Текст книги "Леди с клыками"

Глава 7

Артиллерийский многоцелевой голем прорыва модели «Лист» на то, что растет на ветке, походил слабо. Скорее уж он напоминал гигантскую гусеницу, на которую наступили, но не раздавили. Овальная блямба серо-зеленого цвета, из которой то тут, то там торчали шипы канонирских башен, передвигаться должна была на колесах и вмещала в себя не меньше двух десятков человек. Когда эту мобильную крепость подбили, сказать было сложно, данная модель использовалась аж на трех войнах в течение полувека, пока не изобрели кумулятивные огненные заклинания, прожигающие толстую броню маленькой дырочкой и разворачивающиеся в стандартное пылающее облако, неспособное плавить металл, но прекрасно испепеляющее экипаж уже внутри махины.

Но, так или иначе, на каторге, куда невесть за какие грехи умудрились попасть четыре мага-студента, это чудовище ушедших в прошлое битв имелось. И нам был дан приказ его разобрать. Вернее, продолжить работы, которые потихоньку шли, наверное, уже месяцев пять и в ближайшие года полтора прекращаться явно не собирались.

– Ну, Мист, ну погоди, доберусь я до тебя, – пыхтела я, прикладывая все свои силы к тому, чтобы открутить болт, удерживающий на месте один из элементов снарядного элеватора. Гайка поддавалась, но с трудом. Что бы я делала, если бы не была дампиром? Наверное, как Лаэла, плевалась бы ядом и вынуждена была бы заниматься единственной доступной работой – очисткой вырванных с боем у ржавых руин голема деталей от застывшего машинного масла и/или ржавчины. В результате многочисленных контактов с далекой от воды черной жидкостью городская эльфийка местами напоминала дроу, а по общей злобности характера легко бы прошла отборочный конкурс на верховную жрицу Ллос. – И ректор. У, мумия с магическим метаболизмом, доберусь я до тебя…

– И что ты с ними сделаешь? – скептически осведомился Торкат, плохо гнущимися от усталости пальцами рисуя на соседнем с моим звене руну, должную очистить металл от ржавчины. Без подобной магической обработки довести деталь до приемлемого состояния было решительно невозможно. Может, мой напарник пока и не великий мастер рун, но после подобных испытаний, уверена, некоторые из них он сможет сотворить даже в бессознательном состоянии или в виде зомби. Работа делалась уже не просто без участия разума, она стала рефлексом, столь же привычным, как дыхание.

– Покусаю! Нет! Сожру!!! – Мой крик души заметался по пещере, приспособленной то ли под ангар, то ли под свалку отработавших свое големов. На потерявшие способность, надеюсь временно, убираться клыки и изменившие цвет глаза никто уже и внимания-то не обращал. Постоянный стресс и большие нагрузки сделали из трех недоученных магов нечто, способное загрызть даже демона. Ну вот просто так. От «доброты» душевной. Да и спустя пару часов работы я не сильно-то и выделялась, мои друзья, перепачканные маслом, с содранной местами кожей, свежими подпалинами от демонтированных кристаллов Силы поголовно выглядели как коренные жители преисподней.

– Я буду подавать соус, – откликнулся откуда-то сверху из недр разбираемой орудийной башни Гроткар. Ему, как официально наиболее сильному из нас, досталась самая тяжелая работа – разбирать броню на листы, из которых ее когда-то склепали. В час гном умудрялся отодрать примерно три четверти броневой пластины. А весь «Лист» он смог бы обработать разве что лет за сто. К середине второй недели практики я, как и все мои товарищи по несчастью, остро сожалела о нехватке бранных выражений в известных нам языках. Человеческая, гномская и эльфийская брань стала уныло однообразной уже на третий день работы. Для полноценного описания сложившейся ситуации хорошо бы подошел гоблинский, в котором, по слухам, приличных слов вообще нет, но его никто не знал. А жаль.

