Текст книги "История для мужчин"

Благо морально этические правила у рьяных молодых людей оказались еще не до конца утраченными, поэтому мученики неизвестной нам идеи, загораживая свои интимные места, припали к земле, не понимая, стоит ли дальше бунтовать в одеждах Адамы и Евы. Что с ними стало дальше, мы уже не видели.

Как только нас вытолкнули за ворота, я схватил растерянную Елену за рукав и потащил за собой в сторону, между броневиками, подальше от напряженного места событий. Мы почти вырвались на свободу и начали было шутить по поводу очередного нашего приключения, когда нам перегородил путь огромный детина в камуфляже.

– Стоять!

Правой рукой, жестом, удерживая нас на расстоянии вытянутой руки от себя, он вскинул левую руку, словно хотел проверить, сколько сейчас времени, однако вместо часов на рукаве униформы у него оказался плоский экранчик, над которым тут же выросло голографическое поясное изображение человека в форме.

– Сержант, у меня здесь два странных субъекта, предпринявших попытку сбежать через оцепление.

Голографическая голова взглянула на нас женой. Мы чуть не упали в обморок.

– Вижу. Я их уже пробил. Они не в ретрайвале системы, не отвлекайся на рвань. Выперли и пускай катятся.

Изображение сержанта исчезло. Детина, не понимая, что ему дальше делать, зло взглянул на нас.

– Свободны! И чтобы я вас здесь больше не видел. Клоуны.

– Мы здесь случайно, извините, – забубнила испуганная, но довольная таким исходом, Елена. И, наверное, для того чтобы смягчить создавшуюся ситуацию, она решила, что нужно и можно поинтересоваться, у пленившего нас, а что же все-таки здесь происходит и что у него за штука на рукаве. Это мною сразу прочлось по выражению лица жены. Естественно, во избежание неприятных последствий ее глупого предсказуемого поведения, я быстренько развернул Елену на сто восемьдесят градусов и, чуть ли не затыкая ей рот рукою, увел ее в сторону.

– Фу, обошлось. Рвем отсюда, пока нас очередной раз не замели.

Поток машин не давал возможность сразу перейти на другую сторону дороги, чтобы убежать побыстрее от пережитого кошмара. Это замешательство на обочине позволило нам внимательнее оглядеться вокруг и мы вновь были ошарашены увиденным.

Мимо нас проехал гладенький автобус без водителя и плавненько притормозил у остановки. Пассажиры, как ни в чем не бывало, входили в него и выходили. Правда сами люди по одежде больше напоминали спортсменов, приехавших на сборы и вышедших погулять в своих фирменных полуспортивных куртках и комбинезонах.

Снующие вокруг машины серьезно отличались от тех, которые мы привыкли видеть на дорогах, хотя и знакомые мне марки авто изредка мелькали на трассе. Некоторые, неизвестные модели легковушек, так же были без водителей, но основной, характерной чертой почти для всех автомобилей, попадавших в поле нашего зрения, было то, что практически каждая из них была оснащена по периметру мягким, противоударным бампером. Судя по внешнему виду, нам сразу стало понятно, для чего служил данный обвес на транспорте. Конечно же, для облегчения взаимоотношений между водителями или транспортными компаниями при легких столкновениях их движущихся средств. Следов-то на мягком бампере почти не оставалось, если кто-то кого-то нечаянно притирал. В любом случае внешний вид автомобиля серьезно не страдал и что́ из-за мелочей тратить время и нервы. Тем более, когда вместо водителя был автомат, с которым не поспоришь. Ну и для безопасности пешеходов такое положение вещей тоже неплохо.

– Ни фига себе, – разинул рот я, – это ж что творится вокруг? Это куда же мы попали?

– По-моему, мы попали в будущее. Опять все из-за тебя. Своими сказками про волшебный камень накаркал. Вообще, зачем мы поперлись в парк? И что нам теперь делать?

– Ничего! Пошли скорее к Светке. Попробуй набрать ей на мобильник.

– А она нас узнает? Какой сейчас год? Может сто лет уже прошло.

– Звони!

Над головой что-то громко зашипело, отчего мы немного пригнулись и посмотрели вверх. Над нами промчался, обтекаемый по форме, подвесной электропоезд.

