Текст книги "Невидимый фронт войны на море. Морская радиоэлектронная разведка в первой половине ХХ века"

«Ген[ералу] Фостикову[358]358
  Фостиков Михаил Архипович (1886-29.7.1966, Белград). Из казаков ст. Баталпашинской Кубанской области. Окончил Ставропольскую гимназию, Александровское военное училище (1907), академию Генштаба (1917). Генерал-майор (1919). Начальник 2-й Кубанской казачьей дивизии (12.1919-3.1920), командующий повстанческой Армией возрождения России на Кубани, с которой летом отошел в Грузию. В Русской армии начальник Черноморско-Кубанского отряда до эвакуации Крыма. Генерал-лейтенант. 10 раз ранен. Был на о. Лемнос, командир Кубанского корпуса. В эмиграции в Югославии.


[Закрыть]. Первая и третья Кубанские дивизии до последнего казака посажены [в] Керчи на суда. 1[(14)].11. [генерал от кавалерии П.Н.] Шатилов»[359]359
  РГВА, ф. 25, оп. 7, д. 208, л. 41.


[Закрыть];

[на] «ГК»[360]360
  Позывной крейсера «Генерал Корнилов».


[Закрыть] ([крейсер «Генерал] Корнилов») Командующему] флот[ом]у. «С [пароходом] „Россией“ вхожу в Керченский пролив. 3[(16)].11. 11 час. [Радиограмма] № 734. Начальник] шта[ба] флот[а]»[361]361
  РГВА, ф. 25, оп. 7, д. 208, л. 40.


[Закрыть];

[на] «ГК» (крейсер «[Генерал] Корнилов») [от] «ВД»[362]362
  Позывной вооруженного ледокола «Всадник».


[Закрыть]. Командующему] флот[ом] из Керчи. «Все идет исключительно [в] порядке. Все войска посажены на корабли и вышли [в] Керченский пролив. Посадка закончена. [В] Городе не осталось ни одного солдата, все раненные увезены. Противника нет. Угля хватит всему отряду. [В] Городе полный порядок. Беренс на „Всаднике“[363]363
  Вооруженный ледокол «Всадник».


[Закрыть], Абрамов на «Грозном»[364]364
  Морская канонерская лодка «Грозный».


[Закрыть]. [В] 16 час. выбуду [навстречу] «Корнилову». 3[(16)].11. 14 часов. Начальник] шта[ба] флот[а]»[365]365
  РГВА, ф. 25, оп. 7, д. 208, л. 39об, 40.


[Закрыть]; и др.

Советская военная радиоразведка вскрыла и сложности первых дней пребывания эмигрантов в Константинополе и Галлиполи, о чем свидетельствуют материалы радиоперехвата за 4(17)—12(25) ноября 1920 года:

«"Ген[ерал] Корнилов" из Константинополя Главнокомандующему. [Радиограмма] № 106. Прибывшие [в] Константинополь суда [с] войсками, эвакуированными [из Крыма], сосредоточены [в] районе Моды. Раненые свезены уже [на берег], больные частью [находятся в] госпитале. Продовольствие прибывших [в Константинополь] налаживается [с] чрезвычайным трудом. Переполнение судов грозит эпидемическими заболеваниями. Приняты меры [по] скорейшему разрешению пересадки на другие суда [в] районе Константинополя. 5.11 (ст[арый] ст[иль]). [Радиограмма] № 6655. Аген[т] мор[ской] Лукомский»[366]366
  РГВА, ф. 25, оп. 7, д. 208, л. 41, 41об.


[Закрыть];

«Передать по радио и семафору приказание Командующего русским флотом: все лица, имеющие возможность жить в Константинополе имеют право съехать на берег. Съезжающим надлежит зарегистрироваться на военных кораблях у старших офицеров на транспортах и комендантах. Списки съехавших представить [в] штаб Командующего флотом на крейсер „Ген[ерал] Корнилов“ 21.11.1920 г. [Радиограмма] № 2228. Начальник] шта[ба] флот[а] контр-адмирал Машуков»[367]367
  Там же, л. 42, 42об.


[Закрыть];

«Командующему] флот[ом], копия ген[ералу А.] Багаевскому. […пропущенный текст…] [транспортом] „Саратов“ высажено три тысячи пятьсот [человек], [транспортом] „Херсон“ – одна тысяча пятьсот [человек]. Палаток нет люди на воздухе. Пока нет палаток придется прекратить высадку. Для выгрузки походных кухонь, тяжелых грузов необходимы баржи с буксирами. 22/11. 18 ч. [Радиограмма] N9 2211. Кутепов»[368]368
  Там же, л. 42об.


[Закрыть];

«[на] „РК“ и „РИГ“. [Радиограмма номер] 103. 23/11. 23 часа 15 мин. Главкому, копия Комфлоту. Выгрузить казаков не могу ввиду полного отсутствия помещений на берегу. Галлиполи. 23/11. Кутепов»[369]369
  Там же.


