Текст книги "Заданное значение судьбы"

Складывались и другие временные пары – это было обычным для многобрачных эсков, среди которых верность оставалась уделом тех немногих счастливых браков, где Инь и Янь не только дополняли друг друга, но и совпадали. Эн-Риэнанта надеялась, что её брак с Гардом окажется именно таким. А все остальные – пусть идут своей Дорогой Миров.

Однако Королева обратила внимание, что не все гости увлечены любовными играми. Она заметила, что Эйви упорно отклоняет все настойчивые приглашения воинов Капитана Астера и охотников Ярла Гарда принять участие в общем веселье. Вождь клана Спасённых сидела в одиночестве, задумчиво глядя прямо перед собой и время от времени отхлёбывая из высокого кубка. И ушла она тоже одна, вскоре после того, как торжество покинули Селиана и Грольф. «Нехорошо, – подумала Эн-Риэнанта. – Вряд ли Эйви так переживает случившееся с её родным Миром, она ведь оставила его достаточно давно. Неужели она действительно любит Грольфа, любит по-настоящему? Тогда ей не позавидуешь – характер у Селианы крут, и не Эйви тягаться с Главой Синклита Мудрых. Да, лучше и впрямь отослать девочку куда-нибудь подальше от глаз Селианы. А там – время лечит».

Двойной праздник подходил к концу.

Благословенная ночь накинула своё покрывало на Ключевой Мир. Медленно гасли колдовские факелы в Зале Торжеств, уступая место звёздам, и один за другим уходили гости. Завтра снова будет день, но сейчас – сейчас пришло время ночи, время отдыха, время любви.

И бессильно пялились на торжество жизни мёртвые глаза головы Зверя, вмурованной магией в прозрачный камень на чёрном ступенчатом постаменте.

* * *

Они летели через Изначальную Тьму, и звёздная пыль позёмкой заметала их следы на Дорогах Миров. Они мчались сквозь ликующий водопад многоликой Жизни, пронизывая пушистые облака, дремлющие на горных вершинах, и вдыхая шорох листьев, шепчущих о сокровенном. Они опускались в тёмные пучины морей и возвращались к свету, омываемые шипящей пеной; ловили ладонями солнечные лучи и сплетали из них ожерелья, подставляли лица порывам звёздного ветра и впитывали живое тепло родящей земли. Они пролетали через огненные короны звёзд, и слепящие языки протуберанцев оборачивались лепестками дивных цветов. Духи Времени подчинялись тантрической магии совпавших – время шло по кругу, и в эту ночь Гард и Энна могли не беспокоиться о том, что у них не хватит нескольких мгновений для самого главного.

Познаваемая Вселенная раскрыла перед ними свои объятья, и мерцал впереди Свет – тот, которые не видишь, но ощущаешь. И приходило понимание, и казалось – ещё чуть-чуть, и они узреют лик Высшего Разума, и услышат Его голос. «Неужели именно это испытывают возвращающиеся в лоно Вечнотворящего? – смогла подумать Эн-Риэнанта самым краешком своего сознания, слитого воедино с сознанием Гарда. – Неужели именно это несёт гребень Волны Слияния – покой и невыразимое блаженство? Кто знает – ведь никто из ушедших не вернулся, чтобы рассказать об этом… Но почему я не испытывала ничего подобного тогда, много лет назад, во время моих давних мимолётных встреч с Гардом? Может, потому, что наша любовь должна была созреть, пройдя через горечь, ожидание и тревогу? Может быть – ведь незрелые плоды горьки на вкус…»

«Ты права, – отвечал ей мыслеголос Гарда. – Годы убрали всё лишнее, сгладили все шероховатости, и теперь мы с тобой совпадаем всеми гранями – не разъять».

И падала на них волна опустошающего и одновременно наполняющего наслаждения, рождаемого только тогда, когда один отдаёт другому всё, без остатка, и при этом странным образом получает гораздо больше, чем отдал.

* * *

– Мы живы, – прошептала Эн-Риэнанта, касаясь кончиками пальцев обнажённого тела мужа, – или уже перешли за Грань Между и пребываем в Тонком Мире?

