Текст книги "Бугор"

Глава 11

Соловей поет, заливается… Электрический соловей, за дверью московской квартиры. И сколько раз уже Лариса ловила себя на мысли, что соловьи эти поют приятнее, чем те, к которым она привыкла в деревне. И работа ее не смущала. Ведь она не ворованный картофель призывает покупать, а свой собственный. Сейчас хозяин квартиры откроет дверь, и она очарует его искренней улыбкой…

Их эксперимент оказался удачным. Первую партию картошки они распродали всего за день, им тогда даже в Москве ночевать не пришлось. И вторая поезда оказалась успешной, а на третий раз вместо Ларисы отправилась Анютка Ломова, и машины в Москве застряли на целых три дня. Картошку все-таки продали, но ментам пришлось отдать чуть ли не четверть от всей выручки. Торговля-то незаконная, и если долго стоять на одном месте, то встречи со стражами порядка не избежать. Бандитов они не ловят, притоны по Москве цветут махровым цветом, а вот картошкой торговать нельзя…

Лариса поехала снова, и весь товар снова ушел до вечера. Стоит ей только улыбнуться, и мужик уже готов бежать за ней… ну, не край света, но к машине с картофелем – точно. И бежит. Да и женщинам она симпатична; такая вот располагающая у нее внешность.

Щелкнул замок, открылась дверь, и Лариса растянула губы в радушной улыбке. И еще она должна была поздороваться, но слова застряли в горле. На нее смотрел Алик.

– Лариса?!

И он узнал ее. Лицо от недоумения вытянулось, кадык раздулся, как это случалось у него от сильного волнения.

Да и она сама разволновалась так, что ноги вдруг онемели. Ей бы уйти, но вдруг она упадет, если сделает шаг. Алик же распахнул дверь, вышел к ней, взял ее под локоть, увлек в дом. Если он ее поддерживает, она не упадет.

Большая квартира, с отличным ремонтом и прекрасной мебелью. Кожаное кресло в зале не просто роскошное, но еще и удобное, Лариса утонула в нем. Как бы не захлебнуться от нахлынувших чувств.

– Хорошая у тебя квартира.

– Хорошая, но не моя. Друг в Израиль на два года уехал, меня вот попросил за квартирой присмотреть… Как ты меня нашла?

– Я тебя не искала, – мотнула она головой.

– А это что?

Алик взял ее за руку, взглядом показал на обручальное кольцо. Приятное прикосновение, она даже ощутила томление, может, потому и одернула руку.

– Замужем я.

– За кем?

– Фермер он. Мы картошку продаем…

Лариса хлопнула по прозрачному пакету, который держала на коленях. Килограмм отборного картофеля в нем, но вряд ли это будет интересно Алику.

– Машина внизу, если хочешь, мы тебе пару мешков занесем. Мы недорого берем, дешевле, чем на рынке…

– В деревне живешь?

– А что, похоже?

– Ну, на колхозницу ты не похожа. На дачницу да. На милую такую и красивую дачницу, – нежно улыбнулся Алик.

И Лариса поняла, что пропадет, растворится в нем, если сейчас же не уйдет отсюда. Но под коленками у нее дрожь, и в ногах слабина, хотя это уже проходит.

– А на шлюху я не похожа? На грязную дешевую шлюху?

И еще ей нужно разозлиться, чтобы избавиться от его чар.

– О чем ты? – нахмурился Алик.

– А то ты не знаешь, о чем? Почему ты меня не выкупил?

– Я хотел! Но Колян куда-то пропал. Я искал его, а он только через неделю появился. Сказал, что ты сбежала…

– Сбежала? Через неделю?.. Я, дорогой мой, только через месяц сбежала. С одним очень хорошим человеком. И сейчас этот человек – мой муж.

– Он торгует картошкой? – снисходительно усмехнулся Алик.

– Да, он торгует картошкой. Выращивает картошку и продает ее. И я продаю картошку. Поверь, это гораздо лучше, чем продавать свое тело. Или ты думал, что в притоне я продавала улыбки?

– Я все понимаю… И прошу прощения!

– Я за твои долги попала! – накручивала себя Лариса.