[Закрыть];

«[от] „ГК“ на „ТДН“. [Радиограмма] N9 16. „Дон“ Каперангу Федя[е]вскому. Выполняйте точно полученные Вами инструкции. Ген[ералу] Бруссо [Руссо] сегодня посланы директивы, что русский Главнокомандующий и командующий флотом признаны французскими властями и что он должен согласовать свои действия с нашими начальниками на Мудросе, которые получили точные директивы от русско-французских властей в Константинополе. О последующем немедленно донести. 12[(26)]/11. Начальник] шта[ба] флот[а]»[370]370
  Там же, л. 43об.


[Закрыть];

«[от] „ГК“ на „РЧИ“. [Радиограмма] н[оме]р 164. Ген[ералу] Кутепову по докладу ген[ерал-майора А.В.] Фока высылаю „Георгия Победоносца“ и „412“ как временные плавучие казармы. Можете оставить „Херсон“ под плавучий госпиталь, [еще] намечается „Румянцев“. Командующий] флот[ом] назначил ка[питана] пе[рвого] ранга [В.К.] Потапова старшим морским начальником в Галлиполи. Ходатайствую всемерно и [о] прочих нуждах. При первой возможности прибуду лично на „Корнилов“. 25/11-[19]20. Врангель»[371]371
  Там же.


[Закрыть].

С 20 ноября советская радиоразведка стала отмечать снижение интенсивности радиосвязи Русской эскадры. Например, «затишье в работе судовых станций флота Врангеля» указывается в результатах радиопеленгования за 20–22 ноября[372]372
  Там же, л. 42об.


[Закрыть], а также в материалах радиоперехвата и разведывательных донесениях за 23–27 ноября 1920 года:

«[В] Работе судовых радиостанций противника [на] Черном море за 23–24 ноября отмечается затишье, слышна только работа иностранных судов малооживленного характера»[373]373
  Там же, л. 43.


[Закрыть];

«Наблюдение пеленгаторных радиостанций за 25–26 ноября отмечает группировку судов у берегов Черного моря между Варна и Константинополь. Работа радио преимущественно иностранных судов. Слышны „ГК“ (Ген[ерал] Корнилов), „ТДН“ (Дон), „РПИ“ (Херсон – судно) и „РКИ“ („Кронштадт“ – транспорт-мастерская)»[374]374
  Там же.


[Закрыть];

«Наблюдением радиостанций за 26–27 ноября подтверждается наличие группы иностранных судов [в] районе Варна-Константинополь. Среди них слышны „РПИ“ (Херсон) и „Гк“ („Генерал Корнилов“)»[375]375
  Там же, л. 43об.


[Закрыть].

Одной из причин, объясняющей снижение интенсивности радиосвязи Русской эскадры[376]376
  Русская эскадра образована после эвакуации Крыма 21 ноября 1920 г. в Константинополе из Черноморского флота. Состояла из 4-х отрядов кораблей и судов, судов Добровольного флота, Дунайского пароходства и Русского Константинопольского порта. В распоряжении командующего эскадрой состояли линейный корабль «Георгий Победоносец», мастерская «Кронштадт» и учебное судно «Свобода». 22–23 декабря 1920 г. пришла в Бизерту (Тунис), где 30 октября 1924 г. расформирована. Командующий – вице-адмирал М.А. Кедров, начальник штаба – контр-адмирал Н.Н. Машуков.


[Закрыть] в 20-х числа ноября, является приказание командующего флотом от 23 ноября: «Всем командирам и комендантам приказываю все радио-переговоры кроме оперативных, имеющих особое военное назначение, прекратить. Ответственность за неисполнение приказания возлагается на Вас. Подпись Комфлот»[377]377
  РГВА, ф. 25, он. 7, д. 208, л. 42об.


[Закрыть]. А уже 30 ноября радиоразведка докладывала, что «радиослежкой ничего не установлено»[378]378
  Там же, л. 43об.


[Закрыть].

Помимо разведки каналов радиосвязи в звене «корабль – корабль» и «корабль – берег – корабль» флота Русской армии и впоследствии Русской эскадры советские радиоразведчики осуществляли перехват сообщений иностранной прессы, в том числе французской. Наличие подобной информации позволяет объективнее оценить положение русских эмигрантов и отношение к ним иностранных властей. Например, 20 ноября 1920 года были перехвачены следующие информационные сообщения:

«Врангель был Германофилом. [В] Связи [с] отходом Врангеля [с] Русской боевой арены […] одновременно означает поражение первого русского полководца, симпатизирующего Германии […] отр[яды] были вывезены за границу заманчивыми обещаниями правительства изобилием продовольствия. Казаки были враждебно настроены [к] Врангелю, которого окрестили Крымским Ханом […] все привезенные [в] мае месяце на японском крейсере из Владивостока колчаковское золото, вывезено за границу, для обеспечения глав правительства, рядовые же офицеры, как и при деникинском разгроме оставлены на милость большевистского чека […] сам по себе Врангель ни под каким видом не является серьезной угрозой [для] Советской] России […] России Врангель ничего хорошего не дал бы. Я крайне жалею офицеров, введенных им в заблуждение. Единственным результатом врангелевской экспедиции является представление крупной территории Польше и несказанное кровопролитие»[379]379
  РГВА, ф. 25, оп. 7, д. 208, л. 41об., 42.


