Текст книги "Воровской орден 2. Звездопад Марты"

Возникший интерес

– Вот тебе мои позывные, – записал дед маркером Вадиму в блокнот свой номер мобильного телефона. – Если на дороге кто из плохих мальчиков вас прихватит, ссылайся на меня. Скажи, что едешь мне за колёсами. Молодёжь обо мне, конечно, не знает ничего, но все они работают под крышей серьёзных и деловых людей. А я сейчас Захару звякну, – дам ему ориентировку на вашу машину. Он то и устроит вам льготный и беспрепятственный проезд. Его каждая собака знает, даже в тех краях.

– Спасибо дед, – восхищённо произнёс Вадим, – Ехать вдаль и знать, что тревожиться не надо по этому поводу, большое дело.

Глеб на инвалидной коляске подъехал к окну и посмотрел на Мерседес, в котором находился напарник Вадима. Водрузив на переносицу очки, он подозрительно спросил:

– А попутчик твой, надёжный мужик?

– Нашёл, что спросить, – проворчала собиравшая гостинцы в сумку баба Наташа, – неужели он в такую даль поедет с непроверенным человеком.

– Верно баба Наташа, – воодушевлённо заявил Вадим, – он очень надёжен по всем статьям! Вполне добропорядочный товарищ! На него можно положиться! Он шахматистом раньше известным был в городе. А главное автомеханик от бога. Если в пути с машиной, что случиться, он её и отремонтирует. Мою машину он знает лучше, чем я!

– Вот видишь шахматист, – обрадовалась баба Наташа. – С нашей Анной глядишь, сыграет там. Морис то давно с ней уже не садиться за шахматы. И к тому же машины чинит. Чего ещё надобно для дальней дороги?

Дед не обращал внимания на слова бабы Наташи. Он въедливо смотрел на Вадима:

– Своего механика иметь в друзьях, это неплохо, – скинул с переносицы очки дед, – но я не об этом тебя спрашиваю. Как он насчёт гнилья? Что-то фотография мне его не особо нравиться, и дёрганый он какой-то. Не еврей он случайно?

Вопрос о национальности своего напарника Вадим оставил без ответа, но заверение на другие человеческие качества он выдал деду:

– Пускай вас это не беспокоит, мужик он что надо! Уверен, он меня не подведёт! – и, взяв сумку с гостинцами, пошёл к машине.

Баба Наташа последовала за ним. Она стояла на дороге до тех пор, пока машина не скрылась с поля её зрения. Хотела прочитать стих, но в голову ничего не лезло. Она только перекрестила перстом дорогу и вошла в дом.

Ехали они, не превышая скорости. Останавливались только у туалетов, да придорожных кафе, чтобы перекусить чего-нибудь горячего.

…Они пересекли уже Белоруссию, а их на трассе так никто и не остановил, что поднимало автотуристам настроение. Вадим мысленно ликовал по этому поводу и был рад, что машина шуршала по трассе без капризов. Он ехал на своём старом автомобиле, вернее уже не его, а Георга с редкой фамилией Ноль. Это был его сосед по гаражу, который и сидел за рулём. Ему он выдал генеральную доверенность за три тысячи долларов, с условием, что тот согласиться составить ему компанию в деловой поездке в Германию. Как только у Мориса появились деньги, он запланировал вояж в Германию за покупкой нового автомобиля и заключение контракта с одной известной фармацевтической компанией города Лейпцига. Эта компания выпускала популярные на весь мир витамины и биодобавки. Подробности о контракте Вадим намеренно опустил. Он решил, что рано расшифровываться перед Георгом суть его поездки в Германию. На самом деле знал он Георга всего ничего, но перед отъездом, для успокоения души своих родственников пришлось прекрасно его охарактеризовать. Скорее всего знакомство Вадима с Георгом было обоюдно потребительским.