– Потому я и прошу прощения! – Алик умоляюще сомкнул на груди ладони. – Я хотел тебя выкупить, но не мог… Мне сказали, что ты сбежала…

– Когда тебе это сказали, меня еще… Мне плохо было, Алик! Мне жуть как было плохо! И ты не помог мне!

– Я же попросил у тебя прощения.

– А если я не могу тебя простить?

– Что ж, значит, я это заслужил, – горько вздохнул он.

– Ну, может, и прощу… Только не сейчас… Ты с долгами расплатился?

– С теми? С теми да.

– А что, были другие?

– Да, из огня попал в полымя. Думал, все… Но это уже в прошлом. Я сейчас на подъеме. Фирма у меня своя. Квартира вот… Присматриваю за квартирой, но могу и выкупить. Только не тороплюсь, потому что расходы большие. Развитие, выплата кредитов, много чего. И еще долго так будет. Я сейчас производством компьютерных программ занимаюсь, программное обеспечение, защитные системы и тому подобное. Сам я в этом не очень разбираюсь, но на меня один гений работает. А гений без финансового директора – ничто… В общем, дело на лад идет медленно, но уверенно. За этим делом будущее, так что, возможно, мультимиллионером стану. И особняк на Москве-реке поставлю…

– Желаю тебе успехов, – не стала вредничать Лариса, хотя и подмывало сказать какую-нибудь колкость.

– Я серьезно.

– И что с того?

– Ты бы могла вернуться ко мне, – пожал плечами Алик.

Лариса заинтригованно посмотрела на него. Любила она этого человека, что уж говорить, потому его пока еще смутное предложение не могло не польстить ей. Но ведь и Демьяна она любила.

– С ребенком?

– У тебя есть ребенок? – нахмурился Алик.

– Да, есть.

– От кого?

– От мужа… Ничего, что я с ним занимаюсь этим?..

– Не хотелось бы, но жизнь есть жизнь.

– И в этой жизни я не свободна.

– Я понимаю…

– Так что вернуться к тебе я не могу. Хотя бы потому, что ты сам этого не захочешь. И мой ребенок – для тебя обуза, и мое грязное прошлое тебя будет колоть…

– А твоего мужа оно не колет?

– Колет. И его колет, и меня, но мы об этом не вспоминаем.

– А про свое прошлое со мной ты вспоминаешь?.. Я, например, часто вспоминаю. Сегодня вот утром о тебе думал. Когда случайную подружку за дверь выставлял, – туманно проговорил Алик. – Проблема у меня в личной жизни, хочу подругу найти, а не получается. Утром после бурной ночи хочется только одного – чтобы она поскорее ушла. Только с тобой хотелось каждый день. И чтобы на всю жизнь…

Алик вдруг опустился перед Ларисой на колени, убрал пакет с рекламным картофелем, мягко положил руки ей на бедра. Джинсы на ней, но ведь их легко снять – если, конечно, она ему подыграет. А в низу живота у нее уже образовалась тупая сосущая пустота.

– Ты же не спешишь? – спросил Алик, расстегивая пуговицу на ее брюках.

– Есть немного, – кивнула она, изнывая от распирающего ожидания.

Вжикнула «молния», и Алик зацепился пальцами за верхний срез джинсов и резинку колготок. Лариса инстинктивно приподняла таз, но тут же вжала его в кресло. Что-то не в ту сторону ее понесло. Не может она отдаться Алику, не имеет морального права.

– Отпусти!

Она оттолкнула его, поднялась из кресла.

– Ты чего? Я же не хочу тебя обидеть! – Он мягко, но вместе с тем крепко взял ее за руку. – Просто вспомним прошлое… Может, тебе захочется ко мне вернуться.

– Отпусти! – нерешительно потребовала она.

– Тебе понравится, – с шельмоватой улыбкой смотрел на нее Алик.

Огонь в ней разбушевался не на шутку, и он мог потушить этот пожар. Это недолго, потом быстро в душ, и можно вернуться к мужу…

– Тебе не понравится… Я родила недавно…

Еще не все вернулось на круги своя после родов, и Алик это понял.

– Ничего, мы что-нибудь придумаем.

