Текст книги "Сточное время"

Глава 4

Голоса бубнили над ухом – назойливые, как стая комаров летним вечером. Хотелось отогнать их и снова нырнуть в блаженную темноту, но звуки становились все громче. И, словно этого было мало, по глазам резанул нестерпимый свет. В этом сиянии проступали какие-то темные силуэты, и стало ясно, что именно им принадлежат противные голоса. И, наконец, прибавились тактильные ощущения, а проще говоря, кто-то от души залепил Егору пощечину.

Картинка обрела резкость. Егор понял, что лежит на полу в той же самой комнате, где недавно гремела эпохальная битва. Он попытался пошевелиться, но тело было словно чужое. Ну да, не он один умеет палить из парализатора. Только его не лучом достали, а какой-то иголкой…

– Виктор Петрович, этот козел очухался, – сказал мужик, сидящий перед Егором.

– Поднимите его повыше, – раздался чей-то повелительный голос.

Егора схватили за плечи и потащили. Теперь он сидел, прислонившись спиной к дивану. К нему подошел господин в дорогом костюме и, взяв двумя пальцами за подбородок, заставил посмотреть на себя. Его лицо показалось странно знакомым, и Егор вдруг сообразил, что видел его на обложке нефтяного журнала. Как там было? «Главное – забота о людях». Ну вот, а Егор боялся, что вокруг какие-то живодеры…

– Ну-с, молодой человек, давайте поговорим? – заботливый нефтяник разглядывал его с интересом.

– Кто вы? – Язык поворачивался с трудом.

– Я Виктор Сосновский, президент концерна «Ас-Нефть», – вежливо сказал собеседник. – А это сотрудники службы безопасности упомянутого концерна. Но меня больше интересуете вы, Егор Андреевич.

Тут Егор заметил в руках у нефтяника свой потрепанный паспорт.

– Так вот, – продолжал Сосновский, перелистывая страницы. – Очень бы хотелось узнать – что это за страна такая, Российская Федерация? И что это за городок – Чернодольск? В котором вы, если верить этой бумажке, изволите быть прописанным?

– Я здесь проездом, – выдавил из себя Егор, не придумав ничего лучшего.

– Егор Андреевич, – терпеливо сказал Сосновский. – Вы же понимаете, что мы можем вколоть вам ту же самую сыворотку, что получила милая дама. И вы станете послушной овечкой, отвечая на все вопросы. Правда, мой коллега любезно предупредил, что сыворотку нельзя применять сразу после парализующего укола. Надо, говорит, сделать паузу. Иначе сердце может не выдержать, и вы умрете, не успев нам ничего рассказать. Но ведь мы можем и подождать! А пока мои сотрудники опробуют на вас другие методы ведения допроса. Они будут очень рады такой возможности. Им, видите ли, не нравится, как вы обошлись с их товарищами по службе.

Егор скосил глаза на два неподвижных тела, лежащие чуть поодаль. «А мой-то парализатор подольше действует», – подумал он с некоторой гордостью, а вслух произнес:

– Эти товарищи похитили девушку. А я пришел ее выручать.

– Весьма благородно, – кивнул нефтяник. – Впрочем, термин «похитили» оставляю на вашей совести. Мы просто пригласили ее для беседы. Но интересно другое. Уважаемая Кристина должна была везти с собой одну вещь. Но этой вещи при ней почему-то не оказалось. Более того! В ходе беседы выяснилось, что она совершенно искренне не имеет понятия, о чем вообще идет речь. А искренность наш препарат гарантирует, можете мне поверить!

Сосновский сделал театральную паузу и продолжил:

– Но к нашему полнейшему изумлению, вслед за прекрасной дамой мы повстречали странствующего рыцаря. Он прибыл из неизвестного королевства и сам, без малейшего принуждения, принес нам то, что мы уже отчаялись получить!

Сосновский, обернувшись, достал контейнер, который лежал у Егора в сумке. «Да что они, – обиженно подумал Егор, – сговорились сегодня, что ли?..»

– Занимательная история, правда? – светским тоном осведомился нефтяник и вдруг без всякого перехода заорал на весь дом: – Откуда это у тебя, падла?! Ты, ё… твою мать, кто такой вообще?!