– Так разрыв сердца можно получить. Я даже и не заметил эту балдовину над головой. Круто.

– Что и требовалось доказать, связи нет. И что дальше?

– Просто так пошли, без звонка. Может, они еще здесь живут.

– Прям. Думаю, как только мы пропали в то время, она тут же перебралась в нашу квартиру.

– Да подожди ты гундеть. Значит поедем туда.

– Каким образом? Ты думаешь машина все там же во дворе стоит?

– Не знаю. Может мы просто попали в другое измерение, а год все тот же. Ну не верю я в эти сказки, что мы могли скакнуть во времени. А может, мы на другой планете или мне все это чудится? Ты как? Крыша не съехала?

– Хам! Какой чудится. Вон наши дома. Не похожи, но это они. Планета все та же. Правда, вон там не было многоуровневой развязки, но то, что это проспект Андропова, однозначно. Во всяком случае, узнать его можно. Похож. Точно он.

– Не вздумай только у прохожих спрашивать, какой сегодня год. Вижу, нацелилась. Непонятно, что у них здесь происходит. Сгребут еще и отправят в психушку. Хорошо хоть в одну, а то в разные распределят и привет из зарешеченных окон. А я без тебя не смогу.

– Да когда ты без меня что-то мог сделать? Если б не я, сидел бы в своем ЖЭКе и командовал метлами.

– Извини, сейчас должность начальника ДЭЗ, или как его теперь кличут, стоит очень дорого, больше миллиона долларов. Ой, о чем я говорю с этой женщиной. Мы хрен знает где, а она права качает. Лучше в нашем времени метлами покомандовать, чем находиться в таком дерьме.

Бесконечно препираясь, мы кое-как пересекли дорогу, не обратив внимания на находящийся неподалеку подземный переход для цивилизованных граждан, и в скором времени оказались у нужного нам подъезда.

Ни о какой машине речи и не могло быть. Да и сам дом с прилегающим к нему двором неузнаваемо изменились. Трехуровневая стоянка для местных автовладельцев живописно нависла над ранее неприглядными техническими сооружениями – местной электроподстанцией и площадкой под контейнеры для сбора бытового мусора, нисколько не ограничивая пространство самого двора. Даже, наоборот, из-за отсутствия машин на тротуарах у дома, как это было раньше, в наше время, показалось, расширила двор, украшая его современными формами прогрессивного дизайна. По-моему, даже на крыше автостоянки был разбит садик. Во всяком случае, мне так представилось.

Сам же дом был облицован приятного цвета пластинами, что придавало этому неказистому сооружению стильность, которая так же присутствовала и в окружающих, приукрашенных старых и новых постройках «нашего» микрорайона данного времени, куда мы попали с Еленой.

– Так, домофон есть, главное, чтобы нумерацию квартир не изменили, – проговорила Елена, пытаясь разобраться, как позвонить в квартиру.

– И что будем говорить, когда нам ответят? Это мы, пришедшие с того света папа и мама? Думаю, нас давно здесь похоронили и забыли, как без вести пропавших. А того хуже, если детишки старше нас, что скорее всего, то вообще не поверят нам, сочтут за жуликов и вызовут тех монстров, что так бесцеремонно с нами обращались в Коломенском и тю-тю.

– И что ты предлагаешь? Не звонить и сдохнуть на улице? Или попроситься в психушку? Все равно ведь не поверят, ты говоришь, что мы из прошлого. Нам даже дом престарелых здесь не светит. Пенсионные отчисления-то все там остались, а бесплатно тут нас вряд ли кто будет содержать. Другого выхода нет. Может не все так плохо.

Нашу перепалку увидел, работающий рядом, уборщик улиц. Перед парнем катился небольшой агрегат, напоминающий метрополитеновский пылесос, вероятно управляемый с пульта, который втягивал в себя, без разбора, уличный мусор, и, когда того набиралось в достатке, внутри себя агрегат прессовал его в брикеты и выплевывал их в специальную емкость, прикрепленную к основному корпусу агрегата. Уборщику же приходилось только немного поправлять стопку мусорных брикетов, чтобы та не разваливалась при движении его уборочной техники. Приостановив свою работу, он с подозрением уставился на нас.