[Закрыть];

«[В] Министерстве иностранных дел [Франции идет] обсуждение вопроса по изысканию способов перевозки беженцев из Крыма – [всего] восемьдесят тысяч военных и двадцать пять тысяч гражданских лиц, которые уже прибыли [в] Константинополь 18 ноября»[380]380
  Там же, л. 42.


[Закрыть].

Подобные сведения, кроме того, могли быть успешно использованы в информационном противоборстве.

Исследуя донесения о состоянии радиоразведки в 1921 году[381]381
  См.: РГВА, ф. 25, оп. 7, д. 114.


[Закрыть], удалось обнаружить телеграмму в адрес наркома РККА, освещающую состояние русской эмиграции и отношения к их проблемам Франции. На наш взгляд она заслуживает права быть опубликованной.

РСФСР

ШТАБ РККА

Начальник и Военный Комиссар

УПРАВЛЕНИЯ

Связи Красной Армии Республики

12 мая дня 1921 года

№ 458412

Копия

Секретно

Народному Комиссару Иностранных Дел

Вх. № 2338 / с

Препровождается на обороте сего – копия телеграммы Временно] исполняющего] должность] [начальника] [Управления] С[вязи] К[расной] а[рмии] [на] Укра[ине] Борзова для сведения[382]382
  Копия телеграммы за № 458417 от 14 мая 1921 года была направлена 3-м отделением Оперативно-технического отдела УСКА Республики в адрес начальника Оперативного управления Штаба РККА (См.: РГВА, ф. 25, оп. 7, д. 114, л. 120, 120об).


[Закрыть].

Приложение: копия.

Начальник связи Красной Армии и военком [И.А.] Халепский Начальник Оперативно-Технического Отдела УСКА Штраус

Телеграмма

[Начальнику Управления] С[вязи] К[расной] а[рмии] Респ[ублики]

Перехват Николаевской радиостанции [от] 9/5 [в] 2250–2310 [объемом] 130 слов радиотелеграммы, полученной 8/5 [в] 1800 Верховным Командующим Французскими морскими силами в Константинополе, [и отправленной] представителям Нар[одного] комиссариата] иностранных] дел в Одессе и в Новороссийске. «Я Вам передаю следующую телеграмму от русских беженцев [в] Константинополе: „Русские, которые желают вернуться в Россию, и которые находятся в Константинопольском рейде на пароходе – „Рашид Паша“ в количестве 1500 человек, просят своих товарищей в Советской России принять срочные меры, чтобы получить возможность быть принятыми в Россию. За неполучением ответа французское командование задерживает отход парохода. На пароходе товарищи страдают уже продолжительное время. Представители эмигрантов парохода Белоусов, капитан Печелнянин, Барипов, Дорочнов Ефим“. Принято 8/5 23 35 минут».

Заместитель] начальника] зарубежного] сек[тора] [-] помощник] командующего] арм[ией] б Степанов, Комиссар Броневицкий, Временно] наполняющий] должность] [начальника] [Управления] С[вязи] К[расной] а[рмии] [на] Укра[ине] Борзов, Военком Костылев[383]383
  РГВА, ф. 25, оп. 7, д. 114, л. 119, 119об.


[Закрыть].

Неизвестно, насколько оперативно на подобные телеграммы реагировали представители Наркомата иностранных дел, но радиоразведчики подобную информацию добывали и, как видно, докладывали вышестоящему командованию и заинтересованным ведомствам в кратчайший срок. Всего же с 1919 по 1921 год только по материалам перехвата Серпуховской приемоинформационной радиостанции было составлено более 930 сводок о международном положении и по военным вопросам, имевшим важное значение для Советского правительства и командования Красной армии[384]384
  юз История радиоразведки Советской Армии, с. 23.


[Закрыть].

В целом в 1921 году советским радиоразведчикам удалось добиться значительных результатов, выявив расположение радиостанций, обслуживающих корабли и суда Европейских государств при их нахождении в водах Черного моря и Финского залива. Полученные данные позволили пополнить уже имевшиеся сведения о положении и деятельности радиостанций иностранных государств, особенно радиостанций, обслуживающих суда румынского флота. Более длительным оказался процесс вскрытия организации радиосвязи приграничных азиатских государств[385]385
  РГВА, ф. 25, оп. 7, д. 208, л. 51.


[Закрыть].

Освещая обстановку на Балтийском морском театре военных действий в 1921 году, радиоразведка выявила изменения в организации радиосвязи ВМС Финляндии, связанные с прибытием к ее берегам кораблей и судов иностранных государств и увеличившимся количеством радиосредств Выборского, Гельсингфорского и Хангского узлов связи. В частности было установлено присутствие германских пароходов «Герберт Горн» и «Олесия», национальная принадлежность других кораблей и судов – Финляндия, Германия, Эстония, Англия, США и Латвия (всего 15), при этом по восьми обнаруженным у берегов Финляндии объектам не установлена даже национальная принадлежность. Кроме того, было перехвачено несколько сеансов радиосвязи береговых станций с двумя узлами связи сухопутных войск Финляндии[386]386
  ΡΓΒΑ, ф. 25, оп. 7, д. 208, л. 54.


