Текст книги "Дети ночных цветов. Том 2"

Страх придавал сил, но боль была нестерпимой. Где-то на середине лестницы Томас расплакался, решив, что двигается слишком медленно и незнакомец успеет выбраться с чердака. Он не знал, что сделает незнакомец, если ему все-таки удастся освободиться, но твердо верил, что обязан во что бы то ни стало помешать ему. Собрав все оставшиеся силы и стараясь не обращать внимания на боль и головокружение, Томас добрался до двери и захлопнул ее. Связка ключей звякнула. Томас неуклюже протянул вверх руку, пытаясь закрыть замок. Попытки с третьей у него это получилось.

Он повалился на спину, пытаясь отдышаться. Головокружение и боли во всем теле не прошли, но страхи, кажется, немного отступили. Томас попробовал осторожно подняться. Лестница расплывалась и раздваивалась. «Так я опять упаду», – подумал он, опустился на четвереньки, спустился вниз и только потом поднялся на ноги, чтобы дойти до своей комнаты.

Он лег, не раздеваясь, в свою кровать и закрыл глаза. Сон подкрался к нему почти сразу, несмотря на тошноту и головокружение. Рваный, беспокойный сон. Томас видел, как он поднимается на чердак, затем просыпался. Видел, как за ним закрывается дверь, оставляя его в темноте, и снова просыпался. Делал шаг вперед, встречался с незнакомцем, кричал, просыпался… Лишь под утро ему удалось крепко заснуть. Темнота окутала его, отправив в сладкий мир грез. Томас забыл все, что с ним случилось ночью. Не было ни боли, ни тошноты. Он играл с сыновьями Лорель, а их мать и его сестра сидели на веранде и наблюдали за ними. Иногда Томас слышал голос Гвен. Она звала его, но он не хотел прерывать игру.

– Томас, ты спишь?

– Я играю! – вопрос сестры показался ему странным и очень смешным.

– Томас? – Гвен постояла несколько секунд в дверях, разглядывая лицо спящего брата, убедилась, что он действительно спит, и пошла на кухню.

Крепкий кофе прогнал остатки сна, но в голове все равно остался туман. Вот она уходит от доктора Лероя, вот встречается с подругой, вот они с Томасом садятся в «Фиесту»… Дальше все заволакивал туман. И еще это чувство чего-то недоброго!

Гвен выпила две чашки кофе, но вспомнить, что было вечером, как добралась от Лорель до своего дома, так и не смогла. Зато события утра и дня восстановились с кристальной ясностью. Рон Адамс, увидевший ее спящей в кресле, где мать недавно покончила с собой. Доктор Макнери, у которого, кажется, уже имеется для нее диагноз и направление в сумасшедший дом. Рабочий день. Посетители бара. Разговор с доктором Лероем, сказавшим, что она немного не в себе. Таблетки, выписанные Лероем. Гвен оживилась. «Ну конечно! Таблетки!» Она отыскала сумочку, достала пузырек с таблетками, прочитала инструкцию.

«Господи, надеюсь, я никого не задавила?!» Гвен выбежала на улицу, желая проверить машину. Если на ней есть вмятины и царапины, значит, у нее могут быть неприятности, а если нет… Она растерянно огляделась, проверила гараж, решив, что, может быть, под действием таблеток поставила туда машину, хотя никогда прежде этого не делала. Да и не было там места. Но кто знает, что могло прийти в голову?! Но «Фиесты» не было и в гараже. Гвен вышла на дорогу, решив, что могла оставить машину там, – безуспешно. Вернувшись в дом, Гвен позвонила Лорель, надеясь, что хоть она сможет пролить свет на происходящее.

– Ты потеряла машину?! – опешила подруга. – Как такое возможно?! Я думала, ты поехала от меня сразу домой!

– Да. Я тоже так думала.

Гвен решила разбудить Томаса и спросить его, что вчера произошло. Она вошла в комнату брата, надеясь, что он проснулся. Шторы были раскрыты, лучи солнца скользили по лицу Томаса, заставляя его закрываться рукой.

– Эй, – Гвен подошла к нему. – Пора просыпаться.

Она подумала, что было бы неплохо приготовить сначала завтрак, но затем вспомнила о выпавшем из памяти вечере и тронула брата за плечо.

