Текст книги "Мифы Беларуси"

Мифы Беларуси. Справочник-определитель
Автор-составитель Владимир Вячеславович Адамчик

Образы на все времена

Изучая белорусский язык, предания, поверья и сказки белорусского народа, мы изучаем понятия и верования своих предков

П. Шпилевский, белорусский и русский этнограф, писатель, богослов

Мифология – это самый загадочный, сакральный пласт культуры каждого народа. В мифах, которые бытовали и бытуют на территории Беларуси, удивительным образом сплетаются древние языческие предания и более поздние, христианские. Ведь именно мифология делает религиозные представления более эмоциональными, образными, доносит до потомков тайные архетипы и символы, которые воспринимаются, воздействуют на нас на уровне подсознания.

Как свидетельствуют археологические находки, уже в 9–8 тысячелетиях до нашей эры, когда территорию Беларуси начали заселять южноевропейцы, существовали определенные мифологические представления (тотемизм, анимизм, фетишизм, магия). Люди поклонялись природе, вырезали из кости и дерева фигурки животных и людей, позже начали появляться и элементы орнамента, которые сохранила для нас керамика.

Самым распространенным знаком становится солярный – крут с точкой в середине.

Крестоподобные фигуры, одинарные или двойные круги, фигуры с лучами считались символами солярных божеств, заштрихованные треугольники символизировали богиню неба, землю. Полукруги с точками по периметру – зерна, орошенные небесной влагой в виде зигзагов. Эти знаки и сегодня встречаются в разных видах белорусского народного искусства.

Развитие языческой мифологии белорусов как регионального варианта восточнославянской завершилось в десятом столетии. С приходом христианства языческая мифология на территории Беларуси не исчезла, процесс замены ее христианской растянулся на столетия. Некоторые элементы дохристианских верований продолжают функционировать на бытовом уровне и сегодня. Герои древних мифов стали героями сказок, баллад, песен, литературных произведений, картин, кинофильмов.

Впервые белорусскую мифологию начали изучать еще в эпоху Возрождения, в 16 веке. Матей Стрийковский в изданной в 1582 году «Хронике Польской, Литовской, Жамойцкой и всей Руси» посвятил этому целый раздел.

Много уникальных данных было зафиксировано Я. Ласицким, М. Пашковским (16–17 века), 3. Даленгой-Ходаковским, П. Шпилевским, Яном Барщевским, Е. Романовым, М. Никифоровским, А. Богдановичем (19 век), А. Сержпутовским, М. Мелешкой, М. Никольским и многими другими исследователями.

Из письменных источников можно назвать «Слово о походе Игоревом» (12 век), «Прусскую войну» Я. Вислицкого, «Песню о зубре» Н. Гусовского и, конечно же, хроники, летописи, самой ценной из которых является Радивилловская, в которой около 600 рисунков, многие из которых иллюстрируют мифологические представления наших предков.

Белорусская мифология сохранила свою версию сотворения мира. Наши предки считали, что сначала повсюду стояла мертвая вода, посреди которой был виден одинокий камень. Именно в него Перун бросил свои стрелы, которые выбили белую, желтую и красную искры. Стоило им попасть на воду, как все вокруг замутилось, затуманилось. А когда прояснилось, вода отделилась от земли.

Землю делал Белбог, и она у него получилась красивой, гладенькой. Но Чернобог захотел ему навредить. Он начал царапать землю и горстями швырять куда попадя. Так и получились горы. А из плевков Чернобога образовались болота. Теперь Чернобог обитает под землей.

В белорусских мифах зафиксирована довольно стройная, поэтичная в своей образности картина окружающего мира.

Небесное царство наши предки называли Багонью. По их представлениям Багонь включала в себя Небо, Вырай и Птичьи Дороги.

В Багони жили небесные Боги – Белбог, Перун, Сварог, Дажбог, Стрибог со своими помощниками-ветрами (Свистуном, Ледовиком, Снеговиком, Хухучем), Ярила, Макошь, Лада, Знич, Ляля, Коляда, Щедрей, Переплут, Девоя с Любмелом, Клескун.

Кроме Этого Света, расположенного на Земле, считалось, что под землей и водой был еще Тот Свет, где правил Чернобог.

Тот Свет включал в себя Подземное, Подводное царство, Навье и подземные Вырой.

