Текст книги "Леди с клыками"

Глава 6

Несомненная прелесть железной дороги и попыхивающего паром механического монстра, с легкостью волокущего за собой вереницу вагонов, заключается именно в непрерывном равномерном движении, мерном постукивании колес на стыках рельс и непередаваемом запахе угольной гари, увлажненной отработанным паром. Конечно, для молодой девушки довольно странно находить в этом хоть одну приятную сторону, но отцовская кровь берет в данном случае верх. Впрочем, наслаждалась не только я одна, с удобством расположившиеся на противоположном диване братья-гномы с удовольствием попыхивали короткими глиняными носогрейками, бросая наполненные спокойствием и какой-то внутренней умиротворенностью взгляды на проносящийся за окном пейзаж.

Единственный страдающий попутчик зажался в противоположном от гномов и открытого окна углу моего дивана и окружил себя легкой сферой воздушного щита, применяемого обычно в глубоких выработках и шахтах для очистки воздуха от различных не совсем полезных для здоровья миазмов. Ну что взять с этих рафинированных эльфов и в особенности от Лаэлы, которая хоть и выросла в городе, но все равно крайне отрицательно относилась ко всякого рода «техногенным гадостям», как она периодически высказывалась. Единственный вопрос, который меня гложет до сих пор, несмотря на все прошедшее время и робкие ростки дружбы, которая, надеюсь, появилась между нами: какого подгорного червя (ох уж этот папуля с его любовью к крепким словцам!) она пошла на големостроение?

Когда после регистрации и получения на руки всех бумаг я посетила первую лекцию по своему профильному предмету, то мое удивление, да и удивление всех присутствующих, включая преподавателя, вызванное сидящей в рядах людей и гномов изнеженной эльфийской леди, было довольно велико. Впрочем, если разбираться, то белой вороной была не только Лаэла. Я тоже получила свою долю удивленных взглядов, хотя и меньше чем эльфийка: просто вторая женщина, поступившая на искони мужской факультет, тем более имеющий плотные связи с военными, – это, конечно, необычно, но на фоне эльфийской леди, хотя и из Ла-Таэлей, то есть городских эльфов, не столь шокировала.

Эх, а все-таки хорошо учиться в магической академии. Все при деле, причем обычно любимом, ведь чародеев, не любящих свое искусство, просто не бывает: откровенно тупых или наглых индивидуумов нет, а те, кто сумели успешно замаскироваться, не так уж и безнадежны. Было, правда, одно исключение, но после скандала, устроенного два месяца назад, оно старалось не отсвечивать своим переломанным носом в зоне моей видимости. И досягаемости.

Та банда наемников, что напала на нас с Хильдой, вроде оказалась обычной шайкой жителей городских трущоб, решивших быстро и легко заработать, ограбив двух выглядевших богатыми и неспособными постоять за себя леди. Но если верить свидетелям, архимаг, узнав о моем пулевом ранении раньше, чем о подробностях его получения, Мисту пистон все равно вставил. Отметина от пули заросла без следа за считаные дни, правда, я при этом пару раз приложилась тайком к заветной фляжке с кровью. Нет у меня регенерации. Вернее, пока нет вампирской регенерации, которая, по слухам, позволяла отращивать утерянные конечности прямо во время не слишком удачно сложившегося боя. А вот с троллями или их дальними-предальными родственниками гоблинами посоревноваться в скорости рассасывания шрамов, пожалуй, уже могу. С одной стороны, это, конечно, хорошо, но с другой…

Скандал и для меня не прошел бесследно. Сам глава академии пообщаться с буйной студенткой так и не соизволил по каким-то своим причинам, но вот его заместитель в короткой беседе всю душу вымотал не хуже демона. Даром что она чистокровная эльфийка. Но тетушка Хильда и тут помогла. Сперва даже просто своим присутствием, а потом, отведя эту эльфийку, и по совместительству декана кафедры целительства, в сторонку и по-быстрому замяв данный вопрос. Когда она спровадила эту мегеру за порог, тетушка с чувством смахнула капельки несуществующего пота со своего лба и радостным, но немного уставшим голосом выдала: «Короче, по морде этому засранцу ты вдарила без последствий. Хотя, по-моему, надо было оторвать ему его колокольчики. Академия заминает дело, так что никого отчислять не будут – в том числе и тебя».

