Текст книги "Реновация или «афера века»?"

Законопроектом предусматривается вступление в силу его положений со дня вступления в силу Федерального закона «О внесении изменений в Закон Российской Федерации «О статусе столицы Российской Федерации» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления особенностей реновации жилищного фонда в столице Российской Федерации – городе федерального значения Москве», за исключением норм в части выявления и учета мнения жителей при формировании проекта программы реновации, которые вступят в силу со дня его официального опубликования.

Таким образом, принятие закона города Москвы «О дополнительных гарантиях жилищных и имущественных прав физических и юридических лиц при осуществлении реновации жилищного фонда в городе Москве» позволит существенно повысить уровень защиты прав физических и юридических лиц при осуществлении реновации жилищного фонда в городе Москве.

Заключение

Итак, рассмотрено два варианта улучшения проживания в домах-«хрущёвках», времени массового решения жилищных проблем советского населения. Прошли годы, сегодня вновь стоит вопрос или улучшения или предоставления нового жилья большому количеству населения. Не случайно этот вопрос возник в Москве. В Москве сосредоточены офисы многих промышленных и добывающих предприятий России и все они зарегистрированы и платят налоги в Москве. Москва тоже имеет большое количество своих налогоплательщиков. Москва массово застраивается жилыми домами и имеет много крупных фирм застройщиков. Но вот наступило время, когда продажа новых квартир стала падать и, соответственно, падают доходы застройщиков, а вкладывать свои деньги в строительство и рисковать продажей не дело бизнесменов.

Но есть триллионный бюджет Москвы. Москва нуждается в жилье: ремонт изношенного фонда, предоставление жилья очередникам, повышение рейтинга руководства города, растущее недовольство проживающих в «хрущёвках», и вот возникает идея: строить за счёт бюджета. Город предоставит самые престижные места для возведения новых панелек и монолитов, В них слегка увеличат кухню и коридор для новых жильцов, а застройщик получит деньги за строительство. Будет перестроена вся инфраструктура, уничтожена многолетняя зелень – кустарники, деревья. Будут растрачены огромные бюджетные средства (но кто проконтролирует, куда и сколько?). И с этим согласен распорядитель бюджета города господин Собянин. Но есть ли у него грамотные советники архитекторы и экономисты, неужели они поддерживают то, что в других странах не приняли по здравомыслию? Или тут присутствует что-то другое? (Деление денег?)

Искусственно и умышленно возбудили людей, живущих в пятиэтажках, предложив им большего размера кухни и коридор, лифты, но при этом жилую площадь оставляют меньше московской нормы, (кстати, когда застройщикам во времена Лужкова разрешали ломать панельные «хрущёвки» застройщиков обязали давать переселяемым новую площадь строго по московской норме – 18 метров кв. на человека и это выполнялось строго) независимо от количества переселенцев.

Выселение противников реновации насильственное, если 2-трети жильцов дома хотят переехать.

(Интересен вопрос, почему на слом крепких домов тратить бюджетные деньги можно, а на реконструкцию этих домов нельзя? Ведь реконструкция стоит много дешевле реновации или дело в «делении» денег? Реконструкция сохраняет растительность, не «тянет дома к облакам». Почему Собянина не волнует вопрос экономного расходования городского бюджета?)

Пример расчёта

Пример. Вот 5-ти этажный дом, четыре подъезда по 80 квартир, в 12 домах 960 квартир. Вместо них планируется построить 12-ть домов. Квартал будет застроен 12-тью такими домами, следовательно, для переселения надо построить 12, 12-ти этажных домов, чтобы разместить в них 960 семей переселенцев (это 5 этажей) и продать 6-ть этажей (это ещё 1040 квартир – 1040 семей) плюс первый этаж под коммерческие структуры.

В квартале только жилые дома. Что же делать с новыми семьями? В соседнем квартале (были такие советские нормы) школы, детсады, поликлиники построены только для 960 семей, (ну, частично, для соседей).

Где же построить всё для 1040 новых семей, кто, за какие деньги это построит, опять бюджет?

В новых домах площадь квартир больше, значит площадь основания больше и расстояния между домами должно стать меньше – окна в окна! Надо расширять квартал, а земля где? А правила инсоляции?

А где разместить автостоянки и на сколько машин?

Где будут детские площадки?

