Текст книги "Государственная идеология – это просто"

Глава 2. Уровни создания смыслов

Есть ставшее идеологической догмой известное утверждение Марксизма о том, что «бытие определяет сознание». То есть, именно способ материального производства и сопутствующие ему отношения собственности, якобы, порождают всё остальное – общественные отношения, ментальность, культуру и даже религию. Так вот, утверждение это принципиально неверно! Чему даже в нашей недавней истории масса примеров, когда именно смена идеологии, цели и парадигмы развития изменяли радикально способ производства и отношения собственности.

Принцип «бытие определяет сознание» работает только на самом примитивном уровне человеческого бытия. Ясно, что на той стадии дикости, когда все мысли человека сводились к двум вещам – что бы такое съесть и как бы сделать, чтобы не съели тебя – ему было не до ОСМЫСЛЕНИЯ окружающего мира. Потребность в этом появляется чуть позже, когда достигнуты минимальные условия выживаемости: человек не страдает от голода и никто не собирается утолить голод им. Но как только преодолён этот «минимальный уровень потребностей», на котором мышление сводится к более или менее систематизированным инстинктам и реакции на окружающие вызовы, появляется время на абстрактное мышление, творчество и поиски истины. Человек начинает мыслить.

Тут-то и начинается выработка СМЫСЛОВ на самом низовом, личностном уровне. Кто я? Что из себя представляет окружающий мир? Кто я в этом мире и кем хочу в нём быть?

Следующий, более высший, уровень осмысления касается групповых смыслов, касающихся бытия группы, в которую входит человек: своего рода, племени, семьи, профессиональной консорции, клана, фирмы, банды, государства… Кстати, некоторые социумы так и застывают на этом родовом, тейповом, клановом уровне, не дающим возможность ни стать полноценным народом, ни создать национальную государственность.

На следующем качественном уровне идёт конструирование политических смыслов – того, что обуславливает единство «большой семьи» – народа, далеко не всегда кровно и даже этнически единообразного, и служит основой его государственности. Это уровень общественных лидеров (в т.ч. демагогов), духовных наставников, преобразователей, а также всех тех, кто борется за экономическую и политическую власть.

Следующий уровень конструирования смыслов геополитических, когда осмыслению подвергается не только собственный народ, но и окружающий мир, в котором необходимо определить свою роль и место, свои интересы и приоритеты. Это уровень монархов, президентов и больших политиков.

Чётко поделив мир на «мы» и «они», определив, чем первые качественно отличаются от вторых, человек выходит на уровень формирования мировоззренческих концепций, т.е. уровень осознания и формулировки Общих смыслов, соответствующих миропониманию той духовно-культурной общности (как правило, уже не этнической, а более широкой – суперэтнической), к которой себя относит. Он пытается осознать и сформулировать, что есть Общество, Государство, Личность, в чём истинный, глубинный смысл труда, познания, мира и войны, и т.д. Это уровень мировоззрения, культуры и идеологий, здесь тон задают философы и мыслители.

Размышление на подобные темы рано или поздно приводят Общество к осмыслению смысла жизни как такового, и тогда возникает уровень осознания Духовных Смыслов Бытия (уровень Духовности), на котором действуют святые, пророки и основатели религиозных вероучений. Сказанное, конечно, не означает, что без глубинного осознания народом духовных смыслов своего Бытия, он не может исповедовать какое-либо религиозное учение. Разумеется, может, и весьма фанатично, особенно если усвоенные им «вершки» соотносятся с его собственными унаследованными от предков взглядами, обычаями и традициями. Но лишь по мере роста Веры и всё более глубинного её понимания в народном сознании возникает целостная картина мира, и тогда именно Духовные Смыслы начинают определять и формировать «под себя» все остальные.

Наконец, есть высший, надчеловеческий уровень – Уровень задания Смысла Бытия. На нём независимо от человека существуют некие объективные истины, влиять на которые человек не может. Зато их в лучшем случае могут полностью или частично осмыслить и интерпретировать те, кто является лидерами на предыдущем («духовном») уровне, чтобы транслировать их всем. Или же, напротив, намеренно исказить в собственных интересах.

После того, как вся система уровней сотворения Смыслов приобретает таким образом логическую законченность, можно говорить о создании духовно-культурной матрицы для выстраивания собственного цивилизационного проекта. В ходе которого процесс формирования всех дальнейших, возникающих по ходу развития, смыслов идёт уже не «снизу вверх», а «сверху вниз»: духовные смыслы обуславливают то, какими будут смыслы мировоззренческие, те – смыслы геополитические (роль и место Нации и её государства в мире), политические, групповые, личностные. Это то, что иногда называют цивилизационным или культурным кодом данного народа.

