Текст книги "Ударник некоммунистического труда"

– Хочу развести кур у себя дома, – делился он своими планами с Вовой, – эти птицы не притязательны. Особого ухода не требуют, корми да пои их, а они тебе яички будут нести. А уток не хочу, хоть у них яйца и большие, но у меня водоём далековато находится от дома. Представляешь, гонял бы я их прутиком на пруд поплавать и ряску пожевать. Да меня бы на смех все мужики подняли.

– Ты и без уток смешной, – раздался мужской голос.

Вова обернулся на дверь: в проёме стоял Макута, а позади его выглядывал Филин. По их лицам можно было определить, что они навеселе.

– А ну гимназист уступи место капитану, – согнал Вову со стула Макута.

Филин остался не двигаясь, в проёме двери и наблюдал за скромным гимназистом.

Вова же не стал сопротивляться, молча пересел на Васин топчан.

– Ну что коллеги, смену приняли? – спросил он и посмотрел на часы.

– Докладывать вам ничего не будем, – сказал Вася, – у вас сегодня отсыпной день. И зачем вы припёрлись сюда. Нужны вы здесь? – ответьте нам.

– Ты давай не хорохорься, – повысил голос Филин, – или думаешь тебя ценит начальство? Да выкинут тебя в понедельник с работы за пьянку и плевали они хотели на твои золотые руки. А вот если бы вы не спали с пацаном и не жрали ханку в свою смену, то и преступления бы никакого не было. Нам не нужны с вами знаки равенства. Мы выполняем свои функции добросовестно, а вы позорите нас. – Филин перевёл взгляд на Вову и начал ему высказывать про пагубность пития и вредность ночного сна находясь на дежурстве:

– Ты гимназист, прислушивайся нас, на этого алкаша и жмота не смотри, – кивнул он на Васю, – это испорченный товар. Он нам за свои внеурочные работы ни разу бутылки не поставил. Мы значит дежурим за него, а он станки свои крутит да за большие деньги. Пряхин его выкинет с работы, замену он уже нашёл ему. А то специалист великий нашёлся.

– Да специалист, а тебе завидно? – сбивчиво произнёс Вася. – Тебе завидовать? – негодовал Филин, – это себя не уважать. Ты ублюдок и напарника дали под стать тебе.

Вова здесь уже не выдержал и встав с топчана подошёл к Филину.

– Вы дяденька не правы. Ваши претензии к Василию Макаровичу не имеют под собой основу. Если вы дежурили за него, а он работал за станком в это время, то вам должны оплатить смену. Этот вопрос вам нужно выяснять с нормировщиком.

– Ты сосунок откуда такой умный пришёл, – взревел Макута и встал в полный рост перед Вовой.

– В данное время я здесь работаю, – не теряя равновесия спокойно ответил Вова, – а вот вы кто? Что вы здесь лекторий устроили, проходите мимо? Здесь мы с Василием Макаровичем сейчас хозяева, а вы нарушители границы и мы имеем полное право влепить вам по пощёчине. Так что не испытывайте судьбу, валите пожалуйста отсюда? А в воскресение мы на пересменке с вами встретимся и, если у вас будет желание, продолжим нашу беседу, про гомологические и гомотопические алгебры. А также посудачим о теории групповых колец и теорию категорий.

– Ты щенок с кем так разговариваешь, с капитаном водного транспорта северных широт? – поднял он руку на Вову, и тут же улетел в проём двери.

Не смотря на свои гигантские размеры, Макута не только сам упал, но и попутно завалил Филина, который правда быстро поднялся и убежал в сторону спортивного комплекса. Макута же лежал без сознания. А Вася тряс руку Вове, – его в это время охватил восторг.

– Я такого трюка в жизни не видел, – ликовал он, – ну ты и гигант! Сперва своей речью их загипнотизировал, а потом спать уложил. Видел бы ты как бежал Филин. Это был марш-бросок без оглядки. Только тебе сейчас надо идти домой, тот выродок может сюда своих племянников притащить. А они у него безбашенные.

