Текст книги "Яков Серебрянский"

Нейтрализация генерала Миллера

22 сентября 1937 года по приглашению Скоблина Миллер направился с ним на виллу в Сен-Клу под Парижем, где должна была состояться организованная Скоблиным встреча руководителя РОВС с немецкими представителями. На вилле Миллера ожидала оперативная группа чекистов, которая захватила его и через Гавр переправила на теплоходе в СССР.

Акция чекистов завершилась, казалось бы, благополучно. Однако перед тем как пойти на встречу, организованную Скоблиным, генерал Миллер оставил генералу Кусонскому конверт и попросил вскрыть его, если с ним что-нибудь случится. Как только окружению Миллера стало ясно, что он пропал, Кусонский вскрыл конверт, в котором оказалась записка:

«У меня сегодня в 12 час. 30 мин. дня встреча с генералом Скоблиным на углу улицы Жасмен и Раффе. Он должен везти меня на свидание с немецким офицером, военным агентом в прибалтийских странах, – полковником Штроманом и с господином Вернером, состоящим здесь при посольстве. Оба хорошо говорят по-русски. Свидание устроено по инициативе Скоблина. Может быть, это ловушка, на всякий случай оставляю эту записку.

Генерал Е. Миллер.

22 сентября 1937 г.».

Кусонский немедленно предпринял собственное расследование. Опасаясь разоблачения и ареста, Скоблин вынужден был скрыться. Помог ему Сергей Третьяков, укрывший генерала в своей квартире. Принятые полицией меры по его розыску результата не дали. Генерал был нелегально переправлен парижской резидентурой на специально зафрахтованном самолете в Испанию. По имеющимся сведениям, он погиб в Барселоне при бомбежке франкистской авиацией. Плевицкая была арестована как соучастница похищения Миллера и осуждена парижским судом к двадцати годам каторжных работ. 5 октября 1940 года она скончалась в Центральной тюрьме города Ренн.

Сергей Третьяков продолжал сотрудничать с советской разведкой до оккупации гитлеровской Германией Франции. В августе 1942 года фашистская газета «Локаль-анцайгер» и эмигрантская газета «Новое слово» опубликовали сообщение о том, что Третьяков арестован гестапо. В 1944 году его казнили как резидента советской разведки в Париже.

Сегодня в российской прессе можно встретить всякие суждения относительно чекистской операции по нейтрализации Миллера. Кое-кто пытается представить генерала, прославившегося кровавыми злодеяниями на территории России, «невинной жертвой» НКВД.

Упоминавшийся выше Борис Соколов в той же французской газете «Информасьон» раскрыл некоторые подробности бегства генерал-лейтенанта Миллера:

«В середине февраля 1920 года, за несколько дней до своего бегства, генерал Миллер посетил фронт и заявил офицерам, что не оставит их. Он дал слово офицера позаботиться об их семьях. Но это не помешало ему закончить приготовления к бегству. 18 февраля он отдал приказ об эвакуации Архангельска 19 февраля к двум часам дня. Сам он и его штаб в ночь на 19 февраля тайно разместились на яхте “Ярославна” и ледоколе “Козьма Минин”. Генерал Миллер захватил с собой всю государственную казну, около 400 000 фунтов стерлингов (на то время – 10 миллионов рублей золотом), которые принадлежали Северной области.

Утром 19 февраля население узнало об измене и бегстве генерала Миллера. Много народу собралось возле места якорной стоянки “Козьмы Минина”, в том числе солдаты и офицеры, которых Миллер обманул. Началась перестрелка. С кораблей стреляли из орудий. Было много убитых.

Вскоре “Козьма Минин” ушел из Архангельска…»

Вот такой портрет генерала Миллера нарисовал эсер Борис Соколов, далекий от симпатий к большевикам. К этому можно добавить, что по законам Российской империи присвоение казенных денег считалось тягчайшим преступлением.

Похищение Миллера и тайная переправка его в Москву связывались в первую очередь с организацией широкомасштабного судебного процесса над ним. Этот процесс призван был разоблачить связи белогвардейцев с нацистами. Миллер был доставлен во внутреннюю тюрьму НКВД на Лубянке, где содержался как заключенный № 110 под именем Петра Васильевича Иванова до мая 1939 года. Однако к тому времени уже явственно чувствовалось приближение новой мировой войны. К маю 1939 года Германия не только совершила аншлюс Австрии, Судетской области, но и полностью оккупировала Чехословакию, несмотря на гарантии ее безопасности со стороны Англии и Франции. Разведка НКВД располагала информацией о том, что следующей целью Гитлера будет Польша.

