Текст книги "Блеск страха"

Глава 4

Небо затянуло черными тучами, в воздухе запахло дождем.

Дверь, ведущая в опорный пункт милиции, была приоткрыта, сидевший за столом участковый инспектор милиции что-то читал.

Телефонный звонок, раздавшийся в тишине, заставил его вздрогнуть. Отложив материалы дела, Владимир Сергеевич Петров поднял трубку и сказал:

– Участковый инспектор капитан Петров слушает.

Однако кроме посторонних шумов в трубке больше ничего не было слышно. Переложив трубку в другую руку, участковый снова произнес:

– Слушаю, капитан Петров.

Где-то вдалеке послышалось чье-то тяжелое дыхание, а затем раздался мужской голос:

– Капитан, тебя беспокоит Игорь Юрьевич.

– Вы что-то хотели, Игорь Юрьевич? – поинтересовался участковый.

– Владимир Сергеевич, извини старого дурака, но, видимо, на меня отрицательно действует погода.

– Понятно, – сказал Петров, – и все-таки, Игорь Юрьевич, что же случилось? Вы так и не ответили.

– Скажи, как у тебя со временем?

– Ну, – замялся Владимир Сергеевич, – в общем-то, его у меня с избытком. А что?

– Прекрасно! Как ни странно, его у меня тоже мешок, – пошутил Игорь Юрьевич. – Извини еще раз, дома сейчас один, – он вдруг закашлялся, – а делать мне нечего, вот и решил тебе позвонить.

Он сделал паузу.

– Хотел предложить сыграть партию в шахматы. Согласен?

Зная назойливый характер Игоря Юрьевича Валежникова, и понимая, что тот будет настаивать на игре до последнего, Владимир Сергеевич ответил:

– Ну что ж, как вы понимаете, мне деваться некуда, а значит, согласен. Приходите, – Петров замолчал. – Но имейте в виду, – предупредил он, – пару, три, но не более.

– Понял тебя, Владимир Сергеевич, три так три, – согласился Игорь Юрьевич. – Жди, лечу на всех парусах.

Ждать пришлось недолго.

Раздался стук в дверь, затем в кабинет вошел мужчина высокого роста, худощавый, но широкий в плечах. На вид ему было не более пятидесяти лет. Голова и небольшая борода были усыпаны сединой, только брови не изменили своего черного цвета.

Игорь Юрьевич, а это был именно он, не дожидаясь приглашения, отодвинул стул и опустился на него.

– Ну что, Владимир Сергеевич, начнем, пожалуй.

Раскрыв доску, он высыпал шахматные фигуры на стол и посмотрел на Петрова.

– И что стоим, – обратился он к участковому инспектору, – присаживайся.

Стряхнув пепел с сигареты, Владимир Сергеевич передвинул стул и сел за стол напротив гостя.

…Время пролетело незаметно.

Почувствовав усталость от игры, Владимир Сергеевич поднялся, пытаясь сделать шаг.

– И куда же, ты, Владимир Сергеевич? – вдруг возмутился Игорь Юрьевич. – Сыграли почти что ничего, а ты уже в кусты.

Петров ухмыльнулся.

– Вы меня извините, Игорь Юрьевич, но от шахмат у меня голова разболелась. Да и сыграли мы с вами, как договорились, три партии.

Игорь Юрьевич недоуменно пожал плечами.

– Ну и слабак же ты, Владимир Сергеевич, сыграли не три, а всего две, а у него, видишь ли, голова разболелась! Ну и молодежь пошла! – возмутился Игорь Юрьевич. – Вам бы только бегать. А вот посидеть и мозги свои заставить поработать никак не хотите.

Понимая, что Игорь Юрьевич теперь просто так не отстанет, Владимир Сергеевич плюнул в душе и ответил:

– Ладно причитать, Игорь Юрьевич, согласен продолжить игру. Но только одну. Больше, простите, не выдержу.

– Ладушки, согласен, одну так одну, – заулыбался гость.

Игра только началась и продолжалась не более десяти минут, как в дверь кто-то громко постучал.

Оторвав голову от доски, Владимир Сергеевич крикнул:

– Входите, открыто.

Дверь чуть скрипнула, затем кто-то не спеша вошел в помещение. Петров повернул голову и увидел Скрябина Павла Егоровича, который остановился на пороге.