В расположенном под землей Навье хозяйничали Боги и Духи, которые несли людям болезни, убивали их, а самое главное, всегда стремились украсть душу умершего, чтобы прервать возможную вечную жизнь.

Это Поляндра, Марена, Смерть, Дева смерти, Трасцы (Лихоманки).

В подземные Вырой на зиму уползали гадюки, змеи, ужи.

В Подземном царстве было очень много воды, жили там и люди, маленькие и слабые, потому что никогда не видели солнца.

Под землей, как считали наши предки, существовали подземные ходы – лёхи, которые соединяли между собой озера, реки, родники.

Поверхность воды в реках и озерах многие и сейчас воспринимают как границу между Этим и Тем Светом.

В Подземном царстве жили Чернобог, Велес, Жижель, Ох, Кладник, Зюзя, Мороз и Зима.

В Подводном царстве – Хозяин рыб, Водяной (Водяник), Русалки-водяницы, Боломутень, Озерницы, Росомаха.

Этот Свет – это прежде всего своя Земля, Беларусь. Все, что за ее границей – Чужой Свет.

Первыми людьми на Беларуси, по преданию, были великолюды – волоты. Потом поселились здесь асилки. И наконец те люди, которые живут и поныне.

Во дворе и в доме жили усадебные боги и духи – Чур, деды, Хозяева дома (хаты) – Хатники, а также недобрые духи дома (злыдни).

В хозяйственных строениях жили Хлевник, Возила, Рай, Гуменник. Считалось, что есть духи, без которых, в принципе, можно было бы обойтись, но приходится терпеть. Это Ёвник, Пунник, Банник (Лазник).

В полях, на огородах тоже были свои духи – Полевик, Русалки-полевицы, Толока, Спорышка и Спорышень, Житень, Житняя баба и Полевой дедка, Железная баба, Подвей.

Ночь считалась временем Чернобога и его помощников – духов ночи Полночников, Кумельгана, Стриги, Мары, Ночниц, Каснов, Шатанов, Прах, Ератников, Черной бабы.

Знали наши предки и духов болезней – Оспу, Лихоманку (Лихорадку), Параликов, Чуму, Холеру, Моровую деву, Пошесть и Поморока.

В лесу хозяйничали Купальский дедок, Хозяин леса, Лесовики (Лесуны), Пущевик, Ягиня, Доброхочий, Гаёвый дед со своими внучками, Зазовки, Лойма, Русалки-лесовицы.

В болоте тоже хватало богов и духов – Лозовик, Кадук, болотные братья Болотник, Багник, Оржавенник, Русалки-болотницы, Хапун, Поветрики.

Наши предки верили в волколаков и силу чародеев, наделяли волшебными свойствами реки, озера, родники (криницы), деревья, травы, цветы, птиц, зверей, домашних животных, предметы быта.

Самой таинственной и чудодейственной считалась Папороть-кветка (цветок), которую и сегодня многие называют символом Беларуси.

Наши предки знали, как защитить себя от беды и как привлечь удачу. И сегодня в белорусских деревнях еще бытуют многие поверья и обряды, которые сохранились с давних времен.

Белорусская культура всегда была открытой, и в белорусских мифах, легендах, сказках очень часто появляются образы, сюжеты, хорошо известные соседним народам – русским, украинцам, литовцам, латышам, полякам. Они адаптировались, переосмыслялись, приобретали новое звучание.

В свою очередь, и образы, рощденные на белорусской земле, были восприняты и сегодня с интересом используются другими народами.

Постигая через мифы духовную культуру наших предков, мы открываем для себя целый мир таинственного и непознанного.

Абыдённик

Ритуальный «рушник» (полотенце), который ткали в надежде преодолеть кризисную ситуацию – засуху, градобой, эпидемию и т. д. В некоторых деревнях Беларуси абыдённики ткали во время коллективизации, Великой Отечественной войны, после Чернобыльской аварии. Тайна его создания передавалась из поколения в поколение. Ткать абыдённик могли только «сакрально чистые» женщины – девочки до 12 лет, пожилые женщины, вдовы, которые 12 лет жили без мужчин. Они собирались в одном из домов и молча или с определенными сопутствующими молитвами за один день или одну ночь ткали рушник-абыдённик. Все остальные женщины деревни в это время могли ткать оброчные рушники. Мужчины часто в это время делали обыдённый крест. Абыдённый рушник концентрировал в себе энергию всех жителей деревни, их желание избавиться от напасти.