– Не надо меня держать, – Лариса взялась за кончики пальцев на руке Алика, которой он цеплялся за ее предплечье. – Возьмись за что-нибудь другое, с ним и придумай, если невтерпеж.

– Невтерпеж. Потому что ты сводишь меня с ума.

Лариса пыталась вырваться, но Алик не отпускал ее. Как бы синяки на предплечье не остались. Скорее всего, останутся. Что Демьяну тогда сказать?

– Оставь это для своих подружек…

– Но я не могу без тебя.

– И мой муж без меня не может. Если ты меня сейчас не отпустишь, я ему пожалуюсь. Он одного такого умника сгоряча ударил. Ударил и убил. За это шесть лет отсидел. И за тебя отсидит, если не успокоишься…

Аргумент подействовал, и Алик разжал руку.

– Пойду я!

Лариса рванула к двери, но у самого порога ноги слегка подкосились в коленях. Они отказывались нести ее прочь от Алика. Любит она его. Любит! Хотя он, может, и недостоин этого…

И все-таки она ушла. Сама открыла дверь и спустилась вниз, к машине.

– Чего так долго? – с подозрением посмотрел на нее Демьян.

– Да какой-то мужик из милиции, – соврала она. – Выпытывать стал, на каком основании картошку продаем… Уезжать отсюда надо.

– Ну, если из милиции…

Демьян распорядился сворачивать удочки, чтобы перебраться на другое место.

– Поехали домой, – капризно попросила Лариса.

– Еще полмашины осталось, – покачал головой Демьян.

– Я боюсь… Я больше не хочу по квартирам ходить. А если вдруг меня посадят?

– Откупимся.

– А если нет?

Она и сама понимала, что за незаконную торговлю картофелем посадить их не смогут, хотя и была в Уголовном кодексе такая статья. Понимала, но страх изображала. Но Демьян долго изучающе смотрел на нее и в конце концов в знак согласия кивнул. «Уазик» они уже продали, остался только «ЗИЛ», но там Вася с напарником. Им, конечно, будет сложно без Ларисы, но ведь они могут отправиться по адресам, где их уже знают, и, надо полагать, с лучшей стороны.

Впрочем, Ларису сейчас меньше всего интересовало, как будет распродаваться товар. Сыта она Москвой, домой пора, в деревню, сыном надо заниматься и хозяйством. Она готова была ехать куда угодно, лишь бы быть подальше от Алика, только тогда уляжется поднятый им в душе огонь.

– Мне и самому не нравится твоя работа, – сказал Демьян, когда они выехали из Москвы.

– Тогда больше меня с собой не бери.

– Не буду… И вообще, пора завязываться с этой лавочкой. Как-то ненадежно все это. В этом году повезло, а в следующем налоговая может наехать, а это уже серьезно. Как бы без штанов не остаться…

– Да, можно остаться и без штанов, – кивнула Лариса, вспомнив, как едва не осталась без джинсов.

Она отказала Алику и сейчас ничуть о том не жалела. Чем дальше от искушений, тем светлее голова и вразумительней голос совести.

– В этом году мы всего сорок гектаров подняли, этого мало. В следующем двести возьмем. И урожайность поднимем…

– Куда уж дальше?

Урожайность и без того хорошая, в среднем двести центнеров с гектара.

– Ничего, есть идеи. Да и земли много гуляет. Хорошей земли. А эти сорок гектаров окопником засадим и с кормами окажемся, и земля удобрится… В общем, в следующем году картофана много будет, а с посредниками связываться не хочу. Москва недалеко, сами возить станем, на рынке точки разобьем, объявления в газету дадим, чтобы на дом товар доставлять. «Таблетка» у нас есть, – Демьян заботливо погладил мозолистой рукой руль. – И еще «пирожок» взять можно, на базе «Москвича»… Хотя, конечно, лучше новую технику брать, но это деньги…

– А их всегда не хватает.

– Ничего, все будет. И деньги, и хозяйство, чтобы не хуже, чем у Комарова.

– Зачем тебе это?

Демьян долго думал, прежде чем ответить.

