Текст книги "Алмазное лето"

Игорь Александрович нахмурился и продолжил, разливая кипяток по чашкам:

– Семья осталась в Вологде, вот дочка, как ты, чуть постарше, красавица, уже сама на хлеб зарабатывает. Жена моя, то есть бывшая, тоже там с новым, так сказать, супругом. А я, собственно, давно один, вот у Морозова прирос всей душою к делу. Мне тут нравится, и зарплата хорошая. Только поговорить не с кем, одни мужики да обслуга, а их надо держать в кулаке, иначе на шею сядут и ещё ноги свесят.

– Я тоже росла без отца, с мамой. Правда, после папа нашёлся, теперь изредка вижу его. Тоже не очень весёлая история.

– Как у меня. Я тоже редко с дочурой пересекаюсь, ей всё некогда, вечно торопится. Правда, видел её две недели назад.

Чай вскоре заварился и наполнил кабинетик ароматом далёкого юга. Варенье на вкус оказалось довольно кислым, а упругие ягоды долго не лопались во рту. Больше разговор не клеился, Алёна проворно выпила чай и стала откланиваться.

– Приходи, ещё попьём чая! Варенья у меня много!

– Спасибо за угощения, обязательно.

* * *

После обеда Алёна подошла к Василию Прокопьевичу.

– Посмотрели?

– Да. А где бы нам с вами пошептаться?

– Идите к себе, я скоро зайду.

Белкина поднялась в свою комнату. Действительно через несколько минут в дверь постучали.

– Войдите.

Морозов зашёл в номер, словно впервые его видел, и принялся как ни в чём не бывало спрашивать постоялицу:

– Как вам апартаменты? Всё ли устраивает? Может, что-то надо?

– Меня у такого радушного хозяина всё устраивает.

– Спасибо за оценку моих скромных усилий.

– Я хотела у вас спросить, кому вы или ваши сотрудники показывали место хранения алмаза в комнате.

Морозов призадумался.

– Окомиру, ему я показывал раньше всех из гостей, ещё до вашего приезда. Потом, в тот вечер, вашей Снежане. Я столкнулся с ней после ужина, она шла от Бугрина, вся такая растрёпанная, и вдруг попросила меня показать алмаз, а я что-то обмяк и не стал отказывать. Мы с ней встретили лётчика, он тоже шёл ко мне с докладом, ну и я не удержался и им похвастался. Вот, пожалуй, и всё. Некоторые охранники ещё видели.

– А Тамара Ильинична?

– Безусловно. Она моя правая рука, заместитель. Тамара мне и сообщила о находке, когда алмаз обнаружили на руднике.

– Ну, круг людей в целом очерчен. Надо работать.

– Да, скоро прилетят полицейские, они обещают какие-то экспертизы. Говорят, что благодаря ним они определят, кто последним открывал шкатулку. Вы её не трогали?

– Мы туда даже не заходили, посмотрели с порога. А для проведения экспертиз необходимо немало времени. А потом, если столько людей брали её в руки и, предположим, один из них взял алмаз, что тогда это даст?

– Согласен. Потому давай-ка помогай мне, Алёнка! А я тебе оплачу учёбу хоть в Гарварде, хоть в Оксфорде. Ведь я хотел его передать в Алмазный фонд и назвать соответствующе, чтоб в Кремле понравилось.

– Будем надеяться, что этот клубок мы с вами размотаем и доберёмся до истины.

– Непременно, так это оставлять нельзя.

Хозяин вышел, а Алёна отправилась к журналисту. На улице было, как обычно, хмуро, прогноз Морозова о дожде сбылся, но хотелось надеяться, что всё-таки скоро потеплеет, ведь на улице лето.

Хронов оказался на месте в номере. Он работал над очередным текстом, ноутбук покоился у него на коленях, а журнальный столик был доверху завален бумагами.

– Что делаешь, Женёк? Хоть бы порядок навёл, сидишь посреди бардака!

