Текст книги "Воспоминания о будущем"

Но тут неожиданно для всех Рэкки вскрикнула. Это, можно сказать, был удивленный крик. А потом она с грохотом упала на землю. Я с замиранием сердца долю секунды пялилась на нее не в силах ничего сделать и даже сказать. Она запнулась и растянулась на траве. Класс перепугался, особенно сильно содрогнулся наш физрук, как бы ему не влетело за технику безопасности.

Кай финишировал, принеся победу своей команде, но всем было не до него, он остался один стоять на финишной прямой. Ребята поспешили к Рэкки.

– Эй, все в порядке?

– Рэкки, как ты?

– Сильно болит?

– Ничего не сломала?

– Надо бы к медсестре…

Одноклассники окружили ее со всех сторон, спрашивая о ее состоянии.

– Вроде бы ничего не сломано, – осматривая ноги, сказал учитель. – Правда, колено разбила. Отправляйся лучше в медпункт.

– Да, да. Отличная идея. Вот Сайрам меня проводит, – указывая на него пальцем, воскликнула Рэкки.

– Че? А никого получше нету? – спросил Сайрам.

– Давай, помоги мне встать.

Он нагнулся, она что-то шепнула ему на ухо, и он перестал препираться и вредничать.

– Так, аккуратно, обопрись ему на плечо, и идите, а я доведу эстафеты до конца. Все, кто отбегал свое, тоже могут возвращаться в школу, – сказал учитель.

Ребята начали расходиться, поглядывая в сторону Рэкки, волнуясь за нее.

– Эй, может, я тоже помогу? – спросила я, подбегая.

– Не, не, иди переоденься, мы и сами, – ответила Рэкки.

– Ну, а я не против помощи, тяжеленная, – произнес Сайрам, но Рэкки толкнула его локтем в бок.

– Подожди меня возле главного входа, – крикнула она.

И мы разошлись. Странная она, опять что-то задумала, я это чувствую. Переодевшись наскоро в кабинке, я побежала к главному входу. Рэкки пока не появлялась, и я принялась ее ждать. Делать было все равно нечего, поэтому я достала электронную тетрадку. «Ну что ж, прорешаю пару задач», – подумала я. Рэкки появилась через пару минут, но все еще в спортивной одежде и без Сайрама.

– А вот и я.

– Привет. А где пластырь? – спросила я, глядя на ее коленку поверх тетрадки.

Она явно не хотела рассказывать, а после смутилась.

– Ты вообще была у медсестры? – поинтересовалась я.

– Это долгая история. Позволь мне быстро переодеться, и когда я это сделаю, то с радостью расскажу тебе. Подожди еще немного здесь.

Опять заставляет меня ждать. Да что же происходит? Появившись вновь на этот раз в школьной одежде, она села на ступеньку у входа рядом со мной и начала рассказ:

– Ты ничего такого странного не видела? Нет? Вообще?

– Да хорош, не надо этих вступлений, говори уже!

– А я заметила. Еще когда мы с тобой пошли к фонтанчику пить. Ладно, ты не приметила, что Кай ведет себя странно да бегает быстрее обычного? Заметила? И мне не сказала, вот же ж… А не подумала почему? Так вот. Все дело в его кроссовках. Я вообще без понятия, где он их взял, но это уж точно не обычная обувь. Я тебе говорила, что мой папа ученый? Он много чего изобрел. Ближе к делу. Есть такие кроссовки, которые позволяют человеку, надевшему их, увеличивать скорость собственного бега. Мне папа показывал их несколько раз, и его коллеги тоже. Могу поклясться, сидя возле фонтанчика, я узнала их дизайн на ногах Кая. А он еще в тот момент обернулся и так злостно на меня посмотрел, ужас… Но меня еще терзали сомнения: как обычный школьник мог достать такие дорогие кроссовки? Я следила за ним всю эстафету. А на подходе к финишу лично убедилась, что это именно они, особенно когда за тридцать метров до линии он рванул еще сильнее. У меня был такой шок, что я случайно запнулась о свои же ноги. Сильно грохнулась, да? Прости, что напугала. Но этот парень жульничал. Поступил подло. Не люблю я таких людей. Пожалуй, на этом все, иначе это перерастет в оскорбления.

– Нет, это не все.

