Текст книги "10000 желаний"

Неясным было лишь одно: достаточно ли этот мальчишка отрешен от людей и холоден, чтобы присоединиться к той стороне «Сириуса», о которой знать позволено не всем?

Глава 5. Вероятность провала

Он мог бы оставить видеосообщение, камеры среди оборудования были. Он точно сумел бы. И в ролике, где видно его лицо, где слышен настоящий, живой голос, было бы больше души, чем в черных буквах на белом фоне.

Однако он предпочел письмо. Карина была бы оскорблена этим, если бы знала своего брата чуть хуже. А так… в этом было даже что-то правильное для него.

«Привет, сестренка.

Я знаю, что сейчас тебе непросто и у тебя много вопросов. Проблем тоже много, и виноват в них, как ни крути, я. Раз ты прошла так далеко, что получила это послание, обратной дороги уже нет. Я догадывался, что так будет. Поверь мне, все эти годы я готовился, я сделал все, чтобы ты смогла выбраться, поэтому не думай, что ситуация безнадежна.

Но я виноват, конечно, только я. Моя работа с „Сириусом“ была ошибкой. Не в самом начале – когда я только пришел туда, это было неплохое место с отличными возможностями. Однако со временем я взял от этого места все, что оно могло мне дать. „Сириус“ исчерпал себя, настала пора уходить, когда я заметил, что в компании не все так просто.

Если я хочу найти правду, я найду ее, ты сама так говорила. Нашел. Я узнал, что „Сириус“ активно создает приложения для черного рынка. Кража данных, взлом банковских систем, защищенные каналы связи – это еще самые безобидные проявления их работы.

Мне предложили присоединиться к ним. Ты бы на моем месте сразу отказалась, я знаю. Но я не такой… Помнишь, как я смеялся над твоими принципами, совестливостью, человечностью? Это аукнулось мне много лет спустя. Я понимал, что делаю, с точки зрения разума. Я не думал о том, какой вред это наносит. Человек, который изготавливает нож, не задумывается о том, что будут делать этим ножом – срезать цветы или убивать людей. Ему просто все равно.

Вот и мне было все равно. Я держал в своих руках головоломку, превосходящую возможности работы на любую официальную компанию. Да и не мог я уже уйти. Я прекрасно понимал, что никто меня не отпустит. Я слишком много знал – и слишком много сделал. Меня бы не выпустили оттуда живым, и вся моя семья оказалась бы под угрозой. Поэтому я так мало общался с тобой и родителями – я хотел показать всем, что не доверяю вам, что вы ничего не знаете. Прости меня за это, очередное решение, которое завело меня в тупик.

Если долго закрывать глаза на правду, Карина, она никуда не исчезнет. Она просто однажды заставит тебя увидеть. Скорее всего – ударит по лбу. Ты откроешь глаза и поймешь, что ловушка уже захлопнулась и некуда больше бежать.

Вот так и было со мной. Постепенно я начал понимать, что „Сириус“ – это не тот бесстрастный продавец, каким я привык его видеть. Создание программ для преступного мира – это уже плохо, я знаю, и все же эмоционально отстраниться от того, что делает кто-то другой, да еще и не рядом с тобой, довольно просто. Но у меня появились подозрения, что некоторые продукты „Сириус“ использует сам, а от несогласных избавляется даже жестче, чем я думал.

К этому моменту я работал над очень серьезной программой. „Сириус“ не жалел на нее денег и ожидал от нее очень многого. Приступая к проекту, я, как и раньше, видел перед собой лишь вызов. И какой вызов! В первое время казалось, что я стремлюсь к невозможному. Но моя работа опережала свое время, постепенно то, что раньше было просто идеей, обретало реальные черты.

Это было сложно, проект отнял у меня много лет, и за это время происходило… всякое. Я увидел истинное лицо тех, с кем я работал. Но что я мог сделать? Уйти? Да, мог бы. Сделать новые документы, стереть себя из всех баз данных и архивов. Это не так сложно. Проблема заключалась в другом: я был уже не тем человеком, который готов спасать свою шкуру любой ценой.

