Текст книги "Государственная идеология – это просто"

Глава 7. «Лихие 90-е»

Крушение СССР знаменовало собой начало нового, во многом – трагичного, периода в истории России, понимание смысловой сути которого отсутствует у многих до сих пор.

Итак, в начале 90-х годов прошлого века на волне «декоммунизации» к власти пришли люди «либерально-западнических» взглядов, воспринимавшие Россию как «недоделанную Европу», которая (не только в Советский период, но и изначально) развивалась по «не-западному», а значит, «неправильному» пути. Поэтому в Конституции 1993 года любую государственную идеологию сочли «проявлением тоталитаризма» и запретили вообще.

Образовавшийся «идеологический вакуум», как уже говорилось выше, заполнили ценностями и смыслами развития, позаимствованными из Западной цивилизации, не заботясь о том, насколько совместимы они с культурным (цивилизационным) кодом страны. Отказ от собственных ценностей, являвшийся утратой идеологического суверенитета, имел своим следствием принципиально новое целеполагание: фактически целью развития (т.е. «национальной идеей») негласно являлось «встраивание» России в Западную цивилизацию, причём – в любом качестве, на любых условиях и любой ценой. Фактически это стало отказом России от своего духовного суверенитета, без которого не возможен ни экономический, ни политический суверенитет. К каким экономическим и политическим последствиям для страны это привело – хорошо известно.

Порой либералы у нас пытаются кивать на «неправильное воплощение правильной идеи». Однако, берусь утверждать, что даже при самом идеальном исполнении начатое в 90-х «встраивание в Запад» стать благом для России не могло.

Ещё в XIX веке наш философ Н.Я. Данилевский отмечал, что Западноевропейская («германо-романская») цивилизация традиционно считала «полноценными людьми» только себя, и именно на этом основании навязывала свои ценности в качестве «общечеловеческих». В ещё большей степени относится это к современному «постхристианскому» (т.е. «после-христианскому», не-христианскому») Западу: то, что сегодня он пытается навязать миру в качестве «общечеловеческого стандарта» (мировоззренческого, политического, экономического, культурного и т.п.) по сути своей противоречит не только России, но и ЛЮБОЙ ДРУГОЙ традиционной цивилизации. То есть, по сути своей является тем, что Л.Н. Гумилёв именовал «антисистемой».

В чём выражается эта «антисистемность»? В том, что характерный для всех традиционных обществ безусловный приоритет «духовного» над «материальным» (то есть, неких высших мотиваций и принципов над банальной выгодой) современный Запад изменил «с точностью до наоборот». Выгода, победа, результат – выше и важнее любой справедливости, моральных принципов, совести, убеждений – таковы принципиальные подходы этого общества. Именно эту «перевёрнутую систему ценностей» пытается навязать сегодня миру Запад в качестве «единственно возможной» и даже «общечеловеческой». И именно под неё выстраивалась два вся общественная, экономическая и политическая система России.

«Антисистема» же, согласно Л.Н. Гумилёву, всегда несёт в себе нацеленность на самоуничтожение, даже если сама этого не хочет. И это правило, исключений из которого история Человечества не знает. При попытке же переделать в «антисистему» традиционное общество, последствия наступают гораздо быстрее и бывают на порядок более разрушительными.

* * *

Чтобы представить масштаб изменения базовых смыслов, навязываемый либерал-реформаторами стране в «лихие 90-е», возьмём отношения социально-экономические, которые реформировались в сторонниками либерально-монетаристской экономической теории, в значительной мере определяющими экономическую политику России и сегодня. Если отбросить словесную шелуху, суть подхода была в следующем: весь окружающий мир – есть рынок, где господствуют законы рыночной экономики. Соответственно:

• «Товаром» является решительно всё – до самого человека включительно («товар на рынке труда»);

• Любые отношения (человек-человек, человек– общество, человек – государство) строятся по принципу «сделки».

• Двигателем развития объявляется конкуренция (компании – с компаниями, а человека – с другими людьми) за «место под солнцем».

