Текст книги "Русская Атлантида. Невероятные биографии"

Нечто особенное

Потом жена его оставила, хотя продолжала ценить его как замечательного поэта. В своих воспоминаниях, написанных много позднее, Одоевцева писала: «Если бы меня спросили, кого из встреченных в моей жизни людей, я считаю самым замечательным, мне было бы трудно ответить – слишком их много было. Но я твёрдо знаю, что Георгий Иванов был одним из самых замечательных из них. В нём было что-то особенное, не поддающееся определению, почти таинственное, что-то, не нахожу другого определения от четвёртого измерения. Мне он часто казался не только странным, но даже загадочным, и я, несмотря на нашу душевную и умственную близость, становилась в тупик, не в состоянии понять его, до того он был сложен и многогранен… Гумилёв советовал мне, когда я ещё только мечтала о поэтической карьере: «Постарайтесь понравиться Георгию Иванову. Он губит репутацию одним своим метким замечанием, пристающим раз и навсегда, как ярлык».

В юности восторженный петербургский поэт-эстет Георгий Иванов писал:

 
Легки оковы бытия…
Так, не томясь и не скучая,
Всю жизнь свою провел бы я
За Пушкиным и чашкой чая.
 

Однако выпала ему, увы, совсем другая судьба. Остаток жизни поэта был драматичным. Иванов умер в приюте для престарелых в Йере (Йерле-Пальмье, в департаменте Вар, недалеко от Тулона). Последние его стихи пронизаны чувствами отчаяния и бессмысленности жизни:

 
В светлом небе пусто, пусто.
Как ядреная капуста, Катится Луна.
И бессмыслица искусства
Вся, насквозь, видна…
 

Умер поэт в 1958 году и был похоронен в Йере на местном кладбище. Только через пять лет удалось собрать деньги на его перезахоронение под Парижем, на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, там, где покоится цвет русской эмиграции. На могиле поставлен крест из тёмно-серого гранита.

Учитель президента США

В списке предназначенных к высылке из СССР на «Философском пароходе» был и великий русский ученый Питирим Сорокин, умерший в США. Первая часть его жизни полна драм и авантюр, достойных самого крутого приключенческого романа.

Он родился в глухой деревне Турья Вологодской губернии. Его отцом был ремесленник, а мать – простая крестьянка. Она умерла, когда сыну было всего четыре года. Отец начал сильно пить, и в 11 лет Питирим вместе с братом ушли из дома. Они бродили по деревням, выполняя «малярные и декоративные работы в церквах». Однако потом Сорокин с благодарностью вспоминал об этих трудных «университетах жизни», позволивших ему узнать, как живет и, о чем думает русский народ. Несмотря на бродяжничество и тяжелый труд, мальчик запоем читал, сам поступил в школу. Однако из семинарии его потом исключили. Он был арестован за «революционную пропаганду», юноша увлекся романтическими идеями социалистов. «Мы были апостолами, не брали с собой ничего, кроме револьвера и патронов», – вспоминал он потом.

«Зайцем» в Петербург

После освобождения Сорокин отправился в Петербург. В кармане было хоть шаром покати, юный Питирим ехал в поезде «зайцем», а потом договорился с проводником, стал убирать туалеты. В столице у Сорокина не было ни родных, ни знакомых. Он устроился репетитором «за угол и еду». Учился на курсах, на которые ему приходилось ходить пешком, проделывая ежедневно по 1 5 верст. Тем не менее юноша был бодр и полон оптимизма. «Несмотря на материальные трудности, печали и испытания духа, присущие каждой человеческой жизни, мир казался мне прекрасным для жизни и борьбы за утверждение великих жизненных ценностей… Я, как губка, жадно впитывал достижения человеческого гения», – писал он, вспоминая те годы. Вскоре Сорокин стал студентом. Поступил сначала в Психоневрологический институт, а затем на юридический факультет Университета. Тогда это был рассадник революционных идей. Он увлеченно овладевал знаниями и с головой бросился в бурный омут политической жизни, вступил в партию эсеров, редактировал газету. Его первый научный труд назывался «Преступление и кара, подвиг и награда». Его талант заметили, оставили на кафедре, и скоро он стал магистром права.