– Не видишь, стучу по клавишам. Журналиста пальцы кормят. Я же не модель – прошлась пару-тройку раз по подиуму, и вот тебе зарплата на блюдечке с голубой каёмочкой. А по поводу беспорядка, скажу тебе, солнышко, что идеальный порядок на рабочем месте только у шизофреников, так мне один психиатр поведал.

– А, позвольте спросить, у господина журналиста бывает свободное время или нет?

Женя оторвался от ноутбука и посмотрел на Алёну.

– Говори скорее, что ты придумала в этот раз? Надо шпионить? Может, ползти под пули или что-то ещё хуже?

– Ты умнеешь не по годам, а прямо по часам. Да, мне срочно необходимо первое.

– За кем в этот раз мне придётся следить?

– Во-первых, за Тамарой Ильиничной.

– Если «во-первых», значит, будет и во-вторых. Давай скорее объявляй весь список фигурантов громкого дела о краже карбонадо.

– Блин, Женя, ты говоришь штампами. Ну ладно, ты же журналист, а не писатель. Присмотри также за Снежаной. Но и это не всё. Слушай, ещё бы хорошо поближе сойтись с ней и поглядеть бы ещё хоть одним глазком за нашим летуном, который возле неё крутится.

– Они-то чем тебе мешают? Снежана просто красавица, явление редкое, как, кстати, и крупные бриллианты. Оттого, видимо, девушки и любят брюлики. Только камешки с годами больше в цене вырастают, а женщины со временем только вянут. Признайся, ты ей просто-напросто завидуешь или по-женски ревнуешь?

– Женя, ты что несёшь? Ты себя слышишь? Она и лётчик знали, где находится камень, и в тот вечер были на втором этаже.

– Всё равно ты меня не убедила. Ну как можно было подумать, что она воровка?

– Можно. Только, прошу, скажи: ты будешь мне реально помогать или нет? Наша задача найти истину, а значит, если Снежана невиновна, снять с неё все подозрения.

Хронов задумался, слегка покусывая губы, и даже отвернулся от старой знакомой.

– Ладно, но как ты себе это представляешь? Как я с ней сойдусь?

– Легко. Сейчас иди в буфет и пей кофе, я выведу её из номера, ну а ты предложишь взять у неё интервью. Разве это сложно?

– Ну, Белкина, вечно ты меня втягиваешь в свои дела. Ладно, так и быть, пошли.

Женя натянул новую футболку, тщательно причесался и даже пару раз пшикнул на себя туалетной водой. После внимательно оглядел себя в зеркале.

– А что, получился неплохой мачо! Для Севера сойдёт!

Алёна тем временем хлопнула дверью и направилась к комнате Снежаны, подойдя, по-свойски пригласила:

– Снежана, выходи, пойдём выпьем кофе!

Из-за двери отозвались:

– Алёночка, с удовольствием, я сейчас спущусь в буфет.

В холле, раскинувшись в кресле, уже сидел Женя и с жадным любопытством смотрел на лестницу. Алёна улыбнулась и как ни в чём не бывало громко произнесла, предполагая, что где-то обязательно имеется видеокамера:

– А мы со Снежаной скоро будем пить кофе!

– Чур, я с вами!

– Если только Снежана не против твоей компании.

Из-за спины раздалось:

– Кто тут хочет набиться к девчонкам в компанию?

– Да есть тут один московский журналист.

– О, я знаю его и даже уже готовлю документы для оплаты его опусов о нашей сделке века.

– Так ты не против, если мы втроём выпьем кофе?

– Да нет, здесь же так скучно. Я, наоборот, рада вашей компании, а то сижу целыми днями одна в номере, как под домашним арестом. Помнится, одна знакомая художница так время проводила, но у неё и квартирка была побольше и денег немерено.