• Смыслом жизни объявляется «успешность», понимаемая как максимальная возможность для потребления и как «свобода» (минимум обязанностей перед окружающими при максимуме личных прав).

• Роль Государства принципиально меняется – с «покровителя всех» на покровителя «успешных», защитника их прав и собственности от «плебеев», создания для владельцев собственности максимально благоприятных условий.

• Единственным критерием «эффективности» чего-либо объявляется его прибыльность, выраженная в деньгах, присваиваемых конкретным владельцем средств производства.

Данный подход извратил «с точностью до наоборот» многие базовые смыслы:

Образование – утратило функцию «воспитателя полезного члена общества» и превратилось в услугу (во многом-платную) по увеличению стоимости данной человекоединицы – как товара на рынке труда.

Культура – утратила функцию формирования личности в контексте национальной духовно-культурной матрицы (делая человека частью своего народа) и превратилась в платную услугу по предоставлению развлечений (и именно как часть «сферы услуг» её до сих пор трактуют на официальном уровне).

Социальная политика – из основы основ сбережения и качественного улучшения народа (ради чего, собственно, существуют вся экономика и политика) стала восприниматься как «социальные издержки», способствующие снижению прибыльности, а значит – эффективности Государства.

Наконец, само Государство превратилось в аналог корпорации, управляемой «наёмными менеджерами», критериями эффективности управления в которой стали не реальные показатели (народ растёт численно, улучшается физическое и психическое здоровье, образованность, уверенность в защищённости и своём будущем), а формальные показатели (рост ВВП, уровень инфляции, профицит бюджета и т.п.).

* * *

Каким образом принципиально чуждые «культурному коду» России ценности и смыслы навязывались народу?

Для этого создавались мотивации по принципу «прими, или умри» – как это делается, например, на «зоне». То есть, параллельно с развёрнутой в стране всесторонней (через СМИ, телевидение, кино, книги, образование, Интернет) системой пропаганды «новых смыслов жизни», в стране, начиная с 90-х, были введены соответствующие им «правила игры» для всех – и согласных с ними, и несогласных. По этим правилам строилась вся система общественных, экономических и политических отношений.

То есть, человек ставился перед выбором: либо лишиться какого-либо шанса не то что преуспеть, а и выжить в собственной стране, либо каждодневно поступать вопреки собственной совести. Именно подобное «раздвоение личности» стало причиной тяжелейшего духовно-нравственного кризиса, поразившего страну, следствием которого стали едва ли не все прочие наши кризисы.

Впрочем, несмотря на частичный успех – усвоение «новых ценностей» частью народа, всё же, вопреки надеждам либералов и их западных «кураторов», идеология воинствующего индивидуализма так и не прижились полностью в России, словно хрущёвская кукуруза на русском Севере.

Своеобразным иммунитетом здесь выступил всё тот же «культурный (цивилизационный) код». Вся русская культура учила нас, что человек – не «разумное животное», а «образ Божий»; его «жизненные потребности» не сводятся к желудку, похоти, желанию «сожрать ближнего» и жажде удовольствий (или, если называть эти вещи их «современными» именами, – к «постоянному росту уровня потребления», «сексуальности», «успешности» и «гедонизму»).

Именно поэтому «перевёрнутая» западная шкала ценностей, несмотря на 20-летнее «промывание мозгов» так и не вытеснила (хотя и изрядно деформировала) «духовно-культурную матрицу» Народа. Даже многие из тех, кто «вписался в рынок» и научился жить «по-новому», в душе понимают, что поступают вопреки совести и усвоенным с детства понятиям «добра и зла». А значит, мировоззренчески на подсознательном уровне они всё ещё находятся в поле Русской цивилизации, и при смене «правил игры» относительно легко могут «вернуться».

* * *

Либералы прекрасно это осознают, и именно поэтому ещё в начале 90-х говорили, что «реформы правильные, а народ – неправильный». С сегодня их подход – всё тот же. Как сказал в 2010 году советник экс-президента Д.А. Медведева, директор ИНСОР Игорь Юргенс, «Модернизации России мешают русские. Основная масса наших соотечественников живёт в прошлом веке и развиваться не хочет».