– Па-а-берегись!!! – С грохотом и скрежетом откуда-то сверху на мою многострадальную голову посыпались целые хлопья ржавчины, больше напоминающие каких-то странных мотыльков, а мгновением позже мимо пролетело что-то неразличимое в полутьме ангара, разгоняемой только налобными светляками и находящимися где-то под потолком заклятыми светильниками. Сдвоенный звяк, раздавшийся откуда-то снизу, и сдавленное оханье Лаэлы заставили всех остальных, включая меня, бросить инструменты и чуть ли не прыжками, расстегивая страховочные ремни, буквально скатиться с брони поверженного древнего гиганта.

Стоящее рядом с полуоплавленным колесом, больше похожим на поставленный на ребро каменный жернов, большое монументальное корыто, склепанное из кусков брони какого-то голема, было наполовину пустым. То есть еще несколько секунд назад оно было полным керосина или той жидкости, в которую превращается керосин, если в нем третьи сутки подряд отмывать и отскребать ржавые обгоревшие детали. Отсутствующий объем этой буро-черной жижи наблюдался вокруг, на опорных поверхностях голема, на каменном полу ангара и на взъерошенной, мокрой как мышь фигуре.

Облаченная в мешковатый комбинезон, со свисающими сосульками вместо копны медовых волос, когда-то сбегавших подобно водопаду на плечи, Лаэла бросила взгляд на моментально появившихся спасателей и… И разрыдалась…

– Ну и чего это было? – мрачно поинтересовалась я у Торката, в то время как его брат успокаивал свою напарницу, впавшую в истерику. Магичка хныкала, как маленькая девочка, грозилась непонятно кому страшными эльфийскими карами и почему-то упорно не желала выпускать из рук слегка погнутое и местами ржавое, но все еще достаточно острое долото монументальных размеров, а кузнец рун прыгал вокруг нее кривоногой бородатой бабочкой и пытался промокнуть стекающие с девушки на пол ангара мутные потоки. Хотя, на мой взгляд, перворожденную от жуткой смеси проще было отжать.

– Я точно не уверен, – гном склонился над мутной жижей, оставшейся в корыте, и, зашарив в ней руками, вытащил на свет добычу, – но, похоже, книппель.

– Чего? Да ты спятил!

Вместо ответа мне под нос сунули два куска железа, соединенных цепью. Я внимательно осмотрела причину катастрофы и была вынуждена признать правоту своего оппонента. Действительно, передо мной был устаревший демоны знают когда снаряд, применявшийся раньше на море для уничтожения корабельных парусов и такелажа.

– И откуда он здесь? – озадачился Гроткар, убедившись, что эльфийке больше не грозит захлебнуться в стекающей с макушки на нос жидкости.

– Это я тебя бы спросить хотела… – Мое пожимание плечами и недружелюбный взгляд заставили подгорного жителя насторожиться. – То, что забытый книппель нашелся, это ладно, он ведь не взрывается, могли тут оставить. Откуда он тут – тоже не велик вопрос: «Лист» мог использоваться как мобильный форт береговой обороны. Но как ты эту дуру уронить-то умудрился?!

Мой гневный возглас заставил гнома смутиться, бросить на похожую на жертву магических экспериментов сумасшедшего колдуна Лаэлу полный сострадания взгляд и сбивчиво начать оправдываться.

– Ну я это, – принялся объяснять он, отчаянно жестикулируя, – дошел до пушки, стал смотровую щель курочить, а тут лист брони на пол как грюкнется! А из него как посыплется! Меня аж по колено завалило, а эта штуковина как покатится!

– Так, почему не работаем?! – Грозный рык капитана Брыльски, не вовремя заглянувшего к нам на огонек, разнесся по всему ангару. – И почему личный состав в таком виде? Эй, дивная, ты что, свинарник собственной прической помыла.

Лаэла вздрогнула, как от удара бича, и уставилась на полуорка. В глазах ее загорелся недобрый огонь. Представители народов, позабывшие истоки вражды, но сохранившие взаимную нелюбовь, несмотря на прошедшие сотни и тысячи лет, посмотрели друг другу в глаза. И военный, медали которого явно были боевыми, дрогнул. Во взгляде его оппонентки было приглашение к атаке.

