Текст книги "Астрологический суд"

Владимир Афанасьев aka Нигатив
Астрологический суд

Пролог

– Девушка?

Никакой реакции.

– Извините, пожалуйста, вы не подскажете?..

Девушка не реагирует или делает вид, что не слышит.

– Честное слово, никак не могу найти. Где тут у вас подгузники?

В ответ тишина.

Пожилой мужчина в сером драповом пальто, на вид эдакий профессор математики, блуждает на задворках бесконечных лабиринтов торговых полок супермаркета «А-н».

В названии магазина нет ничего странного. Почему бы торговому центру не называться именем человека? Есть же кафе, парикмахерские, швейные мастерские, магазинчики – «Светлана», «Сусанна», «Максим», «Альберт»…

Встретившись с полным презрительного спокойствия взглядом продавщицы, мужчина потерял последнюю надежду на получение долгожданной информации. Он уже отчаялся, как вдруг:

– Вон там, впереди, сразу за полочкой с коньяком, видите?

– Что, простите?! – мужчина неестественно резко повернулся к говорившему.

Симпатичный молодой парень с тележкой рассматривал стенд с газированными напитками.

– Вы искали подгузники, – пояснил голубоглазый обаятельный блондин и добродушно улыбнулся, обратив взгляд на пожилого. – Два пролета прямо, и по левой стороне. Сначала для самых маленьких, немного дальше – до десяти килограммов, потом – двенадцать и так далее. Разберетесь?

– Да… Спасибо, – в некотором оцепенении поблагодарил молодого человека мужчина. – В этих супермаркетах теперь ведь ничего не найдешь…

Блондин утвердительно кивнул и перевел взгляд на газированную воду. Пенсионер еще раз поблагодарил и направился к предмету поиска.

А молодой человек положил в свою тележку литровую бутылку колы и последовал размеренными, как колебания маятника, шагами в сторону касс. Выбор его пал на кассу номер три. Он занял очередь за пухленькой мамашей с мальчиком лет семи…

Алексей, так звали молодого человека, начал копаться в своем телефоне, скучая в очереди.

– Коля! Николай! Да что ж такое-то, в конце концов! – Мамаша пыталась остановить мальчугана, который беспрестанно норовил вытащить из коляски с покупками бутылочку колы. Замечания и окрики не помогали. Тогда мама решилась на легкий воспитательный хлопок по рукам.

– Ну, мамочка…

– Веди себя нормально. В следующий раз останешься дома с бабушкой Зиной.

Видимо, бабушка Зина была тем подарком, благодаря которому можно было приводить в чувства не только детей, поскольку малыш тут же оставил свои замыслы, потупил взгляд и взял маму за руку левой рукой. Зато правая рука, как Джеймс Бонд – тайно и под прикрытием видавшего виды маминого плаща, протиснулась, минуя вражеские барьеры в виде металлических прутьев тележки, в горку продуктов и устремилась к заветной бутылочке.

– Николай! – терпение мамочки было исчерпано.

Мальчик отступил, но не сдался. Он сделал шаг в направлении от мамы и медленно, обиженно поднял маленькую кудрявую головку.

Вам смотрел когда-нибудь в глаза обиженный вами ребенок?

Мама сдалась…

– Ступай сюда, – сменила она гнев на милость…

Мальчик подошел. Она присела на корточки рядом, прижала его к себе, что-то примирительное прошептала на ухо и поцеловала в макушку.

Матерей-одиночек видно всегда, стоит лишь немного присмотреться. Вроде бы ничего необычного. Мама и ее маленький отпрыск. Но несколько диалогов, маленький конфликт – и все как на ладони. Матери-одиночки изо всех сил стараются заменить собой отцов. Это не лучшая идея. Ведь им достаточно быть хорошими мамами.

– Быстрее, пожалуйста, – очередь дошла до мамы с мальчиком, кассир проявила нетерпение.

Женщина начала выкладывать содержимое тележки. Коля все-таки дождался удобного момента, и вслед за мамиными продуктами пред кассиром предстала та самая заветная кола. В последний момент драгоценная бутылка выскочила из детских рук и с хрустом треснувшего стекла рухнула на пол. Шипение углекислого газа, брызги и гневный взгляд матери наполнили душу малыша чувством вины, и рядом со сладким липким напитком на кафель упали теплые горькие капельки.