Каждый новый человек формируется как личность в обладающей именно этим цивилизационным (культурным) кодом среде. И уже сформировавшись как личность, сам для себя принимает решение о степени своей совместимости с данной культурной средой и господствующим в ней мировоззрением. То есть, решает для себя – функционирует ли он в заданной ему Обществом системе смыслов, или же они несовместимы с его личными смыслами. А значит – единственный выход – это противопоставить себя данному Обществу (стать «диссидентом», бунтарём, предателем, разбойником и т.д.) или же покинуть его вовсе и поискать для себя нечто более подходящее.

* * *

Важно понимать и то, что создать самостоятельно законченную систему формирования смыслов «от и до» оказываются способными далеко не все народы и даже нации. Очень часто тот или иной народ (или нация) заимствуют у иной цивилизации тот или иной уровень формирования смыслов (а значит – заимствуют и все вышестоящие по отношению к нему уровни).

Иногда заимствуют духовный уровень – т.е Веру, выстраивая все последующие уровни самостоятельно, но при этом отчасти похоже на другие нации, выстраивающие свои уровни на основании той же Веры. Так произошло с Русью после принятия от Византии Христианства, превратившего рыхлый племенной союз славян, балтов, русов и угро-финнов в единый Русский Народ с великой исторической судьбой. Но на всех дальнейших уровнях отныне смыслы формировались на христианской духовной основе, хотя и с явной русской национальной спецификой, существенно отличавшей русскую православную традицию от, скажем, болгарской или греческой, и делавшей её практически несовместимой с традицией католической и протестантской.

Заметим, кстати, что именно здесь следует искать ответ на загадку, связанную с «Крещением Руси»: как удалось князю Владимиру и нескольким тысячам его дружинников, принявших христианство, крестить в новую веру сначала все города (более или менее серьёзное вооружённое сопротивление оказали только в Новгороде), а затем в течение каких-нибудь ста лет христианство распространилось на всю территорию Руси с населением никак не меньшим 2,5-3 миллионов человек, где оружие было в каждом доме? Значит – новая вера имела со старой, традиционной, «языческой» достаточно много пересечений именно на уровне смыслов, и именно поэтому была принята относительно легко – как «вытекающая» из чего-то уже известного и не уродующая заложенный ранее «культурный (цивилизационный) код»…

Бывает, однако, и так, что новая Вера действительно навязывается насильно вооружённым путём. Вспомним хотя бы, как благословлённые Ватиканом европейские рыцарские ордена огнём и мечом насильно крестили балтов, пруссов и славян, населявших некогда все земли между славянскими реками Лаба (Эльба) и Одра (Одер), истребив их практически полностью, а остатки насильно ассимилировав. Как испанские конкистадоры обращали в католицизм покорённых индейцев в Америке, нещадно их при этом уничтожая. Можно вспомнить и непревзойдённые по своей жестокости религиозные войны между католиками и протестантами, буквально ополовинившие население ряда европейских стран. Закончить их удалось только, когда в обессилевшей от кровопускания Европе возобладал абсолютно беспринципный, но единственно спасительный в подобной обстановке подход «чья власть, того и вера», поделивший Европу на «католическую» и «протестантскую» части.

Самое же печальное случалось тогда, когда волею своих собственных власть предержащих Народ заставляют принять диаметрально чуждые его мировосприятию смыслы – начиная с Геополитических, и далее, как производные от них – Политические, Групповые и Личные. А систему смыслов Общих и Духовных либо вовсе не удостаивают внимания, либо тупо копируют у какой-то другой нации или цивилизации.

В итоге получалось то, что Л.Гумилёв называл «химерой» – принудительным объединением внутренне несовместимых культурных сущностей. Он, правда, имел в виду этнические химеры, когда в рамки одного государства в результате произвола властителя загонялись духовно и культурно несовместимые народы. В итоге получившаяся «гремучая смесь» начинает активно порождать всякую гадость вроде ересей и мятежей, а потом всё равно разваливается. А в нашем случае имеет место химера смысловая, когда одни (определяющие) смыслы оказываются принудительно совмещёнными с другими, с ними принципиально несовместимыми.

