Текст книги "Король, королевич, портной"

Ее присутствие его не смущало, он не собирался ничего здесь брать. Ему важно было понять, действительно ли Доронин всю жизнь прожил в одиночестве.

Пока все указывало на это. Убранная стараниями соседки квартира была тенью давно опустевшего семейного гнезда. То, что оставили его родители, стояло на своих местах, а сам профессор ничего не пытался изменить.

Он даже их комнату не тронул. Денни поначалу насторожился, увидев в одной из спален женские вещи, но быстро понял, что это мода сорокалетней давности. У Доронина, как и у его отца, не поднялась рука выбросить все это.

Спальня самого профессора была скромной, чтобы не сказать аскетичной. Обстановка сохранилась так хорошо только потому, что он мало бывал дома. Последний ремонт здесь тоже делали лет двадцать назад.

Но куда он все время мотался? Денни уже все проверил, знал, что из недвижимости у Доронина была только эта квартира. Загородным домом он так и не обзавелся, да и зачем он ему? Похоже, ездил к кому-то.

– А это что? – Денни указал на стул.

– Где?

– Да вот, смотрите.

На спинке стула были аккуратно развешаны галстуки: видно, хранить их так Доронину было удобнее, чем в шкафу. Среди узоров легко было не заметить кусочек розовой материи, если не присматриваться.

Но Денни как раз присматривался.

При ближайшем рассмотрении материя оказалась носовым платком: хлопковым, розовым, с расшитыми краями. Причем вышивка по краям была фабричной, а в одном из уголков – нет. Там кто-то не слишком умело вышил букву А.

К чему это? Вариант, который напрашивался сам собой: «Антон». Но платочек-то явно женский. В подарок Доронину преподнесли бы что-то более солидное, здесь же создавалось впечатление, что платок он получил на память от его обладательницы.

Версия вроде как логичная, только как ее связать с образом старого холостяка?

– Впервые это вижу, – смутилась соседка. – Как странно…

– Не представляете, откуда это у него?

– Может, кто-то из студенток забыл?

В этом Денни сильно сомневался. Где могла студентка потерять платочек? На диване в гостиной или в прихожей, пусть даже на кухне, но уж никак не в спальне хозяина дома. Да и не терял никто этот платок, его специально сюда повесили и аккуратно замаскировали галстуками.

– Я в его комнате особо и не рылась, – призналась дама. – Заходила сюда редко, пыль иногда сметала, когда он долго не возвращался. Но это совсем не в духе Антона. Хоть убейте, не скажу, кто это мог здесь оставить.

А у Денни вариант как раз появился.

– Вы не помните, как звали девушку, которая преследовала Доронина?

– Вы шутите? Это так давно было, кто же теперь упомнит.

– А вы постарайтесь, – попросил Денни. Сам он тем временем прикидывал, сколько придется заплатить ей за то, чтобы забрать платочек с собой. – Она ведь писала на стенах. Может, имя свое тоже написала?

– Кажется, было что-то такое. Но где столько памяти взять. – Соседка нахмурилась, и вдруг складки на лбу разгладились: – Ну точно!

– Вспомнили?

– Боюсь обмануть, но вроде бы ее звали Алла.

Это все, что Денни нужно было услышать.

* * *

Дамир удивился, когда она рассказала ему все. По большому счету он не открыл сегодня ничего, а она продвинулась вперед. И тем не менее Алиса не стала от него ничего скрывать, в том числе свою беседу с Катей.

Она заметила его удивление.

– Что смотришь на меня, как на лик Девы Марии, проступивший на сырном бутерброде?

– Странные у тебя сравнения.

– Пагубное влияние Интернета.

– Оно тебе как раз идет. А вот то, что ты продолжаешь сотрудничать со мной… Без обид, но я не ожидал.

– Чистая прагматика, – хмыкнула Алиса. – Да, сейчас я на коне. Но это может измениться в любой момент, а решающих данных у меня нет. Поэтому работаем так, как решили, я свое слово назад не беру. И тебе не советую.

– Звучит угрожающе.

Он не был уверен, что ей можно доверять, но пока оснований сомневаться в этом сотрудничестве у него не было.