– Простите, пожалуйста, так неловко, – женщина обратилась к кассиру.

– Бывает, – улыбнулась та. – Возьмите еще одну. Мужчина, подождете секундочку?

Алексей с готовностью закивал.

– Знаете… – мамаша покраснела, казалось, от самых пяток до кончиков ушей, – мы тут денег как раз впритык взяли… Давайте я, наверное, эту оплачу, и все…

Мама со стесненным и крайне серьезным видом начала упаковывать продукты в пакет, Коля же, подавленный своим вселенским горем, понурив голову, стоял неподалеку.

– Эй, держи!

Алексей, улыбаясь, протянул бутылку-близнеца мальчику. Тот вопросительно взглянул на мать.

– Не смей!

– Давай-давай, – блондин подмигнул малышу, и, по всей видимости, что-то было в этом жесте и шепоте необычное.

Коля неуверенно протянул маленькие ручонки.

– Молодой человек, спасибо огромное, не нужно…

– Что вы! Я себе еще возьму.

– Это абсолютно ни к чему…

Тем временем Николай уже вступил в законные права владения бутылкой и прижал ее к груди.

– Девушка, будьте добры, колу посчитайте мне, – Алексей обратился к кассиру.

– Спасибо вам… – смущенно вполголоса пролепетала побежденная мамаша.

– Не за что, – с этими словами Алексей принялся за процедуру разгрузки тележки: пена для бритья, теннисные ракетки – три штуки, палка копченой колбасы, два батона, плед детский, конфеты – восемь упаковок, очки для подводного плаванья, грецкие орехи – сто двадцать граммов, картошка – семнадцать килограммов, бритва электрическая, жевательная резинка банановая, жевательная резинка мятная.

– С вас две тысячи сто пятьдесят пять рублей семь копеек. Спасибо за покупку.

– Вот возьмите, пожалуйста, под расчет…

Вы обращали внимание на то, что большинство из нас не считает заранее, сколько придется отдать денег на кассе? Ценники на товарах ориентируют нас по признаку «дешево – дорого» и являются психологическим гарантом того, что вас не обманут – не назовут на выходе неприемлемую для вас цену, к примеру, пачки масла. Именно поэтому зачастую наши милые дамы умудряются за день поездок по магазинам оставить в них месячный бюджет семьи.

Для бедности характерна бережливость. Ведь бедному еще на входе в магазин известна сумма, которая будет указана в чеке по итогам покупок.

«Дзинь! Дзинь!» – с мелодичным звоном одна за другой семь монеток приземлились на стеклянное дно тарелочки для мелочи.

– Мамочка, мамочка, смотри!!!

– Что такое?

Мальчуган и его мама неподалеку забирали вещи из камеры хранения.

– Под крышкой, посмотри! Я выиграл велосипед! – возликовал мальчик.

– Коля… – тяжело вздохнула мама, пытаясь тем временем придумать, как донести две сумки, ранец и пакет с продуктами до автобусной остановки…

– Ну, правда, ма-а-ам, гляди какой классный!

– Хм, смотри-ка… – «Ма-а-ам», кажется, все-таки разглядела нечто, похожее на изображение велосипеда, под крышкой бутылки, а рекламный проспект на обертке уже более наглядно представил этот вид транспорта.

– Прямо как у Сашки из второго «В»…

– Надо же! – Мамаша растерянно заулыбалась и сказала, ободряюще легко похлопав Колю по спинке: – Беги вон, дяде «спасибо» скажи.

– Дядя, дядя! – Радостный ребенок сделал несколько робких шагов навстречу Алексею. – Спасибо!

– Пожалуйста! С днем рождения! – полушепотом сказал Леша, улыбнулся и зашагал прочь.

– Мам, а откуда дядя знает? – поинтересовался несколько удивленный мальчик, подбежав к маме.

– Что знает, солнышко? – Мать уже пристроила за спиной рюкзак и обдумывала, как четыре единицы клади разместить в двух женских руках.

– Ну… про день рождения! Дядя сказал: «С днем рождения!»…

– Коль, не выдумывай…

– Мамочка, давай я помогу, а?