– Томас? – одеяло сползло с его плеч.

Гвен нахмурилась, отметив, что он лег спать в одежде, затем заметила запекшуюся на голове кровь, распухшую левую руку, которую Томас высвободил из-под одеяла. Мысли в голове спутались. Что же с ними вчера произошло? Что она сделала после того, как приняла таблетку, которую дал доктор Лерой? Куда-то увезла брата? Где он разбил голову и повредил руку? Гвен осторожно дотронулась до его распухшей кисти.

Томас застонал, попытался повернуться на другой бок, проснулся и растерянно уставился на сестру. Сначала у него в голове не было ничего, кроме сна, затем медленно проявилась реальность. Он обрадовался, хотел обнять Гвен, протянул к ней руки, почувствовал острою боль, застонал, зажмурился, вспомнил, как пробрался в комнату матери, нашел ключи, открыл дверь на чердак, встретился с призраком, упал с лестницы, пришел в свою комнату и…

– Ключи… – застонал Томас, окончательно ставя Гвен в тупик.

– Что ключи? – нахмурилась она, убеждая себя, что не сошла с ума.

– Я забыл их положить на место и ты меня вычислила? – Томас огляделся, пытаясь вспомнить, куда положил связку ключей. Перед глазами появилась четкая картина: дверь на чердак, ручка, ключ в замочной скважине…. – Прости, что я вчера ходил на чердак. – Томас сжался, ожидая, что сейчас последует скандал. – Я не хотел. Правда. Но… Но мне было так интересно… – он снова вспомнил монстра, от которого едва смог сбежать прошлой ночью, сбивчиво попытался рассказать о нем. Гвен слушала молча, окончательно перестав понимать, что происходит. Монстр на чердаке, стражники-иконы в комнате матери, змеи на кровати. – Ты ведь не сердишься на меня? – заискивающе спросил Томас. Гвен растерянно качнула головой. – А еще я разбил фонарик.

– Фонарик? – Гвен недоуменно хлопнула глазами. Если бы не синяки и распухшая рука брата, то она давно бы решила, что ему все это приснилось, а так…

– Наш старый фонарик, – напомнил брат, решив, что если и стоит признаваться, то во всем, чтобы потом не было еще хуже. – Он был такой хороший, а я его разбил. Но я не хотел. Я просто упал, когда убегал с чердака.

– Упал, когда убегал с чердака? – Гвен снова посмотрела на его синяки, на опухшую руку. – Так вот почему у тебя ссадины на голове и синяки по всему телу? – Томас кивнул. – А я что делала в это время?

– Ты? – Томас напрягся, о чем-то подумал с минуту, затем решительно кивнул. – Ты спала.

– Спала?

– Да. Я зашел к тебе, даже позвал тебя по имени, чтобы убедиться, что ты спишь, и только потом полез на чердак. Шериф, конечно, говорил, что ты будешь спать всю ночь, но я сначала хотел убедиться, что…

– Шериф был у нас в доме?

– Он привез нас.

– Ага, – Гвен задумалась на мгновение, надеясь, что вот сейчас все встанет на свои места, появятся и ответы, и… – А почему он привез нас домой? – она уже чуть ли не с мольбой смотрела на брата.

– Потому что мы оставили нашу машину недалеко от дома Лорель.

– Оставили машину и поехали домой с шерифом? – в груди Гвен что-то неприятно екнуло. – Наверное, что-то случилось, раз шериф решил отвезти нас… – она увидела, как Томас энергично замотал головой. – Нет?

– Нет! Ты просто уснула за рулем! – Томас сказал это таким беззаботным тоном, что Гвен не сразу поняла опасность случившегося. – Мы проехали через перекресток, чуть не врезались в голубой пикап, он раздавил кому-то забор, а мы остановились чуть дальше на обочине.

– На обочине, значит… – протянула Гвен. Томас закивал, выдержал паузу, желая убедиться, что расспросов больше не будет.

– Так ты не злишься на меня?

– Злюсь? На тебя? – Гвен качнула головой. – Скорее на себя.

– Хорошо! – Томас радостно улыбнулся, сбросил одеяло, собираясь подняться, вскрикнул, прижал к груди левую руку и испуганно уставился на сестру.