Они расположились за журнальным столиком в холле гостиницы. Степан вызвался лично достать Алисе автомобиль. Создавалось впечатление, что она первой из участников проекта обратилась к троновскому ассистенту, и он успел заскучать.

Теперь им предстояло дождаться машины, так объезжать леса будет гораздо удобнее. То, что Дамиру казалось непреодолимым препятствием, Алису только вдохновляло. Она была уверена, что перед смертью Доронин пошел бы в самое важное для него место, а значит, нужно это место найти. Ее не смущало, что сделать это будет практически нереально.

Пока же они оба склонились над картами, разложенными на столике.

– Вот этот лес ближе всего к городу. – Дамир постучал пальцем по бумаге. – С него и нужно начинать.

– Сомневаюсь.

– Почему это?

– Все зависит от мотивации Доронина. Если ему просто хотелось обнять березку…

– Сосну.

– …Если ему просто хотелось обнять сосну, то да, он пошел бы сюда. Но если было нечто, что имело для него символический смысл, или если он хотел спрятать что-то, этот лес не подойдет. Тут же явно все городские шатаются, от грибников до парочек, которым негде уединиться. Нет, он бы пошел вот сюда.

Алиса обвела пальцем другой участок. Дамир не стал спрашивать, почему этот, сам мог догадаться. Рядом с лесом были заболоченные земли, а значит, там хватает мошкары, не исключено, что и змеи водятся. Деревенские такие места не любят, особенно когда поблизости есть сухие леса.

– Мне туда ехать не улыбается, – призналась она. – Я не уверена, что права, да и странно это было бы…

– Давай сделаем так: сегодня осмотрим ближайший лес, а завтра поедем в дальний, если здесь ничего не найдем.

– Не найдем, – мрачно констатировала Алиса. – Но попробовать можно, тем более что карета подана.

Она сидела ближе к окну, поэтому первой заметила, как к главному входу подъехал компактный джип вишневого цвета. Из-за руля выбрался Степан.

В холле он передал ключи Алисе.

– Прошу. Документы в машине.

– От меня что-нибудь требуется?

– Только не разбить автомобиль до конца проекта.

– Вот и творчество ограничили, – фыркнула она. – Ладно, спасибо, это нужная штука.

– Удачи!

Он никогда бы не признался в этом, но Дамир сейчас завидовал ей. Он боялся даже подумать, сколько времени уже он вынужден обходиться без автомобиля. Руки скучали по рулевому колесу, да только он понимал, что это невозможно.

Он не хотел быть опасным для окружающих.

Машина двинулась с места легко и плавно. Дамир, правду сказать, сомневался, что в небольшом городе можно арендовать нечто подобное. Ему было любопытно посмотреть на документы, но Алиса уже забросила их на заднее сиденье, а совершать в салоне акробатические трюки не хотелось.

– Не джентльмен ты.

– Я на это звание и не претендую, однако не могу не поинтересоваться: на основании чего такое утверждение?

– Мог бы и покатать даму. Видишь же, что я не очень уверенно веду.

Тут она на себя явно наговаривала. В ее манере вести машину не было и следа робости, отличающей новичка. Джип несся по дорогам быстро и уверенно.

– Мне за руль нельзя, – коротко ответил Дамир.

– Ой, да кто здесь будет проверять! Ты по пути хоть одного гаишника видел?

– Нет, и слава богу. Если бы хоть один попался, мы бы сейчас протокол подписывали. На сколько ты превысила скорость?

– Нормально, здесь все так ездят! Кроме гужевого транспорта. Давай на обратном пути уступлю тебе баранку?

– Плохая идея.

– Почему?

– Потому что запрет на вождение машины в моем случае важнее для меня и для тебя, а не для гаишников.

– Даже так? А что может случиться?

– Авария может случиться, поэтому предлагаю не развивать тему.

Она уловила раздражение в его голосе и замолчала. Вряд ли смутилась, Дамир сомневался, что это вообще ей свойственно. Скорее, сообразила, что напором ничего не добьется, и решила выжидать.