Сердце матери переполнилось гордостью, а глаза стали влажными и оттого заблестели, как хрусталь высшего сорта…

– Вот этот пакетик маленький, не тяжело будет?

– Нет, мамочка. А мы успеем забрать велосипед сегодня?

– Не знаю, попробуем. Пойдем, золотце мое, – и дружная маленькая семья неспешно направилась к выходу.

– Мам, а этот дядя, он волшебник?

– Сынуля, ты же уже взрослый, какой такой волшебник?

Алексей двигался в противоположном направлении, к выходу в западном крыле супермаркета. Охранники стояли на улице, перед дверями с фотоэлементами. Он без проблем со своей ношей прошел еще раз в магазин и направился к девятой кассе.

Пена для бритья, теннисные ракетки – три штуки, палка копченой колбасы «Краковская»…

– Две тысячи сто пятьдесят пять рублей десять копеек.

– Семь.

– Что?

– Семь копеек.

– Ну, давайте семь, – досадливо поморщилась кассир.

И снова направо, к входу. Мимо охраны. На этот раз:

– Молодой человек, выход с противоположной стороны.

– Я знаю.

– С продуктами нельзя. Оставьте в камере хранения и заходите еще раз, если нужно.

– Но ведь они пробиты уже?

– Кто?

– Товары.

– И?

– То есть система охраны пикать не станет, верно? Просто мне так удобнее, чтобы не таскаться по сто раз к камере хранения.

– У нас правила.

– Пожалуйста, но они же не влезут в ящик, он маленький…

– Давайте, я посторожу.

– Знаете, есть поговорка: «медвежья услуга»?

Хорошо, что камеры стоят объективами наружу на входе и внутрь – на выходе. Хорошо, но не для всех. Тысяча рублей, положенная охраннику в карман пиджака, и сдавленный шепот:

– Братан, ну надо, слышь? – мигом решили столь колоссальное отклонение от регламента охранной службы в пользу Алексея.

– Че там, Вась? – лениво поинтересовался напарник.

– Да придурок какой-то, – на этом полная риска и приключений работа охранника супермаркета вернулась к своему нормальному бурному режиму.

Двадцать седьмая касса. Восьмая. Восемнадцатая. Четырнадцатая. Наконец свершилось! Алексей направляется к выходу, время от времени в его адрес звучит сдержанное, практически незаметное хихиканье и кое-где проскальзывают ухмылки персонала.

На следующий вечер, в четверг, многое повторяется. Многое, но не все, – оттого, что охранника устроила в этот раз уже сумма в пятьсот рублей. Вот она – рыночная экономика: оптом, оказывается, дешевле.

Коля с мамой так и не появились в супермаркете. Зато первой покупке предшествовала встреча с милой влюбленной парочкой студентов, накупивших быстрорастворимого супа и упаковку самых дешевых китайских презервативов.

Касс было одиннадцать. Набор продуктов такой же – непонятный и странный. Потом пятница, суббота, воскресенье и чудная неделя за ним. После Алексей пропал. Семь дней охранник по имени Василий грустно и напрасно то и дело всматривался в лица всех входивших в магазин блондинов. А на восьмой…

– Здорово, дружище, как ты? – Улыбающийся охранник протянул руку смущенному рождением столь неожиданной дружбы Алексею.

«А-н», главный вход, двадцать два часа одиннадцать минут.

– Салют! Жив, здоров… Как сам, братик?

– Да че, у меня нормально… – Польщенный повышенным вниманием со стороны Леши, Вася тоже смутился. – Чет тебя долго не было? – Сверкающая золотыми зубами улыбка, разведенные руки, пожимание плечами: что, дескать, стряслось?

– Дорого же все, братан. Бабло закончилось, подработал по мелочи – и нормалек. – Алексей проследовал в помещение магазина, охранник втянулся за ним. – Держи вот. – Алексей аккуратно положил тысячу рублей в форменный пиджак.

– Не, слышь, не надо ниче, сегодня зарплата все равно… Ну, бывай, – охранник засмущался, как тургеневская девушка, и, испугавшись собственной способности смущаться, зашагал на свое рабочее место.