Мне нужно было остановить „Сириус“, развалить его изнутри. Проект, над которым я работал, мог помочь мне в этом. Поэтому, как бы тяжело мне ни было, я продолжил. Меня ни в чем не подозревали, они думали, что хорошо знают меня.

Авария, в которую я попал, действительно была несчастным случаем, Карина. Возможно, ты уже успела столкнуться с чем-то таким, что заставило тебя подозревать иное. Но нет, не в этот раз. В тот день я узнал нечто очень важное – и пугающее. Я сорвался, сел за руль в таком состоянии, что, наверно, должен был предугадать итог. Однако тогда я плохо управлял собой, мне пришлось сразу взглянуть в глаза всему, что я делал эти годы. Подозреваю, что тут можно говорить о нервном срыве. Я не соображал, что делаю, а сам момент аварии я едва помню. Да что там, вообще не помню, но „Сириус“ с этим не связан. Я был слишком нужен им, чтобы убивать меня.

Не знаю, каким чудом я выжил. Хотя для меня это чудом не было – ты видела, в каком состоянии я оказался. Я прекрасно знал, что умру, а жизнь, сохранившаяся во мне, была лишь временным подарком. Сначала мне было чертовски тяжело, но я лежал там, в реанимации, один, и думал, думал, думал… Многое тогда стало на свои места.

Ты у нас мистик, не я. Но в тот период и мне пришлось стать мистиком. Я решил, что эта авария и то, что со мной стало, – шанс на искупление. Я не мог уже отменить всего, что связано с моими программами, и не мог оживить людей, которые погибли. Но у меня был шанс покончить со всем, сделать так, чтобы никто больше не оказался на моем месте.

Прости, что врал тебе. Я хотел сказать тебе и маме правду – и не смог. Я знал, что вы ее не скроете, не сумеете. За вами постоянно следили, иначе и быть не могло. Поэтому мне пришлось молчать и притворяться. Но я все понимал, сестренка. Я знаю, на какую жертву ты и мама пошли ради меня, я знаю, что смерть отца тоже на моей совести. Я принимаю ответственность за это, и то, что я чувствовал, пока жил с вами, стало непростым наказанием. Смерть и правда была бы милосердней!

Меня спасала только работа. Я делал развлекательную программу, чтобы в „Сириусе“ видели, что я не безнадежен, и поставляли мне оборудование и лекарства. Они прекрасно понимали, что никто, кроме меня, не закончит их главный проект, потому и кружили рядом. Обмануть их систему было несложно: остановить запись камер, заполнить отчеты, спрятать мою истинную работу за кодом. Честно скажу, обманывать тебя было сложнее.

За эти годы у меня было две цели, и, думаю, я добьюсь обеих. Первая цель – программа, загруженная в этот мобильный телефон. „Армерли“. Помнишь, когда ты была маленькой, ты назвала так своего плюшевого медведя? Белого такого, дурацкого… Я дразнил тебя из-за твоей привязанности к нему, а ты обижалась и лезла драться. Когда мне нужно было дать название программе, созданной специально для тебя, я почему-то вспомнил этого медведя».

Карина была вынуждена оторваться от чтения, чтобы несколько раз быстро моргнуть, смахивая слезы с ресниц. Она не хотела плакать, не хотела казаться Ивану слабой. А иначе не получалось… Детство, кажется, было так давно, что она совсем забыла о той игрушке! И она даже не догадывалась, что Артур помнит.