А слухи? Слухов как таковых не было. Мист где-то с месяц или больше не появлялся на территории академии, находясь на излечении от внезапно охватившего его приступа сплина. Невольных свидетелей конфликта ректор довольно убедительно попросил о нем не распространяться. В общем, живи – не хочу. Так что на первую за время своей учебы практику – так называемую ознакомительную – я ехала практически со спокойной душой. Тем более что в качестве компенсации за нервотрепку архимаг пообещал что-нибудь интересное вместо обычных для всех остальных групп нашего факультета нудных лекций в сборочных цехах завода големов-уборщиков, расположенного недалеко от академии и поэтому довольно часто используемого в учебных целях. Тем более что владелец завода был просто-таки рад этому – бесплатные руки, а уж тем более мозги, ой как не часто появляются на горизонте.

Так что направление нам выдали в Истринский гарнизон третьего броненосного легиона и по совместительству главное место дислокации отдельного батальона тяжелых штурмовых големов. И все это счастье увидим только мы вчетвером!!! И-и-и-и-и!!! Каюсь, первые несколько минут после получения этой новости я визжала, как десятилетняя, и прыгала вокруг тетушки от распиравших меня чувств. Ну а потом, расцеловав в обе щеки Хильду и в ее лице гонца, принесшего такие замечательные вести, побежала искать оставшихся членов нашей небольшой группы. Ибо похвастаться да и порадовать друзей – это ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Как вы думаете, что нас ожидает на практике? – спросила Лаэла, с вымученной улыбкой косясь на довольно пыхтящих своими трубками гномов.

– Груды кое-как работающих големов, которые мы должны разбирать в поисках чего-нибудь путного, вне сомнения, – рубанул рукой задымленный воздух Гроткар. – Ломать не строить, а значит, к этому можно допустить студентов, которые еще только пытаются стать мастерами. Заставить же армейского мага заниматься фактически мусором сложнее, чем приучить ходячий труп к исполнению святых гимнов. А потому направляют нас. И это хорошо. Из деталей сможем собрать первые чего-то стоящие механизмы, а не те игрушки, которыми баловались до этого.

– Ну почему же, – возразил ему брат. – Согласен, учебный материал, который выдавали в академии, далеко не лучшего качества, но и не какое-нибудь там барахло с ближайшей помойки. Работать можно. Да и потом, все ценные детали ведь вроде бы полагается сдавать?

– Ха! – сказал в ответ Гроткар. А потом подумал и добавил: – Три раза. У людей не принято соблюдать собственные законы, это каждый знает. Конечно, большую часть хорошего материала придется вернуть казне, но даже самый требовательный кладовщик закроет глаза, если мы возьмем с собой пару сувениров. Особенно если бутылку вина поставим. Главное, не наглеть сверх меры и тащить каждый день, но по чуть-чуть.

В принципе он прав, вот только в понимании гномов чуть-чуть ценных материалов – это столько, что паровоз, который будет везти нас обратно, может и сломаться из-за перегрузок.

– Работать можно с чем угодно, – поддержала я гнома. – Но нас отправляют в боевую часть. Правда, в последнее время никакой войны, сами знаете, не наблюдается, а потому, думаю, скорее всего, мы будем ставить каких-нибудь устаревших големов на консервацию в связи с перевооружением.

– Звучит логично, – подумав, признала эльфийка. – Хотя мне бы, конечно, хотелось как раз новинки оборонной промышленности посмотреть и пощупать. Говорят, в армии принимают какую-то новую систему вооружения для полевой артиллерии. Представляете, она будет стрелять не одиночными большими зачарованными стрелами, а множеством мелких.

Да уж, наша дивная в своем репертуаре, знает о новейших системах оружия столько, что остается вопросом, как ее до сих пор вражеская разведка не украла. Ушастая в одиночку способна заменить собой двух-трех генералов со штатом технических специалистов. И это в то время, когда нормальные девочки интересуются парнями и косметикой. Нормальные. Не мы.