– Разрешите, – обратился он к присутствующим.

Отложив в сторону шахматы, Игорь Юрьевич широко улыбнулся.

– Проходи, дорогой, мы с участковым инспектором тебе очень рады.

Увидев Игоря Юрьевича, Скрябин переменился в лице. В его глазах промелькнул страх, руки затряслись.

Заметив эту перемену, Игорь Юрьевич с какой-то издевкой обратился к вошедшему:

– Ты что, Павел Егорович, так испугался? Вон и руки затряслись.

Так и не поняв причину резкого изменения настроения Скрябина, Владимир Сергеевич поддержал Игоря Юрьевича:

– Проходи, Павел Егорович.

Махнув головой, тот наотрез отказался от предложенного стула.

– Владимир Сергеевич, – обратился он к участковому инспектору, – если можно, давайте выйдем на свежий воздух.

Отодвинув стул, Петров вышел из-за стола и следом за Скрябиным покинул кабинет.

– Извини, Павел Егорович, я так и не понял, и чего же вы так испугались? – поинтересовался он.

– Ты знаешь, Володя, по правде говоря, я и сам этого не понял, – соврал Скрябин.

– Ну хорошо, – сказал Петров, – и что же вы хотели мне сообщить?

Скрябин, как будто извиняясь, улыбнулся.

– Извини, что побеспокоил, но пока ничего. Просто решил заглянуть, а тут какая-та незадача. Чего испугался, сам и не понял.

Еще раз извинившись, Павел Егорович попрощался и тут же ушел. Проводив Скрябина непонимающим взглядом, Владимир Сергеевич вернулся в кабинет.

Собрав все шахматные фигуры и закрыв доску, Игорь Юрьевич с нетерпением ждал появления участкового инспектора.

– И что, Владимир Сергеевич, уже так быстро наговорились? – поинтересовался он.

– Если сказать честно, – Петров посмотрел на гостя, – разговора-то и не было. Что-то он хотел сказать, но, как объяснил, забыл, – Владимир Сергеевич замолчал. – Мне показалось, что его что-то напугало, – нарушил он молчание, – а вот что, так и не понял.

Игорь Юрьевич посмотрел на Петрова.

– Скажи, Владимир Сергеевич, кто такой этот Скрябин Павел Егорович? Вроде бы знаю его давно, но так и не понял, что он за человек?

– Извините, Игорь Юрьевич, но вы меня просто удивляете! – улыбнулся Петров. – Знакомы с ним столько лет, можно сказать, живете по соседству, а не знаете ничего о человеке. Вы, Игорь Юрьевич, изволите шутить?

– Да нет, Владимир Сергеевич, не шучу.

– Ну хорошо! И что же вас так в нем заинтересовало?

– задал вопрос Петров.

– Да все, Владимир Сергеевич.

Петров задумался и стал рассказывать:

– Лет двенадцать назад Павел Егорович работал в городской прокуратуре и занимал высокую должность…

– И что же за должность? – съязвил Игорь Юрьевич.

– Был старшим следователем по особо важным делам, – Петров посмотрел на Игоря Юрьевича. – И, как я знаю, работал неплохо. Имел поощрения и награды. Но вот однажды…

– И что же однажды? – перебивая Петрова, поинтересовался Игорь Юрьевич.

– Однажды, правда, знаю только с его слов, Скрябина подкупили, а если быть более точным, запугали, и он сломался. После этого сильно запил и уже не мог без спиртного. Естественно, в прокуратуре его выходки терпели, но, как вы понимаете, всему приходит конец. И его уволили.

– Интересно! – воскликнул Игорь Юрьевич. – И на что он живет, если не работает?

– А он у нас является народным донором.

– Не понял, – возмутился Игорь Юрьевич, – и что, этого ему хватает на жизнь?

– Бывает, что и голодает, – ответил Петров.

Игорь Юрьевич ухмыльнулся.

– А ты ведь, Владимир Сергеевич, я заметил, иногда подкармливаешь этого идиота. Прав я?

– Бывает и такое, – признался он. – Жаль ведь человека. Пропадет, – улыбнулся Петров.

Встав со своего места и бросив взгляд на часы, Игорь Юрьевич тряхнул головой и сказал:

– Извини, Владимир Сергеевич, засиделся я у тебя. Пора и честь знать.

