Текст книги "Вижу поле"

Глава шестая

1

И вот он приехал сюда через десять лет. Кто-то посоветовал посмотреть молодого футболиста.

– За какую команду он играет? – спросил Олег Бархатов.

– Да может не за какую.

– За Марс?

– Вы знаете команду Марс?

Олег не стал сообщать собеседнику:

– Не только слышал, но и играл за Марс.

– Посмотрите на стадионе Авангард.

– Как его зовут, вы говорите?

– Заплатите мне три тысячи из ваших премиальных?

– Конечно. Через два года. Если он будет играть в высшей лиге.

– Через год, – ответил мужчина.

– Если будет играть через год – получите и пять.

– Слово?

– Даю. И да, как его звать?

– Владимир Королев.

– Владимир Королев, – записал Бархатов в своей желтой кожаной записной книжке.

По поводу этой книжки жена сказала ему в Англии:

– Ты Бархатов, почему книжка желтая?

– Бархат бывает не только черным, – ответил Олег. – Я даже хотел купить зеленую, да постеснялся.

– Правильно, французы, вон носят розовые и светло-зеленые свитера.

– Ты думаешь, я похож на француза?

– Нет, ты похож на лорда Бэкингема.

– Лучше уж на Дартаньяна.

– Я хочу, чтобы ты был Королем Людовиком.

– Тогда, давай зайдем в бар, выпьем английского пива, и тогда ты представишь меня и Лордом Бэкингемом и Людовиком Тринадцатым.

– А ты меня?

– Президентом, – ляпнул Олег.

– П-президентом чего? – недоуменно улыбнулась Галя.

– ЦУМа.

– Таков твой ответ? Теперь внимание, правильный ответ. – Но она не успела ответить. В бар зашла женщина с высоким – метр двадцать в холке – догом. Эта собака очень их заинтересовала.

– Я могу продать вам кутенка, – сказала дама. – Кстати, меня зовут Агата.

– Надеюсь, не Кристи? – мысленно заметила Галя. Но они взяли у нее маленького, с морщинистым носом щеночка, и привезли в Москву, где Галя работала. Да, работала, в отличие от некоторых Генеральным, нет, не Секретарем, разумеется, а директором. Генеральным Директором ЦУМа.

Папа не пускал, но девушка захотела работать.

– Как все, – высказалась она.

– Как все, – повторил Григорий Коммунарович, и посоветовал пойти директором ЦУМа.

– Лучше начать раньше, чтобы через пару лет быть не просто директором, а Генеральным Директором.

– А есть разница? – спросила Галина.

– Есть.

– Такая, как милостивым государем и Государем Императором?

– Такая же, как между секретарем и Генеральным Секретарем, – ответил Григорий Коммунарович, Начальник Отдела ЦК.

Сегодня играли пять на пять. Не протолкнуться. Желающих поиграть было много, а места мало. Хотели уж выйти на большое поле, но сторож не пустил. Да и тренер Авангарда был тут.

– Нельзя. Только для официальных соревнований. Мы вон и сами тренируемся иногда на запасном. Идите на запасное поле.

– Там неуютно, – сказал Королев.

– Ну, и играйте в коробке всю жизнь, – сказал тренер. – Все равно вы уже привыкли к хоккейному обозрению. Вам поля не видать. И да, – добавил он: – Как своих ушей.

Олег Бархатов приехал, когда они играли уже целый час. Вова, как только увидел его, протер глаза, как будто увидел Призрака. Олег иногда снился ему. Именно, как Призрак, сыгравший на его глазах всего одну игру за Марс против Трактора. И за один этот матч был сразу переведен в Москву в Динамо. Хотя областной Трактор включил свои рычаги, чтобы удержать его в своей епархии. Однако Вова думал, что он просто испарился. Не было, был, и опять нету.

Призраки, как Призрак Блаватской, решил он, появляются редко. И вот он опять здесь. Однако Призрак его не узнал. Олег смотрел за игрой и пытался угадать, кто среди них Владимир Королев.

– Это команды разных городов? – спросил Олег у соседа, нервно курившего Герцеговину Флор.

– Почему? – ответил тот, не глядя на собеседника.

– Очень заинтересованно играют.

– На тридцать кружек пива. После игры пойдут в чапок за линией.

– Это на каждого по шесть?