В такой ситуации выхода остаётся всего два: либо поменять Проект, либо поменять Народ. Изменить Проект – означало для либералов лишиться власти. А значит – и это важно понимать! – НЕОБХОДИМЫМ условием реализации в России «либерально-западнического Проекта», начатого с начала 90-х и в стратегическом плане во многом продолжающегося и теперь, является – «заменить Народ».

Как они это делали? Для ускорения процесса «замены Народа», всеми способами стимулировались его духовно-культурная деградация и физическое вымирание. В этом легко убедиться, если спросить себя – к какому объективному результату привели, например, нижеследующие «либеральные преобразования», проводившиеся на государственном уровне:

• постоянное свёртывание социальных обязанностей государства;

• коммерциализация образования, здравоохранения и массового спорта;

• разрушение семьи через «ювенальные технологии»;

• фактически легализованная пропаганда разврата, нравственное растление молодёжи, всемерное разрушение традиционной морали и нравственности;

• программы «планирования семьи», пропаганда абортов и бездетности – как условия «личной успешности» женщины;

• коммерциализация и деградация культуры;

• нарастание социального неравенства и падение жизненного уровня среднего домохозяйства;

• бесконтрольная инокультурная иммиграция и «облегчённое предоставление гражданства».

Даже приведённого далеко не полного перечня достаточно, чтобы убедиться, что все перечисленные «либеральные новации» объединяет нечто общее. А именно, общий результат: сокращение коренного населения России, разрушение его духовно-культурной основы, физическая и нравственная деградация. Не вызывает сомнений и конечная цель – изменение этнического состава и последующее замещение «естественным образом» убывающего «неправильного Народа» иммигрантами из других стран, что автоматически превратит России в «страну иммигрантов» (по образцу США), готовых воспринять любые идее и любой проект в обмен на право здесь жить.

Таким образом, у нас, Народа России, остаётся всего два выхода: либо заменить несовместимый с нашей сущностью Проект, либо сидеть и ждать, когда нас «заменят» на кого-то, «совместимого» с ним больше, чем мы.

Но отказаться от реализации чужого Проекта можно только если начать развитие по своему собственному Проекту, который может быть построен только на основе собственных ценностей и целей, собственной традиционной «духовно-культурной матрицы» нашего Народа.

Глава 8. «Либеральный» проект в «консервативной» стране

Едва ли не главным парадоксом нашей политической системы является тот неоспоримый факт, что в течение всего постсоветского периода носители либеральных взглядов и западных ценностей (зачастую диаметрально противоположных традиционным ценностям Русской цивилизации) продолжали находиться у власти в стране, где их взгляды поддерживали максимум 10-15% населения.

В то время как не менее 30% придерживаются в той или иной мере «левых» взглядов, а остальные составляли условное «национально-консервативное большинство» – в целом ориентированное на традиционные ценности, духовность и культуру, но при этом аполитичное и неорганизованное, что в принципе не позволяло ему реализовать своё естественное для любой демократии право большинства определять правила для всех.

Соответственно, весь постсоветский период реальная политическая борьба велась за влияние на «национально-консервативное большинство» или, при невозможности такового – за исключение его из какой-либо реальной политики.

В «ельцинский» период пребывания откровенных либералов у власти это достигалось отрицанием самого существования в политике «национально-консервативного» направления и внушением средствами пропаганды, что реальный политический выбор – между стремящимися вернуться в СССР коммунистами (КПРФ) и выступающими «за развитие» т.н. «демократами», в роли которых выступала условная «партия власти». При этом, осознавая именно реальный национальный консерватизм своим главным противником, либералы во власти через административный ресурс старались всеми силами не допустить появления в легальной политике «национально-консервативного» направления – за исключением, может быть, более или менее успешно имитирующей это направление ЛДПР.

Однако после сокрушительного поражения первой либеральной «партии власти» («Демократического выбора России») на выборах 1993 года, вчистую проигравшей не только КПРФ, но и показавшей лучший результат партии псевдо-консерватора В.В. Жириновского, в российских «элитах» возник своего рода социальный заказ на консервативную идеологию, так или иначе совместимую с либеральным проектом.