– Больно?

– Угу, – он зажмурился, надеясь, что сейчас все пройдет.

– Дай посмотрю, – Гвен прикоснулась к его руке.

– Не надо! – крикнул Томас, соскочил с кровати, чувствуя, как закружилась голова. – Все пройдет. Правда. Все… – мир завертелся в диком хороводе. Томас попытался удержаться на ногах, но не смог.

Гвен видела, как он падает. Все казалось таким медленным, вот только исправить это было невозможно, словно все происходит во сне, где, как ни пытайся, тело не подчинится – можно только смотреть.

– Господи! – Гвен подбежала к упавшему брату, подняла его на руки, снова уложила в кровать.

Он тихо что-то пробормотал, но она не разобрала слов. В голове вспыхнула паника. «Что он сделал, пока я спала? Что-то съел? Что-то выпил? Просто ударился головой?» Мир погрузился в туманную дымку.

Гвен позвонила доктору Лерою и долго не могла внятно объяснить, что конкретно случилось с Томасом. Потом долго металась от окна к кровати брата, дожидаясь неотложки. Дорогу в больницу Гвен вообще не запомнила. Сознание вернулось лишь в палате, куда положили Томаса. Он пришел в себя и жаловался только на тошноту да ноющую боль в левой руке, на которую наложили гипс. Гвен долго сидела рядом с ним, не веря, что все обошлось, и даже немного злилась на брата за то, что он так сильно напугал ее. Доктор Лерой сказал, что перелом не серьезный, а тошнота появилась из-за удара головой.

– Пара дней – и снова начнет бегать, как и раньше, – его оптимизм передался и Гвен.

Она согласилась оставить Томаса на весь день в больнице, а сама отправилась на работу, уверенная, что самое страшное позади. В обеденный перерыв Гвен позвонила шерифу, поблагодарив, что вчера отвез их с братом домой, извинилась за свое поведение и осторожно спросила, где находится ее машина. Повесив трубку, она подумала, что было бы неплохо еще позвонить в больницу и спросить, как дела у брата, но передумала. В конце концов, она приедет к нему вечером и заберет домой.

Доработав свою смену, Гвен отправилась к дому Лорель, отыскала свою машину, помялась немного, но все-таки решилась зайти в дом, забор которого снес по ее вине пикап, чтобы извиниться. Ей открыла толстая женщина. Ее гневный, недовольный чем-то взгляд напугал Гвен, но она все-таки решилась представиться и начала извиняться за вчерашний инцидент. Женщина перестала хмуриться, просветлела.

– Так это, значит, твоя машина? – она указала рукой на «Фиесту». Гвен кивнула, снова попыталась оправдаться. Женщина оборвала ее на полуслове и неожиданно поблагодарила. – Сейчас так сложно найти новых друзей, а хозяин пикапа оказался таким хорошим человеком… – она загадочно подмигнула Гвен. – Ну, ты понимаешь меня?

– Да, – кивнула Гвен. – Думаю, да. – Она попрощалась, открыла свою машину, села за руль, но еще долго не заводила двигатель, пытаясь собраться с мыслями.

«А если бы пикап вчера не отвернул?» – снова и снова проносился в голове вопрос. Гвен подумала, что хорошо было бы не пользоваться машиной пару дней, отвлечься, забыться, но как это сделать, к тому же… «А если бы Томас вчера, упав с лестницы, сломал не руку, а шею?» – пришла в голову новая мысль. Гвен вздрогнула. На мгновение ей удалось представить, что это не просто страх, а реальность. Сердце замерло, дыхание перехватило. «А что делала я в это время? Спала? Просто спала?»

Гвен включила зажигание, с трудом сдерживая дрожь. «Фиеста» лихо сорвалась с места, выбросив синее облако дыма. «И не гони!» – велела себе Гвен. Она заставила себя снизить скорость, убеждая, что сейчас уже с братом ничего не случится. «Он в больнице, под присмотром. Надо было волноваться вчера, когда он забрался на чердак, а не спать». Гвен нетерпеливо притормозила на перекрестке, плавно нажала на акселератор. «Так я до ночи буду ехать до больницы! – гневно подумала она. – К тому же глупо, однажды получив ожог, приготовляя пищу, избегать заходить на кухню всю оставшуюся жизнь. В мире много случайностей и несчастных случаев. В мире много вещей, которые просто невозможно проконтролировать».

