания.

– Я принесу тебе ксерокопии, – сказал Палеев. – Завтра у меня назначена встреча с одним авторитетным человеком, уверен, его заинтересует беспредел в этой тюрьме.

– Позволь, сначала я поговорю с Давидом, – попросила Серафима. – Уверена, его помощь может оказаться весомей.

– В этой ситуации нельзя ждать.

– Всего один день, Жень. Ради нашей дружбы.

– Ну, хорошо, – тяжело вздохнул он. – Но только один день. Не могу даже представить себе, что моя девочка останется в этом заведении еще на сутки.

* * *

– Ты хорошо играл, – услышал Евгений Палеев знакомый голос демона в своей голове.

Чувство уверенности и азарта, покинувшее его после смерти жены, снова наполнило сознание, возродив прежнюю склонность к интригам.

– Я делаю это ради Антонины, – заверил себя Евгений.

– Эта девочка должна выйти на свободу, – прошептал демон.

– Она обязательно выйдет.

– И ты сделаешь все, что в твоих силах.

– Да. Я сделаю все, что в моих силах.

– Антонина нуждается в тебе. Не подведи ее.

Демон замолчал, безразлично взирая на Евгения. Когда-то давно они провели вместе много времени. Евгений был хорошим игроком – азартным и амбициозным. Демон помнил, как нашел его, еще подростка. Евгений Константинович стал отличным актером, и демон поставил множество действ в его исполнении. Возможно, он бы не покинул его пять лет назад, но смерть жены Палеева спутала все планы. Она умирала медленно, на руках своего супруга. Болезнь отнимала у нее жизнь день за днем. Она боролась, но тщетно. Тогда Евгений, отложив все свои дела, провел последние месяцы с женой. Она держалась долго. Держалась ради своего супруга. В те дни угасшие чувства вспыхнули с прежней силой. Они словно заново полюбили друг друга. Зародившиеся линки были слишком сильны, заставив демона спешно покинуть Евгения. Тогда-то демон и нашел Антонину.

Обворожительная рыжеволосая девушка оказалась достойным преемником своего родственника. Ее амбиции и страсть пришлись демону по вкусу. С ней он и отважился сыграть в свою самую серьезную игру. Сыграть и почти потерпеть поражение. Почти… Теперь демон писал новое действо. Любовь и забота Евгения Константиновича делала из него отличного игрока, почти такого же, каким он был прежде. Ради племянницы он готов был зайти так далеко, как только сможет, становясь превосходным союзником и опасным противником, а союзники сейчас были нужны как Антонине, так и демону, преследовавшему ее.