Троица удобно устроилась на диванах, вот только Хронову посидеть не пришлось, он взвалил на себя обязанности баристы-кофевара. Но Женя не прекословил и с нескрываемым наслаждением подавал блондинке то сахар, то ложку. Она явно нравилось парню, он пунцовел, лишь только его взгляд встречался с её, да и, что скрывать, самой Снежане внимание молодого мужчины тоже было приятно и невольно щекотало нервы. Ещё с давней школьной поры она наловчилась искусно пользоваться избытком мужского внимания к себе. Это умение и её острый ум и стали залогом успеха провинциальной девушки в столице.

– Женя, а ты можешь взять интервью у Снежаны? – как бы невзначай спросила Белкина.

– Конечно. Женские интервью – это моя слабость.

Блондинка молчала, глядя на ребят, не зная, шутка это или серьёзное предложение.

– Снежана, а ты хочешь, чтобы у тебя взяли интервью и опубликовали в каком-нибудь женском журнале или на сайте?

– Интересно, можно попробовать.

– Тогда дерзай, Женечка.

– А почему бы и нет! Я готов.

Хронов вспыхнул и, чтобы спрятать волнение, хлебнул побольше горячего кофе, но поперхнулся и смешно закашлялся. Девушки рассмеялись, чем надолго вывели собеседника из строя. Наконец-то Женя пришёл в себя и, желая поскорее разрядить обстановку, сообщил:

– Я с удовольствием сделаю материал о помощнице олигарха, о том, каково быть рядом с таким человеком. Вот только у меня мало знакомых редакторов в женских журналах. Могу текст и не пристроить. Ничего страшного, не обидитесь, Снежана?

– Да ладно, зато буду хвалиться, что у меня брали интервью, а не только следователи допрашивали. Кстати, они вот-вот прилетят.

Блондинка ухмыльнулась и посмотрела на Алёну.

– Ну и хорошо. Раньше начнут копать, глядишь, скорее и закончат, а мы полетим домой.

– Тебе, детка, легко говорить, а я была там и своими глазами видела, где хранится алмаз. Ладно, не стану грустить – вся жизнь впереди. Пойдём-ка, господин Хронов, поговорим о любви.

– А почему о любви?

– Потому что рифма!

Она перевернула чашечку вверх дном и, когда остатки коричневой жидкости стекли, посмотрела на внутреннюю поверхность:

– Вот, блин, опять выпал человек, так и думала. Пошли, Хронов, пока у меня хорошее настроение.

– С удовольствием.

Не допив кофе, Женя поднялся и пошёл следом за блондинкой, на ходу включая диктофон в телефоне. Алёна осталась в холле с недопитой чашкой в руке, прислушиваясь к подлетающему вертолёту. Дверь открылась и зашёл волхв. По всей видимости, он давно прогуливался, его кожаные сапоги были в пыли.

– Добрый день.

– Гой еси.

Алёна улыбнулась такому былинному приветствию. Окомир приметил реакцию девушки и добавил:

– Это значит – «живи и здравствуй».

– Как интересно. А вы сегодня гуляли?

– Пока не собрался, но, по-хорошему, что-то я тут засиделся.

– Хотите вернуться обратно к себе, в глухомань?

Волхв задумался.

– Может, я рано покинул свою тихую обитель и моё время ещё не настало. И место моё там, в непроходимой чаще среди берлог? А вообще, я люблю тайгу, ведь, пока есть леса, – Россия будет жить.

Окомир умолк и резко повернулся к Алёне:

– Может, уйти прямо сию минуту?

– Я не могу вам советовать, но только что приземлился вертолёт со следователем, поэтому ваше исчезновение будет походить… – Алёна умолкла и шёпотом продолжила: – На бегство от следствия. Все немедленно решат, что алмаз украли именно вы.

– Верно, далёк я от вашего, мирского. Тогда пойду к себе, хвала Перуну.

– Всего доброго. Хотя очень жаль, что вы уходите.

