Текст книги "Комсомольск-на-Амуре. Это моя земля. Киберпутеводитель"

Уроки набережной
Юлия Иванова

Яркий летний день заливал город светом. Набережная Амура, обычно тихая и безлюдная, сегодня пестрела яркими пятнами – то ли от разноцветных платьев прохожих, то ли от бликов на воде.

Миша, не отрывая глаз от экрана телефона, рассеянно брел следом за Аленой. Девочка, напротив, с интересом разглядывала проплывающие мимо пейзажи: вот могучий тополь склонился к воде, словно желая умыться, а вот на парапете важно восседает сизый голубь, поглядывая на прохожих с нескрываемым высокомерием.

– Миш, ты бы хоть иногда телефон откладывал! – с легким укором произнесла Алена, поправляя съехавшую набок панаму. – Мы же на прогулку вышли, а не в телефоне сидеть!

– Ага, – рассеянно буркнул Миша, не отрываясь от экрана. Его пальцы лихо скользили по виртуальным кнопкам, управляя гоночным болидом, стремительно несущимся по трассе.

Алена, вздохнув, решила не тратить время на уговоры. Она знала, что переубедить Мишу, когда тот увлечен игрой, практически невозможно. Да и не хотелось портить себе настроение.

Они не спеша прогуливались вдоль набережной, приближаясь к месту, где возвышался величественный монумент – Памятник участникам ледового похода. Мощная фигура молодого мужчины в буденовке, с факелом в руке, высеченная из камня, словно вырастала из гранитной глыбы, олицетворяя собой силу, мужество и несгибаемую волю.

Алена, засмотревшись на речную гладь, где солнечные блики играли в догонялки с речными трамвайчиками, не заметила, как Миша, продолжавший свой путь в виртуальной реальности, поравнялся с ней.

– Ой! – только и успел пискнуть мальчик, споткнувшись о невысокий постамент, на котором была установлена мемориальная табличка. Телефон вылетел из рук, описав в воздухе замысловатую дугу, и с громким плюхом приземлился в фонтане, расположенном неподалеку.

– Миша! – испуганно воскликнула Алена, подбегая к другу. – Ты не ушибся?

Миша, ошарашенно глядя на фонтан, из которого доносилось возмущенное бульканье его верного гаджета, молчал. Лицо его, обычно украшенное веселыми веснушками, приобрело унылое выражение.

– Вот тебе и гонки! – с ехидцей произнесла Алена, не сумев сдержать улыбку. – Может, хоть теперь на мир посмотришь?

– Ха-ха, очень смешно, – буркнул Миша, поднимаясь с земли. – Интересно, он еще живой?

– Не знаю, – пожала плечами Алена, – но, думаю, вряд ли он обрадуется такому купанию. А ты, кстати, знаешь, обо что споткнулся?

Миша, пытавшийся разглядеть на дне фонтана очертания своего телефона, отрицательно покачал головой.

– Это же памятник участникам ледового перехода! – торжественно объявила Алена, словно говорила о чем-то всем известном. – Они в тридцать третьем году по льду Амура пришли сюда, чтобы построить наш город. Представляешь, целый город построили!

Миша, скептически хмыкнув, пробурчал:

– Да ладно, по льду! Небось на кораблях приплыли. Кто же по льду ходит, да еще и город строить!

Алена, привыкшая к тому, что Миша не всегда воспринимает всерьез ее слова, на этот раз решила не сдаваться. Она с важным видом уселась на край гранитного парапета, пригладив ладошкой складки на своем ярко-красном платье, и начала свой рассказ:

– А вот и нет! – проговорила она с таинственным видом. – Это была очень суровая зима. Амур сковало таким толстым льдом, что по нему даже обозы с лошадьми переправлялись. И вот, представь себе, в самый разгар морозов из Хабаровска отправилась экспедиция…

– Экспедиция? – переспросил Миша, с трудом выловив из фонтана свой телефон. Экран, к счастью, продолжал светиться, правда, вместо гоночной трассы на нем теперь красовались разводы, напоминавшие абстрактную живопись.