«Эта программа – главная моя разработка этих лет. „Армерли“ – это интерфейс, управляющий всеми приложениями „Сириуса“, кроме автономных, отключенных от интернета. Но это не все. Скажу тебе честно, эта программа стала моим главным спасением от безумия и способом остаться с тобой, когда я умру. Ты видела, как называется та игрушка, которую я создал для „Сириуса“? „10 000 желаний“. Это не случайно. „Армерли“ содержит не меньше десяти тысяч алгоритмов, которые я прорабатывал все эти годы. Ты знаешь, что такое алгоритм для компьютерной программы? Если очень упрощенно, Карина, то это система „если – то“. Программа анализирует все „если“, то есть, все обстоятельства ситуации, и предлагает самое удачное на ее взгляд „то“ – действие. В „Армерли“ я заложил все действия, которые сам предпринял бы в тех или иных ситуациях. Чем больше алгоритмов, тем быстрее работает программа, тем совершеннее ее имитация человеческого мышления. „Армерли“ думает как я.

Когда я начинал работу над ней, я опасался, что ни одно устройство не потянет такую программу, но мне помогли. Береги телефон, который сейчас у тебя в руках. Это уникальная разработка очень хорошего человека. Только на нем „Армерли“ будет работать так, как я задумал.

Это программа упростит твою задачу. Мне жаль, что я вообще тебе ее даю, я рад был бы этого избежать. Но раз ты здесь, в этом убежище, держишь в руках этот телефон, значит, „Сириус“ отказался оставлять тебя в покое. Они не позволят тебе уехать, они найдут тебя где угодно, я сам создал механизмы, позволяющие им это. Твоя главная возможность спастись – сделать то, что не сумел сделать я. То есть, уничтожить компанию. Тебе будет тяжело, но проще, чем мне. Потому что я сумею подсказать тебе, что нужно сделать.

Я не смогу писать это письмо до самой своей смерти, потому что мне нужно передать „Армерли“ для установки на этот телефон. Я сделаю это, как только программа будет закончена, внизу ты увидишь дату отправления письма. Раз ты это читаешь сейчас, значит, я уже умер. Надеюсь, это не слишком расстроило тебя. Для меня это долгожданная свобода, сестренка».

Слезы все-таки сорвались, упали двумя тяжелыми каплями на экран смартфона. Карина раздраженно стерла их рукавом водолазки и продолжила чтение.

«Когда „Армерли“ будет закончена, я вернусь ко второму своему проекту. Та программа, которую я разрабатывал для „Сириуса“ до аварии и которая так нужна им, недоступна. Не только потому, что я не закончил ее. Покидая офис в тот день, я закодировал ее, спрятал на нашем главном сервере, и теперь они не могут ни передать ее кому-то на доработку, ни использовать тестовую версию. Поверь мне, перестраховаться было нужно, даже если я не верил, что в ней разберется кто-то, кроме меня. Никогда не знаешь, появится ли у них такой же бездушный гений, как я! Думаю, ты всегда считала меня таким… ну вот, теперь и я признаю, что ты оказалась права».

– Неправда… – прошептала Карина.

Он, конечно, не мог ее услышать – сквозь время и сквозь смерть. Дата, о которой он говорил, указывала, что письмо было написано почти год назад. Но Карине все равно хотелось возразить.

«Над этой программой я буду работать до самой смерти. Когда закончу ее – спрячу на карте памяти, а карту – в тайнике в нашем саду. Конечно, лучше было бы хранить ее за пределами дома и участка. Но эту карту и эту программу я смогу отдать только тебе. Есть люди, которым я более-менее доверяю, но не настолько. В конечном итоге остаемся только ты да я.

Если вставить эту флэшку в первый попавшийся компьютер, ничего не произойдет. Твоя задача – донести ее до одного из компьютеров, имеющих прямой и постоянный доступ к центральному серверу, где находится первая часть программы. Таких компьютеров немного, это далеко не каждая машина „Сириуса“. Даже для руководителей проектов доступ к серверу ограничен.

Самый надежный вариант – компьютеры со-основателей компании. Михаил Ансаров и его жена, Георгий Миронов, Алексей Сомов. Никому из них нельзя доверять, хотя я подозреваю, что не все они связаны с неофициальной стороной „Сириуса“. Доверие теперь и вовсе раздавай скупо, по чуть-чуть, только после долгой проверки.

Когда ты сделаешь это, ты будешь свободна. Сама увидишь.

