Текст книги "Красный уголок капитализма"

Пусть…

– Маша, завтра меня забирают.

– Куда, на повышение?

– В милицию. Все, доигрались.

– Какой ужас!

– Маша, будет конфискация. Действуй так. Мебель продай, оставь половик, циновку и железную койку.

– Где я возьму койку?

– Возле школы, в металлоломе. Попроси пионеров, они помогут. Заплати им, они тимуровцы. Установи койку в квартире, пусть конфискуют.

– А где взять половик и циновку?

– У тети Любы. Ей отвези весь хрусталь. Купи два граненых стакана – пусть конфискуют.

– А куда пуделя?

– К тете Моте. Вместо него купи хомячка за рубль двадцать, пусть конфискуют.

– А куда картины, куда подлинники?

– Рафаэля отнеси к тете Кате. Вместо него купи картину в художественном салоне. С прорабом в сапогах.

– Которую?

– Ну, на которой сапоги как живые. Повесь на стенку, пусть конфискуют.

– А натюрморт? Твой любимый натюрморт?

– Какой?

– Ну, где нарисованы два талона на колбасу.

– Маша, талоны вырежь и съешь. Они вкуснее нынешней колбасы.

– А книги, книги куда?

– Художественную литературу спрячь. На полках оставь наших романистов образца до 85-го года. Пусть конфискуют… Так. С нашими машиной, дачей и гаражом у нас все в порядке – они не наши… Беги и действуй!

– Милый, как мне хорошо с тобой и спокойно.

– А ты как думала?

Выписка из личного дела

Никифоров Степан Степанович, возраст 18 лет.

Заявление Никифорова

Прошу принять меня на завод на должность инженера с общим заработком 250 рублей в месяц. Образование: 8 классов. Прошу оформить с 1 сентября с восьми часов московского времени.

Резолюция: в отдел кадров – оформим, инженером, в бухгалтерию – оклад назначить.

Заявление Никифорова

Прошу уволить меня с работы с 1-го сентября с 8 час. 45 минут московского времени.

Резолюция: уволить.

Справка на Никифорова

Общий стаж на заводе: 45 минут и 302 тысячных секунды (определен по фотофинишу).

Заявление Никифорова (от 8 час. 02 мин)

Прошу обеспечить меня 3-комнатной квартирой. Резолюция: обеспечить.

Заявление Никифорова (от 8 час. 05 мин)

Прошу направить меня на учебу от завода в институт на рабфак. Стипендию назначить от завода в размере оклада.

Резолюция: направить на учебу, стипендию назначить.

Заявление Никифорова (от 8 час. 10 мин)

Прошу выделить мне бесплатную путевку в Ялту на сентябрь месяц.

Резолюция: выделить.

Характеристика на Никифорова

За время работы на заводе проявил себя способным, грамотным специалистом в области инженерно-слесарных проблем. Дисциплинирован, аккуратен. Как передовой работник, неоднократно поощрялся бесплатными путевками в места курортного лечения.

Обладает большими способностями к учебе. Направлен на учебу в институт на рабфак. За время работы опозданий и других нарушений производственной дисциплины не имел. Является наставником молодежи.

Характеристика дана для предъявления в народный суд по месту возбуждения уголовного дела на Никифорова. Туда же направляются 4 (четыре) общественных защитника, хорошо знающих обвиняемого, проработавших с ним бок о бок всю его трудовую жизнь.

Администрация надеется, что суд учтет огромные заслуги Никифорова перед заводом и смягчит меру наказания до возможно низких сроков, хотя бы лет до семивосьми.

Подпись, печать.

Юный пенсионер

Лично я начал думать о пенсии с 6 лет. И особенно о пенсионном возрасте.

Где-то наверху сейчас есть мнение – поднять пенсионный возраст хотя бы до 65. Действительно, на Западе кое-где уже. Но там они до пенсии доживают. Но и у нас можно поднять. Ну, кому плохо, если в 59 кто-то умер, а в 65 пошел на пенсию?

Но все-таки пенсионный возраст лучше определить научно. Что мы сейчас и сделаем.

Как вы думаете, сколько лет в среднем человек живет в Советском Союзе? В Советском Союзе – поразному. Бывает, и в 25 уезжают. Но мы берем самую высокую цифру – 100 лет. Может у нас человек столько прожить? Может. При условии, что он не курит, не пьет, не болеет раком и другими простудными заболеваниями. Живет один и дышит горным воздухом на горе Пик Коммунизма. Это наш идеальный советский гражданин.