– Ничего, выдюжим, – успокоил Васю Вова, – натри лучше этому кабану нашатырём виски. Он ведь не от удара глаза закрыл, а от перебора спиртным. Ударил я его не кулаком, а пятернёй. А от неё нокаута не бывает.

Вася взял аптечку и достав оттуда пузырёк с нашатырём, дал понюхать Макуте. Тот зашевелился и поднялся на колени.

– Вам здесь делать нечего, – жёстким голосом сказал Вова, – ползите на корячках к скамейке и там отсыпайтесь.

Вася проводил того до скамейки, но дотрагиваться не стал, только промолвил:

– Колыбельную от Вовы получил, теперь спи, да не забудь этот конфликт отложить в своей черепушке.

Вася был очень возбуждён действиями своего напарника. Он подошёл к стоявшей около кучи песка бочке с водой и окунул туда свою голову. Затем зашёл в сторожку и прямо из горлышка отхлебнул из бутылки водку и закусил редиской. Опомнился он тогда, когда от пучка осталась одна ботва:

– Василий Макарыч, да не волнуйтесь вы, я же сказал, что всё будет хорошо, – без тревоги в голосе произнёс Вова и подошёл к окну, который выходил на молокозавод и пожарное депо, а также на гаражный кооператив.

– Верю, я верю, – хлебнул он ещё из бутылки, – да эта тварь Филин, припрётся обязательно сейчас сюда с отмороженными родственниками. Его натуру я знаю. А живут они все в пяти минутах ходьбы отсюда, на Пушкарке. Может нам милицию вызвать? – задумался он, – всё-таки мы на работе находимся, охраной занимаемся.

– Никого не надо тревожить? – только успел произнести Вова, как со стороны спорткомплекса показалась бойкая компания во главе с Филином. Вова приметил среди них три знакомых силуэта. Это были Триоды, которых он недавно оприходовал на бульваре. А Сэм потребовал с них контрибуцию. Вова не дал им приблизится к сторожке, а вышел к ним навстречу. Сделав несколько шагов, компания остановилась, узнав в Вове своего обидчика. Филин же рвался вперёд, не заметив, что его родственники сделали вынужденный привал. На расстоянии вытянутой руки он остановился пред Вовой, за которым сзади стоял Вася с лопатой. Филин, почувствовав позади себя тишину оглянулся.

– Чего стоим, вот он, – кивнул он на Вову.

Но компания между собой перекинулась несколькими фразами, развернулись и пошли назад.

– А ты что стоишь? – крикнул Вася из-за спины Вовы, – вали отсюда, пока по хребту не получил, – замахнулся он на того лопатой. Филин, хоть и был пьян, но понимал, что может быть наказан молодым гимназистом и сделав несколько шагов назад неуклюже развернулся и побежал догонять своих родственников.

– Нормально Ударник сработал, – раздался голос Сэма за воротами проходной, – интеллигентно и внушительно! А ты телефонизировал, приезжай, подстрахуй. Я и ребят с собой лихих привёз. А помощь оказывается не понадобилась. Знать признали тебя Триоды. – А этот синяк тоже из их компании? – кивнул он развалившего на скамье пьяного Макута.

– Вроде бы, – отозвался Вася, – но он уже получил своё.

– Тогда я поехал, – пожал он руку Вове и Васе, – будет тяжело звони. – Он подошёл уже к машине, но вспомнив что – то возвратился к воротам. – Юля меня вечером огрела приятной новостью: это надо же ты знаком с ней с дошкольного возраста. Приятно слышать!

– А как мне приятно – ты бы знал, – улыбнулся Вова.

Когда Сэм уехал, Вася спросил Вову:

– Это кто такие у него в машине сидят?

– Медики из процедурного кабинета.

Вася с недоверием посмотрел на Вову и недовольно пробурчал:

– Если бы у меня был недуг, я бы не за какие коврижки не пошёл к ним в процедурный кабинет. Их рожи говорят, что вместо инъекции они в задницу могут всадить финку, – подмигнул он Вове, – правда тот красавчик, что с тобой разговаривал похож больше на налогового инспектора, но только не на медика.