С такой скоростью до леса они домчались быстро. Других машин не было – все-таки время утреннее и будний день. Место у горожан явно пользовалось популярностью: кругом беседки, деревянные лавочки, мангалы и следы костров. А еще горы мусора – экологическая проблема любителей посидеть на природе не слишком занимала. Хотя Дамир не мог не отметить, что хлама здесь все-таки меньше, чем в подмосковных лесах.

– Что-то я сомневаюсь, что Доронину захотелось побывать здесь перед смертью, – проворчал он.

– Ты с самого начала сомневался.

– Как видишь, не зря.

– Раз приехали, нужно осмотреться, – рассудила Алиса. – Вдруг произойдет чудо!

Но чуда не было. Лес, действительно сосновый, но редкий, с широкими тропинками, просматривался почти насквозь. Даже если Доронин не собирался ничего здесь прятать, а просто хотел побыть наедине с природой, ему проще было пойти в городской парк.

Алиса тоже поняла, что они ошиблись, по лицу было видно. Хотя это обстоятельство, похоже, ее совершенно не расстроило.

– Почему ты больше не работаешь врачом? – как бы между делом поинтересовалась она.

– Ты снова за старое?

– Что? Я интересуюсь твоей жизнью!

– А не нужно ею интересоваться! – отрезал Дамир. – Моя жизнь не имеет никакого отношения к тому, чем мы занимаемся.

На сей раз отступать так просто она не собиралась.

– Вот поэтому ты и удивился, что я тебе все рассказала: сам правду говорить не умеешь!

– Существует граница между правдой и вмешательством в личное пространство. Я не прошу тебя излагать мне свою биографию.

– Я тебя о биографии тоже не спрашивала. Я спросила, почему тебе машину водить нельзя и почему ты врачом перестал работать. Эти факты связаны? Вдруг ты псих какой общественно опасный, а я не знаю!

– Если бы я был психом, разве Тронов позвал бы меня в проект?

Этот аргумент на нее впечатления не произвел.

– С тебя бы он и начал! Это ж Тронов, он психами интересуется.

Ее настойчивость раздражала. К раздражению примешивалось сожаление о том, что у него больше нет возможности жить полноценной жизнью, и все вместе выводило его из равновесия.

Нужно было что-то делать – или уходить отсюда, или говорить ей правду. Дамир не был до конца уверен, что она не манипулирует им, он слишком мало знал о своей спутнице.

И в то же время она права: для совместной работы определенная степень доверия необходима. Придется рискнуть.

Он поднял руку: пальцы пульсировали, дрожь становилась все заметней.

– Что за прикол? – Она изумленно приподняла брови.

– К сожалению, не прикол. Такая реакция нервной системы.

– Это как?

– Любое напряжение, любой стресс могут привести к приступу, – Дамир печально глядел на свои дрожащие руки. – Это ерунда, сейчас пройдет – полчаса максимум. Бывает, руки трясутся так, что я просто их не чувствую. Немеют, и все тут.

Алиса притихла. Ее смущение несколько успокоило Дамира: значит, не совсем хамоватая девка. Поняла, что полезла туда, куда не надо, и быстро опомнилась.

– Я могу узнать, что с тобой случилось? Или это будет слишком?

Он чувствовал: если он не ответит, она отстанет окончательно. Но именно это смирение его и подкупило.

– Авария, – пояснил он со вздохом. – Гнал по ночной дороге на окраине… До сил пор не могу понять, как это произошло. Из-за припаркованной машины выскочила бабка, знаешь, из этих – из камикадзе. Которые летят, глаза выпучив, через поток машин, даже когда в пяти метрах нормальный переход. Там до столкновения считаные секунды оставались, решение пришлось принимать быстро. Реакция у меня хорошая, хирург все-таки. Успел вывернуть руль, чтобы машина в сторону ушла. Бабка не пострадала и мигом куда-то улетучилась. Я так быстро уйти не мог.

Даже здесь, в летнем лесу, напоенном запахами хвои и разогретого мха, Дамир ощущал холод той ночи. Темнота, пустая дорога, канава, в которую он вылетел… У него хватило сил выбраться из машины самостоятельно, хотя в голове все плыло, а кровь заливала глаза. Он хорошо запомнил свое удивление при виде автомобиля: капот всмятку, он угодил в какую-то трубу, торчащую из земли. Лобовое стекло разбито, на руле и на панели кровь.