Георг неоднократно проводил профилактику автомобилю Вадима, а взамен пользовался им по необходимости. Когда был кризис с бензином, Вадим по первой просьбе снабжал бензином Георга. Он считал Георга излишне скользким и любопытным, но ценил его умелые руки. Его золотые руки неоднократно приводили его, казавшийся уже отслуживший свой срок двигатель Мерседеса к действию. Любопытство же Георга выражалось почти во всём. Его всё интересовало о жизни Вадима: – чем торгует, какие доходы имеет от бизнеса, как зовут жену, любит ли он ходить с ней в оперный театр и тому подобное.

И сейчас держась за баранку автомобиля, Георг можно сказать, постоянно впивался своими глазами в вещицу, на которую Вадим возлагал большие надежды, чтобы достаточно легко приумножить свой бюджет и войти в большой фармацевтический рынок.

К панели скотчем был прикреплён Пифагор, внутри которого лежали десяти рублёвые монеты. Вадим не стал его прятать, чтобы не привлечь подозрений, а наоборот выставил напоказ, чтобы любопытные стражи порядка на дорогах принимали Пифагора за амулет безопасности. Но этот амулет не ушёл от зоркого взгляда нового хозяина машины. Он за время проехавшего пути не раз метал на него свои серые глаза, но вопросов насчёт Пифагора пока Вадиму не решался задавать. Что фигурка не из простых, а из каталога редчайших экземпляров, Георг понял сразу. И он частично осмотрел её, пока Вадим находился в доме у своих родственников. Интерес с каждым взглядом всё больше и больше возникал у него к античной фигурке.

На трассе с Нолём

…Георг Ноль, – сухопарый мужчина с лисьим лицом, тёмными усиками, и постоянно полуоткрытыми глазами имел два огнестрельных ранения. Всем любознательным он говорил, что была перестрелка с одной из жестоких бандитских группировок, где он пострадал. О его семейной жизни Вадим почти ничего не знал, но то, что Георг занимается сутенёрством, этого скрыть в гаражном кооперативе было невозможно. Девочек он предлагал и не редко знакомым автолюбителям, страждущим приятных ощущений. Даже пузатые и лысые пенсионеры, пропахшие прелью от сочившего пота из промежностей, не прочь были отведать «кусочек сладкого пирога». В гаражном кооперативе было немало простившихся с молодостью белых воротничков имевших пухлые кошельки, которых Георг не раз приводил к своим не дешёвым девочкам. Но он не редко промышлял и сомнительными махинациями, о которых совсем никто не знал, но кое – кто подозревал. В этом он преуспевал. Всегда одет с иголочки и полными карманами денег он производил впечатление состоятельного человека. И если бы не его старенькая восьмёрка, он вполне мог сойти за олигарха. Он сын русской матери и отца еврея, был хорошим автомехаником и зачастую подрабатывал авто – ремонтом в своём гаражном кооперативе. Иномарки были его коньком. Со всеми проблемами владельцы иномарок при случае всегда обращались к нему. Ему не раз близкие приятели советовали бросить куролесить по криминальным закоулкам и заняться всерьёз автосервисом. Он хорошо понимал, что ремонт иномарок, хоть и кропотливое дело, зато бизнес доходный. Но его больше прельщали женщины, чистые сорочки и модные галстуки, которые он ежедневно менял. В этом одеянии с фальшивым паспортом под фамилией Гущин Николай Степанович, он мог произвести благоприятное впечатление на любого руководителя. Так, как был похож на респектабельного и успешного бизнесмена. Ему верили и давали товар в долг от паяльных ламп до авто – запчастей, которые он разбрасывал по магазинам и рынкам области. Прихватив на очередной афере свой гешефт, он тут же уходил на время в подполье и работал только с автомобилями и женщинами лёгкого поведения. Как только он прознавал, что больше никто не ищет предпринимателя под вымышленной фамилией Гущин, Георг выходил из подполья уже с планом новой аферы. Ноль знал, чем занимается Вадим и несмотря что этот бизнес для него был чужд, всё равно мечтал влезть к нему в доверие и на крутом вираже опрокинуть этого слащавого слюнтяя. Его в основном приманивал не бизнес Вадима, а наследство, доставшее от всемогущего деда. Он надеялся поживиться уникальной художественной коллекцией покойного генерала Важенина, о которой молва шла по всему городу. В это время он и не ведал, что все экспонаты генерал оставил не внуку, а передал государству. Эту цель ловкий аферист вынашивал давно, но события не форсировал. Ждал удобного момента, чтобы максимально сблизиться с внуком генерала. И вот этот момент настал. Вадиму нужен был попутчик в Германию.