Он вскочил и саданул Егора ногой по ребрам. И в эту секунду в доме полностью погас свет.

– Что за?.. – пробормотал кто-то из подручных Сосновского, но не закончил фразу. По комнате метнулся тонкий ослепительный луч. Он шел наискосок, откуда-то сверху, легко рассекая стены и потолок, и Егор вдруг сообразил, что этот луч отрезает от здания верхний угол. Отрезанный кусок соскользнул во двор, и в проем ударил прожектор.

В отверстие проникли три человеческие фигуры. Егору показалось, что они не просто спрыгнули откуда-то сверху, а спланировали по воздуху. На людях были скафандры или, скорее, гибкие боевые костюмы, не стесняющие движения. Десантники открыли стрельбу, и Сосновский, словив парализующий импульс, свалился на пол. То же самое случилось с его подручными.

Двое нападавших сразу рванулись дальше, чтобы зачистить дом, и третий присел перед диваном на корточки. Он снял шлем, и Егор увидел обычное человеческое лицо. Мужчине было лет сорок. Он хмуро посмотрел на Кристину, но ничего не сказал. Потом снял с пояса какой-то предмет, похожий на светодиодный фонарик, и приложил его Егору в область ключицы. Подержал несколько секунд и сказал:

– Сейчас станет легче. Попробуйте подвигать рукой.

Егор попробовал – удалось почти без усилий. Он попытался встать.

– Сядьте пока на диван, – предложил десантник. – Через минуту подвижность полностью восстановится.

Егор послушался. Теперь он разглядел, что над крышей дома висел необычный летательный аппарат. Формой он был похож, пожалуй, на яблочное зернышко и перемещался почти бесшумно. Не было ни воя турбин, ни стрекотания винтов. Да и самих винтов тоже не было.

– А девушка? – спросил Егор. – Они ей ввели какую-то дрянь, она ничего не соображает.

– Не волнуйтесь, сейчас я приведу ее в чувство. Но сначала давайте соберем ваши вещи. Вот это, например. – Он поднял с пола пресловутый контейнер.

«Начинается, – подумал Егор. – Если спросит, откуда у меня это, я обижусь и больше с ними играть не буду…»

Но десантник смотрел на его запястье, где поблескивала перчатка.

– Весьма любопытно, – заметил он. – Значит, действительно прижилась? Да, интересный вы человек. Такое редко бывает.

«Он знает, что это, – соображал Егор. – И как она работает, тоже знает. Неужели хозяева? Гости из того мира, который так восхитил Самвела? Как там говорил продавец? «Техника, дошедшая до уровня магии». А потом Егор вдруг сообразил, что перчатка очень напоминает по цвету контейнер. Значит, и то и другое – их технология? «Тогда мне точно трындец, – подумал Егор, – вряд ли они пылают любовью к контрабандистам…»

Но десантник, к его удивлению, запихнул контейнер обратно в сумку, потом протянул Егору отобранный нефтяником паспорт.

– Возьмите, Егор Андреевич, – сказал он. – Вам уже пора на вокзал. У меня только одна просьба. Точнее, две. Во-первых, не выходите больше из поезда до конечной. Хватит с вас приключений. И, во-вторых, не рассказывайте вашей спутнице о том, что вы везете с собой. Не надо ее нервировать. Ну что, согласны?

– Я на все согласен, – буркнул Егор. – Лишь бы отсюда вырваться. Кстати, как вы нас отыскали?

– По вашей перчатке. Определив, что жизнь носителя под угрозой, она подала сигнал. А мы его, соответственно, засекли. Поначалу удивились, конечно, поскольку носитель был не опознан. Но время терять не стали.

– Спасибо, – сказал Егор. – Да уж, успели вовремя.

– Не за что, – улыбнулся десантник. – А теперь займемся вашей прекрасной спутницей.

Он приложил «фонарик» Кристине к шее, и та через полминуты растерянно заморгала, потом поморщилась от света прожектора. Увидев мужчину в комбинезоне, она издала удивленный возглас.

– Тихо, тихо, – ласково сказал тот. – Все уже хорошо.

– Где мы?

– Все еще в Нафтогорске. Тебя пытались похитить местные… гм… заправилы. Но твой друг их выследил, а мы ему помогли.