– Что вы здесь делаете? – с недоверием спросил он.

Мы притихли, не зная, как вести себя дальше.

– Да вот, к дочке приехали и забыли, как в квартиру позвонить, – ласково пролепетала Елена.

– Понятно, приезжие. Вижу, издалека. Ну-ка, в сторонку. Какая квартира?

Парень ловко поманипулировал над дверным сенсорным устройством и, когда оттуда раздался звуковой сигнал, завел свою шарманку и, далее уже не обращая на нас никакого внимания, с чувством собственного превосходства, поехал заниматься своими делами. Через незначительное время на панели домофона вспыхнул экранчик, в котором появилось заспанное лицо мужика.

– Вам кого?

Я прильнул к экрану.

– Здравствуйте. Нам Светлану Владимировну. Она здесь живет? Мужик скорчил рожу.

– А кто такая эта Светлана Владимировна? Здесь таких нет. Вы ошиблись.

– Подожди, – раздался женский голос, и из-за спины нашего собеседника вынырнуло симпатичное женское личико.

– Вы, наверное, ищите хозяйку этой квартиры? Здравствуйте.

– Да, нам нужна Светлана Владимировна. Добрый день. А что, она ее продала? Просто мы давно здесь не были.

– Нет, квартира числится за ней. Я дочь Светланы Владимировны. А вы кто, простите, по какому вопросу? Лицо мне ваше очень знакомо.

Я не успел ничего ответить, как отлетел в сторону.

– Наташенька! – вцепилась Елена в экран, – это я, твоя бабушка Лена! Ты меня узнаешь, кисуля? Нежность моя!

На другом конце видеосвязи водрузилось молчание и на лице женщины в экране застыло недоумение. В разговор встрял вновь появившийся мужик.

– Я сейчас дам, кисуля! Чего ты мелишь? Какая бабушка? Посмотри на себя. Ты ровесница моей жены. Ну-ка, пьянь, канай отсюда, пока я не вышел и не покалечил вас.

– Отойди! – уже с той стороны впилась в экран женщина.

– Ты жива?

– Да! И дед со мной! Володь, подойди.

– Не может быть. Вы же пропали бесследно лет двадцать назад. Где же вы были все это время?

Сопли и слезы были размазаны по всему домофону с двух сторон. Шкала недоверия скакала то вверх, то вниз как бешенная. Как нам удалось убедить Наталию и ее супруга сверить наши фейсы со старыми фотографиями, которые благо сохранились у них, где мы были изображены с женой, не помню, но нас впустили в квартиру. Наталия показалась нам чужой, тридцативосьмилетней теткой. В отношении к нам так же чувствовался очень сильно веющий холод, как к незнакомым, неуместно появившимся, не нужным людям.

После эмоционального всплеска, после бесчисленных вопросов Елены – кто, где и как, на которые внучка отвечала неохотно, лишь бы закрыть тему, беседа не клеилась. Мы не знали, как выйти на разговор, у кого и на что жить нам дальше. Наталия же с мужем мучились вопросом, как от нас поскорее отделаться, куда сбагрить, чтобы мы не ломали им устоявшийся, привычный ритм жизни. Они поочередно пытались выйти на связь через стационарный планшет то с матерью, то с нашим сыном Димой. Те были вне зоны действия сети.

Я не большой физиономист, но трудно было не увидеть, по выражению лиц, быстро пришедших в себя и реально оценивших ситуацию, наших родственников, в отношении к нам. Кому нужны, ставшие чужими за долгие годы отсутствия, пускай близкие, люди.

Муж Наталии, распечатав на 3d-принтере разовые чашки и из мизерной кофейной гранулы, во встроенном в стену приборе, создав необходимое количество коричневого порошка, вероятно путем клонирования, заварил нам ароматный кофе.

