Текст книги "Воспоминания о будущем"

Воспоминания о будущем
Влада Созинова

Посвящение

Посвящается моим тупым друзьям, сестре, а также школьным урокам истории, русского и физики, которыми пришлось пожертвовать, дабы написать первые наброски этих глав

© Влада Созинова, 2023

ISBN 978-5-0060-5550-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Будни девочки из недалекого будущего

Привет, меня зовут Лео́не. Да, наверное, для вас это необычное имя, но в наши времена никто не обращает внимания на его странность. Моей маме оно понравилось, и поэтому она решила так меня назвать. В 30-х годах была мода на вот такие диковинные имена. Поэтому у меня и моих знакомых они довольно необычные из-за этого.

Но не в этом суть. Не знаю, насколько далеко назад во времени улетят мои записи, но надеюсь, их найдет кто-нибудь, кто любит читать, а в особенности и фантазировать, ведь без хорошо развитой фантазии вы в полной мере не сможете представить себе мое время.

Я родилась… А хотя это не такая важная информация обо мне. Просто знайте, что сейчас вторая половина XXI века. И да, Третья мировая война так и не наступила, люди смогли добиться мира. Мне не дозволено сильно углубляться в будущее, лучше я напишу вам о моем прошлом.

Мой дедушка – физик и работает в самом крупном предприятии в стране. Я слышала, что раньше оно даже было засекречено, но теперь здесь изучают возможности и свойства пространства, законы времени. Но об этом позже. Именно дедушка рассказывал мне о прошлом и впоследствии привил любовь к нему. С помощью старых архивов и голограммных устройств 2040-х годов я пересмотрела большинство советских фильмов. И скажу честно, они все мне понравились! Сейчас, как бы поточнее выразиться, чтобы вы поняли… люди научились менять качество съемки прошлого века на более и более лучшее. Но мне нравится смотреть их в первозданном виде, ведь так намного глубже чувствуешь ту эпоху.

Ну и, наконец, о том, почему я пишу к вам. Как вы уже поняли, мне нравится ваше время со всех его сторон. И я хочу, чтобы вам понравилось мое. Конечно, немного странно писать людям в прошлое, учитывая то, что все пишут свои книги для потомков в будущее или для современников, но я думаю, у меня получится выражать мысли коротко и ясно.

Можно ли потрогать деньги?

Осенний ковер, лежавший на земле, уже побурел и потерял яркость. Облысевшие деревья стояли сиротливо и печально. Листья сухо шуршали под ногами. Я как можно медленней брела до дома с глазами, полными слез, иногда тихонько всхлипывая. Путь мой был не далек.

Я широко раскрыла глаза. Только не плакать! Я не хотела плакать сейчас. Старалась изо всех сил удержать их в глазах, но все-таки парочка слез предательски потекла по щекам, а после упала на асфальт. Я изо всех сил стиснула зубы, но уже чувствовала, что рано или поздно не сдержусь. Что лавина эмоций накроет. Знала, что если заплачу, то уже не смогу остановиться потому, что все вспомнится сразу: и как все хорошо начиналось, и что мама точно отругает такую растяпу, когда узнает…

Пару раз взрослые, проходящие мимо, спрашивали, что со мной стряслось. Но разве им все объяснишь? Разве они поймут проблемы восьмилетнего ребенка? Поэтому лучшая тактика, которую я избрала, была молчание.

О стыде я думала в последнюю очередь. Хотя и очень-очень сильно стесняюсь плакать на людях. В это время мою голову переполняли другие самые различные мысли: «Что же со мной будет, когда я приду домой?», «Как на ЭТО отреагирует мама?», «Как мне смотреть ей в глаза?». Ведь если она узнает, что я потеряла карточку, то точно меня убьет. Эта ценная карточка – почти что жизнь человека. Ей можно оплачивать еду в магазине, проезд – да все что угодно. А я ее потеряла. Теперь беды точно не миновать.