Вообще-то общественное мнение считает эльфов физически слабым народом. При этом тот факт, что нежная перворожденная дева в древности натягивала лук, который некоторые орки и согнуть-то не могли, почему-то упорно игнорируется.

Раньше, чем братья-гномы с моей помощью сумели повалить впавшую в ярость девушку, она успела метнуть в капрала долото, четыре гаечных ключа, ледяную стрелу, монтировку, проклятие разжижения крови, две щетки, ведро и… Гроткара. Последний, впрочем, далеко не улетел и, шмякнувшись об пол носом, вернулся в куча-малу, центром которой стала резко свихнувшаяся эльфийка. В конечном итоге численный перевес все-таки сыграл свою роль, и мы ее скрутили.

– Ну вы даете! – Полуорк сел там, где стоял. Одна из медалей на его груди светилась, постепенно угасая, а воздушный щит, сотворенный наградным артефактом и остановивший град снарядов, медленно истаивал. – Это чего такое? Нападение на старшего по званию?

Кажется, адепт артефакторики и по совместительству заместитель командира батальона штурмовых в чине капитана до сих пор не мог поверить в то, что случилось.

– Пока да, – серьезно сказала ему я, взвешивая в руке так и не выпущенный книппель. – Но мы еще думаем, не превратить ли его в мятеж.

От ласкового тона, которым обычно признаются в любви, и, самое главное, совсем не согласовывающегося с ним смысла сказанной с томным придыханием фразы у Брыльски перехватило дыхание, и единственное, что он смог сделать, – это захлопать удивленно ресницами.

– Господин капитан, у нас все больше и больше возникает подозрение, что то, чем мы занимаемся, ни в коей мере не напоминает ту обзорную практику, на которую нас направили.

Лаэла каким-то чудом смогла освободить одну руку из переплетения братьев-гномов. В воздухе блеснули длинные обломанные ногти, на которых вместо маникюра было масло. Затем еще раз и еще. Живой барахтающийся клубок подтягивался к тому, кто направил четырех магов-студентов на эту практику. Целеустремленность взбешенной эльфийки сделала бы честь медленно, но неотвратимо преследующему добычу зомби.

– Ну я понимаю, что ваши таланты используется несколько не по назначению. – Орк с любопытством глядел на происходящее, а его рука как бы сама собой сползла на рукоять изогнутого клинка, прицепленного к поясу. – И да, согласен, для разборки подобного объекта требуется не несколько магов, а пара-тройка полноценных бригад, укомплектованных либо специальными монтажными големами, либо ограми и троллями.

– Так зачем же вы нас сюда законопатили? – удивился Гроткар и на время ослабил бдительность, за что тотчас же и поплатился. Эльфийка стряхнула его со своей спины, встала, окинула всех нас испепеляющим взглядом и, достав непонятно откуда пузырек с техническим спиртом, принялась отмывать свое лицо.

– Меня об этом попросил ваш архимаг, – честно сознался военный. – Мы с ним старые знакомые, и старик почему-то уверен, что за вашей компанией постараются прийти. Причем не кто-нибудь, а убийцы. Причем очень может быть, состоящие на службе нашего государства. То есть или из разведки, или из контрразведки. Хотя после того как эти два ведомства объединились под одной крышей, разницы уже никакой.

После этих слов в ступор впали практически все присутствующие, Лаэла так и застыла с кусочком пропитанной спиртом ветоши, прижатой к лицу где-то в районе переносицы. Братья-гномы приобрели совершенно одинаковые распахнутые донельзя глаза. Ну а у меня вдобавок еще и упала челюсть. Которую, впрочем, я моментально захлопнула, разрушив божественную тишину громким щелчком столкнувшихся клыков.