– Судя по моим ощущениям, плотных тел мы с тобой не лишены, значит…

Королева тихо засмеялась, дотянулась до стоявшего в изголовье блюда с фруктами, сунула в рот пару крупных сочных ягод и разжевала их с видимым удовольствием. Затем она наполнила вином чашу и поднесла её к губам Ярла, лежавшего навзничь с полузакрытыми глазами.

Они какое-то время молчали, слушая тишину, а потом Эн-Риэнанта сказала негромко:

– Наверное, я виновата, мой Гард…

– Виновата? В чём? – недоумённо и чуть обеспокоено переспросил Викинг, поднимая голову.

– Ах, мужчины, – вздохнула Королева, прочтя полуоформившуюся мысль мужа. – Ни время, ни трансмутации не в силах изменить вашу Янь-натуру! Если женщина говорит вам на ложе любви «Я виновата», вы тут же мысленно добавляете «передо мной» и начинаете гадать, где, когда и с кем она перед вами провинилась! Нет, это вовсе не то, о чём ты думаешь. Всё гораздо проще – и сложней.

Она помолчала, глядя на звёзды над головой, и продолжила:

– Когда я следила за твоей битвой с Тварью, мне иногда казалось, что этот бой идёт со времён Древних, и что он никогда не кончится. Я умирала от страха за тебя, когда Грань Между едва не касалась твоей спины, или когда ты вырывался из ядовитого облака и твоя зашита истончалась с каждым мигом – я не знала, что случиться раньше: ты стряхнёшь с себя чары Зверя или его яд разъест твой силовой кокон. Каждый раз ты оставался невредим, но потом всё начиналось снова, и я опять боялась за тебя.

– Я оставался невредим, – эхом отозвался Янтарный Ярл, – потому что меня хранила твоя любовь.

– А твои собратья, сгинувшие у Грани Между и за ней?

– Наверное, у тех, кто погиб, не было своей Эн-Риэнанты, которая так ждала. А на мне Демон обламывал зубы, когда пробовал укусить.

– Может быть, – эскиня с благодарной нежностью провела ладонью по щеке Гарда, – может быть… Но с каждым разом мой страх становился всё больше и больше, и наконец у меня родилась мысль, запретная для Хранителей Жизни.

Она снова замолчала, и Гард приподнялся на локтях, с беспокойством вглядываясь в лицо любимой.

– Ты знаешь, что Третья планета системы Жёлтой звезды была колыбелью Демона, и что он питался её ментальными соками. Недаром Алые Маги предлагали сжечь эту планету и убить Зверя, не рискуя жизнями эсков. На Консилиуме я отказалась от их предложения, и многие мои Валькирии и твои Викинги пали, сражаясь с Тварью. Но когда ты в очередной раз еле успел выскочить из узкой щели между брюхом Демона и Гранью Между, я подумала: «Хаос и Древние, да гори она голубым огнём, эта планета с её недоразвитыми обитателями, – лишь бы мой Гард остался жив!». И – планета сгорела, а ты убил Зверя и вернулся… И мне почему-то кажется, что эта моя мысль стала той травинкой, которая сломала хребет дракону, и той пушинкой, которая качнула чаши Весов Судьбы.

– Не думай об этом, Эн, – Гард успокаивающе погладил густые чёрные волосы жены, – Третья так и так была обречена. Вспомни заключение Синклита Мудрых: обитатели этого Мира сами выбрали свою судьбу. И Алые знали об этом – Всевидящее Око не только следит за ходом событий, оно ещё и выдаёт наиболее вероятные прогнозы их дальнейшего развития, – поэтому-то когорта Капитана Астера и занялась уборкой мусора, оставленного Демоном в Привычном Мире, а не точила мечи на Третью. Не мучайся: ты не могла спасти этот Мир.

– Не могла. Но всё-таки мне кажется, что я помогла ему умереть.

– Но ведь Хэсти говорит, что жизнь там ещё теплится, значит – не всё потеряно!

– Кто знает – будущее вероятностно. Пройдут сотни – если не тысячи – лет, прежде чем мы увидим, удалось ли новым людям исправить ошибки предков. А за это время может случиться что угодно – Непознанное щедро на сюрпризы.

Они долго молчали, прислушиваясь к друг другу и к себе, и Гард чувствовал – Энна не всё ещё сказала. И он не ошибся.