– О чем ты, Леоне?

– Где ты была все это время, если не ходила в медпункт?

Она замолчала.

– Можно я не буду тебе дальше рассказывать?

– Нет уж, давай до конца, – воскликнула я.

– Ну… когда мы с Сайрамом пошли якобы в медпункт, я ему все-все рассказала по дороге в школу, он мне поверил, и тогда мы вдвоем захотели преподать Каю урок. Грубо говоря… мы прижали Кая к стенке. Он, конечно же, отпирался, все отрицал и не хотел признавать свое мошенничество. НО мы пригрозили, что если еще раз увидим на нем эти кроссовки, то побежим не к физруку, а прямо к директору, тогда об этом не то что весь класс, а вся школа узнает. После этого он замялся, что-то пробубнил себе под нос и ушел.

– Умеешь же ты угрожать. Вот это вы жестко, – сказала я.

– А как еще? Получил по заслугам. С подлыми жуликами так и поступают.

– А почему ты меня не позвала? Мне бы тоже хотелось глянуть на лицо Кая в тот момент, когда вы на него наехали.

– Мне не хотелось тебя в это впутывать, – проговорила Рэкки.

– А Сайрама, значит, можно?

– Ну, он мальчик, у него чуть грозный вид, он спортсмен. Да и если началась бы драка, то его не жалко, – улыбнулась Рэкки.

– Не понимаю, зачем вообще кому-то может понадобиться такая обувь? Вдруг эти кроссовки будут использовать на каких-нибудь Олимпийских играх? Это же тоже обман.

– Вроде как они в первую очередь нужны для тех, кто хочет побыстрее сбросить лишний вес, – сказала Рэкки.

Мы немного помолчали. Обдумывали все то, что произошло на этом необычном уроке физры.

– А, может, зайдешь все-таки в медпункт обработать коленку? – прервав молчание, спросила я.

– Не, у меня в рюкзаке есть пластырь.

* * *

Через два дня, доедая завтрак, я спросила у папы, сидящего за одним со мной столом:

– А можно мне, пожалуйста, новый телефон?

– А чем тебе твой плох? – спросил он.

Ему-то легко говорить. Сам же сидит в своем новом навороченном телефоне каждое утро и читает новости прямо у меня перед глазами, словно дразнит.

– Ну, мой не прозрачный, – быстро придумала я аргумент.

– Я подумаю, – пробубнил он.

«Вечно он так говорит», – подумала я.

Когда я закончила с завтраком и почистила зубы, мама сообщила мне, что пришла Рэкки. Я не люблю заставлять людей ждать, поэтому быстро взяла сумку и выбежала к ней в коридор в школьной форме.

– Привет, – сказала я.

– Привет, Леоне. А сегодня что-нибудь будет? – она каждое утро таким способом осведомлялась у меня, будет ли сегодня контрольная или самостоятельная по какому-либо предмету, потому что память у нее короткая, а я хоть морально подготовлю ее к предстоящей контрольной.

– Да, физика.

– Блин, блин, как же я спишу? Физичка такая мнительная. Она сразу же заметит, что что-то не так, – заволновалась Рэкки. – Вот тебе не о чем волноваться, ты физику знаешь на два года вперед.

– Не волнуйся, есть один план.

Пока мы шли в школу, я посвятила Рэкки в детали своего плана. Она же в свою очередь рассказала мне довольно смешную историю из детства. У нее в семье было что-то вроде домашнего правила. Когда Рэкки было семь лет, мама сказала ей, что если она будет хорошо себя вести, то она позволит маленькой Рэкки прогуливать школу по субботам и воскресеньям. Это был просто сумасшедший дар от родителей, думала она, как же замечательно отдыхать от школы целых два дня. Но однажды, когда учитель прощался с классом, то сказал: «Увидимся в понедельник», – и Рэкки все поняла. Она поняла, что не нужно ходить в школу в особые выходные дни. Ее папа часто пропадал на работе, так что выходным днем мог выдаться любой неожиданный денек, а мама Рэкки занималась делами по дому, поэтому вечно находилась в пределах его стен. Конечно же, маленькая Рэкки не знала, что такое нормальные выходные: суббота и воскресенье. А ее мама просто решила над ней пошутить.