«Да и кто вообще придумал заменить все деньги на электронные?» – раздраженно рассуждала я, чтобы отвлечь себя и позлиться. Может, для кого-то это и удобно, но для меня нет. И другим детям, скорей всего, тоже. Вот так же потеряют они карту и будут плакать и не знать, что делать, как я. Ах, если бы у меня были деньги! А не этот виртуальный счет в банке. Мама рассказывала мне про деньги. Это были разноцветные красивые бумажки из прошлого. С ними я бы обращалась куда более аккуратно, чем с пластиковой картой. Потерять одну бумажку не так обидно, как потерять целую карту, заменяющую все способы оплаты. Вот бы родиться раньше и попользоваться деньгами, как моя мама или дедушки с бабушкой.

Погрузившись ненадолго в свои мысли, я почти забыла про свою насущную проблему. Почти. Но как только вспомнила, слезы вновь переполнили глаза. Но на этот раз я изо всех сил старалась не плакать. Лишь бы не заплакать снова.

Я осознала, что потеряла карту еще в школьной раздевалке прямо перед тем, как выйти на улицу. Не помню зачем, но я полезла в портфель и не нащупала там ее. Но до последнего не теряла надежду найти эту драгоценную вещь. Шарила во всех карманах, даже куртку проверила. Нет – и все. Ну не находилась она. Я стояла в легком ступоре. Но, скорее всего, в очень даже сильном, потому что моя всегда веселая подруга Рэ́кки посмотрела на меня глазами, полными недоумения. Я же в ответ посмотрела на нее глазами, полными ужаса.

Рэ́кки была веселой, озорной девчонкой, но очень сердобольной. С черными волосами чуть выше плеч. С ней часто происходили самые разные невероятные истории, которые она в шутку называла приключениями и о которых она поспешно делилась с нами (с одноклассниками). А иногда даже втягивала меня в них, ведь мы лучшие подруги. Также у нее была не менее странная… назовем это «способность», иметь все, что нужно при себе в любой ситуации. Просто в любой. Объясню на примере. Ты поранил ногу? Оу, у Рэкки точно есть пластырь. Нужна веревка? Давай спросим Рэкки. Хочешь пить? Да я уже вижу, как Рэкки достает бутылку воды.

Казалось, у нее был бездонный рюкзак, куда помимо обычных школьных принадлежностей помещалось еще много разных вещей, которые обычный человек не положил бы в сумку (хм, бездонный рюкзак… довольно полезное изобретение, с развитием технологий лет через десять я точно изобрету его). Ну так вот, и на этот раз Рэкки предложила мне свою помощь. Она как настоящая подруга протянула мне свою пластиковую карту, чтобы я смогла оплатить проезд на электробусе.

Но я была так зла на себя и обижена, да и Рэкки ждали другие девчонки, поэтому я поспешила отказаться от ее помощи и выбежала на улицу. До сих пор жалею. Прохладный осенний ветер дул мне в лицо. Я как можно медленней брела до дома с глазами, полными слез.

И вот мы вернулись к началу. Я потеряла пластиковую карту и шла домой уже минут тридцать, хотя этот путь пешком можно было проделать и за семнадцать минут. Но в конце я уже не плакала, а просто стряхнула слезы рукой, ведь знала, что мама будет дома. Не хотелось предстать перед ней с красными от слез глазами. Нужно было постараться скрывать ЭТО как можно дольше, а потом как-нибудь само сгладится.

Я зашла в подъезд, поднялась на третий этаж и с опаской посмотрела на дверь своей квартиры. Что ж, не время трусить. Я так просто не сдамся! Я поднесла палец к сканеру отпечатков, установленному на двери, увидела маленький зеленый огонек и вошла внутрь.