Откуда город возьмёт дополнительно столько свободной земли в старых кварталах рядом с новыми домами, для решения этих вопросов?

Не надо забывать, что процесс расширения семей в природе неостановим. Даже, если всех сегодня обеспечить квартирами, завтра подрастёт новое поколение и всё повторится. Кроме того, завтра сегодняшнее жильё устареет и потребуется капитальный ремонт вчерашнего, сегодняшнего и завтрашнего жилого фонда и всей инфраструктуры. Где тогда и сколько взять денег? А как быть с международной обстановкой? Стоит ли сегодня безоглядно разбрасываться деньгами или их подкопить и придержать. Чёрный день может наступить неожиданно, только для «ЕдРо» с их заработками он неопасен.

(Можно ли надеяться, что Собянинская команда и «Единая Россия» ответят на это населению перед выборами? Скорее подождёт окончания выборов и решит всё по своему усмотрению, плюя на избирателей?)

Реновация жилья в Москве и реальности

(обсуждение на радио)

Реновация жилья в Москве и реальности (обсуждение на радио). На днях мэрия Москвы опубликовала предварительный список домов, которые включены в программу реновации жилья. Всего туда вошло 4,5 тысячи зданий. С 15 мая по 15 июня жители пятиэтажек должны высказаться за или против сноса своего дома. Однако недовольные намерены заявить о себе уже на согласованном митинге 14 мая.

Журналисты радио СОЛЬ попросили экспертов и активистов рассказать о законопроекте в его нынешнем виде.

Реновация жилья в Москве и реальности, (обсуждение на радио)

Дмитрий Гудков – политик.

– В этот список [сноса жилья] попали кирпичные дома, сталинки, историческая застройка в самых престижных районах Москвы. Обнаружил я, например, в этих списках даже дореволюционные здания, которые указаны в различных туристических гидах и справочниках. Вообще, к идее переселения людей из аварийного жилья в хорошие дома я отношусь хорошо. Но, к сожалению, дьявол в деталях. Когда я прочитал закон, то понял, что Собянин ставит совершенно другие цели. Например, в законе строго прописано принудительное выселение, причем в течение двух месяцев после уведомления. Вы не можете в суде оспаривать это выселение. Можете оспаривать только равнозначность предоставляемого жилья. Все обещания по поводу переселения в тот же самый район – вранье, потому что в законе прописано четко, что вас могут переселить и в соседний район, дальше от центра, дальше от метро. Вы ничего не выбираете. Вам просто дают одну квартиру, и вы не можете отказаться. Нет возможности выбора, нет возможности получения денежной компенсации, несмотря на то, что при Лужкове, когда выселяли, предоставляли три квартиры на выбор. Вы можете голосовать либо в «Активном гражданине», в котором возможны фальсификации, либо на общем собрании собственников. Но при этом в процедуре прописано: если вы – собственник, но по какой-то причине не проголосовали, то вас автоматически записывают в число сторонников сноса жилья. Выхода три из этой ситуации. Первый, самый простой – выйти 14 мая в 14:00 на проспект Сахарова, на митинг против закона о реновации. Я думаю, что это будет очень массовый и большой митинг. Он, кстати, санкционирован мэрией. Выход второй – поменять власть в Москве. Это можно начать делать на муниципальных выборах в сентябре. И третий способ – для самых трусливых или для тех, кто во всем разочаровался, это Шереметьево-2.

Александр Эйсман – активист московского общественного движения «Наш Дом».

– Голосование [за или против сноса домов] проводится с 15 мая до 15 июня. При этом законопроект, который в Думе лежит, не будет принят в течение этого срока. А ведь законопроект описывает те условия, на которых будет производиться снос и расселение. То есть нам предлагают сейчас проголосовать, конечно же, за снос. Они очень агитируют голосовать за снос. Но при этом они хотят, чтобы мы сначала проголосовали, а потом нам установят условия, на которых будет производиться снос. Мы должны сначала проголосовать, а потом узнать, за что мы, собственно, голосовали. Оцените этот ход правительства Москвы.

Я надеюсь, что мы сумеем отбиться, по крайней мере от наиболее одиозных пунктов этой программы. Я вижу, что люди крайне возмущены подобным поведением московских властей. Я всех призываю голосовать против сноса. Голосование еще не началось, но уже сейчас люди звонят на «горячую линию» Центра изучения общественного мнения при мэрии Москвы, чтобы высказаться против. И звонят даже те, которые действительно живут в плохих домах, люди, которые хотят сноса, но не на таких условиях! Нельзя голосовать за снос, когда неустановлены условия этого сноса. Пока нет условий, пока мы их не видим, мы можем голосовать только против.