Ты будешь не одна. Все эти годы были люди, помогавшие мне. Среди них я выделил бы Ивана Дымова – потому что я лично встречался с ним не раз, понимаю, что движет им. Или думаю, что понимаю. Я надеюсь, что он будет с тобой. Другие… не знаю. Скоро ты увидишь сама.

Ну и конечно, я оставляю тебе „Армерли“. Если после этого письма у тебя появятся какие-то вопросы, я ответить на них не смогу. Ты прекрасно понимаешь, почему. Но в „Армерли“ заложен огромный объем данных, включая многие ответы. Помни, эта программа – мои мысли, это больше, чем голосовой помощник. Программа не умеет лгать. Ей ты можешь верить.

Я был не самым лучшим братом – не таким, какого ты заслуживала. Надеюсь, однажды ты найдешь в себе силы простить меня. Спасибо, что осталась рядом со мной. Я и правда очень люблю тебя – я не говорил тебе этого раньше, хотя должен был, так хоть сейчас признаюсь. Я горжусь тобой и знаю, что ты сможешь больше, чем я. Что бы там ни думали наши родители, ты всегда была лучше меня, сильнее внутри. Гений значит не так уж много без убеждений. Посмотри, к чему привело то, за что меня всегда восхваляли.

Но если у тебя получится сделать все как надо, может, это можно будет считать и моей победой? Я по-прежнему не настолько мистик, чтобы верить в загробную жизнь. Я считаю, что если меня нет – то это окончательно, отмучился. Я нашел другой способ остаться с тобой, и он сейчас у тебя в руках.

А если ты все же веришь, что смерть – не конец, то знай, что я буду на твоей стороне всегда, где бы ни находился. Надеюсь, тебе от этого будет хоть немного легче.

Вперед, сестренка, покажи им, что они зря с тобой связались.

Артур».

* * *

Иван предпочел просто дать ей время, не лезть ни с советами, ни с утешениями. Он знал, что она расскажет ему, что было в том письме, и позволил ей первый раз прочитать все самой. Понять, что он принял правильное решение, было нетрудно: она плакала. Артур Мардис не был сентиментален, но вряд ли даже он смог бы обойтись без эмоций, прощаясь навсегда.

Пока она была занята с письмом, Иван отошел в другой конец зала. Ему не терпелось разобраться в той программе, которую оставил сестре Артур, но он сдерживался. Хотя ожидание давалось ему непросто: уже на уровне голосового интерфейса это была совершенная работа!

Стоило ли ожидать меньшего? Иван, в отличие от многих, все эти годы прекрасно знал, что Мардис не потерял рассудок. Его гений не только сохранился, но и впервые был направлен только на работу. Тело Артура умирало, у него оставалось все меньше времени, поэтому он больше не отвлекался на развлечения и не думал о себе. Оставалось лишь гадать, к каким результатам могло привести такое фанатичное упорство.

От собственной мести «Сириусу» Иван отказываться не собирался. Он слишком далеко зашел, чтобы просто развернуться и бросить все! А вот Карину он бы из этой игры исключил, она тут явно лишняя… Однако Артур считал иначе, а воле мертвеца противиться сложно.

Когда Карина наконец успокоилась, он рискнул заговорить с ней. Ему нужно было знать, с чем они работают! Она не позволила ему прочитать письмо полностью – и это немного раздражало. Однако ему достаточно было того, что Карина сама зачитала ему те моменты, которые были связаны с «Армерли» и найденной флэшкой.

И если с флэшкой все пока было неясно, то «Армерли» уже поражала его. Карина слабо разбиралась в программировании, это был не ее мир, поэтому она не могла оценить совершенство того, что создал ее брат. Для нее это была игрушка, сродни «окей, гугл» и прочим общедоступным приложениям.

А вот Иван видел, что это уникальная разработка. И если Карина воспринимала «Армерли» практически как чудо, то он пытался понять хотя бы общие принципы действия программы.