Первое июня. «А-н». Выход. Бежевые «Жигули» припаркованы всего в метре от входной двери. Переднее стекло со стороны пассажира опущено.

– Привет, садись! – донесся изнутри творения российского автопрома зычный голос.

Алексей, наклонившись немного, заглянул через окно в салон «Жигулей» и улыбнулся.

– Здравствуйте!

– Николай Андреевич.

– Леша.

– Знаю.

– Я тоже…

Тележка Алексея со всем содержимым остается прямо перед входом в магазин, а машина по узким проездам парковки медленно курсирует к автостраде.

– Что же вы так долго, а? – спрашивает Алексей водителя.

– В смысле? – Николай Андреевич недоуменно вскинул брови. – Я здесь три месяца уже, с четверга…

– Я видел, – перебил Алексей. – Но не подошли же.

– Тебе же нужно, сам бы и подошел.

– Не-е-ет, – промурлыкал Леша. – Это я нужен вам, знаете ведь…

– Ты? Ну-ну, – включенный поворотник был поломан и издавал резкий пищащий звук вместо должного размеренного тиканья. – Интересно… Почему ты выбрал такую странную схему?

– Странный вопрос, Николай Андреевич, – ответил Алексей. – Для того чтобы заметили…

– Нет, это как раз ясно… Но если бы ты продукты в детский дом, например, отдавал, мы бы тебя раньше заметили… Не додумался? – и улыбнулся.

– Кажется, вы меня недооцениваете… Я хотел встретиться с вами! Не спорьте – поступи я «разумнее», за мной бы рядовой сотрудник приехал.

– Хм… Ну-ну…

– Кстати, вы сильно удивитесь, но в одном японском словаре толкование слова «автомобиль» начинается так: «безопасное, малошумное средство передвижения, использующее двигатель внутреннего сгорания для…». Я не шучу, там есть слова «безопасное» и «малошумное». Ох уж эти японцы.

– Поехали, – с долей иронии и сарказма сказал водитель, – в офисе разберемся…

И бежевый автомобиль растворился в потоке городского движения.

Часть первая

Глава 1
Новичок

Светало…

Всегда хотелось начать так одну из глав. Незамысловато и в то же время емко и содержательно. «Светало». Или же «смеркалось». Одно маленькое слово, а воображение уже рисует милые и до боли знакомые картины. У каждого свои – неповторимые. У каждого есть свой рассвет, свои сумерки…

Николай Андреевич привык окончательно просыпаться в машине. А как иначе, если ни душ, ни порция кофе не приводят в чувство. Нет, тело-то, конечно, свежо сразу после разминки и душа, а вот мозг…

Так часто бывает у людей, которые привыкли к напряженному умственному труду… Мозг даже во сне отключается лишь на какие-нибудь жалкие пять-десять процентов. Именно поэтому Менделеев «придумал» во сне правило распределения элементов в периодической таблице, а Мендельсон – свой знаменитый марш.

Машину, что ли, поменять пора… Достали уже, – подумал Николай Андреевич.

Молодая парочка, судя по всему, возвращалась с бурной вечеринки и пыталась остановить машину, приняв бежевую старенькую «семерку» за такси без шашечек. За короткое время пути они были уже третьими, кто принял Николая Андреевича за бомбилу.

– Вот вам и дилемма, – вслух продолжал он. – Купишь иномарку – налоговая тут как тут, и всякий гаишник норовит остановить, катаешься на русской – сразу извозчик. Н-да…

Новый перекресток, теперь уже мальчик лет одиннадцати, призывно выбросил перед машиной руку. Николай Андреевич достал мобильный и, не глядя на экран, набрал какой-то номер.

– Алло, Маша? Доброе утро. Ты уже в офисе? Слушай, пока не забыл: к концу недели подготовь документы на перевод моей машины в курьерскую службу и сделай заказ на что-нибудь эдакое, из Германии, не очень дорогое. Да не знаю я, не принципиально – что. В разумных пределах, и чтобы в четверг-пятницу можно было уже забрать. Спасибо. Леша пришел там уже? Отлично! Во сколько? Восемь двадцать три… хм… Какао приготовь ему, я буду через восемь минут.

Эмоции, эмоции, эмоции. Они сразу же после разговора завладели существом Николая Андреевича. Жалко все-таки будет с машинкой расставаться.