Кэри Гуггенбергер – организатор протестной группы в Facebook «Москвичи против сноса».

– Так как я человек, который тоже пострадал, задача у меня была найти решение, как спасти свой дом. Наша группа – не психологическая поддержка. Она рассчитана на то, что любой новичок, который приходит в группу, ошарашенный, что его дом определили под снос, находит всю необходимую информацию, что нужно делать, чтобы спасти его. Помимо громаднейшего материала, которым мы делимся совершенно бесплатно, у нас есть общая группа, районные группы, в каждой из которых по 50−60 активистов, благодаря которым мы, как волонтеры, делаем листовки за свой счет, делаем плакаты, баннеры, разговариваем с жителями. То есть как можно больше стараемся рассказать людям об этом чудовищном законопроекте. У нас собрана информация, что обещает Собянин, что указано в законе и что по факту будет. Все это сделано профессиональными юристами, вся информация есть в нашей группе и на сайте. Далее, есть вся необходимая информация, что нужно сделать собственникам, чтобы провести общее собрание собственников. Как приватизировать землю, как пройти межевание территории. Примеры писем, кому писать, что делать, примеры листовок, которые мы раздаем совершенно бесплатно, чтобы люди могли сами распечатать и положить в свои почтовые ящики. Наша группа сейчас с профессиональными юристами готовит материалы для судов. Мы будем воевать, защищая свои права, вплоть до ЕСПЧ. – https://salt.zone/news/7432

Полгода со старта реновации: «Первое переселение будет в неликвид»

Александр ЭЙСМАН

СМИ сообщили, что переселение жителей Москвы в рамках программы реновации начнется в феврале 2018 года. Какое количество горожан переедет – чиновники пока не уточнили. В эфире радио СОЛЬ активист московского общественного движения «Наш Дом» Александр Эйсман рассказал, какие сомнения остались у противников реновации спустя почти полгода после подписания закона Путиным, и почему многие переселенцы поневоле сейчас «сидят и ждут».

Александр Эйсман – активист московского общественного движения «Наш Дом».