11 мая 1939 года нарком внутренних дел Берия подписал распоряжение о расстреле экс-председателя РОВС, осужденного Военной коллегией Верховного суда СССР к высшей мере наказания. В 23 часа 05 минут того же дня приговор был приведен в исполнение.

После похищения Миллера руководителем РОВС стал генерал Абрамов, которого через год сменил генерал Шатилов. Никому из них не удалось сохранить РОВС как дееспособную и активную организацию и ее авторитет в белой эмиграции.

Специальные операции советской внешней разведки, связанные с нейтрализацией руководителей Русского общевоинского союза А. П. Кутепова и Е. К. Миллера, в которых активное участие принимали сотрудники Особой группы Серебрянского и он лично, имели огромное военно-политическое значение и позволили дезорганизовать работу РОВС. И хотя окончательно Русский общевоинский союз как военная организация прекратил свое существование с началом Второй мировой войны, спецоперации СГОН и ИНО сорвали его стратегическую задачу по подготовке кадров для развертывания в тылу Красной армии диверсионных действий в случае войны с СССР. Дезорганизовав и разложив РОВС, советская внешняя разведка лишила гитлеровскую Германию и ее союзников возможности активно использовать в войне против СССР около двадцати тысяч членов этой антисоветской белогвардейской организации.

Однако вернемся к герою нашего повествования.

Глава пятая
И вновь продолжается бой…

Решение сложнейших задач, стоявших в 1930-е годы перед советской разведкой, потребовало мобилизации всех ее внутренних резервов, укрепления материальной базы и кадров, постоянной корректировки конкретных целей.

Очерки истории российской внешней разведки

Командировки, командировки…

Яков Серебрянский возвратился в Москву 30 марта 1930 года, за удачно проведенную операцию по Кутепову он был награжден орденом Красного Знамени. Советскими орденами были награждены и все остальные русские участники операции. Кстати, Серебрянский был крайне недоволен публикацией в советской прессе указа ЦИКа о его награждении. Он считал, что людям его профессии публичность не нужна.

В Грамоте Революционного военного совета Союза Советских Социалистических Республик, врученной разведчику, указывалось:

«Центральный Исполнительный Комитет Союза Советских Социалистических Республик награждает Якова Исааковича Серебрянского за отличие в бою против врагов Социалистического Отечества, за исключительную отвагу в борьбе с контрреволюцией знаком ордена “Красное Знамя” – символом Мировой Социалистической Революции.

В удостоверение изложенного Революционным Военным Советом Союза Советских Социалистических Республик выдается настоящая грамота.

Народный Комиссар по военным и морским

делам и Председатель Реввоенсовета СССР

ВОРОШИЛОВ К. Е.

№ 7459

30 марта 1930 года

г. Москва».

Сразу после завершения операции по нейтрализации Кутепова Серебрянский в июле 1930 года был вновь направлен нелегально за границу, где приступил к созданию автономной от ИНО агентурной сети для решения диверсионных задач в период возможной войны. Им также была продолжена работа по структурам РОВС, часть из которых функционировала в ряде стран Восточной Европы.

В частности, с территории Румынии активно действовал канал переброски в Советскую Россию террористических групп. Осуществляла свои операции против СССР с позиций Румынии и английская разведка.

В 1931 году Серебрянский был арестован румынской контрразведкой. Однако его вскоре освободили «из-за отсутствия состава преступления», и он продолжил разведывательную деятельность.

В начале 1932 года Серебрянский по документам на имя Эндрю Бороча нелегально выезжал в США. Какие конкретно задачи ему пришлось там решать, естественно, неизвестно. Можно лишь предположить, что он занимался созданием агентурной сети глубокого залегания. Косвенно это подтверждает и Павел Судоплатов, упоминая в своих мемуарах, что при «добывании атомных секретов» был использован агент, завербованный в начале 1930-х годов Серебрянским.

В некоторых источниках отмечается также, что в США Серебрянский занимался созданием агентурной группы из числа китайских и японских эмигрантов, которую можно было бы в дальнейшем использовать в военных и диверсионных операциях против Японии.