Уже потом он узнал, что у него была открытая черепно-мозговая травма. По идее он не то что ходить – в сознание не должен был прийти. Но человеческий организм умеет удивлять. Дамиру хватило сил, чтобы выбраться из канавы на обочину, а уже там он потерял сознание.

Очнулся в больнице после операции. Почему-то тогда, еще в парах наркоза, поверил, что обошлось. Ведь не могло ничего по-настоящему трагического случиться в самый обычный день из-за какой-то сумасшедшей старухи!

Спустя пару дней врач, проводивший операцию, отводя глаза, объяснил, что ему не повезло.

Все это Дамир изложил Алисе – сжато и без эмоций, эту рану он не спешил демонстрировать первому встречному. Но и сухие факты ее тронули.

– И что теперь? – осторожно спросила она. – В смысле, приступы эти…

– Бывают. Бывает и хуже. Врач предупредил, что у меня еще не худшая ситуация. При такой травме я мог остаться парализованным, но обошлось. Тогда он не понимал до конца, какими станут последствия, но предупредил, что стрессов нужно избегать. А кто в наше время может их избежать? Как это вообще сделать? Запереться в доме и не выходить до конца времен? Я решил, что буду жить, как раньше, а с головными болями как-нибудь справлюсь. Беда в том, что, как видишь, здесь не в болях дело. Пока лежал в больнице, приступов не было. Уже потом, когда я выписался и стал готовиться к возвращению на работу, учился снова владеть скальпелем… Вот тогда и началось. Я представил, что будет, если во время операции у меня вот так затрясутся руки. Я же человека убью! Никто из моих пациентов не умирал. Для врача это огромная удача, ты не представляешь. Я хотел, чтобы так и было. Чтобы я мог в старости уверенно сказать: я никого не убил. Оставалось уйти из хирургии навсегда.

Дамир замолчал, сообразив, что и так уже наговорил лишнего. Хотя ему было что добавить.

Например, то, что для него уход из профессии стал серьезным ударом. Он ведь всегда занимался тем, чем хотел. Пришел в хирургию не случайно, а потому что знал: это его, то дело, которому душа радуется. Он взлетел по карьерной лестнице настолько быстро и легко, что не был готов к такому стремительному падению.

Ни на какой другой работе он себя не представлял. Да и куда он мог пойти с этими трясущимися руками? Пока он искал ответ, деньги таяли. Это спугнуло жену – заставило собрать чемоданы и мигрировать туда, где денежных единиц побольше.

Тогда Дамир даже удивился, насколько незначительным показалось ему это событие по сравнению со всем остальным. А потом понял: так и должно было быть. В их с женой романе не было бурных страстей или красивой истории любви. Женился он между делом, потому что время пришло, да и потребности естественные имелись, а искать кого-то долго и вдумчиво было некогда. Он мог на работе двадцать часов подряд проводить, и это на одной только операции. Он просто выбрал супругу, которая принимала это.

Женами таких врачей могут быть женщины двух типов. Одни готовы стерпеть все, потому что беззаветно любят. Они будут ждать ночью, не станут жаловаться из-за того, что мало времени проводят вместе. Для них эта форма самопожертвования по-своему естественна. Другие же не терпят вообще – наслаждаются свободой и относительным благосостоянием, которое дает успешная карьера хирурга. Дамир подозревал, что жена ему изменяет. Но он слишком выкладывался на работе, чтобы тратить силы на это.

Когда она ушла, стало даже легче, не нужно было терпеть ее недовольные взгляды. Формальности, связанные с разводом, уладили старые друзья, он только знал, что жена не смогла ничего толком отсудить. Как адвокатам это удалось – он представлял слабо.

Все те же друзья готовы были помочь с работой, но Дамир чувствовал себя мертвым внутри. Принять их предложение означало признать эту смерть – зависимость от других людей.

А потом появился этот проект, и Дамир потихоньку начал оживать. Да, все это поначалу – и сейчас! – казалось полным безумием. Но по-настоящему важным было то, что он зависел здесь только от себя. Даже его сотрудничество с Алисой было партнерством, а не помощью из жалости.

