Текст книги "Записки фантазёра"

…От жёлтой Луны отделилось облако и стало наплывать на лицо Португизер. Её странная сущность, захватив взгляд, двигалось и двигалось. И в вот его оно, облако, щекочет лицо.

Португизер распахнул глаза. Увидел поседевшего майора.

– Пора заступать на пульт управления, товарищ капитан. Капитан Португизер присел на кровать и майору Грекову:

– Я такое видел, такое! Такой город подземный …чудеса. Люди там – карлики. Подвал, наш видел, мама что-то говорила и многое другое.

– Вот, вот не то приснится, если на ночь читать разные приключения. Мы, с тобою где? Тоже в подземном, электронном подвале товарищ капитан.

…Через десять минут указательный палец капитана Иванова, с довольно странным именем Португизер, лежал на кнопке «пуск» ядерной межконтинентальной ракеты «Домен-х77».

Эскиз о полевом воробье

Его называют по-всякому: воробышек, любитель подсолнечных семечек, серенький комочек. А он остаётся самим собой. Никогда и ничем не отличался среди стаи, живущей в зарослях тёрна.

Обласканный солнцем и ветрами, слыл хозяином близлежащих полей. Имел упругие крылья и мог бы улетать ко дворам станицы.

Увы, подворья не прельщали. Шумиха и суета не для него.

С детства не любил говорливых сорок, которые мостили гнёзда в лесополосе, напротив зарослей тёрна. О чём они стрекотали подолгу – непонятно. Догадывался что о многом, только не по делу. И потому страдал от их говора. Особенно тогда, когда наступала страдная пора на полях, их болтовня постоянно отвлекала воробья от дела.

Поэтому с восходом солнца, улетал к дальней меже поля, завтракать зёрнами, а после, взлетев на веточку клёна, подолгу смотрел и смотрел в небо. Его мысли, подталкиваемые воображением, текли, словно неспешный весенний ручеёк.

Небо представлялось Воробью скворечником, в который можно было бы вселиться, на правах межпланетного путешественника.

«Только жаль, – размышлял Воробей, – нет летка при нём. Присесть не на что. А так бы присел, осмотрел его. Ясно: мастерили по иным чертежам. А что внутри? Да и пшеница, наверное, там не растёт. Соломки в сей домик не подстелешь.

А как там с пропитанием? На поле понятно. Только отрадно: слышал – там не живут сороки! А не ошибаюсь ли?

Зато ночью кто – то включает фонарики. Наблюдаю Горят долго, до зари. А это значит – не надо освещать жилище. Это важный плюс. Не то, что в зарослях.

Только сумерки поползут по полю, срочно собирайся домой, на гнездо. Опоздаешь – крылья «расчешут» кусты. Что ни говори – фонарики там, в небе, хоть и меньше солнца, а при деле. А не пора ли пообедать? Слишком философствую»!

Чирикнул Воробей и вспорхнул лакомиться янтарными зёрнышками пшенички. Спланировал на ежовую простынь поля. Раздвинул срезанные соломины. Стал клювом, словно миноискателем, водить: то влево, то вправо. Вперёд пройдётся, вернётся, на то место, куда опустил тело, и, подняв клюв в небо, запричитал:

«О, глаза мира, ответьте мне, серой птахе: где поклевать зёрен. Ни одной рядом!»