– Да-да, самая настоящая экспедиция! – нетерпеливо подтвердила Алена. – Целая колонна людей – строители, инженеры, врачи отправились в далекий путь, чтобы основать на берегу Амура новый город.

– А зачем им понадобилось идти пешком, да еще и зимой? – удивился Миша, забыв на время о постигшей его телефон беде. – Неужели нельзя было подождать до весны, пока лед растает?

– Видишь ли, – многозначительно протянула Алена, – дело было не только в весне. Это был особый поход, поход энтузиастов, мечтателей, которые хотели построить город будущего! Они верили, что смогут преодолеть любые трудности, даже самые суровые морозы и снежные заносы. Они шли пешком, чтобы показать всем, на что способны люди, объединенные одной целью!

Миша, присев на корточки, с интересом разглядывал барельефы на постаменте памятника. Вот группа людей с трудом пробирается сквозь снежную бурю, их лица обветрены, но глаза светятся упорством; а вот они разбивают палатку, чтобы переждать метель; а вот уже радостно шагают по льду, приближаясь к своей цели.

– А долго они шли? – спросил он, представляя себя на месте этих отважных людей.

– Целых четырнадцать дней! – торжественно объявила Алена. – Представляешь, две недели в пути, по морозу, среди снежной пустыни! Но они не сдались, не потеряли веру в себя и в свою мечту. И в итоге добрались до места назначения и основали наш город.

Миша, не отрывая глаз от барельефов, молчал. История, рассказанная Аленой, поразила его до глубины души. Он вдруг почувствовал себя совсем маленьким и незначительным на фоне этих героических людей.

Вдруг воображение Миши, обычно занятое гонками и стрелялками, проснулось и заработало с небывалой силой. Он словно перенесся на восемьдесят лет назад, в самую гущу событий.

Вот он, кутаясь от пронизывающего ветра, шагает по бескрайнему ледяному полю. Вокруг – ни души, только скрип снега под ногами и завывание ветра в снастях палаток. Над головой – хмурое зимнее небо, изредка озаряемое вспышками северного сияния.

Миша представил, как тяжело было этим людям: мороз пробирал до костей, ледяной ветер обжигал лицо, а впереди – неизвестность. Но они шли, не сдавались, поддерживали друг друга. Ведь они знали: их ждет новый город, город их мечты.

Он увидел, как они, добравшись до места назначения, с энтузиазмом принялись за работу. Рубили лес, строили бараки, прокладывали дороги. И все это – в условиях суровой зимы, без привычных удобств, часто на грани человеческих возможностей.

И вот уже перед глазами Миши – не заснеженное поле, а широкие улицы современного города, высокие дома, зеленые скверы. Город, который они построили. Город, в котором он живет.

От переполнявших его чувств Миша даже перестал замечать мокрый телефон, который он все еще сжимал в руке. Он впервые по-настоящему осознал, какой подвиг совершили эти люди. И в груди его зародилось чувство гордости – гордости за свой город, за его историю, за людей, которые его создали.

Алена, наблюдая за сменой эмоций на лице Миши, тихонько улыбалась. Она и сама не раз слышала историю ледового перехода, но сегодня, глядя на ожившие в воображении друга картины прошлого, почувствовала особенный трепет.

– Ну что, впечатляет? – спросила она, когда Миша, словно очнувшись, взглянул на нее.

– Ага, – только и выдавил он, все еще находясь под впечатлением от увиденного. – Никогда бы не подумал, что все было настолько… настолько…

– Героически? – подсказала Алена.

– И героически, и романтично, и даже… не знаю… фантастически! – воскликнул Миша, подбирая слова. – Как в кино, только по-настоящему!

– Вот видишь, – улыбнулась Алена. – Иногда реальность бывает гораздо интереснее любых игр. А в нашем городе произошло столько всего удивительного, что хватит на целую библиотеку приключенческих романов!

– Слушай, – вдруг оживился Миша, – а давай сходим в краеведческий музей! Хочу узнать побольше об этих ребятах и о том, как они строили город.

Алена, не ожидавшая такого предложения от заядлого домоседа и любителя виртуальных миров, даже глазам своим не поверила.