Гвен прибавила скорость, заставляя себя ни о чем не думать и сосредоточиться на дороге. «Забрать Томаса, вернуться домой и отдохнуть», – это было все, чего хотела она.

Припарковав «Фиесту», Гвен поднялась в палату брата. Он сидел на кровати, недовольно глядя за окно.

– Эй, – позвала Гвен. Он растерянно обернулся, просветлел, сказал, что ждал ее, но не видел, как она приехала.

– Ты что, пришла пешком?

– Нет. Просто, наверное, твои окна выходят на другую дорогу, – Гвен постаралась улыбнуться ему. Он улыбнулся в ответ.

– Мы поедем домой?

– А ты не хочешь?

– Конечно, хочу! – Томас осторожно спрыгнул с кровати. – Доктор Лерой сказал, что голова может кружиться еще пару дней, так что… – он помялся, но решил все-таки рассказать. – Так что я уже упал сегодня два раза. Небольно. Но…

– Я возьму тебя за руку, – пообещала Гвен. Томас радостно закивал.

– А еще доктор Лерой хотел, чтобы ты зашла к нему, когда вернешься с работы, – без особого энтузиазма вспомнил он, понимая, что это отложит его возвращение домой. – Это ведь не займет много времени?

– Нет, – пообещала Гвен, надеясь, что не услышит ничего об осложнениях травм, полученных братом. Она постучалась и, не дожидаясь разрешения, вошла в кабинет доктора. Он оторвался от чтения, поднял на нее глаза.

– А я уж боялся, что ты не придешь, – голос его не понравился Гвен.

– Что-то случилось? С Томасом?

– Случилось… Но не с Томасом. – Доктор выдержал небольшую паузу. – Сегодня днем ко мне приходил мистер Адамс.

– Мистер Адамс? – Гвен нервно прикусила губу. – Из-за Томаса? – она увидела, как доктор кивнул, и шумно выдохнула.

– Он спрашивал меня о его сломанной руке, спрашивал о сотрясении мозга, спрашивал, где в это время была его сестра, и спрашивал, не знаю ли я причин аварии, в которую вчера попала ты с братом. – Доктор снова немного помолчал. – Я рассказал ему о таблетках, прописанных тебе, рассказал о том, что ты приходила ко мне. – Он встретился с Гвен взглядом. – Я не мог врать.

– Понятно, – она отрешенно кивнула, продолжая кусать губы. Во рту появился металлический привкус. – И что теперь будет? Что вам сказал мистер Адамс?

– Мне он ничего не сказал, – доктор Лерой устало покачал головой. – Но судя по тем документам, которые он собирает, по его настрою…

– Он хочет забрать у меня Томаса?

– Возможно, – доктор опустил глаза, словно это не Рон Адамс, а он сам хотел забрать у Гвен брата. – Ты не думай, что все уже решено. В действительности это не так просто сделать и…

– Но можно?

– Можно, – согласился доктор.

Он еще что-то говорил, но Гвен уже не слушала его. Лишь монотонно спросила, может ли забрать сегодня Томаса, получила разрешение и попрощалась с доктором.

По дороге домой она молчала, позволяя брату выговориться. Он рассказывал о том, как ему накладывали гипс, как испугался, что придется остаться в больнице навсегда, как вчера пробрался на чердак и обвинял во всем незнакомца, который прячется там.

– Если бы не он, то я бы не упал! – настырно сказал Томас, чувствуя, что сестра совершенно не верит ему.

Он приставал к ней с этим так долго, что, приехав домой, Гвен потянула его на чердак, чтобы доказать, что там никого нет. Она не знала, зачем это делает, наверное, просто была зла на него за то, что он не послушался шерифа вчера и не лег вовремя спать. В таком случае ничего бы не случилось, а так… Так все плохо. Очень плохо. И невозможно не думать об этом.