– Отчего?

– Мне было бы так любопытно с вами поговорить. Вы, наверно, очень интересный собеседник.

Окомир задумался и внимательно посмотрел на Белкину:

– Дитя ещё, а изъясняешься разумно. Но в другой раз потолкуем.

Волхв исчез за дверью так же внезапно, как и появился несколько минут назад. Алёна помыла чашки и пошла к себе в номер, по дороге отгоняя надоедливую мысль: «Неужели это действительно он сцапал алмаз и теперь банально переживает из-за приезда полиции?»

Вертолёт приземлился, и двое гостей шагали вслед за начальником охраны в сторону терема, где их поджидал потерпевший. Первым решили допросить Бугрина, ввиду того что ему нужно было срочно вылетать в Москву для скорейшей подготовки договора о покупке месторождения алмазов. Сразу после разговора со следователем Сергей Геннадьевич, ни с кем, кроме Морозова, не прощаясь, вылетел в Мезень. Там его уже битый час дожидался арендованный самолёт до Архангельска.

Глава 7
Драка

Алёна первым из прибывших гостей приметила участкового – он курил за углом дворца, как нашкодивший школьник, пряча сигарету и оглядываясь по сторонам, словно его загнал туда грозный завуч. Казалось, что немолодой мужчина с седыми висками и серыми глазами был не в своей тарелке и просто-напросто раздавлен здешней помпезностью и богатством, оттого и не знает, как себя вести. Участковый тоже увидел Алёну, застегнул молнию на куртке, поправил фуражку и, упрятав бычок в бумажку, уверенно направился к ней.

– Белкина?

– Так и есть, она самая, товарищ полицейский.

– Нам надо поговорить. Давайте присядем на лавку. Я участковый инспектор, капитан полиции Хлопков Андрей Дмитрич.

– Хорошо, Андрей Дмитриевич.

Они присели, он расстегнул свой потёртый портфель, обнажив кучу документов, а ещё – свежее полотенце и прозрачный пакет с бритвенными принадлежностями. Порывшись, наконец-то извлёк из файла письмо, написанное на бланке транспортной полиции.

– Вот, пришло задание от коллег из Архангельска опросить вас по факту отравления одной гражданки, на авиарейсе Москва – Архангельск. Было такое?

– Да, давайте поговорим.

Хлопков извлёк из синей папки с пандой загодя заготовленный бланк опроса свидетеля и принялся его заполнять. Записав анкетные данные, о чём-то задумался. Белкина решила поинтересоваться:

– А скажите, товарищ полицейский, та пострадавшая девушка выздоровела?

– Да, не беспокойтесь, её выписывают. Там оказался не яд, а так, слабительное. Я, правда, забыл его название, но, если важно, я обязательно вспомню и тогда скажу.

– Да не надо. Всё вышло так банально – слабительное. Главное, она здорова.

– Думаю, они откажут в возбуждении уголовного дела. Девушка та была на диете, считай ничего не ела несколько дней, вот на неё так и подействовало. Может, кто-то хотел пошутить, я не знаю.

– Хороши шутки, выбили её из нормальной жизни. А если бы я выпила ту воду? Глядишь, сейчас тоже лежала бы в больнице.

– Вот я и хотел спросить – там, случаем, в самолёте конфликтов-то не было? Может, из-за места или ещё чего? Может, кто-то к ней приставал, или к вам?

– Да нет, все дремали.

– А вам, гражданочка Белкина, никто не угрожал? Может, у вас есть враги или какие-нибудь недруги? Может, бывший парень решил вам насолить и уговорил стюардессу подсыпать вам слабительного средства? – Парней у меня нет, да и врагов вроде тоже.

– Понятно, так и зафиксируем.

Прочитав внимательно текст, нацарапанный кое-как синей шариковой ручкой, она расписалась в протоколе, и Хлопков упрятал его в портфель. – Вы впервые в наших краях-то?