Но ее все это не касалось.

– Как видишь, для тебя и окружающих я не опасен, – подытожил он. – Если, конечно, за руль не сажусь.

– Я не хотела тебя обидеть.

– Ты и не обидела. Просто надеюсь, что мы к этой теме больше не вернемся.

– Последний вопрос можно?

– Валяй. Но, надеюсь, он действительно последний.

– Эти твои приступы могут пройти? Ты можешь вылечиться?

– У врачей на этот счет разные прогнозы. Это нормально, говорю как хирург… бывший. Одни считают, что приступы могут пройти полностью. Другие говорят готовиться к эпилепсии. Первый вариант, поверь, мне больше по душе. Но узнать наверняка я не смогу, пока что-то не случится. Сейчас же я предпочитаю просто жить. Что, будем и дальше бродить по лесу или поедем, наконец, обратно?

Глава 5
Человек, который любил головоломки

– А я вот слышала, что ты наглая скотина, – очаровательно улыбнулась Тоня. – Определение не мое, но сказано было убедительно.

Она знала, что рискует, но тут иначе нельзя. Если бы Денни подошел к ней вчера, она бы вела себя по-другому. Да она бы обеими руками ухватилась за возможность сотрудничать с ним! Сама-то она откровенно зашла в тупик. И Адама, как назло, не могла найти, чтобы спросить совета.

Но между вчерашним днем и сегодняшним кое-что случилось, а именно беседа с Катей. Эта наивная девчонка совершенно не умела врать, не понимала, о чем можно говорить с первым встречным, а что держать при себе.

Тоне достаточно было притвориться ее другом, и дурочка выложила все. О чем они беседовали с татуировщиком, как Денни ее бросил и как помогла Алиса. Алиса тоже не рвалась нянчиться с Катей, и это обидело глупышку. Теперь в порыве чувств она рассказала Тоне все, что узнала от своей спасительницы. Сведений было немного, Алиса все-таки поосторожней будет, но и этого хватало.

Теперь Тоне предстояло решить, есть ли выгода объединяться с Денни. Она провоцировала его намеренно, чтобы посмотреть, чего он стоит.

Он, к его чести, не разозлился.

– Меня так часто называют, в основном мои брошенки.

– Не тот случай, – покачала головой Тоня.

– Да я уже понял, что тебе Катя в жилетку поплакалась. Хочешь, чтобы я сожаление выразил? Как бы не так. Те, кого можно использовать, должны быть использованы.

Она подавила улыбку, но совсем не из сочувствия к Кате. Тоня не хотела, чтобы Денни раньше срока понял, что он ей нравится.

– Хочешь сказать, что со мной все будет не так? Меня ты не используешь?

– Тебя я привлеку к сотрудничеству, – пояснил Денни. – Мы оба знаем, что ты не такая, как Катя. Ты умнее. Поэтому я и пришел к тебе.

Это льстило Тоне – настолько, что она даже скрыть не могла. Да и не пыталась. У нее сейчас была другая стратегия игры в солидную детективщицу.

– Ты пришел ко мне, потому что других вариантов не осталось.

– Вот как?

– Еще бы, – хмыкнула Тоня. – К Кате ты больше обращаться не можешь, она и так рвется лишить тебя пары нужных частей тела. Алиса уже сотрудничает с Дамиром, а брать в долю двоих ты не захочешь. Остальные где-то шляются сами по себе. Остаюсь я.

– Я мог бы вообще никого ни о чем не просить, – напомнил Денни. – Но это влияет на результат, а я не жадный. Короче, если ты болтала с Катей, то должна знать, что деликатность – не главное мое достоинство. А тут появился человек, с которым нужно осторожно, к тому же девка… Я решил, что ты справишься с этим лучше, чем я.

– Кто такая?

Как у нее получилось задать вопрос равнодушно, Тоня сама не поняла. Внутри все кипело, она чувствовала себя настоящей сыщицей. Денни ведь смотрел на нее с уважением, не так, как этот эгоцентричный хорек Адам!