Я ощутила аромат квартиры. Вдыхать его было так приятно. Он буквально подул мне в лицо с порога. Еще давно заметила, что у каждого человека в жилище пахнет по-своему. ЭТОТ аромат был отличен от всех других. Такой родной и приятный. В коридоре никого не было. По звукам, доносившимся до меня, стало ясно, что мама на кухне. Нужно было как можно незаметнее прошмыгнуть в свою комнату. Сняв ботинки и тихонько на носочках пробравшись в комнату, я закрыла за собою дверь. Так… А дальнейшего плана у меня не было. А что делать, когда мама меня заметит? Ну, прежде всего нужно успокоиться и вытереть слезы, оставшиеся в уголках глаз. Вот. Теперь выгляжу как нормальный человек.

«Нужно делать уроки. Где моя электронная тетрадка?», – подумала я, как самая послушная девочка, и начала рыться в портфеле. В это же время дверь отворилась, и в комнату вошла мама, мама с бутылкой воды.

– О, ты уже пришла, а я как раз цветы полить хоте… – она не договорила потому, что увидела, как слезы бегут по моему лицу, а я стою рядом со свалившимся набок портфелем, из которого торчат школьные принадлежности. Не знаю, почему так произошло, но, наверное, ее нежный родной голос и добрые намерения позволили мне раскрыться перед ней. Я не смогла сдержаться… и таить в себе такую большую тайну тоже не могла.

Помню, как бросилась к ней обнимая и как потом мы сидели на диване в гостиной, а я с заплаканным выражением и дрожью в голосе объясняла маме, что же произошло. Она не бранила меня. Лишь сидела и внимательно слушала. Сейчас это воспоминание вызывает у меня странное чувство. То ли радость, то ли смущение.

В конце моего рассказа мама таинственно улыбнулась. Чего это она улыбается, когда все плохо? Из-за этого мои слезы хлынули еще сильнее. Было так стыдно, я закрыла лицо руками.

– Подожди минутку, – сказала она и полезла в шкаф. Мне было очень интересно, что же мама ищет в этот момент, почему же не ругает меня, хотя должна. И я пыталась разглядеть из-за ее спины хоть что-то. Мама достала коробку, ничем не примечательную серую коробку, и протянула мне со словами: – Держи, открой ее.

Я всхлипнула, но коробку взяла. Внутри находились разноцветные бумажки с изображением городов и статных дяденек. Я сразу же поняла, что это были деньги. Никогда раньше не видела деньги, но поняла, что это они. Вот и исполнилась моя мечта – увидеть их. Также в уголке лежала пара круглых монет. Я смотрела на это сокровище, как зачарованная.

– Они такие красивые и необычные, – сказала я, рассматривая повнимательнее, поднося к свету.

– Боюсь, на них уже ничего не купишь. Столько времени прошло.

– Ничего, – ответила я. – Ведь так хорошо, что я могу их потрогать.

Неожиданное знакомство

Все учебные классы 57-й школы загорелись зеленым цветом. К счастью, это значит, что урок закончился. Ученики отложили свои перья.

– Не забудьте перекинуть материал со своих электронных тетрадок мне, – громко сказала учительница литературы. – На дом читать: Горький, «Детство».

Ну вот, не могла, что ли, задать что-нибудь поинтереснее? Как раз в это время зеленый свет потух. Если говорить честно, то эта «система оповещения конца урока» мне больше нравится. Я слышала, что около десятка лет назад все было по-старому. Когда урок заканчивался, то на всю школу гудел противный звонок, который, возможно, отвлекал и раздражал детей. Но с появлением СОК – системы оповещения классов – эти громкие надоедливые звонки отменили. Ну и правильно. Вот загорелся класс зеленым цветом, и все поняли, что урок уже закончился. А о начале занятия информирует сиреневый цвет.

В общем, в этот день мы, как обычно, пошли домой вместе с Рэкки. Ну, точнее, Рэкки всегда провожала меня до дома и шла дальше сама по себе. Понятия не имею, где она живет. И почему она мне не рассказывает?