Кристина ошарашенно глянула на Егора. Он сделал морду из серии «да, я такой, еще и не то умею».

– Но как они вошли в поезд?! Я сидела на месте, тут заходят какие-то трое местных. Остановились возле меня, я только голову повернула – и все, ничего не помню.

– Иголку в тебя воткнули, – сказал Егор.

– Какую еще иголку?! Прямо в вагоне? А как же хваленая безопасность?

– Один из них был охотник. У них лицензия, имеют право парализатор использовать.

– Охотник?

– Ну, контролер билетов. «Зайцев» отстреливает…

– Что значит – отстреливает?.. – Кристина вытаращила глаза.

– Детали успеете обсудить, – перебил их десантник. В последние секунды он к чему-то прислушивался. Видимо, принимал доклады по радио. – Сейчас уходим, сюда летят вертолеты. А этого охотника мы заберем с собой и побеседуем по душам. Узнаем, за сколько его купили.

Он подошел к проему в стене и произнес:

– Птица-один, ко мне. Принимай на борт. Птица-два, подберите группу зачистки.

Летательный аппарат, висевший над крышей, плавно приблизился и развернулся к ним правым бортом. Открылся довольно широкий люк. Командир помог Кристине забраться внутрь, следом шагнул Егор. Судя по всему, машина была не военной, а, скорее, универсальной. Во всяком случае, кресла были просторными и удобными, а стены – прозрачными изнутри, что обеспечивало великолепный обзор.

– Пристегнитесь, – сказал пилот, перед которым прямо в воздухе мерцали голографические планшеты и струились колонки данных. Машина набрала высоту. В этот момент со стороны телебашни выскочил вертолет и, не тратя времени на раздумья, выпустил две ракеты. Кристина взвизгнула, но ракеты, не добравшись до цели, вспыхнули ослепительным светом – как мотыльки, летящие на огонь.

– Что же они делают, гады, – пробормотал пилот. – Прямо над жилыми домами…

– Уведи его за город и там сбивай, – сказал командир.

Машина резко сменила курс, внизу промелькнула городская окраина. Ярко освещенная автомобильная трасса пересекала темное поле. Егор оглянулся. Вертолетов стало уже три штуки, и снова полетели ракеты. Этот залп тоже не причинил вреда беглецам, но пилот озабоченно процедил:

– Защитное поле всю энергию жрет.

– Давай электромагнитным.

Пилот развернул машину. Было хорошо видно, как вертолеты разлетаются в стороны, пытаясь взять противника в клещи, но вдруг сбиваются с курса и начинают терять высоту. Один сразу пропал из виду, второй плюхнулся на вершину холма и, кажется, сломал хвост. Третий пытался разминуться с опорой ЛЭП, но все-таки зацепил винтом провода. Там что-то ослепительно заискрило, и на месте падения взметнулось пламя.

– Этих отморозков от Сосновского мне не жалко, но маскировке кирдык, – заметил пилот. – Они весь город поставят на уши.

– Неважно, – сказал командир. – Через двое суток эвакуация. Нам здесь больше нечего делать… Так, ладно, давай к вокзалу.

Внизу снова замелькали огни. Обогнув телебашню и небоскребы, машина понеслась к железнодорожному терминалу.

– Куда садиться?

– Давай рядом с куполом, там, где рельсы выходят. Только провода не задень. – Командир обернулся к Егору с Кристиной. – А вы готовьтесь на выход. Как только сядем, прыгаете наружу и по рельсам шуруйте на перрон. Все понятно?

Егор кивнул. Пилот спикировал, и машина зависла в метре над грунтом.

– В темпе! – рявкнул десантник.

Егор подбежал к люку, выпрыгнул и немедленно развернулся, чтобы принять Кристину. Он едва успел поставить ее на землю, как машина беззвучно рванулась вверх.

– Идем скорее, – сказал Егор.

Из-под купола вырвалась какая-то электричка и со свистом пронеслась мимо. Они перебрались на колею и, спотыкаясь, зашагали по шпалам. «Так, – вспомнил Егор, – у нас четвертый перрон. Где наш поезд? Ну-ка сосредоточились… Вижу».