Оставшись один, Владимир Сергеевич облегченно вздохнул и почувствовал себя свободнее.

Зазвонил телефон.

Петров снял трубку:

– Участковый инспектор капитан Петров слушает.

Но сколько он ни ждал ответа, в трубке стояла тишина.

«Может, ошиблись номером», – подумал он и вернул трубку на место.

Так и не поняв, кто ему мог позвонить, Владимир Сергеевич закурил. Выдохнув сигаретный дым в потолок, он вдруг почувствовал себя немного разбитым.

Сделав еще две полных затяжки, он поднялся из кресла, но ощутив легкое головокружение, Владимир Сергеевич опустился в него и закрыл глаза.

«И все-таки, что же так напугало Павла Егоровича? – задал он себе вопрос. – Да еще так, что тот аж побелел. Может, что-то вспомнил неприятное, а вот говорить не захотел».

Он приоткрыл глаза.

«А вот что?»

Неожиданно со стороны входных дверей послышался скрип половиц. Открыв окончательно глаза, Владимир Сергеевич чуть вздрогнул. Как ночное привидение, перед ним появился Скрябин Павел Егорович.

Вынув изо рта сигарету, Владимир Сергеевич поинтересовался:

– Что-то случилось?

– Не дойдя до дома, решил вернуться, – с какой-то отрешенностью ответил Скрябин. – Что-то меня сильно беспокоит.

Он тяжело вздохнул.

– А вот что, не пойму, – Павел Егорович ухмыльнулся. – И знаешь, Владимир, что самое интересное, все это происходит именно в твоем кабинете.

Сказав это, Павел Егорович вышел из кабинета так же неожиданно, как и пришел.

Спать расхотелось, хотя на улице уже вечерело.

Докурив сигарету, Владимир Сергеевич решил закончить работу с материалами уголовного дела, приход Игоря Юрьевича не дал ему как следует погрузиться в изучение бумаг, а теперь сколько он ни пытался на них сосредоточиться, вдуматься в смысл слов, ему это не удавалось – все мысли были почему-то заняты странным поведением Павла Егоровича, его неожиданным испугом.

Пробили куранты, на часах было двадцать два часа. Ощутив усталость и какой-то сумбур в голове, Петров поднялся и вышел на свежий воздух.

Прикрыв за собой дверь опорного пункта милиции, он решил пройти к дому Скрябина и убедиться, что с Павлом Егоровичем все в порядке.

Не спеша Владимир Сергеевич подошел к дому. Присмотревшись, он увидел, что калитка, ведущая во двор, была приоткрыта. Раскрыв ее шире, Петров вошел во двор и огляделся. Кругом стояла тишина, а в окнах не горел свет. Приблизившись к входной двери, он был удивлен, увидев на ней большой амбарный замок.

«Интересно! – подумал он. – И куда же в такое время мог уйти Павел Егорович?»

Постояв несколько минут в раздумье, Владимир Сергеевич решил вернуться к себе в опорный пункт: ждать Павла Егоровича было бессмысленно.

Часы пробили полночь. Петров спрятал уголовное дело в сейф.

Не создавая лишнего шума, Владимир Сергеевич открыл входную дверь и вошел в коридор своей квартиры. Сбросив с ног туфли, он заглянул на кухню.

Безумно хотелось есть.

Негромкие шаги в зале заставили его вздрогнуть. Прошла секунда, дверь, чуть скрипнув, открылась, и в кухонное помещение вошла жена.

Внимательно посмотрев на мужа, она сказала:

– Звонил оперативный дежурный, требовал, чтобы ты срочно явился в опорный пункт милиции.

– Что-то случилось? – поинтересовался Петров. – Или дежурный подробностей не рассказал?

– Сообщил, что у тебя на участке произошло убийство. Убили какого-то Скрябина Павла Егоровича.

– Что! – воскликнул Петров. – А ведь не зря у меня весь вечер душа болела. Чувствовал, что с ним должно что-то произойти. И именно с ним.

Быстро надев только что сброшенные туфли и схватив форменную фуражку, Владимир Сергеевич выбежал из квартиры.

Глава 5

Отказавшись заходить в опорный пункт, Владимир Сергеевич решил немедленно пройти к месту, где произошло убийство.

