Текст книги "Мифы Беларуси"

Двоедушник

Существо, совмещающее в себе две сущности («две души») – человеческую и демоническую. В отличие от чисел «один» или «три», число «два» считалось дьявольским, обладающим сверхъестественной силой. Днем двоедушник вел себя как обычный человек, но с наступлением темноты быстро засыпал непробудным сном, и тогда мужчина-двоедушник бродил вне своего тела в своем облике либо в обличье коня, собаки или зайца; женщина-двоедушница обращалась в кошку, летучую мышь, колесо или кочергу.

Если попытаться задержать бродящего двоедушника, он может убить своей силой или силой поднятого им ветра. Карпатские гуцулы называли двоедушника «витряником» за его способность поднимать сильный ветер и летать невидимым, словаки – «босоркуном», венгры – «босорканью». Чтобы разбудить двоедушника, следует перевернуть его вверх ногами. После этого двоедушник болеет две недели. После смерти чистая душа двоедушника идет на «тот свет», а нечистая обращается в упыря. Этот упырь живет в могиле, под водой или в зарослях, пьет кровь, вызывает болезни у детей, падеж скота.

Девана

Богиня лесов и охоты, дочь Перуна и Дивы. Красотой и гордостью удалась в мать, силой – в отца. С детства умела завораживать зверей, рыб и птиц, оборачиваться лесным зверем, плавать рыбой в реках и морях, а в небесах летать грозной птицей Магур – чудовищем, подобным тому, которое некогда победил ее отец. Одной рукой метала копье в поднебесье, а другой подбрасывала булаву и потом подхватывала их за сотни верст от того места, где бросила. Обычно впереди ее бежали два волка, на ее правом плече сидел сокол, на левом – белый кречет. Ее безуспешно пытался соблазнить Велес. Возжелала занять трон Сварога на небе, о чем сообщила Дажьбогу. Дажьбог предупредил отца, и Перун поскакал на своем Буря-коне вдогонку за дочерью, чтобы помешать ее безрассудному намерению. Звериным рыком и соловьиным свистом Перун прогнал от дочери волков, сокола и кречета. Девана не вняла уговорам отца и вступила с ним в поединок: вначале на копьях, потом на палицах, затем на мечах. После того как у них поломались копья, палицы и мечи, Девана обернулась львицей, а Перун львом. Лев победил львицу, и тогда Девана обернулась птицей Магур. Но Перун обернулся орлом и вновь победил дочь. Тогда Девана обернулась белорыбицей и нырнула на дно моря.

Перун призвал на помощь богиню судьбы Мокошь, которая вместе со своими помощницами Долей и Недолей сплела частый невод. Этим неводом Перун поймал дочь, которая приняла прежний облик и помирилась с отцом. Позднее Девана поселилась в тереме, в спальне которого находился путь из царства Яви (жизни) в царство Нави (смерти). Заманивала на свое ложе путников и отправляла их в царство Нави. После победы над воинством Кащея Симаргл, попав в терем Деваны, определил, что ложе в ее спальне – поддельное. Симаргл схватил Девану и бросил на это ложе; так она сама провалилась в царство Нави. Симаргл пошел за ней следом по звездной дорожке, сорвал пудовые замки с железных ворот в царстве Нави и выпустил из заточения витязей, волхвов и кудесников. Когда же из Нави попыталась выйти Девана, Симаргл рассек ее пополам мечом. Девана превратилась в Луну. Древние славяне считали, что всякий раз в полнолуние Девана пытается выйти из царства Нави, но Огнебог Симаргл преграждает ей дорогу своим мечом. Позднее миф о Деване, Перуне и Симаргле трансформировался в былины о дочери Ильи Муромца. У поляков называлась также «Зевана», «Дзеванна». Ей жертвовали шкуры убитых зверей, моля об удачной охоте и ловле, об удачной торговле или обмене, о богатстве. Этот ритуал связан с тем, что в древности шкурки куницы использовались как деньги, «куны». Истукан Деваны был разрушен в Польше в 965 году. Аналогична древнеримской богине охоты Диане Травии.