Когда до перрона осталась пара шагов, на них уставились два путейца в оранжевых безрукавках. Егор притормозил и показал рукой куда-то им за спины. Путейцы машинально обернулись в том направлении, и Егор быстро втащил Кристину на платформу № 4. Железнодорожники, потеряв их из виду, удивленно переглянулись. Беглецы шагнули в ближайший тамбур. На дальнем перроне началась какая-то суета. Забегали мужики в униформе – наверное, полицейские. Судя по всему, «Ас-Нефть» была здесь реальной властью и действительно могла поставить всех на уши, как выразился пилот. Но вряд ли полицейские знали про электричку – такие тайны не доверяют абы кому. Скорее всего, им просто раздали фотографии беглецов, если таковые имелись, и приказали утроить бдительность. Но поздно, господа, извиняйте…

Кристина вдруг уткнулась Егору в грудь и заплакала. Он осторожно гладил ее по спине и смотрел на беготню на перроне, пока двери не сдвинулись, отгородив их от этого негостеприимного мира. Электричка выползла из-под купола и постепенно набрала ход.

– Ну что, пошли на свое место? – спросил Егор, когда Кристина перестала реветь. – А то я там сок оставил, как бы не стырили.

– Пошли. – Она неуверенно улыбнулась.

В первых вагонах остались в основном челноки – остальные уже сошли. А ближе к хвосту вообще было почти пусто. В предпоследнем вагоне сидел только мужик в камуфляжной куртке и армейских ботинках. Егор немного напрягся, но быстро вспомнил, что этот тип едет от самого Чернодольска.

Когда они добрались до места, Кристина принялась растерянно озираться.

– Ты чего? – спросил Егор.

– А где мои вещи?

– В смысле? Они ведь все утащили, – он осекся. – А, ну да, извини, ты же под наркозом была… Ну, короче, эти уроды надеялись найти… э-э-э… что-то в твоих вещах. Ну и Сосновский захотел с тобой побеседовать…

– Это тот, который с обложки?

– Ага, он самый. А у тебя там много ценного было?

– Ну, одежда кое-какая, рисунки… А главное – подарки, ты же сам с базара тащил!

Она опять всхлипнула. Егору показалось, что утрата гостинцев расстроила Кристину сильнее, чем похищение и психотропный допрос. Вот ведь, женская логика…

– Ну, перестань, – пробормотал он. – Выпей вот лучше соку. Я как знал – большие пакеты взял…

«Кстати, – подумал он, – меня ведь тоже обобрали до нитки. Все из сумки выгребли, гады, включая сушки. И из карманов тоже. А ведь такое богатство было, нажитое непосильным трудом! Журнал-перевертыш, оба ствола («Оса» и трофейный парализатор), больше двух тысяч долларов, фляжка с дорогим коньяком, мобильник импортный, футболки отечественные… Куртка замшевая – три штуки… То есть, тьфу, это из другой оперы». Куртка на нем осталась, и не замшевая, а кожаная. Впрочем, самое главное, что паспорт ему вернули. Ну и, конечно, груз. Про который, кажется, каждый встречный знает больше Егора…

Он бросил сумку и уселся рядом с Кристиной.

– А что за рисунки? Ты художница? – спросил он, чтобы отвлечь ее от тягостных мыслей.

– Ну, так… – немного смутилась девушка. – Я, вообще-то, только учусь. Снимки не получается привозить, сам знаешь, поэтому рисунки – самое то. Я много успела нарисовать, целый альбом почти…

– Ничего, – заверил ее Егор, – приедешь домой, нарисуешь по памяти еще лучше. И, если меня устроит, я тебе свой портрет закажу. В рамке и в полный рост.

– Я постараюсь, – улыбнулась она. – Пока едем, буду обдумывать композицию.

– Кстати, – вспомнил он. – Что у нас там еще на маршруте? Схожу, гляну.

Он посмотрел расписание, вернулся и доложил:

– До конечной осталась последняя остановка – станция Ржавый Лог. На рассвете приедем. Что за место – не знаю. Тебе не приходилось бывать?

– Проездом, – поморщилась собеседница. – Дыра дырой…

Егор хрюкнул, вспомнив анекдот про поручика Ржевского в Бологом.

– Ты чего? – спросила она.

– Не обращай внимания. Ну вот, после этой дыры еще часа три пути – и приехали.