***

Вася с Вовой, не спали всю ночь, а смотрели телевизор. Когда рассвело к ним в сторожку ввалился разутый Макута. У него было помятое и виноватое лицо:

– Василий, а что вчера произошло здесь, – спросил он, – у меня провал в памяти приключился. Такое со мной впервые было и тапочки домашние где-то потерял.

– Приключение у тебя совершилось не только в памяти, а и в разуме. Он у тебя напрочь потерян был. А про вчерашний день спросишь у своего друга Филина.

– Это он меня вчера и напоил спиртом, – не убирал с себя маски вины Макута, – не иначе спирт левый был. Хотя он говорил Осетинский, обманул негодник, – и неожиданно упал на колени перед Васей: – Дай дорогой опохмелится? – взывал он к жалости, – я знаю у тебя всегда есть.

Вася встал с топчана, достал из пакета бутылку вина и поставил её на стол:

– Бери, потом отдашь две и уходи отсюда чтобы рецидива вчерашнего не произошло. Да не забудь по пути сланцы Филина забрать, тот тоже при драпе их растерял. Макута, охая, поднялся с пола и достав из кармана брюк охапку денег, из которой он, не считая положил несколько купюр на стол. Прижав бутылку к груди, не поблагодарив Василия, вышел из сторожки.

– Ты посмотри, до какого унижения доводит чрезмерность пития, – начал рассуждать Вася с Вовой, – пил бы как я в меру, но он не может. Поэтому я ему компанию давно не составляю. Надо же на колени встал, – удивился Вася.

– Как он только с таким аппетитом проработал капитаном, он же настоящий алкоголик, – резюмировал Вова.

– Не смеши меня, – встрепенулся Вася, – мне Акула на днях рассказала по секрету какой он капитан был. Тельняшку и фуражку приобрёл в магазине речников, когда его поставили работать на паром, под названием «ТЯНИ-ТОЛКАЙ».

– Этот как? – не понял Вова.

– Канатный паром, где сила человеческая нужна, вот как, – засмеялся Вася, – а до этого он работал сварщиком в северном посёлке. Глаза болеть стали, диспансеризацию из-за этого не прошёл. Вот ему и дали новую должность, паромы гонять. А протягал он его всего один сезон. Навигация там короткая, северный край всё-таки. На следующее лето там, где Макута тягал паром, перебросили через речную протоку списанный вагон без окон и дверей. И народ стал круглосуточно курсировать по нему на своих двоих, не как на его пароме, восемь часов в сутки.

– Я впервые слышу про такой транспорт, – перебил его Вова.

Василий разошёлся не на шутку, продолжая осуждать своего соседа:

– Нашёл мне капитана, да он тупорылый как валенок. А ещё он нечист на руку, только и смотрит, что упереть у соседей, что плохо лежит. У меня вот, к примеру с крыльца пропала рулетка пятидесяти метров и транзисторный приёмник. Я так в мозгу прикинул и пришёл к выводу, что кроме него некому было умыкнуть у меня технические средства. Никогда до этого и полена даже не пропадало. А тут зачастил приходить ко мне курить. Утром встаю, а он на поленнице расположился и покуривает: «Садись говорит Вася, покурим вместе». А я же не курящий и ему говорю: «Макута ты зачем на мою территорию ходишь табак смолить? А он только улыбается. Это потом мне Акула сказала, что прогоняет его со двора, когда от него перегаром тащит. А курить к тебе он ходит чтобы сблизится. А на хрена мне такое сближение, если у меня он в следующий раз телевизор или стиральную машинку уведёт, – Вася замолчал и тут же вспомнив, сказал: – А такие паромы часто использовали после войны. Мосты были разрушены, вот ими и спасались. Смотри старые фильмы или в компьютер загляни. Но Вове было уже не до паромов, он вспомнил фильм «Родная кровь» и уйдя от этой темы, спросил:

– А что вы дровами дом топите?

– Нет у нас газ, – сказал Василий, – дровами топим только баню и летнюю кухню. Я же думаю, что после вчерашней заварухи Филин на работу больше не придёт.

– Почему?