Теперь берем нашего среднего гражданина. Пьющий ли он? Если из двух один пьет, а другой – нет, в среднем они оба алкоголики. Значит, наш средний гражданин – пьющий.

Теперь выясняем, курящий ли он и устойчив ли морально? По той же схеме в среднем получается – да, курящий и периодически влюбляющийся.

Теперь, кто он, средний – мужчина или женщина? Если один – он, а другая – она, то в среднем – оно. Итак, мы получили нашего среднего советского гражданина, бесполого, пьющего, курящего и периодически влюбляющегося.

Начинаем подсчет от идеальной цифры сто.

1. Пьет – минус 10 лет.

2. Курит – минус 10 лет.

3. Периодически влюбляется – минус 10 лет.

4. Ходит по магазинам – минус 10 лет… Что, много? Но он же действительно ходит по магазинам, потому что не на пике коммунизма живет, а в долине социализма. И когда он идет возле магазина, а там дерутся за финскими рубашками, он же не удержится, вступится. Обеспеченность рубашками финскими у нас в среднем по стране высокая – ноль целых и пять десятых на человека. А тут такой случай – хапнуть для себя целую финскую рубашку. И он вступает в драку. В результате целой финской рубашки ему не достается, а русской целой на нем не остается. И так, заметьте, каждый день. Так что 10 лет на магазины промтоварные – это в самый раз.

Я не беру в расчет общественный транспорт. Потому что если десять трудящихся идут на работу пешком, а один руководящийся едет на «Волге», то в среднем у нас на каждого получается по ноль целых и одной десятой «Запорожца». То есть с транспортом хорошо.

5. Но и продуктовые магазины на продолжительность жизни влияют. Ведь даже дерево, если его вовремя поливать и подкармливать, растет лучше и живет дольше. А вы дайте ему солнце – по талонам, а воду – по карточкам. Сколько оно протянет?

6. Приходится учитывать и книжный дефицит. Когда у меня начинаются схватки в желудке после продмага, я читаю книгу о вкусной и здоровой пище. Это помогает. Но не у всех же есть эта книга.

7. 10 лет жизни отнимает у нас наличие экологии. Я не понимаю, кому помешали наши родные каракалпаки? Кто-то взял и украл у них Аральское море. Я не могу понять, зачем калмыков заразили спидом? Их и так мало, у нас ведь есть народности побольше. Но заразили именно их, причем самым коварным способом: не от удовольствия, а от шприца.

8. 10 лет жизни отнимает у нас медицинское обслуживание. Допустим, человек широко зевнул. От веселой жизни. И у него заклинило челюсть. Приходит он в больницу, а доктор тактично так говорит ему:

– Чего рот разинул? Ну чего разинул?

А человек не может ответить тем же с открытой челюстью. А доктор задает наводящие вопросы типа:

– Вы когда последний раз болели спидом?

Рот у пациента раскрывается еще шире. И доктор отправляет его к другому врачу удалять гланды.

9. Теперь о стрессах. Представьте, наше среднее существо, извините, средний гражданин, бесполый, пьющий, курящий, периодически влюбляющийся, одетый в ноль целых и пять десятых рубашки, в одном целом и одном порванном ботинке едет на ноль целых и одной десятой «Запорожца» к своей средней возлюбленной, в среднем проститутке. Наш средний гражданин в среднем сказочно богат, потому что имеет огромный флот, армию и периодически запускает «Бураны» многоразового использования. И в среднем он очень счастлив. Но у девушки его подстерегает стресс по фамилии Стресс. И девушка уже перешла на его фамилию. Такие стрессы уносят еще 10 лет нашей жизни.

А теперь подведем итог. От возраста в 100 лет идеальной жизни советского гражданина мы отнимем годы, которые уносит наша реальная средняя жизнь. Получается: 100 – 90 = 10 лет. Это наша средняя продолжительность жизни.

Железный курильщик

Но мы не учли атомные электростанции, самолеты, корабли, землетрясения, горисполкомы. Наводнения, райсобесы. А они, вместе взятые, отнимают у нашего среднего гражданина оставшиеся 10 лет жизни.

Таким образом получается, что средний возраст у нас сейчас достигает ноль целых и ноль десятых лет жизни.

А ведь на пенсию надо выйти хотя бы чуть-чуть пораньше. Чтобы отдохнуть на склоне лет, понянчить внуков. Поэтому пенсионный возраст, я считаю, надо назначить раньше нашей жизни хотя бы на 9 месяцев.