– В музей? – уточнила она, чтобы убедиться, что не ослышалась.

– Ага, в музей! – бодро подтвердил Миша. – Только давай сначала за мороженым сбегаем, а то я, кажется, совсем замерз, пока по льду Амура ходил.

И они, смеясь, побежали в сторону ближайшего киоска, где в это время солнечные зайчики весело играли с разноцветными шариками мороженого.

 
Справка об объекте
 

Памятник военным строителям,

участникам ледового перехода 1934 года,

Россия, г. Комсомольск-на-Амуре, Яблоневый сад

Ледовый переход первостроителей из Хабаровска в Комсомольск начался 26 декабря 1933 года и завершился 9 января 1934 года. По льду перебрасывали бойцов военно-строительного корпуса для решения кадровых проблем при возведении комсомольских промышленных предприятий. В январе 1934 года ледовый переход повторили еще три батальона. За счет этого население Комсомольска выросло на 6500 человек.

Памятник первопроходцам планировали установить еще в 1980 годы именно напротив здания автовокзала, поскольку, по рассказам очевидцев, ледовый переход завершился примерно в этом месте. Тогда был смонтирован постамент, однако изготовление самого памятника затянулось. В пресс-службе муниципалитета также отмечают, что изначально авторами и постамент был задуман иначе – в виде ледяных глыб, однако в итоге его облицевали галечником. Сам же памятник установили лишь в 2002 году в Яблоневом саду.

Источник: https://vk.com/wall-145522993_27

Там, где остановилось время
Анастасия Буркова

Солнце заходило за горизонт, вечерело, и шаманы собрались вместе обсудить последние новости.

– Ко мне приходил дух-помощник прошлой ночью, – произнес один из шаманов. – Сказал, что люди нарушили баланс, существующий в природе.

– И он прав, этот дух, – поддержал разговор второй шаман. – Охотники не чтут закон, убивают слишком много животных в лесах. Недовольны из-за этого наши духи. Они всегда нас наставляли, чтобы люди жили в согласии с природой: лишнего не брали, тогда и природа даст то, что нужно для жизни.

– Слышал я, – вступил в разговор предводитель племени шаманов, суровый и серьезный человек по имени Адзи, – что среди охотников живет молодой человек, зовут его Вандо. Охотники многие годы были смелые, сильные и крепкие люди. Однако Вандо загордился своей силой, решил, что он должен вдоволь накормить людей. Поэтому стал он убивать в лесу столько дичи, что люди не успевают ее поедать. Из-за этого назвали люди Вандо великим охотником.

– Не порядок, – недовольно заворчали шаманы.

Адзи обвел глазами всех сидящих вокруг костра шаманов, а потом продолжил:

– Видя, какое разорение несет Вандо родному краю, предлагаю обратиться к духам, чтобы они вразумили охотника, наставили его на путь истинный.

– Правильно, – поддержали Адзи другие шаманы.

Шаманы немного прикрыли глаза, сидя вокруг горящего костра, и вознесли свое послание к духам, прося их повлиять на Вандо.

* * *

В этот день у Вандо было хорошее настроение. Он уже с утра был на охоте и успел убить несколько животных. С самой юности Вандо был самым смелым, отважным, быстрым и сильным.

«Не должны люди голодать, покуда я существую», – думал Вандо.

Он огляделся. В этот раз что-то далеко он ушел от своего стойбища. Уже пора было возвращаться. Однако, бросив взгляд в сторону, Вандо увидел немного ниже в ложбине соседнее стойбище.

«А что, если я уже здесь, пойду проведаю соседей, поздороваюсь с ними», – решил Вандо и отправился вниз по тропинке в сторону соседнего стойбища.

Был полдень, и в стойбище было немного народу. Кто ушел в лес за травами и ягодами, кто отправился к реке за водой.

Хотел было уж Вандо возвращаться к себе обратно домой, когда из одного чума вышла красна девица. Молодая, красивая, стройная. Замер на месте Вандо, и понял он, что влюбился в нее с первого взгляда.