Десять долгих лет она служила верой и правдой. Ни разу Николай Андреевич не был в сервисе – все сам, своими руками. Да и зачем сервис, если обо всех поломках в мельчайших подробностях знаешь задолго до их появления? Да еще и на фирме будет машинка, под боком, так сказать, глаза мозолить.

С другой стороны, буду по утрам заходить здороваться с ней, – Николай Андреевич улыбнулся, веселые морщинки заискрились в уголках голубых и молодых не по возрасту глаз.

«Семерка» снизила скорость и, оставив позади участок белого бетонного ограждения, выступающего из-за жилого дома, и двухэтажное здание, украшенное шестигранной бело-синей мозаикой, остановилась на пешеходном переходе у белых ворот.

Из посудной лавки, расположенной сбоку от въезда, вышел молодой человек. Взяв в зубы сигарету, он заметил Николая Андреевича и в знак приветствия кивнул головой. Николай Андреевич ответил тем же.

– Добрый день. – Охранник, до того сидевший на скамейке по ту сторону ворот, открыл замок и отворил створки.

– Приветствую, – Николай Андреевич улыбнулся.

– Новенький, как и было запланировано, во вторник к восьми утра.

– Это хорошо, хорошо…

«Семерка» заняла свое привычное место, пикнула на прощание хозяину сигнализацией и, наверное, погрузилась в тревожные раздумья по поводу услышанного вердикта: в курьерскую!

– Здравствуйте! – дружно раздалось в холле.

– День добрый! – Николай Андреевич с энтузиазмом пожал руку Алексею. – Ну, пойдем, пошушукаемся… – Он указал на дверь своего кабинета и улыбнулся.

Кабинет как кабинет. Ничего необычного. Прямой длинный стол для совещания; около окна – стол хозяина, как и положено, загроможденный кипами бумаг и бумажек, стопками книг, книжек, папок, папочек и другими разнообразными предметами. Ноутбук. Телефон. Много мелочовки – от набора ручек до степлера и скотча. По периметру комнаты – аккуратные невысокие шкафы, также заставленные папками с уже отработанными документами. В общем, кабинет как кабинет. Ничего необычного.

– Итак… – начал Николай Андреевич, – раз ты здесь, значит, догадываешься, кто мы и чем занимаемся, стало быть, мы знаем все в подробностях о тебе, так что не утруждай себя изложением биографии. Расскажу вкратце о нас. Официальное название ты видел – «Чайка». Сегодня «Чайка», завтра «Сойка», послезавтра кто-нибудь еще из мира животного, благо Господь не обделил разнообразием оный. Состав – пятьдесят три человека, включая тебя. Несколько отделов. По коридору, сразу направо, – научный, психоаналитический, компилятивный… В общем, прогуляешься сам тут, осмотришься. Сегодня, кроме как знакомиться со всеми да чаи гонять, ничего делать не надо. Завтра утром прямиком в курьерскую службу. Первое время будешь колесить по родному городу и вникать не спеша в ход дел, идет?

Алексей кивнул. Николай Андреевич уселся в широкое кресло, Леша сел неподалеку.

– Зарплата, – продолжил начальник, – очень демократичная, – довольный сам собой, хмыкнул. – У тебя на руках будут три кредитки разных банков. Каждый раз покупая что-либо или обналичивая средства на любой из них, ты будешь получать ту сумму, которая тебе в данный момент необходима. Говорить о том, что благотворительностью, равно как и безудержной растратой средств, мы не увлекаемся, не вижу повода. Теперь, собственно, о работе… Ты юн, а значит, максималистичен…

– Не без этого, – отозвался Алексей.

– Так вот, сразу придется тебя огорчить. Никаких мировых заговоров, правящей семерки или вроде того. Мы решаем частные проблемы в масштабах страны. При этом ни с государственными, ни с частными структурами не сотрудничаем. Они не знают о нашем существовании. И это неведение необходимо сохранять. – Николай Андреевич сделал небольшую паузу. – Отчасти для этого, отчасти для экономии сил и времени большинство задач мы решаем в одно действие (если не считать теоретической подготовки), не покидая города.