Уважаемые курильщики, курильщицы и курята! Я могу поделиться с вами богатым опытом в области покурить. А так же в области побросать покурить. Чтобы бросить курить, я сделал все. Но этого оказалось мало. Требовалось отсутствие силы воли. К сожалению, у меня железная воля. В нашем отделе все бросили курить. Но я не пошел на поводу. Я держался. Тогда меня вызвал директор и сказал:

– Если не бросишь, не жди повышения.

Я не бросил.

Жена сказала: «Или я, или сигарета».

Я твердо ответил:

– Конечно, ты! И сигарета.

Она ушла. Я закурил. Она вернулась с пачкой сигарет. Я был счастлив. Ведь я люблю ее, пачку сигарет, больше, чем пачку папирос. Радостный, я выскочил на балкон покурить и простудился. При воспалении легких не курят. Я курил. Было больно. Слабак давно бы бросил. Или сыграл куда-нибудь. Но я не сдавался, не тот характер.

У меня к пенициллину аллергия. Но мне его вкатили. От воспаления. Вы видели хамелеона, когда он волнуется? Я так же менял окраску. Когда я очнулся, главврач дал мне кислород. Стало хуже. Тогда он дал мне сигарету. Стало лучше. Главврач никогда не курил, но закурил и сказал хрипло:

– Вы хуже героя.

Медсестры не выдержали и заплакали. Им дали кислород.

Когда я выписался на работу, мне объявили войну антикурильщики. Но я был хитер и коварен. Руководству объявил, что без сигареты со мной может случиться приступ. Или хуже. Они испугались и повесили над моим столом график моих перекуров, согласованный с директором, утвержденный в министерстве.

Я курил всегда и везде. И в бане, и в ванне, и в ручейке, и в океане. В парилке я держал в правой руке сигарету. А в левой? Нет, не веник, пепельницу. В Черное море я заходил в ластах, маске и с трубкой. Трубка – длинная, курительная. Я нырял и держал ее в зубах, как перископ. Конец с табаком – над водой, я с другим концом – под водой. Плывешь, любуешься подводным царством и покуриваешь. Наслаждение непередаваемое.

Мне говорили, куренье вредно для вашего здоровья.

Я не возражал. Да, курение в чистом виде слегка вредит. А если брать его в комплексе с работой? Расход здоровья на работе большой. Вас вызвал начальник – здоровья стало меньше. Вас вызвали на пожар, и вы его потушили – здоровья может вообще не остаться. А если вы не пошли к начальнику, а пошли в курилку? Разговор не состоится – здоровье сохранится. Пожар? Перекурите. Другое дело, если вы вообще нигде не работаете. Тогда бросайте. Но если вам удастся, я сразу скажу: ваше здоровье в опасности. Вы тяжело больной человек. Даже, может быть, конченый. Потому что здоровый человек курить никогда не бросит.

Молчат и строят

Радость охватывает за то, что 72-й год революции у нас идет и четвертый год перестройки. Конечно, за 70 лет много чего понастроили. Поэтому перестраивать сейчас трудновато. Но трудностей мы не боимся.

Я об этом сразу подумал, когда через улицу от моего дома строительство развернулось. Одновременно два больничных здания начали возводить. За глазной корпус наши друзья из Финляндии принялись. А за хирургический – наши друзья-строители из нашего города.

Вот думаю, мы этим финнам и покажем, как надо строить, а если повезет, то и перестраивать.

Обе бригады сначала забором свои площадки огородили. В нашем заборе строители сразу дырки предусмотрели. Одну – к автобусной остановке, одну – к столовой, одну – к магазину. А остальные – так, на всякий случай, чтоб рабочее время экономить.

А эти финны все щитами огородили, причем без дырок. Прямо непонятно, как они собираются за экономию бороться. Дальше наши на своем заборе плакаты и транспаранты повесили: «Строительство ведет СУ-9. Прораб Никифоров», «Горожанин! Работай так, чтобы тебе никто не завидовал». Ну, и несколько лозунгов и призывов к 1 Мая. Получилось красиво, наглядно и удобно. Допустим, ты забыл тост – смотри на забор, там подсказка: «Да здравствуют советские женщины!»