– Если ты не понимаешь, то я тебе скажу, – наконец-то решился он. – Комаров меня на соревнование вызвал. Из-за тебя. Как будто ты можешь выбрать его, если он станет лучшим…

– Так у него сейчас хозяйство больше, чем у тебя. Но я же выбираю тебя, – с теплой насмешкой глянула на мужа Лариса. – Потому что тебя люблю. А Комаров… Комаров, он, конечно, интересный мужик, но у него на меня никаких шансов…

Спору нет, Юра делает успехи, но ему никогда не затмить Демьяна. Хотя бы потому, что есть Алик. Чем дальше от Москвы, тем легче о нем думать. Но все-таки забыть она его не сможет. Есть только одно надежное лекарство от него – Демьян и семья. Но никак не Комаров…

Но если Демьян хочет тягаться с Юрой, пожалуйста, Лариса возражать точно не может. Это захватывающее ощущение – видеть, как мужики из-за тебя меряются своим достатком…

Глава 12

У каждого своя победа. Комарова избрали главой сельского поселения Приволье, а Демьян стал председателем акционерного общества закрытого типа, или, проще говоря, артели, выросшей на остатках разграбленного колхоза.

– Ну и что будем делать, Демьян Савельевич? – с важным видом, но все-таки с легкой отстраненной иронией спросил Юра. – Вот, гражданка Жилова жалуется, что с ее пая земли собрали восемьдесят тонн картофеля, а ей выделили всего четырнадцать мешков картошки…

– А ты бы сколько выделил? – усмехнулся Демьян. – Гражданка Жилова землей не занимается, самогон варит, мужиков спаивает…

– Ну, это еще доказать надо.

– А чего доказывать? Надо будет, я тебе сто свидетелей приведу. Да ты и сам прекрасно все знаешь.

– Знаю, – махнул рукой Юра. – И четырнадцать мешков для этой дуры чересчур. Но ты же взял землю в аренду, ты должен платить за нее.

– Я плачу.

– Но кто-то считает, что этого мало. Жалобы строчит. Сам понимаешь, я должен на это реагировать.

– Отреагировал. Меня от дела оторвал.

Три года уже прошло, как Демьян вышел на свободу. Свое хозяйство поднял, землю в аренду взял, людей нанял, с техникой проблемы решил. Картофель, кормовые, животноводство – этим он и занимается, причем успешно. На выращенном урожае деньги зарабатывал, на молоке, мясе, кредиты в банках брал, крутился на всех оборотах, чтобы отбить их. Артель под себя взял, народ председателем его выбрал. И неважно, что большая часть исправной техники в этом хозяйстве принадлежит лично ему, все равно это как бы коллективная собственность, а потому Демьян уже не кулак-мироед, а ставленник народа. Это здорово помогает ему в работе с местными кадрами; отучает он их от чарки да приобщает к общественному труду. Все больше людей возвращается к жизни, село мало-помалу возрождается.

– Ты знаешь, я вообще-то тоже здесь штаны не протираю. У меня и без этого кресла работы хватает…

И Комаров даром времени не теряет. Земли у него много: и от родного колхоза кусок урвал, и часть соседнего к рукам прибирает. Техника, люди, маслобойня, мельница, коровники, овощехранилища. Все у него есть, и Демьяну сложно с ним тягаться, так же как и ему – с ним. В равных они условиях, и село, считай, делят пополам как по земельным и людским ресурсам, так и по власти. Хотя особо и не грызутся.

– Я рад за тебя, Юра. Только не надо было меня дергать…

– Ты на церковь когда последний раз жертвовал?

– У отца Георгия спроси.

– Да спрашивал… Надо бы стены покрасить, да и позолоты на купол добавить.

– Хорошо, сколько с меня надо, столько и дам… Церковь – это, конечно, хорошо, только клуб надо восстанавливать, а то без клуба как-то не так. Скучно здесь молодым, потому и уезжают…

– Вот видишь, а ты говоришь, я зря тебя дернул. И с клубом надо вопрос решить, и с церковью, и ветеранам хорошо бы крыши перестелить…

– Ты же знаешь, я на благое дело всегда пожалуйста.