Довольно забавная история, но вернемся к контрольной по физике. На десятиминутной перемене перед самой контрольной мы с одноклассниками в школьном коридоре обговорили наш групповой план. Неловко было стоять кучкой в маленьком коридоре, но что ж поделаешь, все ради хороших оценок по физике.

– Все должно получиться. Ее внимание будет приковано ко мне, – объясняла я. – Так что не бойтесь действовать, когда время придет.

Уже через минуту начнется долгий скучный урок. Мы поспешили в класс. И правда, через минуту загорелся сиреневый цвет, оповещающий о начале урока. Старая физичка встала из-за учительского стола, чтобы нас поприветствовать, и жестом разрешила нам сесть на свои места.

– Что это за столпотворение я видела в коридоре пару минут назад? – спросила она.

Но никто не ответил. Тогда она пробубнила:

– Тетради доставайте. Мы начинаем.

Все тут же достали свои электронные тетрадки. Никому не хотелось терять драгоценных секунд, каждую из которых они могли потратить на списывание контрольной.

– Сейчас я перекину вам работу, и можете приступать, – скомандовала училка.

Я пока все подготавливала. Мне было жутко страшно, но мой план должен был сработать безотказно. Физичка же перекинула нам работы, нажав на пару кнопок на своем ноутбуке, и принялась пристально за всеми следить, не отводя глаз от двоечников и подозрительных личностей, что на нее даже глаза не подняли. Она всегда так делала, очень смущая и временами мешая сосредоточиться. Не зря Рэкки назвала ее мнительной. Первые три минуты все было спокойно. Кто-то смотрел в окно, кто-то делал задумчивое лицо, пытаясь хоть что-то вспомнить, а кто-то делал вид, что пишет, просто шкрябая выключенным пером по электронной тетрадке.

Тут настало мое время. Я нервно кашлянула. Физичка посмотрела в мою сторону пару секунд, но потом отвела взгляд. Теперь я заелозила на месте, специально издавая противный скрип стулом. Учительница опять обратила на меня внимание. На этот раз она спросила:

– Что-нибудь не так, Леоне?

Я ничего не ответила, стараясь вызвать наибольшее подозрение с ее стороны ко мне. Разве человек может быть настолько нервным? Если да, то следовало довести ее до конца. Тут я сделала маленький перерыв в полминуты. Не нужно было сильно спешить, иначе сорвется, как рыбка с крючка. Теперь я легонько пошкрябала парту ногтем, с каждым разом издавая противный звук все дольше и дольше. Он бы и нормального человека разозлил.

– Да что это такое? – воскликнула учительница. Она уже стала подозревать что-то неладное. В ее классе на контрольной работе должна быть полнейшая тишина. Однако мне ее подозрения были только на руку. Нервно смотря в мою сторону, она пригрозила пальцем.

И вот настал момент, самый страшный, но самый решающий. Можно сказать коронный. Я легким движение руки бросила свой телефон на пол так, чтобы весь класс услышал этот грохот. И они услышали. Спросите, как телефон оказался у меня в руке, а не в сумке, допустим. Ну, я же говорила, что основательно подготовилась. Характерный «БАМ» раздался подо мной, долетев до ушей каждого ученика. Знаете, а мне нравилось бесить учительницу физики, на моем лице появилась невольная улыбка, которую можно было трактовать как угодно. Однако она истолковала ее по-своему. Тут эта женщина не выдержала.

– Ты что, списываешь? Ты списываешь на моей контрольной? – закричала она на меня, приподнимаясь.

Вы что, думаете, я настолько неловкая, чтобы вот так просто уронить телефон? К счастью, я хорошо себя зарекомендовала, поэтому ответила:

– Нет, что вы. Я не списываю. Вы же прекрасно знаете, что ваш предмет я знаю

на отлично (так и есть). Зачем мне это? Но если вы мне не верите, то… – произнеся эту речь, я встала, позвала ее к себе за парту и произнесла, что она может осмотреть все мое рабочее место. Свой телефон я пнула под стул Сайрама, а он, как и было заранее обговорено, закрыл его своей ногой огромного для меня размера. Получилось вроде незаметно. Только телефон немного жалко, но как я и рассчитала, он приземлился на пол закругленным краем, а не дисплеем. Поэтому звук был настолько отчетлив. Училка и вправду встала, подошла к парте, начала осматривать вокруг да около, но ничего подозрительного так и не нашла, как и было рассчитано. Я за все это время не сдвинулась и с места, поэтому в ее глазах никоим образом я не могла быстро что-то спрятать или утаить. Она даже немного расстроилась. А я чувствовала, как манипулирую ей.