– Слушай, Лаэла, – решилась я наконец задать ей вопрос, который давно меня мучил, – а почему ты пошла на големостроителя? Есть же у тебя неплохие способности к магии, и возиться с капризными артефактами в общем-то нет нужды. К тому же у эльфов куда более быстрые рефлексы, чем у остальных рас, да и природная склонность к ряду направлений волшебства имеется. Любая карьера – от целителя до боевого мага – вашему народу по плечу, но ты выбрала именно возню с големами, в которой никаких преимуществ не имеешь. Почему?

– Все просто, – пожала плечами перворожденная. – Мне это настойчиво посоветовала родня. Мир меняется, причем очень быстро. И правители большинства народов это прекрасно понимают. Хоть я из городских жителей, но у нашего народа одни князья, которые в своих лесах принимают решения за всех. Раньше войны моего народа были лучшими из-за своего мастерства, оттачиваемого годами. Но с развитием прогресса оружейного дела значение индивидуального мастерства уходит в прошлое, уступая место количественному перевесу, а значит, эльфы в целом становятся более уязвимыми. Вот и начали искать пути решения возможных проблем, пока не стало слишком поздно. Кто-то экспериментирует с попыткой оживления деревьев, вроде бы до Эпохи Смерти мы это умели, некоторые стараются создать заклятия массового поражения, парочку неофитов даже, говорят, некромантам на обучение отдали. А меня родители очень долго убеждали научиться создавать големов, и, понятное дело, отказывать им я не стала.

Допустим, я поверю, тем более после такого честного выражения, которое удерживала эльфийка на своем личике в процессе своего выступления. Допустим… Но вот то выражение глаз, тот огонь, с которым Лаэла копалась в пропитанных маслом и алхимреагентами внутренностях учебных големов, совсем не стыковались с образом несчастной эльфийки, направленной родственниками чуть ли не на каторгу, с эльфийской, конечно, точки зрения. Сперва у меня даже возникла мысль о наличии у нее некоторой примеси гномьей крови, но слишком правильные черты лица и соответствующие самым суровым эльфийским канонам уши полностью противоречили моим выкладкам. Думается, Лаэла лукавит, немного, конечно, но лукавит. Ну да ладно – рано или поздно эта тайна станет для меня явной. Ведь учиться нам с этой необычной эльфийкой еще минимум четыре года, если, конечно, никто из нас не попробует свои силы в сдаче переводных экзаменов экстерном.

Вот примерно такие мысли грызли меня всю дорогу до небольшой товарной станции, выделяющейся из безликого множества ей подобных, раскиданных на всем протяжении сети железных дорог, которая в последние пару десятилетий расширяется просто невообразимыми темпами. Особенно после изобретения специального путеукладывателя, если я правильно помню, на базе списанного армейского «Вепря», то ли седьмой, то ли восьмой модели, применявшегося в последней войне с баронствами и Сулимским султанатом в качестве стенобитного орудия. Ну так вот, вроде обычная станция с угольным бункером, водяным баком и небольшой будочкой смотрителя. Но зато мощный каменный пандус, предназначенный явно для загрузки тяжелых осадников или артиллерийских големов, сразу выдавал ее назначение. Вдобавок от этого пандуса уходила скрывающаяся за близким холмом мощенная шестиугольными гранитными плитами дорога.

Конечно, нас встречали. Нечто под широкополой шляпой, неопределенной возрастной, половой и расовой принадлежности, затянутое в настолько линялый мундир, что им могли бы побрезговать не только мародеры, но и пугала, долго смотрело на наши документы, видимо ища в них знакомые буквы. Ну или хотя бы картинки. Наибольшее подозрение у него почему-то вызвал комплект документов Торката, хотя лично я, даже под угрозой быть посаженной на диету, не нашла бы в выданных нам канцелярией академии бумажках ни единого отличия, за исключением имени студента.

Это модное издевательство над собой, пришедшее к нам то ли с Востока, то ли прямиком от дроу, в последнее время набирает угрожающую популярность. Скоро уже модельеры начнут донимать археологов, чтобы они узнали, какие платья носили дамы-личи в Эпоху Смерти, так как измыслить удобную и красивую одежду для ходячего скелета ни один здоровый ум из ныне живущих просто не в состоянии. Но наконец, после того как проводник три раза бегал к машинистам, откладывая отправление, наша принадлежность к шпионам всех соседних стран сразу оказалась поставлена под сомнение, и на территорию военной части приехавшим на практику волшебникам-недоучкам попасть все же разрешили.