Нормальные у них с Юрой отношения, конкурируют они, но не враждуют. Только вот в гости друг к другу не ходят. И все потому, что Комаров еще имеет виды на Ларису. Нет, он не клеится к ней, даже заигрывать не пытается, но время от времени показывается ей на глаза, чтобы показать себя во всей красе. Джип недавно английский купил, костюмы как у городских бизнесменов носит, спортом занимается – плечи накачал, брюшной пресс. Да и Демьяну приходится следить за собой, чтобы не казаться на его фоне деревенщиной.

Но это личное дело Комарова, любит он Ларису или желает нравиться ей в силу житейского упрямства и врожденного фанфаронства. Главное, чтобы глазами под юбку к ней не лез и дурную славу ей не создал. А то, что соревнование между ними, так это даже хорошо. Может, и не поднялись бы они так высоко, если бы не ставили себе цель обойти друг друга…

– Ну, на благое дело и я не зажму, ты меня знаешь, – кивнул Комаров. – Только надо и о своей выгоде думать… Я тут подумал, может, нам на общих паях завод построить.

– Завод? – внимательно посмотрел на Юру Демьян.

– Ну да, самый настоящий завод. По производству картофельных чипсов. Дорого: нужно цеха строить, импортное оборудование завозить, поэтому в одиночку такой проект не потянуть. Нужно минимум по двести тысяч долларов с носа…

– А не многовато?

– Можно и подешевле проект, но так и мощности будут послабей. А нам нужны хорошие мощности. И своя упаковочная линия, чтобы под своим брендом продукцию производить. Картошка у нас хорошая, клубни крупные, ровные, сахара мало, сухого вещества много, как раз то, что нужно. С сырьем проблем не будет, а до Москвы недалеко. Поверь, чипсы будут лучше уходить, чем сырой картофель. И дороже…

– Да я понимаю, – в раздумье пожал плечами Демьян.

– Тут не понимать, а действовать надо. Поверь, в одиночку такие проекты не поднять…

– А как завод делить будем, если вдруг что?

– Согласно купленным билетам будем делить, если что. И доход тоже. Если пятьдесят на пятьдесят, то делить пополам следует.

– А кому контрольный пакет акций?

– Если чисто напополам вложимся, то никому. Чтобы все по-честному.

Комаров не отводил глаз, смотрел на Демьяна прямо, и не угадывалось в его взгляде задней мысли. Он хоть и жук, но права была Катя, не подличал он в отношениях с Демьяном. Ну, может, и пытался немного схитрить во взаиморасчетах, но так ведь в пределах допустимого.

– Думать надо.

– Думай. А я пока бизнес-план составлю, чтобы все ясно было. Специалистов найму, они мне все просчитают, чтобы никаких сомнений. Расходы мои, но если решимся на проект, то…

Комарову не надо было продолжать, чтобы Демьян его понял. Никто задаром коммерческие исследования проводить не будет, поэтому бизнес-план влетит в копеечку. И если проекту будет дан ход, то расходы за это Юра вычтет из своей доли. Он мог бы это и не говорить. И не сказал, потому что дверь вдруг открылась и в кабинет ввалились плотно сбитые парни в кожаных куртках.

Наглые ребята, самоуверенные, и еще они явно кичились своим угрожающим видом. Видно, что силовым спортом они занимались – крепкие шеи, широкие плечи. Но вряд ли они вели здоровый образ жизни. Похмельные у них физиономии, у одного трехдневная как минимум щетина, синяки под глазами. У другого явный пивной живот, да и перегарный дух угадывался.

– Здорово, мужики! – оскалив желтоватые зубы, ухмыльнулся атлет с узким и как будто вдавленным носом.

– Здорово, братва, – спокойно посмотрел на него Демьян.

Рано или поздно это должно было случиться. Деревня у них дальняя, до города километров тридцать, потому и не жаловала эти места районная мафия. Не интересовало Приволье районный криминалитет: и ехать далеко, и взять особо нечего. Но ситуация вдруг изменилась – сразу два фермерских хозяйства поднялись на солидную для деревни высоту, и, видно, слух об этом достиг чьих-то ушей. Вот потому «быки» и пожаловали.