– Ты ведешь себя подозрительно, – не унималась она, хотя кто из нас тут ведет себя подозрительно? Я или она?

– Хорошо, – сказала я, – можете сесть на место рядом со мной хоть до конца урока и убедиться, что я не списываю, а знаю весь материал.

Я фактически раскрыла ей наш план. Но это тоже была часть схемы, пойти ва-банк. Может, что-то в моих словах показалось ей неуместным или грубым, потому что она как крикнула на моего соседа по парте:

– Сион, быстро собирай вещи и садись за мой стол. Живо!

Бедный скромный Сион прям побледнел от страха, но выполнил ее просьбу. Он устроился за ее большим учительским столом, разложил там тетрадку, перо, а физичка устроилась за небольшой для нее партой возле меня. Не знаю, было ли ей там комфортно, похоже, что нет, но ее положение было очень удобно для всех остальных в этом классе, ну кроме меня, конечно, ведь она пялилась на меня весь урок. Кто бы меня спас! Но я сама на это подписалась, лишь бы спасти всех остальных. Теперь училка сидела у самой стены на третьей парте, считая от доски. Да и к тому же пялилась только на одного подозрительного человека, а не на весь класс. В этом и состоял мой прекраснейший, гениальнейший план. Усадив вредную учительницу на такое неудобное для нее место, да и еще предумышленно заставив следить только за мной, я помогу своим одноклассникам списать контрольную. Ай да я! Глупая физичка сидит и пялится на меня, не осознавая, что прямо у нее под носом весь класс проворачивает гигантскую аферу. Кроме меня. А мне-то что? Я ведь физик от бога, меня учил сам дедушка, пятерка у меня в кармане, и плевать, что творится вокруг. Кто бы ни глядел на меня вплотную, я всегда отлично напишу тест. Хоть пушкой над ухом стреляй, хоть периодично пинай стул, на котором я сижу, хоть пожар в школе…

Так, что-то я чересчур сильно расхвалила себя. Совсем не заметила, что до конца урока осталось двадцать минут. Ну, ничего, я краем глаза замечаю, что у ребят все получается. Списывайте, мои дорогие, пока можете. Сегодня наш день! Мы переиграем систему.

* * *

И вот этот долгожданный зеленый свет. Урок кончился, и всем ученикам можно было расслабиться. Физичка весь урок так и просидела таращась на меня, но, слава богу, не заметила, как списывают другие. Надеюсь, ребята получат хорошие оценки. Ну и, конечно же, купят мне чего-нибудь вкусного поесть за такое. Все-таки это не бесплатная услуга под названием «Спиши с помощью Леоне». В классе осталось не так много человек, многие ребята уже разбрелись по школе, а те, кто остался, перекидывали контрольную учительнице.

– Что ж, вижу, ты и впрямь чиста, – сказала физичка, когда я перекидывала ей файл с написанной контрольной на ноутбук.

Тут в класс вбежала Рэкки. Нет, даже ввалилась. Я думала, она, написав работу, ушла в туалет или ждет меня снаружи. Зачем же она вернулась?

– Сайрам, нужна помощь! – воскликнула она. Тот оглянулся, быстро собрал вещи в портфель и побежал за ней следом.

«Хм, и почему же она опять не позвала меня? Вечно ссорятся, а тут… Все-таки у нее с Сайрамом до сих пор непонятные мне отношения».

Но не время думать о таком. Даже если меня не позвали, лицо Рэкки было обеспокоенным, запыхавшимся, значит, им может понадобиться и моя помощь. Быстро попрощавшись с учительницей, я ринулась искать их, побежала по их следам.

– Наверное, они завернули сюда, – сказала я сама себе и побежала дальше по коридору. Выбранное мною направление оказалось верным. Но то, что я там увидела, было ужасным.

Завернув за угол, я остановилась. Картина, что престала предо мной, обескуражила меня. Прямо на моих глазах Рэкки ударила кулаком в нос крупного старшеклассника. Тот покачнулся и схватился за лицо. Пара его друзей обступила избитого парня.