– А.Э.: За это время я стал относиться к реновации еще гораздо хуже, чем полгода тому назад. В основном потому что я увидел, какие проекты застройки предлагаются на тех местах, которые власти хотят подвергнуть сносу. Я и раньше понимал, что новая запланированная застройка на местах сноса будет, мягко говоря, очень плотной, очень высокой и неудобной для жизни. К тому шло – по тем стройкам, которые не в рамках реновации в Москве возводятся. Но когда я увидел, какие проекты они предлагают последние два месяца, я понял, что это совсем уже ни в какие ворота не лезет. Это пробные проекты, которые московские власти сейчас в самых общих чертах представляют. В основном это либо картинки, либо пенопластовые макеты. Это небоскребы. Либо это не совсем небоскребы, но при этом дома, стоящие друг к другу очень близко. Это высокие дома без ярко выраженных дворов, к которым мы привыкли. Там во многих проектах дворы – это просто такие проезды между домами. Там даже деревья негде посадить, в этих так называемых дворах. В общем, крайне неуютная, неудобная для жизни застройка. При этом, как сейчас очень модно, это «коробки» с претензией на какой-то особенный внешний вид, когда они разновысотные, когда они в каких-то цветах выполнены. В общем, все то, что, по мнению московских властей, призвано оживить или как-то развеселить внешним видом – это все совершенно не нужно, некрасиво. И главное, что это неудобно. Это уплотнение поселения людей в 2−3 раза. Я подал в суд против сноса моего собственного домика, то есть домика, в котором находится моя квартира, в Свиблове. Пока что суд происходит ни шатко, ни валко, мне отказали в районном суде, я сейчас обжалую в московском городском суде. Я надеюсь, что из этого что-то выйдет, не только для меня, но и для ситуации в целом. Кроме того, я буквально вчера составил петицию в адрес европейских архитекторов, строителей и инвесторов. Мэрия предлагает этим компаниям участвовать так или иначе, либо деньгами, либо работой, в составлении проектов или в финансировании нового строительства. Поскольку это действительно европейские компании, то я надеюсь, что для них такие понятия, как права человека, право на собственность, право на выражение своего протеста – это все не пустой звук. Я на это надеюсь. А дело в том, что и право собственности этой программой грубо попирается, и наше право на выражение своего мнения очень сильно ущемлено. О судебной защите я уже не говорю. То, что мы слышим в судах, во-первых, от представителей мэрии, а во-вторых, собственно, от судей – это ни в какие ворота не лезет. В Конституции нашей написано, что человека нельзя лишить его собственности и нельзя нарушить его право на собственность без, во-первых, возмещения справедливого, а во-вторых, без наличия определенных государственных нужд. Вот что такое государственные нужды? Это, конечно, вопрос. Но это явно не нужды одних людей против других людей. По крайней мере, такая трактовка мне еще никогда не встречалась, что одним нужно одно, и это государственная нужда, а другим нужно другое, и это не государственная нужда. Конституция запрещает делать то, что они хотят делать в рамках реновации. То есть по желанию 2/3 дома принудительно переселять оставшуюся 1/3, а затем по решению суда придут ОМОН или Росгвардия и выкинут вас на улицу. Но в суде этого не слышат, просто не слышат. Я знаю несколько таких случаев, не много. Во всех этих случаях суд встает на сторону мэрии и при этом изрекает удивительную ерунду, на мой взгляд. Будем судиться дальше. Прошла активная фаза спора о том, принимать или не принимать закон, в каком виде его принимать. Закон принят – и все затихло, и люди как-то сидят и ждут, что будет дальше. Это неправильно. Я и сам не сижу и не жду и других призываю не ждать. Но, к сожалению, многие, не видя, к чему можно сейчас активно присоединиться, ждут. Я думаю, что временно. Я уверен, что временно. Тем более что сейчас со всех сторон ползут слухи о том, что в этот перечень на снос будут включать новые дополнительные дома. Хотя в законе написано, что этого делать нельзя. Но из мэрии постоянно кто-то намекает, что это будет. Кроме того, по срокам, когда начнется переселение, – если не ошибаюсь, вчера.

Хуснуллин [заместитель мэра Москвы в Правительстве Москвы по вопросам градостроительной политики и строительства] пообещал, что первое переселение будет в феврале. Если это правда, значит, переселение будет в неликвид. Потому что до февраля никаких новых домов специально под программу реновации построить невозможно.

Значит, переселять будут в те дома, которые на данный момент уже есть. А что это за дома? Это те дома, которые построили в рамках какой-то коммерческой застройки и не сумели продать в них квартиры.

Это простая логика. Другого варианта просто нет. Все немногочисленные плюсы, которые там [в программе реновации] появились, по сравнению с самыми первыми вариантами этого закона – эти плюсы, которые были внесены с нашей подачи и по нашим требованиям. Это возможность денежной компенсации, например. Это возможность получения равноценной, а не равнозначной квартиры. Но этого, к сожалению, очень мало. Особенно если учесть, что все эти денежные вопросы очень трудно поддаются адекватной оценке. Когда мы говорим о том, что вместо старой квартиры можно получить новую, которая будет стоить столько же, то возникает вопрос – а как ее оценивать? Как оценивать старую, как оценивать новую? Это все очень туманно и, скажем так, шатко. А что касается минусов, то минусы остались все те же. Это, прежде всего, принудительное переселение людей из одной квартиры в другую. Дело в том, что право собственности состоит, вообще-то, из 3 прав. Это право владения, пользования и распоряжения. И я хочу обратить внимание именно на право распоряжения.

Если у вас есть квартира, если она ваша, то никто не может вместо вас решить, что вам с ней делать, поменять ее на другую или не поменять. И когда какое-то голосование людей, которые вашей квартирой не владеют, определяет ее судьбу, это уже есть нарушение ваших прав по полной программе.

Я думаю, что мы постараемся если не остановить эту программу, то, по крайней мере, ввести ее в какие-то человеческие рамки. Я думаю, что основным нашим требованием будет ограничение плотности и высотности застройки. На ближайшее время мы, конечно, постараемся защищаться от такого изъятия нашей собственности, от принуждения нас к переезду против нашей воли. Кроме того, мы постараемся максимально ограничить их аппетиты по застройке этих участков.