Быстро спустившись вниз по дороге к дому, где проживал потерпевший Скрябин Павел Егорович, Петров стал искать глазами оперативную машину с прибывшей опергруппой. Однако, к его удивлению, ни машины, ни оперативной группы нигде не было.

«Или они уже побывали на месте преступления, – подумал он, – или еще не приезжали. Однако ждать нет необходимости, надо войти и осмотреть».

Теперь не теряя времени Владимир Сергеевич прошел во двор, затем остановился около чуть приоткрытой входной двери. Сквозь небольшую щель проникал какой-то непонятный зеленый свет.

Луна скрылась за тучами, и вокруг стало темно. В ночном мраке зеленое свечение усилилось и отчетливым тонким лучом проникало из-за приоткрытой двери во двор.

Так и не поняв, что же это могло быть, Петров взялся за ручку двери и открыл ее. Остановившись у порога, Владимир Сергеевич прислушался и неожиданно услышал еле уловимый скрип половиц под чьими-то ногами.

По телу пробежала нервная дрожь, волосы на голове зашевелились, Петров испугался.

«Ну и что же ты так испугался, – Владимир Сергеевич стал стыдить и укорять себя. – Тебе же это не впервой – быть в такой ситуации. А раз так, то смелее».

Поборов себя, Петров не спеша, пытаясь не шуметь, прошел в темное и сырое помещение. Протянув руку в поиске выключателя, Владимир Сергеевич вспомнил, что во всем доме за неуплату свет уже давно был отключен работниками коммунального хозяйства.

Вытянув вперед обе руки, он попытался пройти в зал, но, уперевшись во что-то твердое и теплое, Петров вдруг похолодел и испугался. Неожиданно зеленый свет ударил ему в глаза. Так и не поняв, что это могло быть, Владимир Сергеевич остолбенел, ноги отказывались двигаться, руки тряслись.

Почувствовав чье-то прикосновение, он задрожал. Задыхаясь от нехватки воздуха, Петров боялся шевельнуться. От страха внутри все пульсировало.

Вдруг послышался еле уловимый нечеловеческий смех, и тут неожиданно подул легкий теплый ветерок, который прошелся по его ногам. Петров огляделся по сторонам, но никого не обнаружив вокруг себя, не стесняясь своего позора, бросился бежать вон из дома.

Оказавшись на улице около своего опорного пункта, он тяжело вздохнул. Быстро открыв входную дверь, Петров огляделся. Убедившись, что его никто не преследует, он вошел внутрь.

Только сейчас Петров почувствовал, что вся спина его была покрыта испариной, а на лбу выступили холодные капельки пота.

Сняв с себя рубашку, которая буквально пропиталась потом, Владимир Сергеевич бросил ее на спинку стула. Почувствовав небольшой озноб, он снял с вешалки махровое полотенце.

Минуты через три спина и голова были почти сухими.

Однако успокоиться от пережитого шока было не так легко.

Он закурил.

Немного успокоившись, Петров не спеша подошел к зеркалу и взглянул на себя. То, что он увидел, поразило его. Испуганное и искаженное лицо было неузнаваемым. Глаза излучали страх.

«Необходимо лечь и как можно быстрее заснуть, – подумал Владимир Сергеевич. – А утром, естественно, все пройдет: и страх, и испуг. А кожа примет свой первоначальный цвет».

Выключив в кабинете свет, Владимир Сергеевич прилег на диван. Но, как ни пытался заставить себя заснуть, ничего не выходило, страх сковал его по рукам и ногам.

Переваливаясь с боку на бок, он никак не мог успокоиться.

«…Огни, показавшиеся вдалеке, манили к себе. Подул ветер. Не устояв на слабых ногах, он упал лицом в песок. Очнулся от непонятного шума и сильного пронизывающего холода. Вдруг из темноты донесся детский плач. Приподняв голову, он осмотрелся, однако темнота поглотила все, и за несколько метров ничего не было видно. Вновь неподалеку от него раздался плач, похожий на плач ребенка. Затем еще и еще. По телу пробежала нервная дрожь. Только сейчас он догадался, что вокруг него собралась стая шакалов. Собрав последние силы и волю, он бросился вперед, разбрасывая в стороны прохладный песок. От резкого движения закружилась голова, перед глазами поплыли темные пятна. Пролетело несколько минут. Придя в себя, он открыл глаза. Два небольших зеленых огонька упали ему на лицо».