Так что пусть тебя не беспокоит, что люди, которые фигурируют в наших делах, – в основном горожане. За решением их проблем, как ты понимаешь, стоит решение проблем более масштабных.

Так получается не всегда, иногда за дело мы беремся с опозданием или тормозим в процессе. В таких случаях приходится выезжать в другой город края или даже за его пределы, но это бывает редко. Чем сложнее схема действий, тем больше суеты, а она нам, как ты понимаешь, не нужна.

Большинство задач решается в одно действие благодаря тому, что каждое происшествие мы рассматриваем как звено в цепи других обстоятельств. Мы решаем проблему тогда, когда она еще только назрела. Никакой магии и телепатии, никакой мистики и никаких игр с людьми. Холодный расчет и анализ. Ясно?

– Ну… – Леша почесал затылок.

– В стране мы единственные в своем роде, – продолжил Николай Андреевич. – Подобные… эм… кружки… организации – извини, уж очень заговорщически звучит – есть во многих странах, но отношения мы практически не поддерживаем. Каждая организация занимается своим делом. Обучение у нас общее по фирме, проходит раз в год в мае, то есть через четыре месяца. С недельку поработаешь, напомнишь Маше, я несколько книг нужных оставлю у нее, почитаешь, на первое время хватит с тебя. В принципе у меня все. Будут вопросы, задавай напрямую. Где меня найти – догадываешься? Или мы ошиблись с выбором сотрудника?

Алексей с трудом сдержал усмешку, встал со стула.

– Все, Алеша, давай. – Николай Андреевич сделал шаг навстречу для рукопожатия. – Поздравляю, как говорится, со вступлением на должность, будь умницей. – Подмигнул.

– Спасибо, – грустно отозвался Леша, видимо, должность курьера – это вовсе не то, что ему грезилось долгое время. – Постараюсь не подвести.

Едва Алексей вышел из кабинета, Николай Андреевич нажал на кнопку громкоговорителя:

– Маша, все в сборе? Приглашай на планерку.

Дверь распахнулась, в открывшемся проеме показалось смуглое красивое лицо с усиками а-ля Испания. Обнажив в улыбке ряд ослепительных зубов, молодой человек непринужденно выдал:

– Доброе, Николай Андреевич, позволите?

– Привет, Сереж, заходи, куда деваться.

Дверь открылась нараспашку, один за другим шестеро мужчин и одна женщина стали заходить в кабинет. Все сразу же направлялись к своим, видимо, уже привычным местам. Сергей, молодой красивый парень в стильной дорогой одежде, сел возле стола начальника, слева. Девушка, стройная, лет двадцати – двадцати пяти, в строгом деловом костюме, села за Сергеем. Ближе к входу расположился мужчина средних лет в синем свитере, дорогих очках и часах на ухоженных, с маникюром, руках.

Справа от своего начальника расположились трое. Возраст их варьировался в промежутке от тридцати до сорока лет, брюнеты, в деловых костюмчиках. Они о чем-то оживленно говорили между собой. К Николаю подошел мужчина лет сорока в кипенно-белой рубашке.

– Привет, – дружелюбно выдал он.

– Привет, Костя, как ты?

– Спасибо, ничего. Как новенький… Лешка-то как?

– Да пока непонятно, вроде адекватный. Курьером поставил, посмотрим. Как наша Катенька? Не пыталась контактировать?

– Молчит как рыба… Я уже думаю, может, в Европе остаться решила? И скрывается от нас! – Константин улыбнулся собственной шутке.

– Ну-ну-ну, – Николай улыбнулся. – Я те дам, остаться решила. Ждем – позвонит. Вчера, по идее, уже выехала. Вон сорванец этот гонял меня по магазинам своим. Я говорю, чего не подошел-то? Он знаешь, что ответил? Я, говорит, вам нужен, вы и подходите! – Николай Андреевич расхохотался во весь голос. – Представляешь? Гы-гы… Небось фантастики начитался… Нужен… он… ха…

Костя был первым заместителем и старым приятелем Николая Андреевича. Вот почему, в отличие от остальных, он, минуя положенное за столом совещаний место, сначала подошел лично поздороваться с начальством. Выполнив этот несложный ритуал, Костя расположился в первом ряду справа и начал разбирать принесенные бумаги.