Всегда Рэкки начинала разговор первой. О чем угодно. Иногда о чем-то глупом. Я же в свою очередь любила немного поразмышлять у себя в голове наедине с собой, но я всегда вслушивалась в слова, произносимые моей подругой, потому что ее истории были уж очень интересными. В этот раз мы, как обычно, шли вдоль улицы к моему дому и мило беседовали. Но Рэкки начала говорить о чем-то серьезном, поэтому я слушала внимательно.

– Знаешь, Лео́не, мне кажется, Сайра́м иногда следит за мной после школы, – произнесла Рэкки.

– Че-е-его? – поинтересовалась я. – Да с чего ты взяла?

– Ну, мне думается, он либо решил поиграть в шпиона, либо хочет выяснить, где я живу.

– Типа чтобы всем разболтать?

– Да.

– Глупые мальчишки. Если так будет, то вы с ним опять поссоритесь. Ох, не люблю, когда вы с ним ссоритесь, – пробубнила я.

– А я, думаешь, люблю? – удивленно спросила Рэкки. – Просто он вредный, вот и все.

– Будет к тебе приставать, я его ударю, точно. Я уже достаточно подросла для этого!

– Все еще комплексуешь по поводу роста? – спокойно спросила она.

– Нет! Вот увидишь, я вырасту и буду выше тебя. И выше всех парней!

– Ладно, ладно, успокойся. Мы же про Сайра́ма говорим, а не про тебя.

– Просто спроси его, почему он за тобой следит, и все.

– Не могу же я просто так спросить, – сказала Рэкки.

– Может, он влюбился в тебя? – с улыбкой спросила я.

Она, помолчав и немного покраснев, произнесла:

– Отстань, раздражаешь…

И мы обе дружно засмеялись. Да, такое было невозможно. К тому же Рэкки не обращает внимания на глупых парней. Поверить не могу, но я знаю Рэкки уже на протяжении пяти лет, и все это время мы непрерывно дружим. Даже помню тот день, когда мы познакомились. Хотя мне было всего лет семь.

Это было почти перед самой школой, в конце лета. Чтобы поступить в какую-либо школу, каждому ребенку нужно пройти консультацию школьного психолога. Не понимаю зачем, ведь раньше же никаких консультаций перед школой не было. А вдруг они выявят, что я отсталая? (ну, в общем, тупенькая) … Мне было страшновато идти туда. Так, не о том речь…

В тот день я пришла к психологу вместе с дедушкой. Он был старенький и шел не так быстро, как я, поэтому я уступила ему место, а сама уселась к нему на колени. Сидя в очереди, я заметила девочку с черными волосами. Она пришла со своей мамой. Такой красивой женщиной, молодой и приветливой, она часто улыбалась, и голос у нее был звонкий. Возможно, они здесь по той же причине, что и я. Девочка была счастливее меня на вид. Сидела и болтала ногами. Я же сильно нервничала и волновалась, ведь если я не отвечу на вопросы тетеньки психолога, то меня не возьмут в школу (по крайней мере, я так думала, ну, или мама внушила мне это).

Дверь отворилась, и меня позвали в кабинет. Дедушку не пустили. Он остался в коридоре и, по-видимому, расстроился. Ну вот. Как же я буду без дедушки? На душе стало еще беспокойней. Как только я присела на маленький стульчик, по моему телу прошла дрожь.

– Не волнуйся, я просто задам тебе пару вопросов, – пояснила психолог.

Кажется, ей было лет сорок. «Сапфира Васильевна» – прочла я шепотом надпись на бейджике. Интересное имя. Но у меня интереснее: Леоне. Чем-то похоже на имя Лена. Может сказать Сайраму и Рэкки, чтобы меня так называли? Хотя они вряд ли согласятся. Рэкки не любит прозвища.

– Так-с, для начала скажи мне, как тебя зовут? – спросила Сапфира Васильевна.