– Как – контрразведки?! – Раздавшийся немного дрожащий голос Гроткара прозвучал настолько жалобно и неестественно для его мускулистой фигуры, что все невольно посмотрели в его сторону.

– Я говорил! Говорил тебе: не надо было связываться с тем заказом! – Второй из братьев после этих слов настолько замысловато выругался, что капитан даже восхищенно присвистнул, а после заинтересованно спросил:

– Каким заказом?

В ответ гномы как-то сразу замялись и принялись сверлить друг друга взглядами. Но стоило только одному из них попытаться набрать в грудь воздуха для ответа, как от стоявшей в сторонке Лаэлы раздалось:

– Это, скорее всего, из-за меня… – Казалось, выглядеть после такого купания еще более жалостливо просто невозможно, но эльфийка с этим справилась на все сто: обхватив себя руками за ссутуленные плечи и подергивая поникшими, еще недавно задорно стоящими ушами, Лаэла, казалось, даже немного уменьшилась в размерах.

Нет, я категорически заявляю, что все мои знакомые находятся на пути к идиотизму. И если уж из-за кого начала суетиться контрразведка, так это, вероятнее, из-за меня, а точнее, из-за моей матушки. Или, что скорее всего, это никакая не контора, а всего лишь очередные мальчики на побегушках этого неугомонного Миста. Так что, не дожидаясь, пока мои друзья – а после всего пережитого я, несомненно, могу назвать их своими друзьями и порвать за них глотку любому, кто попробует кинуть в их сторону косой взгляд, – начнут невесть в чем сознаваться, я уверенным, громким голосом произнесла:

– Не суетитесь, мальчики и девочки. Даже если это контрразведка, во что я не особенно верю, то это ко мне! У данной организации ко всем из нашего квартета есть претензии. Особенно если они там вспомнят о давнем обычае кровной мести. Благо повод далеко не единичный.

– Это когда же ты успела? – опешил орк.

– По наследству досталось. – Мое пожатие плечами, кажется, его успокоило. – Официально претензий никаких быть не может, но пара десятков трупов… это не может не иметь последствий.

– Да уж, учудил, старый лис, – с заметным неодобрением покачал головой военный. – И как он вас таких в одну компанию собрать-то ухитрился?

– Никто нас не… – начал было Гроткар, но осекся на полуслове. Думаю, не только у него в голове зародились страшные подозрения.

– Архимаги могут многое, – сформулировала общие мысли всех присутствующих здесь и сейчас волшебников-студентов эльфийка. – И искусство плетения интриг у них стоит на втором месте после искусства плетения заклинаний. Вот только зачем ему было собирать в одно время в одном месте нас?

– Чтобы окончательно меня доконать. – Орк мрачнел на глазах. – Он явно не забыл о той истории с храмом. Посоходержатель мстительный. Ну ничего, сочтемся, вот придет из академии первая партия неправильно оформленных амулетов, устрою я ему ритуальные танцы по задабриванию бюрократов. В общем, так, мелюзга, до окончания практики сидеть здесь или поблизости, никуда с территории не уходить. Охранный периметр вас защитит от всего, кроме вражеской армии, и он не будет разбираться, что за диверсанты через него лезут. А если кто прибудет официально, так с него глаз не спустят.

– Каким храмом? – заинтересовалась я, но наш непосредственный начальник лишь рукой махнул и утопал куда-то по своим делам, громыхая обутыми в казенные сапоги ножищами. Оставил нас сидеть, приводить в порядок Лаэлу и думать о своей нелегкой судьбе.

– Вы и правда думаете, что это архимаг собрал в одну компанию тех, у кого нелады с правительственными структурами? – решил наконец спросить у коллег по несчастью их мнение Торкат.

– Или он, или сама академия постаралась, – фыркнула в ответ эльфийка. – Она построена на фундаменте какого-то грандиозного сооружения Древних и, говорят, имеет собственную душу, которой нравится играть судьбами смертных, находящихся в ее стенах. Какая версия вам видится более вероятной?

