Текст книги "Во имя потерянных душ"

Захар обошёл вокруг здешних Врат – двух резных каменных столбов с изуродованными фигурками четырёхруких рыцарей на вершинах. Они уже закрылись, но следы на земле ясно говорили, что прошли все. Особенно выделялись отпечатки лап Дениса. Вот здесь он топтался на месте, затем сделал длинный шаг, затем ещё и… побежал?!

Да что за чертовщина здесь происходит?! Что могло заставить бежать оборотня подобного уровня?! И ведь никаких признаков сражения. Мёртвая тишина вокруг, лишь проклятое дерево скрипит ветвями.

Захар попробовал пройти дальше, но как назло через пару метров от Врат следы исчезали. Будто корова языком слизнула! И что прикажете делать?!

Ненахов зло втянул носом воздух. Дёрнулся, снова принюхался и, хлопнув себя по лбу, ринулся в сторону засохшего куста колючки, сильно смахивающего на частокол из шипов. Человеческие привычки давали о себе знать, и он порой забывал о возможностях своего тела. Там, где подводят зрение и слух, выручит обоняние.

Под ноги попались заплечные мешок и автомат Захара. Даже искать не пришлось. Порадовавшись такой удаче, он не сбавляя хода забросил их на плечо и вломился в заросли. Такое испытание не выдержала даже ороговевшая кожа его боевой формы. Лоб, шею, грудь и плечи украсили десятки глубоких царапин. Но Захар продолжал двигаться вперёд. Ерунда, заживёт, гораздо важней то, что запах усилился, а значит… В этот момент тело ощутило слабое сопротивление, и он прорвал невидимую завесу.

– Твою дивизию! – зарычал Захар, машинально сдёргивая с плеча «калаш» и выдавая очередь на полрожка. В нескольких метрах от него худющая уродливая тварь с впалым животом и пегой шкурой прижала к земле Марго и явно собиралась вцепиться ей в горло.

Он успел в последний момент. Пули сшибли существо с ног, покатили по земле. В стороны полетели кровавые брызги. Кожа лопнула, и в образовавшейся прорехе стало видно гнилое нутро. Назвать этот выкидыш Тьмы животным не поворачивался язык. Больше всего оно напоминало оживлённое магией чучело неизвестного хищника, но никак не живое создание.

Наконец тварь твёрдо встала на лапы, тряхнула башкой и нашла взглядом Захара. В её глазах вспыхнула дикая злоба. Марго была забыта, зверюга собиралась мстить.

Поток Света, выплеснувшийся из ладони Ненахова, она встретила широким бугристым лбом. Пергаментная кожа сморщилась и поползла клоками, обнажив жёлтую кость, левый глаз лопнул как перезрелая слива, но эта ходячая мерзость даже не сбавила шаг. Словно не знала, что такое боль и страх.

В шаге от Захара тварь взвилась в воздух, метя в горло. Увернуться он уже не успевал и от души врезал растопыренной пятернёй с выпущенными когтями. Усиленный мощью Ладара удар снёс половину башки и отшвырнул нечисть на куст колючки.

– Добивай! – взвизгнула Марго и показала пример, рванув к бьющемуся в агонии монстру. В руках ведьмы как по волшебству появился туристический топорик.

Захар едва не переспросил зачем, но вовремя заметил, как тело монстра окутали клубы дыма, и там, где они появлялись, раны начинали стремительно затягиваться. Остро завоняло Тьмой.

– В сторону! – рявкнул он и простёр над тварью руки. Марго едва успела отшатнуться, как бело-золотое пламя накрыло осквернённого Тьмой зверя. На мгновение кожу стянуло от жара, но вскоре огонь спал, открыв полуразложившийся труп – вместе с магией Мрака из него ушло и мерзкое подобие жизни.

Ведьма зло выругалась и двумя взмахами топора отделила мертвяку почти восстановившуюся голову. На всякий случай! Захар же только сейчас опомнился и огляделся.