– А ты кто такой? – хищно глянул на него верзила с широким лицом и круглыми, как у рака, глазами.

Демьян сидел за приставным столом в кабинете главы сельской управы, и его можно было принять за рядового и потому бесполезного посетителя. И он мог бы исчезнуть под этим предлогом, оставив Комарова наедине с опасной проблемой. Но как-то не по-товарищески это. Хоть и не друзья они, но интересы у них общие. А в такой ситуации сам бог велел им объединяться. Вместе и батьку легче бить…

– Председатель артели.

– Уваров? – спросил здоровяк с толстыми небритыми щеками на хомячьем лице.

– А ты откуда такой всезнающий? – снисходительно усмехнулся Демьян.

– Ну, ты же и сам понял, кто мы такие, – ухмыльнулся верзила.

– Чего надо?

– Мармеладу! Только не натурой, а чисто баблом!

– Облом? Ну, облом будет, можешь не сомневаться.

– Не облом, а баблом!

– Вот я и говорю, что облом вам будет, пацаны.

– Слышь, мужик, ты, наверно, не догоняешь? – набычился тонконосый. – Мы – братва, у нас мафия, мы все можем…

Комаров смотрел на него угрюмо, стараясь скрыть страх за нахмуренными бровями. Но видно, что не по себе мужику. И голос у него будет дрожать, если он заговорит. Но вместо него отдувался Демьян, и Юра мог позволить себе хранить гордое молчание.

– Что вы можете?

– Все можем! Хату твою спалить можем! Трактора твои утопить можем! Амбар сжечь можем!..

– За что?

– А за твои гнилые базары!

– А может, вам деньги нужны? Так вы скажите, а мы послушаем.

– И деньги нужны.

– Так мы вам ничего не дадим.

Демьян смотрел на бандитов с таким видом, будто он был авторитетным директором школы, а перед ним стояли нашкодившие ученики. Солидный у него вид, независимый, и братков явно злила его невозмутимость. Они же даже не присели, так и стоят спиной к дверям.

– Ты уверен?

– А разве мы вам что-то должны?

– Должны. Охраны у вас нет, а мы вас охранять будем.

– Это хорошо. Сторожей у нас мало, поля некому охранять. Только зарплата у нас не очень, тысяч пятьсот в месяц, не больше. Но если есть желание, милости просим. У нас и ружья для вас найдутся…

– Какие пятьсот тысяч? Нам пятьсот миллионов нужно.

– Мне тоже нужно. Но я не знаю, где их взять…

– Ничего, найдешь. А не найдешь, мы все здесь к чертям собачьим спалим! – пригрозил небритый.

– Это угроза, – нахмурился Демьян. – Это серьезная угроза.

– Так мы шутить не собираемся… Мы нормально подъехали, нормально предложение сделали, а ты, мужик, быковать начал.

– Я мужик?! Да, я мужик. В Афгане мужиком был. В зоне мужиком был. И здесь, на своей земле мужик…

Демьян медленно поднялся, подошел к небритому и без всякого стеснения сунул ему под нос мозолистые свои ладони. И тот не устоял перед ним, в смятении шагнул назад.

– Я этими самыми руками землю поднял! Я этими самыми руками на хлеб себе зарабатываю! Горбом своим зарабатываю! В поте лица зарабатываю! И ты хочешь, чтобы с тобой делился? Кто ты такой?

– Слышь, мужик, ты не кипишуй! – угрожающе сказал круглоглазый. – Постанова реальная, тебе от нее не отвертеться. Это наша земля, и любой, кто здесь работает, должен нам платить. Мы много не возьмем, всего двадцать процентов с дохода…

– Это твоя земля?! Что-то я не видел тебя здесь в дождь и слякоть, когда сеять пора. И когда урожай собирать надо, тебя тоже не видел… Эй, откуда ты такой лихой взялся?

– Слышь, мужик, зря ты так! Есть правила, мы по ним работаем…

– Работаете? Что-то не видел я, как вы здесь работали, когда поля бурьяном зарастали!

– Ты это, от темы не отходи. Есть постанова, за которой реальные люди стоят. Они сказали, что вы должны платить, и вы должны платить, понял? Мы вам дали подняться, теперь вы платить будете. И ты, Уваров, будешь платить! И ты, Комаров!