Во время пребывания в США Серебрянскому была сделана операция аппендицита. По рассказу его жены Полины Натановны, он попросил, чтобы операцию ему провели под местным наркозом. Однако вопреки договоренности врачи начали делать ему общий наркоз. После операции медсестра рассказала Серебрянскому, что он так сильно сжал зубы при получении наркоза, что во время операции врачи забеспокоились, не проглотит ли он язык. А он, видимо, просто опасался наговорить чего-нибудь лишнего, проснувшись после наркоза.

Несколько позже из Центра Серебрянскому прислали деньги, чтобы он смог восстановиться после операции «в приличном санатории». Как рассказывала Полина Натановна, он поехал в самый дешевый пансионат, считая, что не имеет права тратить на себя государственные средства.

По итогам командировки в США Яков Исаакович был награжден почетным нагрудным знаком «15 лет ВЧК – ГПУ», который вручался сотрудникам органов и войск ОГПУ за выдающиеся заслуги в оперативно-боевой работе. В Статуте нового почетного знака ВЧК – ГПУ, в частности, указывалось: «Почетным знаком ВЧК – ГПУ награждаются лица, совершившие выдающиеся заслуги по руководству и непосредственному участию в оперативно-боевой работе органов и войск ОГПУ в борьбе с контрреволюцией, а также за особо выдающиеся заслуги по обеспечению оперативной готовности органов и войсковых частей ОГПУ.

Почетным знаком ВЧК – ГПУ могут быть награждены и работники органов и начсостава погранохраны и войск ОГПУ, которые имеют почетный знак 5-й годовщины ВЧК – ГПУ.

Одновременно со знаком награжденному выдается особая Грамота за подписью председателя ОГПУ или его заместителя и Статут этого знака».

Следует подчеркнуть, что Полина Натановна Серебрянская постоянно сопровождала своего мужа практически во всех зарубежных командировках. И не просто сопровождала, а выполняла его конкретные оперативные поручения. Более того, в ее оперативном деле, с которым ознакомился сын Серебрянских Анатолий Яковлевич, указывается, что еще до того, как стать официальным сотрудником Особой группы, Полина Натановна по поручению мужа самостоятельно выезжала во Францию в качестве разведчика-нелегала. 21 марта 1937 года Полине Натановне Серебрянской было присвоено специальное звание лейтенанта государственной безопасности (соответствовало воинскому званию капитана).

В 1933 году Яков Серебрянский был по совместительству назначен заместителем директора Международной Ленинской школы, которую курировал Организационный отдел Исполкома Коминтерна.

Нелегальная разведка того времени зачастую привлекала кадры из среды участников международного коммунистического движения, а также решала отдельные технические вопросы с помощью зарубежных структур Коминтерна. В частности, на территории Австрии до середины 1930-х годов действовал так называемый «центр документирования» под руководством Георга Миллера, который стал первым руководителем соответствующего подразделения нелегальной разведки.

В 1934 году Серебрянский выезжал в Париж для решения текущих оперативных вопросов.

Отметим, что он всегда смело и успешно разрешал сложные ситуации. Об одной из таких ситуаций рассказал сын Серебрянского Анатолий Яковлевич со слов своей матери: «Серебрянским необходимо было вывезти из Парижа важные секретные документы. Факт их пропажи стал известен местным властям, и они организовали тотальную проверку всех выезжавших из города на вокзале и в аэропорту. Полицейские тщательно осматривали вагон и, в частности, купе, в котором ехали супруги. Проверили чемоданы, перетрясли сумки и портфели, но никто из них не обратил внимания на несколько листков бумаги, небрежно брошенных Яковом вместе с газетой на столик купе».

В 1935–1936 годах Серебрянский выполнял специальные задания в Китае и Японии.

Кстати, это была его первая поездка с 1924 года, в которую Серебрянский отправился без Полины Натановны. Их сын Анатолий Яковлевич рассказывал: «Перерыв в совместных служебных поездках родителей за границу был связан с тем, что меня, двухлетнего пацана, сильно покусала наша собака. Я, как мне потом сказали, решил поправить кость, которую она в это время грызла. Мне начали делать уколы, а мама в результате не смогла сопровождать отца в его поездке в Китай и Японию».

Подчеркнем, что уже к середине 1930-х годов группа Серебрянского имела за рубежом 16 работоспособных нелегальных резидентур с общим количеством 212 агентов. Они действовали главным образом в фашистской Германии, во Франции, в США и на оккупированной японцами территории Северо-Восточного Китая.