Вскрикнув, Владимир Сергеевич открыл глаза и посмотрел по сторонам. Но осознав, что он находится у себя в кабинете, успокоился и поднялся с дивана. Однако ужасы прошедшей ночи не оставляли его.

Умывшись прохладной водой из-под крана, Петров накинул на себя высохшую рубашку и подошел к столу. Пододвинув к себе телефонный аппарат, он набрал номер дежурной части отдела.

В трубке раздался голос оперативного дежурного:

– Майор Кубышкин слушает.

Забавная фамилия майора заставила Петрова улыбнуться.

– Товарищ майор, участковый инспектор капитан Петров беспокоит.

– Что хотел? – поинтересовался Кубышкин.

– Хотелось бы услышать об убийстве?

– Ну ты, блин, Петров, даешь! – воскликнул офицер. – Раскрыто твое убийство. Как говорится, по горячим следам. Убийцу взяли прямо на месте преступления. С тебя причитается.

– И что, товарищ майор, задержанный признался? – поинтересовался Петров.

– А куда ему было деваться. Естественно.

– И кто же это?

– Алкаш. Киселев Геннадий.

– Что?! – воскликнул Владимир Сергеевич. – Извините, товарищ майор, не понял. Кто?.. – сдерживая дрожь в голосе, поинтересовался он.

– Ты что, глухой, Петров? – ответил Кубышкин. – Повторяю, Киселев Геннадий, местный алкоголик.

Петров повесил трубку.

«Этого не может быть, – с грустью подумал он. – Сколько я его знаю, Геннадий до этого не опустился бы, хотя и пил».

Часы показывали восемь часов тридцать минут утра. Надев фуражку, Владимир Сергеевич вышел на улицу.

…Получив разрешение от следователя прокуратуры, Зинина Егора, который вел уголовное дело в отношении Киселева, Владимир Сергеевич прошел в комнату допроса.

Ждать пришлось недолго.

Загремел металлический засов, дверь открылась и у входа в помещение остановился конвоир. Убедившись, что задержанного ждут, он втолкнул Киселева в комнату, затем вышел, закрыв за собой дверь.

Узнав в вошедшем Киселева, Петров улыбнулся и протянул ему руку для приветствия.

– Ну здравствуй, дорогой, – обратился Владимир Сергеевич к Геннадию. – Считай, лет пять не виделись, а может, и больше.

Пригласив Геннадия присесть, Владимир Сергеевич молча наблюдал за его действиями. Перед ним сейчас стоял совсем не тот Геннадий, которого он помнил с детства. Худощавый, порядком облысевший. В его глазах читалось удивление, он как будто совершенно не понимал, где находится и что с ним происходит.

Петров приветливо улыбался, но Геннадий реагировал на это с какой-то опаской. Киселев как будто не узнал Петрова.

Поняв это, Владимир Сергеевич спросил:

– По твоим глазам, Геннадий, вижу, что ты не узнал меня, – он сделал небольшую паузу. – Присмотрись, возможно, и признаешь во мне своего товарища Петрова Владимира.

Геннадий пожал плечами.

– Извини, но я что-то тебя не припомню.

В глазах Петрова появилось удивление.

– Тогда я тебе постараюсь напомнить.

Владимир Сергеевич стал перечислять и в красках описывать какие-то эпизоды из детства, которые Киселев обязательно должен был помнить. И вдруг неожиданно, еще раз пристально оглядев своего собеседника, Киселев вдруг улыбнулся и сказал:

– Вот черт! И как же я тебя не признал, Володя?.. Ну здравствуй!

Подскочив к Петрову, Киселев крепко обнял его.

Чуть не задохнувшись в объятиях, Владимир Сергеевич сказал:

– Ну и здоров ты, как бык. Силы-то сколько. А вот с виду, извини, этого не скажешь.

– Был бы и сильнее, но в последние лет пять, как потерял семью, не просыхаю от спиртного.

– Извини, не знал… – прекратив улыбаться, произнес Петров. – Прими мои соболезнования, пусть земля им будет пухом.

По телу пробежала дрожь.

– Понимаю твое горе. Но я пришел, чтобы вытащить тебя из этих стен.

Опустившись на стул, Киселев облизал губы и молча посмотрел на Петрова.

– И каким же образом? – поинтересовался он.