– Нет, на всех.

– Без закуски? Креветки там, или раки.

– Нет, с лещами. Раков ловить надо.

– А лещей не надо?

– Нет. Они уже сушеные. – Олег хотел спросить, кто Королев, но решил все-таки угадать сам. Не зря же выделил его бывший тренер Торпедо.

Счет был 5:4 в пользу правых, за которых играл Королев.

Олег опять повернулся к соседу.

– Они играют без времени, – ответил сосед на незаданный вопрос. – До семи голов.

– А если…

– А если… До преимущества в два мяча. Как в настольном теннисе. Вы любите играть в настольный теннис?

– Я больше в бильярд, – ответил Бархатов.

– Переходите на настольный теннис. Это интереснее.

– В бильярд можно играть на деньги.

– В теннис тоже. Хотите, сегодня вечером сыграем. В ДСШ есть два хороших стола.

– На что?

– Не знаю, надо подумать. Кстати меня, Николаем зовут. И я тебя где-то видел. Как тебя?..

– Олег.

– Точно! Ты в футбол никогда не играл?

– Кто сейчас не играет в футбол? – уклончиво ответил Бархатов.

– Это верно, даже блатные и воры. Один вор и трое блатных здесь тоже играют.

– Справа двое в голубых трико два брата Короли, и в красной футболке Русин. Слева в спортивном костюме Заяц.

– Заяц вор? Что он ворует?

– Мотоциклы. Мудила с…

– С Нижнего Тагила? – усмехнулся Бархатов.

– Нет. С Цыганского. Хоть бы продавал их. А то покатается, и бросит. Воровать хочется, но советская мораль в крови не позволяет довести это дело до конца.

– Вы думаете, она в крови, а не в окружающей действительности?

– Честно говоря, не знаю. Не думал до такой степени подробно.

Тут Заяц прошел всю команду правых и буквально закатил мяч в ворота. 5:5. Почти сразу последовал ответ. Король сделал пас в центр. Игрок, получивший пас не стал никого обводить. Он поднял мяч высоко. Почти до неба, как показалось Олегу. И мяч, полетав там немного, упал точно в ворота.

– Если это не Королев, то я уже не угадаю, – подумал Бархатов. – Но посмотрим. Спрашивать не буду.

В следующем розыгрыше этот парень прошел в правый угол коробочки, и, не глядя, откинул мяч набегавшему Русину. Но тот с трех метров не попал в ворота. Даже Олег три раза ударил кулаком по дереву. И, как оказалось, не зря. Хотя Николай рядом сказал, что эти ребята, Короли и Русин вчера гуляли в Городском Парке, и были сильно пьяные.

– Думаю, они проиграют, – сказал Олег.

– Вы курите?

– Нет, но ношу с собой коробку Герцеговины Флор, чтобы чувствовать себя спокойнее.

– Да? Я тоже. Только я уже выкурил из нее уже две штуки. Тем не менее, предлагаю поспорить, что выиграют Короли.

– А Заяц проиграет? – уточнил Олег.

– Да.

– Согласен.

Счет как раз стал 7:7. Заяц опять забил. Он зажал мяч между ног, и перебросил его сразу через двоих защитников. Потом спокойно закатил в ворота.

– Еще один гол, и я выиграл, – сказал Олег. – Я правильно понял?

– Да.

Но счет сразу же опять сравнялся. Тот же парень, что забил гол прямо с центра поля, прошел с центра до ворот. И всех обошел одним и тем же финтом. Этим финтом сам Олег обыгрывал здесь десять лет назад команду областного Трактора. Движение вправо вместе с мячом, потом влево корпусом, едва касаясь мяча, и опять вправо, уводя мяч внешней стороной стопы еще дальше вправо и прямо. Прямо к воротам противника. И так три раза. И прошел троих. У самых ворот он передал мяч второму Королю. Тот стоял уже у дальней штанги маленьких хоккейных ворот. Гол.

– А как будто пробежал бегом вдоль борта! – радостно воскликнул Олег Бархатов. Николай хмуро посмотрел на него. Но ничего не сказал. – Опять по нолям.

Русин перехватил мяч, передал его тому же игроку, и он опять увел мяч в угол. Не оглядываясь, игрок откатил мяч пяткой.