– Скорее бы уже. А до этого я из поезда ни ногой.

– Я бы сам тебя не пустил…

Город остался позади, смотреть больше было не на что, и разговор постепенно сошел на нет. Кристина начала клевать носом – наверно, это была остаточная реакция на тот препарат, что ей вкололи люди Сосновского. Егору спать совсем не хотелось – мощный выброс адреналина не давал успокоиться, а в голове прокручивались события последних часов. Что это за десантники, освободившие их из плена? Явно люди другого мира. Что они делают в этом нефтяном королевстве? Резиденты какие-нибудь? Черт их знает. И почему они отпустили Егора с грузом? Блин, так можно до посинения рассуждать…

Стресс хорошо бы снять народными средствами, но ведь и коньяк отобрали, и курево. Может, у попутчиков есть? Егор стрельнул у мужика в камуфляже сигарету и зажигалку, потом перебрался в тамбур. Табак был крепкий, и в голове слегка прояснилось. Егор вспомнил, что перчатка до сих пор на руке, и снял ее, превратив обратно в браслет. Потом вернулся на место и выпил соку. Ну вот, уже лучше, хотя спать все равно не хочется. Егор даже слегка позавидовал своей спутнице, которая тихо посапывала, откинувшись на сиденье.

Как она, интересно, отреагирует, если узнает, что ее попутчик – всего лишь безбилетный контрабандист? Да уж, профессия не их тех, о которых принято рассказывать с гордостью. Он где-то слышал, что по-немецки езда без билета называется Schwarzfahren. Ну, то есть дословно «езда по-черному». Это как у нас есть черные риэлторы и черные археологи. А он, значит, черный пассажир. Врожденная особенность организма, усиленная наркотой от Волхва, позволяет ему проникать туда, куда, вообще-то, посторонним вход воспрещен. И пропускают исключительно тех, кто отвечает каким-то непонятным критериям. Вот, Кристина, например. Впрочем, такой барышне я бы разрешил что угодно. А челноки из первых вагонов? Наверно, на бескрайнем базаре, с которого они родом, все выставляется на продажу – даже билеты на этот поезд. А с другой стороны – что я знаю об этих людях с клеенчатыми баулами? Может, они-то как раз выполняют некую благородную миссию. Может, их дорога залита светом, в то время как я, аки тать в ночи, пробираюсь на черную колею…

Проехали мембрану, и теперь за окном не было ни единого огонька – даже машины не попадались. Егор сидел, бездумно глядя перед собой, застряв между сном и явью. Мысли, не успевая толком оформиться, растворялись под стук вагонных колес. Минуты превращались в часы, и вот уже небо над горизонтом стало постепенно светлеть. Ночь отступала, и пейзаж за окном обретал привычные краски. Стала видна проселочная дорога среди пологих холмов. Егор рассмотрел телегу, которую тащила мелкая лошадь. Автомобилей не наблюдалось. И правда, дыра дырой…

Распаханных полей почти не было, вместо них тянулись унылые пустыри. Потом началась заброшенная промзона, и возникло полное ощущение, что поезд крадется по разоренному кладбищу. Штабеля полусгнивших шпал чернели, как обгорелые кости, а разбитые бетонные блоки были похожи на поваленные надгробья. Еще имелись проржавевшие трубы и цистерны, перепачканные мазутом. Бульдозер, бессильно уронив нож, издох в пересохшей луже, и сквозь него прорастал бурьян.

Поезд двигался по широкой дуге, и Егор немного опешил, когда увидел, во что превратился локомотив. Теперь это был натуральнейший паровоз, а из трубы поднимались жирные клубы дыма. На бортах вагонов красовались бронелисты – вроде бы даже со следами от попаданий снарядов. Не хватало только надписи вроде: «Даешь Москву!» Ну, или не Москву, а что-нибудь с оглядкой на местную топонимику.

Подъехали к станции. Одноэтажный домик, в котором некогда продавали билеты, зиял пустыми глазницами. Видно было, что по нему в свое время долго лупили из пулемета. Перрон был выщерблен, запасные пути давно заросли травой. У станции стояли подводы и «ГАЗ-53» с помятой кабиной. Судя по виду, грузовик готов был развалиться на части в любой момент. Рядом топтались несколько мужиков в кирзовых сапогах и длинных плащах неопределенного цвета. В руках у того, что стоял ближе всех к платформе, Егор заметил «калаш».