Крутой поворот

Но тут грянула революция. Сорокин стал депутатом Учредительного собрания, а потом Керенский предложил ему место своего секретаря. После октябрьского переворота ученый-политик оказался в Петропавловской крепости, но через два месяца его отпустили. Большевиков он не принял, яростно выступал против сепаратного мира с немцами, потом поехал на север России для подготовки вооруженного антибольшевистского восстания. В Великом Устюге попал в руки ЧК и его приговорили к расстрелу. Так мир мог бы потерял великого ученого. Но в этот момент в мировоззрении Сорокина произошел крутой переворот. Он разочаровывался в политической борьбе, полагая, что его дело – наука, просвещение народа, и опубликовал письмо под названием «Отречение Питирима Сорокина». Оно попало на глаза Ленину, который назвал его «признаком поворота» к большевикам целого класса.

Опасное пенсне

Это спасло ученого от гибели в подвалах ЧК, он вернулся в Петроград и снова занялся наукой. Поселился в доме на Васильевском острове (8-я линия, дом № 31), том самом, где потом одно время жил поэт Мандельштам, написавший там знаменитые строки «Я вернулся в мой город, знакомый до слез…». Однако с большевиками Сорокину было решительно не по пути. Он пришел к выводу, что важнейшим следствием революции стала «деградация населения России». Открыто об этом говорил и писал. «Народы найдут в себе силы освободиться от ига большевизма», – заявлял он. Мало того, Сорокин продолжал повсюду носить пенсне, что по тем временам было не просто опасно, но являлось открытым «вызовом пролетариату». На улице тогда могли убить уже за одно приличное «буржуйское» пальто, а уж тем, кто носил пенсне, была только одна дорога – прямо в подвалы ЧК. Набор его книги «Голод как фактор» был уничтожен, и Сорокина включили в список большой группы опасных для большевиков ученых и деятелей культуры, которых выслали из Петрограда на знаменитом «философском пароходе».

Однако сам Сорокин уехал 23 сентября 1922 года все-таки на поезде. Вскоре он очутился в Праге, куда пригласил его друг тогдашний президент Чехословакии Массарик. Он стал читать лекции, издавать книги. Но русская эмиграция в Европе относилась к ученому враждебно, не в силах простить отречения от политики. Но Сорокин не обращал на это внимания. Он всегда шел своим, особым путем, называя себя «одиноким волком». Вскоре ему предложили читать лекции в США, где он и остался. Изучил английский и стал преподавать.

За океаном Сорокина пригласили в престижнейший Гарвард, где он возглавил кафедру социологии. Один за другим он пишет выдающиеся труды, получает известность и вскоре становится председателем Социологического общества США. Среди его почтительных учеников, слушавших знаменитого профессора из России, разинув рот, – дети президента США Рузвельта и будущий президент Джон Кеннеди.

Любовь порождает любовь

Если первая половина жизни Сорокина была полна опасных приключений, то вторую ее половину он провел в США уже за письменным столом. Он купил дом в Винчестере недалеко от Гарварда, где спокойно прожил отведенные ему Богом годы вместе с верной спутницей жизни Еленой Баратынской, родившей ему двух сыновей. На стенах висели виды Петербурга, на рояле стояли ноты с произведениями Чайковского, а на полках – русские книги. О далекой родине он не забывал ни на минуту. Во время войны стал председателем общества помощи воюющей России, убеждая американцев, что, помогая СССР, они приближают победу над Гитлером. Сорокин не принял «американского образа жизни», где боготворили сильных, царили культ денег и стремление к наживе любой ценой. Не случайно именно тогда он создал исследовательский центр созидательного альтруизма, проповедуя бескорыстное отношение к жизни. «Без любви, без нравственного совершенствования людей не спасет ни изменение общественного строя, ни изменение законов и учреждений», – считал Сорокин. «Любовь порождает любовь», – таков был девиз жизни этого замечательного русского ученого

«Северский Эйркрафт корпорейшн»

Александр Прокофьев-Северский был родом из семьи дворян Санкт-Петербургской губернии. Его предки – военные, лишь отец отличился на другом поприще, стал известным в Санкт-Петербурге певцом, режиссером и владельцем театра. «Северский» был его сценический псевдоним, который он присоединил к фамилии Прокофьев. Оказавшись потом в США, его сын Александр отбросил первую часть трудной для американцев фамилии.