Всему увиденному я изумлялся, но молчал. Жена же наиграно восторгалась технологическими чудесами, о которых, в свое время, мы даже и не мечтали. Ее поразил и огромный, во всю стену, тонюсенький стереотелевизор, создающий эффект присутствия внутри событий, происходящих на экране, и робот-домохозяйка, выполняющий многие функции по дому и на кухне. Она смущенно, не зная как себя вести, пыталась помочь роботу убрать посуду со стола, неуместно нахваливая того, как живое существо. Мне же было страшно открыть рот, ощущая себя лишним и необразованным человеком в этом неизвестном мире.

– Наконец-то! – выпалила Наталия, увидев голографическую голову матери, всплывшую над панелью.

– Где ты была, что с тобой невозможно было связаться? Мы же волнуемся.

Света не успела ответить, так как Елена Борисовна вытянула указательный палец в сторону изображения дочери и с изумлением спросила:

– Это Светка?

Лицо шестидесятилетней Светланы исказилось от такого бесцеремонного обращения к ней незнакомки и, повернувшись к Елене Борисовне, она с негодованием, сквозь стиснутые зубы, процедила:

– Вы кто?

Елену буквально заколотило от волнения.

– Света, это я, твоя мама. Неужели не узнаешь?

– Не поняла, какая мама? Наталия, что за шутки? – Светлана взглянула на Наталию. – Вы что там, таблеток переели?

– Мам, перестань! Последнее время с тобой невозможно стало общаться. Это реально бабушка из того времени.

– Новую кощунственную игру, что ли, выкинули в продажу дебилы-изобретатели в связи с нехваткой адреналина у потерявшей совесть молодежи? И вы туда же?

– Успокойся! Смотри, здесь и дед.

Света посмотрела на меня.

– Похож. На принтере маски со старых фотографий, что ли, распечатали? Ладно, пошутили и хватит. Что хотела, а то мне некогда.

Было много слов, много вопросов, пока удалось убедить Светлану в подлинности нашего существования.

– Светочка, – плакала Елена Борисовна, – не бросай нас, иначе мы без тебя погибнем.

– Сейчас приеду. Разберемся, – немного смягчившись, подытожила ровесница Света.

– Мам, мам, подожди. Мы с Денисом собирались уходить. Давай я к тебе их отправлю.

– Я сейчас не дома.

– Ничего, – Наталия взяла в руки планшет и ушла разговаривать с матерью в другую комнату, из которой было немного слышно, – я их посажу в такси, а ты тем временем подъедешь.

– У меня дела, – слышался ответ.

– А мне что с ними делать? – возмущалась Наталия.

Закончив разговор с матерью, Наталия позвала мужа. Мы сидели ни живы ни мертвы, понимая, что самое лучшее убраться отсюда, но куда.

Теперь немного прослушивался голос Дениса:

– Твои родственники, вот и разруливай сама, я-то тут причем. Только чтоб их здесь не было. Я их знать не знаю и знать не хочу. Через двадцать лет явились, здрасте пожалуйста. Дайте нам пожить у вас. От них воняет плесенью. Не чувствуешь? Убирай их побыстрее, иначе я за себя не ручаюсь. Пусть теща с ними морочится. Она у тебя деловая.

Машины без водителей, которые мы видели на дорогах, в основном, оказались такси. Это я понял, когда нас Наталия отправляла к Светлане, сажая в припаркованное у подъезда авто без шофера. Она воткнула пластиковую карточку в специальную прорезь на корпусе такси, двери разблокировались, мы забрались в салон. Наталия набрала нужный нам адрес на сенсорной панели управления и активизировала процесс доставки пассажиров по адресату.

Почему-то называя свою бабушку Еленой Борисовной, тетка-внучка Наталия сообщила, что такси довезет непосредственно до подъезда дома Светланы Владимировны, которая там нас встретит. Без традиционного поцелуя на прощание, как раньше в нашей семье было заведено, Наталия захлопнула за нами дверь легковушки и, махнув рукой в след удаляющейся машины, направилась к своему подъезду. Мы были расстроены отношением к нам когда-то родной девочки, а сейчас не очень знакомой женщины, но не понять ее тоже было нельзя. Кто мы ей сейчас? Никто. Чужие люди из прошлого.