– Ты делаешь мне больно, Гвен! – захныкал Томас, пытаясь высвободить руку. Страх снова оказаться на чердаке заполнил разум. – Я не хочу! Не надо! Ну пожалуйста! – Томас увидел, как сестра повернула оставленный им в замке ключ, открыла дверь. – Гвен! Он же нападет на нас! Он…

– Там никого нет! – она переступила порог и потянула за собой брата. – Где твой незнакомец? Показывай! – Томас молчал, опустив голову. – Я сказала, показывай! – прикрикнула Гвен. Он вздрогнул, медленно вытянул загипсованную руку, указывая вперед. – Вот здесь? – Гвен снова потянула его за собой. – Вот это ты видел? – она остановилась у большого пыльного зеркала в старой, изъеденной временем рамке, на мутной глади которого нечетко отображались она и Томас. – Вот это твой незнакомец? Посмотри! – она сильнее сжала правую руку брата, заставляя его подчиниться.

Томас поднял голову, вздрогнул, присмотрелся, не веря, что испугался всего лишь зеркала, и неожиданно, даже для себя, разревелся. Гвен растерялась, попыталась накричать на него, объяснить, что это зеркало, но он сильнее начал реветь.

– Да что же это такое?! – она опустилась перед ним на колени, взяла за плечи и несильно встряхнула. – Успокойся! Слышишь?

Томас настырно затряс головой. Гвен обняла его, прижала к себе. Плач стих, но она чувствовала, как он дрожит, слышала его всхлипы.

– Я думал, что он разлучит нас! Этот монстр. Думал, больше никогда тебя не увижу. – Томас обнял сестру за шею. – Ты ведь не дашь ему это сделать? – он отпрянул назад. – Не дашь? – Гвен покачала головой. Томас выглянул из-за ее плеча, снова посмотрел на зеркало. – А все-таки оно страшное. Даже сейчас. Скажи? Я же не мог испугаться какого-то зеркала!

– Не знаю. – Гвен обернулась, стараясь подыграть ему. – Сейчас вечер и еще светло, а вчера было темно и…

– Вот ты бы могла испугаться?

– Ночью? Думаю, могла бы.

– Значит, я тоже мог, – обрадовался Томас. – Если я кому-нибудь расскажу об этом и надо мной будут смеяться, потому что я испугался зеркала, можно я скажу, что ты тоже его боишься?

– А может, лучше ты никому вообще не будешь об этом рассказывать? – предложила Гвен.

– Совсем никому? – Томас подозрительно нахмурился. – Но ведь ты уже знаешь об этом. Думаешь, так будет честно? Вот если бы ты тоже не знала, то я бы, может, и смог никому не рассказывать, а так…

– А ты представь, что я тоже не знаю, – предложила Гвен.

Они покинули чердак. Томас настоял, чтобы она закрыла за ними дверь.

– Я думала, ты больше не боишься. – Гвен показала ему связку ключей и сказала, что отныне они будут храниться у нее.

– Всю жизнь? – насторожился Томас. – А если я вырасту и мне нужно будет что-то отнести на чердак? – он вдруг беспокойно заглянул сестре в глаза. – Мы ведь будем жить вместе? Да?

– Конечно! С чего ты взял, что… – Гвен увидела, как насупился брат. – К тебе заходил сегодня мистер Адамс? – Томас кивнул. – И что он тебе сказал? – без ответа. – Поэтому ты боишься меня потерять?

– Прости, я не хотел вчера падать с чердака и ломать руку, – Томас шмыгнул носом, и Гвен подумала, что он сейчас снова разревется. – То, что сказал мне мистер Адамс, это ведь неправда? Меня не заберут у тебя? Я сказал ему, что хочу жить с тобой. Сказал, что люблю тебя больше всех. – По его щекам скатилась пара слезинок. – Только мне кажется, он не поверил мне.

– Нет, – прошептала Гвен. – Никто тебя никуда не заберет. – Она огляделась, словно боялась, что за ними сейчас наблюдают. – Обещаю. – Ей пришлось выдержать пытливый взгляд брата.

– Я тебе верю, – деловито заявил он, вытер слезы со щек и сказал, что пошел в свою комнату переодеваться. – А то после больницы от меня плохо пахнет.

– Да. – Гвен проводила его взглядом. Мысли в голове разбежались, оставив пустоту.