Западный проект вместе с соответствующей ему политической и экономической моделью становился до того непопулярен, что потребовалось создать ему некоммунистическую альтернативу, которая была бы принята «национально-консервативным большинством» как своего рода «наименьшее зло». Лучше всего для этого годились консервативные идеи о стабильности, преемственности развития и продолжении национальной традиции, но каким-то образом привязанные к «Западному проекту» и либеральным подходам. Проще говоря, использовалась известная максима: «Не можешь остановить – возглавь (и уведи в другую сторону)». В соответствии с которой под видом «консерватизма» фактически воссоздавался аналог самого примитивного «охранительства» времён графа Уварова.

Первой «забрать под себя» национально-консервативное большинство попыталась Партия российского единства и согласия (ПРЕС) С. Шахрая, по взглядам своим во многом копирующая англосаксонских «неоконов», объявлявших ряд ключевых либеральных принципов (свобода конкуренции, частная собственность, демократическое государство и др.) якобы «консервативными ценностями». Вторым псевдо-консервативным («центристским») проектом стало появление в середине и второй половине 90-х движения, а впоследствии партии «Наш дом – Россия», развивающей в своей идеологии некоторые положения программы ПРЕС. Неудивительно, что оба эти проекта с треском провалились.

Наиболее удачной попыткой привязать умеренный либерализм к консервативным ценностям можно считать создание в период думской кампании 1999 г. «под будущего президента Путина» блока, а затем – политической партии «Единство». По мнению идеологов «Единства», именно консерватизм имел перспективу сыграть на привлекательном во все времена и во всех странах лозунге «Постепенность, последовательность, органичность». К сожалению, вышеперечисленные благие пожелания в партийных документах сопровождались отсутствием внятных исторических ориентиров и отсутствием чёткого понимания того, какие именно ценности являются для России «традиционными» (консервативными).

Помимо блока «Единство» элементы консерватизма присутствовали и в программе другого избирательного блока – «Отечество – вся Россия» (ОВР). Однако в итоге объединение этих двух конкурирующих на выборах политических сил в рамках одной партии «Единая Россия» привело к заметному снижению (сравнительно с «Единством») национальной и консервативной составляющих в партийных подходах, которые скорее содержали заявку на статус консервативных, чем являлись таковыми по существу.

Эта двойственность сопровождалась отсутствием у правящей партии полноценной идеологии и политических принципов. Что открыто заявил сам президент В.В. Путин, который в ходе поездок по стране накануне выборов 2008 г. говорил (и это неосторожно показали телеканалы), что «Единая Россия», находясь у власти уже девять (!) лет, так и не сумела выработать для себя внятные политические принципы. В переводе на разговорный русский сказанное можно было понимать так: идеологией и целью «партии власти» является обладание этой самой властью. В точности, как учил незабвенный сеньор Макиавелли.

Последнее в полной мере проявилось и в ходе попыток этой «партии власти» создать некую среднесрочную стратегию развития для России, без осознания того, ради чего и на какой ценностной основе должно происходить это развитие. Так подготовка широко известной «Стратегии 2020» велась с декабря 2010 года на площадках либеральных НИУ ВШЭ и РАНХиГС под руководством откровенных либералов Ярослава Кузьминова и Владимира Мау. В итоге целью развития России она фактически провозглашала «завтра кушать больше, чем сегодня», что говорит о её полной несовместимости не только с традиционными ценностями и национальной ментальностью народа России, но и с миропониманием «национально-консервативного большинства».

Также до самого последнего времени российской Властью провозглашалась верность западным «общечеловеческим ценностям», пропагандировались либеральные установки вроде толерантности и мультикультурализма, категорически отрицался сам факт существования «русского вопроса» и опасности неконтролируемой внешней миграции, в культуре лоббистскими группами поощрялись самые антирусские и антиправославные «современные» направления.