А эти финны ничего на заборе не написали. Такие скрытные, непонятно, за что они борются. Наши пацаны попытались им помочь идеологически, нацарапали кое-что на заборе. Но финны стерли. Молчат и строят. Котлован вырыли, коммуникации к нему подвели и вдруг неожиданно площадку вокруг котлована заасфальтировали сдуру.

А нам с площадкой не повезло – асфальтовая попалась. Ну, известно, у строителей всегда руки на асфальт чешутся и глаза горят. И начали они асфальт с лица земли сдирать. Чтобы до грязи дойти. Как только до грязи дошли, отметили первую трудовую победу. Два дня после этого не работали. Да и как не отметить! Все условия себе для подвига создали.

И началась битва за будущий план. Машины буксуют, строители толкают, крановщик орет, и все друг друга кроют. Сердце радуется – кипит работа.

Все задорные, веселые и самое главное – по уши в грязи. Ну, никак не скажешь, что не работают…

А финны начали вяло. Прямо тоска на них смотреть. Машины без рева заезжают, материалы без воплей разгружают. А прораб вообще молчит. Скажет по-фински «лайна-майна» и опять молчит. Вот так и молчат и строят в своих финских костюмчиках.

Но вот парадокс. Без шуму, без грязи у них вдруг первый этаж из-под земли вырос. А у наших что ни день, то новые трудности. То кран, как осинку, ветром согнет. То прораб в котлован свалится. И целую смену его оттуда вытаскивают. Не везет. А тут еще магазин рядом. И как только время к двум часам, наши нервничать начинают. То на часы смотрят, то друг на друга. То – на часы, то – друг на друга. А ровно в два они цепенеют, инструмент у них из рук вываливается, и все исчезают в дырку в заборе.

Через несколько дней у финнов уже второй этаж на место встал, а наши все в котловане возятся. Я думаю, так и проиграть можно. И решил я проверить, чем это финны берут. Ну что они, умней нас, что ли? Они что, мозговые извилины на бигуди завивают? Нет. Тогда – что? Может, питаются лучше? Я проследил. Берут в нашем же универсаме наши же продукты. И с кассиршами из-за талонов, ну прямо как наши, ругаются, видимо, решили, что у нас так принято.

И я подумал, тут мы переборщили. Все-таки нашими продуктами финнов кормить – это уж чересчур. Жалко финнов.

Потом я подумал, может, бытовые условия у них лучше. Зашел к ним в бытовку и понял, да, лучше, чем у нас в квартирах. Но не на столько же, чтобы нам от них в работе отставать.

Думаю, может, у них инструмент лучше. Проверил – нет. Наш у них инструмент. А свой, финский, у них в первый же день сперли. Они не знали, что инструмент нужно хранить в ящике, ящик – на поддоне, а поддон – в воздухе на кране. Потому что у нас люди не летают, а птицы – не воруют.

Расстроился я, когда финны все пять этажей под ключ сделали и стали ждать приемную комиссию. Завтра – комиссия, а у нас в хирургическом корпусе двух этажей не хватает.

Уснул я с горя вечером, а утром проснулся – мать честная! Стоит наш хирургический корпус. Красавец! За ночь сделали. И вместо пяти этажей даже шесть. Видать, в темноте просчитались.

И вот теперь, когда иной раз меня начинает одолевать наша любимая болезнь ОРЗ, я все думаю: в какой корпус идти лечиться – в глазной или в хирургический?

И принципиально иду в хирургический. Потому что если советское – значит, надежное.

Высокий гость

Нет, я с ума сойду. Через полчаса к нам приезжает высокий гость, а мы еще не умеем правильно его встретить. Все! Проводим последнюю репетицию. Где Грошев? Доложите. Понял. Внимание! Грошев звонил, не может прорваться в контору. Здание уже оцепили, проезд закрыли, транспорт остановили. Кто может вместо Грошева сыграть роль гостя? Попробуйте вы. Как вас звать? Сергей Ильич. Хорошо. Сережа, вы будете высоким гостем. Ну как будто. Не возражать. Все, начали.

Группа по встрече гостя! Внимание, начали. Сережа, появляйтесь в холле. Появились? Все хлопают. Почему так жидко? Меня не интересует, что вы все руки уже отхлопали. Смените руки! Или я сменю хлопающих. Вот это другое дело.

Теперь гость пошел по ковровой дорожке. Хорошо, пошел, пошел… Слава разматывает дорожку перед ним, пятится, пятится… Женя заматывает дорожку за гостем. Гость останавливается в центре холла.