Он оказался на небольшой площадке перед грудой железа, в которой с трудом можно было узнать упавшее колесо обозрения. Сзади стена из разросшейся колючки, слева и справа – широкие канавы с грязно-серой жижей. Здесь же были и остальные члены отряда. Денис в облике динозавра загнал сразу двух одержимых Мраком зверюг в тупик между завалившейся на бок будкой кассы и бетонной плитой. Ящеру не требовалась поддержка сил Света, чтобы твари превратились из охотников в жертв. Даже Тьма не способна оживить разорванное в клочья тело. По крайней мере, останки других монстров валялись на земле и не подавали никаких признаков жизни.

Тагир в компании с оставшимися оборотнями обнаружился немного в стороне. Сноходец замер на краю канавы, увязнув в поединке взглядов. Его противник – невысокой человекоподобный уродец с огромной головой, стоял по пояс в грязи, но вряд ли испытывал по этому поводу какие-то неудобства. Вокруг него медленно кружились непонятные чёрные то ли хлопья, то ли снежинки, с хилых ручонок изредка срывались капли тёмного огня. Похоже, что Тагир встретил достойного противника.

Для Маугли с Ломтём тоже нашлась работа – они дружно отбивались от одержимого льва. Некогда величественный зверь облез и страшно исхудал, взамен отрастив на голове два ряда мелких рожек. Первёртыши с трудом отражали его атаки, не давая прорваться к занятому схваткой Тагиру. В общем патовая ситуация, без помощи не обойтись.

Захар подмигнул Марго и гигантскими скачками помчался к сражающимся, ведьме пришлось догонять.

Переродившийся лев что-то услышал, потому как отмахнулся от оборотней и попытался развернуться к новому противнику. Но тут Маугли и Ломоть не сплоховали. Насели на него так, что монстру пришлось на несколько секунд уйти в глухую оборону, а там уже и Захар подоспел. Белкой взлетел на спину твари и вцепился когтями в загривок. Призывать силу Ладара он не стал – и так справится, а туз в рукаве не помешает. Всё-таки его возможности ограничены, и Захара хватит ещё на один серьёзный призыв Света.

Лев не успел опомниться, как Ненахов вбил когти ему в затылок. Лапы зверя разъехались, он упал. Почти сразу рядом оказался Маугли и с натужным хэканьем принялся рубить ему шею мачете. Ломоть начал потрошить когтями пачку соли, чем заработал одобрение Захара. Когда Тьма начнёт покидать мёртвое тело, её надо будет чем-нибудь встретить.

Брезгливо вытерев заляпанные пальцы о землю, Захар повернулся к Сноходцам. Там тоже всё закончилось – Марго поставила жирную точку, срубив карлику голову.

– Слушай, командир, глаза меня обманывают или мы не на базе Волкова? – спросил Захар насмешливо.

Тагир, ещё не отошедший от схватки в Изнанке, грязно выругался. Виритника пошатывало, заметно подрагивали колени. Но он быстро взял себя в руки и расправил плечи.

– Нижний парк не узнал?! Да и до Школы рукой подать… – Тагир откашлялся. – Но лучше бы нам убраться отсюда как можно скорей.

– Дело говоришь, – согласился Захар и кивнул на карлика: – Что, в кои-то веки кто-то тебе оказался не по зубам?

Тагир аж дёрнулся.

– Не мели ерунды! С такой мелочью я справлюсь в любом состоянии, – процедил он, затем немного подумал и добавил: – Хотя он и вправду оказался очень силён.

Захар ещё раз вспомнил уродца: карикатурное тельце, слишком большая голова на тонкой шейке, широченный приплюснутый нос и похожие на иголки зубы. Ни тебе мощных челюстей, острых когтей или огромных мускулов, только плотная аура Тьмы вокруг и всё. Такому, чтобы выжить, нужен серьёзный костыль в виде магии. Так что лукавит Сноходец, сильно лукавит.

К ним подошёл тяжело дышащий Денис. Ему тоже бой дался далеко не так просто, как показалось вначале. На левой ноге красовался свежий рубец, на груди и животе топорщились содранные костяные пластины.

– Моих солью тоже обработайте, – попросил он Ломтя и кивнул на голову карлика у ног Марго: – Кто это был?

Захар едва не бросил: «Да кто же тебе скажет?!» Но его опередил Тагир.