Егор вышел в тамбур и выглянул на перрон. Поезд организованно покидали все оставшиеся торговцы с базара. Натужно крякая, они тащили свои баулы. Мужик в камуфляжной куртке, у которого Егор стрелял сигарету, тоже вылез наружу. Он кивнул на прощание и, первым сойдя с платформы, поздоровался с автоматчиком. Аборигены оживились и подтянулись ближе. Солнце еще не взошло, и было совсем не жарко, поэтому Егор вернулся на свое место.

Кристина, видимо, только что открыла глаза и теперь испуганно озиралась. Увидев Егора, она вздохнула с выражением явного облегчения.

– А я думала, тебя опять на приключения потянуло, – сказала она. – Или сбежать решил, бросив бедную девушку.

– Да ну, кому я там нужен. Но вообще мы в поезде, по-моему, одни остались. Даже челноки смылись.

– Ага. – Кристина нисколько не удивилась. – Так всегда и бывает. До нашей станции мало кто доезжает.

– А почему, кстати?

– Ну, как тебе объяснить… Сам скоро все увидишь.

Стоянка продолжалась недолго, и бронепоезд тронулся, гулко стуча по рельсам. Мелькнул переезд без малейших признаков жизни – шлагбаум был выдран с корнем, а в кювете догнивал разбитый «Москвич».

– Знаешь, – сказала Кристина, – я, пожалуй, еще посплю. Никак не отойду после этой химии.

– Давай, конечно, – сказал Егор. – Время есть, два часа еще.

Она опять закрыла глаза. Несколько минут Егор рассматривал безрадостные ландшафты, потом тоже начал дремать и даже не ощутил, как поезд проскочил очередную – последнюю по счету – мембрану.

Егор проснулся, когда теплый солнечный луч коснулся его лица. Кристина жмурилась рядом, как довольная кошка. Она неуловимо переменилась, словно все недавние злоключения забылись, как страшный сон. «Вижу, настроение поднялось», – заметил Егор. «Ага!» – сказала она и неожиданно чмокнула его в щеку. «Приятно, – сообщил он, – откуда такая щедрость?» «Глупый, – засмеялась Кристина, – ты в окно посмотри».

И он посмотрел в окно. Перед ними была река, в которой, как в зеркале, отражалось синее небо, и через реку был перекинут изящный, почти невесомый мост, и белоснежный локомотив уже стремительно летел над водой. На том берегу высились хрустальные башни, сверкая в утреннем солнце. Над городом плыл воздушный корабль, похожий на большого кита, а вокруг, словно серебристые рыбки, сновали суда поменьше. Некоторые корабли поднимались выше, чтобы вырваться в стратосферу и перепрыгнуть на другой континент, а может, даже на другую планету. Потом они должны непременно вернуться в Солнечный город…

– Кристина, – неуверенно спросил он, – я так понял, ты здесь живешь?

– Ну а где же? – улыбнулась она. – Теперь я дома, а ты у меня в гостях. Я же обещала экскурсию. Ты, надеюсь, не передумал?

– Н-нет, – пробормотал он. – Но надо сначала дела закончить. Меня на вокзале встретить должны.

– Ну и замечательно. Меня тоже.

Вокзала, в строгом смысле этого слова, он не увидел. Поезд остановился прямо посреди парка. «Конечная, – объявил машинист, – просьба освободить вагоны».

– Ну что? – насмешливо спросила Кристина. – Так и будем сидеть?

– А, извини, – спохватился он, встал и подобрал свою сумку. Потом еще несколько секунд бессмысленно озирался.

– Пошли, пошли, – сказала Кристина и потянула его за руку к выходу.

На улице было градусов двадцать пять, и девушка сразу скинула плащик. Потом воскликнула: «Ой, а вот уже и встречают!» Егор оглянулся. Женщина в простом белом платье спешила к ним и приветственно махала рукой. Следом шагал высокий моложавый мужчина. Женщина обняла Кристину, заметив: «Ну надо же, еще больше похорошела!» Они перебросились еще какими-то фразами, смысла которых Егор без контекста не уловил. Потом Кристина сказала:

– Вера, познакомься, это Егор. Мы с ним ехали от самого Чернодольска. Ну и поездка была, расскажу – никто не поверит!.. Егор, это Вера, она курирует мою практику.