Женя, ты как заматываешь дорожку? Почему с опущенной головой? Ты же подсек гостя под колени. Ну, подумай, если бы кувыркнулся настоящий гость? Поднимите гостя, отряхните, покажите людям.

А где Слава? Куда он упятился, уразматывая дорожку? Быстро найдите Славу по дорожке. Где он? Доложите. Понял. Дорожка кончается на балконе, перил нет, Славы нет. И бог с ним.

Теперь – стул гостю. Где Ураков – ответственный за стул? Доложите! Понял. Внимание! Ураков звонил, не может прорваться в контору. Здание оцепили, проезд закрыли, транспорт остановили. Васильев! Ты будешь ответственным за стул гостя. Подай ему стул. Васильев, ты как подал стул гостю? Почему мимо гостя? Ну какая разница – гость мимо стула.

Поднимите гостя, отряхните, покажите людям. Сережа, целься на стул… правее, левее… сидеть! Васильев, ты где откопал сломанный стул? Вы что делаете с гостем? Разве может у гостя быть такой жидкий стул?

Замените стул. Сережа, сидеть! Пошел официант со стаканом воды. Гость отпивает. Да зачем же залпом и до конца? И не надо крякать, там вода. Чего вы морщитесь, Сережа? Опять перепутали. Я же сказал, брать со стола, а не из-под стола. Быстро – закусить гостю. Хорошо.

Гость спрашивает у народа:

– Как дела?

Все отвечают хором:

– Хорошо у нас!

Молодцы!

Гость встает, идет по правому коридору. Да не по левому, а по правому. У нас покрашен правый коридор. Согласно маршруту гостя. Так, проходит, любуется на цветы в горшках. Почему я не вижу цветов? А вижу только горшки. Перепутали коридоры? Вы с ума сошли. Все должно ласкать глаз гостя, лелеять ухо гостя… Кстати, где музыканты? Безобразие – в другом коридоре. Цветы, горшки и музыканты должны стоять в одном коридоре. Быстро передислоцировать!

Сережа, вы заходите на трибуну. Спрашиваете у народа:

– Как дела?

Все отвечают:

– Хорошо у нас!

Молодцы!

Спускайтесь с трибуны… Спускайтесь с трибуны… Спускайтесь с трибуны… Спускайтесь с трибуны… Комендант! Вы когда покрасили трибуну? Отклейте трибуну от гостя… Как-как? Одни – за трибуну, другие – за гостя. Раз-два, взяли! Молодцы!

Теперь пошла встреча гостя с нашим директором. Так, внимание! Выпускайте директора. Директор идет навстречу гостю. Рукопожатие, объятия, поцелуй, раз, два, три. Все хором – четыре, пять, шесть. Горько! Достаточно. Отставить поцелуй. Снять объятия. Я сказал, снять объятия. Снимите с них объятия.

Хорошо. После объятий пошли дети. Пошли дети! Пионеры и школьники. Вовочка повязывает галстук гостю. И общая песня. Всем стоять! Кто там упал во время песни? Ну и что, что ему плохо. Ему не может быть плохо во время песни. У нас здесь всем: хорошо у нас.

Все! По местам! Через пять минут приезжает настоящий. Сам. Я сказал, все по местам. Чего ты еще тут стоишь, Серега?.. Сергей Ильич?.. Вы и есть настоящий? Вы раньше? Вы хотели знать? Мне плохо… Но у нас всем: хорошо у нас!

Гласность Ивановна

Как-то так повелось, что в переломные периоды истории возникают и соответствующие имена людей. Вот, например, раньше были имена: Революция, Милиция, Электрификация. Да и сейчас общественные идеи прочно входят в личную жизнь. Время такое бурное.

И вот в это интересное время и решили собраться вместе интересные лица с интересными именами на Новый год.

Собраться решили у рядового труженика без имени и без фамилии.

Первой пришла Гласность Ивановна. Она была девушкой красивой, но какой-то недокормленной. Видимо, сказывалось тяжелое подпольное детство. У нее были огромные испуганные глаза. И ма-а-аленький ротик.

– Гласность Ивановна, дорогая, проходите, садитесь, рассказывайте, – пригласил хозяин дома, рядовой труженик.

Она прошла в комнату, озираясь и вздрагивая. А потом стала устраиваться на краешке стула. Краешек она хотела занять очень маленький и поэтому даже два раза падала. Наконец она присела, но как-то над стулом. И скромно моргнула большими глазами. Она редко ими моргала. Примерно раз в квартал.