Его первым вариантом был очень сложный интерфейс. «Армерли» представлялась ему этакой программой-дворецким, объединяющим все разработки «Сириуса», и, соответственно, копирующим их возможности. А это уже много! Кто-то другой такого не добился бы, только Артур, потому что он так или иначе участвовал в разработке тех приложении. Он знал их слабые места, а может, заранее подготовил их для такого объединения. С него станется, он никогда не доверял своим боссам до конца!

Уже управление программами означало сложный код, который сам по себе не требовал дополнительных функций. То есть, без других приложений «Армерли» была бы бесполезна, и это нормально.

Так нет же, Артур пошел дальше! Все те алгоритмы, о которых он говорил… Они были не обязательны для управления другими приложениями. Нет, даже больше – просто не нужны. Весь аналитический функционал «Армерли» был направлен на помощь Карине. Без этого ей пришлось бы принимать решения самостоятельно, разбираться в мире, который был ей чужд. Но благодаря алгоритмам Артура программа могла сделать львиную долю работы за нее.

И все же… Даже Ивану, с его опытом, знаниями, с относительным пониманием того, кем был на самом деле Артур Мардис, оказалось тяжело принять это. Карину спасало как раз незнание, которое он не собирался развеивать. Зачем ей, на самом-то деле, знать, что ее брат прошел через ад?

И не только из-за болезни или из-за обманутых надежд. Писать все эти алгоритмы, зная, что он умирает… Возможно, это и было похоже на загадывание желаний, в честь которых он назвал одну из своих последних программ. Десять тысяч желаний, которые никогда не сбудутся. Десять тысяч обманутых надежд. Десять тысяч причин верить в свою сестру и надеяться, что она справится.

Свое наказание Мардис понес сполна, если уж обращаться к метафорам. Теперь все зависело не от него, а от Ивана – и от Карины.

Уже было ясно, что избавиться от нее или позволить ей отсидеться в безопасности не получится. «Армерли» реагировала только на ее голос, требовала отпечатки ее пальцев для подтверждения команд. Вряд ли Артур сделал это удовольствия ради, он просто не доверял никому, кроме сестры. Для него Карина, похоже, была воплощением его совести, символом всего лучшего, что было в нем изначально.

Она тоже понимала это – может, менее взвешенно и более эмоционально, но понимала. Окончательно успокоившись после прочтения письма, она сказала:

– «Армерли», нужна справка.

– Поиск запущен, – отозвалась программа все тем же холодным голосом, так похожим на голос Артура. – Введите ключевое слово.

– Флэшка, последний проект. Я хочу знать, в чем суть этого проекта Артура и что на флэшке.

– Информация найдена. Отказано.

Такого ответа не ожидали они оба. Карина и Иван удивленно переглянулись, и она спросила:

– Что значит – отказано? Это что, сбой какой-то?

Она ожидала пояснений от Ивана, но ответила ей сама программа:

– Информация засекречена пользователем Артур Мардис. Доступ к информации возможен лишь после того, как данные с карты будут загружены на сервер.

– Почему?

Голоса больше не было, но на экране смартфона появились цифры. «Вероятность непонимания – 60 %. Вероятность отказа от миссии – 80 %».

Вот и началась аналитическая работа. Похоже, Артур подозревал, что его последний проект им не понравится. Настолько, что они даже откажутся вредить «Сириусу», лишь бы программа не стала целой. «Армерли» не просто давала им данные, она просчитывала вероятность провала по любому вопросу и делала все, что нужно, чтобы они преуспели.

Карину это возмущало, она вообще легко поддавалась настроению. Иван же восхищался тонкой работой ее брата. На этом фоне можно было даже забыть, ненадолго, что Артур превратил их в своих марионеток.

– Узнай, можем ли мы выяснить правду самостоятельно, – попросил Иван.

– С чего ты взял, что такой вариант будет? – нахмурилась Карина.

– Потому что программа упомянула непонимание. Артур боялся, что мы не будем объективны. Он всегда, сколько я его помню, ценил возможность разобраться в ситуации, а потом только принимать решения. Что, если он поступил так и здесь?