Однако Серебрянский продолжал привлекать к работе в Особой группе наиболее талантливых оперативников, уже проявивших себя на нелегальной работе в рамках спецслужб Коминтерна или ИНО ОГПУ. Среди его помощников было немало людей, особо отличившихся при выполнении заданий нашей родины.

В 1930 году оперативным сотрудником Особой группы стал Иван Николаевич Каминский – опытнейший разведчик, с 1922 года побывавший в пяти загранкомандировках.

В 1931 году Серебрянский привлек к сотрудничеству с Особой группой Вильяма Генриховича Фишера, известного многим как Рудольф Иванович Абель. А знакомство Фишера с Серебрянским состоялось, скорее всего, в 1929 году, когда последний возглавил нелегальное подразделение внешней разведки.

К числу наиболее опытных сотрудников Особой группы следует также отнести «Генри», возглавлявшего одну из нелегальных групп. По плану, разработанному Серебрянским, он сумел изъять архив Троцкого, за что был награжден орденом Красной Звезды (об этой операции мы расскажем чуть позже).

Другая нелегальная группа, руководимая «Антоном», сумела потопить семь германских судов с оружием, предназначенным для генерала Франко в период гражданской войны в Испании.

Сотрудниками Серебрянского были получены весьма ценные данные о новых самолетах, военных кораблях и другом вооружении фашистской Германии.

Специальная группа особого назначения

13 июня 1934 года, то есть через три дня после образования НКВД СССР, «группа Яши» была напрямую подчинена непосредственно наркому внутренних дел и отдельным секретным приказом преобразована в Специальную группу особого назначения (СГОН). В ее задачи входило руководство сетью нелегальной агентуры глубокого оседания, созданной ранее, а также организация новых нелегальных разведточек в различных странах мира.

Как отмечал в одной из своих работ известный историк отечественных спецслужб Олег Капчинский, состав сотрудников СГОН был довольно разнородным. «Здесь служили сын кулака, бывший белоэмигрант Андрей Турыжников и сын раввина, в 1920-е годы – член германской компартии Самуил Перевозников.

Крайне интересна биография помощника, а затем заместителя Серебрянского по СГОН Альберта Сыркина-Бернарди. Сын владельца крупного книгоиздательства в Петрограде, по материнской линии – двоюродный брат писателя Юрия Тынянова, Сыркин до Октябрьской революции успел закончить два курса юридического факультета. Примкнув к большевикам в 1918 году, он сразу же становится секретарем Иностранного отдела Петроградского комиссариата внутренних дел, а спустя три года – заместителем заведующего личным архивом наркома иностранных дел Чичерина. Когда в 1923 году умер его отец, Сыркин получил крупное наследство, которое передал ЦК ВКП(б). В 1924 году по линии Наркоминдела он выехал в Италию, где работал в советском полпредстве заместителем заведующего отделом печати. В июне 1926 года из НКИД его перевели уполномоченным в Иностранный отдел ОГПУ, где он взял итальянскую фамилию “Бернарди”. В течение 10 лет Сыркин-Бернарди действовал как нелегал во Франции, в Китае и Италии, где как раз Серебрянский ни разу не был. Поэтому Сыркин как бы “дополнял” своего шефа по важной для нашей разведки стране – Италии.

Жена Сыркина Вера Яковлевна работала секретарем специальной разведывательной школы при СГОН».

Надежным помощником группы Серебрянского был также немецкий антифашист Эрнст Фридрих Вольвебер (оперативный псевдоним «Антон»). До прихода к власти нацистов он являлся председателем Объединенного союза моряков и докеров, депутатом рейхстага и одновременно возглавлял в германской компартии службу безопасности и разведки. В 1933 году Вольвебер вынужден был перейти на нелегальное положение и эмигрировать в Данию, а спустя год – в СССР.

В Ленинграде Вольвебер возглавил Международный клуб моряков и одновременно прошел дополнительный курс специальной подготовки, после чего был включен в состав Специальной группы особого назначения НКВД, которой руководил Яков Серебрянский.

Опыт и большие связи в Дании (где у Эрнста в Копенгагене имелась «крыша» – небольшая коммерческая фирма) определили выбор Серебрянского: он поручил Вольвеберу работу по Германии с территории Скандинавских стран.