Дело в том, что это же проект, по сути, коммерческий. Это делается для того, чтобы на месте 5-этажного дома построить 30-этажный, и половину или даже 2/3 этого дома нового продать за деньги. Эта программа изначально задумана в интересах строительных компаний. Мы постараемся с этим бороться. – https://salt.zone/news/10560

Суды, замалчивание протеста и отсутствие конкретики

(ДИСКУССИЯ)

Узнали, чем запомнятся первые полгода реновации?

Ведущие: Валентина Ивакина, Мария Цыганова.

Как живут москвичи, дома которых попали в программу реновации? Особенно, если две трети объекта за переезд, а остальные – против? Также узнали, почему людей заселят в неликвид и условный Шанхай, а «ягодки» начнутся после выборов мэра. Эксперты: Олег Сулакадзе – активист общественного движения «Наше Останкино»; Александр Эйсман – активист московского общественного движения «Наш Дом».

Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. Это программа «Угол зрения».

У микрофона Мария Цыганова и Валентина Ивакина. Тема нашего эфира: «Суды, замалчивание протеста и отсутствие конкретики: узнали, чем запомнятся первые полгода реновации». Сегодня мы поговорим про программу реновации, как она осуществляется в Москве. Напомню, что первого июля этого года Владимиром Путиным был подписан закон о реновации, и огромное количество споров возникло вокруг этой программы, большое количество сторонников, кто-то видит в этом плюсы, а кто-то минусы. В рамках сегодняшнего эфира попробуем разобраться, что изменилось за полгода, что прошли с июля. Возможно, изменились представления тех, кто выступал против программы реновации, или тех, кто выступал за эту программу.

– Мария Цыганова: Еще раз узнаем причину, почему они выступают против, что им не нравится и какие есть прогнозы, как ситуация может измениться и за что пытаются бороться люди.

– В.И.: За последние два дня был поток новостей в СМИ. В частности, власти Москвы готовы к первой волне переселений в рамках реновации. Прозвучали прогнозы, что первых переселений можно ждать в феврале, в марте, то есть, этой весной. Но пока неизвестно, куда именно будут переселять и кого.

– М.Ц.: Да, но при этом сроки разнятся. Некоторые источники говорят, что, возможно, какие-то переселения начнутся даже в этом году.

– В.И.: Звучат прогнозы об увеличении количества площадок под строительство нового жилья в рамках программы реновации. И также новость вчерашнего дня о привлечении иностранных инвесторов к реновации. Там предлагается привлекать иностранных инвесторов, и на это озвучивается такая цифра, что, по различным оценкам, инвестиции могут составлять более 50 миллиардов долларов.

У нас на связи Олег Сулакадзе, активист общественного движения «Наше Останкино».

Олег Георгиевич, здравствуйте.

Олег Сулакадзе: Добрый день.

– В.И.: Последние два дня в сводках новостей появляется все больше и больше сообщений о реновации, то есть какое-то время была тишина в информационном пространстве, а тут прям одно за другим. И говорят, когда первые переселенцы появятся, что якобы до нового года кто-то может сменить старые квартиры на новые апартаменты. А как обстоят дела со стороны сопротивления, со стороны тех активистов, которые выступают против реновации?

– М.Ц.: Правильно я понимаю, что там бурление движения не утихает?

– О.С.: Я бы сказал – это такая крылатая фраза, ее многие используют, она очень уместная, – я бы все-таки разделил котлеты и мухи. Если говорить о том, что кто-то в городе Москве есть противник того, что у их соседей были улучшены условия, то, наверное, таких вообще нет. В принципе, против реновации как цели городских властей улучшить условия жизни людей противников нет. Речь идет о том, как это будет сделано. То есть если в результате реновации мы все будем жить в условном Шанхае, – вот тут собака зарыта, вот этого не должно произойти. Если будет повышена кратно плотность населения, если будут отсутствовать зеленые зоны, если инфраструктура будет перегружена, и мы машины будем ставить и с бейсбольными битами ходить – вот такого нельзя допустить. А если людям улучшить жилье и из 20 метров станет 40 (то есть выполнять московскую законную норму 18 кв. м. на человека), а такая возможность у государства есть, – замечательно. Вот где я вижу проблему. Во-первых, существует достаточно большая нервозность, потому что все в потемках. Вот я читаю про некий город Берн, он маленький, далеко, вот там по реновации квартала референдум. У нас в силу того, что в городе сложилась такая система управления, вот где-то в заоблачных высях чего-то решается, и как чугунная плита кидается на жителей, как о принятом решении, никакой обратной связи не существует. И вот люди беспокоятся, люди волнуются, и это выливается в какую-то активность. Мы пытаемся разобраться, что же тут будет.