– Да.

– Ну и как, нравится или уже окоченели от нашего лета?

– В курточке вполне сносно.

Участковый рассмеялся.

– Мы привыкли, у нас лета может вообще не быть. Вон в сорок первом году, бабушка рассказывала, когда война с немцем началась, в июне выпал снег, и картошка в то лето вообще не уродилась. Как люди выжили, не знаю.

– Просто ужас, мало того что война, да ещё и голод.

– Много пережил наш народ, что уж там говорить.

Белкина постаралась перевести разговор на другие рельсы:

– Где вас поселили?

– Номер мне дали в гостевом домике, а столоваться будем, значит, с самим хозяином, во как!

– Я могу проводить вас, мне туда как раз надо.

– Неплохо бы. Заодно потолкуем об этом клятом алмазе.

Они встали и пошли к гостевому дому.

– Вы его видели?

– Да, хозяин за ужином показывал нам камень.

– А после он пропал…

– Точно так. я, кстати, готова предоставить свою комнату для обыска.

– Это следак решает, а я только помогать буду. Может, и обыщет, кто ж его знает.

– Получился прямо классический детектив – все подозреваемые находятся на месте преступления.

– Любите детективы читать?

– Да, есть такое дело.

– А я с этой проклятой работой совсем забросил книги. Так, если с детишками или в кодексы заглянешь, когда протоколы составляешь. В общем, как у всех – текучка.

– А вот мы и пришли.

Алёна провела участкового в гостевой дом.

– Вот здесь можно перекусить, выпить кофе или чая.

– Спасибо. Я не знаю, как пользоваться кофемашиной, обойдусь и простым чаем. А печенье, колбасу и сыр можно брать?

– Да, всё для жильцов.

– Блин, коммунизм какой-то. Меня родители родили в 1980 году, когда нам Хрущёв коммунизм обещал построить. Коммунизма нет, а я есть, и халявный кофе с сыром тоже есть. Дай-ка я попробую себе что-нибудь приготовить, заодно перекушу.

– Давайте я помогу.

Они принялись возиться с кофемашиной, когда со второго этажа стал всё громче доноситься какой-то шум, напоминающий возню или борьбу вперемежку с женскими криками. Хлопков, не обращая внимания на дальнее громыхание, отодвинул чайник и принялся варить кофе и собирать из закусок бутерброды.

– Может, там нужна наша помощь? – предположила Белкина, понимая, что в драке может участвовать бедный Женя, который едва ли сумеет постоять за себя.

Видя испуганное лицо девушки, участковый сказал:

– Общага она и есть общага, как её ни обзывай. Сами разберутся. Будет что-то серьёзное, тогда пойдём.

Тут из коридора явственно донеслось:

– Да помогите хоть кто-нибудь! Убивают!

Алёна услышала истошный крик Жени и со всех ног бросилась наверх. С кем мог подраться журналист, она даже не представляла. Но шум возни доносился из комнаты помощницы Бугрина. В номере Снежаны её глазам предстала следующая картина: на полу лежал Хронов и пытался руками скинуть с себя разъярённого вертолётчика, который то ли душил парня, то ли пытался оторвать ему голову. Вокруг бегала напуганная Снежана и силилась стащить Горелова с несчастного журналиста, выкрикивая:

– Отпусти немедля! Между нами ничего не было! Посмотри, он совсем ещё ребёнок!

Алёна не раздумывая разбежалась и со всей мочи бросилась на авиатора, и он, не ожидая такого толчка, наконец-то слетел с Жени. Теперь они уже втроём валялись на полу.

– Алёна, скажи ему про интервью! – кричала Снежана.

– Дай мне только подняться, скажу, – бросила Белкина.

Алёна наконец-то встала и сразу принялась поднимать Женю, ухватив его за руку. Но тот вдруг заупрямился:

– Погоди, дай отдышаться.