Именно это произошло с Россией, которой из геополитических и политических предпочтений «либеральной» власти с начала 90-х навязываются ценности и смыслы, с её духовно-культурной матрицей несовместимые. То есть, имела место самая что ни на есть смысловая химера. Но результат любой химеры известен: сначала она воспроизводит всяческую гадость – что мы сегодня то и дело наблюдаем, а потом – с треском разваливается вместе со страной. От чего избави нас Бог.

Глава 3. С чего начать

Прежде всего, отметим то, чего при создании Государственной Идеологии делать ни в коем случае не стоит.

Не стоит пытаться по аналогии с «марксизмом-ленинизмом» изобретать некую квазирелигию, всё объясняющую и сводящую в стройную научную систему. Как уже сказано выше, помимо того, что это сегодня никому не нужно, на это просто нет времени. Идеология нужна простая, краткая и всем понятная – хотя бы в своих основах, чтобы можно было рассчитывать на её массовую поддержку. Но при этом – отвечать на основные вызовы современности. Короче говоря, Идеология должна быть ПРИКЛАДНОЙ.

Не надо создавать Государственную Идеологию «с чистого листа». За плечами России – тысячелетний (даже если учитывать только «христианский» период) опыт самобытного развития, славная история и масса достижений в каждом отдельно взятом её периоде. Поэтому использование позитивного опыта и идеологических достижений каждого из этих периодов, не деля их, подобно радикальным коммунистам и монархистам, на «плохие» и «хорошие», совершенно необходимо. Как и учёт допускавшихся в каждом периоде ошибок и упущенных возможностей. Однако при этом Боже сохрани – попытаться вернуть некую былую эпоху, почитаемую якобы «золотым веком» (будь то Царство Московское, Российская империя или СССР) и тупо начать её копировать, игнорируя особенности XXI-го века.

И уж что совершенно недопустимо, так это изобретать, полагаясь на собственную учёность и гениальность, нечто принципиально новое, с последующим навязыванием его населению страны административными и экономическими методами, что отчасти имело место как в «раннем» СССР, так и во время реформ 90-х. Напротив, следует попытаться понять, какие именно Ценности и Смыслы сформировали «культурный код» России, стали основой для национальной ментальности, культуры, духовности, этики и всего остального. И именно это, придав ему современное звучание положить в основу Государственной Идеологии. Тогда она будет «узнана» большинством, принята сердцем и поддержана как нечто своё – по принципу «я тоже это знал и всегда так думал, просто не умел так правильно сформулировать».

* * *

Таким образом, решающими критериями при создании Государственной Идеологии должна являться её способность:

• Отвечать поставленной задаче – т.е. быть пригодной в качестве «идеологии смены курса» на более национальный, суверенный и при этом не-западный (т.к. идеологическая не-суверенность по отношению к чужому проекту ставит страну перед необходимостью войти в этот проект и раствориться в нём).

• Апелировать к духовным и культурным архетипам сознания, к национальной ментальности народа (или его большинства), тем самым получая поддержку этого большинства на подсознательном уровне.

• Быть пригодным для объединения вокруг его принципиальных положений подавляющего большинства населения России, в том числе – патриотически мыслящих представителей других идеологических направлений.

* * *

И наконец, как в любом техническом проекте, нечто берётся за основу, а затем дополняется отвечающими замыслу и совместимыми с этой основой элементами из других сходных по задачам систем. В нашем случае, разумеется, имеются в виду основные идеологические течения, способные претендовать на роль основы разрабатываемой государственной «идеологии поворота». Таковых всего три:

1. Либерализм – политическое течение, вышедшее из Просвещения как определенного политического и идеологического учения, ставшего в XVIII веке доминирующим в Европе и материализовавшегося во Французской революции и последовавших за ней общеевропейских потрясениях. В основе его лежит убеждение, что человек (поставленный в «эпоху Просвещения» на место Бога), как единоличный хозяин своей жизни, обладающий «врождёнными правами», вправе поступать по своему усмотрению, но только до тех пор, пока он не нарушает права другого человека или писаный закон, регулирующий отношения в данном обществе.

Соответственно, базируется либеральная идеология на идеях «общественного договора», «святости частной собственности», «неотчуждаемых прав человека», «верховенства разума» и прочих аксиомах Просвещения. И напротив, в либерализме, мягко говоря, ослаблены многие нравственные ценности, а идея социального равенства сводится к юридическому ее пониманию, как формальному равенству перед законом.