– Он очень властный мужик, – нахмурился Вася, – у нас на Пушкарской улице из себя авторитета корчил. Собрал вокруг себя всех родственников и гуляют словно короли. Вчерашнего позора он не переживёт, – думаю он рассчитается. Да и на нашей улице будет скромнее себя вести, так как ты несколько часов назад загасил его авторитет. А его родственники вообще заглохнут. Вот такое ты доброе дело сделал, – убрал он хмурость с лица и улыбнувшись, пошутил: – надо тебя в уличный комитет продвигать на пост воеводы.

– А Макута тоже с ним колобродил, – поинтересовался Вова.

– Макута хоть и мутный мужик, но старается держать себя в рамках, – объяснил Вася, – иначе его Акула из дома выкинет. Она баба ретивая и к своему дому Филина ни за какие деньги не подпустит. Не любит она вертухаев ни бывших, ни настоящих. Эту нелюбовь ей передал покойный папа.

Время подходило к концу смены. На целые сутки должны с утра заступать поверженные напарники.

– Ну что домой пойдёшь, – спросил Вася, – а я их подожду.

Вова подумал, что к Юле в такую рань заходит не совсем вежливо и отказался сейчас покидать рабочее место. Ему пришло в голову встретится с Антоном Сурковым благодаря кому он работает здесь:

– Иди ты, – настаивал Вова, – мне необходимо, сегодня задержаться. Надо встретится с человеком, который меня устроил, – после чего посмотрел в два внешних окна убедиться идёт ли народ на работу. Хоть была и суббота, но улица была уже живая, народ начал появляться потихоньку. Последние субботы месяца у некоторых подразделений были рабочие, особенно это касалось строителей.

– Ты знаешь Вова, наверное, я останусь, – сказал Вася, – у меня есть тревога, что ни Макута ни Филин на работу не явятся. Придётся мне остаться на сутки, а ты в воскресение сменишь меня. А если они прогуляют, я всё сделаю, чтобы их турнули отсюда. Обзвоню всё начальство. Иначе они твари начнут докладные писать и валить всё на тебя. Напишут, что ты изуродовал их. А Филин такой негодяй, он даже может лёгкое членовредительство совершить над собой, чтобы больничный взять. И возможно с утра пойдёт в травмпункт. Я его натуру давно распознал, – гнус типичный. До пятидесяти лет дожил, а ума не нажил. Вот поэтому с ним бабы и не хотят жить. После того как его Лиза сбежала ко мне, у него шесть штук было, – показал Вася на пальцах, – и ни одна не прижилась.

В это время они смотрели друг на друга и оба улыбались. Молодой человек и взрослый мужчина почувствовали ощущение близости после произошедшего инцидента, а Вова в этот миг подумал: «так и должно быть среди напарников, – всё-таки Вася переборол свою робость и вышел меня защищать со штыковой лопатой. А такой шанцевый инструмент в смелых руках может быть страшнее алебарды».

Васин прогноз оказался верным: никто не пришёл их менять. Эту субботу ему пришлось дежурить одному целые сутки. Вова же зашёл с утра к Антону и отдал ему свою находку – авторучку, объяснив, где он её нашёл и выдал свою версию:

– Она может принадлежать преступнику. Ты вроде с Максимовым в приятельских отношениях, отдай ему, а то мне как-то не по себе ходить в подозреваемых.

– Он тебя не подозревает, – успокоил его Антон, – понимает, что ты хоть и с подпорченной биографией, но основное воспитание получал не в тюрьме, а в достойной семье, которая пользуется большим уважением в городе. Так что выкинь всё из головы, работай спокойно. Прокуратура и СК во всём разберётся, – он вопросительно посмотрел на сумрачного и мнущегося на одном месте гостя. – Ты что – то ещё хочешь мне сказать? Давай выкладывай?

Вова немного смутился, но взяв себя в руки, собрался с мыслью и решился ещё на один важный шаг: рассказать об стычке со своими сменщиками:

– Тут ещё вчера поздно вечером проблема одна возникла у нас со сменщиками, – сообщил Вова и во всех подробностях изложил об инциденте случившейся не так давно. – Мне, конечно, глубоко наплевать на этих дядек, но из-за конченных говнюков терять удобную для себя работу не желаю.