– Об этой моей мысли не знает никто, кроме тебя, муж мой. Я не сказала о ней даже Селиане, хотя с детства поверяла Наставнице все свои тайны, от крохотных до великих. Но есть ещё кое-что, во что мне хотелось бы посвятить Соправителя Объединения Пяти. Глава Синклита Мудрых знает об этом событии, и она даже одобрила мой поступок, но мне важно, что скажешь ты.

– Я слушаю, Эн.

– Незадолго до того, как на Третьей планете началась Последняя Война, ко мне в Ключевой Мир прибыл Серебряный Аббат.

– Аббат? Тот самый?

– Тот самый. Я не хотела его принимать, однако он был очень настойчив – вежливо настойчив и по-змеиному вежлив. Мы говорили с ним о судьбе Третьей планеты системы Жёлтой звезды – Аббат знал и о мнении Синклита, и о прогнозе Всевидящего Ока Цитадели.

– И что же ему было нужно?

– О, сущий пустяк! – Королева криво усмехнулась. – Всеведущему нужны были души – Первичные Матрицы тех, кому предстояло пасть под Мечом Демонов. «Подумай, Звёздная Владычица, – убеждал он. – Этот Мир сгорит в атомном пламени, и где смогут вернуться в круг бытия неприкаянные Души его аборигенов? А среди них много продвинутых, и вернуть эти зрелые Первичные Матрицы в лоно их Прародителя значит совершить благое деяние – обогатить Вечнотворящего опытом, обретённым этими Душами за множество воплощений! Грядёт Волна Слияния – помоги нам, Звёздная Владычица!». «Нет, – сказала я, – я не буду вмешиваться в ход судеб и ускорять для кого-то вращение Колеса Сансары! Я не разделяю вашей фанатичной веры, Аббат, – пусть для каждой Первичной Матрицы свершится её путь по Дорогам Миров! Если Носитель Разума приходит к вам по доброй воле и выбирает Волну Слияния – это его собственный выбор. Но отправлять кого-то в лоно Вечнотворящего без его ведома и согласия, прерывая естественный ход событий, – это нарушение Права Выбора, которое есть у любого разумного существа, осознавшего себя Носителем Разума».

– А он?

– Продолжал убеждать. «У развоплощённых нет Права Выбора, – настаивал он, – они игрушки судьбы и заложники своих минувших инкарнаций. Не им решать, когда состоится их следующее воплощение, и кем они придут в новый круг бытия. Или ты хочешь, чтобы они стали Бесплотными и веками скитались по оплавленным развалинам? А если кто-то из них, энергичный и талантливый, инкарнируется в астрального хищника и умножит Зло? Ты, Хранительница Жизни, возьмёшь на себя ответственность за будущее – за такое будущее?». «Они перетекут в другие области Тонкого Мира и воплотятся в жителях смежных Миров», – возразила я ему тогда. «Возможно, – ответил Адепт Слияния. – Но процесс перетекания медленный: Первичные Матрицы погибших на Третьей будут перемещаться в течение тысяч стандартных лет. А за это время – без опыта новых воплощений – они неизбежно утратят то, что обрели, и скатятся вниз, к началу долгой дороги от Тьмы к Свету».

– Серебряные сильны в логике…

– Да, в этом им не откажешь. И всё-таки, скорее всего, Аббат так и ушёл бы ни с чем, однако ему удалось меня соблазнить.

– Не понял…?!

– Ох, я опять забыла, что Янь бывает иногда слишком… м-м-м… прямолинеен. Не в том смысле соблазнил, успокойся. Этот ушлый Аббат знал всё о Третьей планете – он ведь её опекал, – знал он и о Поиске. Более того, ему было известно, что мы нашли Предполагаемых. Вот он и предложил мне сделку: я ему право на отбор хотя бы части Душ людей, погибших на Третьей, а он мне – помощь в изъятии Разыскиваемых.

– Разве Голубым Магам нужна помощь в этом простом деле? Я сам без особого труда вытащил из Мира Третьей того, кто стал потом Вепрем.