Георг, даже размышлять не стал, он без всяких возражений принял это выгодное и заманчивое предложение съездить с ним в Германию за машиной. Он был первоклассным водителем и поездку в Германию рассчитывал не как работу, а как туристическую прогулку. К тому же в этой стране ему никогда не приходилось бывать. Лучшего момента для сближения и желать было нечего. Тем более Георг хорошо знал Мерседес Вадима и считал машину вполне достойной для себя. До этого он не раз заводил разговор с Вадимом, чтобы тот продал ему свою машину, но тогда перспектив приобрести новую иномарку у Вадима не было, и он просил Георга подождать немного. Когда монеты матери дали Вадиму мощную финансовую поддержку, и он понял, что может теперь безболезненно заменить надоевший ему автомобиль, то без промедления по приемлемой цене продал свой старый Мерседес Георгу по генеральной доверенности.

– Здесь нет, конечно, комфорта высокого класса, – крутя баранку, сказал Георг, – но движок, словно ураган. Мне по душе эта тачка. Покатаюсь немного на ней, а потом при случае заменю её. Мечтаю о Харлее! Вот когда я заимею его, то буду считать, что немного удовлетворён жизнью.

Вадим загадочно покосился на Георга и спросил:

– А для полного счастья тебе много благ от жизни требуется?

– Интересный ты Вадим, – хмыкнул Георг, – каждому человеку хочется, и на автомобиле шикарном ездить и дом богатый иметь со всеми удобствами.

В это время их на трассе с большой лёгкостью обошли две иномарки. Георг на мгновение замолчал, с завистью посмотрел на удалявшие машины и тяжело вздохнув, закончил свою мысль:

– Короче выразиться, то нужны большие средства для осуществления достойной жизни. К этому многие люди стремятся, я тоже не исключение. И это стремление я не считаю страшным пороком. Вот у меня сейчас есть кое-какие нелегальные доходы, позже я на них открою свой бизнес, и буду жить припеваючи. Жизнь заставляет здравых и не глупых людей именно таким способом зарабатывать себе на жизнь.

– Наши жизненные взгляды Георг сходятся во многом, – проговорил задумчиво Вадим, – я тоже стараюсь при первой возможности срубить лишнюю копейку. Легально это или нелегально для меня значения не имеет. И мне нередко удаётся воспользоваться счастливым случаем. Главное чтобы этих копеек было вдоволь и ты король в этой жизни!

– Я для себя давно усвоил, – сказал Георг, – если жизнь мне предлагает выгодную ситуацию, нужно всегда реагировать на этот шанс!

– Метко как сказал! – с восхищением взметнул свои брови Вадим, – надо эту формулу взять себе на вооружение, тогда уж точно я не ливером буту питаться, а высококачественной вырезкой.

– Ты напрасно передо мной прибедняешься Вадим! – откровенно высказался Георг, – мне кажется, ты давно уже король и питаешься в лучших ресторанах города!

– С чего ты взял? – ехидно ухмыльнулся Вадим.

– Ну, как же! – воскликнул Георг, не заглядывая в лицо Вадиму, смотря только на дорогу. – У нас все в гаражном кооперативе знают, кому принадлежал до тебя твой гараж и этот Мерседес.

– И кому же? – спросил Вадим.

– Известно кому, – генералу КГБ, у которого были несметные богатства и единственный наследник внук по имени Вадим, – лукаво улыбнулся Георг.

Вадим зашёлся неестественным смехом, после чего сплюнул через опущенное стекло в дверке автомобиля, зловеще произнёс:

– Этот старый маразматик, кроме квартиры, гаража и машины мне ничего ценного не оставил. Все свои несметные богатства он завещал государству. Не подумал чистоплюй такой, что с перестройкой жизнь идёт под откос. Если бы он хоть десятую часть от своих картин и коллекций оставил мне, возможно бы я и был сейчас королём?