«Не выпасть из Европы, держаться Запада – существенный элемент конструирования России»

(Вячеслав Сурков)

Искусственный характер такого «официального псевдоконсерватизма» отмечал, в частности, В.Т. Третьяков: «консерватизм…, строго говоря, пока в России является либо мифом, либо утопией, а проще – начисто у нас как идеология отсутствует. (…) А больше всего неясностей и проблем вызывают российская бюрократия, легко мимикрирующая под любую идеологию и пожирающая при этом ее суть, и российские либералы, боящиеся народа больше, чем бюрократии».

Таким образом, сегодня борьба за умы «национально-консервативного большинства» продолжается между «официальными псевдо-консерваторами», либеральной оппозицией и «левыми». Что существенно сказывается на изменении их идеологических подходов, вынуждая привносить в них те или иные традиционно «национально-консервативные» элементы.

Глава 9. «Картина маслом»

В заключение вышеприведённого исследования прошлого есть смысл бросить взгляд на нынешнее идеологическое поле – ведь именно ему предстоит либо поддерживать, либо отвергать конструируемую нами Госидеологию.

Как известно, принципиально новые подходы и цели начали понемногу возникать у власти с приходом В.В.Путина. Который, отчасти повторяя тактику Сталина (изменение содержания и целей политики при формальной «верности ленинскому курсу»), пошагово и постепенно начинает восстановление суверенитета страны и преобразования в различных сферах.

Первые результаты этого, а также успешное формирование соответствующих общественных ожиданий, позволили по ряду позиций вывести страну на качественно иной уровень. Однако дальнейшее движение, очевидно, невозможно без разработки и принятия собственной Государственной идеологии и официальной цели развития («национальной идеи»). Причём, есть некоторые основания полагать, что в последнее время (особенно – после «Русской весны» и воссоединения Крыма) Власть и лично Путин всё более склоняется к идее «государства-цивилизации» и традиционных ценностей.

В связи с этим имеет смысл рассмотреть ныне имеющиеся в России основные политические направления с точки зрения предлагаемых ими идей и потенциальной пригодности последних в качестве основы для необходимой стране Государственной Идеологии.

* * *

Либералы-западники . К категории «либералов-западников» могут быть отнесены как представители либеральной оппозиции, так и значительная часть «партии власти», принимающие общие для всех либералов идеологические установки:

• Россия – есть часть Западной цивилизации, но сбившаяся с магистрального пути развития и поэтому «отставшая».

• Права личности безусловно первичны перед чем бы то ни было, а моральные установки и общественное благо не могут являться ограничителями индивидуальных прав и свобод. Единственное ограничение – закон («разрешено всё, что не запрещено»), причём «международное право» имеет приоритет перед национальным.

• В основе межчеловеческих отношений – аналогичная животному миру «внутривидовая конкуренция» – в ходе которой наиболее «жизнеспособные» достигают «успеха» (измеряемого уровнем потребления) и свободы – понимаемой как минимум обязанностей при максимуме прав.

• Задача Государства – поддерживать и защищать отнюдь не всех, а именно «успешных». Подразумевая, что при создании им наиболее благоприятных условий, они вытянут и всю страну, и тогда у Государства появится возможность заняться проблемами всех остальных. Рецепт общего процветания сформулировал ещё незабвенный Егор Гайдар: отказаться от каких-либо масштабных общих проектов, каждому строить своё личное благополучие, и тогда из многих маленьких счастий сложится одно большое. При этом минимизация участия Государства в экономике и общественной жизни (не мешает строить маленькое счастье) является благом.

• Политическая и экономическая система, искусственно сконструированная после совершённого Ельциным переворота 1993 года, является «естественной» и не подлежащей пересмотру, а лишь «дальнейшему развитию», т.к. именно она обеспечивает сохранение обретённых гражданских свобод.

• Любое развитие, любой курс должны исходить из незыблемости закреплённых в Конституции 1993 г. подходов, оставляющих для России либерально-западнический путь развития и никакого другого.

Что касается практической реализации вышеперечисленных установок, то либералов можно условно разделить на «либеральную оппозицию», открыто выступающую против курса Президента и «либералов во власти» – как правило, внешне лояльных, но объективно играющих на той же стороне.