– Скарл – полуразумный демон с неплохим набором колдовских умений. Кардинал рассказывал о таких, – буркнул Сноходец. – Одна беда, они вроде не обладают собственной волей, а эта гадина вокруг себя целый отряд сколотила и на нас напала…

Тагир вдруг осёкся и подошёл к небольшому гнилому наросту на стенке билетной кассы, который сильно походил на гриб чагу, разве что от того не несло Тьмой и вокруг не дрожал воздух. Зло оскалившись, помощник Кардинала рубанул ножом и рассёк лжечагу на две неровные части.

Хлопнуло, взвился хоровод чёрных искр, и Захар ощутил, как исчезло давление на уши, появились посторонние звуки. Пелена, через которую он продирался, когда искал своих, наконец исчезла.

– Вот ведь гадина какая! Морок поставил, чтобы бой в Школе не слышали. – Тагир сплюнул, обвёл взглядом весь отряд. – Все целы?.. Ну, тогда двигаем отсюда, и в темпе! Пока нас ещё кто-нибудь нехороший не нашёл.

Однако его предупреждение несколько запоздало.

Затрещали кусты, на поляну вывалился чёрный комок, тут же развернувшийся в крупного паука. Ломоть потянулся было за солью, но Марго оказалась быстрей. Ведьма молниеносно выдернула из кобуры на поясе обрез двустволки, шагнула к порождению Тьмы и почти вплотную разрядила оба ствола. Добивать не пришлось – тварь упала на спину, и от неё повалил густой дым. Жаль, что с Одержимыми и демонами такой фокус не проходит.

Маугли одобрительно заворчал, начал что-то говорить, но появление ещё трёх пауков заставило его заткнуться.

– Бегом, мать вашу!! – рявкнул Тагир.

И они побежали.

Любимое место отдыха горожан давно превратилось в закрытый мир, живущий по своим законам. Там, где царит Тьма, живым существам нет места. Даже будь в парке весь Конклав в полном составе, всё равно пришлось бы отступить. Слишком много порождений мрака нашло себе здесь приют, слишком сильны эманации первородного Зла. Выжить в Нижнем парке – уже большая победа.

Похватав вещи, группа рванула напрямик через ржавые останки колеса обозрения. Однако совсем скоро стало ясно, что это было ошибкой. Прямой путь не всегда самый короткий. Несмотря на нечеловеческую ловкость Меченых, завалы из металлических конструкций, непонятные бетонные блоки и обломки свай сильно их задержали. Поэтому когда отряд вырвался на бывшую центральную аллею, там их уже ждали четверо Одержимых – трое болотных пум и огромный кабан-секач. Вдали мелькал ещё один скарл в сопровождении трёх или четырёх «клякс».

На беду тёмных первым шёл Денис. Двуногий ящер играючи перемахнул через сунувшихся к нему пум и налетел на секача. Тот даже дёрнуться не успел, как челюсти оборотня сомкнулись на его загривке, затем последовал сильный рывок, и позвоночник чудовища лопнул с противным хрустом.

Столь молниеносное нападение ошеломило пум, чем незамедлительно воспользовался Тагир. Силой Изнанки сковав одну из тварей, он одним движением снёс ей голову и атаковал её товарок. Маугли и Ломоть не отставали, дополняя ментальную мощь Сноходца грубой физической силой.

Марго с Захаром остались не удел. Даже расслабились немного, за что едва не поплатились. Скарл додумался метнуть в сражающихся похожий на веретено сгусток чёрного света, и чтобы отбить магическую атаку Ненахову пришлось постараться. Возникший в его руках золотистый щит не успел полностью сформироваться, когда в него вонзилась стрела Тьмы.

Грохнуло так, словно рядом взорвалась мина. Захара отбросило назад, прямо на ведьму, Маугли и Тагира просто сбило с ног. К тому моменту им противостояла последняя тварь, которая воспользовалась смятением в рядах Меченых и бежала, поджав обрубок хвоста.

Зато скарл об отступлении и не помышлял.

Под прикрытием «клякс» он с завидной меткостью начал бомбардировать группу заклинаниями. И Захар практически ничего не мог с этим поделать. Его власти над Светом было недостаточно для противостояния колдуну такой силы. Пришлось снова бежать.