– Квартира и гараж в наше время тоже немалых денег стоит, – перебил Вадима Георг. – Если по-умному распорядиться этой недвижимостью, то капитал можно неплохой получить. Ты же вот на что – то приобрёл себе аптеку? Выходить от деда поимел весомый гранд, а ты его поносишь всячески.

Если бы Вадим посмотрел в этот миг Георгу в глаза, то кроме недоверия ничего бы там не нашёл. Не подозревая, какой гнусном умысел сутенёр таил в себе, Вадим продолжал поддерживать разговор с ним. Одновременно жалея, что согласился с Нолём на эту поездку и в то же время прибедняясь и гордясь собой:

– Допустим не аптеку, а ничтожную лавчонку, в которой мы работаем только с женой, – пояснил Вадим, – но это приобретение стоило лично мне больших нечеловеческих усилий. Я из кожи лез, чтобы хоть немного чувствовать себя человеком. Приходилось часто перебиваться на изжоге, но это всё уже в прошлом. Сейчас жизнь вроде наладилась. И это благодаря старинным монетам, которые я раскопал в квартире у своей матери. Надо будет после приезда из Германии ещё пошарить в её квартире. Глядишь ещё, что найду?

Георг насторожился, но вопросов насчёт монет не стал задавать.

Вадим же не удержался от соблазна и незаметно перевёл взгляд с дороги на Пифагора, осторожно погладив его по голове:

– Думаю, моим мучениям скоро придёт конец, – продолжил он, – появилась хорошая перспектива наладить свою жизнь.

Георг бросил короткий взгляд на руку Вадима, обхватившую почти любовно голову Пифагора:

– В сказки веришь? – с иронией спросил он у Вадима.

– Ты о чём дружище? – не убирая руки от Пифагора, произнёс Вадим.

– Я о том, что у тебя под рукой сейчас находиться, – спокойно ответил Георг. – Я, когда учился в шахматной школе – интернате, то нам тренер всем советовал на соревнования брать с собой свой талисман, чтобы удача всегда сопутствовала в спорте. Я себе в талисманы выбрал маленького мягкого енота, который мне по сути дела не помог ни одного крупного турнира выиграть. Да и честно сказать мало, кому сопутствовала из наших шахматистов удача, даже тем, кто беспрестанно молился на своих божков. Вот тогда я и понял, чтобы добиться чего – то, в первую очередь надо много трудиться и не верить слепо в чудеса, а шевелить мозгами не только на шахматной доске. Только ты сам способен создать себе эти самые чудеса, больше никто! Так, что ты хоть как ласкай свою резную куклу, можешь даже поцеловать её, от этого ты умнее и богаче не станешь.

– Да причём здесь эта кукла, – равнодушно отозвался Вадим и отдёрнул руку с головы, – это всего лишь копилка крупных монет, которыми со мной расплачивались случайные пассажиры. Я полон надежд, заключить долгосрочный контракт в Германии с одной известной фирмой. Вот тогда я заживу, как полагается. А в этом мне помогут родственники, засевшие прочно там.

– Без компаньонов тебе Вадик сложно будет справиться с таким делом, – неожиданно выразил свою мысль Георг, – так, как для долгосрочного контракта немалые деньги нужны. Я уже сталкивался с таким делом в Польше. Мне как заломили бешеную сумму, так я и утёрся. Сел в машину и назад домой в Россию. Все мои планы разом рухнули. Вот я и стал после этого волком одиночкой. Фартило мне и надо сказать не плохо, но сейчас времена другие наступили, одному провернуть крупное и нужное дело практически невозможно. Задавят конкуренты или бандиты наедут.

– Не себя ли ты предлагаешь в компаньоны? – вальяжно развалившись в кресле, спросил Вадим.