2. Социализм (версией которого является коммунизм) в основе своей имеет заимствованную из Христианства идею Царства Божия, но построить его стремится уже в этой жизни, на земле, поскольку материализм, взятый из «эпохи Просвещения», не оставляет его адептам никакой «жизни после земной жизни». Собственно, в этом он солидарен с либерализмом, из идей которого вырос в самостоятельную теорию лишь в XIX веке, отличаясь от него принципиально лишь пониманием того, каким должно быть это самое «Царство».

Т.о. в основе социалистической идеи – заложенное в любом нормальном человеке стремления к справедливости, оптимальной формой реализации которой является приход носителей социалистической (коммунистической) идеологии к политической власти и проведение ими соответствующих преобразований всех сторон жизни. Следует отметить, что в различные периоды истории СССР («троцкистско-ленинский», «сталинский» и «постсталинский») при формальном следовании «марксизму-ленинизму», идеология, идеалы и политические установки отличались весьма существенно, а то и являлись противоположными.

3. Консерватизм (фр. conservatisme, от лат. conservo – сохраняю) – идеологическое направление, в основе которого – приверженность традиционным ценностям, а также – соответствующим им социальным или религиозным доктринам.

Для консерватизма в целом, как классического, так и современного, характерно:

• Непризнание «прогрессистской» теории (породившей как либерализм, так и социализм) и либерального рационализма. Бережное отношение к историческому опыту.

• Отрицание «антропоцентризма» и «права» человека в ходе развития общества по своему произволу изменять ценностные, духовные и культурные основы, на которых базируется данное общество. Соответственно – важность институтов, укрепляющих эти основы: церкви, семьи, школы.

• Поддержка сильного государства и «революций сверху», как возможности вносить необходимые перемены, не разрушая общественных и нравственных основ; отрицание революционных переворотов.

• Примат целого перед частью: т.е. блага общества, государства, народа, нации перед частными или групповыми правами и интересами.

Базовыми ценностями консерватизм объявляет порядок, стабильность, традиционализм. Он понимает общество как очень хрупкую структуру – живой организм, который нельзя механически перестраивать, как машину. При этом консерватизм не отвергает изменений как таковых, но выступает против революционных изменений, которые ведут к обрушению общественных устоев, отдавая предпочтение изменениям эволюционным, дающим возможность корректировать их, избегая нежелательных последствий.

Также консерваторы отстаивают естественную иерархичность общества (ибо люди неодинаковы по способностям и заслугам), отрицает ключевую в либеральной идеологии концепцию «естественных» прав и свобод человека, подразумевающую равенство всех индивидов, отношения между которыми регулируются исключительно законом.

* * *

Приводимый далее анализ развития в различные периоды истории России трёх вышеперечисленных направлений и их производных имеет целью определить, какое из них подходит на роль основы будущей Государственной идеологии страны и что может быть включено в эту идеологию из двух других.

Часть II
Эволюция российской идеологии

Глава 4. «Третий Рим»

Правильно подойти к написанию современной Идеологии невозможно без понимания того, что было основой традиционного для России «культурного (цивилизационного) кода», и как именно изменялись идеологические подходы Государства в различные периоды российской истории.

Очевидно, что потребность в государственной идеологии возникает только там и тогда, где и когда появляется полноценное централизованное Государство. До этого периода роль Идеологии, как правило, играет религия и/или то, что называется «народной традицией».

В России, нравится это кому-то или нет, роль первоосновы сыграло, безусловно, Православие. Именно общая Вера изначально стала «точкой сборки» для объединения в единый Русский Народ ряда племён, а затем, в эпоху удельной раздробленности и «монголо-татарского ига» – основой для консолидации княжеств в борьбе за национальную независимость. Кроме того, в период начавшегося с создания сильного центра собирания русских земель, растащенных соседями после монгольского завоевания, именно Православие являлось идеологией сопротивления дискриминации и принудительному окатоличиванию на русских землях, попавших под власть Великого княжества Литовского, а затем Речи Посполитой.

Полноценная суверенная централизованная Русская государственность возникла в правление Ивана Третьего и окончательно сложилась при первом официальном русском царе Иване Четвёртом. Любопытно, что и того, и другого при жизни современники именовали «Грозным». Именно в этот период можно говорить о появлении первой государственной идеологии России, которая условно может быть названа Проектом «Третий Рим».

К её появлению подталкивала и геополитическая обстановка. После захвата турками «Второго Рима» – Константинополя, единственным в мире полноценным и самодостаточным православным государством в мире осталось освободившееся от ордынской зависимости Русское государство.