Горелов тем временем молча встал и принялся как ни в чём не бывало отряхивать костюм, искоса наблюдая то за Снежаной, то за Женей, но, видимо от напряжения, у него задёргался глаз. Наконец-то в дверях показался участковый с бутербродом в руках:

– Белкина, я же говорил, что сами разберутся! Что за шум, а драки нет?

– Женя, вставай, неудобно перед человеком! – зашипела Снежана.

Полицейский прошёл в номер и остановился подле лежащего журналиста. Женя кисло улыбнулся и попытался то ли пошутить, то ли пожаловаться:

– Полиция, как всегда, вовремя. Меня тут чуть не убили.

Полицейский невозмутимо посмотрел на Хронова и равнодушно ответил:

– Но ведь не убили же!

– Вот так логика у вас, блин. Железная. Не поспоришь.

Вперёд вышла Снежана и, поправляя волосы, закрыла собой присутствующих в комнате:

– Мальчики немного повздорили. Можно мы сами разберёмся, без полиции?

– Не можно, а нужно. Подождите, кого я вижу! Снежана Андреевна Петровская?

– Да, это я.

– Давайте-ка выйдем.

– Хорошо.

Они вышли в коридор, а следом за ними отправились остальные. Полицейский тихо произнёс, может доверительно, а может и с угрозой:

– Скоро свидимся. А вы, – участковый пристально посмотрел на лётчика, что стоял за Снежаной, сделавшимися вдруг ледяными глазами: – Вас только недавно доставили сюда?

– Так точно.

– А уже дерётесь, избиваете, так сказать, невиновного человека. Нехорошо. Кто ж вам импортный вертолёт доверил? Ну да ладно, не моё дело. – Хлопков подошёл к Жене и принялся его разглядывать. – А вот вас я что-то не припомню. Вы кто, молодой человек?

– Евгений Хронов, свободный журналист, здесь работаю по договору с Бугриным.

– Всё ясненько с вами, друзья, но прессу бить не надо, она ведь, как говорится, – четвертая власть. – Участковый любезно закивал, демонстрируя, что разговор окончен. – Скоро свидимся, товарищи соседи. А сейчас я пойду отдохну, а то я с ночного дежурства.

– Спокойной ночи… тьфу, то есть дня, – пожелала Снежана участковому. – А мы пока у меня в номере мило побеседуем, так ведь?

– Так-так.

Хлопков отвернулся и пошёл вдоль коридора искать свой номер. А Женя, Алёна и Виктор Павлович проводили долгими взглядами представителя власти и молча прошли за Снежаной в её двухкомнатный номер, оформленный в белых тонах. В гостиной, судя по разбросанным бумагам и телефонам вокруг поваленного на бок журнального столика, Белкиной стало ясно, что в комнату во время беседы просто-напросто ворвался лётчик, ну а дальше произошло, естественно, избиение Хронова, который даже в школе не мог нормально за себя постоять перед одноклассниками. Она оглянулась, так и есть – входная дверь и замок не повреждены. «У Горелова свой ключ от номера Снежаны, либо дверь была просто не заперта и ребята мирно беседовали», – подумала Алёна и принялась смотреть по сторонам. Тем временем Женя отодвинул кресло в угол комнаты, словно опасался нового нападения, и, собрав с пола листы бумаги, с опаской оглядывался на вертолётчика.

Снежана за несколько секунд привела себя в порядок и набросилась на дебошира:

– Виктор Павлович, что вы себе позволяете? Евгений брал у меня интервью для женского журнала!

Бледный лётчик замялся и, опустив голову, процедил сквозь зубы:

– Извините, Снежана Андреевна, умаялся. Целыми днями как заведённый ношусь туда-сюда.

– Извинись немедленно перед журналистом.

– Евгений, простите меня. Виноват я, погорячился. – Вертолётчик осёкся на пару секунд. – Понимаете, мне очень нравится Снежана Андреевна, ну я и приревновал вас к ней. Поймите меня, как мужчина мужчину, пожалуйста.