– Так ты согласна помочь или нет? Если нет, то я не собираюсь тебе рассказывать, уж извини. Мы здесь не все заодно.

– Конкуренция зашкаливает. Делим выигрыш пополам, и я в деле.

– Разогналась! Равные доли еще нужно заслужить. Тебе тридцать процентов, мне семьдесят, и торг неуместен.

– Годится.

Естественно, ни о каком «годится» и речи быть не могло. Такое распределение гонорара было унизительным. Но Тоня не хотела, чтобы у него появились подозрения.

Как и раньше с Адамом, она вообще не собиралась с ним делиться.

– Пойдем. – Денни кивнул на свою машину, припаркованную возле гостиницы. – Я отвезу тебя.

– И обратно вернешь, – холодно потребовала она.

– И обратно, разумеется. Сказал ведь уже: ты не Катя и обращения заслуживаешь иного.

Она согласилась, но сумку с кошельком на всякий случай взяла с собой. Мало ли что.

Денни повез ее в Москву, по пути рассказывая, на кого удалось выйти.

У Доронина была почитательница – его студентка. Денни отказался пояснять, как раздобыл эти сведения, но Тоне это было и не нужно, важен ведь результат. Правда, ее смущало, что эта сомнительная любовная история произошла лет десять назад. Кому вообще есть дело до такой древности?

А вот ее спутник думал иначе.

– Есть у меня основания полагать, что у них что-то было. И эту Аллу он помнил до последнего.

– Откуда ты это можешь знать?

– Тебя опять же не касается, – отрезал Денни. – Но вот тебе интересный факт. Вскоре после их романа Алла бросила университет, высшее образование так и не получила. Хотя в финансовом плане она всегда чувствовала себя неплохо, и вот уже без малого десять лет она владелица собственного кафе.

– Ты же говорил, что у них роман лет десять назад был?

– Делай выводы. Кафе это ее говорит о многом. Короче, тебе нужно ее разговорить. Я достал ее адрес, в нете нашел фото. На вот, посмотри.

Он протянул ей свой смартфон, на котором уже был открыт снимок.

Тоня ожидала увидеть постаревшую фею, бывшую нимфетку, соблазнившую учителя, – и крупно ошиблась. С фотографии на нее смотрела молодая экстравагантная женщина. Коротко остриженные волосы, выкрашенные в ярко-красный цвет, придавали ее образу жесткость, взгляд был ледяным, напрочь лишенным мечтательности. Да и наряд под стать: джинсы, кеды, джемпер. Косметики минимум.

– Ты уверен, что это она?

– Я перепроверил, все сходится. Огонь баба, да? А лет десять назад сердечки губной помадой рисовала на стенах подъезда. Вот такая жизнь. Но она бы и не продержалась со своим кафе столько лет, если бы была просто любовницей профессора. Тебе нужно узнать, что связывало ее с Дорониным и когда это прекратилось.

Тоня сдержанно кивнула. Она не могла сказать ему, что у нее вряд ли получится – он бы сразу вышвырнул ее из машины. Нужно будет как-то импровизировать.

Она не была мастером общаться с людьми на темы, в которых не разбиралась. В отличие от той же Кати, она не обладала даже врожденной наивностью, мигом располагавшей к себе. Но Тоня хотела попробовать, должна была – куда уж теперь отступать.

Денни припарковал машину за углом.

– Подожду тебя здесь, не хочу там маячить.

– А не уедешь?

Он ухмыльнулся:

– Я и от Кати-то не уезжал, пока всю информацию не получил.

Она пыталась придумать, как начать разговор. Эта женщина скорее всего уже и думать забыла о Доронине. Она не знает, что он умер, откуда бы ей знать. Ничего удивительного, если она просто вышвырнет незваную гостью без лишних разговоров.

Что, если ее вообще нет в кафе? Вот это было бы удачно. Тогда и краснеть не придется, и перед Денни позориться.

Перед тем как перейти дорогу, Тоня бросила взгляд на кафе, окна которого были прямо перед ней. И очень вовремя, потому что там, помимо Аллы, находилась еще одна хорошо известная ей особа.

– Быть не может. – Тоня прошептала это самой себе.