Миновали развалины детского городка, срезали угол через танцплощадку с подозрительно булькающей лужей в центре, немного поплутали в лабиринте бывших кафешек, киосков и полусгнивших автомашин. Погоня не отставала. К скарлу и кляксам присоединились две твари с козлиными головами. Яростно блея, они точно носороги сносили на своём пути любое препятствие. И что самое поганое, пули их не брали.

Неизвестно, чем закончилась бы эта гонка, если бы отряд не выскочил ко рву перед Школой. Вымуштрованные Волковым бойцы сориентировались моментально и жахнули по погоне из «шмеля». Здесь не помогла даже защита от пуль. Облако огня накрыло обоих рогачей и одну из клякс, остальные вынуждены были отступить под укрытие деревьев.

Вырвались!

– Ну что, камрады, будем считать, тропу к Школе мы нашли? – заявил Тагир, как только волковцы перебросили через ров мостик из двух досок.

– Угу. Только ходите по ней, пожалуй, без меня, – сказал Захар. Остальные поддержали его нестройным бурчанием, вызвав довольный смех Сноходца.

Впрочем Ненахов как никто другой понимал, что в случае нужды, даже такой путь лучше, чем ничего. А значит, им ещё не раз придётся прорываться через заслоны Тьмы, и их жизни будут ставками в борьбе за скорость. Ничего страшного, прорвутся! Правда, на вкус Захара, на этих неведомых дорожках невиданных зверей могло бы быть и поменьше, хотя бы самую малость. Надо намекнуть Кардиналу, пусть озаботится. А ещё лучше, чтобы ему об этом Артём сказал. Сразу как из-под ареста выйдет.

От нарисовавшейся картинки Захар помимо своей воли улыбнулся и почувствовал, как начали разжиматься тиски напряжения. На другой берег он ступил в отличном настроении.

Глава 7
Тернистый путь знаний

Заключение под домашний арест стало для Артёма неприятной неожиданностью. Он как-то незаметно успел привыкнуть платить за ошибки и сложный характер реальными делами. Не важно, шла ли речь о его участии в смертельных сражениях, в скучном, но не менее опасном патрулировании границ или в тяжёлых тренировках. Главное, всегда требовалась какая-то реакция, действие. Артём ругался, ворчал, проклинал всё и вся, но умом осознавал важность каждого шага, видел конечную цель и обязательную пользу для себя или всего общества. Даже те трёпки, что периодически устраивал ему Хмурый, воспринимались как испытание навыков Сноходца.

И вдруг на тебе, тюрьма! Удружил Кардинал, ничего не скажешь.

Сосновск не терпит лености или праздности, в нём есть место лишь для деятельных энергичных людей. Нагрузки таковы, что человек либо подстраивается под адский изматывающий ритм, либо ломается и погибает. В таких условиях заключение не наказание, заключение – отдых. И вместе с тем, прохлаждаться в четырёх стенах, пока твои боевые товарищи играют со смертью – о, это испытание не из лёгких. Особенно для Артёма, с его непростыми взаимоотношениями с бойцами Башни.

Поначалу Лазовский метался по комнатам точно лев в клетке. Для самоуважения было бы лучше, если бы его бросили в холодный карцер, посадили на хлеб и воду, не давали спать и травили зверями. Но вот так сидеть на чужой шее…

Впрочем, он не кухонный интеллигент, чтобы ругать власть и ничего не делать. Изуверские методы обучения у Кардинала приучили не стоять на месте, а любую ситуацию стараться повернуть к своей выгоде. Не можешь противостоять стихии – плыви по течению.

Такой подход был ему по душе! И к чёрту все сомнения.

Артёма разместили на шестом этаже девятиэтажки в крайнем подъезде – подальше от немногочисленных обитателей дома. Кроме него в этой части здания обитали лишь четверо бойцов, организовавших тут нечто вроде контрольного пункта в лифтовой на первом. И лишний раз арестанта они предпочитали не беспокоить. В общем, идеальные условия для всякого рода опасных экспериментов и авантюр. Грех ими не воспользоваться! Особенно когда малейшая ошибка способна привести к массовым жертвам среди ни в чём не повинного населения.