В это время в квартиру без звонка ворвалась Демократия Степановна. Выглядела она хорошо. Она всегда была женщиной очень популярной. Ведь про нее по многу раз в день говорили по телевизору. Но вот так, в жизни, хозяин увидел ее впервые. Она сразу шикарно уселась и закурила. Стул она выдернула из-под Гласности, но та не упала, продолжала сидеть без стула.

– Скучновато у вас, – сказала Демократия Степановна, – может, расскажете что? – обратилась она к Гласности.

Гласность Ивановна скромно улыбнулась и написала на бумажке: «Нельзя, а то услышат». Она показала текст и бумажку скушала.

– А кого мы еще ждем? – нетерпеливо спросила Демократия Степановна.

– Ускорение должен прийти, – ответил хозяин, – что-то опаздывает.

В дверь позвонили. На пороге возникли братья-близнецы Оптимизм и Пессимизм. Оптимизм сразу включил телевизор. Там передавали сводку погоды. Оптимизм не расслышал и переспросил:

– Какое, какое направление свежего ветра ожидается?

Пессимизм ответил:

– У нас одно направление – в морду.

В дверь позвонили.

– Ускорение пришел! – воскликнула Демократия Степановна.

Но это был опять не он. В комнате появился бодрячок с барскими замашками по имени Застой Ильич. Из карманов у него торчали четыре взятки и два служебных положения. Ими он все время пользовался.

Застой Ильич сказал задумчиво:

– Вот взял четыре взятки, а на душе почему-то неспокойно.

– А ты отдай, – посоветовал Оптимизм.

– Да кто же свои то отдает?

За стол решили садиться без Ускорения. Каждый налил себе спиртное по вкусу. Пессимизм – из банки в кружку. Оптимизм – из канистры в фужер. Демократия Степановна – из фляги в рюмку. Лишь Застой Ильич решил себе не наливать. Он принес с собой и мог из горлышка.

После первой за старый год стало заметно веселее. Демократия Степановна встретилась взглядом с Застоем Ильичом и сразу зарделась и заегозила. В молодости он был мужчина не промах, и Демократия об этом хорошо знала. Он подмигнул и сказал ей:

– Ну что, Степановна, а ты – молодцом! С тех пор почти не изменилась.

Потом он покосился на Гласность Ивановну и спросил:

– Кто такая, почему не знаю?

– Да это же наша Гласность! – хором ответили ему.

Застой Ильич поманил ее пальчиком и подарил тюбик зубной пасты. Гласность Ивановна метнулась в ванную чистить зубы. Остальные выскочили из-за стола и устроили очередь в ванную.

Обратно все вернулись белозубыми. Гласность Ивановна от такого счастья улыбнулась во весь ротик. Там был всего один зубик.

– А остальные где? – спросил Застой Ильич.

– А то вы не помните? – нехорошо засмеялась Демократия Степановна.

– Да, хорошее было время, – сказал Застой Ильич и поискал глазами чем закусить.

– А вы – язем, язем, – посоветовали Оптимизм и Пессимизм.

– Пожалуй, съем хвостик, – и он отрезал хвост по самую голову.

Гласность Ивановна знала, что язь – радиоактивный. Но промолчала.

В дверь позвонили.

– Ну, это точно Ускорение, – сказал Застой, открывая.

На пороге стоял еще один Застой.

– Зачем два Застоя то? – закричала Демократия Степановна.

Второго Застоя общими усилиями вытолкали за дверь. Он долго ругался с той стороны и напоследок сказал:

– Погодите ужо, приду и шо.

И ушел.

Застой Ильич всех успокоил:

– Да не расстраивайтесь вы, – и подарил каждому по средству от тараканов.

Настроение заметно поднялось. Все представили, как они будут жить без тараканов.

За дверью кто-то жалобно скулил и скребся.

«Ну, это точно Ускорение», – подумали все.

В квартиру вошел маленький Новый Год. Он долго шарил в пустом мешке. Потом вынул и предъявил свои документы на имя Ускорения.

– Так вот оно какое маленькое?! – удивился Застой Ильич, – И ради этого сопляка весь сыр-бор?

– Ничего, подрастем, – уверенно заявил Новый Год, он же Ускорение, – Давайте-ка посмотрим в будущее.

Все построились в шеренгу, завязали глаза Пессимизму и посмотрели в будущее. Вместе с Оптимизмом.