Но зрение ее не подводило. У входа стояла Алиса и увлеченно излагала что-то коротко стриженной даме с фотографии. Алла поначалу смотрела на нее недоверчиво, но постепенно выражение ее лица менялось. Чувствовалось, что собеседница сумела задеть ее за живое.

Вот у Алисы хорошо получалось входить в доверие. Она вроде сохраняла спокойствие, но была и достаточно эмоциональной, чтобы убедить в своей искренности. И это сработало: Алла кивнула и жестом пригласила ее внутрь.

Тут уже Тоня заторопилась: такой шанс нельзя упускать. Столики в зале были отделены друг от друга диванами с высокими спинками, образовывавшими что-то наподобие уютных кабинок. Если посчастливится сесть рядом с Алисой, можно услышать весь разговор и остаться незамеченной.

Тоне повезло еще и в том, что она попала в промежуток между обедом и ужином. Зал оказался полупустым, выбрать столик было проще простого. Алиса сидела к ней спиной, так что не могла ее увидеть, а Алла ее вообще не знала.

Музыка играла достаточно тихо, чтобы при желании расслышать, что говорилось за соседним столиком.

– Поверить не могу, что его нет, – тяжело вздохнула Алла. – Черт, не нужно мне с тобой говорить, не в таком состоянии… Ты умеешь на эмоциях играть!

– Я не считаю это игрой, – возразила Алиса. – Если этот человек что-то значил для тебя, ты не можешь игнорировать его смерть. Ты будешь пытаться сделать что-то, чтобы помочь ему или памяти о нем. Ты ведь понимаешь, что мало кто знал его хорошо.

– Лишние разговоры – лишние хлопоты. Хотя ладно, он это заслужил. Тот еще был чертяка.

– Что будете заказывать?

Тоня настолько сосредоточилась на их разговоре, что перестала замечать мир вокруг себя. И зря – в полупустом зале официантку долго ждать не пришлось.

Она здорово отвлекала. Но ничего не заказать Тоня не могла, это выглядело бы подозрительно.

– Блинчики с вишней есть? – наугад спросила она. Меню она даже не открыла.

– Да, конечно! У нас замечательные блинчики.

– Вот их и попробую. И кофе.

– Какой? У нас есть эспрессо, капучино, латте…

– Любой со сливками, – оборвала Тоня. – Подайте вместе с блинчиками.

– Как скажете, – улыбнулась официантка, хотя глаза у нее были совсем не улыбающимися.

Про себя Тоня решила, что блинчики и кофе лучше не трогать: куда-нибудь обязательно плюнет.

Тоня попыталась сосредоточиться на разговоре за спиной. Ничего серьезного она вроде не пропустила.

– Мы с ним познакомились… Как все студентки с ним знакомятся. Не лично, просто я пришла на его лекцию. Училась я не ахти, но он следил за посещаемостью, пришлось тащиться. Потом я уже ходила добровольно. Летела просто! Он меня сразу зацепил. Чем – не знаю. Я в этом смысле никогда паинькой не была, к сексу относилась просто, принцев не искала. Да и какой из него принц, дядька вдвое старше меня. А вот запал в душу. Я отступать не привыкла. То, что он старше, да еще и профессор, я воспринимала как собственное преимущество. Не подумай лишнего, я не собиралась его использовать. Я думала, благодаря этому его будет проще соблазнить.

– А оказалось не так?

– Оказалось вообще никак. Я начала с намеков, но он на них не реагировал. Понимал, я видела, но не реагировал! Меня это оскорбило, но не так, чтоб всю охоту отбить, а подзадорило даже. Я не собиралась сдаваться. Да что там, я хотела его все сильнее. Пришла и открыто сказала ему, что чувствую. Он заявил, что это просто мои фантазии, чтобы я его в свои игры не втягивала. Я стала плакать… Он посочувствовал, но ничего больше. Даже не обнял меня тогда, так, по плечу похлопал, как товарища-солдата. Сказал, что это пройдет, не нужно беспокоиться.

– Фаза с разрисовыванием подъезда наступила позже?