– Это не тот случай. Любой толковый эск-Маг соответствующего уровня легко вытащит любой материальный объект из любого Мира. Это несложно – выбрал, зацепил, закрутил энергетическую воронку. Так забрали с той же Третьей и Эйви, и Лиэз, и ещё кое-кого. Но мне надо было вернуть именно моих родителей, а не их подобие, понимаешь?

– Не совсем.

– Ну да, ты ведь не знаешь всех подробностей Поиска. Наши с тобой отношения были в те времена не слишком дружескими, и ты предпочитал общество одной голубой эскини, чрезвычайно охочей до тантрических утех.

– Но ты даже не смотрела в мою сторону! А Торис – так это просто…

– Ладно, ладно, – Эн-Риэнанта легонько шлёпнула мужа по мускулистой груди, – что было, то прошло. Я не Селиана, хотя… и не кроткая Хэсти. Так вот, во-первых, изъятию мешал Закон Искупления. Можно было, конечно, забрать Предполагаемых и адаптировать их к нашим Мирам – это обычная процедура для всех Спасённых. Но искажения были бы неизбежны, а я хотела как можно более точного повторения тех, кто погиб в небе Третьей; в идеале – возвращения оригиналов. И главное – их Первичные Матрицы разделились.

– Никогда не слышал ни о чём подобном.

– И неудивительно – это явление редкое. Оно как-то связано с уровнем восхождения Души, но как именно – не знаю ни я, ни весь Синклит Мудрых. Возможно, узнаем, тем более что нам обещали помочь.

– Помочь? И кто же? Кто на такое способен?

– Есть такие… Я тебе потом расскажу. Похоже, кое-что о тайне дробления Душ знает, то есть знал, Аббат – он очень доходчиво разобъяснил мне, что к чему. «Если вы просто изымите тех, кого вы заметили, это вовсе не означает, что ты вернёшь в миры эсков Натэну и Эндара полностью, во всей их совокупности и неповторимости. Вы получите часть целого, не более. Это всё равно, что читать книгу, в которой не хватает многих страниц, – нужно тебе такое чтение?». И Серебряный предложил забрать не воплощённых Предполагаемых, а только их Матрицы, смешать их, а потом осуществить целенаправленную инкарнацию. Маг-Всеведущий передал мне целую подборку заклятий из тайного арсенала Познающих – эти заклинания позволяли перехватывать выбранные нами Первичные Матрицы в момент Ухода, хранить их неопределённо долгий срок во вневременном хранилище-коконе – Кристалле – и соединять фрагменты разделившихся Душ, восстанавливая единое целое, то есть оригинал. А потом – потом обычная инкарнация, только целевая, по методике Серебряных. И всё.

– И ты согласилась…

– Да, – вздохнула Э-Риэнанта, – я согласилась. Аббат долго торговался – он хотел все Души тех, кто должен был погибнуть на обречённой планете; я предлагала десятую часть. Он пытался меня запугать – мол, навсегда потеряешь тех, кого ты так долго искала; мне Долг Хранительницы Жизни не позволял отдать ему все Первичные Матрицы людей, лишив их даже призрачного права выбора. В итоге мы сошлись на одной трети. И Аббат не обманул – у нас всё получилось. То есть почти всё… Кристалл существует, укрытые там Матрицы даже контактируют со мной, и…

– …их можно воплотить?

– Хоть завтра. Но дело в том, что эти Матрицы оказались неполными.

– Как так?

– А вот так. Надо полагать, дробление Душ Таэоны и Коувилла не ограничилось теми двумя парами землян, которые попали в поле нашего зрения в ходе Поиска. Не хватает ещё как минимум по фрагменту у обеих Первичных Матриц, и где эти фрагменты искать – один Вечнотворящий ведает. Тем более теперь, когда Мир Третьей планеты выгорел дотла…

Внимательно слушавший Викинг обнял жену, и она уткнулась ему в плечо, словно ищущая утешения самая обычная женщина Юного Мира, обманутая в своих ожиданиях.