– Дела… – Гроткар был полон пессимизма. Интересно все же, чего они с братом такого сотворили и для кого? – И до окончания практики всего дней двадцать осталось. А летние каникулы, во время которых не только студенты, но и преподаватели разъехались кто куда, будут длиться еще два месяца. А куда же нам деваться? Пустые стены альма-матер не слишком хорошая защита. Да и дома появляться не хотелось бы.

– А давайте ко мне, – предложила неожиданно сама для себя я. – Места у нас глухие, каждое новое лицо за тысячу шагов видно, и, в случае чего, спрятать в окрестных лесах можно хоть полстраны. К тому же для папы прокормить трех гостей, ешь они хоть как пять голодных троллей, задача, не стоящая внимания. Да и пустого места в особняке хватает.

– Ну раз ты приглашаешь, то я, конечно, согласна, – не стала отказываться Лаэла. – И мальчики, думаю, тоже.

Гномы согласно закивали.

– Вот только как быть с дорогой? – задумалась эльфийка. – Там мы будем почти беззащитны в случае любого нападения. И людей в привокзальной суете всегда толпы. Идеальные условия для любого ассасина.

– Големостроители мы или кто? – гордо фыркнул Гроткар. – Соберем себе защитника. Или двух. Потом незаметно вынесем за периметр, а когда будем покидать военную базу, подберем. В этих завалах все равно столько материала и в таком удручающем состоянии, что паровоз сделать можно, и пропажу никто не заметит.

– И ту думаешь, нам удастся обмануть охранные системы военного лагеря? – скептически осведомилась я.

– Сделаем, – гномы хитро переглянулись, – есть кое-какой опыт.

После такого вот наглого заявления коротышек мы с Лаэлой тоже переглянулись и, не сговариваясь, ласковыми голосами, наполненными просто-таки любовью к ближнему, поинтересовались, выступая эхом друг друга:

– Мальчики, вас не из-за этого ищут?

Как оказалось, воздействие на психику рефрена из звонкого эльфийского, больше похожего на перезвон хрустальных колокольчиков или, что скорее всего, пение тончайшего лезвия так любимых остроухими стилетов из вулканического стекла, и моего, хоть и не такого высокого, но тоже не лишенного своеобразного шарма, голоса подобно хорошему заряду динамита. Во всяком случае, только этим можно было объяснить прозвучавшие, хоть и крайне неуверенно, слова:

– Да заказик один! Не-э, мы что, гоблины какие-то! – Одновременно произносить речи у братьев получалось крайне отвратно, гораздо хуже, чем только что у нас. После первых вылетевших слов гномы растерянно посмотрели друг на друга и, осознав, что уже проговорились, решили расколоться. Причем резать правду-матку начал старший, хоть и на несколько минут, Гроткар, периодически прерываемый младшеньким.

– Звукоглушители для нарезных винтовок видели?

Вопрос Гроткара, заданный размеренным настоящим гномским голосом, с соответствующим выражением лица, был немного подпорчен буквально сочащимся гордостью комментарием Торката:

– Так вот это мы!

Взгляд, которым Гроткар чуть ли не пришпилил братца к броне разбираемого голема, мог бы с легкостью пробить пару дюймов лучшей оружейной стали.

– В общем, обратился к нам клиент один с предложением изготовить что-то типа маленького арбалета для скрытого ношения и обязательно многозарядный. С арбалетами-то мы не особенно, но вот мыслишка одна была… – Тут гном глубоко вздохнул и озадаченно огладил растрепанную бороду с торчащими из нее кусочками ржавчины. – В общем, мы даже патент оформить не успели, как все закрутилось…

– Понятно, – глубокомысленно кивнула Лаэла. – Слышала об этом деле от дяди. Так, значит, это вы те два самородка, которые грозят в скором времени стать героями профессиональных шпионских анекдотов.

– А у них они разве есть, профессиональные? – удивилась я.