До штаба, где в обществе офицеров предпочитали отираться практически все военные маги, нас довезли централизованно. И даже поставили под грозные очи адепта артефакторики Рына Брыльски, являющегося одним из заместителей командира батальона штурмовых големов. Вся наша четверка немедленно сделала так называемые «эльфийские» глаза. Даже гномы. А Лаэла так вообще, по-моему, распахнула ресницы на ширину, превышающую длину ее совсем не коротких ушей. Маг-полуорк, да еще и в шикарном мундире, явно сшитом по фигуре у совсем недешевого портного и украшенном орденами и медалями, представлял собой сюрреалистическое зрелище. Интересно, а кто тут за аналитика? Тролль, периодически впадающий в состояние окаменелости денька на два-три, или гоблин, торгующий секретами и содержимым складов оптом и в розницу?

– Смирна! – Начальственный рык бравого полуорка мигом вернул нас к суровой действительности. Устремив на нас затянутые кровавыми прожилками чуть желтоватые глаза, исполняющий обязанности начальника полигона буквально разобрал нас по косточкам и выдал вердикт: – Мелюзга вольнонаемная! Сообщаю вам, что на период прохождения практики вы приписываетесь к нашему батальону и переходите в мое непосредственное подчинение. – С этими словами полуорк потряс зажатым во внушительном кулаке содержимым только что вскрытого сопроводительного пакета, выданного нам на дорожку лично секретарем ректора академии. После чего чуть ли не сплевывая продолжил: – Не знаю, кого вы там подмазали, чтобы получить сюда доступ, но на военном объекте вы будете себя вести тише воды, ниже травы! На ближайший месяц я ваша любящая мамочка и папочка в одном лице. И только попробуйте у меня тут!

Еще раз продемонстрированный после этой тирады кулак, покрытый, к слову, кустами коротких жестких черных волос, больше похожих на пучки проволоки, вогнал нас практически в ступор, особенно вкупе с объявленной новостью. Такой подлянки не ожидал никто, и уж тем более наша эльфийка. Во всяком случае, выражение на лице Лаэлы было соответствующее. Фактически наш разлюбезный и после сегодняшнего крайне любимый ректор сдал нас чуть ли не в рабство руководству полигона, проведя нас вольнонаемными специалистами по деактивации големов. Видите ли, только таким образом он смог пристроить нас сюда. Вот только теперь вопрос – зачем он это сделал? Или это месть мне за Миста? Или просто архимаг так вот решил поставить на место зарвавшуюся студентку?

Поселили нас, к счастью, в казарме для офицеров в комнатках, рассчитанных, по идее, на двух обитателей. Хотя сделано это было, наверное, все же для того, чтобы не сокращать поголовье военнослужащих. Мы хоть и студенты, но маги. Пусть и големостроители. Но даже целитель, если его сильно разозлить, сотворит фаербол. А уж если даже самому плохонькому чародею в руки попадутся кровь и волосы обидчика… В общем, командование всех армий мира давно смирилось с тем, что новобранцев, обладающих волшебными силами, легче держать в минимально комфортных условиях и не сильно третировать. А потому и нам на военной базе угол нашелся. Не будь я наполовину вампиром, которые вроде бы даже в гробах под настроение спать умудряются, а наполовину гномом, у которых привычка жить в маленьких душных помещениях является чуть ли не расовой особенностью, получила бы клаустрофобию. Лаэла, во всяком случае, пару раз бурчала что-то насчет «сделать в ветвях ближайшего дерева шалашик». Может быть, даже и не шутила, но растительность, способная выдержать вес пусть и миниатюрной, но взрослой эльфийки, имелась разве что на горизонте. А так далеко ей ходить было явно лень.

В первое же утро мы пошли получать полагающееся по штату обмундирование и инструменты. Бородатые братья рассчитывали встретить на должности кладовщика своего соотечественника и разжиться у него чем-нибудь неплохим. Ну наполовину они оказались правы. Но и мои вчерашние опасения частично подтвердились.