Девоя (Гожня, Калая, Сева)

На всей территории Беларуси ее почитали как богиню девственности. Особенно часто ее вспоминали, когда праздновали последний день девственности невесты. Как только девушка утрачивала девственность, Девоя переставала ее охранять.

Деды (Дзяды)

Обряд поминовения предков и умерших родственников у белорусов и украинцев. В народном календаре отмечаются от трех до пяти раз в году. Основными считаются седьмой день после пасхи – семуха, или весенняя радуница, а также осенины, или «кастрычницкая дзядовая нядзеля» (у белорусов) перед Дмитриевым (26 октября) или Михайловым (8 ноября) днем. По поверьям, в эти дни души умерших приходят в свои дома на поминальный ужин. Этой трапезе придается большое значение, с ней связано множество обрядов и ритуальных действий, цель которых – оказать уважение предкам, помянуть умерших, должным образом принять и угостить потусторонних гостей. Центральным событием является поминальный ужин, для которого готовится обильный стол из нечетного числа блюд, обычно блины, кутья, овсяный кисель. Ритуал начинается уже с приготовления: хозяйка, пекущая блины, самый первый разрывает на части и раскладывает по всем подоконникам для «дедов». На Беларуси, накрыв стол, принято обнести его трижды зажженной лучиной – отголосок обряда окуривания, отогревания покойника. Садясь за стол, приглашают души умерших: «Дзеду, идзи до обеду». Первая чарка или ложка выливается под стол или за окно. За столом каждый присутствующий обязательно должен вкусить от всех блюд, чтобы души предков не гневались. Во время ужина нельзя шуметь, вставать и садиться, пользоваться ножом, поднимать что-либо упавшее на пол. На Полесье после ужина дедов провожали – поливали пол водой и произносили заговор: «Поели-попили, а теперь до дому». Кроме поминального ужина, распространены обычаи ритуального «кормления душ»: еду относят на могилы, оставляют на окнах дома и на столе после ужина в миске, отобрав от всех блюд по кусочку На Деды соблюдаются многочисленные запреты. Не дозволяется прясть и ткать – душа предка может запутаться в нитках. Нельзя белить печь, «чтобы не замазать глаза дедам», подметать пол и выносить сор. Считалось, что нарушение запретов вызывает немилость предков, за что они могут наслать неурожай, падеж скота, болезни и даже унести с собой в могилу. Неудовольствие свое души умерших выражают ночными хождениями в доме, стуками и стонами, являются во сне родственникам и укоряют за неуважение. Некоторые обряды исполнялись для того, чтобы повидать умерших близких. Для этого весь день постятся и молчат, а во время ужина садятся на печь и смотрят на дверь через хомут. Это, однако, могло стать испытанием судьбы – считалось, что умершие показываются только безгрешным людям либо тем, кому самим вскоре предстояло уйти в мир иной. В различных регионах отмечаются свои особенности ритуальных действий и обрядов. В северо-восточной Белоруссии на Деды обязательно топили баньку, мылись всей семьей и оставляли горячую воду и веники «для предков». В некоторых местностях Полесья отдельно поминают предков мужского и женского пола. В пятницу вечером отмечают Деды, а в субботу – Бабы.

Денница

Бог утренней звезды, предвещающей наступление дня. Сын Хорсо и Зари-Зареницы, брат Радуницы. Про Денницу ходила молва, будто Заря-Зареница родила его от Месяца, похитившего ее. С детства он обладал способностью оборачиваться соколом, а его сестра Радуница оборачивалась белой лебедью. Денница возмечтал взлететь выше солнца и подняться выше звезд; он попросил отца выполнить любое его желание, если он «вправду его сын». Хоре дал ему обещание, и Денница попросил разрешения проехать на солнечной колеснице. Хоре сдержал слово и вручил вожжи колесницы сыну, который помчался по небу. Но своенравные кони не слушали неумелого возницу и понесли солнечную колесницу, сжигая поднебесье. На земле загорелись леса и вскипели реки. Мать-сыра земля обратилась к Перуну с просьбой спасти ее, и тот пустил в колесницу молнию.