Девушка бросила на Вандо взгляд и немного потупилась, заметив его внимание к себе.

Вандо же решил действовать и подошел представиться и спросить имя девушки.

– Ады меня зовут, – покраснела девушка, но не убежала обратно в чум. Видно понравился ей молодой охотник.

* * *

Очаровала Ады молодого охотника. Стал он часто возле соседнего стойбища появляться. То цветы полевые красавице принесет, то сядет рядом с ней и историю занятную расскажет. Так мало-помалу и влюбился Вандо серьезно.

Решил молодой человек не тянуть. Приготовил подарки и направился к отцу красавицы просить Ады в жены.

Не знал тогда Вандо, что отцом Ады был шаман Адзи.

Не знал Адзи, что Вандо к его дочери зачастил. Приходил же Вандо днем, когда Адзи был занят другими делами вне стойбища. Как узнал старый шаман, зачем молодой охотник пожаловал, сразу же ответил отказом:

– Ты великий охотник, но ты не знаешь меры, и скоро нам придется покидать свои места. Все меньше в лесу зверя и птицы. Ады не будет твоей женой, – жестко ответил Адзи.

Очень обиделся Вандо отказу. Каждый род был бы счастлив породниться с ним, чтобы стать крепче и сильнее. И решил Вандо убедить Ады бежать с ним.

Но девушку и уговаривать не пришлось, она с первой минуты влюбилась в красивого, сильного юношу. Взяла Ады с собой в дорогу двух любимых собак, и поздним вечером молодые ушли в гору.

Проснулся утром шаман – ни дочери, ни гостя, лишь следы на снегу указывают их путь. Превратился шаман в орла, полетел вслед за беглецами и на вершине горы обнаружил стоянку, где влюбленные провели ночь. Оскорбленный отец решил сразиться с великим охотником, но, чтобы соответствовать ему в силе и ловкости, принял обличие могучего медведя. Жестокой была схватка. Как не силен был медведь, Вандо сильно ранил противника.

Девушка очень любила отца и охотника, поэтому попросила у духов, чтобы они остановили время, чтобы не погибли мужчины, которых она любила. Вняли духи просьбе девушки и окаменели все, кто был в это время в этом месте: и шаман, и охотник, и девушка, и ее собаки. Навеки застыли они в виде столбов, которые сейчас величают Амурскими столбами.

* * *

Стоят Амурские столбы на левом берегу реки Амур. И у каждого из них свое название: Охотник, Собака, Белая церковь, Корона, Китайская стена, Шаман-камень, Чаша и другие. Здесь все кажется монументальным и таинственным. Местные жители рассказывают, что в этом месте душа растворяется в прекрасной природе, царящей вокруг и дарящей людям душевное и телесное исцеление.

 
Справка об объекте
 

Амурские столбы,

Россия, Хабаровский край, Красноярский район

Амурские столбы – причудливые каменные останцы, возвышающиеся на левом берегу, в нижнем течении реки Амур. Живописные столбы высотой от 12 до 70 метров имеют статус памятника природы краевого значения. Они стоят на нескольких склонах и вершине одного из отрогов хребта Чаятын – сопки, которая поднимается на высоту 885,8 м.

Амурские столбы привлекают путешественников красивыми легендами и необычной формой. От них открывается превосходный вид на долину Амура и бескрайние просторы хабаровской тайги.

Источник: https://wikiway.com/russia/amurskie-stolby/

Почтамт надежды
Светлана Рыбина

Массивное здание почтамта возвышалось над площадью Юности в Комсомольске-на-Амуре, словно маяк в море городской суеты. Его светло-серые стены, украшенные лепниной и колоннами, хранили память о тех временах, когда город только начинал свою историю. Весеннее солнце играло бликами на окнах, отражаясь в лужах после недавнего дождя.

Внутри здания царила привычная рабочая атмосфера. Гудение сортировочных машин на первом этаже сливалось с приглушенными голосами посетителей и сотрудников. Запах свежей типографской краски и бумаги пропитывал воздух, создавая неповторимый аромат почтового отделения.