– А что думаешь, не подойду? – притормозил машину Георг, – у меня опыт кое – какой есть и бабки, хоть и не совсем большие, но имеются. Скооперируемся и вперёд. Главное впоследствии не дурить друг друга, – вот в чём заключается надёжный бизнес.

Вадим равнодушно зевнул в кресле и приоткрыл дверку автомобиля:

– Первое условие бизнеса мне известно, а твоё предложение, возможно, я приму, но только после предварительных переговоров с немцами.

Вадим вышел из машины и подошёл к обочине дороги. Посмотрев по сторонам и убедившись, что на трассе нет никого он начал оправляться. Георг в это время прильнул своими глазами к Пифагору. Постучав пальцем по фигурке, и услышав глухой звук, он приоткрыл верхнюю часть головы. Заглянув внутрь и увидав, что она наполнена червонцами, он спешно закрыл её и взглянул ещё раз в глаза Пифагора. Ему показалось, что чёрный колдовской отлив брызнул по его глазам и моментально сник, от чего ему на мгновение стало почему – то жутко.

Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

«Эта штуковина не простая, – пронеслось у него в голове, – и не для червонцев он её прилепил к панели. Буквально позавчера не было этой копилки на панели. А сегодня по сути дела на моей уже машине появился этот бородач наполненный монетами. Не иначе Вадик хитрит и цель его визита в Германию возможно не только покупка автомобиля и заключение контракта, а главная причина, – несомненно, сбыт этой копилки…»

Вадим, сделав свои дела, бесшумно сел в автомобиль и дотронувшись до локтя Георга, который сидел с закрытыми глазами, громко произнёс:

– Поехали, нас ждут великие дела! Трасса чистая, милиция ещё ни разу не остановила. А главное бандиты под колёса не лезут.

Георг, прежде чем тронуться с места прикурил от спички сигарету, затем, посмотрев в зеркало заднего вида, повернул ключ зажигания и глухо произнёс:

– Не приведи господь с этими чертями встретиться. Ошкурят до нитки. Я пару раз попадал в переплёт с ними. Не на этой конечно трассе, а на Урале. Один раз сотней баксов отделался, а последний раз мне встреча с ними обошлась в две тысячи долларов. А когда я в Польшу ездил по этой же дороге, ко мне ни одна сявка на хвост не села. Чисто всё было. Поэтому я и согласился на этот вояж. Но зато в нашем городе мне приходится им платить дань за мутный бизнес.

Вадим не счёл нужным передавать ему разговор, который у него был перед отъездом с дедом. Он был уверен, что вор в законе по кличке Таган, находившийся давно на заслуженном отдыхе, нарисовал их машине неприкосновенность на трассе. К тому же предостережение мудрого родственника насчёт порядочности Георга, заставили его задуматься. Дед редко ошибался в людях. Эту удивительную проницательность Вадим давно усмотрел в нём. Несколько раз он раньше заставлял краснеть Вадима, когда тот замышлял сделать неблаговидный поступок, пока находился у них в гостях в летнее время. После чего Вадим не особо старался докучать своими приездами в дом Чашкиных. Не хотелось быть прозрачной материей для деда. А если и приходилось навещать, то старался особо на глаза ему не лезть, чтобы не портить себе настроение. Он временами уважал и временами боялся этого старика, хотя по жизни считал его родственной душой и называл с малых лет, как и генерала только дедом. Сейчас же Вадим, находясь в другом государстве, откинув голову на подголовник кресла, думал о нём с восхищением и огромной благодарностью.

«Всё складывается, как нельзя лучше, – думал Вадим, – а это хорошее предзнаменование. Не иначе как на шоколад подсяду!»

В Лейпциге

Внук генерала вместе с Георгом и с подарками из России переступили под вечер порог шикарной квартиры Мориса и Анны. Таких гостей Морис никак не ожидал у себя увидеть. На Георга он посмотрел с недоумением, но когда встретился взглядом с Вадимом, то немного опешил:

– Вадим никак ты? – признал он в госте своего родственника.

– Он самый, – протянул Вадим сумку с подарками хозяину квартиры. – Это вам мать с дедом передали. К Альбине не заходил, баба Наташа сказала, что они всей семьёй уехали на море в Сочи.