Не ответив на вопрос, Владимир Сергеевич продолжил:

– Все, что произошло вчера, произошло непосредственно на моем обслуживаемом участке. Узнав о том, что ты являешься убийцей, я не поверил в это и решил встретиться с тобой, чтобы все прояснить.

– А не поздно ли? – испуганно посмотрел на Петрова Геннадий.

– Почему поздно? – поинтересовался Петров.

– Так я признался, что убил Скрябина Павла.

Владимир Сергеевич посмотрел Киселеву прямо в глаза.

– Ну, а ты действительно его убил?

– Конечно нет, Володя! – воскликнул Геннадий.

– Прекрасно, тогда будем считать, что все это ерунда, – успокоил Петров. – Главное, Гена, что я лично в эти бредни не поверил. А значит, обязательно вытащу тебя отсюда.

Он положил руки на стол.

– А теперь я бы хотел услышать, что же произошло на самом деле в доме у Скрябина.

– Я познакомился со Скрябиным где-то наделю назад, – начал Геннадий, – наше знакомство произошло в пивном баре. И вот вчера, то есть в день его убийства, около двенадцати часов ночи я возвращался домой, и мне вдруг повстречался Павел. Он был пьян и еле стоял на ногах. Увидев меня, он сильно обрадовался, и стал предлагать пойти к нему в гости…

Киселев замолчал.

– Хорошо… – сказал Петров, – и что же произошло дальше?

– Где он жил, я, по правде говоря, не знал. Вначале я стал отказываться, предчувствуя что-то нехорошее. Однако Павел неожиданно схватил меня за руку и стал умолять со словами: «Я боюсь возвращаться домой один». Тут мне стало его жаль, и я согласился. Таким образом, я попал к Павлу Егоровичу домой.

– Тут все ясно, – ответил Владимир Сергеевич, – и что же происходило в доме?

– Расположившись у него дома, мы пропустили по одной. Просидели мы с ним, если я не ошибаюсь, часа два или три. Точно не могу сказать. И тут Скрябин стал рассказывать о своей жизни и работе. С его слов я понял, что он бывший работник прокуратуры, но однажды с ним произошла беда, и после этого он запил. После долгого запоя его уволили…

– Извини, что перебиваю, – остановил его Петров, – но я бы хотел узнать подробно о его причине запоя.

– А ты знаешь, он действительно что-то попытался мне рассказать об этом и…

– И что? – не сдержавшись, перебил Владимир Сергеевич.

– Да в том-то и дело, он так и не успел ничего мне сказать. В доме было темно, и тут мы услышали, как в соседней комнате кто-то медленно передвигается. Мы затихли и прислушались. Неожиданно, извини, я так и не понял, что это было, – с испугом произнес Геннадий, – меня вдруг сильно качнуло, и я упал на пол. А когда открыл глаза, увидел перед собой привидение. Да, да, настоящее привидение, у которого глаза горели зеленым светом, оно было все в белом, – он сделал паузу. – Потом… потом творилось что-то невероятное, от увиденного меня бросило в жар, а по телу побежала мелкая дрожь… Привидение вдруг одной рукой схватило Павла Егоровича за горло, а затем подняло. Тот пытался высвободиться, но это было бесполезно, – он тяжело вздохнул. – От страха я закрыл глаза. Меня била нервная дрожь, ноги тряслись… Я услышал, как что-то капает, почувствовал резкий запах мочи… Привидение, убедившись, что Скрябин был уже мертв, бросило его тело на пол.

Геннадий вновь замолчал, было видно, как его до сих пор трясло. Постучав пальцем по часам, Владимир Сергеевич сказал:

– Гена, у нас с тобой осталось не более пяти минут. Я тебя слушаю.

– Валяясь на полу и боясь открыть глаза, я почувствовал, как подул легкий ветерок, затем все стихло. Пролежал я так несколько минут, однако подниматься не решался. Боялся. Неожиданно я услышал чей-то топот, и знаешь, никогда я так не радовался чьему-то приходу, – он вдруг рассмеялся. – Хотя впоследствии это не принесло мне большой радости.

– И почему? – поинтересовался Петров.

– Почему? – на лице Геннадия появилась грустная улыбка. – Когда меня привезли в милицию, я получил незаслуженную порцию пинков и тумаков от «благородных» мужей и вынужден был признаться в том, чего не совершал.