– Насчёт твоего решения, – произнёс он после некоторого раздумья, – я не судил бы слишком строго. Вы оба были правы – и ты, и Серебряный Маг. Он выполнял свой Долг, ты – свой. Ведь и вправду неизвестно, что будет лучше для Душ, потерявших опорный Мир, – тысячелетнее скитание и деградация или возвращение в лоно Прародителя всего сущего. Ты поступила мудро, отдав Аббату только часть Матриц, – ты заплатила этому вымогателю не чрезмерно высокую цену за возможность возвращения Первой Звёздной Пары. А вот насчёт того, где искать недостающие фрагменты…

– Ты что-то знаешь? – Эн-Риэнанта подняла голову, пытливо всматриваясь в чуть мерцающие в полутьме спальни глаза Янтарного Ярла. – Ну-ка, ну-ка…

– Как Соправитель Объединения Пяти, я обязан сообщить Звёздной Королеве некую новость, которая кажется мне достаточно важной.

– Не дурачься, Гард, мне не до шуток!

– Я не шучу, моя Королева. Возвращаясь после победы над Зверем, мы прошлись по окрестностям Жёлтой звезды. Мы добивали последышей Твари, и я полагал, что если где и надо искать её ублюдков в первую очередь, так это поблизости от гнезда, из которого она выползла. Мы много раз пересекали Барьеры Миров, вылавливая демонят, затаившихся в Астрале на стыках измерений. И вот при очередном броске через гиперпространство, при выходе в Привычный Мир, я заметил новую Границу, которой раньше не было. Ты знаешь, что у нас, Искателей, чутьё на такие вещи и прекрасная на них память – без этого трудно идти по астральным Тропам.

– Ты предполагаешь, что…

– Не предполагаю – уверен, – убеждённо произнёс янтарный эск. – В районе Третьей планеты существует неизвестная локальная Реальность, смыкающаяся с Привычным Миром в открытом космосе, за орбитой последней планеты системы Жёлтой звезды. И появилась эта Реальность совсем недавно. Почему я так думаю? Во-первых, мы – в том числе и я сам – частенько посещали эти края, и никогда ничего подобного там не замечали. Во-вторых, этот обнаруженный мной Барьер Миров мягкий – у нет обычной упругости, свойственной всем Границам. И он малозаметен – его не видел никто, кроме меня. Значит, это новорождённая Реальность, моя Королева. А стоит только чуть изменить направление вектора выхода из гиперпространства в Привычный Мир, – например, ориентировав его на любую соседнюю с Жёлтой звезду, – как Граница исчезает. Значит, мы имеем дело с локальной Реальностью, жёстко ограниченной в пространстве.

– Если бы на моём месте была Селиана Мудрая, – проговорила Энна, потягиваясь всем телом, – она бы по достоинству оценила стройность твоих умозаключений.

– Меня вполне устраивает, что ложе любви со мной делишь ты, а не Селиана Мудрая. Скрываешь за иронией свою заинтересованность?

– Я слишком привыкла быть Звёздной Владычицей и Королевой. Я ещё не привыкла быть просто любимой и любящей женщиной – хотя это, оказывается, так приятно! И ты прав – меня очень заинтересовала эта твоя новая Реальность. Мне кажется, что она имеет прямое отношение к Миру Третьей – у нас, Хранителей, своё чутьё.

– Я вернусь туда, – пообещал Гард. – Я проникну в эту Реальность и всё тебе о ней расскажу, моя Королева. Я буду уходить снова и снова – это моя Дорога Миров, по которой идут Звёздные Викинги, – но снова и снова я буду возвращаться – возвращаться к тебе, Эн.

– Я буду ждать тебя, – тихо сказала Эн-Риэнанта. Гордой Валькирии почему-то и в голову не пришло возражать Гарду. Да и стоит ли возражать, если любишь?

– Но, – добавила голубая эскиня, прижимаясь к мужу, – надеюсь, ты не собираешься пуститься в путь прямо сейчас?

– Ни в коем случае, – ответил жёлтый эск, целуя её ресницы, – тайны Мироздания подождут…

Они потянулись друг к другу, и снова многомерная Познаваемая Вселенная раскрыла перед ними свои объятья.

И они вновь полетели через Изначальную Тьму – к Свету.

* * *

А в это время в межгалактической тёмной бездне, вдали от света звёзд, формировался ударный отряд Магов-Разрушителей. Чёрные эски безошибочно фиксировали болевые точки Познаваемой Вселенной и знали, где и когда появляется возможность нанести очередной удар. Развоплощение Золотого Демона качнуло равновесие исполинских весов Мироздания в сторону Тьмы, к тому же в районе системы Жёлтой звезды возник новый – пусть даже едва различимый – источник тёмного света. Командир бригады Полковник Танат располагал всей полнотой информации, и поэтому третья планета этой системы на окраине Галактики тоже значилась в списке приоритетных целей.