[Закрыть]. Анализ радиосвязи ВМС Финляндии позволил определить ее свойства, позволяющие получить представление об организации системы их управления. Например, выявлена главная радиостанция – в Гельсингфорсе, обеспечивавшая правительственные линии связи (с Петроградом, Ревелем, Ригой, Варшавой, Христианией, Люнгби и др.) и наибольший объем радиообмена с кораблями и судами иностранных государств. Узел связи в Ханге определен как радиостанция средней мощности, также поддерживавшая радиосвязь в направлении «корабль – берег – корабль» с судами иностранной принадлежности. Выявлены и радиостанции, работавшие лишь по национальным планам – в Сурисаари, Лавансаари, Сан-Михеле и Николомштадте[387]387
  Там же, л. 54об.


[Закрыть].

Разведка системы связи Эстонии позволила определить главную радиостанцию – в Ревеле, поддерживавшую постоянную радиосвязь с десятью эстонскими объектами (установлено местоположение только двух из них – в Нарве и Юрьеве) и периодическую радиосвязь с судовыми радиостанциями иностранных государств (по две английские и немецкие, одна финская и три неустановленной принадлежности). Кроме того, Ревельская радиостанция поддерживала связь с Петроградом, Выборгом, Гельсингфорсом, Хангой, Ригой и Варшавой.

Обнаруженные латвийские береговые радиостанции были классифицированы радиоразведчиками по мощности излучения и построению позывных на две группы: первая – средней мощности (4 радиостанции с 3-х-буквенными позывными, определено местоположение двух – в Риге и Митаве), вторая – малой мощности (всего три радиостанции с 2-х-буквенными позывными, местоположение не установлено). Они поддерживали радиосвязь с двадцатью одним объектом из числа иностранных кораблей и судов, в том числе четырьмя, находившимися в портах Латвии.

Самым малоинформативным источником являлась Литва, поскольку в 1921 году на ее территории действовала лишь одна береговая радиостанция – Ковенская.

Наиболее развитой системой радиосвязи среди прибалтийских государств обладала Польша, где функционировали стационарные радиостанции в Варшаве, Вильно, Гдыне, Лиде, Слониме, Львове, Познани, Торне, Кракове, Данциге и еще не менее девяти станций, местоположение которых радиоразведчиками по состоянию на сентябрь 1921 года не было определено. Не наблюдалась на тот момент и работа польских полевых радиостанций, последний раз которые (всего три) были обнаружены во второй половине августа того же года, положение их определить не удалось[388]388
  ΡΓΒΑ, ф. 25, оп. 7, д. 208, л. 55-55об.


[Закрыть].

При этом не ослабевал интерес советских радиоразведчиков к русской эмиграции. Неоднократно перехватывались сеансы радиосвязи Русской эскадры, в частности, радиопеленгованием было установлено, что линейный корабль «Генерал Алексеев» и миноносец «Дерзкий» 15 августа находились в районе Галлиполи, вооруженный ледокол «Гайдамак» – в районе Мидии[389]389
  Там же, л. 53об.


[Закрыть].

О высокой интенсивности деятельности радиоразведки на юге России в 1921 году свидетельствуют возраставшие потребности в разведывательной аппаратуре. Например, начальник штаба Отдельной Кавказской армии С.А. Пугачев[390]390
  Пугачев Семен Андреевич (25.2Л889 – 23.3.1943) комкор, капитан, русский, член ВКП(б) с 1934 г., из семьи учителя. Окончил военное училище (1909), Николаевскую академию Генерального штаба по 1 разряду (1914). В годы Первой мировой войны служил старшим адъютантом и штаб-офицером для поручений штаба 6-го Сибирского стрелкового корпуса, помощником начальника отдела генерал-квартирмейстерства штаба Северного фронта (капитан). В апреле 1918 г. добровольно вступил в Красную армию. Работал в штабе Уральского военного округа для особых поручений (24.5-17.7.1918), начальником отдела формирования (17.7–1.8.1918), административного управления (1.8.1918-24.1.1919), ВрИД начальника штаба и военрук округа (26.1-26.2.1919; 20.3-20.4.1919). Был прикомандирован к штабу Восточного фронта (24.4-18.5.1919), начальник оперативного отдела штаба 2-й армии (21.5–4.8.1919), оперативного управления Особой группы Южного фронта (4.8–1.10.1919), Юго-Восточного (1.10.1919-16.1.1920), Кавказского (16.1–7.3.1920) фронтов. Начальник штаба Кавказского фронта (7.3.1920-29.5.1921), Отдельной Кавказской армии (10.6.1921-12.7.1923). 1922–1923 гг. помощник наркомвоенмора ЗСФСР, 1923–1924 гг. командующий Туркестанским фронтом, 1924–1925 гг. командующий Кавказской Краснознаменной армией, 1925–1929 гг. заместитель начальника Штаба РККА, 1929–1930 гг. помощник командующего и начальник штаба Украинского ВО, 1930–1931 гг. заместитель начальника Штаба РККА, арестован по делу «Весна» в ночь на 1 марта, а виновным себя признал в ночь на 12 марта 1931 года. Тем не менее, на очной ставке с Бежановым, проведенной 13.03.1931 г., от данных ранее показаний отказался. В тот же день был освобожден. 1931–1932 гг. начальник штаба Средне-Азиатского ВО, 1932–1938 гг. начальник Военно-транспортной академии. Награжден орденом Красного Знамени (1921), орденом Красной Звезды 1-й степени Бухарской Народной Советской Республики (1924), орденом Красного Знамени Хорезмской ССР (1924), орденом Красного Знамени Азербайджанской ССР (1925). Арестован 10.10.1938 г., приговорен ВКВС 26.10.1939 г., умер в ИТЛ.