Она покосилась на него с недоверием, однако запрос все же ввела. Чувствовалось, что Карине было не по себе от этой программы. Это Иван видел гениальное приложение. Карина же воспринимала «Армерли» как голос с того света, некого ангела-хранителя, созданного для нее братом.

Это она напрасно. Программы, как бы гениальны они ни были, работают по заданному принципу и точно очищены от эмоций. Но объяснять все это ей бесполезно, все равно не поймет.

– Возможность самостоятельного сбора данных оставлена, – подтвердила программа.

– Я же говорил! – довольно ухмыльнулся Иван.

– Но она не в приоритете, – добавила «Армерли». – Приоритет – выполнение миссии. Загрузка данных на сервер.

– А я не хочу просто делать, что мне сказано! – возмутилась Карина. – Я хочу знать, что произошло с моим братом!

Как и следовало ожидать, на ее бурный всплеск программа не отреагировала. Потому что это все-таки был не призрак, способный пожалеть ее. «Армерли» возвращала к жестокой реальности, любые переговоры с ней должны были идти от ума, а не от сердца.

Карина тоже начинала понимать это. Она взяла себя в руки и уже спокойней поинтересовалась:

– Как мне получить данные?

– Уточните, – потребовала программа.

– Данные о моем брате и его проекте. Если мне нужно понимание, чтобы узнать, над чем он работал и из-за чего умер, я добьюсь этого. Но выгружать непонятно что на сервер я не буду! Не говоря уже о том, что к компьютерам больших боссов, вообще-то, подобраться не так просто, а я не ниндзя.

Тут Иван был с ней солидарен. Он пока тоже не представлял, как им добраться до этих компьютеров – учитывая, что их весь «Сириус» ищет. Да и ему был любопытен последний проект Мардиса…

– Ожидайте, – донеслось из смартфона.

Карина отложила его в сторону, скрестила руки на груди, поежилась, будто ей было холодно, хотя в подземном зале скорее душновато становилось.

– Ты как? – полюбопытствовал Иван, подходя ближе к ней.

– Не уверена, что не сошла с ума, – слабо улыбнулась Карина. – Ты настоящий хоть? Или тоже галлюцинация?

– Я настоящий, говорящий смартфон, как ни странно, тоже. Глюков вроде нет.

Вроде. Тут уже ни в чем нельзя быть уверенным.

– Загрузка завершена, – объявила «Армерли». – Предупреждение: вы отходите от основной миссии. Рекомендуется выполнить ее. Для сбора данных у вас есть ключ. Ключ – полная версия «Армерли».

– Как это? – смутилась Карина.

А вот Иван удивлен не был. Он чего-то подобного ожидал, и теперь его догадки подтвердились.

Еще когда речь зашла о том, что «Армерли» управляет всеми приложениями «Сириуса», он удивился: как такое вообще возможно? Вот есть эта программа, заключенная в один-единственный смартфон, который почти год в сейфе лежал. Как ей полагалось взять под свой контроль целую систему?

Теперь он видел, как, им Артур об этом чуть ли не прямым текстом сказал. «10 000 желаний» и «Армерли» были единой программой. Когда Артур умер, Максим и компания сами забрали его компьютеры в лабораторию, сами скачали все в свою систему, а потом сами же выложили «детскую игрушку» на свой сайт. Мардис подсунул им троянского коня похлеще любого вируса.

Теперь «Армерли» могла связаться с другими приложениями в любом месте, где был интернет. Но подсказка была не в этом… Подсказка как раз таилась на поверхности. Если учесть, что Артур ничего не делал случайно, им стоило большее внимание обратить на тот самый мультфильм, который уже обманул «Сириус».

Впрочем, об этом Иван как раз догадался сразу. Он изучил «10 000 желаний», как только игру выложили на сервер, и знал ее чуть ли не наизусть. Но тогда он не понимал ее послание, потому что не знал, что ищет. Теперь все изменилось.

– Он отсылает нас к убийству, – пораженно произнес Иван.