«Либеральная оппозиция» , в значительной степени завязанная на Запад, является наиболее радикальными «западниками», фактически исповедующими принцип «или как на Западе, или никак». В своём радикализме либералы доходят до требований фактически поэтапного отказа России от национального суверенитета – достаточно вспомнить призывы известного либерала Г.Х. Попова передать ядерный арсенал, атомные объекты и энергетику под «международный контроль». В точности, как «революционеры» всех мастей в начале XX века, эти господа желают России поражения всегда и везде (Сирия, Донбасс и т.д.), полагая, что поражения эти приведут к возмущению и смуте, которыми они смогут воспользоваться для прихода к власти.

В идеологическом же плане кроме «возвращения в 90-е» либеральная оппозиция фактически ничего предложить не может. Более или менее успешно играя на внутренних трудностях и неизбежных последствиях попыток Власти «усидеть на двух стульях», она не представляет собою идейно сформированного направления, и сводит свои требования главным образом к тому, что «Путин должен уйти», уступив власть им.

«Либералы во власти », по-прежнему широко представленные на всех этажах «властной вертикали», для страны представляют угрозу как минимум не меньшую, чем «несистемная оппозиция». Не только потому, что многие из них, так или иначе, взаимодействуют с бывшим «ельцинским» кланом и его сторонниками, имеют собственность и семьи за рубежом, тем самым являясь фигурами заведомо управляемыми и, весьма вероятно, связывающими своё будущее по окончании карьеры с жизнью на Западе.

Являясь сторонниками вполне определённых ценностей (а значит, и соответствующего им цивилизационного Проекта) они целенаправленно препятствуют всему, что этим ценностям и этому проекту противоречит. Для чего, имея обширное представительство как в Правительстве и госструктурах, так и в экспертном сообществе, консультирующем власть при принятии решений, они имеют все возможности. Самое же неприятное, что, в отличие от оппозиционеров, эта категория либералов формально является «сторонниками Президента» и широко использует патриотическую риторику.

К этой же категории «либералов во власти» с полным основанием может быть отнесён и запущенный в России с 2007-2008 гг. «либерально-консервативный» проект, объединяющий множество влиятельных лиц в «партии власти» и изначально предназначенный на роль негласного идеологического лидера «Единой России». В основе его – попытка соединить традиционные ценности (сильное государство, семья, нравственность) с либеральными (конкуренция, идеал успешности и потребления, примат личного перед общественным и т.д.). – по примеру западных «неоконов» (Рейган, Тэтчер).

Соответствующая Доктрина опубликована Валерием Фадеевым в журнале «Эксперт» в 2008 г. В её основе: Россия объявляется «частью Западной цивилизации», но которая строит на тех же идеологических основах и ценностях основах свой собственный «правильный Запад», независимый от Запада нынешнего. Миссия России в их понимании – стать «последним оплотом Западной цивилизации» против набирающего силу «азиатского» Китая. Для этого Россия должна:

• Законсервировать исчерпавшую себя западную модель на малозаселенной, богатой ресурсами и оптимально пригодной под транзитно-транспортные коридоры российской территории.

• Превратиться в рынок для западной продукции и технологий, снабжать сырьем и ресурсами западную экономику, предоставить основавшим свои производства на её территории и ресурсах западным компаниям свою квалифицированную рабочую силу, а территорию – под их транспортную инфраструктуру. Внутренний рынок при этом должен быть открыт для западных (дорогих) товаров и закрыт для дешевых китайских.

• Взамен получить западных менеджеров и специалистов для руководства нашей экономикой и западные инвестиции как плату за контрольные пакеты акций наших предприятий.

• При этом, естественно, Россия ни в коем случае не должна менять «сырьевого вектора» развития, поскольку, по мнению авторов Доктрины, именно «сырьевики» выступают сегодня главными «заказчиками инноваций».