В 1914 году Александр окончил в Санкт-Петербурге Морской кадетский корпус, получив чин мичмана. Но в то время в воздух поднялись первые аэропланы, и юный моряк стал мечтать не о море, а о небе. Ему повезло: на флоте стали создавать авиагруппы для разведки над морем, и Прокофьева-Северского отправили в школу летчиков морской авиации. Окончив ее, он начал летать, но тут произошло несчастье. На борту его самолета случайно взорвалась бомба. Александр оказался в госпитале, где врачи ампутировали ему ногу, опасаясь гангрены. Казалось, на карьере военного летчика можно было ставить крест, но Прокофьев-Северский решил не сдаваться. Поставив протез, он стал упорно тренироваться, и уже скоро мог кататься на коньках. Но никто не верил, что пилот без ноги может летать. Чтобы доказать обратное, молодой летчик на летающей лодке М-9 пролетел под Николаевским мостом в Петрограде. Кстати, этот эпизод был повторен в советском фильме «Валерий Чкалов», где под мостом в Ленинграде пролетел советский летчик, хотя, вопреки легенде, Валерий Павлович никогда этого не делал. А вот полет Прокофьева-Северского вызвал сенсацию. Начальник воздушных сил Балтфлота, контр-адмирал Адриан Непенин, решив не наказывать удальца за проступок, отправил доклад Николаю II, в котором просил «высочайшего разрешения» для мичмана на боевые полеты.

«Пусть летает. Николай»

Резолюция царя была короткой: «Читал. Восхищен. Пусть летает. Николай».

Оказавшись на фронте, Александр в возрасте всего 23-х лет стал одним из самых известных асов русской авиации. Он был произведен в лейтенанты и получил золотой кортик с надписью «За храбрость», а потом орден Святого Георгия. Известность он получил еще и благодаря ценным изобретениям в морской авиации. Он, в частности, создал лыжные шасси для «летающих лодок», чтобы зимой самолеты могли садиться на льду Балтики. Предлагал подвижную установку пулеметов, бронеплиты для защиты экипажа.

В сентябре 1917 года ему предложили место помощника военно-морского атташе в русском посольстве в США. Сначала он оказался, предпочитая остаться на фронте. Но власть захватили большевики, офицеров убивали, армия разваливалась. И тогда герой-летчик решил покинуть страну. В Сибири его поезд был остановлен красноармейцами, которые собрались его расстрелять. К счастью, Прокофьева-Северского по протезу узнал один из матросов, который отговорил «братишек» убивать героя войны. Протез при этом не только помог ему спасти жизнь, но оказался еще и тайником, в котором беглец вывез за границу царские ордена и деньги.

Изобретения в США

В США он поначалу устроился на работу в русское посольство. Однако после заключения Россией сепаратного мира с Германией дипломатическая миссия была закрыта. Подыскивая новую работу, Северский познакомился с генералом Митчеллом, известным в США авиатором. Митчеллу понравился молодой русский летчик, который забросал его интересными идеями по усовершенствованию самолетов, и он предложил ему место консультанта при военном департаменте в Вашингтоне.

Только вот предприимчивому Северскому не сиделось на месте. Вскоре он основал собственную фирму «Северский аэро корпорейшн». Там им был создан автоматический бомбардировочный прицел. Права на это изобретение у него купило правительство США за 50 тысяч долларов – большие по тем временам деньги. Затем он внедрил еще ряд изобретений. В результате получил американское гражданство и звание майора запаса ВВС США.

Экономическая депрессия больно ударила по американской промышленности, фирма Северского разорилась. Пришлось все начинать заново, и вскоре он создал самолетостроительную компанию «Северский эйркрафт корпорейшн». Главным ее продуктом стал разработанный им самолет-амфибия СЕВ-3, который показал отличные летные качества. На этом самолете Северский установил мировой рекорд скорости для амфибий – 290 километров в час, многие годы это достижение никто не мог побить.