ГЛАВА ВТОРАЯ. МАТЬ-ВЕДУНЬЯ

Янтарка жужжала еле слышно, и свечение, волнами пробегавшее по шёрстке зверька, было ровным и мягким. Муэт ласково провела ладонью по спинке жужелицы, свернувшейся в пушистый клубочек на её коленях, и та немедленно подняла остроухую голову, пытливо всматриваясь блестящими чёрными глазками в лицо хозяйки.

– Всё хорошо, Подарок, всё хорошо, – промыслила орта, и янтарка тут же уткнулась влажным носом в руку магини у локтевого сгиба, щекоча ей кожу упругими ниточками усов. Привыкшая к хозяину янтарная жужелица без труда читает его мысли – слова ей не нужны.

Муэт ещё раз погладила зверька, следя за крошечными искорками, сыпавшимися при этом из-под её пальцев, и сосредоточилась: ей хотелось почитать свой дневник. Она и сама прекрасно помнила всё, что случилось с того страшного мига, когда они с Хоком проснулись и увидели кишащий штампами Большой зал Катакомб, однако чтение памяти янтарки стало для орты чем-то вроде ритуала. В такие минуты она словно наблюдала за собой со стороны, и перелистывание живого дневника позволяло Муэт по-новому пережить недавнее прошлое. Да, недавнее – ведь с тех пор прошло всего десять лет. Или, быть может, десять веков?

…Колени и локти саднило – катясь по коридору и силясь задержаться, она до крови содрала их об каменный пол. С потолка ведущей вниз галереи дождём сыпались брызги раскалённого камня, выбитые запоздалыми разрядами лучемётов, светились во тьме злыми вишнёвыми точками и угасали бессильно и безвредно. А потом сверху пахнуло обжигающим жаром, и орта увидела мысленным взором огненный цветок, развернувшийся там, где стоял Хок – её муж.

Первой её мыслью было метнуться назад, и если не спасти его, то хотя бы умереть рядом с ним, но разум магини быстро взял верх над зовом сердца. Хок сделал то, что обязан был сделать мужчина, – спас свою женщину и своих ещё неродившихся детей, и вернуться только для того, чтобы пасть под выстрелами штампов было бы со стороны Муэт просто предательством, перечёркивавшим его подвиг.

Орта с трудом встала и побрела вниз, пошатываясь и держась за холодную каменную стену. Ей было плохо, но с каждым шагом она шла всё уверенней и твёрже, жадно впитывая щедро разлитую вокруг Силу. Она равнодушно переступила через растерзанные ошмётки плоти и обрывки одежды – всё, что осталось от солдата-штампа, угодившего при перебросе под хватай-чары, – и когда за очередным поворотом извилистого хода столкнулась лицом к лицу с Азуль, Вестница была уже снова собранна и готова к бою.

Мать-Ведунья поняла её без слов, только зацепив мимоходом ауру. Она молча взяла Муэт за руку и потянула за собой в небольшую пещеру, расположенную на пересечении нескольких разноуровневых галерей. В пещере неподвижно сидело десятка два умудрённых ведуний и менторов – на первый взгляд казалось, что сильнейшие маги и магини племени гор спят. Но это было не так – не только воздух, но даже камень дрожал от концентрации энергии, стянутой ими в тугой узёл.

Повинуясь лёгкому жесту Старшей, Муэт опустилась на покрытый меховой шкурой камень и включилась в Кольцо – включилась легко и быстро. И увидела…

…над Рекой горели и горели летатели. Обломки боевых машин падали вниз, вода с шипением расступалась и вновь смыкалась, оставляя на поверхности быстро тающие тонкие струйки пара…

…почти все проходы и галереи Катакомб, залитые мерцающим голубоватым светом – видимым отображением защитной магии хватай-чар, – были пусты. Телепортированные туда десантники давно превратились в изуродованные трупы, а просочившиеся из Большого зала штампы местами были истреблены подвижными отрядами ортов, а местами отошли назад, к точке прорыва, собираясь в ударный кулак…