Антон внимательно выслушал Вову и скривив губы, заключил:

– А вот это уже сплошной абсурд, вы в свою смену были полными хозяевами охраняемого объекта и этим всё сказан. Недаром же сторожей у нас называют одинокими или ночными директорами.

Выговорившись Антону, Вова пошёл к Юле, где проспал у неё до самого воскресения, не забыв предупредить родителей, что уходит дежурить на сутки. После завтрака, когда он собрался на работу, Юля обвила его шею и словно опасаясь, что её могут подслушать, прошептала ему на ухо:

– Я тебе приготовлю сытный обед с ужином и приду кормить тебя. Ты же один сегодня будешь там? Вот вместе и скоротаем время. А завтра мне обязательно нужно быть в институте. Не люблю быть в должниках. А то в конце июля все задолжники будут штурмовать преподавателей, доступ к ним будет проблематичный.

– Ты же говорила, на красный диплом тянешь? – напомнил он ей прошедший разговор.

– Да в перспективе, так оно и есть, но встретив тебя я сильно отвлеклась. Хвостик один маленький есть. К тому же мне будет назначена в июле практика в центральной больнице.

После чего она быстро поцеловала его в губы и пошла к окну, чтобы помахать ему ручкой.

***

– Носа никто из них не показал, – доложил Вася при пересменке, – я надеялся может Макута явится. Но нет, видимо его вчера окончательно увёл с правильного пути Фома. И они вместе вчера гудели. А это значит в понедельник ждать нужно от них неприятностей. Вчера был здесь Шатохин Сергей Сергеевич, – главный инженер управления. Я показал ему свою запись в нём. На вот посмотри, и читай вслух:

– Не хочу я ни чего читать, – сказал Вова и закрыл журнал, – если начальство умное, то оно разберётся во всём по уму. А нет, то я без сожаления уйду отсюда. Но пока нет повода заранее паниковать. Такие мужики имеют слабость иногда на работу не ходить. Выходные отлежаться и с начала недели заявятся с повинными головами. И весь инцидент будет исчерпан. Сам посуди: выгонять их не выгодно, так как сторожа свободно по городу не ходят. Я лично устроился сюда через бюро занятости населения, а это говорит о чём: вакансия есть, а претендентов на неё нет. К тому же говорят, что везде идут длительные задержки зарплат. Кто же решится пойти сюда.

– Ну ты же пришёл, – возразил Вася.

– У меня целевое и надуманное трудоустройство, – ответил Вова.

– Как тебя понять? – учащённо захлопал глазами Василий.

– Это примерно так, посадил росток в землю под своим окном и ждёшь, когда цветок зацветёт. Вот и я буду здесь работать пока не расцвету.

– Вова ты ещё мальчик, а рассуждаешь как зрелый руководитель, и – это неплохо, но не надо забывать о первом ударе, который может исходить от них. – Сделав несколько шагов по сторожке, Вася продолжил: – Ты же не знаешь их, как я. От этих ублюдков всего можно ожидать. Вроде ты мудро говоришь, но вот только не учитываешь их гнилые внутренности. От которых веет с нашей Пушкарской улицы.

– Я всё учёл Василий Макарович и предпринял некоторые меры, чтобы оградить нас от разных кляуз.

Вася бросил на Вову удивлённый взгляд:

– Это ты о чём?

– Я вчера зашёл домой к Антону Суркову и всё ему рассказал о незадачливом вечере с твоими соседями.

– Ну это в корне меняет дело, – потёр он от радости руки. – Суркова здесь уважают и прислушиваются, – он вновь заходил по сторожке и вдруг резко остановился.

– А его ты откуда знаешь? – недоумевал Вася.

– Я с ним в одном клубе боксом несколько лет занимался, – ответил Вова, – он меня и успокоил вчера. Ведь на самом деле начальству не до нас разбираться с подобными перебранками. Будто им заниматься нечем больше. Иной начальник сказал бы «ВОН» всем нам и без обходного листа вытурил бы отсюда. Поэтому Василий Макарович иди отдыхай и ничего не думай. А завтра утром посмотрим какие подвижки будут со стороны «надзирателя и капитана». Но я думаю, Филина отрезвят именно те ребята с какими он пришёл сюда вторично.