– Леоне Мило́вич, ударение на «О».

– Угум… хорошо.

В ее глазах читалось некое безразличие, но я не переставала нервничать. Все-таки эта тетенька, наверное, была важной персоной в школе, раз консультирует детей.

– Тебе же уже исполнилось семь лет? – спросила она.

– Да, конечно, – более уверенно сказала я.

– Итак, Л… Леоне, назови дни недели, времена года, желательно по порядку.

Я уже пообвыклась, потеряла стеснительность, стало легче общаться с нею, когда она говорит со мной на равных.

– Понедельник, вторник, потом среда, четверг, пятница и мои любимые выходные: суббота и воскресенье. А времена года: лето, весна, зима, вот зимой у меня день рождения, и еще осень.

Немного помедлив и посмотрев в мою карточку, Сапфира Васильевна сказала:

– Да, да, хорошо, отлично. А чем отличается зима от лета, ответь-ка мне.

– Зимой снег выпадает, холодно становится, еще вроде птицы некоторые на юге зимуют, ну там: ласточки, жаворонки, утки всякие. А летом много солнышка, оно долго светит и греет приятно.

Кажется, я была болтливым ребенком, потому что говорила много лишней информации, но вроде правильно. Но можно было бы и короче сказать. Знаете, сначала все шло достаточно неплохо, а вот потом…

– Ага, хорошо, точно, – сказала психолог, задав уже примерно пятнадцатый вопрос.

– А вот последний вопрос: кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

– Хочу… – не задумываясь начала я, но на этом мои мысли кончились, и рот замолчал. Я даже не знала, что ответить. В свое оправдание хочу спросить: а кто-нибудь из вас знал в свои семь лет, кем хочет стать в жизни? Чего добиться? Конечно, у меня была пара вариантов, но так серьезно я над этим вопросом и не задумывалась, это были только детские мечты стать биотехником или космическим астронавтом.

И тут у меня началась паника. Мысли смешались, и я уже не знала, что мне нужно ответить. А тетя-психолог все ждала ответа.

«О боже мой, я не знаю, кем хочу стать в будущем, я не отвечу на вопрос. Они… они подумают, что я глупая, и точно не примут в эту школу. Но ведь уже конец лета, а значит, меня уже никуда не примут! И я буду работать дворником, подметая улицы всю жизнь. Господи, папа был прав».

Эти мысли пронеслись в голове со скоростью света, и тогда… я заплакала. Наверное, я была плаксивым ребенком, потому что это уже второй рассказ, в котором я рыдаю из-за безысходности.

У меня просто началась истерика, я не могла остановиться, слезы все текли ручьем (вспоминая всю эту истории, мне кажется, что Сапфира Васильевна здорово так напугалась от моего плача, ох, как мне ее жалко, простите, что напугала). Не успела она еще ничего сказать, как я уже встала со стульчика, выбежала в коридор и ринулась по коридору вглубь школы, конечно же, совсем забыв про дедушку. Главное подальше отсюда. Позже он мне рассказал, что на своих ногах не успел угнаться за такой резвой девчушкой, своей внучкой, но за мной вдогонку, отпросившись у мамы, побежала своими маленькими ножками девочка с черными волосами, сидевшая вместе с нами в очереди.

Отбежав достаточно далеко, чтобы меня никто не нашел, я уселась в одном из углов школы и обняла себя за колени.

«За такое мама меня точно отругает, – думала я, – не ответила на вопрос, сбежала, да еще и дедушку не подождала, вот дура!»

Наверное, я единственная из всех ребят вот так разрыдалась (ненормально-психованная). Да как вообще у семилетнего ребенка, который еще мал и ничего не умеет, можно спрашивать, кем он хочет стать? Агрх, ненавижу! Многие из вас и вправду подумают, что со мной что-то не так, но дело в том, что я очень серьезно отнеслась к данному вопросу, да и ко всему разговору с психологом в целом. Когда она спрашивала про будущую профессию, я подумала, что от меня сейчас требуют окончательного ответа (подобного рода вопросы я до сих пор не воспринимаю). Да ладно, некоторые взрослые люди в свои лет тридцать не знают, с чем хотят связать свою жизнь, а вы у мелких детей это спрашиваете?