…в Большом зале шёл яростный бой – судьба Катакомб и всего искорёженного мира решалась здесь. Отряду Отца-Воеводы не удалось с ходу смять врага – среди десантников-штампов было слишком много чистокровных элов, магия столкнулась с магией. Исход боя был неясен: орты израсходовали все свои резервы, кроме Стражей, занятых удерживанием Периметра, а к штампам непрерывно подходили подкрепления. Муэт видела, как всё новые и новые группы солдат возникали из пустоты, словно пузыри на воде, – Телепортаторы Города работали на полную мощность. И Вестница осознала – чаши весов колеблются. И ещё она вдруг поняла, что именно от неё сейчас зависит, какая из чаш пойдёт вверх, а какая вниз – та, на которой лежит Жизнь, или та, на которой лежит Смерть. И если она сумеет толкнуть весы судьбы, значит, её муж ушёл в Бездну не зря.

Чутьё воительницы из Уцелевших, обострённое прикосновением к тайнам Мирового Зеркала, подсказало Муэт, что будет дальше – она увидела это с пронзительной ясностью. В Зале сложилось неустойчивое равновесие сил: орты перекрыли все галереи и ходы, ведущие от Большого зала в глубь Катакомб, к жилым ярусам и самое главное – к детским. Пока все атаки штампов разбивались о стойкость защитников – перед входами в узкие туннели росли и росли кучи мёртвых тел. Но и попытка ортов атаковать кончилась ничем: оказавшись на открытом пространстве под перекрёстным огнём сотен лучемётов, воины народа гор понесли потери и откатились назад, под прикрытие мощных пластов базальта. Десятки источников, переброшенных в Катакомбы вместе с десантниками, подпитывали пузырь силового поля, в котором вязли боевые заклятья магов-ортов. Энергия нападения гасилась энергией защиты – ревущие потоки огня уходили вверх, оплавляя потолок Большого зала.

Элы, руководившие армией вторжения, готовили решающий удар. В Большом зале собралось уже несколько тысяч солдат-штампов и офицеров, и пока оставалось свободное пространство, лорды перебрасывали и перебрасывали новые подкрепления. А затем – затем начнётся концентрированная атака на один из проходов. На какой – неизвестно, маги не могли прочесть заэранированные мысли врагов. А у Отца-Воеводы не хватит бойцов для эффективной защиты всех коридоров. Генералы Города действовали в полном соответствии с древней классикой войн, которые тысячелетиями вели между собой Разумные, считавшие себя Настоящими, – подавляющий перевес на направлении главного удара служит залогом успеха. Заслон ортов в атакованном проходе будет неминуемо смят – он вылетит, как пробка из бутылочного горлышка, и штампы начнут продвигаться вперёд, расширяя плацдарм. А тем временем Телепортаторы будут десантировать второй эшелон, и в конце концов исход боя решит простое соотношение численности – ортов задавят числом. И неважно, что за победу Хозяевам придётся очень дорого заплатить – для них сейчас никакая цена не высока. Не зря ведь штурм возглавили чистокровные элы, трепетно относящиеся к собственным жизням и предпочитающие бросать под истребительные заклятья противника метисов и квартеронов, – слишком уж высока ставка.

Боль потери и жажда мести, любовь и ненависть, отчаяние и желание победить свивались в тугой обжигающий клубок. И в сознании магини по имени Муэт проступало что-то смутно виденное ею в Мировом Зеркале – то ли уже случившееся, то ли то, что ещё только должно случиться. Ей казалось, что Большой зал прикрыт дымным пологом, из-под которого чёрными каплями выскальзывают телепортируемые враги. Но если это полог, то его ведь можно и встряхнуть?

Мать-Ведунья поняла Муэт с полумысли, а ещё через несколько мгновений поняли и остальные маги-орты, составлявшие Кольцо. И Вестница, чувствуя, как её переполняет Сила, щедро отдаваемая ей сородичами, протянула руку и вцепилась в зыбкую призрачную ткань, задёргивавшую Большой зал.