Закончив свой рассказ, Киселев опустил голову.

– Вот такие пироги.

– Извини! – Петров посмотрел на товарища. – Неужели ты так и не разглядел это привидение?

– Меня всего колотило, да так, что думал, умру от страха. Ан нет, остался жив, – Киселев снова тяжело вздохнул. – И кажется, напрасно.

– Все, что произошло с тобой, неважно. Я все-таки тебя отсюда вытащу. В этом, прошу тебя, не сомневайся!

Послышался стук открываемых дверей, и через минуту Киселева увели.

В кабинете было очень душно. Открыв настежь дверь, Владимир Сергеевич не спеша прошел за стол. Слова Геннадия не выходили из головы. Все, что произошло в доме у Скрябина, не поддавалось объяснению.

Вся эта мистическая история рождала массу вопросов: «Кто же на самом деле убил Скрябина? И главное – за что? И что это за таинственное привидение?..» Однако ответы на эти вопросы сейчас вряд ли кто-то мог дать.

В дверь постучали, и в помещение вошла женщина. Посмотрев на нее, Петров улыбнулся и приподнялся, приветствуя.

– Проходи, Надежда Николаевна.

Дождавшись, пока она пройдет к столу и опустится на предложенный стул, он поинтересовался:

– Что-то ты сегодня рано пришла на работу?

– Услышала, что Павла Егоровича убили.

– Извини, но я тебя не понял, Надежда Николаевна, и это что, повод рано прийти на работу? – посмотрел он на нее удивленно.

– Ничего удивительного я тут не вижу, – ответила она, – просто хотела с тобой поговорить об этом.

– Да?! – удивился Владимир Сергеевич. – Это становится интересно…

– Вчера, если ты не забыл, я немного задержалась на работе…

– Верно, – перебил он женщину.

– Клиенток в этот день было очень много. Ушли почти в десять часов вечера. Так вот…

– Если можно, Надежда Николаевна, короче, – перебивая ее, попросил Петров.

– А ты не перебивай, а просто дослушай до конца.

– Постараюсь, – согласился он.

– Одна из моих клиенток, ожидая своей очереди, вышла на свежий воздух. Время было уже чуть больше девяти, но минут через пять она вдруг вбежала в парикмахерскую, вся бледная, в глазах был страх. Ее всю трясло. Я спросила, что с ней случилось? И что же ты думаешь, Владимир Сергеевич. Ее продолжало трясти, и из-за этого она ничего вразумительного сказать не могла. И только… мычала.

– Надежда Николаевна, можно покороче, – поторопил Петров.

– Можно, – ответила она. – Уже заканчиваю. Успокоившись, женщина пояснила, что, выйдя на улицу, и закурив сигарету, она вдруг услышала в темноте чьи-то шаги, шум шел со стороны дома Скрябина. Присмотревшись, моя клиентка увидела что-то белое, которое передвигалось по двору, но заметив, что за ним наблюдают, это что-то остановилось и повернулось в ту сторону, где находилась женщина. На нее, как она говорила, упал зеленый свет, шедший из глаз неизвестного существа. Это привидение вдруг сделало рывок вперед, затем остановилось. На этот раз послышался какой-то шум из кустарника, растущего по краю двора. Подобравшись к кустам, неизвестное существо что-то поискало в нем какое-то время, а затем исчезло так же неожиданно, как и появилось.

Надежда Николаевна замолчала.

– И что же это могло быть? – нарушила она молчание.

– Извини, но сказать ничего тебе не могу. Я, как и ты, все думаю, кто же это мог быть, – он посмотрел на женщину. – То, что ты мне сейчас рассказала, лично для меня не ново. Эту историю я уже слышал.

– Я слышала, что убийцу уже задержала милиция, – заговорила Надежда Николаевна. – Это правда?

– Правда, – ответил Петров, – но это не настоящий убийца.

– А кто же тогда настоящий?

– Как кто? – удивленно воскликнул Владимир Сергеевич. – Да тот, который был в белом одеянии во дворе рядом с домом Скрябина.

– Чудеса и только! – воскликнула Надежда Николаевна и вышла из опорного пункта.

Оставшись один в кабинете, Владимир Сергеевич задумался. Он перематывал в своей голове слова, сказанные Надеждой Николаевной. Пролетело несколько минут. Петров поднялся и вышел из помещения.