– Приступим, помолясь? – задал риторический вопрос всем присутствующим Николай Андреевич, занимая свое кресло. – Серж, что там с финансами?

– Наши расчеты подтверждаются. Не вмешиваться в дела побережья в прошлом месяце было верным решением. Там так же воруют, но компенсирует степная зона. Две фермы впереди планеты всей – бюджет в большом плюсе. Причем до верхушки доходит немалая часть, – испанец сделал паузу.

– И?

– Будем ждать до осени – пусть сезон закончится. Если процент, доходящий до верхов, не увеличится, вмешаемся. Фермы дальше выручать не смогут.

– Туда направляется редкий вирус. Много скота вымрет, – вмешался эколог.

– Спасибо, Олег. Сергей, продолжайте следить за ситуацией. Встряхните немного верхушку. А осенью познакомьте фермеров с вакциной. Наверняка она есть. Да, Олег?

Тот согласно кивнул.

– Вот и отлично… Саша?

– Не вижу смысла возиться сейчас с югом. Не помню, чтобы здесь на благо культуры трудилось больше людей. Да и что за культура? Народные промыслы? А все остальное не родное… Уж извините! Другое дело – столица! Думаю, копать стоит здесь. Чуток придушим поток продуктов массовой культуры. Небольшая смена приоритетов там – и здесь все исправится…

Саша тараторила так, словно ей нужно было сказать тысячу предложений всего за одну минуту.

– Александра Евгеньевна! – гаркнул начальник.

Саша вздрогнула, уставилась на него маленькими черными глазками.

– Будьте добры, – Николай Андреевич сбросил сразу несколько десятков децибел и говорил теперь тихим, почти нежным голосом. – Если перед вами ставятся задачи, доводить их надо до конца. Разве вы не помните, я поручил вам искать здесь! Со столицей все ясно уже давно… Если вы не считаете южную культуру культурой, называйте ее ремеслами… или чем хотите… Мне все равно! Ищите, считайте, делайте что угодно, но найдите мне прореху в истории южной культуры в ближайшее время. Она там есть, есть наверняка, это понятно? Иначе перепоручу дело Ренату! Он найдет пробел по-другому. Сами же просили меня вам это дело поручить. Я пошел вам на уступку… А теперь сдаетесь. Работать надо, ясно?

– Николай Андреевич, она там скорее должна быть, чем есть… – усмехнулся зам, – культура-то…

Начальник нахмурился, но ничего не ответил, только повторил вопрос, адресованный Александре:

– Понятно?

– Да, – пролепетала подавленная Саша, – понятно…

– А потом, – не дав даме сорваться в плач, продолжил, прервав ее, неугомонный начальник, – копайтесь со своей столицей сколько угодно… Маша! – брешь неловкой паузы Николай Андреевич зашпаклевал включением громкоговорителя.

– Слушаю, – донеслось из мембран маленького динамика.

– Всем – как всегда, а мне – эспрессо двойной.

– Хорошо, – снова высокими частотами просипел телефон.

– Сашенька, – окончательно смягчившись, по-отцовски обратился к подчиненной Николай Андреевич, – через неделю – в отпуск за счет фирмы на Карибы. И не вздумайте спорить.

– Спасибо! – Саша покраснела.

– Велкам, – передразнивая рекламный слоган, ответил Николай Андреевич.

Маша, постучав формально в дверь, вошла с медным подносом, заставленным чашками разной формы и содержания, начала расставлять их молча на стол перед гостями.

– Михаил Алексеевич, новости есть?

Молодой человек, располагавшийся слева, ближе всех к выходу, довольный сам собой, улыбнулся.

– Нет, все как всегда, все три ситуации под контролем, к понедельнику завершим.

– Хорошо!.. Ренат?

Молодой человек, сидевший напротив Михаила, поднялся с места.

– Николай Андреевич, пятнадцатое дело подготовлено, готово к запуску, на все про все – три дня. Единственное, с исполнителем заминка, не решили, кого послать.

– Пустяки, решим… Антон Палыч, как наше ничего? – обратился он к соседу Рената. Тот развел руками.

– Все в полном порядке!