Когда ВВС объявили конкурс для замены истребителя Боинг-26, фирма Северского представила на него истребитель Р-35 и получила правительственный заказ на 77 самолетов, став одной из крупнейших самолетостроительных компаний в США. Потом он создал еще ряд успешных моделей самолетов, внедрил множество изобретений. Однако у русского эмигранта были влиятельные противники и конкуренты. В 1939 году совет директоров компании, недовольный его большими расходами на эксперименты, снял Северского с поста президента фирмы. Александр Николаевич был огорчен случившимся и решил отойти от конструкторской работы.

Медаль «За заслуги»

Однако с авиацией Северский не порывал, проявив себя великолепным аналитиком и военным стратегом. В 1939 году он предсказал, что Гитлер начнет в сентябре войну, опроверг мнение американских специалистов считавших, что Англия не сможет противостоять немцам в воздухе, а также предсказал провал фашистского блицкрига против СССР. Бестселлером в США стала его книга «Воздушная мощь – путь к победе». В ней он доказывал, что в современной войне победу можно одержать только путем завоевания господства в воздухе и разрушения промышленного потенциала противника при помощи массированных бомбардировок.

Вскоре Северского назначили консультантом по военным делам при правительстве США, а в 1946 году он получил медаль «За заслуги» – самую высокую награду в Америке для гражданских лиц. В письме от президента США Гарри Трумэна, которое прилагалось к медали, говорилось: «Авиационные знания мистера Северского, его целеустремленность и энергичная пропагандистская деятельность сыграли большую роль в успешном завершении войны». Умер выдающийся русский авиатор, которому не дали применить свой талант на родине, в 1974 году в Нью-Йорке. В России он больше так и не побывал…

«Все бы передал России…»

В советские времена лучшим подарком из-за границы считался видеомагнитофон, «видак», как тогда говорили. Предприимчивые товарищи, «толкнув» его в комиссионном, могли свободно купить на это в СССР кооперативную квартиру. Однако мало кто и тогда и сегодня знал, что изобретателем этого удивительного аппарата был в США русский инженер-эмигрант Александр Понятов.

Родился Александр Матвеевич в селе Русская Айша Казанской губернии. В детстве проявив склонность к технике, поступил на физико-математический факультет Казанского университета. Потом подал документы в Петербургский университет, но, в конце концов, увлекшись авиацией, учебу продолжил в Москве. Познакомился с «отцом русской авиации» Жуковским, который рекомендовал ему поехать на учебу в Германию. Оттуда Понятов вернулся только, когда началась война. Окончив школу летчиков, некоторое время служил в береговой артиллерии Балтийского флота, пилотом военного гидросамолета, но был ранен во время аварии. Революцию не принял и оказался в Белой армии. Вместе с белыми проделал легендарный «Ледяной поход», добираясь в 30-градусный мороз из Сибири в Манчжурию. Оказавшись потом в Китае, работал переводчиком, инженером-электриком в Харбине, дожидаясь визы в США.

Американский инженер

Америка была тогда на вершине бурного технического подъема, инженеры требовались повсюду. Но сначала русский эмигрант работал гражданским пилотом гидросамолетов, а в свободное время мастерил приборы в старом сарае. Вскоре он создал собственную фирму «Ампекс». Первые три буквы аббревиатуры расшифровывались просто: Александр Матвеевич Понятов. Аббревиатура «ЕКС» была производной от английского слова «Experimental” – экспериментальный.

В годы Второй мировой войны фирма по соглашению с военно-морским ведомством США поставляла на флот комплектующие для радарных установок. Вскоре в руки Понятова попал немецкий трофей – «регистратор звуков на магнитную ленту» – магнитофон, разработанной германской фирмой АЕГ. Талантливый изобретатель сразу задумался: а почему бы не создать аппарат, который бы записывал на пленку изображение?