Артём собрался всерьёз взяться за силы Таугрим. Успех с защитным кругом воодушевлял, забыть о возможности увеличить собственное могущество было бы преступлением. Да и чем чёрт не шутит, вдруг таинственный хозяин знаков посчитал его достойным наследником ключей к власти Древних?! Ведь за защиту от Прозрачников так платы никто и не потребовал!

Жаль только Захара нет рядом. В противостоянии с порождениями Тьмы Посвящённого Ладара лучше иметь на своей стороне. И пусть его покровитель мёртв, даже тень могущества Повелителя Света повергает Мрак в прах.

Ну да чего мечтать о невозможном. Артём слышал, как утром Захар ломился через пост охраны и какими словами его послали к Кардиналу. Стоит рассчитывать только на себя.

Для эксперимента Лазовский выбрал дальнюю комнату, в которой из мебели оставались лишь продавленный диван и шкаф с книгами. Он не поленился и потратил полчаса на то, чтобы оттащить всё в гостиную – чем больше будет свободного места, тем лучше. Ещё несколько минут убил на то, чтобы выковырять из косяка ржавый гвоздь. Плохая замена карандашу или куску мела, но не в его ситуации привередничать. Нацарапать пару закорючек на паркете можно, и ладно.

На этом приготовления были закончены.

– С богом что ли? – сказал Артём вслух.

Его немного потрясывало. Одно дело лезть в дебри смертельных чар в горячке боя, когда нет времени продумать последствия, и совсем другое – делать осознанный шаг, по доброй воле совать голову в петлю. Навалились сомнения, в душе шевельнулся страх, и… почти сразу пришла злость. Артём ненавидел себя таким – слабым, нерешительным и безвольным. Приходилось прикладывать массу сил, чтобы уничтожить ненавистные черты характера, но гнилое семя нет-нет и давало ростки.

Решительно стиснув гвоздь в кулаке, Артём опустился на пол и потянулся сознанием в Изнанку.

Серая мгла окутала разум, появилось ощущение падения, перед внутренним взором замелькали смазанные картинки – какие-то лица, силуэты животных, обгорелые деревья, дома и храмы. Видения сбивали с толку, всячески мешали и отвлекали. Артём так и увяз бы в призрачных миражах, но сказалась постоянная практика. Хватило волевого усилия, чтобы туман расступился, и он ухнул к самой границе Второй Пелены. Той самой, которую он пока ещё был не способен перейти.

Реальность поплыла, облака тумана уплотнились, приобрели законченные формы. Вокруг Артёма раскинулась серая степь с припорошённой пылью травой и редкими деревцами вдали. Серо, тускло, уныло. Хотя Лазовский предпочитал такие невзрачные пейзажи сумасшедшей яркости кошмарных снов. Случилось ему однажды влезть в порождение чьей-то фантазии. Такой жути натерпелся – Тьма отдыхает!

Под ногами обнаружилась гладкая чёрная плита, приятно холодившая обнажённые ступни. Отлично подойдёт на роль доски для рисования. Артём шевельнул кистью и ощутил, как по коже скользнул завиток тумана, оставив в руке кусок мела.

Но чего-то не хватало!

Лазовский замер, пытаясь разобраться в ощущениях, и тут над головой раздалось хлопанье крыльев – на край плиты приземлился старый знакомец. Глянув на Артёма сначала одним глазом, потом другим, ворон одобрительно каркнул.

– И тебе не кашлять! – поприветствовал галлюцинацию Артём. На что пернатый паразит важно кивнул и принялся чистить перья. Остро захотелось запустить в него мелом, и Лазовский мысленно пристыдил себя за столь хулиганские желания.

Нет, надо работать. Не то он так ещё целый день будет собираться с духом!

Решительно стиснув зубы, Артём склонился над камнем и заскрипел мелом. Пара тонких линий, хитрый завиток, кривая загогулина, ромб и поверх всего жирный крест. Первый знак получился хорошо, даже гордость берёт. В бытность художником ему пришлось бы сделать кучу эскизов, прежде чем удалось добиться такого результата.