По существующему поверью обыдённый рушник, который был абсолютно чистым, вбирал в себя зло, недобрую энергию и был надежным препятствием для ее проникновения к людям. Влияние нечистой силы попросту разбивалось о сакрально чистый абыдённик. В давние времена узеньким куском полотна окружали всю деревню, создавая своеобразный магический круг, который делался непреодолимой границей для несчастий.

Позже обыдённый рушник жертвовали в церковь или обходили с ним вокруг деревни, поля, вешали на икону или крест на въезде в деревню, на пересечении дорог, на росстанях. При необходимости могли перегонять через него скотину. Иногда абыдённик сжигали, стараясь тем самым уничтожить те несчастья, которые он мог впитать при обряде. Остались сведения, что на день святого Алексея в некоторых, расположенных на берегах рек и озер белорусских деревнях плели обыдённую сетку для того, чтобы хорошо ловилась рыба.

Аист

Птица, занимающая в верованиях славян особое место, что обусловлено ее величественным внешним видом и обычаем селиться вблизи людского жилья. В легендах, народных обрядах и приметах отражены характер, повадки аиста и связанные с ними мифические свойства и способности.

Наиболее распространенный миф об аистах приписывает птицам роль вестника, сообщающего о скором появлении на свет ребенка. Согласно приметам, в доме, над которым кружит аист, можно ожидать прибавления. По поверьям западных славян, аисты приносят детей из болота в корзине или узелке и спускают в дом через печную трубу. В белорусских деревнях дети просили у аиста маленького братика или сестричку, оставляя на окошке миску с сыром. Важную роль играла эта птица и как покровитель новорожденного. На родины непременно приходил ряженный аистом человек с поздравлением и обережными заклятиями.

Эти поверья связаны с легендой о возникновении аиста, согласно которой Бог собрал всех ползучих гадов в мех, дабы их уничтожить. Он позвал человека и повелел бросить мех в огонь или воду, но любопытство побудило человека развязать мешок, и змеи снова расползлись по земле. Разгневанный Бог превратил руки, развязавшие мех, в крылья, спустил с пристыженного человека штаны и загнал в болото снова собирать змей и прочих гадов. От холода у человека-аиста покраснели нос и ноги, и Бог сжалился и оставил ему из одежды белую рубаху да черную жилетку. Миф о человеческом происхождении аиста отразился также в поверьях о душе аиста, о его способности понимать человеческий язык, плакать. Аисту часто дают человеческие имена – Иванько, Михаль, Борис.

Множество народных примет связано с весенним прилетом аиста. Встреченный первым аист мог стать источником здоровья. Завидев его, следовало побежать, чтобы не болели ноги, прислониться к чему-либо деревянному, чтобы не болела спина. Исполнителями обрядов по случаю весеннего прилета аиста часто являются дети. Они подбрасывают в небо особые хлебцы с изображением аистовой ноги и просят об урожае. Подбрасывание кошелька сулит прибавление денег. Однако встреча с аистом не всегда приносит добрые вести. Если увидишь первым стоящего неподвижно аиста, это к засухе, безбрачию и даже смерти. А вот пара аистов предвещает близкое замужество. Ряд примет изображают аиста в качестве предвестника непогоды. В польских и болгарских поверьях аист собирает или разгоняет грозовые тучи, может наслать молнию и град, ливень или засуху.

Играющую такую важную роль птицу всячески привечают, привлекают на подворье, устанавливая на шесте или засохшем дереве колесо или борону для гнезда. Дом, в котором гнездятся аисты, считается благословенным, охраняемым, а селение, где нет ни одного аистова гнезда, – проклятым. Страшные кары ждут того, кто разорил гнездо или погубил аиста, и наименьшая из них – пожар. Считают, что аист может принести в клюве и бросить в солому тлеющую головню, чтобы отомстить за обиду. Мотив связи аиста с огнем отражен также в легенде о происхождении аиста от курильщика. Гибель аиста может привести к падежу скота у обидчика, увечью или смерти близкого ему человека.