Соответственно, первую основанную на православных подходах госидеологию мы видим уже в знаменитой концепции инока Филофея о Москве как «третьем Риме», реализующем православный идеал «Святой Руси» – как хранительницы Православия и Православного Государства – как реализатора этих ценностей и подходов в повседневной жизни. К данному периоду относятся имена таких основоположников русской консервативной мысли как Даниил Заточник, Иосиф Волоцкий, Иван Пересветов, Иван Грозный и др.

Вместе с тем, именно в этот период углубляется расхождение между Европейской и Русской цивилизациями. В Европе идёт «эпоха Возрождения», в духовном плане представляющая собой тотальное крушение западнохристианской (католической) парадигмы и авторитета католической церкви, что предопределило последующее становление Протестантизма как пока ещё – формально христианской альтернативы католичеству. Политическим последствием этого стала череда беспрецедентных по жестокости религиозных войн.

Восторжествовавший затем в ряде наиболее «развитых» стран Европы Протестантизм стал не просто очередной модификацией Христианства, но в значительной степени ревизией его основ. Немецкий философ Эрих Фромм писал: «Материнская любовь церкви и Богородицы не простиралась больше на человека. Он предстал одиноким перед серьёзным и строгим Богом, чьей милости мог добиться только благодаря абсолютной покорности.»22
  С.Г.Кара-Мурза «Манипуляция сознанием»


[Закрыть]

Тем самым произошёл отход от идеи коллективного спасения души: отныне каждый должен был «договариваться» с Богом самостоятельно. Отсюда – то, что в гуманитарном знании именуется «страх Лютера» (у него страх перед дьяволом доходил до шока) – страх погибели и одиночества, который излечивается внутренним «слышанием Бога в себе».

Протестантизм, таким образом, открывал путь к неограниченному развитию индивидуализма и, как следствие, к культу личной успешности, понимаемой как «благословение Божье» конкретному человеку. Впоследствии именно это породило абсолютизацию личных прав каждого, в том числе – вопреки общественному благу, и отказ от религиозно-этических моральных регуляторов в пользу закона. Тем самым в последующие века открывался логичный путь к «антропоцентризму» (замене Бога абсолютизацией человека) эпохи Просвещения, уничтожению Церкви и монархий, разрушению «во имя прогресса» традиционного общества, традиционной культуры и морали, отчасти – и традиционной семьи. Но закладывались мировоззренческие основы всего этого, наблюдаемого нами сегодня, уже тогда.

Разумеется, русские государи уже в XV-XVI вв. были в курсе происходящего в Европе. Однако, руководствуясь духовным подходом к сущности государственной власти, они не желали переносить данный «европейский опыт» на русскую территорию. С одной стороны, с Европой торговали, воевали, широко заимствовали передовые технологии. Например, итальянские архитекторы строили Московский Кремль, мастера из Европы создали одну из сильнейших в то время русскую артиллерию, заимствовано было книгопечатание, военные и строительные технологии и т.д. С другой стороны – в духовном плане существовала жёсткая автаркия. Попытки вовлечения Руси в унию с Римом (первая неудачная попытка – при князе Василии Тёмном), равно как и проникновение через структуры сектантского типа в духовное пространство России с целью переформатирования власти в соответствии с заимствованными извне духовными учениями (например, ересь т.н. «жидовствующих») жёстко пресекались.

Соответственно, негласно принятая Царством Московским мировоззренческая система чётко позиционировала его как самостоятельный (отличный от католической и протестантской Европы) цивилизационный проект со своей миссией, системой ценностей и идеалов. Россия (Царство Московское) воспринималось как последняя опора правильного (православного) Христианства. Таким образом, всемирная миссия и главная цель её (как сказали бы сегодня «национальная идея») понималась как роль библейского «Кате-хона» («Удерживающего») – последней опоры Бога на Земле, разрушение которой ведёт к приходу «царства Антихриста» и концу света.

«Россия приняла на себя бремя искания истины за всех и для всех»

(преп. Иустин (Попович)

Поскольку Православие ориентировало людей прежде всего готовиться в этой жизни к «жизни вечной», задачей православного Государства («Третьего Рима») являлось создание условий и общественных норм, по мере возможности воспитывающих человека к исполнению этого своего конечного предназначения. При этом защита и укрепление этого Государства являлись помимо гражданского долга ещё и духовной миссией человека, необходимой составляющей его служения Богу.