Краем сознания Артём ощущал, как в это время оставленное в комнате тело выцарапывает копию этого знака на паркете. Теперь надо сформировать между рисунками устойчивую связь, передать начальный импульс энергии и ждать результата.

Лазовский пошевелил пальцами, и к нему со всех сторон устремились тончайшие ручейки тумана. Следующее движение, и они вливаются в рисунок на камне, придавая ему объём. Края чертежа затрепетали, возникло ощущение, что тот сейчас вспорхнёт и улетит точно бабочка. Артём едва сдержался, чтобы не прижать знак рукой. Но наконец всё успокоилось, и он почувствовал как на месте пиктограммы возник крохотный канал в неизведанные области Паталы, на другом конце которого плескались океаны энергии.

Неожиданно раздался странно знакомый звон, по воздуху побежала волна ряби, а над рисунком возникло облачко мерцающих искр. И чутьё Сноходца в голос закричало о приближении Волны. Только Волны непривычной, какой-то слабой и… неправильной. Артём даже растерялся. Как-то слишком всё необычно. В прошлый раз, когда удалось расшифровать три знака, ничего подобного не было.

В десяти шагах возник вихрь из сотен тысяч огоньков. Одним махом он вырос в два человеческих роста, и так же быстро опал, оставив после себя облако серого тумана с молочно-белым пятном в самом центре. В то же мгновение погасли искры и над пробудившимся знаком.

Артём не сразу узнал в госте Туманника – уж больно редко появлялся в Сосновске этот обитатель Изнанки. С ним и встречаться-то приходилось всего несколько раз.

Тем временем Прозрачник заколыхался, пошёл волнами и с ленивой неторопливостью поплыл в сторону Лазовского.

– Вот ведь безмозглая тварь! – скривился Артём. Будь это любой другой зверь Изнанки, стоило бы волноваться, а так… Хлопот много, а реально опасности никакой. При соблюдении простейших правил даже обычный человек справится.

Поймав взглядом Туманника, Артём сосредоточился и ввинтил в сердце твари своё недовольство. Бедный зверь словно на железную стену налетел. Замер как вкопанный, забурлил, зашипел, стал меньше в размерах, а потом и вовсе порскнул прочь испуганной мышью.

Артём довольно рассмеялся. Приятно ощущать собственную силу, знать, что былые страхи теперь над тобой не властны. И вдвойне здорово, когда твоё могущество увеличивается. Пусть совсем на чуть-чуть, но ведь увеличивается!

Он ощутил немалый душевный подъём. Боязнь возмездия хозяев наследия Таугрим отодвинулась на задний план, хотелось пробовать новые знаки и формулы, разгадывать древние тайны. Природная осторожность сменилась азартом и страстью. Артём принялся за новый знак…

Картинки шли одна за другой. Призывы слабых Прозрачников сменялись символами-оберегами, запирающие знаки чередовались с отвращающими, сложные узоры для создания прокола в Изнанку соседствовали с выверенными схемами для укрепления границ реальности. Знания словно вливались в разум Артёма. Руки самостоятельно исправляли ошибки и недочёты в эскизах, вносили дополнения и правки. Порой первоначальное изображение после добавления спиралей, хитрых завитков или непонятных закорючек приобретало совершенно иной вид.

Успехи лишь подогревали охватившее Артёма лихорадочное возбуждение. Большую часть времени он проводил в Изнанке, прерывался только на еду и кратковременный отдых. Прежний страх перед возмездием хозяев наследия Таугрим растворился в потоке новых открытий. Охранник, который приносил ему судки с горячим, моментально заметил изменения в настроении подопечного и даже поинтересовался его самочувствием.