– Анна посмотри, кто к нам приехал? – позвал Морис свою супругу, оставив стоять гостей в прихожей.

В спортивном костюме кофейного цвета появилась Анна. Она пристально присмотрелась к мужчинам и, узнав Вадима, протянула ему обе руки:

– Кто же так дорогих гостей привечает? – укорила она Мориса и почти силком втащила Вадима в квартиру. Следом зашёл Георг и прикрыл за собой дверь.

Морис на семнадцать лет был старше Вадима, и особо близких отношений у них раньше не замечалось. Было всего лишь несколько встреч, за гостевым столом у Чашкиных, когда семья Каменских навещала своих родственников на берегах Волги. Зато с Анной он был более близок. Она чаще приезжала в Горький, и они не редко находили интересные для разговора темы. Но как бы то ни было, Морис всё равно был безумно рад незваному гостю из далёкой России, который мог со всеми подробностями обрисовать, как живут их близкие люди на берегу Волги.

Вадим не почувствовав хозяйского холода во встрече, с широкой улыбкой смотрел на Мориса и Анну. Они с Георгом и опомниться не успели, как в одно мгновение оказались в просторной комнате, которая по-видимому являлась гостиной. Она со вкусом была обставлена мягкой мебелью и высокими пеналами, извергающими из нутрии блеском хрусталя.

Вадим с неподдельной завистью оценил квартиру, не забыв отпустить комплимент Анне, за её вкус к обожествлению домашнего очага.

– Ошибаешься Вадим, – прервала она его сладкоголосую речь, – именно эту комнату обставлял Морис, а вот кухня со столовой, ванна и спальни это уже моя личная заслуга.

Вадим, ничуть не смутился, что его на полпути оборвали, посмотрел на Мориса и продолжил:

– Если мне память не изменяет, то Морис человеком искусства всегда был? Почему бы ему не применить к своему жилью творческую фантазию?

– Я работаю в национальном музее книги и письменности Вадим, – пояснил Морис.

– Странно, – недоумённо повёл бровями Вадим, – мне, почему – то всегда казалось, что ты к живописи тяготеешь. Ты же с моим покойным дедом именно из-за этой темы нашёл общий язык, и он не раз мне тебя в пример ставил. Да и в квартире я смотрю у вас как в Эрмитаже, – кивнул он на картины, которыми были увешаны стены.

– Это всего лишь хобби Вадима, – вмешалась в разговор Анна, – но оно нам приносит немалые дивиденды. В основном все картины написаны современными художниками России. Сабрина у нас уже невеста, запросы большие имеет. Так, что нам приходиться всячески подрабатывать. Где получиться там и скребём. Я вот сейчас за книгу интересную взялась. Возможно, она мировым бестселлером не будет, но коррективы исторические надеюсь непременно наведёт. Вот поэтому мы и решили полезное дело связанное с литературой и историей, совместить с приятными впечатлениями. Поедем в ближайшее время в Россию, навестить родственников. Неодушевлённый герой моей книги именно там сейчас проживает.

Морис, не выдержав её чрезмерной словоохотливости, громко прокашлялся в кулак и посмотрел укоризненно на свою супругу:

– Анна людей с дороги вначале угощают продуктивной, а не духовной пищей. Свои духовные блюда оставь на досуг. Зайди в столовую, приготовь, пожалуйста, на стол чего-нибудь?

Анна опомнилась и, извинившись перед гостями, удалилась из комнаты.

– Вот такая у женщин непонятная психология, – улыбнулся Морис, – меня отругала, что я вас в дверях держал, а сама вместо радушия насвистывает вам соловьиные рапсодии.

– У немецких фрау может, принято так? – впервые подал свой голос Георг.

– Перестаньте, – вежливо отмахнулся Морис, – она половину своей жизни провела в Советском Союзе. Знает о России, и её населении больше чем мы все вместе взятые. Её хлебом не корми, дай только слово замолвить, хоть о древней Руси, хоть о нынешней России.