– О, этот подъезд, – хохотнула Алла, – славное было время! Меня там ненавидели, а мне было плевать. Говорю же, шальная была, как дьявол. Я думала, что возьму его измором, ходила за ним по пятам, как собачонка.

Тоня так себя не вела никогда, но подход был ей понятен. Если ей нужен был мужчина, она тоже забывала о скромности и гордости. Можно или гордой быть, или богатой, так что проще не выпендриваться!

Увы, в последнее время это не сильно помогало. Но она все исправит.

– Получается, ты знала его распорядок дня, да и вообще многое о нем знала? – вела дальше Алиса. – Если ты и правда стала его тенью.

– Да я о нем больше, чем кто угодно, знала. Да, притяжение к нему было в начале сугубо физическим, но мне хотелось узнать его. Мало того, что он умный дядька был, так еще и характер сильный. Сдержанный такой, молчаливый. Люблю таких. В свободное время не бухал, как другие, телок не снимал, а головоломками увлекался, со всего света их ему привозили. Он жутко это дело любил. Он был не такой, как все. Я просто не могла отказаться от него.

– Даже если это означало проводить часы в чужом подъезде?

Алла рассмеялась в ответ.

– Это как раз было самое легкое! Сложнее было видеть его равнодушные глаза. Меня все мужики хотели, а он игнорировал!

– Должна быть причина. Может, женщина?

– Нет, такое я бы не пропустила. Я тоже сначала о женщине подумала. Но я наблюдала за ним, смотрела, как он с преподшами разговаривает, как со студентками себя ведет… Он был неприступной крепостью. Тогда я решила, что он хранит кому-то верность, – бывают такие сентиментальные мужички. Я расспрашивала о нем всех, кого могла: у него не было за душой ни неразделенной любви, ни погибших возлюбленных. Он всегда был один.

Такому терпению можно только поразиться. Тоне тоже доводилось выхаживать жертву, но если бы ради этого пришлось пойти на такое… Да проще нового мужика найти, более сговорчивого! Алла же уперлась рогом – и все впустую.

И все же самым удивительным было то, что она свободно рассказывала об этом. Странная тетка, которой Тоня заочно успела испугаться, от Алисы вообще ничего не таила.

Опасный все-таки соперник эта Алиса.

– Может, его это, вообще женщины не интересовали?

Алла не колебалась ни секунды.

– Однозначно нет. Я же как кошка, такое чую. Сразу почуяла. Меня потому и влекло к нему. И я не сказала, что его не влекло ко мне! Я себя умею подать. Не смотри на меня так, тогда я была другой.

– Я видела фотографии. Я так на тебя и вышла: на всех университетских снимках ты прижимаешься к нему. – В голосе Алисы была улыбка.

– Хоть так прижаться могла! Но он меня хотел. Я одевалась так, чтобы он хотел меня всегда. Не старый ведь еще был, какое там! Тем обиднее было, что держался в стороне. Хотя… не знаю. Если бы совсем не хотел, было бы хуже. У него не было любовницы. Я знала всю его жизнь – кроме тех месяцев, когда он уезжал. А это было важное место.

– Откуда ты знаешь?

– Антон был спокойным, его даже я вывести из себя не могла. Но оттуда он всегда возвращался раздраженным, злым. Ему требовалось время, чтобы успокоиться, а сразу после поездки он себя плохо контролировал. Собственно, этим я и воспользовалась.

В этот момент официантка, у которой был просто талант появляться не вовремя, принесла блинчики и кофе. Тоня о них уже и думать забыла. К счастью, на этот раз она молча поставила все и удалилась. Точно плюнула куда-то.

Но перехватить вопрос Алисы Тоня успела.

– Воспользовалась – в каком смысле?

– Да в самом буквальном. Когда он в очередной раз приехал разозленный, я стала провоцировать его активнее. Одевалась так, что шлюхам было бы стыдно. Но я могла себе это позволить, фигура такая была – слюни пустить можно. Мои одногруппники и пускали, но я приучила их делать это на расстоянии. Я шла к нему, оставалась после уроков, таскалась за ним… Это сработало. Когда я в очередной раз стала скрестись в дверь его квартиры, он не прогнал меня, а впустил.