На основе осознания этой миссии формировалась система базовых смыслов и идеалов, к которым надлежало стремиться. Смыслом жизни считалось «жить по Правде Божьей», т.е. в соответствии с христианскими ценностями и моральными установками. Соответственно, идеалом личности являлся святой, то есть, человек, во всём живущий «по Правде». Общественным идеалом, которого стремились достичь, было общество, построенное «по Правде» и ориентировавшее человека на следование Правде (условное «Царство Правды», «Святая Русь»). То есть, отрицая возможность построения «Царства Божия на земле», общество ориентировалось на воспитание своих членов к грядущему Царству Божию в вечности. Наконец, государственным идеалом являлся «Третий Рим» – мощная имперская государственность, построенная по принципу «Большой Семьи», где «старший» не подавлял и не обирал, а поддерживал, мирил и защищал «младших», а правитель (царь) являлся для всех общим «отцом». Всё перечисленное, разумеется, в идеале.

«Государство существует не для того, чтобы превратить земную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей превратиться в ад.»

(Николай Бердяев, русский православный философ)

Принципом общественного устройства провозглашалась Соборность – т.е. совместное делание ради общего блага, «что или сразу у всех будет, или чего сразу у всех не будет».33
  И.А.Ильин «О грядущей России»


[Закрыть] Народ понимался как некая следующая за кровно-родственной форма единства (НА-РОД это НАД РОДОМ), своего рода «расширенный вариант Семьи», со своей внутренней иерархией, взаимной ответственностью и распределением обязанностей. Тем более, что на этом этапе Народ в духовном плане представлял собой и единую Церковь, также являвшуюся «Большой Семьёй».

Провозглашалась «симфония» (взаимно полезный симбиоз) светской и духовной власти – Церкви и Государства – действующих сообща ради выполнения этой миссии, т.к. Народ и Церковь практически являлись одним и тем же.

Существовало своеобразное равенство всех в общем служении Богу (от царя до холопа) при единстве культуры для «высших» и «низших» сословий. Каждый при этом нёс на своём месте часть этого общего служения: царь лично отвечал перед Богом за всё творящееся в Государстве, духовенство отмаливало общие грехи, дворянин всю жизнь воевал, а крестьянин его за это кормил.

Историк В.О. Ключевский писал об этом времени: “В других странах мы знаем государственные порядки, основанные на сочетании сословных прав с сословными обязанностями или на сосредоточении прав в одних сословиях и обязанностей в других. Политический порядок в Московском государстве основан был на разверстке между всеми классами только обязанностей, не соединенных с правами. Правда, обязанности соединены были не с одинаковыми выгодами, но эти выгоды не были сословными правами, а только экономическими пособиями для несения обязанностей”.44
  В.О.Ключевский «История сословий в России»


[Закрыть]

Следствиями этого стали относительно мягкие формы крепостной зависимости для крестьян, на начальном этапе представлявшей собою лишь некоторое ограничение прав земледельческого податного сословия, связанных с переходом на новое место.

Заметим, что в данный период в России, наряду с жёсткой централизацией верховной власти и «аристократической» составляющей в виде Боярской думы, существовали вполне эффективные собственные формы демократии. Об этом сегодня мало кто знает, но тогда, в «допетровскую» эпоху, в России уже имелись: широчайшее низовое земское самоуправление, выборность ряда гражданских должностей, включение в суд «лучших людей» – фактически в качестве присяжных, Земские соборы, созываемые для утверждения важнейших государственных решений и т.д.

Таким образом, «допетровская» эпоха российской государственности с большими или меньшими основаниями может быть названа эпохой идеологического доминирования русского консерватизма. При этом православное обоснование такого порядка вещей исходило из того, что он «богоустановлен», а значит – писаный закон всегда вторичен по отношению к закону нравственному.

Именно эти принципиальные подходы легли тогда в основу этногенеза нашего народа и нашей национальной Государственности. Именно на них формировалась веками национальная ментальность, культура, мораль, этика, осознание себя и окружающего мира. То есть, всё то, что сегодня принято называть цивилизационным или культурным кодом.

Разумеется, последующие исторические эпохи вносили в него серьёзные коррективы, временами – пытались ломать и навязывать нечто чужеродное, о чём будет сказано ниже. Но как невозможно изменить генетику ребёнка, полученную им при рождении, невозможно полностью изменить эту изначально заложенную духовно-культурную суть народа. К которой так или иначе, пусть и в иных формах, мы вынуждены были возвращаться даже после самых радикальных идеологических «реформ». А значит, именно к этой первооснове придётся нам обратиться и при написании Идеологии нынешней, если хотим, чтобы понята и принята она была людьми на «подсознательном» уровне.