Он пристально взглянул на Вадима, надеясь найти в его словах подтверждение, но тот не слушал его, а с интересом вглядывался в картины.

– Я уже привык к ней и только делаю вид, что её слушаю, – продолжил Морис. – Так она нашла новый объект для своих ушей в доме, – это дочку Сабрину. Сейчас дочь в Люксембурге у Августа отдыхает, выходит чувствовать вам себя сегодня, как в лектории. Тема лекции вам уже известна, – приложил он обе ладони к лицу, спрятав этим жестом неожиданно нахлынувшую на него улыбку.

– Я думаю, меня Георг избавит от предыдущей лекции, – моментально оторвался от картин Вадим, и заметив улыбку хозяина, с подвохом произнёс: – Стрелки переведём на него, – указал он пальцем на Георга. – Он чемпион нашего гаражного кооператива по шахматам. Окончил шахматную школу – интернат. А я знаю, что Анна большая поклонница этого вида спорта.

– Не просто поклонница, если точнее выразиться, – она шахматистка с короной, – поправил Вадима Морис.

Георг изобразил недовольную гримасу от предназначенной ему миссии:

– Только не сегодня, – почти взмолился он, – у меня сейчас перед глазами дорога вьётся, и колёса чужих машин крутятся. Боюсь, в таком состоянии фигуры перепутать.

– Это поправимо, – успокоил его Морис, – сейчас с устатку примите нашего шнапсу под хорошую закуску и отдохнёте с дороги. А завтра с утра и почти до позднего вечера вам придётся находиться в обществе фрау Анны. Сводит вас, куда душа пожелает. С городом познакомит, лучше любого гида. Это она делает умело и с большой гордостью.

Он до того увлёкся своей беседой с гостями, что не заметил стоявшую позади него Анну.

– Спасибо милый, за положительную оценку обо мне, – сказала она, отчего он вздрогнул. – Неужели не видишь, что приехали они не во фраках, а в спортивных костюмах? А это значит, им не достопримечательности нашего города нужны, а подержаные автомобили.

– За одним автомобилем, – уточнил Вадим. – А парадная мишура, выглаженная, и аккуратно сложена, лежит в машине, на которой мы добирались до вас. Так, что от экскурсии по Лейпцигу мы отказываться не собираемся. Да и одну фармацевтическую фирму мне хотелось бы посетить после покупки машины. Планирую завязать с ней тесную связь. Я ведь сейчас в газете не работаю. У меня своё дело связанное отчасти с фармацевтикой и биологическими добавками. Вот и хочу расширить свои производственные связи и ассортимент лечебных препаратов. Бизнес практически беспроигрышный, – это не мясом торговать, чтобы ежедневно волноваться, как бы непроданный товар не позеленел.

– Что – ж, цель верная, – согласился с ним Морис, – такой бизнес на века выгоден, но я тебя хочу предупредить, что денежные вливания на твою программу потребуются большие. Если у тебя не глубокий кошелёк, с тобой ни одна фирма работать не будет. Зачем им мараться с однодневками. Я своему другу Галдису из Риги пытался помочь в прошлом году с этим вопросом, но перед нами корректно извинились и предложили поработать с такими деньгами напрямую с их аптеками.

– О чём я тебе и говорил, – бросил Георг на Вадима усталый вид.

– Я думаю вопрос этот один из важнейших, но я его решу и, скорее всего не в России, а на территории Германии, – не теряя надежд на свою мечту, сказал Вадим, наморщив свой лоб.

Анна не дала им продолжить разговор, так – как всех пригласила к столу. За столом Вадим кратко рассказал о жизни всех родственников в Нижнем Новгороде. Ему было стыдно за свои скудные новости. Он понимал, почему у него такая бедная информация, ведь последние годы он почти не общался с роднёй, кроме Альбины. И чтобы не показаться совсем скучным он постоянно ссылался на свою усталость, при этом периодически прикрывал глаза. Но хозяевам любая весточка была дорога из России и они в этот вечер особо не докучали Вадима вопросами, понимая, что ему в данный момент не до разговоров.