[Закрыть] в июне 1921 года просил необходимых распоряжений Управления связи Красной армии на поставку трех радиопеленгаторных станций. При этом, дабы не снижать эффективности радиоразведки, он ходатайствовал о временном подчинении командованию Отдельной Кавказской армии в оперативном отношении пеленгаторной станции в Лазаревской[391]391
  РГВА, ф. 25, оп. 7, д. 208, л. 118.


[Закрыть], находившейся в непосредственном подчинении начальника связи Северо-Кавказского военного округа (СКВО).

Причем основные проблемы кавказские разведчики испытывали именно со вскрытием обстановки на морском театре военных действий – на Черном море. Очевидно, учитывая этот факт, в Управлении связи пошли на купирование документа – начальству доложили только часть телеграммы, ее пояснительная часть сохранилась на бланке: «…в настоящее время армия не имеет ни одной пеленгаторной рации, засечками которых могло бы быть запеленговано местонахождение неприятельских раций. Последнее время [на] Черном море [у] берегов Анатолии и Кавказа отмечаются факты появления военных судов Греции и Антанты, следы которых [за] неимением технических средств, радиоразведка не может определить. [В] целях частичного устранения этого недостатка [прошу временно подчинить силы и средства] Батумской и Лазаревской пеленгаторных станций СКАРМУ Кавказской (начальнику связи Отдельной Кавказской армии. – В.К.), с тем, чтобы они [при этом] продолжали давать копии результатов своих работ радиоразведке СКВО. Результаты ходатайства прошу сообщить»[392]392
  РГВА, ф. 25, оп. 7, д. 208, л. 142, 142об.


[Закрыть]. Начальник штаба армии Республики П.П. Лебедев принял решение, что 113-я (радиопеленгаторная станция в Лазаревской) все же временно должна остаться в подчинении СКВО, «где дело радиослежки ведется [в] хорошо налаженном виде», а пеленгаторы для Кавказской армии будут высланы после изготовления[393]393
  Там же, л. 123.


[Закрыть].

Тем не менее, в штабе армии Республики ходатайство командования Отдельной Кавказской армии учли, дав 4 июля 1921 года указание начальнику штаба СКВО «в целях информации о курсировании неприятельских судов» у побережья Черного моря направлять копии добытых радиоразведывательных материалов в адрес органов радиоразведки штаба Отдельной Кавказской армии, уведомив об этом командование армии[394]394
  Там же, л. 124, 125.


[Закрыть]. Однако командование Отдельной Кавказской армии по-прежнему настаивало на своем: «Отсутствие в распоряжении армии пеленгаторных раций, могущих дать ценный материал по производству разведки, совершенно парализует работу разведупра и лишает последнее возможности следить за происходящей в настоящее время перегруппировкой противника и появлением судов его в Черном море. Во избежание могущего быть ущерба работе разведупра работой разведупра армии, прошу срочного распоряжения о передаче 103-й пеленгаторной рации в Батуме в полное подчинение и распоряжение армии, также высылке двух пеленгаторных раций в распоряжение СКАРМА отдельной. О последовавшем прошу уведомить меня»[395]395
  Там же, л. 144, 144об.


[Закрыть].

В этот момент последовали, пожалуй, самые кардинальные изменения органов управления отечественного ВМФ. 27 августа 1921 года морское ведомство, по сути, было ликвидировано: приказом РВСР были упразднены должности коморси Республики и его помощника по техническо-хозяйственной части, Штаб всех морских сил Республики, МГШ и все главные управления. Для обеспечения боевого и повседневного руководства флотом были учреждены должность помощника главнокомандующего по морским делам (помглавкомор) и Морской штаб Республики с дислокацией в Петрограде. В результате этой реорганизации РККФ, по существу, утратил статус самостоятельного вида Вооруженных сил. Причем опыт существования новой структуры органов управления флотом выявил ее нежизнеспособность, фактически парализовав работу управленческого аппарата, как в центре, так и на местах. Особенно тяжелый удар был нанесен по организации боевого управления, руководству строительством и подготовкой РККФ. По мнению помглавкомора Э.С. Панцержанского (назначен на должность приказом РВСР № 317 от 22 ноября 1921 г.), изложенному в адресованной 18 ноября 1921 года председателю РВСР Л.Д. Троцкому «Записке о флоте»[396]396
  См.: Как Троцкий и К⁰ разваливали флот. Публ. Н.Ю. Березовского // ВИЖ. 1990, № 3, с. 52–57; ΡΓΒΑ, ф. 33987, оп. 2, д. 150, л. 16–19.