– Ты удивишься, но да, – кивнула девушка. – Уж кому, как не мне, знать это. Эльфы живут долго. И мы, все как один, любим делать так, чтобы сделать поменьше, а получить побольше. И вот из-за этого-то контрразведка и может попытаться ударить по мне на опережение.

– Ну так это все народы без исключения так поступают, – пожал плечами Гроткар. – Но при чем здесь ты? Я что-то не очень понял.

– Моя семья, – остроухая печально вздохнула, – очень знаменита тем, что торгует информацией. Родственнички, чтоб у них волосы повылезали, считают это выгодным и относительно безопасным, при таких-то доходах и накопившихся за столетия связях, делом. Слышали про кланы легендарных эльфийских шпионов, которые в состоянии стянуть планы главнокомандующего вражеской армии раньше, чем он сам их составит? Главу одного из них я зову прапрадедушкой.

– И ты тоже… – ахнул Торкат и осекся.

– Нет, – покачала головой Лаэла. – По мнению родичей, я еще маленькая для семейного дела и могу заниматься чем хочу, пока подростковая дурь из головы без остатка не выветрится. Вот лет через сто – сто пятьдесят они, скорее всего, начнут меня натаскивать на кражу чужих тайн. Но не раньше.

После этого Лаэла внимательно так посмотрела в мою сторону и задумчиво произнесла, как бы раскладывая по полочкам для себя самой известную ей информацию:

– Н-да… Попали… Но ничего – еще побарахтаемся. – После чего эльфийка с омерзением отвела в сторону попавшую на лицо больше похожую на мертвого червяка прядь и передернула плечами. – Все! Я так больше не могу – перерыв. И только пусть попробуют сказать, что баня у них не работает именно сегодня.

Практически каждая из разумных рас, заселяющих известные нам земли, хоть что-то, но внесла в копилку культурного опыта. Гномы – табак и огнестрельное оружие. Эльфы – чай и сопутствующие церемонии. Орки… Орки познакомили других разумных с такой изумительной вещью, как термы. Конечно, обычная оркская передвижная баня из войлочного шатра, пропитанного запахом конского навоза и дыма, ни в коей мере не похожа на отделанные мрамором королевские термы (единственное, что, к слову, осталось от правившей когда-то королевской династии), но сам факт от этого не меняется.

Ожидать от армии хоть какой-нибудь роскоши было нереально, но некоторые послабления военные себе все-таки делали. Опробованная еще в первый день обшитая лиственницей парная, в углу которой стоял со снятым теплозащитным кожухом малый алхимреактор от тяжелого штурмового «Рокота», была просто верхом сибаритства. А уж после того как выяснилось, что неприметная дверца в углу открывает доступ к небольшому бассейну, на дне которого уютно пристроилась система охлаждения от того же реактора, то моему счастью не было предела. Как говорится, в армии хорошо живут только летуны и тяжелые штурмовики. Правда, отец всегда уточнял, что за все это им приходится платить, и платить страшно. Смерть первых красива и быстра, а вторых часто неприглядна и довольно затейлива. И тут уж не поймешь, что лучше – падать с высоты в пару миль вместе с ездовым грифоном, сбитым картечным залпом в окружении сонма перьев, капелек своей и чужой крови и ошметков мяса, или гореть в чадящем огне поврежденного алхимреактора, зачастую живьем разлагаясь от льющихся из пробитых трубопроводов реагентов. Так что извечная зависть пехоты и кавалерии, хоть и имевшая под собой почву, была в какой-то степени оправданна. Захватить на броню навесом пару контейнеров различного полезного барахла и разобранные щитовые домики? Да даже разведывательной «Блохе» можно при умении и некоей сноровке подвесить пару-тройку тонн груза. А уж со списанными запчастями (или считающимися таковыми) у големотехников никогда проблем не бывало. Да и руки, если уж честно, у них растут из нужных мест. Иные в штурмовых войсках долго не живут.