– М.Ц.: Получается, что претензии к тому, как это все реализуется?

– О.С.: Совершенно верно. Вот у мудреца спросили, как он к вину относится. Он говорит: «Прежде чем ответить, надо решить для себя, где, с кем, когда и сколько». Вот нечто подобное и к проблеме реновации.

– В.И.: Но ведь с момента подписания Владимиром Путиным закона о реновации, это было в июле 2017 года, прошло уже почти полгода. Неужели ясности и конкретики в деталях не появилось?

– О.С.: Совершенно. Смотрите, для того, чтобы охладить население и снять возбуждение населения, спускаются поручения на уровень управы, на уровень префекта. Сегодня господин Хуснуллин тоже много высказывался по поводу реновации, но со словами «возможно, будем просить» и так далее. Он там в частности про Останкино говорил, про Северо-Восточный округ. Вот в таких выражениях. А если приходит на ступеньку ниже чиновник, то мне за них просто неловко, просто там какое-то вранье и попытка успокоить. Совершенно никакой конкретики нет, в частности, по нашему району Останкино, там вообще никакой ясности нет, я за это ответственно говорю, зная, что это будет записываться.

– В.И.: А по району Останкино уже какие-то работы ведутся? Из некоторых районов Москвы поступают сообщения, что некоторые дома уже заколотили, там идут самые настоящие войны, что какие-то семьи согласились съехать, какие-то отказываются съезжать, живут без отопления, болеют, но продолжают отстаивать свои права. У вас такое наблюдается?

– О.С.: Нет, у нас такого не наблюдается, но действительно, сам тот принцип, который был заложен, что большинство решает судьбу других – я не знаю, где-то еще в мире есть примеры такие? Ведь изначально было то, что изначально кто не пришел, они считаются людьми, которые проголосовали за. Сколько стоит цивилизация на Земле, всегда те, кто промолчал, это считается против, они в актив не заносятся. И вдруг в 2017 год было предложение… Вот представьте, я живу, у меня один сосед на даче, другой сосед запил и не приходит. И я 2:1 проигрываю по поводу того, переезжать мне или нет. То есть изначально были вот такие чудовищные механизмы заложены. Они немного поправились, но все равно, два соседа решают по поводу моей собственности. Где еще есть такие примеры, я не знаю, чтобы кто-то решил, что с моей машиной делать, это абсурд, но с квартирой – спокойно принимают.

– В.И.: А на практике о реализации программы реновации что вам известно? Я про те примеры, что кто-то отказывается съезжать, кто-то добровольно идет на выселение, общаетесь ведь наверняка с местными жителями?

– О.С.: У нас, естественно, тоже разделились мнения. У нас были несколько домов, с которыми однозначно надо что-то делать, там были у нас фенольные дома, есть дома в очень плохом состоянии, чисто внешне, там просто людей даже жалко. Есть сталинские, крепкие, кирпичные пятиэтажки, полностью окруженные зеленой зоной. Конечно, разное отношение у одних и других людей. И внутри дома тоже есть разделение. Психологи говорят, что как только 3 человека собираются, то сразу начинаются раздарай и так далее. А тут 80 квартир. Очень тяжелый вопрос, он объективно очень тяжелый вопрос. Но те подходы, которые выработаны, они советские. Вот большинство подняли руки, большинством решили и все. Многих это ужасно злит и раздражает, они считают, что это несправедливо и нечестно.

– В.И.: А со стороны активистов какая работа сейчас проводится? Я знаю, что в мае был создан комитет «Спасение Москвы». В этот комитет вошли представители более, чем 40 районов столицы. Есть какие-то конкретные шаги?