В 1936 году Вольвебер возвратился в Данию и приступил к созданию крупномасштабной нелегальной организации для проведения диверсий и саботажа на море, ставшей в дальнейшем известной как «Лига Вольвебера». Организация занималась сбором разведывательной информации, саботажем против немецких кораблей в районе Балтийского моря, а также заброской в Германию антифашистской литературы и нелегальных групп.

Замечательная советская разведчица и известная писательница Зоя Воскресенская позже в своих воспоминаниях рассказывала: «С “Антоном” я поддерживала связь еще до войны. “Антон” – ветеран германского революционного движения, бывший моряк-подводник, один из руководителей известного Кильского восстания немецких моряков в ноябре 1918 года. С советской разведкой он был связан с начала ее существования. Это был своего рода немецкий Дыбенко[12]12
  Павел Ефимович Дыбенко (1889–1938) – российский революционер, советский политический и военный деятель, первый народный комиссар по морским делам РСФСР, командарм 2-го ранга.


[Закрыть], он пользовался большим авторитетом и любовью моряков германского флота. Человек крепко сбитый, суровый на вид, весьма организованный и требовательный. Одно время еще в буржуазно-юнкерской Веймарской Германии, до прихода к власти Гитлера, он был избран членом ЦК германской компартии, и связь нашей разведки с ним была прервана. Коммунистов-руководителей, как правило, мы в разведку не привлекали. Это было запрещено, дабы не нанести компартиям ущерба и не давать повода обвинить Советский Союз в “экспорте коммунизма”.

Когда Гитлер пришел к власти, “Антон” вынужден был выехать в Норвегию. Здесь мы и восстановили с ним связь».

Учитывая, что флот Норвегии в те годы занимал третье место в мире после США и Великобритании, Вольвебер рассредоточил своих людей в этой стране по наиболее важным объектам, прежде всего портам Нарвик, Берген и Тронхей. Это обстоятельство сыграло в деятельности боевых групп «Антона» исключительную роль. Его боевики устанавливали взрывные устройства на немецких судах, доставлявших в Германию из Норвегии стратегические грузы, прежде всего – никель и цинковую руду.

Юрий Колесников по данному поводу писал:

«Через осевших в этих местах доверенных лиц “Антон” поддерживал контакт с рабочими отдельных заводов, небольших фабрик, служащими фирмы, занимавшейся добычей железной руды. Норвегия экспортировала в нацистскую Германию не только руду, но и алюминий, никель, цинк…

Связи “Антона” тянулись и за пределы Норвегии – к крупнейшему в Швеции порту Лулео на побережье Ботнического залива. Сюда поступала руда из железорудного бассейна Кируну.

Филиалы группы “Антона” делали все возможное, чтобы суда с наибольшим тоннажем грузов, предназначенных немцам, спешно готовящимся к войне с советской Россией, не достигали пункта назначения».

Диверсионная сеть Вольвебера просуществовала до середины 1940 года. По оценкам английской военной разведки, в период с 1937 года до начала Второй мировой войны около 900 немецких судов были уничтожены или повреждены в германских и иностранных портах, а также на море.

В частности, 8 мая 1940 года один из помощников Вольвебера, Рихард Кребс, установил взрывное устройство на борту транспортного судна «Марион» в датском порту Бремерхафен. Транспорт осуществлял доставку двух тысяч немецких военнослужащих в район северного порта Нарвик в Норвегии, который удерживался англичанами после вторжения в страну германских войск. Через восемь минут после того как судно вошло в фиорд, произошел мощный взрыв; спастись не удалось никому.

В течение двух лет гестапо не могло выяснить причины гибели пароходов. А когда все-таки германские спецслужбы вышли на минную лабораторию, Вольвеберу и членам его группы удалось скрыться в Норвегии. Несколько позже «Антон» перебрался в Швецию.

В ходе состоявшихся в Испании 16 февраля 1936 года парламентских выборов к власти в стране демократическим путем пришло правительство Народного фронта, представители которого сформировали республиканское правительство левого толка. В него кроме коммунистов вошли анархистская Народная конфедерация труда, социалисты и Рабочая партия марксистского единства (ПОУМ).

Испанские правые, проигравшие выборы, решили добиваться власти насильственным путем, опираясь на поддержку со стороны германских и итальянских фашистов.