Так что примерно минут через двадцать, отдраив друг друга до скрипа, мы с Лаэлой сидели в предбаннике, завернувшись в простыни, и потягивали свежесваренный эльфийкой – уж по какому-то жутко секретному семейному рецепту – чаек, отходя от всего, свалившегося сегодня на наши хрупкие девичьи плечи.

Следующие два дня после разговора по душам и последующей за ним релаксации мы якобы продолжали работать. На деле, лишь громыхая железками и мотаясь время от времени туда-сюда, мы обшаривали доставшиеся нам на разграбле… демонтаж запасы, с которых, правда, и так уже военные самостоятельно сняли все, что смогли быстро куда-нибудь пристроить. Даже самый великий мастер големостроения не сотворит великую магомашину из ничего. А мы и на подмастерьев-то пока тянули с натяжкой. Но и совсем уж глобальных целей перед собой не ставили.

– М-да, – высказался Торкат, когда удалось подвести итог. – Пороха нет. Топлива нет. Снарядов нет. Вообще ничего нет, что горит или взрывается. Реактивов тоже нет. Совсем. Разве что кое-где в пустых трубках можно попробовать налета наскрести и потом водой разбавить. Кожаные вставки и ремни сгнили, несмотря на алхимическую пропитку, но передаточные цепи вроде бы еще не совсем проржавели.

– Угу, – мрачно подтвердил его брат. – Зато есть много, очень много бронестали, а также порядком других деталей. Конечно, большинство из них, на мой взгляд, излишне громоздки, но кое-что использовать можно. Главное – раздолбать те узлы, куда они вставлены, не вызвав деформации нужных запчастей.

– Итого, что бы мы ни делали, ему или им будет нечем обстрелять противника, и придется бросаться сразу в ближний бой, – подытожила я. – Ладно, есть идеи, из чего будем делать лезвия?

– Можно попробовать сделать что-нибудь вроде парового пулемета, стреляющего болтами или гайками. – Эльфы хронически не переносили идей о возможной рукопашной, и Лаэла исключением из этого правила не была. – Или соорудить баллисту.

– Слишком громоздко и хрупко, – возразил ей напарник. – Из-за недостатка материалов придется импровизировать с рунами, но этого явно недостаточно. Один хороший удар – и наше творение останется без оружия.

– Все равно не хочу бросаться с мечом наперевес, скажем, на винтовку, – упорно стояла на своем городская дочь лесов. – И своих помощников на такое отправлять не желаю, пусть они даже и неживые. Мы же не сможем незаметно таскать с собой армию, так что придется озаботиться чем-то, способным пережить обстрел или хотя бы ответить на него адекватно.

– Можно попробовать сделать несколько типов големов, – подумав, внесла предложение я. – Скажем, соберем три-четыре хорошо бронированных и расторопных для быстрого боя и парочку медленных, но способных чем-нибудь запулить во врага.

– Комбинации рун, способные навести снаряд на цель, изучают на последнем курсе, – засомневался Гроткар.

– Не проблема, – уверил брата второй гном. – Воспользуемся старым проверенным методом. Будем палить не в саму цель, а куда-то в ее сторону, но целым облаком снарядов. Уж что-что, а шрапнель мы точно изготовим.

Рассматривая громоздившиеся кучи барахла – по-другому извлеченное из трофейных големов назвать было трудно, – я все пыталась поймать за хвост ускользающую от меня мысль. А поймав, неожиданно даже для себя, звонко засмеялась, разогнав мрачную атмосферу помещения и моментально прервав многоумные выкладки собравшихся теоретиков современных методов ведения боевых действий. Бросив взгляд на потрясенно застывших гномов и эльфийку, я весело подмигнула друзьям и с легчайшей ехидцей в голосе спросила:

– Вы что решили, что мы реинкарнация священного воинства последнего императора? Или по извечной гномской привычке – бьем всех, кто под руку попадется? Тоньше надо быть, тоньше! Ну ты-то, Лаэла… Я понимаю – от этих двух милитаризмом заразилась, но вот я куда смотрела? Ну скажите мне, как разумные существа разумному: мы что, собираемся единолично перестрелять всех сторожащих нас убийц? – Взгляд, который пришлось бросить при этих словах на братьев, обычно применялся мной для низвержения ну совсем уж недалеких ухажеров, но в этом случае сработал тоже хорошо. – Великолепно! Просто великолепно – прорываться с тяжелой осадной техникой и самопальными пехотными големами через всю центральную провинцию… А в конце пути или бросать все это богатство, или арендовать пару вагонов для перевозки. Господа, не кажется ли вам, что мы немного заигрались?