Марина Соколова, сотрудница отдела доставки, сидела за своим рабочим столом на третьем этаже, методично разбирая очередную стопку писем и бандеролей. Ее тонкие пальцы с аккуратным маникюром ловко перебирали конверты, сортируя их по адресам и индексам. Каштановые волосы, собранные в строгий пучок, и очки в тонкой оправе придавали ей вид серьезного, сосредоточенного работника.

«Так, это на Аллею Труда, а это – на проспект Первостроителей», – бормотала она себе под нос, раскладывая письма по ячейкам.

Марина работала на почте уже десять лет, и за это время ее жизнь превратилась в монотонный круговорот: дом – работа – дом. Каждый день она приходила в восемь утра, надевала синюю форменную жилетку и погружалась в бесконечный поток корреспонденции.

Коллеги уважали Марину за профессионализм и ответственность, но мало кто знал ее по-настоящему. Она редко участвовала в офисных посиделках и предпочитала проводить обеденный перерыв в одиночестве, читая книгу в небольшой библиотеке на третьем этаже.

– Марин, у тебя ручка есть? – раздался голос Светланы, новенькой сотрудницы из соседнего отдела.

– Да, возьми на столе, – ответила Марина, не отрывая взгляда от работы.

Светлана подошла к столу, взяла ручку и, помедлив, спросила:

– Слушай, а ты не хочешь с нами сегодня после работы в кафе сходить? День рождения у Петровича, решили отметить.

Марина на секунду замерла, затем подняла глаза на коллегу:

– Спасибо, но у меня другие планы. Может, в следующий раз.

Светлана пожала плечами и вернулась к своему рабочему месту. Марина вздохнула и снова погрузилась в работу. На самом деле, никаких планов у нее не было. Просто мысль о шумной компании вызывала чувство дискомфорта.

День тянулся медленно, как и всегда. Марина механически выполняла свои обязанности, изредка поглядывая на часы. За окном менялось освещение, облака плыли по небу, отбрасывая причудливые тени на площадь перед почтамтом. Марина иногда отвлекалась от работы, чтобы взглянуть на этот меняющийся пейзаж. В такие моменты ее взгляд становился отрешенным, словно она пыталась разглядеть что-то далекое, недоступное обычному глазу.

– Соколова, ты закончила с международной корреспонденцией? – резкий голос начальника отдела вырвал Марину из задумчивости.

– Да, Виктор Андреевич, уже заканчиваю, – ответила она, быстро возвращаясь к реальности.

Виктор Андреевич, грузный мужчина лет пятидесяти, с редеющими волосами и вечно недовольным выражением лица, подошел к ее столу. Он имел привычку теребить пуговицу на своем пиджаке, когда нервничал или был чем-то недоволен. Сейчас эта пуговица буквально трещала под его пальцами.

– Смотри внимательнее, Соколова. В прошлый раз ты пропустила важное письмо, и оно ушло не по тому адресу. Нам такие ошибки дорого обходятся, – проворчал он, нависая над Мариной.

– Извините, больше такого не повторится, – тихо ответила она, чувствуя, как краска заливает щеки.

Виктор Андреевич хмыкнул и отошел, продолжая теребить многострадальную пуговицу. Марина глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она всегда гордилась своей внимательностью и аккуратностью, и этот промах до сих пор не давал ей покоя.

Вернувшись к работе, Марина заметила, что руки слегка дрожат. Она попыталась сосредоточиться на письмах, но мысли то и дело возвращались к словам начальника. В голове крутилось: «Нам такие ошибки дорого обходятся… дорого обходятся…»

Внезапно ее внимание привлекло письмо с необычным адресом. Оно было адресовано в маленький городок неподалеку от Комсомольска-на-Амуре, где жила ее мать. Марина почувствовала, как сердце сжалось от внезапного беспокойства. Она не разговаривала с матерью уже несколько месяцев, погрузившись в рутину работы и быта.

Взглянув на часы, Марина поняла, что рабочий день подходит к концу. Она аккуратно сложила оставшиеся письма, убрала рабочее место и начала собираться домой. Надевая пальто, она вдруг осознала, как сильно устала за день. Не только физически, но и морально.