Денница упал в море у острова Руяна, и его тело поплыло по волнам. В тот день солнце не поднялось над землей и мир озаряли лишь пожары. Заря-Зареница и Радуница облетели весь мир и, отыскав тело Денницы, похоронили его в чаще леса. Над его могилой склонились ольха с осиной. Слезы, которые роняли мать и сестра Денницы, застыли под солнечными лучами и превратились в янтарь. Вышень обратил душу Денницы в звезду, которая сияла утром, предвещая наступление дня. Мотив падения Денницы с неба близок этрусскому преданию о Фаэтоне, библейскому тексту о Деннице, сыне Зари (в Библии цитируется песнь, услышанная пророком Исаией у скифов). Вероятно, предание о низвержении Денницы с неба было связано с памятью о падении на Землю метеорита, вызвавшего природный катаклизм (образование Каньона Дьявола в Северной Америке, таяние ледников, затопление больших участков суши в Атлантическом, Индийском, Ледовитом и Тихом океанах и др.).

Див (дива)

Демонический персонаж мифологии славян. Упоминается в древнеславянских источниках; в частности, в «Слове о полку Игореве» див изображается вначале сидящим на вершине дерева («Дивъ кличет върху древа»), а затем спускающимся вниз («уже връжеся дивъ на землю»). Происхождение этого названия, с одной стороны, связывают со славянским словом «диво» в значении «чудо», с другой стороны, прослеживается влияние балтийских языков (например, латышское «dieva zuosis» в значении «дикий»; первоначально «божий гусь», «зверь бога»). Изменение смысла названия «божий» – «дикий» приписывают более позднему влиянию иранской мифологии, где родственное слово «Дый» (имя бога) превратилось в «Дэв» и стало обозначать злого духа. На эту связь указывает и постоянно встречающийся в сказаниях сюжет о низвержении дива на землю.

Этот мотив позднее перебрался в христианскую традицию в виде легенды о низвержении ангелов из рая. Соответствующие демонические персонажи мужского и женского рода известны у западных славян: чешский «divy muż», сербская «dzivica» и польская «dzivo żona», болгарская самодива. Образ дива в славянской мифологии чаще неопределен: это нечто не поддающееся описанию, налетающее как вихрь, наводящее ужас и приносящее многочисленные беды. Дивам приписывается пророческий дар и знание человеческой судьбы; их появление и действия воспринимаются как злой рок. В поверьях дивы поднимают ураганы, с корнем вырывающие деревья, насылают дожди с градом, молниями и сильным громом. Они являются верхом на диких животных, испускают пламя и дым, издают громогласные вопли, ослепляя и оглушая людей. Иногда див представляется в виде великана, покрытого шерстью, с острыми когтями и ужасным лицом. Обиталищем дивов считаются дикие и недоступные места: недра гор, дно озер и морей. Бытуют легенды об одноглазых дивах-великанах, разводящих скот. Они подстерегают людей, соблазнившихся тучными стадами, убивают и пожирают их, зажаривая на костре. Этот сюжет известен по классическому древнегреческому мифу об Одиссее и Полифеме и является свидетельством взаимного влияния мифологических культур разных народов. Отголоски представлений о дивах-исполинах встречаются в старинных рукописях, например Чудо морское – морской царь. Имеются также свидетельства древнерусских памятников о культе Дива (тождественного Святовиту и Сварогу), который выступает как отец богов и людей, создатель молний.

Дикие люди

Эти заросшие шерстью, с длинными хвостами мифические существа по преданию обитали где-то за морями, в дальних странах. У них во лбу был один глаз и огромные, похожие на воловьи уши. Лежа вдоль дороги, они не говорили, а лишь пищали. Людей они убивали и съедали. А, зарезав барана, ложились возле него и высасывали с помощью дудочки кровь.