«Значит, доктор Лерой не соврал. Значит, Адамс все-таки хочет забрать Томаса». Не то чтобы она не думала об этом, нет. Все-таки доктор Лерой достаточно ясно сказал, что есть возможность потерять брата, но вот ощутила она это впервые. «Но что я могу?» Гвен вышла на кухню и начала готовить ужин, не особенно понимая, что делает. Движения были механическими, в голове звенела пустота. «Что сделать, чтобы Томас остался со мной? Как убедить Адамса, что я буду хорошей матерью для своего брата? И почему какой-то совершенно незнакомый человек имеет право решать такие серьезные вопросы?!» Последнее вызывало особое негодование. Если бы на месте Адамса был хотя бы доктор Лерой, а так… Гвен увидела, что Томас вошел на кухню, усадила его за стол.

– А ты есть не будешь? – заботливо спросил он, видя, что на столе только одна тарелка и одна чашка. Гвен качнула головой, соврала, что поела на работе. – Хочешь о чем-то подумать?

– Что? – растерялась Гвен.

– Когда я о чем-то думаю, то никогда не могу есть, – Томас нахмурился. – Забываю, наверное.

– Забываешь? – Гвен натянуто и сдержанно, но все-таки рассмеялась. – Никогда не замечала за тобой такое.

– Ты тоже раньше никогда не отказывалась от ужина, – Томас впился в нее взглядом.

– Хорошо! – сдалась Гвен, сделала ужин и себе и села за стол вместе с братом.

Позже, уложив Томаса спать, она вышла на улицу и долго вглядывалась вдаль, надеясь, что решение проблемы найдется само. «Смогу ли я отдать Томаса? – спрашивала себя Гвен. – Нет. Смогут ли его у меня забрать? – ответ завис в воздухе, заставляя ее изменить вопрос. – Что нужно Адамсу, чтобы забрать у меня брата? Мой просчет? Доказательство моей несостоятельности? Жалобы Томаса? Мнение врачей? Да. Да. Да. Но главное – решение суда. Детей просто так не отбирают. Я не посторонний для Томаса человек. Я его сестра. Для этого Адамсу понадобится нечто более важное, чем просто желание забрать ребенка».

Гвен вернулась на кухню, сделала себе кофе. «Но как далеко пойдет Адамс в своей одержимости? Как много он готов сделать?» – Гвен поняла, что у нее нет сомнений, что этот человек готов испортить жизнь кому угодно, особенно если ему кто-то не понравился. «А я ему не понравилась. Очень сильно не понравилась». Гвен снова задумалась, пытаясь найти ответ, что ей теперь делать, но ответ у нее уже был. Был весь вечер. Только раньше она не решалась признаться в этом решении.

«Я увезу Томаса из этого города, а лучше из этого штата. Никто еще не забрал его у меня, так что фактически я не нарушу закон», – последнее показалось Гвен особенно важным. Она попыталась сосчитать, сколько сможет собрать денег, чтобы хватило на первое время. «А куда ехать? В Техас? Кажется, там все еще живет тетка. Может быть, она не будет против, если мы поживем у нее какое-то время?» Гвен подумала, что было бы неплохо сначала позвонить и обо всем договориться, но потом решила, что лучше этого не делать – отказать лицом к лицу намного сложнее, чем по телефону.

Стараясь не шуметь, она собрала вещи и отнесла в машину. Оставался только чемодан Томаса, но его собрать она планировала в последнюю очередь – утром, когда он проснется. Вернувшись на кухню, Гвен еще раз прокрутила в голове список всего, что взяла. Конечно, для того, чтобы начать новую жизнь, не хватит, но на первое время, пока она не найдет работу, вполне сойдет. Главное, чтобы не подвела машина и…

Гвен вдруг подумала, что Адамс может оказаться куда более решительным. Что если он уже сегодня начал действовать? Что если завтра с утра он сможет раздобыть какое-нибудь постановление или запрет, согласно которому она не сможет покидать город? Гвен занервничала. Знал ли Адамс, что доктор Лерой разрешит ей забрать Томаса домой? Она потратила добрую четверть часа, ища ответ, и пришла к выводу, что не знал. «Иначе зачем ему говорить Томасу, что скоро его разлучат с сестрой? Разве только для того, чтобы заставить его страдать? Или меня?» Гвен снова задумалась, представила Рона Адамса и попыталась решить, способен ли он на то, что она ему присваивала, или нет? «Скорее всего, нет. Наверное, он просто не знал, что я заберу Томаса домой, и пытался подготовить его к неизбежности расставания. Но зачем?!»