Я выплакала большинство слез, которые скопились во мне. Сколько времени я просидела тут? Десять… Двадцать минут? Может быть, полчаса? Я шмыгнула носом. Больше плакать почти не хотелось, но на душе все еще было грустно. Тут я услышала чей-то топот и притихла.

– Эй, ты тут? – спросил детский голосок.

Мне не хотелось отвечать, и я только сильнее вжалась в колени.

– А почему ты плачешь? Я слышала всхлипы, – это был все тот же голос, но уже ближе.

Тогда я подняла голову. Передо мною стояла девочка моего возраста с черными волосами. Она подошла ближе и нагнулась надо мной, наклонив голову влево.

– Ты что, призрак?

– Нет, я Рэкки, – усмехнувшись, сказала она, – а тебя как-то на Л зовут. Так, что случилось?

– Я не хочу говорить, – противилась я.

– Да брось, доверься мне. Представь, что мы находимся в закрытой комнате тайн. За пределы этой комнаты ничего не выйдет, – своими маленькими ручками она начертила в воздухе большой квадрат.

– Ты правда никому не скажешь?

– Неа.

– Точно?

– Даю слово.

– Ну, хорошо. Проблема в том… они… меня в школу не примут, – с обидой сказала я. – По-видимому, я глупая.

– Хм, ты вовсе не похожа на глупышку. Давай вернемся ко взрослым, они тебя ждут, – проговорила она.

– Правда? Меня, такую глупую и провалившую задание, ждут взрослые…

– Да. Ну и напугала же ты всех. За тебя много кто волнуется.

Почему-то мне хотелось ей верить, захотелось пойти с ней. Она протянула мне руку, уверенная, что я не откажусь от ее предложения. Я вытерла слезы и, приняв ее помощь, поднялась. Когда я встала, то ощутила легкость, все слезы давно вышли, а передо мной стоит и улыбается во все лицо красивая девочка.

Мы вместе вернулись к кабинету психолога, держась за руки. Нас покорно ждали, но психолог уже успела забить тревогу, я заметила ее обеспокоенное встревоженное лицо. Там был и мой дедушка, он успокаивал эту взбалмошную женщину.

– Слава богу, ты нашлась, – подбегая ко мне, сказала Сапфира Васильевна. – Больше так никогда не убегай.

– Больше – ни за что. Подождите… так это значит, что меня приняли в школу? – воскликнув, спросила я.

– Конечно же. Какие дети ранимые пошли, – пробубнив последнюю фразу и оборачиваясь к дедушке, произнесла она.

Конечно же, никто меня выгонять оттуда не стал. Я ответила на все вопросы очень хорошо, за исключением последнего, за что мне, кстати, до сих пор стыдно. Но когда я вернулась, то ответила, что не знаю, кем хочу стать, когда вырасту, но обязательно это выясню. Мне захотелось подождать, пока та темноволосая девочка (она не назвала мне тогда свое имя) ответит на вопросы, чтобы узнать как у нее дела. И этот случай волею судьбы свел нас с Рэкки вместе. А после этого мы еще и поступили в один класс. И с тех пор мы стали лучшими неразлучными подругами. Теперь мою жизнь скрасят самые разные приключения, а я даже и не подозревала об этом в тот момент, когда встретила эту девчушку в семь лет.

* * *

Рэкки провожала меня до дома. Мы перестали говорить о Сайраме.

– Слушай, а может, сначала пойдем ТУДА? – с ухмылкой спросила она.

– На заброшку? – поинтересовалась я.

– На нее самую.

– Пошли!