– Очень приятно.

– Взаимно, – сказала Вера с улыбкой, потом указала на своего спутника: – А это Дмитрий. И, поскольку на поезде больше никто не прибыл, могу поспорить, что Дмитрий встречает именно вас.

Мужик подошел и протянул руку.

– А у вас надолго дела? – спросила Кристина.

– Думаю, нет, – улыбнулся Дмитрий. – От силы на пять минут.

– Ой, отлично! Тогда мы вас на лавочке подождем.

Кристина и Вера, о чем-то оживленно беседуя, зацокали по перрону.

– Ну что, – спросил Дмитрий, – нормально доехали? Груз при вас?

– Нормально, – сказал Егор, показывая контейнер. – Мне сказали, что надо идентификацию провести.

– Конечно, – кивнул собеседник, потом приложил указательный палец к сенсору, который сразу мигнул зеленым. – Все в порядке?

– Ну, почти, – замялся Егор. Под этим ласковым небом не хотелось вслух говорить про деньги. Дмитрий недоуменно посмотрел на него, но потом наконец-то сообразил: – Ах да, простите. На какую сумму вы договаривались?

– Пятьдесят тысяч долларов, если я доберусь в воскресенье, – сказал Егор, чувствуя себя почему-то очень неловко.

– Ага, – сказал Дмитрий, оглядевшись по сторонам. – Подождите минутку, ладно?

Он отошел к небольшому полукруглому домику, который, по логике, являлся билетной кассой. Надписи не было, но что еще могло стоять у перрона? Дмитрий вернулся быстро, держа в руках пять аккуратных пачек. Никто не обратил на этот «трафик» никакого внимания. Местные, как показалось Егору, просто были не в курсе, что это за разрисованные бумажки.

– Вот, пожалуйста. – Дмитрий протянул ему деньги. – Теперь все в порядке?

– Да, – растерянно ответил Егор и с облегчением сунул ему контейнер.

– Тогда я прощаюсь. Обратный поезд завтра в десять часов утра. От этого же перрона. Если что – вот мой номер, держите.

Дмитрий вручил Егору что-то вроде визитной карточки, махнул рукой и быстро пошел к открытому экипажу размером с малолитражный автомобиль. Машина взмыла в воздух и, проскользнув между двумя высокими тополями, скрылась из виду. Егор стоял, как истукан, с долларами в руках. Потом, опомнившись, рассовал их в карманы куртки, которую, в свою очередь, запихнул в сумку. А куда еще прятать это богатство – в трусы, что ли?..

Итак, груз доставлен, деньги получены. И все же – что это было? При виде контейнера народ прямо с ума сходил. А я до сих пор – ни сном ни духом. Впрочем, это и к лучшему. Меньше знаешь – крепче спишь, как говорит народная мудрость.

Перекинув сумку через плечо, он направился к дамам.

– Егор, – улыбнулась Вера, – Кристина мне рассказала, как вы ее героически защищали…

Он только махнул рукой.

– …и не отмахивайтесь! В общем, сегодня жду обоих на ужин. А пока отдыхайте, Кристина вам все покажет.

Она попрощалась и пошла по дорожке, покачивая бедрами.

– Закончил свои дела? – спросила Кристина, вставая с лавочки.

– Закончил.

– Ну, тогда полетели.

Она засмеялась, посмотрев на его лицо.

– А ты думал что – мы пешком пойдем? Вон, машина свободная.

Они подошли к аппарату размером с тот, на котором только что смылся Дмитрий. Девушка села слева и указала Егору на место рядом с собой. «Пристегнись», – сказала она, набирая что-то на приборной панели. Машина плавно поднялась в воздух, и Кристина снова повернулась к нему, начиная что-то рассказывать.

– А рулить ты не собираешься? – осторожно спросил Егор.

– Эх ты, деревня! Я же автопилот включила. До дома недалеко, километров тридцать. Я там сейчас одна, родители на Плутоне…

Егор кивнул с таким видом, словно сам летал на Плутон как минимум раз в неделю, и поинтересовался:

– А дом за городом?