Выйдя из здания почтамта, Марина остановилась на ступеньках, вдыхая свежий вечерний воздух. Площадь Юности уже зажглась огнями, придавая городу какой-то особенный, почти волшебный вид. На мгновение ей показалось, что она видит город впервые, словно очнувшись от долгого сна.

«Может, стоит позвонить маме?» – подумала Марина, доставая телефон из сумки. Но, поколебавшись несколько секунд, убрала его обратно. «Завтра… Обязательно позвоню завтра», – пообещала она себе, направляясь к автобусной остановке.

Город вокруг жил своей жизнью. Люди спешили по своим делам, машины сигналили в вечерних пробках, а над всем этим возвышалось здание почтамта – молчаливый свидетель тысяч историй, запечатленных в письмах и посылках, проходящих через его стены каждый день.

На следующее утро Марина проснулась от звонка телефона. Сонно протянув руку к прикроватной тумбочке, она взглянула на экран и замерла: звонила соседка матери.

– Алло? – ответила Марина, чувствуя, как сердце начинает учащенно биться.

– Мариночка, здравствуй, это тетя Валя. Извини, что так рано, но… твоей маме плохо. Она в больнице.

Мир вокруг Марины словно остановился. Она слушала сбивчивый рассказ соседки о том, как мать потеряла сознание, как приехала скорая, о предварительном диагнозе врачей. Слова «серьезное заболевание» и «срочная операция» эхом отдавались в ее голове.

– Я сейчас же выезжаю, – сказала Марина, уже вскакивая с кровати и лихорадочно соображая, что нужно сделать.

Собравшись за рекордные пятнадцать минут, она выбежала из квартиры. Утренний Комсомольск-на-Амуре встретил ее прохладным ветром и моросящим дождем. Добравшись до почтамта, Марина влетела в кабинет Виктора Андреевича, который удивленно поднял на нее глаза.

– Виктор Андреевич, мне нужен отпуск. Срочно. Мама в больнице, – выпалила она на одном дыхании.

Начальник нахмурился, теребя свою неизменную пуговицу.

– Соколова, у нас аврал. Конец квартала, отчетность. Ты же знаешь, как это важно.

– Но… – Марина почувствовала, как к горлу подступает ком.

– Послушай, – Виктор Андреевич вздохнул, – я могу дать тебе три дня за свой счет. Не больше. И то только потому, что ты наш лучший сотрудник.

Марина кивнула, понимая, что это максимум, на что можно рассчитывать. Выйдя из кабинета, она направилась к своему рабочему месту, чтобы забрать вещи. У доски объявлений ее взгляд зацепился за листок с информацией о премиях за квартал. Сумма была внушительной, сколько могло бы помочь с лечением матери.

Вернувшись домой, Марина быстро собрала необходимые вещи и отправилась на автовокзал. Четырехчасовая поездка до родного городка казалась вечностью. Она смотрела в окно на проносящиеся мимо пейзажи, но видела лишь расплывчатые образы.

В больнице Марину встретила тетя Валя.

– Ох, деточка, хорошо, что ты приехала. Врачи говорят, нужна сложная операция. И стоит это… ужас сколько.

Марина слушала, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Сумма, названная соседкой, была астрономической для их семейного бюджета.

– Можно к маме? – тихо спросила она.

В палате мать выглядела непривычно маленькой и беззащитной. Увидев дочь, она слабо улыбнулась.

– Мариночка, ты приехала…

Марина села рядом, взяв мать за руку.

– Конечно, приехала. Все будет хорошо, мам. Мы справимся.

Но внутри нее бушевала буря. Где взять такие деньги? Кредит? Продать квартиру? Занять у коллег? Каждый вариант казался нереальным или недостаточным.

Вечером, сидя в маленькой съемной комнате, Марина листала рабочий блокнот, случайно оказавшийся в сумке. Взгляд зацепился за запись о сейфе в бухгалтерии почтамта, где хранились деньги для выплаты премий. Сумма как раз покрывала расходы на операцию.