Дело оказалось очень непростым. Даже работавший в США другой великий русский инженер, изобретатель телевидения Владимир Зворыкин заявил: «Это невозможно сделать!» А сам Понятов признавался: «В течение семи лет впереди нас был только Бог!» Однако после нескольких лет экспериментов и упорного труда его фирма представила в апреле 1956 года в Чикаго первый коммерческий видеомагнитофон. Продвинуть изобретение помог знаменитый эстрадный певец Бинг Кросби, который патологически боялся микрофонов при прямых трансляциях концертов. Он вложил в фирму 50 тысяч долларов – большие по тем временам деньги.

Бешеный успех

Видаки сразу же стали пользоваться бешеным успехом. Фирма Понятова быстро росла, и вскоре на ней работало уже около 12 тысяч человек. На русского изобретателя обрушилась слава и множество наград. После его смерти американское общество инженеров даже учредило «Золотую медаль им. Понятова». А в Стенфордском университете открылся посвященный ему музей. Но даже на вершине славы Александр Матвеевич никогда не забывал о далекой родине, которую ему уже не суждено было увидеть. На работу он старался принимать как можно больше русских, поддерживал русский женский монастырь, основал дом Св. Владимира в Сан-Франциско для престарелых эмигрантов из России, а у дверей своих офисов непременно высаживал русские березки.

В конце жизни великий изобретатель признался: «Я всего достиг, у меня замечательная фирма. Но у меня нет детей и продолжить мое дело некому… Все бы передал своей стране, весь свой опыт! Но это невозможно. Даже филиал моей фирмы в России не разрешают создать…»

Гнев Хрущева

Осенью 1956 года Понятов встречался с Хрущевым во время визита советского руководителя в США. А на американской выставке в Сокольниках демонстрировался его видеомагнитофон VRX-1000, но никто, конечно, не знал, что он сделан русским эмигрантом. Встречу Хрущева с президентом США Никсоном записали на пленку и потом прислали Никите Сергеевичу видеоленту в подарок. Однако оказалось, что в СССР ее просмотреть не на чем. Хрущев пришел в ярость и топал ногами, приказав советским ученым тут же создать собственный видеомагнитофон. Но сделать это оказалось очень не просто, даже имея американский образец. А от предложений соотечественника организовать их производство в СССР с его помощью, советские власти отказались…

Великий изобретатель умер в 1980 году, так и не признанный при жизни на родине. Правилом его жизни были слова: «Ничего не считать догмой».

Великий корабел… Франции

29 октября 1932 года Франция ликовала. Со стапелей судоверфи «Пеноё» в Сен-Назере под восторженные крики 200-тысячной толпы на воду был спущен самый большой в мире пассажирский лайнер «Нормандия». На церемонии присутствовал сам президент республики, оркестр играл «Марсельезу», хлопали бутылки от шампанского. Высокие государственные награды получило руководство компании, построившей судно. Никто не обращал внимания на скромного мужчину средних лет, притулившегося в стороне. А это был русский инженер-кораблестроитель Владимир Юркевич, автор смелого проекта небывалого судна…

Такого судна, как «Нормандия», и впрямь в мире еще не было. Вес корпуса превышал 27 тыс тонн, длина составляла 313 метров, ширина – 36, а скорость достигала 30 узлов – рекорд по тем временам. Всех поражала также небывалая роскошь лайнера, строительство которого обошлось французской казне в колоссальные деньги – 200 млн долларов. На «Нормандии» было 11 палуб, теннисные корты, сад с птицами, огромный бассейн, часовня, гараж на сто автомобилей и даже собачник, а обеденный салон был рассчитан на тысячу человек. При отделке кают не скупились на мрамор, шелка, золото и серебро. Это был настоящий «плавучий супер-город» для богатых. Благодаря ему Франция превзошла Англию, Германию и Италию, стала законодательницей морской моды и получила «Голубой бант Атлантики». Французские газеты писали об этом, захлебываясь от восторга. Но никто из них при этом не упоминал, что уникальный обтекаемый корпус лайнера, который позволил ему поставить рекорд скорости, был спроектирован русским Юркевичем, двигатели изготовлены по проекту другого инженера из России Арцеулова, а винты – инженером Харковичем. А что писать? Ведь все они были эмигрантами…