– Эй, ты что творишь, успокойся, – кричал Сайрам. Он схватил ее за плечи и начал удерживать, чтобы Рэкки еще кому не врезала.

Рядом копошилась кучка испуганных и непонимающих первоклашек. Один мальчик громко рыдал. Тогда я взяла в свои руки обязанность по их успокоению:

– Тише, тише. Все позади.

– Пусти, пусти. Ты должен был помогать мне, а не сдерживать, – вырывалась Рэкки.

– Ты что, дурочка? Проблемы не так нужно решать, – крикнул ей Сайрам.

– Они сами нарвались. Сами виноваты. Не фиг было толкать первоклашек на пол. Сейчас еще получите! – воскликнула она.

Старшеклассники быстро ретировались. Один из них назвал Рэкки сумасшедшей. Но я была горда за нее, когда узнала подробности дела и причины ее поведения. Не каждая девочка бросится на троих взрослых парней, защищая кого-то.

– Все, уймись. Сейчас еще учителя сбегутся, – успокаивал ее Сайрам. Он легонько приобнял ее и поглаживал по голове.

– Ну и пусть. Я все равно не признаю авторитет этих глупых учителей. Только отца. Они мне не страшны! – все еще кричала Рэкки.

На удивление ситуация разрешилась довольно быстро. Правда, пришлось отвести Рэкки в кабинет директора в сопровождении учителя прямо посередине следующего урока, потому что камеры засекли ее бурное выступление в коридоре школы. Об этом инциденте сообщили ее отцу, но в школу он так и не явился, ведь был очень занятой личностью, а отрываться от работы по таким пустякам не в его стиле. Но, я думаю, Рэкки еще достанется, когда она вернется домой. Ее отец был строг не понаслышке. И в уме Викентий поставил галочку о том, что нужно наказать свою бойкую дочь за такой грубый проступок. Викентий… странное у него имя.

* * *

На следующий день мне пришлось «играть» с Сайрамом в шпионов. Нам очень давно было интересно, где же живет Рэкки и почему нам не говорит о своем доме, такая уж большая тайна? Может, она стесняется и живет в какой-нибудь бедной квартире? Хотя на нее не похоже. Всегда хорошо одета, отец ученый. Но тогда что ей скрывать? Вот это мы с ним и хотели выяснить. Как обычно, она должна была проводить меня до дома, а потом отправиться к себе домой – таков ежедневный распорядок провожаний до дома. Сайрам на перемене по секрету признался мне, что следит за Рэкки после школы, чтобы узнать, куда она направляется, но выведать где она живет, у него так и не получилось на протяжении уже почти года наблюдений. Он всегда терял ее из виду, когда она по нескольку раз петляла между дворами домов. Поэтому решил заручиться моей помощью. Вместе ведь легче и веселее, заключил он.

– Хм, так ты все-таки следишь за ней? – издевательски спросила я.

– Ч… что? С чего ты взяла, ты что-то знаешь? А Рэкки не в курсе? Ну слава богу. Только ей не говори, – попросил он, однако я так и не сказала, что Рэкки о его глупой слежке догадывается. Похоже, Сайрама и впрямь напугала мысль о том, что Рэкки может узнать про его шпионские выходки.

Он заранее все обдумал, какой предусмотрительный. Будто знал, что я соглашусь, а другого пути быть и не могло. Сидя на уроке русского языка, Сайрам все время оборачивался ко мне и начинал разговор. И как только учительница не заметила? Крикнула она бы на него, он бы успокоился. А то сидит и отвлекает меня, надоел.

– Ну, давай, пошли со мной. Вдвоем легче выведать, да представь, как интересно будет, – упрашивал он.

– Прекрати. Отвернись к доске, или я тебя «элькой» стукну, – пригрозила я этому прилипале.

Элька – сокращение от словосочетания «электронная тетрадка». Кстати, именно Сайрам так придумал ее называть, а все остальные в классе потом подхватили эту идею. Многим ребятам это слово показалось удобным, вот и называли тетрадки так иногда, чтобы меньше энергии тратить на слова.

– Пошли, прошу тебя, – не унимался он.

– Подумаю, – грубо ответила я.