За двадцать лет Москва изменилась значительно. Помимо новых строений и многоуровневых транспортных развязок в глаза бросались огромные экраны во весь фасад высотных зданий, на которых демонстрировалось, фантастического цвета, видео. Изображения на рекламных щитах, изредка стоящих вдоль дороги или прикрепленных к некоторым сооружениям, были объемны. Наверное, это достигалось так же, при помощи голографического эффекта, как на телефонах, если теперешнюю видеосвязь между людьми так можно назвать, и плюс к тому еще картинки были динамичны, то есть не казались статичными, а жили.

Пока ехали, глазея по сторонам и ахая, параллельно мы с Борисовной пытались пережить случившееся и гадали, как теперь к нам отнесется Светка при встрече вживую.

Неожиданно на панели, вмонтированной в пластиковый барьер между передними и задними креслами, замигал экран, салон наполнился мелодичным перезвоном и механический приятный мужской голос сообщил:

– Вас вызывают. Для соединения с входящим абонентом нажмите клавишу connect.

Я заволновался, боясь сделать что-то не то.

– Что ты испугался, трус? Вон она, кнопка.

Елена перегнулась, навалившись на меня всем телом, и ткнула пальцем в нужную клавишу. На экране появилось округлое лицо пятидесятилетнего мужчины, в чертах которого угадывался образ нашего Димы.

– Здравствуйте. Это Дмитрий. Мне сестра сообщила, что нашлись наши родители.

– Да, Дима, это мы! – опять, не давая мне слова, заблажила жена.

– Посмотри на нас, Дим, неужели ты нас не узнаешь? Ты сильно изменился, а мы с отцом нет. Понимаешь, что с нами приключилось…

Ее перебил Дима:

– Да, мне вкратце рассказали вашу эпопею. Не верится, но все может быть. Хотя бред полный.

– И что нам теперь делать? Димуль, родненький, не бросайте со Светкой нас, пожалуйста. Ты же видишь, что мы твои родители. Мы не знаем, куда нам податься. Знакомых, кроме вас, наверное уже и нет.

– А что отец молчит?

– Привет! – выдавил я из себя, помахав в экран рукой. – Рад видеть, цветешь.

– Отец вечно ляпает невпопад. Не обращай на него внимания, он в ступоре. Ты лучше скажи, ты нас встретишь?

– Езжайте пока к Светлане, вы же с ней договорились, а я, как освобожусь, сразу к ней подъеду. Извините, больше не могу говорить.

Экран видеотелефона погас, оставив нас в недоумении.

– Как всегда, если у него все хорошо, то и родители ему на хрен не нужны, – возмутился я.

– Какой ты сейчас для него родитель? Он старше тебя выглядит, не говоря уж о том, что сейчас он тебе нужен, а не ты ему. К тому же за двадцать лет-то все сыновьи чувства давно, думаю, испарились. Так что сиди и молчи. Не раздражай меня. Как бы не было еще хуже.

Такси остановилось у церкви, недалеко от въезда во двор, когда-то нашего с Еленой дома. Механический голос поблагодарил нас за поездку и попросил не забыть кредитную карточку, с которой была проведена оплата проезда.

Выйдя из машины, я пытался сообразить, как и где забрать эту дурацкую карточку. Помог, подошедший к нам, гражданин.

– Транспорт свободен? – спросил он. И видя мое замешательство, улыбнулся.

– Пожалуйста, – вынул нашу карточку, отдав ее мне, вставил в прорезь свою, прыгнул в машину и начал набирать свой маршрут.

Я повертел карточку в руках и сунул ее в карман.

– Может, пригодится. Вдруг там остались деньги. Так, и где Светка? Давай, что ли, к подъезду сходим?

– Пошли, – неуверенно ответила Елена.

Из-за высокого металлического забора, которым был обнесен двор, и систем электронных пропусков на проходных воротах и въездах до подъезда добраться нам не удалось. Пришлось топтаться рядом с храмом на тротуаре, вышагивая взад и вперед, мешая суетливым прохожим, спешащим по своим делам. Те, в свою очередь, бросали на нас подозрительные взгляды, как будто мы делали что-то не так, но замечаний в наш адрес не отпускали.