– О.С.: Я тоже вхожу в этот комитет, его организовывало «Яблоко». Но я не видел конкретно, чтобы приходили в какой-то район и занимались. Да и говорить пока не про что. У нас активность на том уровне, что мы шлем запросы, мы просим наших депутатов подключиться, чтобы нам дали понять, что у нас будет, чтобы была возможность для обсуждения. Пока нет предмета обсуждения, а беспокойство есть. И чем больше власти молчат, тем больше это беспокойство. Если бы нам сказали, что плотность не увеличится, что будут стоять 5−6 этажные дома, и в них въедет такое же количество людей, как и было, то мы бы сказали «да» на второй день после реновации. Но коль скоро этого не говорят, тогда все понимают, что будет. Вообще, корень проблемы в том, что неизвестно, власти хотят помочь людям или власти хотят нажиться на той земле, которая высвобождается, это коренной вопрос. По моим ощущениям, в силу того молчания, которое есть, я думаю пока, что второй момент. Что на нашей земле, которая 7 километров до Кремля, она очень дорогая, вот земля под моим домом, там кадастровая стоимость 1 миллиард 200 миллионов. Предположим, это один процент от моего микрорайона, то есть это 100 миллиардов. Это полтора миллиарда долларов. И если снесут 5-этажки, заселят всех в небоскреб 400 метровый, а землю начнут распродавать под инвестпроекты, и высота будет, как на Манхеттене, то вы понимаете мое отношение к таким проектам. Я боюсь и строю такие предположения, но я хочу убедиться, что я не прав.

(Реновация придумана застройщиками с Собяниным потому, что построенные дома уже не выкупаются, а застройщики не хотят вкладывать деньги в неликвиды – так почему бы не воспользоваться бюджетными деньгами?)

– В.И.: Когда первая волна протестов пошла, многие в качестве минусов называли такой нюанс, что нас сейчас выселят за МКАД, а потом не вернемся в наши уютные районы и будем жить где-то в глуши, можно сказать, что в Московской области. Вот сейчас появляются сообщения, что якобы уже тем людям, которые попали в проекты реновации, поступают именно предложения переселения за МКАД. Это вроде бы временно, пока идет строительство, а потом вернетесь. Об этом вам что-то известно?

– О.С.: Я верю в лучшее. И не вижу никаких причин властям города обманывать людей. Вот смотрите, соберут всех и поселят в 60-ти этажный дом, вот у нас он рядом есть, он 220 метров. Вот возьмут и в эту башню запихнут всех, что им мешает? Почему надо городу убеждать людей переселяться куда-то? Я верю, что в этом районе, посередине, пару-тройку домов таких сделают, туда всех переселят, а освободившейся землей будут торговать, продавать ее инвесторам и строить там дальше. Мне верится в то, что люди смогут остаться, потому что иначе просто будет взрыв, это просто будет революция. Может быть, какие-то частные вещи, как переселенческий фонд, временно кого-то и куда-то, но как систему, я не думаю, что на это пойдут.

– В.И.: Организаторы пикетов, которые продолжают периодически происходить в Москве, насколько я понимаю, 10 декабря в Москве были пикеты против реновации. Организаторы говорят о том, что мэрия и администрация Москвы глушит любые подобного рода инициативы. Даже одиночным пикетам каким-то образом пытаются препятствовать. С этим сталкивались?

– О.С.: Вот перед вами человек, который предметно на этот вопрос ответит. Я подавал заявку на 4 митинга, я там фамилии не могу называть, но мы все-таки в этом городе живем, мы общаемся с людьми, которые работают и в госорганах, в мэрии и так далее. Во-первых, мне по всем 4 отказали. И негласно говорят, что установка дана, что накануне выборов протестов быть не должно. Однозначно все душится на корню. Я раньше по поводу того, что творилось в парке Останкино, говорил, что Останкино – территория вне законов, но сейчас я бы сказал, что и Москва вне закона.

– В.И.: Просто опять же, весной и летом были вот эти общемосковские акции протеста. И довольно многолюдные, а тут создается ощущение тишины и спокойствия.

– О.С.: Я выступал на одной. А так, это все искусственно сделано перед выборами. Никакой тишины и спокойствия нет. И также по многим другим вопросам возбуждение в городе достаточно большое, я его ощущаю. Особенно в тех районах, где независимые депутаты победили, это нечто. Обстановка очень острая, очень нервозная. Просто мы ощущаем, что от города мы ощущаем целенаправленную акцию по дискредитации депутатов, а раз депутатов, значит, и тех людей, которые голосовали за них, то есть идет такая конфронтация. Пришли нормальные и вменяемые люди, вот у нас, в частности…