Важно отметить, что, отрицая традиционную для Русской цивилизации соборность общества и примат общего блага над личным, «либерконы» предлагали делать ставку исключительно на меньшинство «вписавшихся» в рыночные условия «активных» граждан – т.е., как правило, на лиц либеральных, прозападных взглядов. Однако, при этом сегодня формально и они поддерживают Президента в его противостоянии с Западом. Но следует понимать, что союз этот чисто ситуативный – «либерконы» перейдут на сторону либералов при любой попытке Президента начать строить не «другой Запад», а собственный цивилизационный проект.

Таким образом, при формально занимаемой «либерконами» пропрезидентской позиции, по своим ценностям и целеполаганию они относятся к тому же либеральному направлению, что и антипрезидентская оппозиция. Что создаёт весьма серьёзные проблемы для перехода к национально ориентированному курсу: «либерконы» составляют один из трёх «клубов» партии «Единая Россия», причём, в идеологическом плане – самый из них влиятельный.

* * *

«Левые». Учитывая реалии (необходимость ситуативных альянсов для борьбы за влияние в «национально-консервативном большинстве»), идеология нынешней КПРФ претерпела существенные изменения даже сравнительно с «позднесоветской». Хотя в КПРФ по-прежнему сохраняется часть классических советских коммунистов (восстановление СССР, правильность «марксизма-ленинизма», критика капитализма, пролетарский интернационализм, «научный атеизм» и т.д.), большая часть руководства придерживается скорее «сталинских» подходов.

Выстраиваются корректно-дружественные отношения с РПЦ, широко используются патриотические лозунги, временами очень мягко поднимается «русская тема», поддерживается «антизападная» линия Президента. Более того, Г.А. Зюганов и его окружение не прочь позиционировать себя как некая разновидность консерваторов. В верхушке партии немало православных, сторонников традиционных ценностей и даже имеются монархисты. При этом сохраняются не подлежащие критическому осмыслению «священные коровы» (Ленин, Сталин, революция и т.д.).

В основе идеологической доктрины КПРФ – смесь «сталинских» подходов, советского патриотизма, национально-консервативных взглядов, исторических мифов и противопоставление «правильного» СССР современной России со всеми её «капиталистическими» несуразностями. Однако боязнь отказаться от устаревших партийных догм (чтобы не потерять традиционных сторонников), «советская» схематичность мышления и ориентация на реставрацию прошлого делают весьма маловероятной способность коммунистов (даже при имеющемся у них неплохом интеллектуальном ресурсе) предложить России действительно приемлемую «идеологию исторического прорыва».

В категорию «левых» могут быть отнесены «новые левые»: движение «Суть времени» С.Е. Кургиняна и ему аналогичные. При аналогичной КПРФ «сталинской» в своей основе разновидности коммунизма, эта категория обладает существенно большими интеллектуальными возможностями, большей гибкостью в выборе союзников и ключевых тем, гораздо лучше использует современные технологии и средства пропаганды.

Здесь также наблюдается (даже в большей степени, чем у КПРФ) попытка синтеза «левых» идей с национально-консервативными, отстаивается собственный путь России, идея примирения «красных» и «белых». Причём, тот же Кургинян утверждает, что наиболее современным примером практической реализации этого «русского проекта» был именно СССР. Вместо призывов «вернуться в СССР», пришедшему на смену эпохе Модерна нынешнему западному Постмодерну Кургинян противопоставляет идею общества Сверхмодерна, ориентированного на будущее и прогресс. Которое, впрочем, и он тоже представляет как новую, современную реинкарнацию СССР («СССР-2.0»), дополненную отчасти национально-консервативной компонентой.

В целом «новые левые» более адекватны и современны, чем традиционные коммунисты из КПРФ (именно поэтому к ним примыкает немало интеллигенции и молодёжи). Однако сохраняющиеся и у них традиционно коммунистические стереотипы (роль Ленина, якобы большая прогрессивность советского пути, увязывание всех сильных сторон СССР с страны следованием коммунистической идеологии и т.д.), а также восприятие России всё-таки как части Западной цивилизации («другого Запада»), а не полностью самостоятельного цивилизационного центра, ставят под большой вопрос их дееспособность в качестве новых идеологов новой России.