– Вы нам подняться дали? Ничего себе заявы! Ты с какого дуба рухнул, пацан?

– Слышь, мужик…

– Да нет, это ты, пацан, меня послушай! – надвинулся на бандита Демьян.

Он почти уверен был в том, что Комарову не хватит духу, чтобы прийти ему на помощь, если вдруг начнется драка. Если это случится, то битва будет жестокой – не на жизнь, как говорится, а на смерть, и Юра это понимает, потому и дрогнет его душонка. А если он все-таки встрянет в драку, то положение этим вряд ли спасет. Так что Демьяну надо рассчитывать только на свои силы.

– Я человек простой, я в зоне бугром был, я на ваши блатные постановы всегда клал с прибором. Ты меня понимаешь? И на твоих серьезных людей мне хочется плевать с высокой колокольни. Но если у вас есть к нам претензии, давай забьемся на стрелку, проведем разбор. Я мужиков соберу, ты соберешь братву. Вы стволы возьмете, мы – вилы. Я знаю одно безлюдное место, там болото рядом, трясина там глубокая, трупы в нее хорошо бросать, всю вашу кодлу в себя втянет. Мужики мы крутые, да и повеселиться любим. Насадим вас на вилы, в болоте утопим, а потом три дня пить-гулять будем… Ну так что, на стрелку забиваемся?

– Кто ты такой, чтобы с тобой на стрелку забиваться? – в бессильной злобе прохрипел браток.

– Я кто? Крыша я. Своему колхозу крыша… Ну так что, где, когда?.. Только учти, вилы у нас со снайперским прицелом…

– Думаешь, напугал?

– Ну, так что?

– Завтра подъедем. Завтра я тебе скажу, где и когда… Но ты зря все это затеял, мужик. Мы от своего не отступаемся…

– От своего? Да нет, это все наше. Это мы своего вам просто так ничего не отдадим. А если наезд будет, если хотя бы одна корова у меня сдохнет… В общем, угрожать я не буду, беспонтово это. Но совет дам. Не будите, пацаны, лихо, пока оно тихо…

– Считай, что мы разбудили тебя, лихо, – зло сощурился небритый. – И теперь тебя на свое лихо будем накручивать. Так что запасайся вазелином, пока мы тебя не прижали. А мы тебя прижмем.

Браток резко повернулся к Демьяну спиной и вышел из кабинета, увлекая за собой своих дружков.

Они сели в старенький черный «БМВ», стоящий за окном. Демьян запомнил марку машины и номера.

– Надо будет пробить, что это за клоуны, – сказал Демьян.

– Да не похожи они на клоунов, – мотнул головой Комаров.

– А то я смотрю, не смешно тебе… Валерьянки накапать?

– Да нет, не надо… Блин, знал, что рэкет есть, но не думал, что до нас докатится…

– Теперь думаешь?

– Теперь вижу.

– Знают, на кого наезжать. Знают, кто я такой. Знают, кто сельсоветом рулит. Все про нас знают. Может, уже и опись нашего имущества у них имеется?

– На то они и паразиты, чтобы богатые места искать и осваивать.

– Они нас так просто в покое не оставят…

– Я это уже понял, – горько вздохнул Комаров. – И с тебя скачают, и с меня…

– Насчет тебя не знаю, а я своего не отдам.

– Ты что, Дёма, правда разбираться с ними будешь?

– Да, и на вилы их посажу. А ты что, в стороне останешься?

– А что я могу сделать? Они же сила!

– А какая у них сила? Ты выяснял?

– Зачем выяснять? И так ясно! Это же мафия! Она только тем и занимается, что деньги из людей выбивает…

– Там в этой мафии такие же люди, как и мы. Им тоже хочется жить, им тоже проблемы не нужны. И если мы сможем создать им проблему, то к нам они не сунутся. Поверь, я эту шушеру как облупленную знаю…

– А как им проблемы создать?