После застолья им Анна постелила постель в зале, где стояла мягкая мебель и пеналы с хрусталём. Вадим после сытного ужина сразу уснул. А Георг хоть и выпил порядочную дозу спиртного, долго ворочался. Скорый сон на новом месте не приходил к нему. Он вначале при свете ночника безмолвно смотрел на потолок с уникальной люстрой, а потом машинально переключался, то на картины, висевшие на стенах, то любовался хрусталём, которого можно сказать, было с излишком в высоких двух пеналах. Ощущение у него было такое, что он находиться не в квартире немцев, а в имении знатного графа. Внезапно в одной хрустальной ладье он заметил тёмный силуэт, который напомнил ему удивительно знакомый предмет. Сердечко внезапно стукнуло от пришедшей догадки и он, посмотрев на крепко спящего Вадима, отдёрнул с себя одеяло. На цыпочках по паркету он проследовал к пеналу. Осмотрев его сверху донизу, Георг попытался открыть его. Но пенал был с секретом. Тогда он оставил эту затею и начал рассматривать тёмный силуэт. Сомнений никаких не было, фигурка, которая была прикреплена на панели его автомобиля, мирно почивала в хрустальной ладье. Георг так – же тихо вернулся на своё спальное место и, окутавшись с головой, впал в раздумья:

«Интересно когда он успел её снять? – размышлял он, – я хорошо помню, что фигурка была на месте. Я вышел последним из автомобиля. Вадим покинул машину вперёд меня и открыл багажник. Я же полотенце бросил на бюстик, чтобы он не привлекал к себе любопытных глаз. Хорошо и отчётливо помню, Вадим назад в салон не возвращался. Хозяева из дома ни на минуту не отлучались, да и ключи от машины у меня в сумке – визитке лежат. Не иначе что – то Вадим хочет провернуть именно с этой фигуркой? Это точно, к бабке не ходи. Больно он шустро при варганил её к панели перед поездкой. Надо будет присмотреть за ним и по возможности влезть к нему в советчики. А уж свой процент с навара я не упущу. Хоть Вадим и прощелыга, но я тоже ушлый мужик. Такие, как он для меня семечки, проглочу вместе с шелухой».

После этого он поворочался ещё немного и уснул. Спал он крепко, хотя и не долго. С первыми лучами солнца он уже был на ногах. Надев на себя джинсы и майку, он вышел на кухню.

Морис в это время собирался на работу, а Анна готовила ему завтрак.

– Вот тебе Анна и утренний досуг есть с кем заполнить, – лукаво посмотрел на гостя Морис и, взяв вилку в руку, принялся за свой бекон с яичницей.

– Сейчас он глаза протрёт, и мы сделаем с ним гимнастику для ума, – передвигаясь от плиты до стола и распахивая длинным халатом улыбаясь, проговорила Анна.

– Ты уж только особо долго не занимай его? – посмотрел немного с иронической насмешкой на супругу Морис, – а то они с Вадимом не успеют свои дела обделать.

– Глупости, – спросонья пробасил Георг, – нам часу хватит, чтобы выбрать машину и час уйдёт на оформление. И мы свободны. Чего здесь делать. Сразу двинем до дому. Главное автосалонов в Лейпциге не счесть.

Морис доел свой завтрак и отставил тарелку в сторону. Анна тут – же поставила перед ним стакан апельсинового соку. Но он пить его пока не стал, вытер салфеткой губы и, выйдя из-за стола подошёл к Георгу:

– Вроде Вадим вчера заикался, что хочет прозондировать фармацевтическую компанию, а это одним днём не обойдётся. Да и сомневаюсь я в успехе его предприятия. То, что он знает в совершенстве немецкий и румынский язык, это ещё не всё. И не значит, что с ним кто – то будет работать в кредит. Будут большие деньги – будет и большое доверие. Ты ему Георг объясни, как друг, что если солидная компания, то и дела они будут иметь с солидными людьми, а мелкого лавочника они за версту видят. Думаю, вряд – ли у него, что – то выгорит здесь. Это Германия, а не Советский Союз и даже не нынешняя Россия.