В ночь на 18 июля 1936 года радио города Сеуты в Испанском Марокко передало условную фразу: «Над всей Испанией безоблачное небо». Это был сигнал к началу мятежа командного состава испанских колониальных войск в Северной Африке, который возглавил генерал Франсиско Франко. Вскоре мятежникам удалось высадиться на территории Испании. В стране разразилась кровопролитная гражданская война. Германия и Италия сразу начали оказывать Франко существенную материальную и военную помощь, а также стали направлять в Испанию своих военнослужащих.

В сентябре 1936 года Политбюро ЦК ВКП(б) постановило оказать республиканскому правительству всестороннюю поддержку. Было принято решение об отправке в Испанию добровольцев-коммунистов и о направлении туда советских военных советников.

Одновременно на заседании Политбюро по предложению руководства НКВД была утверждена кандидатура ответственного сотрудника внешней разведки Александра Орлова в качестве резидента советских спецслужб в Испании и главного советника по внутренней безопасности и контрразведке при республиканском правительстве.

Основная задача, поставленная перед Орловым руководством НКВД, заключалась в организации партизанских отрядов и диверсионных групп в тылу франкистов.

Одновременно представители НКВД при испанском правительстве, работавшие под руководством Орлова, принимали активное участие в реорганизации испанской контрразведки. К концу 1937 года советские советники помогли испанскому республиканскому правительству создать Службу периферийной разведки, армейскую контрразведку, закордонную разведку. Испанские спецслужбы под руководством советских разведчиков вели тайную войну против германских, итальянских, французских и британских спецслужб.

Советские чекисты организовали надежную охрану лидеров компартии Испании во главе с Долорес Ибаррури, на которых франкисты готовили покушения. Они также наладили работу испанской республиканской разведки за границей.

С началом гражданской войны в Испании СГОН под руководством Серебрянского, которому 29 ноября 1935 года было присвоено специальное звание старшего майора государственной безопасности, получила задание оказать посильную помощь испанскому республиканскому правительству. В первую очередь это касалось организации нелегальных поставок ему оружия. События развивались следующим образом.

В реализации данного задания участвовало сразу несколько нелегальных групп СГОН. Одну из них возглавлял лично Яков Серебрянский. У него были обширные связи в прогрессивных кругах Франции. Эта группа действовала в широком диапазоне: добывала информацию контрразведывательного характера, прослушивала телефоны политических и государственных деятелей, готовила испанцев для диверсионной работы.

Один из агентов Серебрянского, носивший оперативный псевдоним «Бернадет», владел небольшой авиационной фирмой. Учитывая это обстоятельство, Центр поручил Серебрянскому приобрести и отправить для республиканской армии боевые самолеты. К тому времени правительство Франции решило запретить продажу оружия республиканской Испании, причем в нарушение испано-французского соглашения от 1935 года о закупке оружия на 40 миллионов франков.

Серебрянский знал, что ряд политических деятелей и партий во Франции выступали против этого запрета, в частности – радикал-социалисты. Предполагалось с помощью этой партии через подставных лиц закупить французские самолеты, но в последний момент партнер отказался от «сделки».

Тогда Серебрянский решил использовать возможности самого «Бернадета» и его фирмы. Агент, представившись полномочным представителем третьей страны, в частности королевства Хиджаз (часть будущей Саудовской Аравии), установил контакты с французскими авиационными фирмами. Так как третьим странам продажа французских самолетов не запрещалась, «Бернадет» закупил якобы для королевства Хиджаз у местных авиастроителей 12 боевых самолетов. Посольству королевства было уплачено 120 процентов комиссионных от суммы сделки, и вскоре самолеты оказались на аэродроме фирмы «Бернадет», который располагался недалеко от испано-французской границы. Из Испании прибыли специально подобранные и подготовленные летчики, подняли самолеты в воздух под предлогом летных испытаний и несколькими группами благополучно перегнали их на аэродром, расположенный рядом с Барселоной.

Разразился неслыханный международный скандал. Президента Франции Блюма и военного министра Пернэ обвинили в покровительстве республиканской Испании. А несколько позже, 31 декабря 1936 года, в советской прессе было опубликовано постановление ЦИК Союза ССР «О награждении за особые заслуги в деле борьбы с контрреволюцией тов. Серебрянского Я. И. орденом Ленина».