[Закрыть], последний оказался «под несомненной угрозой окончательной гибели».

В последующие 1920-е – 1930-е годы реорганизация центральных и высших оперативно-стратегических органов управления РККФ продолжилась. Но новые структуры вновь и вновь оказывались недолговечными. При этом не ясными остаются целесообразность и обстоятельства упразднения ГМШ в 1918 году, МГШ в 1921 году, особенности формирования и деятельности Штаба коморси Республики (Штаба всех морских сил Республики). «Глубоко противоречащим военно-морскому историческому опыту и абсолютно неоправданным экономическими соображениями», «величайшей государственной ошибкой с точки зрения научно-академической и с точки зрения практической» уже тогда представлялось, не находя вразумительных объяснений, «расформирование Морского комиссариата», «подчинение флота армии» и «перенесение Морского штаба Республики из центра на периферию»[397]397
  Как Троцкий и К⁰ разваливали флот, с. 52–57; ΡΓΒΑ, ф. 33987, оп. 2, д. 150, л. 16–19.


[Закрыть]. К сожалению, большинство трудов по истории отечественного ВМФ[398]398
  См., наир.: Лобач-Жученко Б.М. Военно-морской флот. М. 1927; Крупский М.Л. Красный флот на страже. М., Л. 1932; Лохтин Г. Военно-морской флот. М. 1939; Корниенко Д., Мильграм Н. Военно-морской флот советской социалистической державы. М. 1951; Советское военно-морское искусство. М. 1951; Боевой путь Советского Военно-Морского Флота. М. 1988; Боевая летопись Военно-Морского Флота, 1917–1941; Золотарев В.А., Козлов И.А., Шломин В.С. Ук. соч.; Три века российского флота; ВМЭС; Монаков М.С., Родионов Б.И. и др. Ук. соч.


[Закрыть] не дают исчерпывающих ответов на эти вопросы, в них отсутствуют объективные оценки тех событий и их последствий для безопасности государства, а потому сохраняется высокая степень вероятности повторения величайших государственных ошибок.

Безусловно, ликвидацию органов управления отечественного морского ведомства в 1921 году необходимо увязывать с принятым на X съезде РКП(б) в марте того же года решением, как ни странно, – о возрождении и укреплении флота. После окончания гражданской войны положение на флоте было крайне тяжелым. За семь военных лет он израсходовал все свои боевые и материально-технические запасы, потерял значительную часть кораблей (всего свыше 700 кораблей и судов) и баз, десятки тысяч военных моряков-болыневиков ушли с кораблей на фронт, а затем оказались на партийной, советской и хозяйственной работе. Некоторые корабли были укомплектованы рядовым и командным составом лишь на 20–40 %. Корабли и суда нуждались в капитальном ремонте. Война и разруха тяжело отразились на судостроительной промышленности. Большое количество кораблей и судов увели старая армия и интервенты[399]399
  Боевой путь Советского Военно-Морского Флота, с. 123, 124.


[Закрыть]. Вот как оценил состояние флота Фрунзе: «В сумме все это означало, что флота у нас нет»[400]400
  Цит. по: Красный флот. 1925, № 8, с. 5.


[Закрыть].

Вопрос о судьбе флота рассматривался на состоявшемся 1 января 1921 года совещании руководящего состава и представителей партийных организаций РККФ. Оно признало «необходимым теперь же определить политику по морскому вопросу и реально приступить к воссозданию Красного флота на морях Республики». Попыткой в этом роде явилась разработка проекта «Декрета о воссоздании морской силы РСФСР»[401]401
  См.: РГВА, ф. 33988, он. 2, д. 314, л. 19–52.


[Закрыть], представленного коморси 15 февраля 1921 года на рассмотрение РВСР. В целом он был ориентирован на создание сильного флота, включая программу капитальновосстановительного ремонта, достройки кораблей и нового военного судостроения до 1926 года. Однако проект на X съезде даже не рассматривали: помимо недостаточной его экономической проработки, негативные политические последствия для судьбы отечественного ВМФ имело Кронштадтское восстание 1921 года. Доверие к флоту, и в первую очередь к его руководящим органам, было подорвано. В результате, съезд посчитал необходимым «Центральному Комитету партии принять меры к тому, чтобы РВСР и ПУР провели в центральных военных органах республики изменения, способные действительно обеспечить интересы Красного военного флота»[402]402
  ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М. 4. 1. 1940, с. 394; Корниенко Д.И., Мильграм Н.Н. Советский флот в период восстановления народного хозяйства и в годы первых сталинских пятилеток (1921–1940 гг.). В сб. статей: Советское военно-морское искусство, с. 307–308; ВМЭС, с. 150, 238.


[Закрыть].

Таким образом, толчок для очередной «реорганизации» флота, его кадровой, в большей степени политической чистки – фильтрации – дало Кронштадтское восстание. Несмотря на наличие целого ряда объективных причин кронштадтских событий[403]403
  Подробнее см.: Кронштадтский мятеж – причины и ход событий. Публ. Н.Е. Елисеевой, Н.С. Тарховой //Советские архивы. 1989, № 1, с. 45–53.