Бросив взгляд в сторону дома Скрябина, он не спеша стал спускаться по дороге вниз, приближаясь к месту, где произошло убийство. Остановившись около калитки, которая вела во двор дома Павла Егоровича, и немного поразмыслив, он вошел во двор и решил осмотреть кусты шиповника.

«Если я правильно понял, – рассуждал Петров, – то Надежда Николаевна говорила именно про этот куст, где, по свидетельствам ее клиентки, что-то искал неизвестный».

Раздвинув колючий куст шиповника, Петров стал внимательно разглядывать землю вокруг него. Однако трава, растущая под кустом, скрывала от глаз то, что он пытался найти, по крайней мере, Петрову так казалось. Хотя, что именно он ищет, Петров и сам пока не знал.

Отодвинув ветку шиповника, он присел на корточки, и уже не спеша, сантиметр за сантиметром, стал ощупывать траву. Вдруг его ладони наткнулись на что-то жесткое и холодное. Подняв находку, Владимир Сергеевич с удивлением обнаружил в руках четки, которые состояли из небольших бусинок темного цвета.

Петров улыбнулся.

«Этот предмет был для неизвестного драгоценным, – подумал Владимир Сергеевич, – ведь он так старательно искал его, забыв о времени».

Спрятав четки в карман, Петров вернулся к себе в опорный пункт.

Уставший, но довольный результатом своих поисков, Владимир Сергеевич прилег на диван.

…Непонятный шум заставил его открыть глаза и прислушаться. Однако разбудившие Петрова звуки больше не повторялись. Ополоснув лицо прохладной водой, Владимир Сергеевич прошел за стол и закурил. Но что-то вспомнив, он смял сигарету и, бросив ее в урну, вышел из кабинета.

В приемной областной судебно-медицинской экспертизы никого не было. Опустившись на свободный стул, Владимир Сергеевич стал ждать.

Вскоре в помещение вошла секретарша. Увидев капитана Петрова, она поздоровалась, затем прошла на свое рабочее место.

– Владимир Сергеевич, ты к главному? – поинтересовалась она.

Он поднялся со своего места и не спеша подошел к столу, за которым сидела секретарша. Петров слегка улыбнулся.

– Любочка, – обратился он к ней, – мне бы Антона Васильевича. Ответь, где его найти?

Поправив прическу, она отложила расческу в сторону.

– Антон Васильевич час назад отпросился у главного и уехал.

– И куда же?

– Домой, Владимир Сергеевич, – ответила секретарша, – у него жена заболела.

Поблагодарив секретаршу за информацию, Петров покинул здание.

«Итак, необходимо встретиться с Антоном Васильевичем и уточнить характер телесных повреждений, нанесенных убийцей Скрябину, – подумал Владимир Сергеевич. – Только выяснив это, я смогу продолжить поиски преступника».

Перебежав на другую сторону улицы, Владимир Сергеевич дошел до остановки общественного транспорта. Ожидая троллейбуса, он разглядывал тех, кто ждал его вместе с ним.

На расстоянии не более пяти метров от него остановились двое ничем не примечательных парней. Тихо перешептываясь между собой, они искоса поглядывали в сторону Петрова.

Ребята были высокого роста, атлетического телосложения. Возраст не превышал тридцати лет.

Но эти двое не очень интересовали Владимира Сергеевича, он был увлечен своими мыслями.

…По прошествии десяти минут он уже шел по адресу, где проживал судмедэксперт Антон Васильевич Иванов. Петров быстро нашел необходимый дом и подъезд и поднялся на нужный этаж. Бегло пробежавшись глазами по номерам квартир, Владимир Сергеевич остановился перед дверью, которую искал, и нажал на звонок.

Пролетели секунды, замок щелкнули дверь открылась. На пороге появился хозяин квартиры – Антон Васильевич.

Узнав капитана Петрова, он улыбнулся.

– Что случилось? – поинтересовался Иванов.

Владимир Сергеевич стал извиняться:

– Антон Васильевич, прошу вас простить мне мое вторжение и беспокойство. Я был у вас на работе, но, увы, не застал вас и вот решил заглянуть к вам на огонек.

– Прекрасно! – ответил Иванов. – И чем же я могу вам помочь, товарищ капитан?