– Конечно, в самом городе почти никто не живет. Только организации всякие. Ну и для красоты. – Она кивнула на хрустальные башни. И правда, жилых домов (по крайней мере, в том виде, как их представлял Егор) поблизости не было. Город буквально утопал в зелени и, скорее, напоминал ухоженный парк. Здания, попадавшие в поле зрения, были странной, но приятной архитектуры. Внимание Егора привлек зеркальный шар на окраине, и Кристина пояснила, что это лаборатория дуговых искажений. «Ага, – сказал он, – я примерно так и подумал». Автомобильные дороги отсутствовали – судя по всему, здесь все предпочитали летать.

– Надо бы, наверно, в магазин заскочить, – сообразил Егор. – А то нас на ужин пригласили, а у меня одна футболка – и та на мне.

– Ничего, из дома закажем.

– А привезут когда?

– Доставка мгновенная, успокойся. Кстати, мы уже подлетаем.

Дом стоял посреди степи и был сверху похож на остров. Серо-зеленые волны омывали веранду и большую посадочную площадку. Машина мягко опустилась на землю, а когда они вылезли, снова взмыла под облака.

– Я ее отпустила, – объяснила Кристина. – Дальше на моей полетим. Ну что, заходи, посмотришь, как мы живем.

На квадратных метрах здесь явно не экономили, а громадные окна делали дом еще просторнее и светлее. На стенах повсюду висели картины.

– Ага, – подтвердила Кристина, поймав его взгляд, – мои. Нравятся?

– Очень, – честно сказал Егор. В основном здесь были пейзажи – бескрайняя степь, сосновый бор, принизанный солнечными лучами, айсберг над зеркальной водой, приторно-зеленые джунгли. А дальше… Дальше было такое, что Егор минут пять стоял, не в силах отвести глаз. Изогнутый край Земли, видимый, словно в иллюминатор, и белый цветок циклона на синем фоне. Пылающий жаром каменный шар Меркурия. Бешеные смерчи Венеры. Кольца Сатурна, похожие на пластинку от патефона. И гнилой апельсин Юпитера, висящий над ледяной равниной…

– Только не говори, что все с натуры писала, – сказал Егор. – А то от зависти сдохну.

– С натуры, конечно, а как еще? – немного удивилась Кристина. – Не по фотографиям же?

– И что, сложно туда добраться? На другие планеты, я имею в виду?

– Смотря куда, – пожала она плечами. – На Марс, например, за пару часов. Но туда не так интересно – он уже двадцать лет как терраформирован. А вот куда-нибудь в пояс Койпера уже, конечно, сложнее. Дня три с пересадками, и летают только научные экспедиции. Я пока дальше Сатурна не выбиралась.

– Ну, у тебя все еще впереди, – заверил ее Егор и мечтательно закатил глаза. – Эх, мне бы так. Я ведь об этом всю жизнь мечтал. Чтобы сел на машину – и на орбиту. Или, положим, дождался автобуса – и на Марс.

– Ну так оставайся у нас, – сказала Кристина очень спокойно.

– В смысле? – опешил он.

– В прямом. Что тебя держит в твоем Чернодольске? Дети? Любимое дело? Обязательства перед кем-то?

– Нет у меня ни того, ни другого, ни третьего, – пробурчал Егор. – Но все это, знаешь, как-то… Да и вообще, кто меня сюда пустит?

– Так вроде уже пустили, – засмеялась Кристина. – Ты же вот, сидишь у меня в гостях. Или это мне только кажется?

– Ты не понимаешь, – сказал он мрачно. И вдруг его прорвало. – Я здесь вообще нелегально, без всякого разрешения! Пробрался в поезд благодаря тому, что мне вкололи дозу какой-то дряни! Я безбилетник, «заяц»! В меня любой охотник имеет право стрелять без предупреждения…

– Это ты не понимаешь, Егор, – мягко сказала ему Кристина. – В этот мир нельзя попасть просто так. И если ты здесь, значит, имеешь право. В противном случае остался бы за порогом, и никакая наркота тебе бы не помогла. Наша перчатка, кстати, у тебя на руке прижилась отлично… Что? Конечно, я ее заметила, большого ума не надо. У меня тоже такая есть, просто я ее носить не люблю…