– Я не уверена, что понимаю, о чем ты, но начало мне уже не нравится, – проворчала Карина.

– Ну, программа предупреждала тебя, что ты не захочешь в это лезть…

– Но зачем Артуру направлять нас к преступлению? Зачем заставлять копаться в этом вместо того, чтобы рассказать все сразу, прямо?

И снова программа опередила Ивана с ответом:

– Найдено семь причин. Первая: нет стопроцентной гарантии, что приложение останется в личном распоряжении Карины Мардис. Вторая: вероятность технического понимания системы – семьдесят процентов при лучших условиях. Третья: высокая вероятность морально-этического осуждения и отклонения от главной миссии. Четвертая: отсутствие гарантий у Артура Мардиса, что его версия событий является единственно верной. Пятая: собранные улики и доказательства могут способствовать появлению дополнительного плана действий против «Сириуса». Шестая: самостоятельный сбор данных выявляет ценность союзников. Седьмая: сбор данных способствует обучению работе с «Армерли».

– Ты хоть что-нибудь понял? – ошарашенно спросила Карина, когда бесстрастный голос наконец утих.

– Все понял, – кивнул Иван. – Похоже, разработку Артура использовали для совершения преступления, причем не факт, что напрямую. Он и сам не был уверен, что это верный след, поэтому не стал оставлять тебе тут короткий рассказ. Он хотел бы, чтобы ты просто выполнила его просьбу, загрузила информацию с флэшки и отошла от дел. Но если уж ты ввязалась в это, он сделал все, чтобы ты научилась выживать в новой для тебя реальности. Ну и конечно, компромат против «Сириуса» не помешает никогда.

Он не был уверен, что расследование хоть к чему-то приведет – и что это вообще правильный путь. Но раз Артур так решил, деваться им некуда, уже очевидно, что сразу в «Сириус» Карина не побежит.

Вот и теперь она протянула:

– Я-я-ясно… Тогда будем проверять, верный это след или нет. Осталось только отправную точку найти.

– В смысле?

– То преступление, на которое он указывал.

– Его мы как раз знаем, – заметил Иван.

– Серьезно?

– Ну, или догадываемся. Ты вообще смотрела «10 000 желаний»?

– Мультик этот, который Артур сделал для игры? – уточнила Карина. – Нет, знаешь, как-то не до того было! Для меня эта его поделка была символом безумия, которому он поддался.

– Это не совсем мультфильм, это интерактивная игра для детей. Артур хотел создать нечто такое, что не вызвало бы в «Сириусе» подозрений, показалось бы им достаточно безобидным, чтобы использовать это. Тут он своего добился. Я изучил его работу…

– Там какая-то веселая фауна, кажется, бегает…

– Команда зверей, выполняющих миссии, – пояснил Иван. – Причем краткосрочные, на один уровень, и долгосрочные, являющиеся целью всей игры. Одна из главных задач там – найти общего друга волчонка и его папу, потерявшихся в лесу.

– Э-э… и с какой стороны это может быть нам интересно?

– Я изучал то, что случилось с Артуром, чувствовал, что он не просто так попал в эту аварию, его или заставили, или подтолкнули к этому.

– Он и теперь нам не рассказал, почему это случилось, – согласилась Карина. – Но при чем тут волчонок какой-то?

– А при том. Я все новостные хроники пятилетней давности изучил вдоль и поперек. Примерно за месяц до аварии Артура произошло громкое убийство.

Иван подошел к компьютерам, открыл в одном из окон поисковый браузер. Несмотря на отдаленность их убежища от города, с интернетом проблем не было, Артур позаботился об этом. Теперь «Армерли» могла без труда связаться с другими приложениями, а Иван – показать своей спутнице фото мужчины лет тридцати пяти, подтянутого, серьезного, в дорогом деловом костюме.

Первая же фотография, которую он нашел, была отмечена черной лентой в углу.

– Это кто? – спросила Карина.

– Евгений Волков, крупный бизнесмен, погиб в собственном доме. А где-то за год до этого был убит его отец, медиамагнат Виталий Волков.