Доброхожий (Доброхот)

Считается, что это мифическое существо происходит от детей, которых матери случайно задушили во сне. Но существует и другое поверье, будто бы Доброхожий произошел от детей, которых родители не покрестили, потому что постеснялись, что у них так много детей. Бог половину утоенных от него детей сделал русалками, а половину – доброхожими.

Доброхожий в представлении народа всегда одет в черную, реже белую одежду с блестящими, золотыми пуговицами. В нем есть черты Домового, Лесовика, Полевика, Хлевника. Иногда Доброхожий может появиться в виде ветра, змея, птицы, овечки, собаки. Но чаще всего Доброхожий похож на хозяина. Если хозяин умер, то Доброхожий принимает образ хозяйки. По некоторым сведениям каждый из членов семьи имеет своего Доброхожего, который заботится о своем подопечном.

Некоторые считают Доброхожего вредным существом. Но чаще его поведение связывают с поведением людей. Доброхожий может наказать за бесхозяйственность, ругань, не прощает, если наступят в его след или перейдут дорогу.

В таком случае болезни и несчастья могут быть посланы не только хозяевам, но и их детям.

Доброхожего можно задобрить. Для этого следует испечь на обратной стороне сковороды особый хлеб, который не солят и не крестят.

Сохранилось предание о том, как женщина пошла в лес и нашла там младенца, которого завернула в свою рубаху. Потом покрестила маленького и дала ему имя. Это, как оказалось, Доброхожий послал ей испытание. В награду он подарил женщине полотно, которое никогда не кончалось.

Но есть и другое представление о Доброхожем – лесном божке, по росту равном тем деревьям, вокруг которых ходит. Этот Доброхожий заботится о добрых людях.

Добрыня Никитич

Второй по значению после Ильи Муромца богатырь. Родился в Рязани. Сын богатого «гостя» Никиты Романовича, который умер, когда Добрыня еще находился во чреве матери, Амелфы Тимофеевны. Благодаря материнскому воспитанию научился «вежеству», пению, игре на гуслях и в шахматы, меткой стрельбе из лука. Еще в ранней юности «стал молоденький Добрынюшко Микитинец на добром коне в чисто поле поезживать… малых змеенышей потаптывать». Возмужав, поступил в свиту киевского князя Владимира Красное Солнышко, выполнял непосредственные поручения князя. Позднее по желанию княгини вел переговоры с каликами перехожими. Вместе с Василием Казимировичем по воле князя Владимира ездил собирать дань в Орде. Для совершения своего главного подвига, уничтожения Змея Горыныча, отправился к месту его обитания на Пучай-реке. Несмотря на предупреждение матери и красных «девушек-портомойниц», вступил в воды враждебной ему Пучай-реки. Из первой речной струи «огонь секся», из второй «искра сыпалася», из третьей «дым столбом валил». Когда четвертая, «относливая», струя вынесла Добрыню на середину реки, прилетел Змей Горыныч, который «дождил дождем» и сыпал огненными искрами на безоружного богатыря. Добрыня несколько раз нырял в глубь реки, прежде чем оказался на берегу, где, вступив в поединок, сокрушил Змея «шапкой земли греческой». Когда Змей пал на «сыру землю», Добрыня собрался уже срубить «змеищу» головы, но тот все же вымолил пощаду у богатыря.