– Опять пяткой, – резюмировал Николай. И стоявший уже тут Русин на этот раз попал в пустые ворота. Впрочем, они всегда были пустые. В такие ворота вратаря не ставили. Куда бить, если в маленьких воротах будет еще и вратарь стоять. Стоять-то можно было, нельзя было ловить руками. Но некоторые ловили. За что назначали семиметровый. Хотя логично бы надо просто засчитывать гол.

– Остался один гол до моей победы, – сказал Олег, правильно?

– Да. Но его еще забить надо. – И гол забил все тот же молодой, лет шестнадцати-семнадцати светловолосый, как немец, парень. Тем же коронным финтом Олега Бархатова он прошел троих по правому краю вдоль борта, а через четвертого просто перебросил мяч. 7:5. А почему? Как только счет сильно увеличивается, его сокращают на пять голов с каждой стороны. И потом опять начинают наращивать. Не играть же на самом деле до сорока или даже до двадцати голов. Почему? Запутаться можно. А самое главное, голы при большом счете сильно уменьшаются в цене. Почти ничего не стоят.

– Наша победа, – сказал Олег. Николай протянул ему свою пачку.

Олег сказал:

– Оставь себе свою Герцеговину Флор. Лучше пригласи светловолосого игрока с чубчиком поиграть с нами в теннис.

– Прямо сейчас, что ли? И да, папиросы назад я не возьму. Проиграл – значит проиграл. Впрочем, могу их отыграть у вас в теннис.

Они поехали в ДСШ. Парень сначала отказывался, а потом согласился, когда Олег сказал, что хочет поговорить с ним насчет игры в футбол в команде. Хотя так и не спросил фамилию игрока.

– Хорошо, я только скажу ребятам чтобы…

– Чтобы пили твое пиво? – спросил Николай. – Давай лучше я его выпью. У меня горе.

– Опять ставил против меня и проиграл?

– Да.

– Хорошо, иди вместо меня. И знаешь почему?

– Чтобы в следующий раз ставил на тебя?

– Нет, я ему всегда говорю, чтобы ставил против меня. Тогда мы обязательно выиграем, – обратился парень к Олегу. И добавил: – А пиво я слишком люблю, чтобы пить его часто.

Подошла Таня. Стали думать: не едут они в ДСШ или все-таки едут?

В конце концов они все-таки доехали до Спортшколы. Вова присел на диван, а Бархатов с Таней заиграли в теннис.

– Вы меня не узнаете? – спросила Таня, и тут же провела сильный удар в правый угол. Она подняла ракетку перед головой, точно по-пионерски, подняв китайский шарик из-под стола.

– Вы умеете играть в теннис? – спросил Олег.

– Да. Я была чемпионкой.

– Города?

– Пионерлагеря. Занимала вторые места в меж-лагерных соревнованиях. Спросите:

– Почему не первые?

– Я люблю вторые. Вы со мной согласны?

– Согласен ли я? Нет. Впрочем, да. Я сейчас сам уже не на первом месте.

– А! Точно, – как будто обрадовано воскликнула Таня, – вы играли в этой, как ее? Ракете. Нет? В самолете?

– В Торпедо, – хмуро ответил Бархатов. И добавил: – Впрочем, не только.

Королев молчал. Он тоже был Королев, как те двое братьев на хоккейной площадке. Но из другой фамилии. Не родственники. Ибо Королевых, как и Смирновых – много, да и Мягковых хватает.

Он видел перед собой Призрака, который когда-то подарил ему футбольный мяч, послав его так сильно, что мяч долетел до самого забора, и запутался в густых листьях клена.

– Точно! – наконец воскликнул Олег. И добавил: – Вы – Таня.

– Наконец-то вы вспомнили, что когда-то мы тоже вместе играли в футбол. На танцплощадке. Но тише, мой парень не должен знать, что когда-то я с вами вместе ходила на танцы. Он подумает, что слишком стара для него. Вы согласны?

– Да, конечно, – ответил Олег, начиная новую партию до двадцати одного очка. Эту-то он уже проиграл.

– И да, – сказала Таня, – я поеду с ним. Не хочу, чтобы все футболисты уезжали от меня в столицу. Третьего мне ждать придется слишком долго.

– Я не против. Если у вас есть деньги, чтобы снимать жилье, вы можете даже взять с собой еще кого-нибудь.