Ни Отец-Воевода, залечивавший обожжённое плечо и лихорадочно размышлявший о том, что же делать, ни офицеры-элы в Катакомбах, ни тем более лорды-генералы в Городе не поняли, что произошло. Воздух в Большом зале дрогнул и заколебался – фигуры штампов стали какими-то изломанными, – и тысячелетний камень пола и стен утратил монолитность и незыблемость, оборачиваясь неосязаемой дымкой. А Муэт сжала ладонь в кулак и резко дёрнула на себя пружинящее трёхмерное пространство, выглядевшее для неё плоским серым пологом.

Возле каменной стены зала образовался бесформенный кровавый клубок. Очередная партия десантников материализовалась среди залёгших солдат, ожидающих приказа к атаке, – вектор телепортации сместился, точнее, сместилось пространство, куда этот вектор был нацелен. По камням зазмеились ручейки крови, лязгнул о стену и свалился на пол пустой бронекомбинезон, высыпая наружу расползающиеся склизкие комки органического шлака. Дождь чёрных капель, сочившихся из-под серого полога, иссяк – следующие группы десанта начали проявляться уже в каменной толще. Они становились плотью гор – убийственные биороботы необратимо впечатывались в гранит, бесследно растворясь в нём. А Муэт тянула и тянула на себя тугое, но податливое пространство, выгибая его и скручивая, и расширяя область воздействия своего невиданного заклятья. Вестница использовала энергию ведуний и менторов, питавшую хватай-чары, и спешила прикрыть искажённым пространством и все остальные участки Катакомб, пока в Городе не сообразили изменить направление переброса.

Она не ошиблась – у кого-то из лордов, заметивших непонятный сбой, хватило ума начать веерную телепортацию, наугад нащупывая уязвимые участки в обороне Катакомб.

Прямо за спиной Старшей, сидевшей с закрытыми глазами, в двух шагах от входа в пещеру возникла фигура штампа. Но солдат не успел ни вскинуть лучемёт, ни даже осознать того, что он находится уже не в тесной кабине Машины Проникновения, а в тылу врага. Один из магов-менторов – тот самый, которого ростки прозвали Призраком, – ударил быстро и безошибочно. Мгновенно сотворённое копьё, несущее в себе энергию тяжёлого снаряда, с легкостью прошило тело биоробота, невзирая на доспехи. Насквозь прошедший наконечник копья проскрежетал по камню стены, высекая искры, когда солдат мешком сползал на пол.

«Настоящий воин всегда остаётся воином» – с уважением подумала Муэт, и лицо Призрака чуть дрогнуло в подобии улыбки – он прочитал мысль Вестницы.

«Не отвлекайся!» – тут же прозвучало в сознании молодой орты. Мать-Ведунья тоже умела делать несколько дел сразу: она запустила в галереи стайку «змеек» – направленных пучков энергии, нацеленных на посторонние материальные объекты. Этого хватило – около десятка штампов, проявившихся в узких коридорах на разных уровнях пещер, погибли, не успев причинить вреда. А Муэт тем временем дотянула полог вывернутого пространства до Врат, замкнув вокруг Катакомб защитный кокон.

Пилоты летателей, атаковавших Периметр, стали свидетелями невиданного зрелища. Небо над Рекой раскрасилось фейерверком ярких вспышек – вываливавшиеся из пустоты штампы горели на Занавесе. Энергия Периметра пробивала даже броню боевых аппаратов, а солдатские латы она попросту испаряла – вместе с их содержимым. Не слишком повезло и тем десантникам, которые телепортировались за границу Занавеса. На большой скорости они врезались в скалы – Муэт даже казалось, что она слышит звонкий треск ломающейся брони, заглушающий хруст костей, – и скатывались по ним вниз. После этого некоторые из них ещё шевелились, словно полураздавленные издыхающие жуки, но большинство изломанных тел оставалось лежать неподвижно.

Ненароком коснувшись Занавеса, Муэт чуть не вскрикнула от боли – переполнявшая его Сила обжигала. И Вестница чувствовала, что слабеет: выворачивать пространство – это вам не шею свернуть рядовому штампу или даже офицеру-метису. Она видела, что кое-кто из умудрённых ведуний уже теряет сознание, отдав ей всю энергию до последней капли. И её собственные силы убывали – поддержание грандиозного заклятья требовало чудовищного напряжения.