Пришлось врать о бессоннице, впрочем, слова Артёма вряд ли звучали убедительно. Хорошо хоть растяпа не стал заглядывать в комнату, где медитировал Сноходец. Объяснить происхождение многочисленных узоров на полу, а кое-где даже на стенах, было бы затруднительно. Хватит проблем с внешностью. Ещё более бледная, чем обычно, кожа, воспалённые глаза, ниточки лопнувших сосудов на лице и руках – Артёму не надо было заглядывать в зеркало, чтобы узнать о том, насколько плохо он выглядит. Да и сложно ждать иного при подобных нагрузках. Значит, надо сжать зубы и работать дальше. Пока есть время, он должен успеть разобраться со всеми знаками…

К концу первой недели Артём почти полностью исписал небольшой блокнот. В отличие от памятной тетради, в нём на каждой странице рядом с ясным и понятным эскизом колдовского знака соседствовало не менее внятное описание применения. И слава Патале, Артёму хватило мозгов, чтобы сразу понять ценность записей. Любой Сноходец за эту тоненькую стопку листков убьёт и не поморщится. Так что он старательно прятал от охранников черновики, порой ощущая себя Ульяновым-Лениным под присмотром бдительных надзирателей. Для полноты картины не хватало шифров, симпатических чернил и прочих шпионских штучек[2]2
  Речь идет об известной истории с В. И. Ульяновым (Лениным), который писал тайные послания на волю, используя молоко вместо чернил.


[Закрыть].

Успокоился Артём лишь когда изобразил на бумаге закорючки последней руны. Лёгкое помешательство, превратившее его в увлечённого безумца, немедленно схлынуло, оставив после себя усталость, страшное моральное опустошение и желание не вспоминать об Изнанке хотя бы пару дней. Не было сил даже пошевелиться. Несколько часов Артём просто лежал на диване, бездумно уставившись в потолок и безуспешно пытаясь справиться с начавшейся дрожью. Левая рука онемела и плохо сгибалась, лицо горело, а в желудке перекатывались колючие ежи.

«Как же я до такого себя довёл?!» – с некоторой оторопью подумал Артём. Но здравая мысль явно запоздала. Сейчас с глаз словно спала пелена, и он вдруг понял, насколько неестественно вёл себя последние дни. Патала не то место, где допустим излишний риск. В реальности можно быть сколь угодно безбашенным отморозком, но в мир Прозрачников следует соваться с холодной головой и ясным умом. Артём же нарушил это правило.

Кряхтя точно старик, он поднялся с постели и вернулся в импровизированную лабораторию. Зло цыкнул зубом – зрелище впечатляло. Стены и пол густо покрывали узоры Таугрим, не уступая росписи развалин Древних. Сразу и не скажешь, что рука держала не остро отточенный резец, а корявый гвоздь. Очень качественная работа.

Из Паталы открывалась ещё более яркая и красочная картина. Линии горели синим неоновым огнём, вплетая в Песнь Изнанки высокие ноты. Над некоторыми знаками переливалось перламутром нечто вроде мыльных пузырей, расцветали радугой кручёные ленты. Это было красиво… Это было страшно… Уже сейчас Артём ощущал как дрожит и прогибается реальность, как истончилась граница с миром кошмаров. Гостю с той стороны понадобится совсем небольшое усилие, чтобы вырваться на свободу.

На языке вертелось непечатное слово, а в душе зашевелились нехорошие предчувствия. Артём прикрыл глаза и сосредоточился на силах, которыми наделил его проглот. Там, где не хватает человеческий органов чувств, имеет смысл вспомнить о способностях Прозрачников.

Пелена транса затянула сознание, реальность пошла волнами, а под веками вспыхнули белые пятна. Тут же сказало своё слово безрассудство Артёма – виски прострелила боль, левую руку скрутила судорога. Пришлось сцепить зубы и терпеть. Наконец, Лазовский ощутил себя центром гигантской паутины, нити которой тянулись куда-то в глубины Изнанки. Накопившаяся усталость притупляла чувствительность, но он всё-таки принялся перебирать энергетические линии пальцами. И почти сразу стопроцентное попадание! Хватило одного касания, чтобы ощутить слабую дрожь, а в раскрывшееся сознание хлынули потоки нечеловеческой злобы. Нечто исходящее жгучей ненавистью двигалось к нему, как корабль на свет маяка.

Чёрт, чёрт, чёрт!!! Артёма пробкой выбросило из транса. В создании Мрака он с ужасом узнал нечто родственное тем Теням, что ранее насылали на него хозяева Таугрим. Тот же гнилостный привкус Тьмы, печати служения великой Силе – всё то же самое, только гораздо более могущественное, древнее, опасное.