Марина захлопнула блокнот, испугавшись собственных мыслей. Но идея, однажды появившись, уже не хотела уходить. «Это же временно, – шептал внутренний голос, – потом все вернешь. Никто даже не заметит».

Она посмотрела на фотографию матери на прикроватной тумбочке. Решение, казавшееся немыслимым еще утром, теперь обретало четкие очертания. Марина понимала, что стоит на краю пропасти, но ради матери была готова рискнуть всем.

Марина вернулась в Комсомольск-на-Амуре с тяжелым сердцем и пустым кошельком. Город встретил ее привычным шумом и суетой, но теперь все это казалось далеким и незначительным. Она шла по знакомым улицам, и каждый шаг отдавался в голове гулким эхом: «Где взять деньги? Как спасти маму?»

Войдя в здание почтамта, Марина ощутила, как по спине пробежал холодок. Массивные колонны, некогда вызывавшие чувство стабильности и надежности, теперь словно нависали над ней, готовые обрушиться в любой момент. Она поднялась на свой этаж, стараясь не встречаться взглядом с коллегами.

– Марина Александровна, с возвращением! – прощебетала Светлана, но осеклась, увидев бледное лицо коллеги. – Все в порядке?

Марина лишь кивнула, не в силах выдавить из себя ни слова. Она села за свой стол, механически включила компьютер и уставилась в монитор невидящим взглядом.

День тянулся бесконечно. Марина работала на автопилоте, ее руки сортировали письма и заполняли формы, но мысли были далеко. Она то и дело бросала взгляды на дверь бухгалтерии, где в сейфе хранились деньги для премий. Эта дверь манила ее, словно портал в другой мир – мир, где ее мать могла бы получить необходимое лечение.

Во время обеденного перерыва Марина не пошла, как обычно, в столовую. Вместо этого она спустилась на первый этаж и остановилась перед огромной доской объявлений. Среди пестрых листовок и официальных уведомлений висело объявление о премиях. Цифры на листке словно насмехались над ней, дразнили, шептали: «Мы так близко, но ты нас не получишь».

– Что, Соколова, премию высматриваешь? – раздался скрипучий голос за спиной. Марина вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял Семен Петрович, старый почтальон, проработавший в почтамте, кажется, целую вечность. Его морщинистое лицо, обрамленное редкими седыми волосами, напоминало карту с множеством извилистых дорог.

– Нет, я просто… – Марина запнулась, не зная, что сказать.

Семен Петрович хмыкнул и достал из кармана потрепанную пачку сигарет.

– Знаешь, девонька, я на своем веку повидал всякого. И знаю, когда человек в беде. У тебя глаза такие… потерянные.

Марина почувствовала, как к горлу подступает ком. Она хотела что-то ответить, но слова застряли в горле.

– Пойдем-ка, – неожиданно сказал старик, взяв ее под локоть. Он повел Марину к черному ходу, где располагалась маленькая курилка для сотрудников.

Они вышли на улицу. Семен Петрович закурил, выпуская в воздух сизые кольца дыма.

– Рассказывай, – просто сказал он.

И Марина, сама не зная почему, рассказала. О болезни матери, о неподъемных расходах на лечение, о своем отчаянии. Она говорила, а Семен Петрович молча курил, изредка кивая и щуря свои выцветшие голубые глаза.

– Эх, девонька, – наконец произнес он, затушив окурок о стену. – Жизнь – она штука сложная. Но знаешь, что я тебе скажу? Нет такой ямы, из которой нельзя было бы выбраться. Главное – не наделать глупостей.

Марина вздрогнула. Неужели старик догадался о ее мыслях?

– Я вот что думаю, – продолжил Семен Петрович, почесывая подбородок. – Ты же у нас в отделе доставки работаешь? А там сейчас небось завал перед концом квартала?

Марина кивнула, не понимая, к чему он клонит.

– Так вот, есть у меня один знакомый в транспортной компании. Они как раз ищут подработчиков на вечер – посылки разбирать, сортировать. Оплата неплохая, да еще и сразу на руки. Конечно, это не все деньги на лечение, но начало положить можно.