На этом наш разговор и закончился. Но свой план действий он мне рассказал задолго до этого, наверное, еще перед самым первым уроком. Сегодняшний день он выбрал как раз для совместной слежки, поэтому с такой настойчивостью и рвением уговаривал меня пойти на «охоту».

Через пару секунд после того, как класс загорелся зеленым светом, оповещая конец самого последнего на сегодня для нас урока, Сайрам встал из-за парты, повернулся ко мне и подмигнул. Я закатила глаза, но улыбнулась ему. Разве ему откажешь. Повеселюсь с ним, пока у него хорошее и жизнерадостное настроение.

Как обычно, я вместе с Рэкки спустились вниз, пошли домой вдвоем. На самом деле мне пока что не требовалось ничего делать первую часть плана. Просто идти в сторону и болтать с подругой, как всегда. Сайрам должен был пристально следить за нами от школы, но вот мы идем-идем, а я его совсем не вижу. Похоже, он хороший шпион, прокачал свои навыки за столько дней. Раз я ничего не замечаю, хоть и знаю о секретном плане, значит, Рэкки тоже ничего не замечает. Все отлично. Вот уже виден мой дом.

– Пока, Леоне, – прощается она со мной.

– Пока, Рэкки, – делая вид, что прощаюсь, говорю я.

Мне так не хочется обманывать подругу. Прости, Рэкки. Я захожу в подъезд, но на самом деле я не затворила железную дверь за собой, а придержала ее, оставив маленькую щелочку, чтобы видеть, как уходит вдаль Рэкки. С каждой секундой она отдалялась и отдалялась, и вот я решила, что настал момент для выхода. Осторожно выйдя на улицу, я оглянулась. Но Сайрама нигде не было.

– Сайрам, Сайрам, – произносила я, с каждым разом все громче, временами озираясь по сторонам. – Да где же ты?

И вдруг он схватил меня за руку, воскликнув:

– Быстрее, бежим!

Мы понеслись по тротуару за удаляющейся из виду Рэкки, держась на некотором расстоянии от нее. Она уже успела далеко отойти, напевая себе песенку под нос. Но мы нагоняли.

– Вот, стой здесь. Пригнись, – командовал мной Сайрам.

– Ух ты, мы и вправду как шпионы!

– А то.

– Мне нравится.

Нужно было следить за Рэкки очень внимательно, при этом не выдавая себя. Ни в коем случае не терять ее из виду. При необходимости можно разделиться. Эти три главных правила объяснил мне Сайрам. Если их придерживаться, мы достигнем успеха.

Мы петляли вместе с ним между домами минут десять. Рэкки действительно часто меняла свой курс ни с того ни с сего. Стараясь за ней поспевать, Сайрам постоянно тянул меня за руку.

– Быстрее, давай быстрей.

– Я пытаюсь, – оправдывалась я, волоча ноги по земле.

На какое-то мгновение мы потеряли нашу цель, точнее Рэкки, из виду. Скорей всего, в тот самый момент, когда дискутировали друг с другом насчет маршрута. Рэкки нигде не было, вокруг лишь дома, машины и дороги. Мы оглядывались по сторонам, смотря в разные стороны, но, похоже, она скрылась за тем длинным кирпичным домом. Нужно было быстро что-то придумать, лишь бы не упустить Рэкки.

– Ты заходи с той стороны, а я с этой. Разделимся и найдем ее! – крикнула я. Теперь настало мое время командовать.

Другого выхода у нас не было, требовалось срочно что-то предпринять, поэтому мы кивнули друг другу и разбежались в разные стороны. Я ринулась вокруг дома словно вихрь, короткие волосы игриво развевались на ветру. Зная, что Сайрам столь же быстр, не хотелось ему уступать. Рэкки – МОЯ подруга, и Я первая увижу, где она живет. Порядком запыхавшись, я прибежала в квадратный дворик и стала исследовать его, опершись на колени. Рэкки и тут не было. Хотя погодите. Вон же она, вижу. Она садится в какую-то черную отполированную машину, очень дорогую на вид. Может, ее позвать? Если крикну прямо сейчас, она услышит. Рэкки уверенно садится внутрь, по-моему, она знает, что делает. Но и на обычное такси не похоже, слишком дорого-богато. Что же происходит? Мужчина в костюме вышел из водительской двери и помог ей сесть, пристегнул ремнем безопасности. Я стояла и смотрела, как дорогая черная машина вместе с моей подругой на заднем сидении медленно выруливает на главную улицу. Однако я даже не подумала о том, что это похищение. В наше-то время уровень преступности очень низкий. Тем более если Рэкки добровольно села в машину, она точно знала, что делает, знала этого мужчину. Ноги сами понесли меня к тому месту, где пару минут назад стоял автомобиль.