У многих народов аиста почитают как чудесную птицу. Красивая легенда, бытующая у южных славян, повествует о том, что, улетая на зиму, аисты живут в краю волшебных озер. Окунувшись в одно из них, аист превращается в человека. Когда же приходит пора, человек погружается в другое озеро, снова становится аистом и улетает к местам гнездовья, ибо только так он может продолжить свой род. Этот светлый и в то же время печальный миф о воле и уплаченной за нее цене в очередной раз свидетельствует о близости человека и природы.

Алёша Попович

Богатырь, входивший в богатырскую троицу вместе с Ильей Муромцем и Добрыней Никитичем. Родился в Ростове, в семье священника Левонтия (согласно другим преданиям – Федора). Его появление на свет сопровождалось небесным громом. Едва родившись, «Алешенька Чудородым млад» попросил у матери благословения «погулять по белу свету». С рождения мог сидеть в конском седле и управлять конем, владел копьем и саблей. Его главный подвиг – победа над Змеем Тугариным, которого он встретил по пути в Киев. Тугарин грозил Алеше задушить его дымом, засыпать искрами, спалить огнем-пламенем, застрелить головнями, проглотить живьем.

Первый бой между Алешей и Тугариным закончился безрезультатно, Тугарин взлетел к поднебесью на своих бумажных крыльях. Но затем крылья вымокли под дождем и стали бесполезными. Одолев Тугарина во втором бою, Алеша рассек его труп и разметал «по чисту полю». Согласно другим былинам, сходный бой произошел у Алеши Поповича и со Ским-зверем, во многом схожим со Змеем Тугариным. Когда Алеша прибыл в Киев ко двору князя Владимира Красное Солнышко и сообщил об убийстве Тугарина, это известие сильно опечалило жену Владимира, княгиню Апраксу. Апракса поддерживала любовную связь с Тугариным, «сажала его на свою кровать». Опечалившись, Апракса упрекнула Алешу за то, что разлучил ее с «другом милым». В Киеве Алеша стал крестным братом Илье Муромцу и Добрыне Никитичу. Влюбившись в Настасью Никулишну, жену Добрыни Никитича, Алеша распространил ложный слух о гибели Добрыни. Князь Владимир согласился выступить сватом Алеши и лично упрашивал Настасью Никулишну выйти замуж за Алешу. Настасья Никулишна согласилась против воли. Но на брачном пиру появился Добрыня Никитич, переодетый скоморохом, и изобличил Алешу во лжи. Добрыня хотел поквитаться с Алешей, но их примирил Илья Муромец, напомнивший обоим, что они – «крестовые братья». После неудачного сватовства к жене Добрыни Никитича Алеша опозорил Настасью Збродовичну, сестру грозных братьев Збродовичей. Братья Збродовичи в отместку за честь сестры пытались убить Алешу. Когда это не удалось, они решили отсечь голову самой сестре, опозорившей их имя. В самый последний момент, когда Настасья Збродовична уже готовилась расстаться с жизнью, Алеша Попович попросил братьев Збродовичей не губить сестру, а отдать ему в жены. Братья Збродовичи согласились. В отличие от своих «крестовых братьев» Ильи Муромца и Добрыни Никитича, Алеша не обладал большой силой. В некоторых былинах подчеркивается его слабость, говорится, что он был хромым. Но ему было свойственно мужество и находчивость, сметливость и хитроумие. В числе недостатков Алеши Поповича – хвастовство, кичливость, излишнее лукавство и увертливость. Его шутки были порой не столь веселы, сколь злы и коварны, и поэтому товарищи-богатыри иногда высказывали ему свое порицание и осуждение. Это привело к ссоре Алеши Поповича с Ильей Муромцем. Их примирил Добрыня Никитич. Алеша Попович сходен с Волхом обстоятельствами своего рождения и такими чертами характера, как хитрость и ловкость. Его историческим прототипом считается Александр Попович, погибший в битве при Калке в 1224 году. Образ Алеши Поповича запечатлен в картине В. Васнецова «Богатыри» (1881–1898), он является одним из персонажей фильма «Илья Муромец» (1956 год, режиссер А. Птушко).

Анчутка

Злой полевой дух; водяной, болотный чертенок. Полевые анчутки подразделялись на картофельников, ленников, конопельников, овсяников, просоников, дикушников, рожников. В пору жатвы и косьбы прятались от людей в последних колосьях, еще остававшихся на корню. Чтобы не рассердить их, крестьяне оставляли в поле несколько несрезанных колосьев, немного картофеля или нескошенной травы. Тот, кто не исполнял этот обычай, мог потерпеть убытки. Банные анчутки имели обыкновение пугать стонами парящихся в бане людей, доводить их до умопомрачения. Девушки, ходившие в баню, где жили анчутки, заболевали, выбегали нагишом на дорогу и бесновались, плясали и пели похабные песни, катались друг на дружке верхом, хрюкали.