– Капрал Торгох Алый Клык из клана Олтомейеров, – громыхнуло в армейском приветствии заросшее шерстью нечто, способное тянуть вагон без паровоза и при этом снабженное таким характерным носом, что наличие у него подгорных предков под сомнение даже не ставилось. – Вот ваши вещи.

На прилавок из его лапищи, на которой блестел серебряный перстень-печатка с киркой и каким-то вензелем, упало четыре промасленных дерюжных мешка.

– А вот инструменты, необходимые для плановых работ.

Даже гибрид тролля с гномом не смог бы выложить эти железки в один присест. Гаечные ключи, отвертки, кристаллы силы, стандартный набор рун, масленки, воск для печатей, прочий слесарно-техническо-магический скарб. Ну что о нем можно сказать? Привычные для любого големостроителя вещи. Во всем. Кроме… РАЗМЕРА! Самый маленький гаечный ключ был с руку Лаэлы. А большой, скорее всего, являлся не чем иным, как слегка обтесанным в нужных местах цельнометаллическим тараном.

Разговор в кабинете ректора, произошедший ровно за два месяца до описываемых событий

Декан факультета целительства Мериэль лек Фаххильд, удобно разместившаяся на небольшом плетеном креслице, извлеченном ректором специально для нее из-за неприметной дверцы, с заинтересованным видом произнесла:

– Лериаль, может, просто отчислить их всех, и пусть разбираются за пределами академии?

Усталый взгляд архимага, устремленный на эльфийку, был наполнен непередаваемой обычными словами теплотой.

– Дорогая, если бы все дело было в деньгах ее отца. Да и не в поступках этого мерзавца Миста. Помните тот давний скандал с некроманткой, которую наша мудрая разведка так захотела заполучить, что лишилась пары десятков своих специалистов?

Наморщившая лобик в попытке вспомнить Мериэль выглядела до такой степени очаровательно, что у ректора на секунду перехватило дыхание.

– Это когда… – При этих словах в глазах эльфийки забрезжили воспоминания.

– Так вот… Это ее дочь. – Страдальчески смежив глаза, лек Феанос продолжил: – И хотя официально считается, что контактов семья не поддерживает, думаю, девочка все же сможет пожаловаться оправданной, но так и не появившейся снова в обществе под прежним именем преступнице хотя бы в письме. И тогда этот Мист… – тут ректор сделал многозначительную паузу, – эта мокрица и его папаша могут только молиться, чтобы в их дом ночью заполз всего лишь зомби, а не чего похуже, вплоть до костяного дракона включительно! Величайший, без сомнения, маг смерти за последние сто – двести лет в недоброжелателях – это уже само по себе плохо, но когда он одновременно обиженная на наше заведение женщина, над чьей дочерью пообещали здесь надругаться… Могилу можно не копать. За ненадобностью.

Устремив усталый взгляд на леди Мериэль и аккуратно взяв ее очаровательную ладошку в свои руки, архимаг произнес:

– Дорогая, моя просьба будет довольно необычной, но вы единственная, кому я могу ее доверить. Прошу вас поговорить со студенткой Туиллойска и не допустить разглашения данного инцидента. Конечно, я понимаю, что рано или поздно этот нарыв прорвется, но на данный момент лучше будет, чтобы это произошло за стенами академии. И желательно подальше отсюда.

– Лек Феанос! Но как же… ведь… – В голосе эльфийки при этих словах проскользнули нотки непередаваемого удивления.

– Не беспокойтесь, дорогая, конечно же я не такой зверь, чтобы допустить убийство столь перспективной молодой студентки. Поэтому я немного осложню жизнь господину Мисту в его попытках свести счеты с противницей, которые, несомненно, последуют на первой же практике. Думаю, во время учебы и на территории академии никаких происшествий больше не будет – не совсем же он дурак. – После этой тирады ректор, не отпуская руки эльфийки, задумчиво пробормотал: – Направлю-ка я эту компанию… Точно! К Рыну и отправлю! Пусть привыкают. Да и Мист туда точно не проникнет.