[Закрыть], руководство страны в первую очередь призвало всех коммунистов сделать политический вывод о необходимости сплочения партии и недопущении в ней оппозиции[404]404
  См.: Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 43, с. 25, 35.


[Закрыть]. Одной из основных причин «антисоветского мятежа в Кронштадте» считалась «слабость партийной организации и ослабление политико-воспитательной работы» на флоте, что воспринималось как следствие отсутствия «мощного высокоавторитетного военно-морского (политического) центра, облеченного величайшим доверием правительства»[405]405
  См.: «… Принять меры к возрождению и укреплению Красного военного Флота». Публ. Н.Ю. Березовского // Советские архивы. 1989, № 1, с. 55; Как Троцкий и К⁰ разваливали флот, с. 52.


[Закрыть]. И если раньше, осенью 1920 года, Ленин лишь декларировал мысль о ликвидации морского ведомства, то на этот раз он сделал все для реализации своего решения. После X съезда, в марте, а затем в июле 1921 года были образованы комиссии по реорганизации флота. По прямому указанию Ленина их решения были направлены на ликвидацию оперативно-стратегической самостоятельности флота. Например, в записке от 30 июля, адресованной Троцкому, он напоминал: «Ликвидация морского ведомства необходима. Комиссия при РВСР по ликвидации Морского ведомства этот вопрос предрешила. Компетентные органы считают необходимым это дело ускорить»[406]406
  Цит. по: Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 43, с. 83.


[Закрыть].

Версию о преобладании политического аспекта в тех решениях косвенно подтверждают и результаты смотра Главнокомандующим всеми Вооруженными силами Республики С.С. Каменевым и начальником ПУРа С.И. Гусевым Балтийской практической эскадры 2 сентября 1921 года, который «произвел отличное впечатление» и «свидетельствовал» о «правильности намеченных РВСР путей возрождения Красного военного Флота»[407]407
  ΡΓΑ ВМФ, ф. P-92, on. 1, д. 462, л. 9; Сборник приказов помощника по морским делам Главнокомандующего всеми Вооруженными Силами Республики и комиссара при нем. 1921. Сентябрь, № 43, с. 620; «…Принять меры к возрождению и укреплению Красного военного Флота», с. 56, 57.


[Закрыть]… Всего-то, сократи в два раза личный состав флота, увеличивая в нем процентное содержание однопартийцев (к августу 1921 года коммунисты на Балтике составляли 12,3 %), лиши его оперативно-стратегической самостоятельности, ликвидировав прежние и создав новые центральные органы управления, причем сменив их дислокацию, – и через пару месяцев, а то и несколько дней (с 27 августа по 2 сентября), он уже вполне дееспособен и боеготов – «безупречный рецепт»: зачем какие-то «экономически неоправданные» расходы на капитально-восстановительный ремонт флота и военное судостроение?!

В сложившейся обстановке рассчитывать на получение информации о ВМС иностранных государств и обстановке на морских театрах по-прежнему в большей степени приходилось на фронтовую (армейскую) радиоразведку. К концу 1921 года ее силам и средствам удалось, например, добыть ряд ценных сведений об организации, составе и деятельности ВМС Румынии. Было установлено, что румынский флот включал в себя морскую и речную флотилии, которые в зависимости от класса и типа кораблей и судов подразделялись на группы и отряды; выявлена дислокация дивизиона канонерских лодок в Сулине, группы мониторов в Галаце, группы вооруженных катеров («минная группа» или «ударная речная группа») в Килии, минно-торпедной группы в Галаце. Отдельную группу, по сведениям РЭР, формировали пароходы– вспомогательные крейсера, подчинявшиеся Водной службе Румынии.

Частично был установлен и командный состав румынского флота: командир группы мониторов – лейтенант-командор Пейч; начальник Речной судовой силы, управляющей Дунайской флотилией – лейтенант Фрунзунеску; командир «ударной речной группы» – командор Пассераро; командир Дунайской флотилии – командор Барцуряну; начальник Морской школы в Констанце – Бухгольцер; представитель высших органов руководства флота – контр-адмирал Шкодра и другие.

Кроме того, радиоразведкой была выявлена направленность переходов кораблей и судов ВМС Румынии, характер перевозимых грузов, мероприятия боевой подготовки и повседневной деятельности флота (смотр флота адмиралом – морским инспектором в августе).

Внимание советских радиоразведчиков привлекло постоянство и высокая интенсивность радиообмена между Румынией и Францией, касающегося вопросов военно-морской деятельности. Было установлено наличие в Сулине французской радиостанции, обеспечивающей радиосвязью силы румынского и французского флотов, находившихся в базе; пребывание в Бухаресте морского французского атташе и морской комиссии Франции, поддерживавших регулярную радиосвязь с французским командованием в Константинополе. Из радиоперехвата были получены сведения о постепенном наращивании сил французского флота в Сулине, а также посадке на мель в 20 милях от Сулина французского парохода «Азера», шедшего с медикаментами и продовольствием в Одессу (из румынского радиообмена установлено, что груз был разграблен прибрежными жителями). Осуществлялась разведка и каналов связи полевых радиостанций Румынии[408]408
  ΡΓΒΑ, ф. 25, оп. 7, д. 208, л. 55об, 56, 56об.