– Это его родня, – сообщил Василий, – они ниже нас живут в Заречье.

Василий пожал руку своему напарнику на прощание и сев на велосипед, выехал не через проходную, а через цех сухих красок и ФОК. А Вова с собачьей сворой обошёл объект, после чего вернулся в сторожку. Включил электрическую плитку и поставил на неё ведро с собачьей пищей, которую Вася готовил всю ночь.

Было воскресение девятнадцатое июля. Он посмотрел на заляпанный жирными брызгами календарь, висевший около окна, и прочитал: 19 июня, – день медицинского работника. И вспомнив про свою любимую девушку, позвонил ей.

– Это я – произнёс он, когда она сняла трубку.

– Я поняла, – ответила Юля, – ты что уже соскучился?

– Я всегда по тебе скучаю, – признался он. – А звоню, сказать тебе, что я уже проголодался, хочу насыщаться твоим образом и голосом.

– Верю, верю, – засмеялась она, – со мной то же самое происходит, поэтому жди меня к обеду.

– А ещё я хочу тебя поздравить с профессиональным праздником, – крикнул он ей в трубку и бросив её выбежал на улицу. Так как собаки сильно залаяли и сорвались с места и побежали в сторону административного корпуса. Но когда собаки завернули за угол здания, лай прекратился.

«Значит свой человек там? – подумал он, – если тишина наступила».

Когда он вышел из-за зарослей кустарника, то увидел около той злополучной калитки, где совершилось недавно преступление, полу согнувшегося Макуту. Похоже было, что он снимал или вешал замок. Все его движения выдавали в нём нетрезвого человека:

– Ты зачем сюда пришёл капитан? – спросил Вова, и обратил внимание на наличие замка, который висел на своём месте.

Макута сузив и так не совсем широкие глаза, промычал:

– Гимназист, а почему вы меня тыкаете? – я же намного старше тебя.

Вова подошёл к нему ближе и спросил:

– Ты от меня позавчера получил по физиономии. А это – равносильно брудершафту, а то ты со мной по-панибратски, теперь я с тобой тоже сравнялся. И хочу тебе сказать: напрасно ты здесь нарисовался, ваш поезд с Филином вчера уехал, прогул вам на шею повесили.

– Ерунда всё это, – нас с Филином собаки покусали, по пути на работу, – уколы теперь делают. Больничного не будет, а справка о травме имеется. А пришёл я сюда по делу, авторучку свою потерял, с платиновым наконечником. Если поможешь найти, я тебе заплачу, – и он, запустив руку в карман вытянул оттуда золотую цепочку: «поможешь, – твоя будет», – потряс он ей перед лицом Вовы.

Тут Вове стало ясно, кто грабанул коммерсанта, наличие больших денег и золотой цепочки, подтверждали его догадки.

– Ты лучше иди сейчас домой, а завтра выходи на работу и сам разыщешь свою пропажу. А здесь тебе сейчас не надо показываться в таком виде. В управлении главный инженер с самого утра обитает с бухгалтерией. Увидит тебя пьяным, аннулирует твою справку, – соврал Вова, а собаки, как будто понимая его язык, одиночно начали повизгивать на струсившего Макуту.

– Думаешь это правильно будет? – смотрел он мутными глазами на молодого человека.

– Единственно правильным, – уверил его Вова, – доставай ключ от замка и делай обратный ход. И ещё некоторые есть важные моменты, которые ты должен, не откладывая в долгий ящик, а неукоснительно выполнить: никому не показывай свою цепочку, если не хочешь вернуться на свою малую родину лес пилить или киркой в рудниках махать. И второй дельный совет: беги с этой работы, как можно быстрее, тебя подозревают в сливе бензина, который ты воруешь в нашу смену.

– И это верно? – попытался выпучить глаза Макута, – так про меня думает наше начальство?

– Я тебе всё сказал, что знаю, – сказал он, – а ты принимай толковое решение. И запомни я не гимназист, а человек, которого тюрьма сохранила и который уже познал вкус её пайки.