Марина почувствовала, как в груди затеплился огонек надежды.

– Правда? А вы можете…

– Могу, – кивнул старик. – Только учти, работа тяжелая. С восьми вечера до двух ночи, а потом к нам на смену. Выдержишь?

– Выдержу, – твердо сказала Марина.

Семен Петрович улыбнулся, обнажив редкие зубы.

– Вот и славно. А теперь марш работать, а то Виктор Андреевич опять будет пуговицу теребить.

Марина вернулась на рабочее место с новыми силами. Мысли о сейфе отступили на задний план, уступив место планам на вечер. Она работала с удвоенной энергией, стараясь закончить все дела до конца смены.

Вечером, выйдя из здания почтамта, Марина не пошла, как обычно, на остановку. Вместо этого она направилась в промышленный район города, где находился склад транспортной компании. Работа действительно оказалась тяжелой – огромные коробки, нескончаемый поток посылок, гудящие погрузчики. Но Марина не сдавалась. Каждая отсортированная коробка, каждая заполненная накладная приближала ее к цели.

Домой она вернулась далеко за полночь, усталая, но с чувством выполненного долга и конвертом, в котором лежала первая заработанная сумма. Это была лишь малая часть необходимых денег, но начало было положено.

Следующие дни превратились в бесконечную череду работы. Почтамт, склад, короткий сон, снова почтамт. Марина крутилась как белка в колесе, но с каждым днем сумма в ее «копилке» росла. Коллеги начали замечать изменения – круги под глазами, осунувшееся лицо, но Марина отшучивалась, списывая все на весенний авитаминоз.

Виктор Андреевич, заметив ее состояние, стал чаще заглядывать в отдел доставки. Его пуговица теперь не просто потрескивала, а буквально трещала от постоянного теребления.

– Соколова, ты бы отдохнула, – сказал он однажды, нависая над ее столом. – Выглядишь как вареный рак.

Марина подняла на него усталый взгляд.

– Все в порядке, Виктор Андреевич. Просто много работы.

Начальник хмыкнул, оглядывая идеально разложенные по ячейкам письма.

– Работа не волк, в лес не убежит. А вот ты, гляди, сама убежишь… на больничный.

В его голосе прозвучала неожиданная нотка заботы, от которой у Марины защемило сердце. Она почти готова была рассказать ему все, но в последний момент сдержалась.

– Не волнуйтесь, я справлюсь.

Виктор Андреевич покачал головой и вышел из отдела, бормоча что-то себе под нос. Его пуговица жалобно пискнула, готовая вот-вот оторваться.

Дни сливались в одну бесконечную череду событий. Марина почти не замечала, как менялся город за окнами почтамта. Весна вступала в свои права – деревья на площади Юности покрылись нежной зеленью, в парках расцвели первые тюльпаны. Но для Марины мир сузился до размеров конверта, в котором она хранила деньги для матери.

Однажды вечером, возвращаясь со склада, Марина заметила, что в здании почтамта горит свет. Это было необычно – в такой поздний час обычно оставался только ночной сторож. Подойдя ближе, она увидела знакомую фигуру у входа.

– Семен Петрович? Что вы здесь делаете? – удивилась Марина.

Старый почтальон обернулся, прищурившись в полумраке.

– А, Соколова. Я тут… посылку одну важную жду. Международную. Говорят, сегодня ночью прибыть должна.

Марина нахмурилась. Что-то в его голосе показалось ей странным.

– Но ведь международные отправления обрабатываются днем…

Семен Петрович как-то нервно дернул плечом.

– Да? А, ну да. Просто… это особая посылка. Очень важная.

В этот момент из-за угла здания показалась еще одна фигура. Марина с удивлением узнала Виктора Андреевича. Начальник отдела, увидев их, на мгновение замер, а затем быстрым шагом направился к входу.

– Соколова? Семен? Что вы тут делаете? – в его голосе слышалось плохо скрываемое беспокойство.

Марина переводила взгляд с одного на другого, чувствуя, что происходит что-то необычное. Воздух словно наэлектризовался от напряжения.