– Волчонок и его папа? – Карина приподняла брови в удивлении. – Что, так просто?

– Это не просто. Примитивно в плане шифра – может быть, и то лишь для тех, кто знает, о ком речь.

– И что, мой брат этого Волкова знал?

– Насколько мне известно, нет, – покачал головой Иван. – Ни старшего, ни младшего.

– Тогда при чем здесь он?

– На них, как мне кажется, и указал твой брат, а почему – это уже нам предстоит разбираться. Это будет непросто, тебя, вон, даже программа предупредила.

– Я и не ожидаю, что будет просто, – отозвалась Карина. – Но хотелось бы верить, что именно на это преступление он и указывал.

– На это, и не только из-за фамилии. Обе эти смерти были необычными, жестокими – и до конца не понятыми.

В то время Иван не связывал семью Волковых с Артуром Мардисом, но даже он был впечатлен той историей. Сложно было мимо пройти! Небольшая разница во времени смерти отца и сына – и такие чудовищные способы ухода…

Виталия Волкова убил религиозный фанатик. Это было известно всем, произошло при многих свидетелях, виновного задержали сразу, что не могло исправить его поступок. Волков-старший был известен в мире благотворительности, жертвовал деньги на строительство храмов. Он как раз присутствовал на торжественном открытии маленькой деревенской церкви, когда на него напал мужчина: облил бензином и поджег, да еще несколько раз ударил ножом в грудь. Волков скончался до того, как его успели довезти до больницы.

Убийцей оказался несчастный бродяга, давно распрощавшийся с рассудком. Он получил легкие ожоги, выжил – и отправился прямиком в сумасшедший дом, потому что всем заявлял, что «дьявол заставил его это сделать». Чудовищная, но типичная ситуация. Виталия Волкова похоронили с почестями, оплакали, руководство семейным бизнесом взял на себя его сын.

Который тоже надолго в этом мире не задержался. Евгений Волков был человеком властным, упрямым, а в некоторых привычках даже эксцентричным. Одна из таких привычек и стоила ему жизни.

Бриться он предпочитал только опасной бритвой – склонность, которая, по его мнению, присуща настоящему мужчине. Ему нравилась эта «изящная» игра с лезвием, отговаривать его было бесполезно. Впрочем, с бритвой он управлялся великолепно, ни разу даже не порезался. Бросая вызов самому себе, Волков четко знал, что выдержит испытание.

Только вот в один не слишком прекрасный зимний день его нашли с перерезанным той самой бритвой горлом.

– Первой подозреваемой тогда стала его жена, – пояснил Иван. – Они жили в коттедже вдвоем, прислуги в доме не было.

– А жена что? Призналась?

– Куда там! Настаивала, что, когда муж пошел бриться, она вышла за телефоном, забытым в машине, а в это время кто-то пробрался в дом и напал на Евгения.

– Этот Евгений не маленьким мальчиком был, – Карина кивнула на фото. – Если бы на него напали, он бы сопротивлялся.

– Все верно, а экспертиза установила, что он был убит одним точным ударом в горло. Все выглядело так, будто жена подошла к нему, толкнула – и он по инерции перерезал сонную артерию. Он сумел добраться до спальни, но там истек кровью. В доме не нашли указаний на постороннее присутствие. Накануне выпал снег, однако на нем не было ни следов людей, ни отпечатков шин.

– Короче, все сводилось к жене? Ну и как она отвертелась? Или не отвертелась?

– Отвертелась, – ответил Иван. – Хотя это отняло немало времени и денег. Ее оправдали за отсутствием прямых улик. На бритве не было отпечатков Алины Волковой, кровавые отпечатки ее рук были только в спальне, но не в ванной. Это подтверждало ее рассказ о том, что она нашла мужа уже мертвым, стала пытаться помочь ему и только тогда испачкалась кровью.

– Кого в итоге признали убийцей?

– Самого Евгения Волкова. Якобы это был суицид, вызванный скрытой депрессией.