– Так вы точно забираете его с собой? – спросила Таня, и, повернув ракетку вниз, щелчком пробила по центру мяч, зависший над столом. Но Бархатов его отразил. Шарик завертелся, как мальчик после шлепка по попе с оттяжкой, но не у нас, разумеется, а в Англии, и то давно, во время написания романов Чальзом Диккенсом. А скорее всего, еще раньше. В общем, как Оливер Твист. Таня зашла сбоку, подождала, пока шарик подлетит поближе, и шарахнула его так, что он не разбился только потому, что был фирменный, китайский.

– Зачем вы так сильно его ударили? – спросил Олег.

– Чтобы не орал, как будто его режут. – И добавила: – Тем более, он стойкий, как китайский самурай. И да:

– Вы помните, что мой отец был Первым Секретарем?

– Да, что-то такое было.

– Не надо. Вы все помните.

– Ну, допустим. Его расстреляли?

– Нет, он умер сам. На Зоне. Кто-то написал на него донос, что не додавал деньги, полученные из Москвы, исполнительной власти для строительства асфальтного завода, и в дальнейшем дорог. Вы сами видели, какие у нас дороги.

– Да…

– Да. Вот именно, да, а моего отца здесь нет уже почти десять лет. Ничего не изменилось, хотя асфальтный завод функционирует на полную мощность. Куда он девается, неизвестно.

– А что говорят?

– Мало асфальту. Говорят, надо строить еще один асфальтный завод! Ну, обнаглели, честное слово. И потому я хочу уехать отсюда.

– Почему?

– А вы не понял? Я устала критиковать эту администрацию.

– Боитесь, как бы и вас на… не посадили?

– Можете и так считать. Спасите меня тоже.

– Тоже? А кого еще я спас? Наверное, ты имеешь в виду Галю. Да, я обязан тебе, может быть даже жизнью. Я помогу тебе.

– Хорошо, что ты сказал это, прежде чем узнал, чего я на самом деле хочу. А хочу я быть рядом с ним, – Таня кивнула на задремавшего на черном пружинном диване Вову.

– Ну, окей, окей. Ты, конечно, намного старше его, но я тебе обязан.

– И не только ты, милый, – сказала Таня, побеждая и в этой партии.

– Другие долги меня не интересуют.

– Думаю, для моего желания понадобятся и другие долги. Государство реабилитировало моего отца. Посмертно, к сожалению. Но я теперь имею право попросить себе квартиру где-нибудь на окраине и достойную работу. Ну, чтобы было можно не только, где жить, но и чем жить. Мне предлагали деньги, но решила взять натурой.

– Это лучше, конечно, – сказал Олег. – Деньги-то можно не успеть истратить, а их поменяют. Пока ищешь, куда спрятал – пропадут, срок обмена закончится. Для этого, собственно, и делают обмены. Считается, что люди часто забывают, куда закопали свои кубышки.

– Квартиру мне предлагали в деревне, в Перово. Знаешь, где это? Впрочем, не важно, никто не знает. Я попросила сразу улучшения. И получила их в виде трехкомнатной квартиры в первой семиэтажке на Автозаводской. Дом Автозавода имени Лихачева. Ну, ты, наверное, знаешь?

– Да, я сам там получил квартиру.

– С работой мне тоже помогут. Но нужна твоя помощь, ты должен представить меня Морозову, которого скоро назначат старшим тренером Торпедо.

– З-зачем? – спросил Олег Бархатов, почему-то заикнувшись.

– Ты, что, боишься? – спросила Таня. – Как бить в меня мячом, ты не боялся.

– Так это не я, а Ворона. Кстати, где он сейчас? Больше в футбол не играет?

– Сидит, где же ему еще быть. На Зоне, наверное, в футбол играет. За сборную отрядов. Тем не менее, ты согласился, чтобы он бил в меня.

– Нет, пожалуйста, только кем? Врачом? Ты врач?

– Нет.

– Окончила Физкультурный институт заочно?

– Плехановский.

– Умеешь готовить мясо по-французски?

– Нет. Я экономист.

– Что экономишь?

– Товары народного потребления. Я вообще, Контролер. И да: – А если бы я окончила Физкультурный институт, ты бы кем меня порекомендовал?

– Массажистом. И знаешь почему? – спросил Бархатов, отбивая неточно очередной мяч.