Гвен захотелось встретиться с этим нежданным мучителем и высказать ему все, что накопилось. Какое право он имеет лезть в ее жизнь, рушить то, что строилось так долго?! «Нужно было сделать это раньше, а не ждать, когда это станет невозможным, – подумала Гвен, и тут же в ее голове мелькнула новая мысль – Нужно уезжать сейчас. Нельзя ждать до утра. Что если Адамс приедет, увидит, что вещи их собраны, и поймет, что я задумала? Разве он не попытается остановить меня? Конечно, попытается. А я? Разве мне удастся тогда сбежать из города? Нет. Значит, бежать нужно прямо сейчас. Так у меня будет время. Даже если Адамс приедет утром, то ничего не сможет сделать. К тому же ему потребуется какое-то время, чтобы понять, что происходит, а мы к тому моменту будем очень далеко отсюда».

Гвен достала старый термос и наполнила его горячим кофе. Впереди был долгий путь, а она не собиралась останавливаться. «Если бы только решить это заранее, то можно было бы не ходить на работу и отоспаться, – с досадой подумала она, затем вспомнила, что до этого проспала почти тринадцать часов, и решила, что этого запаса должно ей хватить надолго. – Только бы все получилось». Гвен собрала сумку с едой, еще раз все проверила. Теперь оставалась только комната брата и собственно сам брат, ради которого она и пускалась во все эти тяжкие.

Томас открыл глаза и сонно спросил, что происходит. Гвен велела ему продолжать спать, собрала его вещи, отнесла их в машину, вернулась в комнату брата, села на край его кровати, пытаясь собраться с мыслями.

– Тебе приснился плохой сон? – спросил Томас, снова проснувшись, словно почувствовал на себе тяжелый взгляд сестры. – Если хочешь, то можешь лечь со мной. Только у меня маленькая кровать. – Он закрыл глаза. – Хотя думаю, ты уже слишком большая, чтобы бояться.

– Правда? – отрешенно спросила Гвен. Он устало кивнул. – Думаешь, что я уже большая? – она увидела, как брат улыбнулся. Именно это почему-то придало решимости. – Только не спи, – попросила Гвен, усадила его на кровати и помогла ему одеться.

– Что-то случилось? Мы куда-то едем? – Томас начал зевать, но настырно пытался не заснуть. – Гвен? – он увидел чемоданы.

– Все в порядке, – поспешила она успокоить его. – Помнишь тетушку Мэдди?

– Тетушку Мэдди? – Томас отчаянно пытался не уснуть.

– Да. Она живет в соседнем штате. Я показывала тебе ее фотографии.

– Это та, у которой есть лошадь?

– Много лошадей! – ухватилась за эту мысль Гвен, надеясь, что так сможет успокоить брата.

– Лошади – это хорошо, – протянул он заинтересованно. – Мне ведь дадут покататься?

– Конечно, дадут. – Гвен подняла его на ноги, отвела к машине и уложила на заднее сиденье.

Томас попытался заупрямиться, что будет смотреть, как они уезжают из города, но заснул раньше, чем Гвен успела отъехать от их дома.

Что-то щемящее и тоскливое заполнило грудь. Гвен выключила зажигание, вышла из машины, еще раз проверила, закрыты ли все двери и окна, увидела, что в одной из комнат не выключен свет, исправила эту оплошность и убедила себя, что возвращалась именно поэтому, однако, когда села в машину, снова испытала беспокойство и тоску.

– Мы уже далеко уехали? – спросил Томас, разбуженный хлопнувшей дверкой.

– Еще нет. – Гвен включила передачу и наконец-то отъехала от дома.

– Разбудишь меня, когда уедем из города?

– Конечно. – Она заставила себя не думать об оставшемся позади доме.

«Если все уладится, то можно будет вернуться сюда, но до тех пор лучше жить в другом штате без дома, чем здесь в доме, но без брата», – решила она и смелее нажала на акселератор.