Добрыня отпустил Змея с уговором никогда впредь не вредить «земле русской». Однако Змей вероломно нарушил свое обещание и, пролетая над Киевом, похитил любимую племянницу князя Владимира Забаву Путятишну. Князь поручил Добрыне освободить ее. Добрыня достиг «нор змеиных» (пещер), спустился в них, освободил Забаву Путятишну и «полоны русские». После этого Добрыню заманила к своему дому Маринка, «отравщица», «зельница», «кореньщица» и «чародейница». Маринка изготовляла приворотные зелья, срезала следы с земли и сжигала их с целью нанесения вреда, употребляла колдовские чары, обращая людей в животных, сама оборачивалась сорокой. Была любовницей Змея Тугарина. Ее дом находился в дурном месте – в Маринкином переулке, в татарской слободе. Подойдя к ее дому, Добрыня Никитич увидел целующихся у окошка Маринку и Змея Тугарина. Пустив стрелу, он убил Змея Тугарина. Маринка предложила ему себя в жены. Добрыня удержался от соблазна, и Маринка пустила в ход свои колдовские чары. Опоив богатыря отравой, она сумела женить на себе Добрыню, но их венчание происходило не у алтаря, а в поле, у ракитового куста. Затем Маринка превратила Добрыню в «гнедого тура». На помощь сыну пришла мать Добрыни, Амелфа Тимофеевна. Маринка, обернувшись птицей, полетела к Добрыне-туру и пообещала вернуть ему человеческий облик, если он женится на ней. Добрыня согласился, но, вернув себе прежний облик, убил Маринку, обратил ее в «кобылу водовозную» (по другим вариантам – в сороку, в «суку долгохвостую»). Вместе с богатырем Ауноем Ивановичем он ездил к литовскому королю сватать его старшую дочь Апраксу-королевишну за князя Владимира. Вызволил своего друга Дуная из «погребов глубоких», куда его засадил литовский король. После этого женился на Настасье Никулишне. Уезжая в «чисто поле» в поисках «супротивничка», завещал жене ждать его 12 лет и лишь после этого выходить снова замуж, но только не за своего «крестового братца» Алешу Поповича. Настасья Никулишна верно ждала своего мужа, но Алеша Попович принес ей ложную весть о гибели Добрыни, а князь Владимир Красное Солнышко в качестве свата просил ее выйти замуж за Алешу. Настасья была вынуждена согласиться против воли. Во время свадебного пира появился Добрыня в одежде скомороха и попросил разрешения поиграть на гуслях – и тогда Настасья узнала в неизвестном певце мужа. Согласно другой былине, Настасья узнала мужа по кольцу, которое Добрыня бросил в чашу, врученную им жене. Добрыня намеревался расквитаться с Алешей за обман, но присутствовавший на пиру Илья Муромец выступил примирителем, напомнив обоим, что они «братья крестовые». Все присутствующие на пиру гости единодушно признали моральное превосходство Добрыни и неправоту Алеши Поповича. Впоследствии Добрыня Никитич входил в богатырскую троицу, вместе с Ильей Муромцем и Алешей Поповичем, которая выезжала в «чисто поле» «оберегать землю русскую» от набегов кочевников. Сюжет борьбы Добрыни со Змеем Горынычем аналогичен змееборческим сюжетам в христианских легендах о святом Георгии-Победоносце и святом Федоре Тироне. Сюжет, связанный с присутствием Добрыни на свадьбе собственной жены, аналогичен повествованию о присутствии Одиссея на пиру среди претендентов на руку его жены Пенелопы. В позднейших научных исследованиях образ Добрыни Никитича связывали с личностью реального Добрыни, дяди и ближайшего сподвижника киевского князя Владимира Святославича (980—1015). Так, былина о сватаний Апраксы-королевишны у литовского короля связана с историческим эпизодом, засвидетельствованным летописью, – Добрыня безуспешно ездил к полоцкому князю Рогволоду сватать его дочь Прадславу за своего племянника. Былина о победе Добрыни над Змеем Горынычем в преобразованном виде отражает историческую ситуацию, связанную с крещением Руси. Реальный Добрыня принимал активное участие в насильственном крещении киевлян и новгородцев, в связи с чем существовала пословица: «Путята крестит мечом, а Добрыня огнем». Так как Змей отождествлялся в этих былинах с язычеством, то победа над ним с помощью «шапки земли греческой» связана с приходом христианства из Византии-Греции. Ныряние Добрыни Никитича в струях Пучай-реки отождествлялось с крещением киевлян в устье реки Почайна в Киеве. Его образ запечатлен на картине В. Васнецова «Богатыри» (1881–1898), он стал персонажем фильма «Илья Муромец» (1956 год, режиссер А. Птушко), мультипликационных фильмов.