Макута принял стойку трезвого человека и достав из одного кармана носовой платок, высморкался в него. А из другого кармана вынул связку ключей и передав её молодому человеку, произнёс:

– Я хоть гимназист тебя и мало знаю, но верю, – почти трезвым голосом заявил он, – у тебя глаза честные, внушают доверие. А сейчас плоским ключом открой замок и выпусти меня, ключи забери себе. Мне они уже не нужны. Завтра я здесь появлюсь, чтобы уволится по своему хотению.

– Желанию, – поправил его Вова.

– Нет, слово желание исходит от руководителя, а хотение от сотрудника не хотевшего продолжать трудиться в шарашкиной конторе, – так у нас на севере говорили, – пояснил он. …Вова открыл плоским ключом кировский замок и распахнул калитку. Макута не спешил покидать территорию. Он повернулся лицом к Вове и проницательным взглядом начал сверлить его глазами. Его вид говорил, что он будто видит на два аршина под землёй.

– Что-то ещё хочешь сказать? – спросил Вова.

– Как стемнеет сегодня, – икнул Макута, – не вздумай спать. Филин хочет тебе красного петуха подпустить, где штабеля с досками сушатся. Сам он не рискнёт лезть сюда, скорее всего кого-то из своей шантрапы наймёт. Заход будет из этой калитки. У Филина тоже такой же набор ключей есть. Сволочь он, каких свет не видывал, – вышел он за калитку, – завистливый и жадный, хоть бы его сегодня скрючило. А я пошёл, куплю ещё водки и пойду на поклон к Василию. Попрошусь у него на постой в баню, до утра. «Спасибо тебе ещё раз гимназист!» – сказал он и показав свою спину, шаткой походкой перешёл дорогу. Минуя магазин «Колесо» Макута скрылся за яблоневым садом.

«Вот это задал он мне думу, – расстроился Вова, – если эта информация верная, то Фома Филин своими действиями меня может вогнать в крупные штрафы. А мне это надо? – спросил он самого себя и тут же ответил: – Конечно нет! Значит мне необходимо обезопасить себя. А для этого нужно позвонить либо Сэму, либо Антону? Горячку не буду пороть, выберу лучший вариант.»

Он повесил замок на калитку и позвав с собой собак пошёл к сторожке. Вылив сготовившую еду для стаи в тазик, он дал ей остыть, затем вынес на улицу. Из головы не выходило предупреждение Макуты. И он рассудил так: звонить Сэму, – возможен криминальный исход. Звонить Антону, – хоть и не по понятиям, зато без излишних мук и душа чистая. Могу и сам справиться, но как поведёт себя моя горячая голова, неизвестно? Запросто может превратиться в мою проблему.

И он решился: набрал телефон Антона и сообщил про наметившую диверсию Филина. Вначале Антон рассмеялся, думая, что Вова напрасно паникует. И что взрослый человек не посмеет, вредить предприятию от какого кормится. Тогда Вове пришлось открыть перед ним все карты: рассказать подноготную историю короткого конфликта.

– Ты ущемил его самолюбие, – рассудил Антон, – физически он тебе не может отомстить, поэтому решил устроить поджог. Чтобы ты не только потерял работу, но и выплатил приличный штраф за пиломатериалы. Я тогда сейчас свяжусь с Максимовым и ему опишу всю ситуацию. Он в оперативном порядке всем этим займётся. И возможно приедет к тебе уточнить некоторые факты.

В обед к нему пришла Юля, накормила его до отвала. Потом они вместе выпили с ней кофе. И она, заметив нём непривычную для него напряжённость, сказала:

– Ты сегодня похож на парашютиста, который впервые прыгать собрался с самолёта.

– Это почему ты так решила?

– Глаза меняются часто: то они беспокойные, то довольные, то потерянные, – будто ничего не хочешь видеть. Неужели боишься высоты? – поинтересовалась она.

– Маленьким на самолёте летал, не боялся, – ответил он, – а повзрослел, выше, чем с шестнадцатого этажа не обозревал землю. Это был Центральный дом туриста в Москве, нас там селили один раз, когда соревнования были. Впечатляло здание и ресторан там шикарный помню. Нас там за талоны кормили на убой, а после ужина давали по пакету яблок или апельсинов. А в конференц-зале мы встречались со знаменитыми спортсменами СССР и России и известными артистами.