– Радуете. А…

– Лучше не бывает. Доклад по правительству и промышленникам будет готов к двум часам, – исполнительный «менеджер среднего звена» решил не дожидаться, когда его призовут к ответу.

– Спешите, Иван Иванович, спешите… – начальство недовольно покачало головой. – Доклад завтра утром жду. И впредь, очень прошу, не торопите события… Константин Сергеевич, директивы подготовили?

– Да.

Первый зам принялся раздавать аккуратные папки с документами присутствующим.

– Ренат, ко мне забежишь потом, подробности обсудим.

– Хорошо, – с другого конца стола отозвался Ренат.

– По поводу новенькой, Константин Сергеевич, вечерком побеседуем, если не заняты?

– Нет… эм-м-м… не занят.

– Что с пятнадцатым? Кого пошлем? – Николай Андреевич как будто подвесил вопрос на невидимую вешалку над самым центром стола.

Первым среагировал заместитель.

– Может, курьера? Сегодня осмотрится, завтра в бой?

– Рановато еще, – задумчиво и протяжно заметил начальник. – Еще идеи?

Видно было, что вопрос на незримой вешалке никому в кабинете не давал покоя, но и сил срубить эту самую вешалку под корень не находилось.

– Может, Ольгу? – неуверенно вполголоса пробормотал один из сотрудников.

– Миша, своего же зама в огонь и пламя? Не жалко кадрами раскидываться?

– Она в огне не горит, а пламя только ярче, Николай Андреевич. Заработалась она, устала, вот и будет ей приключение.

– У нас не бюро приключений. Не мстишь, надеюсь?

– Что вы, Николай Андреевич, как можно?

– Шучу я, шучу… Что ж, если ни у кого других предложений нет, пусть Ольга идет, – Николай Андреевич набрал какую-то простую комбинацию цифр на телефоне, послышались два громких протяжных гудка…

– Да, Николай Андреевич?

– Оля, здравствуйте. С пятнадцатым знакомы?

– Так точно.

– Пакет у Михаила Алексеевича заберете и можете приступать к выполнению. Вопросы есть?

– Нет. Вопросов нет… – нотки не то печали, не то недовольства были явно слышны в ее голосе.

– Что ж, господа… – Начальник встал из-за стола, очевидно, приглашая остальных сделать то же. – На этом наше совещание считаю завершенным, всем спасибо и удачного рабочего дня!

Зараза, да что ж ты на меня смотришь так укоризненно?.. – мысль сия адресовалась старому верному другу Николая Андреевича. Не Константину Сергеевичу, другому другу – железному бежевому. Друг этот бросал, как казалось Николаю Андреевичу, полный отчаяния и смертельной обиды взгляд на прежнего своего хозяина, издалека, со служебной стоянки, за добрую сотню метров, через городской смог и металлопластиковое окно.

Вот понимаю же, что сам себе придумал эти наши чувства. Понимаю, что ни жены, как говорится, ни собаки, что старею день за днем… Понимаю и все равно переживаю… Работа эта…

Все-таки, как только любимое занятие становится работой, что-то неуловимое теряется в нем. Хм… А сколько я всего такого неуловимого могу поймать? Или скажем, сколько одновременно? Вот сейчас: на поверхности всякая белиберда про машину и себя любимого. Чуть дальше – пятнадцатое дело и Оленька. Еще что? Лешка со своей командировкой…

Так. Дальше что? Концепция работы фирмы чуть больше, чем на три года. Структура фирмы… Все? – Он вперил тусклый взгляд в кусок дождливого майского неба через окно. – Нет, не все… Эх… Ладно, в общем. В лучшие времена насчитывал двадцать две параллели. Как мало, ничтожно мало.

Двадцать две. Это на шесть миллиардов человек, шесть материков, миллиарды планет и миллионы звезд. Что я могу? Отчего нельзя развивать деление мышления? Сегодня два, завтра четыре, и понеслась. Вот зараза… – Николай Андреевич тяжело вздохнул, мотнул из стороны в сторону головой, будто волоокий бык перед закланием. – Смотрит она, дура… Тьфу ты… – Отвернулся от окна, не спеша подошел к рабочему столу и сел. – Знаю же, отчего нельзя делить… Да что мне то знание?