Захотелось врезать себе кулаком промеж глаз. Дурак! Почему он не увидел ловушку?! Почему отказывал неведомым владельцам магии Туагрим в разуме?! С чего решил, что они махнули на него рукой?!

Сейчас ему было совершенно понятно – как только наследники Древних убедились в бесполезности теневых убийц, сразу же сменили стратегию. Затаились до поры до времени, перестали требовать плату, а он и расслабился. Более того, всерьёз взялся за чужие тайны. Глупец! Теперь совсем по-иному выглядела та лёгкость, с которой Артём разгадывал предназначение знаков. Ведь ему помогали найти ответы, исподволь подсовывая готовые решения. А он как последний баран шёл по проторенной тропе, своими руками копал себе могилу.

Каждая сотворённая им руна, каждое обращение к Силе Таугрим ослабляли барьеры между реальностью и страной кошмаров, каждое открытие всё ярче и ярче разжигало маяк для хозяев древней магии. Теперь же пришла пора платить по счетам…

– Проклятье!! – простонал Артём, меряя комнату шагами. В голове царил сумбур, какие-либо идеи отсутствовали. Хотелось одного – бежать из ставшей ловушкой квартиры и подальше, на худой конец обратиться за помощью к более опытным товарищам или позвать Ненахова. Жаль – ни то, ни другое не осуществимо. Надо рассчитывать только на себя.

Артём подавил приступ паники. Если уж ему суждено здесь сдохнуть, то сделает он это как мужчина – сражаясь до последнего. Да и кто сказал, что ему придется обязательно погибнуть. Шанс победить есть всегда.

Некстати вспомнилась Катя. То, как она двигается, как говорит… Нет, ему определённо рано умирать!

Сделав несколько энергичных взмахов левой, разогревая окаменевшие от напряжения мышцы, Артём вернулся в гостиную. Кардинал не зря предупреждал – рука плохо слушалась и адски ныла. В предстоящей схватке придётся осторожничать, может подвести в любой момент. И ведь как назло, ошибки он большей частью совершал в Патале, а расплачиваться придётся в реальности, где воля сплошь и рядом уступает слабости тела.

Внезапно Артём понял, что в комнате жутко холодно, и температура всё понижается. Пальцы моментально заледенели, кожу на лице стянуло точно маску, по спине принялись маршировать легионы мурашек, а кончики носа и ушей потеряли чувствительность. Изо рта начали вырываться клубы пара, а в углах гостиной стал скапливаться грязно-голубой иней. И это в городе, где днём погода бывает либо жаркая, либо нестерпимо жаркая!

Неведомая тварь была уже совсем близко.

– Ничего, прорвёмся, – сказал Артём вслух, просто чтобы услышать собственный голос. Но слова прозвучали как-то неубедительно.

Ногой подцепив стул, Лазовский поставил его около зашторенного окна, уселся верхом. Кухри положил на колени и так замер. По методике Волкова выровнял дыхание, унял внутреннюю дрожь и, отрешившись от страха, боли и холода, краешком сознания скользнул в Изнанку. Мысли путались, но он упорно загонял себя в состояние, при котором вновь мог бы ощутить себя центром паутины и не потерять связь с реальностью.

Получилось не сразу. Скользить по грани и не проваливаться глубоко в Изнанку, вместе с тем сохраняя нужный уровень сосредоточения, оказалось сложно. Особенно после таких нагрузок. Но Артём справился, и комнату в тот же миг накрыла сеть из множества пульсирующих нитей. Сознание расширилось, заполнило собой всю комнату, взяло под контроль каждый сантиметр пространства. Он словно поднялся на одну ступеньку выше, стал кем-то большим, чем человек, гуляющий по чужим снам.

Фокусу с паутиной его научил Кардинал – по своему обыкновению схватил за шкирку и заставил следовать за собой. Только зачем он нужен, объяснить забыл. Или не захотел, что более похоже на правду. Пришлось разбираться самостоятельно. Жаль до настоящего момента у Артёма не было возможности проверить правильность своих изысканий. На подготовку уходит слишком много времени, и в скоротечном бою об этой методике даже вспоминать бессмысленно. Зато сейчас…