Он пытался увести её от своего переменного состояния, переводя разговор в другое русло. Но эту девушку было трудно обмануть, она чувствовала его как себя.

– Рассказывай, что случилось? – насела она на него, – может помощь моя нужна?

Вова, закрыв глаза, сказал:

– Если бы у меня были проблемы, то я бы их сам порешал, не прибегая ни к чьей помощи, – сказал он. – Поэтому ты ничего панического не бери в голову. У меня всё хорошо. Просто работы много, видишь штабеля из досок и бруса, – показал он ей через окно. – Вот это всё я должен перенести сейчас в столярную мастерскую, – соврал он ей. – А сам в это время подумал: «можно было бы действительно убрать эти пиломатериалы и вопрос бы закрылся, но разве мне осилить столько леса».

– Хорошо, поднялась она со стула, – тогда я не буду тебя отвлекать, пойду домой, готовится к завтрашнему дню. А ты не забывай, что в понедельник я домой вернусь только к вечеру. В институте буду свои лунки закрывать. Он проводил её до самого бульвара и вернулся назад.

Ближе к вечеру подъехали на мотоциклах Антон и Максимов. Оставив свою технику на общей проездной дороге, напротив окон его сторожки они вошли к нему.

– Так вы считаете реальной угрозу поджога? – спросил следователь.

– Я не счетовод, но Макуте поверил, хоть он и не совсем трезвый был, – сказал Вова. – Поэтому, чтобы сорвать акцию Филину, надо весь лес перетаскать в столярную мастерскую. Пускай локти грызёт.

– Нет это не выход, – отверг его план Максимов, – а он возьмёт и столярку подожжёт. Поэтому будем брать исполнителей при попытке, на месте преступления.

– Я уже продумал всё, – воодушевился Антон, – сейчас возьму в диспетчерской ключи от микроавтобуса и в салон со шторками посадим засаду из пару человек.

– Филин бегает, как лось, – заметил Вова, – я в пятницу видел его забеги.

– Ничего возьмём всех, – внимательно посмотрел на Вову Максимов, – это касается и твоего вещуна Макуты. Похоже ограбление и нанесение увечья коммерсанту у калитки за вашим управлением его рук дело. Вы сейчас и в остальное время занимайтесь своими обычными делами. А как стемнеет надо будет выключить общий рубильник. Пускай каверзники смело себя чувствуют.

Затем Максимов воспользовался служебным телефоном и кому-то позвонил: попросив подъехать двух человек к Фоку «Здоровье».

В двадцать три часа Вова вырубил рубильник на трансформаторе, после чего наступил кромешный мрак. Он ничего не слышал, ни собак, ни других нарушителей тишины. Только в полночь к его проходной подъехал автомобиль УАЗ. Тут же через Вовин пост провели Филина и молодого парня в тёмной спортивной шапочке.

Фома вёл себя смиренно, доказывая сопровождающим, как он аккуратен и честен в своих поступках. В руке над головой он держал связку ключей, которой позвякивал над своей головой:

– Видите у меня к любой двери есть доступ, но я же никуда не лезу. Я здешний сторож, пришёл с соседским пареньком вернуть бензин в машину. Без спроса в прошлый раз три литра мы позаимствовали в автомобиле Касумова. Хотели залить ему в бак.

– В отделении будешь объясняться, – подтолкнул его к машине один из оперов, а Максимов в это время в сторожке тряс руку Вовы.

– Спасибо за содействие! Взяли их технично без шума. Теперь им не отвертеться, а освещение можно смело включать.

В эту же ночь в бане у Васи, взяли Макуту. Его припёрли вескими фактами. При нём нашли портмоне потерпевшего коммерсанта и золотую цепочку. Авторучка, найденная Вовой на тропе преступления была его, – он заполнял ей сменный журнал. Так же авторучку признали и Фома, и жена Макуты. Отпираться Макуте было бессмысленно. Как позже оказалось, он на севере подозревался в ограблении пункта приёма пушнины, но доказать его вину до конца не успели, – по причине его внезапного отъезда на материк.