В ожидании прошло не менее часа. За это время мы проговорили все версии дальнейшего развития событий и пришли к неутешительному заключению, что к данной действительности нам трудно будет адаптироваться, даже при наилучшем стечении обстоятельств. Имелось в виду решение вопросов с жильем и пропитанием. Так же в наших выводах сквозило и волнение: а вообще, не бросили ли нас детишки на произвол судьбы? Уж больно долго к нам никто не подходит.

– По-моему, это Светка, – обратил я внимание жены на выходящую из ворот двора женщину.

Точно, это была она.

Эффектная, моложавая Светлана, подойдя, деловито осмотрела нас. Елена, было, бросилась обниматься, но холодный взгляд ровесницы-дочери остановил материнский порыв. Видно было, как Света не ощутила в стоящей перед ней женщине мать.

– Елена Борисовна?

– Да, Светлана, ты не поверишь, но я твоя мама.

– Почему же, верю. Добрый день.

– Здравствуй. Неужели не узнаешь? Как у тебя дела?

– Узнаю. Дела нормально. Здравствуйте, – наконец обратилась Света ко мне.

– Привет. А ты практически не изменилась, – соврал я. Передо мной стояла незнакомка в возрасте, но никак не дочь.

– Спасибо. Приятно слышать. Вы тоже молодо выглядите.

– Не понял, почему это ты меня на «вы»? Вроде не чужие. Давай сразу, как раньше, на ты.

– Не могу. Мы еще мало знакомы. Ну что, пошли?

– Ничего себе, мало знакомы, – приостыл я.

– Пускай будет так, как скажешь, скажете.

Мы тронулись, но почему-то в другую сторону от дома.

– А мы разве не домой? – осторожно задала вопрос Елена.

– К сожалению, сегодня я не смогу вас пригласить к себе.

– Что-нибудь случилось?

– Ничего.

– Это уже хорошо, что ничего плохого не случилось. А вот у нас… Как твой муженек? Ты ему рассказала, что с нами произошло?

– Да, он в курсе.

– Понятно. А сейчас куда мы идем?

– В начале, полагаю, вас нужно покормить. Есть хотите?

– Володь, ты кушать хочешь? – повернулась ко мне жена.

– Аппетита нет, – грустно ответил я, понимая, к чему все клонится.

– Я тоже не очень-то есть хочу, думала, что мы к тебе или сразу к Димке в гости пойдем, – не унималась Елена, пытаясь разговором вывести дочь на родственные взаимоотношения, – там просто чайку попьем, вы расскажите, чем все эти годы жили.

– Нет, все потом, поговорим лучше здесь недалеко, в бистро, так мы с Дмитрием договорились.

– На нет и суда нет, раз договорились, – горестно вздохнула Елена.

Немного поотстав, я смотрел на энергично шагавшую впереди дочь и еле поспевающую за ней жену. Со стороны складывалась впечатление, будто нищенка пытается вымолить подаяние у непреклонной гордой дамы, не замечающей семенящую рядом несчастную женщину.

Кафе было полностью автоматизировано. Стол раздвинулся на необходимое нам количество мест. Устроившись у стеклянной стены и поинтересовавшись, что мы будем кушать, хотя выбор был невелик – сплошные гамбургеры и бигмаки, Света на световом меню сделала заказ и, буквально через минуты, пышущее жаром съестное и напитки появились за прозрачной дверцей, встроенной в колонну у торца стола, из которой выехал до этого сам стол. Она приложила карточку оплаты к мерцающему неоновым светом сканеру, дверца открылась, и еда была доступна.

– Ну, теперь подробно рассказывайте, как все произошло с вами, – будто на допросе, недоверчиво впилась в нас глазами строгая Светлана, ни сколько не пытаясь идти на контакт в качестве дочери.

Я взглянул на Елену. Елена расстроено поникла, не понимая, стоит ли в такой ситуации отвечать на неприятно заданный вопрос.

– Свет, ты придуриваешься или реально не понимаешь, что перед тобой твоя родная мать? – не выдержав издевательского тона, вспылил я. – Хоть толику любви или сочувствия прояви к ней. На худой конец уважения или жалости, нельзя же так! Ты понимаешь, что мы сейчас полностью в твоей власти и надеяться нам не на кого, кроме вас с Димкой. Да, ты сейчас даже старше нас, но что случилось, то случилось. Мы же в этом не виноваты. Посмотри, что ты с ней делаешь.