– Говорить Сайраму… или нет? – спросила я сама себя.

Но я сама не до конца поняла, что произошло, и во многом была не уверена, мои мысли основывались лишь на каких-то догадках. Кто-то меня окликнул. Это был он. Сайрам бежал ко мне и кричал мое имя.

– Лео-о-оне, ты видела что-нибудь?

– А ты?

– Нет. Упустили мы ее, только если ты заметила…

– Нет. Рэкки скрылась, – произнесла я.

– Вот черт. А мне так хотелось докопаться до истины. Ну, ничего. Давай как-нибудь повторим?

– Ага, – еле выговаривая слово, ответила я.

– Вот и славно. Пошли, до дома тебя провожу. Сумку давай. Наверное, устала с ней бегать.

– С-спасибо.

* * *

Это утро я точно запомню надолго. Возможно, на всю свою жизнь. Оно, можно сказать, перевернуло мою жизнь. Но не так сильно как, например, потеря кого-то близкого.

Все началось с того, что как только мы с Рэкки вошли в школу, мне на телефон поступил вызов от Сайрама. Я даже переобуться не успела, а он уже звонит с утра пораньше, вот ужас.

– Алло, чего тебе? – взяв трубку, спросила я.

– Тут в классе такое творится. Вы сейчас где? – поинтересовался он.

– Переодеваюсь, скоро поднимемся. Что случилось?

– Тут новенькая, Мию, сказала, что хочет одному мальчику из класса в любви признаться. Пока не сказала кому. Но до занятий еще минут пятнадцать, может, успеет еще сообщить.

– Мию? – переспросила я. – Она же всего неделю с нами учится. Уже в кого-то влюбилась, значит. Сейчас будем.

Я отключила вызов и проследовала за Рэкки, которая уже успела убежать к лестнице. Вкратце обрисовала ей картину происходящего. Пересказала разговор с Сайрамом. Она сильно удивилась и заинтересовалась тем, что творится сейчас в классе, поэтому мы помчались по ступеням как можно быстрее. Когда уже в школах установят лифты-ы? У меня ноги болят так долго подниматься.

Вбежав в кабинет, мы увидели кучу ребят, что обступили Мию. Она выглядела растерянно и была похожа на напуганного маленького бельчонка, съежившегося и прижавшего лапки к груди. Ее небольшой рост оправдывал это шутливое прозвище. Среди всех собравшихся в аудитории она повернулась именно ко мне. Наши с ней взгляды встретились, отчего она засмущалась еще сильнее. На долю секунды мне показался ее взгляд особенно причудливым.

Ловко юркнув между одноклассниками, Мию, вопреки всему, подошла ко мне. Она что-то мяла в руках, нерешительно скрывая, поэтому у меня не получалось разглядеть эту вещицу, что помещалась бы в ее пальцах небольшого размера.

И вот она с трудом заговорила, словно вот-вот расплачется:

– Ле… Леоне, ты мне нравишься. Держи!

Последнюю фразу она крикнула высоким писклявым голосом. Протянув ко мне руки, Мию демонстрировала браслет из ленточек ручной работы. Он был бледно-красным, но также виднелся узор из синего и местами желтого цветов.

Я обомлела. Думаю, не одна я, а весь класс. Воцарилась гробовая тишина. Все разом смолкли. Мне стало трудно дышать, сама не понимаю почему. Но голова до сих пор оставалась ясной даже после такого неожиданного сообщения. Неужели мне только что в любви признались? Неужели она подумала, что я… мальчик? Мию призналась мне в любви… Да и не удивительно. Судя по моей короткой для девочки стрижке, по моему стилю одежды – вечным штанам и широким рубашкам, чтобы фигуру не было видно, слегка грубому и тихому голосу – нетрудно с первого взгляда принять меня за парня. Я с четвертого класса даже юбку ни разу не надела! Что за дурацкая ситуация. И что мне прикажете делать? Вот вляпалась. А все вокруг смотрят осуждающе и непонимающе, глядят в оба, интересуются, что же будет дальше. Под пристальным взором одноклассников стоять в середине людского круга вдвоем с Мию было очень неловко. Как же стыдно…

– Вот это поворот. Она что, из этих? Даже я такого не ожидал, – послышалось перешептывание одноклассников одного за другим.