Полевые анчутки имели вид маленьких мужчин и женщин; банные – мохнатых, с лысыми головами духов. Банных анчуток также называли кикиморами, антипками беспятыми (наименование «антип» – производное от «антихрист»). Чтобы излечить заболевшего от чар анчуток человека, необходимо в течение недели отпаивать его парным молоком с медом. Существовала примета, что если в чьей-нибудь бане поселятся анчутки, то в доме каждый год будет кто-нибудь умирать. Поэтому бани, о которых шел такой слух, следует сломать и на этом месте построить новую, из свежих бревен.

Асилки

В белорусской мифологии, великаны-богатыри. Согласно народным преданиям, жили в древние времена, создавали реки, воздвигали утесы, выкорчевывали деревья, откидывали или разбивали камни каменными орудиями. Подбрасывали в небо свои булавы, отчего гремел гром.

Иногда за каменной стеной, разбитой асилками, обнаруживали похищенных змеем людей. Возгордившись своей силой, бросили вызов Богу и были им уничтожены. Аналогичны древнегреческим титанам. Мотивы преданий об асилках позволяют считать их вариантами мифа о борьбе Громовержца со змеем. Название «асилки» предположительно связывали с индоевропейским корнем «ак» – «камень, каменное небо».

В большинстве славянских языков, обозначение ряда мифологических персонажей, природных явлений, примечательных дней, а также ритуальных предметов. Его истоки относят к древнейшим распространенным в матриархальных общинах европеоидов представлениям о священном первопредке в образе мудрой старухи, оберегающей почитавший ее род. Издревле считалась покровительницей любви, брака и повивального искусства, защитницей всех женщин и детей рода.

Баба

Само название персонажа сформировалось из нарицательного имени «ба», носимого жрицами культа первопредка. В наше время чествование этого божества сохранилось лишь в болгарских народных традициях, день Бабы отмечается праздником 8 января. Со временем образ Бабы трансформировался и приобрел в славянской мифологии более широкий спектр значений. Слово «баба», например, присутствует в парных названиях демонических персонажей восточных славян: лешая баба – лешачиха, баба-запечельница, банная бабушка. На Украине этим словом называют определенных духов: полевой дух – «житна баба»; «дика баба» – дух молодки, искушающий молодых мужей. Сербы употребляют слово «баба» в значении «колдунья», а на Руси бабками называют знахарок. Это слово можно встретить в народных названиях страшных болезней: болгарское «Баба Шарка» – оспа, македонское «бапке» – болезни младенцев. Белая Баба – носительница болезней, дух злой судьбы, образ смерти. Чтобы уберечься от Белой Бабы, зарывали кобылью голову под крыльцом или прибивали подкову к порогу.

Встреченная на дороге женщина в белом считалась вестницей несчастья. В славянских народных традициях слово «баба» нередко встречается в названиях примечательных дней: сербы связывают с семью неделями Великого поста бабу Коризму, что приходит в чистый понедельник с семью палками и бросает по одной каждую неделю поста. В центральном Полесье Бабы – второй поминальный день после Дедов. У болгар и македонцев Баба Марта – воплощение марта, сражающегося с уходящим холодным февралем в начале весны. Слово «баба» часто встречается в названиях астрономических объектов: древнерусское Бабы (Плеяды), сербское Бабини штапи (Орион), болгарское Баба Гале (Луна). Употребляют его и при обозначении погоды и атмосферных явлений: для болгарских детей радуга – бабин пояс, сербы называют град «бабиным просом», про метелицу кашубы говорят: «Старая баба пошла танцевать». Показательна польская пословица про засуху: «Баба-колдунья сидит на дубе, высиживает яйца, и, пока не высидит, дождь не пойдет». Баба часто фигурирует как действующее лицо или предмет ритуальных действий. Она непременно присутствует в качестве персонажа среди ряженых в народных играх и обрядах. В праздновании окончания жатвы «бабой» называют последний сноп, который обряжают в рубаху и повязывают платком.