[Закрыть].

В 1922 году наблюдение за деятельностью корабельных сил иностранных государств советскими береговыми станциями, расположенными на побережье Черного моря получило дальнейшее развитие. Количество объектов разведки возросло, расширилась и зона разведки, охватывавшая на тот момент уже Черное, Мраморное, Эгейское и восточную часть Средиземного морей, а также отдельные районы Адриатического и Красного морей. Увеличившиеся объемы радиоперехвата и мастерство радиоразведчиков позволили определить разведывательные признаки радиосвязи отдельных государств (национальная привязка), а также принадлежность к военным или гражданским объектам. Наибольшую деятельность в этот период в зоне деятельности черноморских радиоразведчиков проявляли флоты и торговые суда США, Великобритании, Франции, Италии, Германии и Греции. Кроме того, неоднократно перехватывались сеансы радиосвязи судов Японии, Голландии, Норвегии, Румынии и лишь изредка суда Русской эскадры[409]409
  ΡΓΒΑ, ф. 25, оп. 7, д. 208, л. 47, 47об.


[Закрыть] (например, в феврале 1922 года был вскрыт переход судов «Ефрат» и «Иерусалим» в Александрию и обратно, в западную часть Средиземного моря[410]410
  Там же, л. 50.


[Закрыть]).

Как следствие, в 1922 году радиоразведчиками управления связи Красной армии на Украине и в Крыму (УСКАУКРКРЫМ) была практически полностью вскрыта система построения позывных корабельных и судовых радиостанций иностранных государств. Более ста позывных радиостанций кораблей и судов ВМС Великобритании, Германии, Греции, Франции и Румынии нашли отражение в изданном сборнике «Новых позывных иностранных раций за март 1922 года». В нем помимо самих позывных указывались номиналы радиоволн, тон, слышимость и другие разведывательные признаки корабельных и судовых радиостанций ВМС иностранных государств[411]411
  Там же, л. 53об.


[Закрыть].

Таким образом, период Гражданской войны и военной интервенции в России явился сложным этапом в истории радиоразведки отечественного ВМФ, характерным для которого стало полное прекращение ее ведения в русском императорском флоте и ограниченная деятельность радиоразведки РККФ. В результате кардинальных изменений в системе базирования Балтийского флота, потере баз на Черном море флотская радиоразведка лишилась наиболее значимой своей компоненты – береговой радиоразведки. В этих условиях, ввиду отсутствия радиопеленгаторной сети, на кораблях осуществлялся лишь поиск, слежение и перехват.

В дальнейшем потребовалось почти 20 лет чтобы радиоразведка отечественного Военно-морского флота достигла уровня развития, аналогичного ее состоянию в годы Первой мировой войны. Менее болезненно этот период прошел для фронтовой и армейской радиоразведки, где систематическая радиоразведывательная деятельность была налажена уже в 1918–1919 годах. Успешное ведение радиоразведки на морских театрах военных действий разведывательными станциями Красной армии в этот период было не случайно: после развала флотов значительная часть специалистов морской РЭР оказалась именно в подразделениях фронтовой разведки, где их опыт оказался востребованным раньше. Знание организации радиосвязи русского флота, сохранившейся в Белом флоте, позволило им успешно решать задачи разведки морских сил противника.

Проецируя уроки организации радиоразведки на морских театрах военных действий в годы Гражданской войны и военной интервенции в России в настоящее и обозримое будущее, с учетом состояния современного военного искусства, можно сделать следующие выводы, имеющие практическую значимость.

Во-первых, требования к разведке в целом и РЭР в частности по критерию гибкости должны быть значительно увеличены. Силы и средства разведки должны быть способны и готовы к решению задач в операционной зоне флота в условиях значительных изменений системы его базирования. Причем, как в условиях скоротечного отступления на приморском направлении, связанного с оставлением прибрежных позиций, так и наступления, а значит расширения прибрежной зоны и глубины разведки. Достижение такой способности возможно за счет значительного увеличения в частях береговой РЭР мобильной составляющей (в том числе беспилотных и дистанционно-пилотируемых летательных аппаратов), создания оборудованных запасных позиций, и т. д.

Во-вторых, решение в интересах флота задач разведки (РЭР) при необходимости может быть возложено на силы и средства разведки Сухопутных войск, соединений и частей ВВС и ПВО. Следовательно, те из них, возможности которых позволяют добывать разведывательную информацию в операционной зоне флота прилегающего МТВД, должны быть готовы к ведению разведки в его интересах. При этом вполне оправданным может стать требование способности и готовности флотской разведки к работе в интересах группировок войск, действующих на приморских направлениях. Достижение данных способностей возможно за счет унификации средств разведки, совершенствования системы подготовки кадров военной разведки, высокого уровня взаимодействия между различными видами разведки и разведывательными органами видов и родов войск Вооруженных сил РФ в ходе оперативной (боевой) подготовки и т. д.