Их слова будто бы вывели меня из транса и задумчивости. Однако мой мозг уже успел сообразить, что нужно делать. В критических ситуациях есть только три реакции: бей-беги-замри. Я избрала тактику временного бегства. Прикусив губу и быстро глянув на часы, поняла, что до начала урока осталось минут десять. Я решительно взяла Мию за руку.

– Пошли, – шепнула я.

– Что? – тихо переспросила она.

– Пошли! Рэкки, возьми сумку, – сказала я, кинув свою школьную сумку в руки и без того ошеломленной Рэкки.

Я и Мию рывком выбежали из класса. Как и ожидалось, никто за нами не побежал, все были чересчур заняты мыслями о произошедшем, никому не хотелось ворошить чужие проблемы. Нужно было где-то спрятаться. Но где? В школе учатся больше полусотни учеников. Думай. Думай быстрее. В каком месте мало людей? Оно тихое и маленькое, без посторонних взглядов… О, техническая подсобка, вспомнила. Нужно спуститься на этаж ниже.

– Эй, куда ты меня тянешь? – испуганно спросила Мию.

– Нет времени, – бросила я в ответ.

Я и подумать не могла в тот момент, что слишком сильно тяну бедную смущенную Мию за ее маленькую ручку. Скорей всего, ей было больно и неприятно, она была растеряна, не понимала, что происходит и как ей нужно отреагировать. Бедная девочка. Но мне было не до этого, бежать, бежать как можно скорее, чтобы… чтобы объяснить, рассказать наедине, насколько сильно она заблуждается. Забежав в пустую подсобку, обставленную полками с тазиками, тряпками, ведрами, я быстро захлопнула за нами деревянную дверь и подперла ее тяжелым железным ведром, чтобы точно никто не зашел. Я сильно запыхалась, Мию прижалась к стенке, тяжело дыша, словно надеясь, что если она вдавится в стену, я ее не замечу и оставлю наконец в покое. Мои наручные часы с голограммой показывали 8:51. Еще есть время. Нужно обо всем ее расспросить. Но как можно быстрее. Я сделала два больших шага в ее сторону.

– Мию, ты знаешь, как меня зовут? – взяв девочку за плечи, судорожно спросила я.

– Леоне, – ответила она, игнорируя мой взгляд.

– А фамилия? Ну?

Она молчала.

– Моя фамилия Мило́вич. Это тебе о чем-нибудь говорит? – уже почти крича, спрашивала я.

Она опять ничего не ответила, смотря в пол. Только сейчас заметила, что у нее прекрасные светло-синие глаза. Она была растеряна, совсем не понимала, почему здесь находится, что это за место и почему я на нее так давлю. Ей стоит принять это как отказ? Ее чувства отвергнуты?

– Ты знаешь, кто я?

– Ты – Леоне, мальчик, что мне нравится…

Так я и знала. Она приняла меня за парня, мои догадки оказались верны. Разве я настолько похожа на мальчика? Не этого я всегда хотела, одеваясь так, всего лишь удобства и комфорта. О, бедная Мию, зачем ты призналась мне на виду у всего класса? Сама того не ожидая опозорилась перед ребятами. И все это из-за меня, из-за того, что я такая неженственная. Теперь до конца жизни я буду винить себя в этой ситуации и в том, что Мию будет изгоем. Она и без того слабая, стеснительная, не может за себя постоять, а эта ситуация выбьет ее из колеи на всю оставшуюся школьную жизнь. Я так виновата. Однако нужно постараться все ей разъяснить, пока урок не начался и нас не хватилась учительница. Столько слов вертятся у меня в голове, но я не знаю с чего начать, как преобразовать мысли в предложения. Черт, а ведь когда шла в этот злосчастный класс, то даже не подозревала, что все так обернется, что я буду стоять в подсобке и думать, как вывернуться из этой ситуации.