Елена, опустив глаза, стала толкать меня в бок, мол, успокойся.

Жестко сомкнув губы, Света молча отвернулась к окну и стала смотреть на улицу.

– Неужели ты… – хотел продолжить я, но осекся.

Не дослушав мою речь, если вообще она ее слушала, Света схватила свою сумочку и, со словами: «Извините, я сейчас», выскочила из за стола и поспешила к выходу, оставив нас в растерянности.

Из окна мы увидели солидного мужчину, ковыряющегося в своем гаджете. К нему-то и подскочила Светлана. Они стали бурно о чем-то общаться, разводить руками в разные стороны. Поняв, что мы их видим, Светлана оттащила своего собеседника в сторону.

– Это, по-моему, Димка, – предположила Елена.

– Вероятно. Мне кажется, они решают, кому из них с нами возиться. Непонятно, как вести себя в такой ситуации. Может выйдем?

– Не надо. Ты уже все сказал. Сомневаюсь, что она после твоего наезда захочет общаться с нами. Кто тебя за язык тянул? Вечно ты влезаешь не по делу. Сиди.

– Как скажешь. Но чувствую, мы здесь лишние. Ушел бы, если было бы куда. Хочется надеяться, что хоть Димка будет немного снисходительнее к нам. Как сильно они все изменились. Что-то в их жизни не так. Видно, не сладко им самим здесь живется.

– Здравствуйте еще раз.

Мы повернули головы и увидели нашего Диму в образе полнеющего дяди.

– Я Дмитрий.

Елена вскочила с места и, задохнувшись от неожиданности, осторожно вытянула руки по направлению к дяде – Диме. Я тоже поднялся.

– Привет, сынуля, если позволишь тебя так называть.

Дима неловко приобнял мать, даже сделал вид, что поцеловал ее в щеку и протянул мне руку для пожатия.

– Отчего же, конечно, называйте.

Опять ощутилась дистанция между нами и ни то родным, ни то чужим человеком.

Присев за столик, Дима извинился за Светлану, объяснив, что у нее возникли неотложные дела, почему она, не попрощавшись, так быстро убежала, передав нас на его попечение. Но мы не должны обижаться на Светлану. Она хорошая, просто у нее много проблем, о которых она сама завтра расскажет.

Не долго поговорив о прошедших без нас годах, о семьях, о том, как нас тогда похоронили, не найдя никаких следов, подтверждающих, что мы живы, о том, кто еще из наших знакомых коптит белый свет, а кто ушел из этого мира, Дима поинтересовался, сыты ли мы. Получив утвердительный ответ, предложил пойти устраиваться на ночлег, потому, что уже довольно-таки поздно.

– Идем к тебе домой? – наивно спросила Елена Борисовна.

– Понимаете, у меня негде вас разместить, – засмущался или сделал вид Дима, – но вы не волнуйтесь, Света забронировала места в гостинице здесь недалеко, а завтра разберемся, как быть дальше.

Гостиница оказалась под третьим кольцом эстакады в домах, где в наше время строился закрытый элитный жилой комплекс. По всей видимости, не пришлись москвичам по душе квартиры у дороги и жилье перекочевало в разряд частных гостиниц.

Достав свой карманный компьютер и потыкав в него пальцем перед разъехавшимися в стороны стеклянными дверьми, ведущими в узкий холл гостиницы, Дима сообщил нам наши номера и объяснил принцип действия индивидуальных электронных замков на базе сканов сетчаток глаз.

– Сейчас, перечислив оплату, двери в ваши номера я открыл. Вы заходите и с обратной стороны двери смотрите в специальное приспособление, похожее на дверной глазок. Все, можно закрываться и до двенадцати утра следующего дня вас никто не потревожит. Если захотите выйти, то, чтобы вновь попасть в номер, просто посмотрите в глазок с внешней стороны и дверь откроется.

– Что, Света заказала нам одноместные номера? Нам бы лучше один двуместный, – устав от свалившихся на наши головы сюрпризов, немного недовольно поинтересовался я.