Сразу же после того как гитлеровская Германия поддержала фашистский мятеж в Испании, упоминавшийся выше агент СГОН Эрнст Вольвебер создал в Германии, Дании, Норвегии, Франции и Швеции специальную сетевую диверсионную группу по срыву поставок вооружения и военной техники для Франко. В группу входили специалисты по изготовлению и установке мин на судах, перевозивших оружие, боеприпасы, военные товары и снаряжение франкистам. В результате почти каждый пятый транспорт, следовавший из рейха на Пиренейский полуостров, выйдя в открытое море, шел ко дну.

В конце 1936 года в Испании при республиканских органах безопасности сотрудниками СГОН была организована школа по подготовке командного состава разведывательно-диверсионных групп.

Позднее были созданы еще три таких закрытых учебных заведения. Отбор испанцев и добровольцев других национальностей для обучения в этих школах проводился весьма тщательно.

По инициативе Серебрянского предполагалось подготовить в этих школах несколько десятков специалистов диверсионного профиля, которых затем планировалось направить на оседание в европейские страны в качестве глубоко законспирированного агентурного резерва на случай войны СССР со странами – членами Антикоминтерновского пакта[13]13
  Международный договор, заключенный 25 ноября 1936 года в Берлине между Германией и Японией, создавший двусторонний блок этих государств и направленный против Коммунистического интернационала (Коминтерна) с целью не допустить дальнейшее распространение коммунистической идеологии в мире.


[Закрыть].

Одним из первых выпускников такой школы был, в частности, боец интернациональной бригады имени Авраама Линкольна американец Моррис Коэн – будущий выдающийся советский разведчик-нелегал, Герой Российской Федерации.

Следует подчеркнуть, что Яков Серебрянский был одним из тех руководителей разведки НКВД, которые уже в конце 1930-х годов начали конкретную подготовку кадров на случай возможной войны.

Так, с учетом испанского опыта, при СГОН, которую возглавлял Серебрянский, в 1937 году была создана специальная школа по подготовке разведчиков-нелегалов диверсионного профиля. В ней готовили специалистов по диверсионным операциям для работы на территории возможного противника. Кроме чисто разведывательных дисциплин (как переходить границу, легализоваться, иностранные языки и т. д.) слушателям читался большой курс по специальной технике.

Руководитель СГОН старший майор госбезопасности Яков Серебрянский одновременно являлся и начальником школы. Многие ее выпускники в дальнейшем стали крупными специалистами по проведению диверсий в тылу противника. Их знания, полученные в разведывательно-диверсионной школе, где отрабатывались приемы саботажа производства военной продукции, диверсий на стратегических объектах противника, были активно востребованы в годы Великой Отечественной войны. Ученики Серебрянского – слушатели школы СГОН – блестяще проявили себя в тылу фашистских захватчиков на оккупированной ими советской территории.

Ветеран внешней разведки нашей страны полковник Константин Константинович Квашнин рассказывал:

«В 1937 году я с отличием окончил Московский электротехнический институт связи и был зачислен в аспирантуру в группу профессора Исаака Евсеевича Горона. Но… ни доктором, ни профессором или даже кандидатом стать мне так и не пришлось.

В середине 1937 года мне через партком института передали, что меня вызывают в НКВД в дом 2 на Дзержинку (Лубянская площадь в Москве ранее называлась площадью Дзержинского. – В. А.), что было неожиданностью. Я воспринял сообщение с некоторым беспокойством, но и с интересом.

В назначенное время я явился в указанный мне кабинет.

Меня встретил высокий, стройный, почти спортивной выправки человек в военной форме и с двумя ромбами в петлицах. Помнится его крупное, умное, волевое лицо, серьезный взгляд, а особенно “ромбы”, означавшие высокий военный ранг.

Он поздоровался со мной и неожиданно спокойно, негромким, почти добрым голосом представился: “Серебрянский”. Коротко поговорив со мной о моих делах в институте, самочувствии, жизненных планах, он без особых переходов сказал, что есть решение Партии об укреплении органов безопасности и усилении борьбы с происками империалистов. А затем спросил, готов ли я выполнить такое решение. Для меня, коммуниста, ответ был однозначен: “Конечно, да”.

Так состоялось мое знакомство с Яковом Исааковичем Серебрянским, представителем той замечательной плеяды советских разведчиков, о которых говорят, что “это люди – широко известные в узком кругу”…