– «Хирда много не бывает». – Гроткар с тоской посмотрел на груды железа, заполняющие ангар, и процитировал старинную пословицу своего народа. Хозяйственная натура гнома явно жаждала забрать все это добро с собой. Самовывозом. – Да и потом, не слишком уж и безопасны ваши так называемые человеческие земли, особенно на удалении от столицы с ее древними магами, способными вывести почти любую неприятность, не выходя из заклинательного зала. Города еще туда-сюда, окромя трущоб, а вот если выйти из них, то тогда держись. Твари, что из лабораторий некромантов сбежали и размножились, волки, рыси, а если к болотам приблизиться, то на гоблинов или гидру нарваться можно. Да и потом, где в провинции кончаются власти и начинаются бандиты, ни один эльфийский предсказатель не скажет.

– В словах Клер есть рациональное зерно, – не поддержал его брат. – Будь мы в ее родном городке, то да, имело бы смысл сделать небольшую армию. Там ей и дело найдется, и до нее дела никому не будет, если, конечно, големы на чей-нибудь огород не забредут, поломав забор к каменной матери. Но пересечь с большим отрядом боевых механизмов всю страну нам действительно никто не даст. Да и пользы от него в случае, к примеру, снайперской засады или заминированного вагона не будет. Нужно делать что-нибудь компактное и не вызывающее больших подозрений, чтобы те, кто за нами следит, не стали прибегать к экзотическим средствам, а попробовали банально пристрелить нас, маскируясь под обычных грабителей. Предлагаю каждому сделать самодвижущийся чемодан. С бомбою.

– Бомбой?! – Панический возглас эльфийки был понятен любому, кто хоть немного общался с ушастым племенем и знал их просто-таки патологическое отвращение к любым особо громким звукам, а уж в особенности к взрывам. Излишне чувствительный слух – это одновременно и подспорье в ремесле следопыта или шпиона, но и очень большое неудобство. Во всяком случае, первое заклинание, которое учат эльфийские боевые маги, – это, как ни странно, не огненный шар или ледяное копье, а обычнейшая сфера безмолвия. В ином случае, особенно после изобретения подгорными коротышками пороха, эльфы бы падали на поле боя просто пачками от первого же взрыва пяти-, а то и десятидюймового снаряда. Страсть к большим калибрам у гномов просто парадоксальна и давно уже вошла в кучу поговорок и анекдотов. Да взять хотя бы моего любимого папочку и периодически подсовываемые мне «пистолетики» калибра «палец влезает и еще место остается». Причем, хочу заметить, палец папин. Моих в это жерло можно напихать… в общем, много.

– Так! Никаких бомб! Иначе, клянусь мировым древом, я вас сама нашинкую на удобрения! – Ласковый голосок Лаэлы, первоначально поддавшейся панике и теперь злящейся и на себя, и на этих чертовых гномов-экспериментаторов, прошелся по ушам присутствующих, как самое мелкое наждачное полотно или, например, акулья кожа, вроде бы гладкая на вид, но вот попробуйте провести по ней рукой. – Еще раз повторяю, никаких бомб. И вообще, мирно грузимся на поезд и едем до пункта назначения, не привлекая внимания.

– Как так?! – Вопрос, который задал Гроткар, заинтриговал не только его брата, но и мою персону тоже. Интересно, как это мы так спокойно грузимся под прицелами и взглядами толпы возможных убийц и не привлекаем при этом ничьего внимания? Бред какой-то получается.