– Здесь двуместных нет. Ну что ж, отдыхайте. Мне пора. Часикам к одиннадцати завтра мы подойдем к вам.

Холл гостиницы смахивал больше на длинный коридор, чем на зал приема постояльцев, с большим количеством стеклянных дверей, некоторые из которых были темного графитового цвета, сквозь который ничего не просматривалось, другие прозрачные.

Мы нашли свои номера.

– У тебя такой же? – вышла из-за своей двери Елена и направилась ко мне, – дай посмотрю.

– Смотри. Пенал первоклассника. Надо же. У них местечка для нас не нашлось, в наших же квартирах.

Номер нельзя было назвать номером. Он действительно походил на пенал шириной не более метра с небольшим и высотой около двух метров. В конце узкой лежанки помещение заканчивалось туалетной камерой метр на метр, отгороженной от основного вместилища стеклянной ширмой.

– Нас, по-моему, в бомжатник детишки-старички устроили. Докатились.

– Не ворчи, ворчун. Хорошо, что хоть на улице не бросили. Может, у них все гостиницы сейчас такие.

– Прям. Выбрали самую хрень. Решили сэкономить на нас. Ты замок активизировала?

– Нет.

– Ща попробую, как он действует.

Не трудно было найти тот самый глазок со стороны комнатки, куда нужно было посмотреть, что я и сделал. Дверь тут же потемнела и стала не прозрачной.

– Во как! Чудеса, да и только. Значит темные двери, это номера с жильцами, а прозрачные – свободные. Пойдем посмотрим, что там у тебя.

Номер у жены был точно такой же. Мы проверили, мягко ли будет спать. Я зашел в умывальню, нажал на первую попавшую сенсорную кнопку, из стены вылез унитаз, нажал другую, унитаз, с характерным звуком смывающей воды, убрался восвояси, но на смену ему из стены появился рукомойник с краном. Фотоэлемент включал и выключал воду, когда к крану я подносил руки. Опробовав таким образом душевые дела и воздушные полотенца, я пришел к выводу, что современная техника на уровне фантастики, жить можно.

– Ладно. До завтра потерпим. Что-то я устал немного, пойду, посплю. Утром стукнусь к тебе.

Залезать под одеяло было неудобно. Оно торчало из стены с одной стороны, а с другой стороны уходило в край кровати. Подушка была такой же. Спать пришлось, как в коконе, головой на плоском, привязанном с двух сторон, валике.

Первой утром к моему номеру подошла Елена и стала скрестись в дверь. Я был уже одет, поэтому без заминки впустил ее.

– Ты как? Я не смогла уснуть. Такое ощущение, что в склеп нас запихнули. Пойдем побыстрее отсюда на свежий воздух.

Только мы покинули номер и прикрыли дверь, она тут же сделалась прозрачной, и было видно, как пользованные одеяло, простынь и подушка затянулись в стену, лентой вытягивая за собой смену из края кровати. Душевая отгородилась полностью стеклянной перегородкой, где началась автоматическая дезинфекция всего укромного уголка.

– Круто. У тебя то же самое происходило?

– Не знаю. Я захлопнула дверь и ушла, не оборачиваясь. Наверное.

На улице было свежо и неуютно.

– Что делать будем? До встречи еще долго. Я бы перекусил немного, но не на что. У них тут сплошные виртуальные деньги, других почти нет, Димка вчера говорил.

– От нечего делать пойдем сходим к Димкиному дому. Может, у него во двор можно будет попасть, – предложила Елена, – там должна быть красотища.

– Пошли, вдруг повезет. И нагрянем к нему на завтрак. Вот-то он удивится.

– И взашей нас выставит. Нет, заходить не будем, неудобно без приглашения. Просто прогуляемся, заодно посмотрим, как изменился наш райончик. Потерпи до одиннадцати, с голоду не помрешь.

Мы долго болтались по улицам, во двор, конечно же, не попали. По дороге встретили навороченного полицейского, который обдал нас недружелюбным взглядом, но не пристал. Прошлись мимо витрин магазинов, с интересом рассматривая предлагаемые товары, поглазели на новостройки и к одиннадцати часам были у дверей гостиницы.