– Массажисток в футбольные клубы не берут.

– Точно!

– Вот именно поэтому я хочу устроиться на работу футбольным тренером. – Олег споткнулся и наступил на фирменный китайский шарик, который искал под столом.

– У меня есть запасной, – сказала Таня, – не стоит расстраиваться по пустякам. – Даже два.

– Что два?

– Два шарика, – и она поиграла в согнутой ладони двумя шариками с красными фирменными китайскими иероглифами.

– Вам никто не поможет. Не возьмут, – резюмировал Олег. – Вы знаете, что в начале века в Англии женщины чуть не завоевали весь футбол? За один год там количество команд из двух увеличилось до пятидесяти. Мужики схватились за головы. Конец их любимой с детства игре. Даже не с детства, а еще раньше, в небесном проекте, мужчины получают этот неубиенный вирус, как подарок на Рождество:

– Игру в футбол!

2

– Ты проводишь меня? – спросил Владимир.

– Ты забыл, как доехать до стадиона Торпедо, милый?

– Нет, я имел в виду до двери.

– До двери? Без сомнения.

Вова ушел, а Татьяна стала быстро переодеваться. Вчера они купили Владимиру новый костюм в ГУМе, из немецкой, толстой ткани. Желтовато-серый с редкими вкраплениями красных ниток.

– Тебе такой нравится? – спросил Таня.

– Да. – Он быстро согласился, но долго мерил. То вроде бы он был ему мал, то, кажется, велик. Дело дошло до того, что костюм не понравился ему уже дома.

– Пиджак мал.

– Мне кажется, как раз, – ответила Таня, подходя сзади в новом фартуке, только что купленном в ГУМе вместе с костюмом.

– Прошу тебя унеси котлету, – сказал Вова.

– Какую котлету?

– У тебя на вилке сочная котлета. Ты принесла мне ее попробовать? Я не могу. Честно, нет аппетита. И не будет до тех пор, пока я не куплю костюм. Я должен выглядеть по-взрослому, солидно. Иначе знаешь, что?

– Что? – спросила будущая жена. Они еще не расписались.

– Иначе меня могут поставить играть за дубль. А оттуда можно не вылезти никогда. Я поеду, сменю этот костюм на другой. На размер больше.

– У тебя будут спадать брюки. Попроси обменять один пиджак.

– Ладно. – Он съел котлету прямо с вилки, предварительно, разумеется, сняв новый в редкую красную искорку костюм.

Вернулся через два часа, и весь в поту.

– Что так долго, любимый? – спросила девушка.

– Никак не мог понять, велик мне новый пиджак, или нет. Кстати, менять отдельно пиджак отказались. Пришлось отдать костюм, и взять другой пиджак и другие брюки. Но, мне кажется, что стало еще хуже.

– Надо шить в ателье, – сказала будущая жена.

– Нет, там шьют неровно.

– Мэй би, здесь шьют лучше? Москва все-таки это не наша деревня.

– Я хочу немецкий.

– Понравился? Может быть, тебе за сборную ФРГ играть лучше?

– Это был гэдээровский костюм.

– Хорошо, меняй опять все назад.

И он поехал во второй раз. Какой здесь можно сделать вывод? Может быть, даже неутешительный вывод. Да, нет, думаю, все просто:

– Люди думают, что в Москве всё есть, и стараются его найти. – Кого? Всё.

Однако, как выяснилось, это бесполезно. Он вернулся с тем же костюмом. Его еще не купили. Наверное, потому, что костюм стоил прилично. Двести двадцать рублей.

– Ну, что? – спросила Татьяна, когда он вернулся.

– Взял. – Ну, взял так взял. Что толку спрашивать тот же это костюм, или другой? И так ясно, что всего нет и в Москве. – Только в Раю, подумал Вова. И добавил. Уже вслух: – Скорее всего, предложат играть в дубле.

– Это неплохо, – ответила дама. – А то ведь могут направить для начала играть за Фрезер.

– Да, нет, с меня хватит этих Фрэзэров, там уже наигрался. Только ноги переломают, больше ничего не случится.

– Ну, за сборную завода.

– Да? Думаешь, могут предложить? Придется согласиться. Хотя уж лучше за дубль.