– Мужиков соберем, на стрелку выведем. У кого ружья, у кого вилы…

За окном послышался треск неисправного мотоциклетного двигателя, а спустя несколько минут в кабинет ввалился запыхавшийся участковый. Толстый он, потому и повышенная потливость у него. На дворе август – не жарко, но далеко и не холодно. Хоть и не на своих ногах шел сюда капитан Игнатов, но лицо у него красное и мокрое от пота, намокающий платок у лба он держит.

– Ты чего такой взмыленный?

– Так это, говорят, люди к вам какие-то приезжали. Бандиты, да?

– И кто ж такое говорит? – с сарказмом спросил Комаров.

Похоже, он совсем не прочь был сорвать зло за свою неловкость на участковом.

– Да неважно…

– Неважно, – согласился Юра. – Важно то, что на твоем участке беспредел творится. Приезжают какие-то отморозки, требуют с нас деньги. Как это называется?

– Вот я и говорю, меры надо принимать.

– Надо, Миша, надо.

Демьян подошел к капитану и сунул ему в руку сложенный вчетверо листок бумаги.

– Что это?

– Номер машины, на которой братва подъезжала. Пробей по своим базам, кому она принадлежит. И вообще, узнай, что это за люди были. Может, шушера какая-то, может, мы зря тут переживаем…

– А вы переживаете?

– Нет, радуемся! – нервно хмыкнул Комаров. – Всю жизнь мечтал с бандитами делиться! Об одном только переживаю, почему они всего двадцать процентов с дохода запросили! Могли бы все пятьдесят заломить! А что, я ж ради этих уродов только и работаю!

– Это вымогательство. Заявление писать надо, – участковый в растерянности промокнул платком проплешину под фуражкой.

– Кому?

– В РОВД.

– А если у этих уродов там все схвачено?

– Все может быть.

– И что нам делать?

– Не знаю.

– А мы церковь собрались ремонтировать. И клуб надо восстанавливать. Если мы бандитам платить будем, откуда тогда деньги на все это брать?

– Да я все понимаю, Юрий Васильевич, – вздохнул Игнатов. – Но что я могу сделать, если не будет заявления? Это же не бандиты были, а обычные граждане. Если вы их ни в чем не обвиняете, то и я не могу ничего сделать. И вся милиция ничего не сможет… Вы хотя бы на мое имя заявление напишите. Только что я один смогу?

– А мы тебе народную дружину организуем. С ружьями, с вилами! – посулил Комаров. – Выйдешь с этой силой к бандитам, глядишь, страшно им станет…

– Нет, так нельзя, – покачал головой Демьян. – Если Миша к ним с народной дружиной выйдет, они уедут. А потом вернутся. Но уже напрямую к нам домой. Грабить будут. Нас – убивать, женщин – насиловать…

– И что нам делать? – разволновался Комаров.

– Я же сказал, на разбор выходить. С народной дружиной, но без ментов.

– А кто пойдет?

– А что, бандиты на тебя лично наехали? На меня? – спросил бывшего одноклассника Демьян, но слова его предназначались для участкового. – Нет, они на весь наш колхоз наехали! Значит, колхоз в ответ должен наехать. Я на разбор пойду, я толковать буду, а ты, Юра, с людьми мне поможешь. Рыбаков у тебя парень толковый, Витя Соломин в десантуре служил, Гриша Петров тоже парень отчаянный…

– Все ты знаешь!

– Знаю, Юра, знаю. С кадрами у нас туго, лучшие люди наперечет. Ты моих людей знаешь, я твоих. Можешь и не лучших дать, но чтобы отчаянных. И я своих подключу.

– Я ничего об этом не знаю! – замахал руками капитан.

– Знаешь, – с усмешкой глянул на него Демьян. – Только меры принимать не надо. Мужики ружья возьмут, а они не все учтенные. Ты же, Миша, закроешь на это глаза?

– Закрою. Потому что я ничего не знаю.

– Не знаешь, но патрулирование организуй. Транспорт тебе выделим, людей, хранилища надо под наблюдение взять, коровники, полевые станы. В общем, все, что хорошо горит…

Людей Демьян собрал в тот же день. Всех толковых мужиков под ружье поставил. Пусть пока добровольными сторожами поработают, а там, по их разговорам, будет видно, кого на стрелку против бандитов брать…