Додолица

Жена древнего бога-громовержца Додола. Обладала способностью вызывать дождь по просьбе хлеборобов. В ритуалах, которые до сих пор исполняются сербами в Алексиначском Поморавье, две девушки в возрасте от 12 до 16 лет представляют Додола и Додолицу, а четыре поют, упрашивая их о ниспослании дождя или влажной росы.

Чтобы вызвать дождь, во время ритуала на Додола и Додолицу льют воду, преподносят им хлеб. У болгар также называлась додола, дудула, дудулица, дудоле; у сербов – дудулейка, додилаш; у поляков – дзидзиля. Восточнославянским аналогом Додолицы является Перперуна, жена громовержца Перуна.

Доля

Воплощение счастья и удачи в мифологии восточных славян. Встречается в поверьях, легендах и песнях украинцев и белорусов. Чаще всего Доля представляет счастливую судьбу («добрая, божья доля»). Несчастливая, злая доля воплощается отдельным персонажем – Недолей. Древними образами Доли и Недоли были две сестры-пряхи: одна пряла гладкую, шелковистую, прочную золотую нить, а другая – неровную, ломкую и непрочную. Доля как бы двойник человека – она сопровождает его всю жизнь, во всех его начинаниях, но может и оставить его. Согласно украинским верованьям, Доля может явиться в образе благообразной старухи в белой рубахе с крепким костылем в руках, женщины с распущенными косами в красивой одежде, крепкого черного мужика. Белорусы представляют долю в виде прекрасной нагой девушки, всюду следующей за своим хозяином. В западной Белоруссии воплощение счастья – небольшой человечек, который носит разные милости и блага в своей сумке. В народных поверьях Доля имеет свой характер: ленивого и нерадивого Доля может оставить, и тогда на ее место придет Недоля. Часто злая судьба предстает в виде злыдней – маленьких злых духов, поселяющихся в доме за печкой. Вместе с ними в доме поселяется и несчастье. Украинцы верят, что Доля человека – это душа умершего предка, которая является в его дом, принося добро или зло живым.

Считается также, что Доля может предсказать смерть близких. Если в канун Крещенья оставить ложки и хлеб в миске с кутьей, то ночью Доля перевернет ложку того, кто должен умереть в этом году. Существуют обряды и заговоры, которые могут помочь человеку встретиться со своей Долей и попросить у нее совета. Согласно одному из обрядов, в ночь на Пасху идут в поле, дожидаются колокола к заутрене и вопрошают: «Где моя Доля?» Услышав ответ, идут, куда сказано, и спрашивают, что делать, чтобы добыть счастье. Если Доля дает кому-то какую-либо вещь, ее нужно хранить как источник счастья в доме. Также на Пасху после обеда выходят на улицу и ожидают первого встречного. Если тот нарядно одет – доля счастливая, если в лохмотьях – несчастливая. Схожие с Долей и Недолей персонажи наблюдаются и у западных славян. В верованиях сербов мотив счастливой или несчастливой встречи воплощен в образах сестер Среча («встреча) и Несреча («невстреча»). Среча – молодая, добрая девушка, приветливая и работящая. Из ее пряжи тянется прочная золотая нить, символизирующая добрую долю. Она помогает хозяину, стережет его скот и заботится об урожае, юношам помогает возмужать, охраняет сон детей. Несреча же – седая полуслепая старуха, которая прядет тонкую, рвущуюся нить – злую недолю, о чем свидетельствует сербская поговорка: «Несреча тонко пряде». Образ судьбы-пряхи присутствует также и в античной и скандинавской мифологии (Мойры, Парки, Норны), но здесь прях три, две сплетают нить жизни, а третья – обрывает ее.