И вот сегодня он пошел на пробы. Но без солидного немецкого костюма. Владимиру показалось, что уже с утра и то слишком жарко.

– Где здесь пробы? – спросил он проходящего мимо футболиста.

– Пробы? Ты артист?

– Нет.

– А кто? Ты похож на Папанова.

– Я?! Да вы что, с луны свалились? Я абсолютно не похож на этого великолепного парня. Вы хоть сами-то видели его когда-нибудь?

– Я пошутил. Но, знаешь, можно я буду звать тебя Папановым. Сыном. Сейчас скажем старшему тренеру, что ты… Впрочем, нет, лучше по-другому. Я Папанов, а ты мой сын. Подойдем к тренеру и скажем, что мы представители компании Папанов и Сын. Нет, честно, сейчас все так делают. Григорий Александров и Любовь Орлова, Леонид Утесов и его оркестра, Марк Бернес и его голос.

– Вадим Козин и Магадан, – добавил Вова. – Ландыши и их без-духовность.

– Нет, уж тогда лучше:

– Сын и Папанов. А?

– Сын и Папанов, – повторил парень. И добавил: – Ты, я вижу подкован. Семилетку закончил?

– Даже больше.

– Думаю, мы могли бы играть с тобой вместе. Ты вообще, где хочешь играть, в нападении или в защите.

– Форварды никогда не покидают поле, – сказал Вова. – Как только я услышал эту фразу – решил навсегда стать форвардом.

– Ну, как и я. Кстати: Валентин. Я перехожу сюда из Динамо.

– Владимир. Я…

– Да, понятно, молодой человек, из Фрезера?

– Можно и так сказать.

– Меня проверять не будут, а вот тебе надо отличиться, чтобы попасть в основной состав. А с другой стороны здесь полно команд, кроме основы. Дубль, заводская, цеховая. Тебе за юношей даже можно играть. Сколько тебе? Шестнадцать?

– Больше.

– Намного?

– Намного. На целый год.

– Это много. А мне двадцать. Я уже изучал тригонометрию, когда ты в песочнице еще только изучал Защиту Лужина.

– Защиту Лужина? А что это такое?

– А я знаю?

– Зачем тогда говоришь?

– Ну, слышал где-то, что иностранные эмигранты применяют эту защиту против нас.

– А давай сейчас проверим, кто из нас лучше знает тригонометрию? – сказал Вова. – Пока никого нет.

– Пока никого нет, – повторил Валя. И добавил: – Мяча нет.

– Вон идет вратарь с мячом. Попросим.

Вратарь попросил их побить ему.

– Или сыграйте друг с другом в одни ворота.

И они сыграли. Валентин прокинул мяч справа, а сам обогнул Владимира слева. Потом подправил мяч под правую ногу, и послал в девятку. Но мяч не попал в ворота, а отлетел назад в поле, ударившись о крестовину.

– Может помочь? – спросил, подходя, еще одни игрок. – Вдвоем сыграем против него, – игрок кивнул на Валю.

– Если бы он попал в девятку, то да, помощь мне бы понадобилась. А…

– Что, а? – спросил, встав пред ним, Валя. Вова держал мяч.

– А… А такого-то Кузьму я сам возьму, – и с трудом – как Пе – но протолкнул мяч между ног… ну, не противника же, конечно, а друга.

Не успели они еще раз разобраться друг с другом, как появился тренер.

– Я подойду первый, – сказал Королев.

– Лучше подойдем вместе, – сказал Валентин. – Я не очень люблю ждать. Я тебе не помешаю.

– Вы Морозов? – спросил Вова, подойдя к тренеру раньше Вали.

– А вы? Королев? Я так и думал.

– Да.

– Нет, – ответил с улыбкой тренер. И добавил: – Маслов Виктор Александрович. – Старший тренер футбольного клуба Торпедо.

– А где Морозов? – имел бестактность спросить Вова.

– Так это, – ответил Маслов, – уже ушел. – И добавил: – А может быть, точнее будет сказать: – Еще не пришел.

– Извините, мей би, как говорит моя жена, я что-то не так сказал…

– Та не, – махнул рукой тренер, – я же ж понимаю, что вам все равно, кто сейчас командует этой лавочкой. Но я в курсе, что вы к нам придете. Для вас ведь важно только, чтобы вас приняли в основной состав.

– Без сомнения. Хотя…