Журналист рухнул в загодя приготовленное кресло и вспыхнул, ведь рыжие всегда пылают невовремя и порой за других:

– Ну, как мужчина мужчину я, конечно, вас понимаю. Но… Ладно, я пойду к себе, а с вами, Снежана Андреевна, мы позже закончим интервью.

– Когда будет удобно.

– Алёна, проводи меня, пожалуйста.

– Пошли, только сейчас заберу твои бумаги и телефон.

Белкина собрала оставшиеся листы с записями, что валялись у ног лётчика, – журналист не решался к ним приблизиться, несмотря на объявленный мир и извинения, – и прихватила смартфон, который продолжал всё записывать.

Алёна с Женей вышли из номера и направились в другой конец коридора. Девушка забубнила, идя за парнем:

– Я только что поняла очень важную вещь.

– Какую? Ты за меня сильно переживала?

– Подожди ты с этим, я уже забыла. Пока мы не разберёмся во всех тайнах здешних постояльцев, не поймём, кто из них похитил злополучный алмаз.

– Ты всё об этом. Я думал, ты обо мне переживаешь, а ты… эх… Тебе какой-то камень дороже друга!

– Не скули, Женёк. Лучше вспомни, кто свалил с тебя Горелова, и это при моём-то весе. А разве даже самая превосходная вещь, пусть даже обладание «Джокондой» или ещё каким чудом света, сможет заменить друга, близкого тебе по духу?

– Спасибо, спасительница. Только вначале сама впутываешь в различные истории, а потом милостиво избавляешь от опасности.

– А ты как думал. Даже просто недолго побыть рядом с прекрасной женщиной обходится очень дорого, иногда даже стоит жизни, как в твоём случае.

Журналист притормозил:

– Думаешь, он мог запросто убить меня?

– Судя по красным пятнам у тебя на шее, пробовал.

Женя кончиками пальцев осторожно потрогал шею.

– Вот куда заводит тяга к прекрасному! Не буду в ближайшее время жениться, вначале накачаюсь в фитнесе. Сколько тебе лет, Белкина?

– Шестнадцать, забыл? Пойдём скорее, страдалец, я приложу лёд, чтобы не осталось синяков.

Они зашли в его номер. Алёна не отставала с расспросами:

– Послушай, Женя, а у него был ключ от номера?

– У кого?

– Понятно дело, у шустрого летуна.

– Я не заметил. Он ворвался как-то быстро, я даже не успел опомниться. Раскричался вначале на Снежану, она что-то возражала, а через несколько минут накинулся на меня.

– А что он ей кричал?

– Ты мне изменяешь с малолетним, мол, а как же наша любовь, планы.

– Интересно. Планы? Как ты думаешь, что за планы он имел в виду?

– Может, они пожениться собрались, откуда я знаю?

– Помощница олигарха, привыкшая жить на широкую ногу, и вертолётчик – сладкая парочка? Конечно, летун наш далеко не бедный человек. Он что-то рассказывал мне про домик под Краснодаром. Но это явно не её уровень!

– Ты думаешь, они…

– Пока ничего сказать не могу, у нас нет улик. Кроме того, что они оба знали и видели, где хранится камень.

– Я понял! – Женя хлопнул себя по лбу. – А утром у него якобы ломается вертолёт!

– Эх, совсем позабыла, он же ещё мне сообщил, что заканчивает здесь работать и уезжает. Как тебе такое?

– Неужели они стали как Бонни и Клайд?

– А если у них настоящая любовь, ну такая, что до гроба?

– Как Ромео и Джульетта? Вот красота!

– А ты меня недавно убеждал в полной невиновности прекрасной блондинки, так?

– Да, было дело. Разве ты не ошибаешься?

– Ещё как. Но чаще сама себе выдумываю этакое, а потом начинаю верить в фантазии.