Электронная библиотека » Владимир Мясоедов » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 25 июня 2014, 15:20


Автор книги: Владимир Мясоедов


Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глухой звук, похожий то ли на далекий гром, то ли на крик какого-то громадного существа, заставил обоих мужчин насторожиться. Они приникли к окну, однако никого и ничего нового не разглядели.

– Значит, ты хотел, чтобы бабушка почитала молитвы? – сказал, наконец, Андрей, отлипая от стекла. – Думаешь, реально поможет от мертвяков?

– А черт его знает, – вздохнул участковый, потирая голову. – Попу бы нашему кладбище освятить, да он еще позавчера в город уехал… Ладно, ты это, Андрюх, крепись. А бабку пока не руби, погорячился я слегка. Шурин же мой не встал. И те покойники, которые с утречка образовались, тоже. Да и на кладбище народу закопано побольше тех бродячих мертвецов. И ничего, вроде лежат покамест… Ох и много же сегодня трупов! Мой дом родичи усопших чуть штурмом не взяли. И некоторые вроде бы тоже странно померли, как и твоя бабка. Сгорели, истлели, покрылись инеем…

– У меня во дворе еще крысы какие-то были странные, агрессивные. Или еще какая дрянь на них похожая, – Андрей показал перемотанную руку. – Вот, покусали, гады, до крови.

– Это не самое страшное, – буркнул полицейский и направился к двери. – Старик Бронштейн что-то про белого медведя орал, который на его пасеке хозяйничает. В общем, это, я пошел мужиков собирать. Попозже подходи к сельсовету. И топор возьми, на всякий случай…

Глава 2

Вече не получилось. Нет, народ-то на собрание пришел, хотя бы просто для того, чтобы быть в курсе событий. Но ничего продуктивного из полутора часов разговоров так и не вышло. Клюев как организатор показал себя в данном случае не с лучшей стороны. Он даже не сумел набрать добровольцев для патрулирования села. А председатель ЗАО, которое все по старинке называли «колхозом», влиятельный, по меркам деревни, мужчина, говорить не мог по очень уважительной причине – он взорвался на своем новеньком «Мерседесе», пытаясь, очевидно, сбежать из ставшего враз очень опасным родного края. И не зная о том, что заводить моторы теперь не следует. А его двадцатилетняя сожительница уцелела – председатель, сматывая удочки, ее с собой не взял. Занял сиденья личного автотранспорта вынесенным из роскошного дома барахлом, полученным не иначе как чудом. Поскольку его стоимость равнялась нескольким тысячам официальных зарплат данного руководителя.

Собравшиеся обитатели деревни лишь стонали, охали да чесали в затылках. А еще предлагали послать за помощью в соседние населенные пункты, не вызываясь тем не менее на роль гонцов. Не удалось согласовать и место для новых захоронений – ведь буйные обитатели кладбища так никуда и не делись. А покойников следовало как можно скорее предать земле – лето было жарким, и вскоре они начнут разбухать и пахнуть. На удивление, отсутствовали истерические выкрики о конце света. Вероятно, сказалось атеистическое прошлое жителей России и привычка ко всяким проблемам вроде дефолтов, засух, наводнений, нового правительства, саранчи, нелегальных мигрантов, приватизации и финансовых пирамид.

Поняв, что ничего дельного тут не дождаться, Андрей стал потихоньку выбираться из толпы. Ему о многом требовалось подумать, а также нужно было выкопать могилу. В одиночку. Вряд ли сейчас в деревне нашелся бы человек, готовый ему помочь, у всех своих проблем хватало, причем с избытком. Местом последнего упокоения для бабушки Ковальский сначала хотел сделать ее же приусадебный участок. Старушка любила огородные грядки, и лежать рядом с ними ей бы понравилось. Но потом он подумал, что ему нужно будет отправляться обратно к родителям, в Москву. И не факт, что на брошенную собственность никто не покусится. А где гарантии, что новый хозяин не выроет останки во время весенних полевых работ? К тому же несколько нервировала вероятность возвращения родственницы в виде ходячего мертвеца. Андрей, по пути к месту сбора, специально вышел за деревню и, взобравшись на дерево, взглянул издалека на кладбище. И увиденное ему как человеку с обычным взглядом на жизнь категорически не понравилось. Впрочем, вряд ли даже самый матерый гот обрадовался бы бродящим под ясным солнышком трупам. Да еще покрытым кровью недавних жертв. Хорошо хоть те не присоединились к своим убийцам, как это бывает в фильмах ужасов, а лежали себе двумя неопрятными кучками.

Уже покинув площадь перед сельсоветом, Андрей услышал прежний рев, похожий на глухой раскат грома. С неба стремительной молнией упало в толпу длинное, покрытое чешуей существо. Но это был не дракон. Или, во всяком случае, не тот дракон, которого уже видел автомеханик. Это канареечно-желтое чудовище было чуть меньше, его лапы болтались эдакими рудиментарными культяпками, и на хвосте не имелось костяной булавы. А самое главное, от плоской змеиной морды твари отходили поводья. Их сжимала левая рука всадника в меховой одежде, сидевшего на спине чудовища в кресле с высокой спинкой. Правая же рука небесного наездника ярко светилась синим светом и была направлена на толпу, которая уже начала разбегаться в разные стороны. Сорвавшаяся с кулака пришельца волна непонятного сияния пронзила воздух, лавинообразно нарастая. Достигнув людей, она стала валить их, словно кегли. Впрочем, упавшие почти сразу же поднимались и продолжали убегать с еще большей прытью, не получив видимых повреждений. Некоторых окутали ореолы непонятно откуда взявшейся воды, других – облака пыли, третьих – молочно-белого тумана. С ясного неба вдруг посыпался град. Судя по обескураженному лицу хозяина приземлившейся рептилии, который оставался в той же позе, но начал усиленно шевелить пальцами правой руки, он от своих действий ждал каких-то иных результатов.

– Вот блин! – Ковальский сбросил с плеча мешок и извлек оттуда топор. Хотя и не очень понимал, чем может в данной ситуации помочь такое холодное оружие. Тут бы скорее пригодилась группа профессиональных дипломатов. Или, на худой конец, ручной пулемет. Тоже неплохое средство коммуникации, мгновенно повышающее понятливость собеседника до невообразимых высот.

– А-а-а! – Красавица – любовница председателя колхоза вдруг воспарила в воздух.

Болтая руками и ногами, она понеслась к свалившемуся с неба чудовищу. Ее сама собой связала веревка, которая вылетела из сумки, прицепленной к седлу монстра. Перед всадником на седло упала уже основательно упакованная женщина, да еще и с непонятно откуда взявшимся кляпом во рту. Дракон, повинуясь щелчку поводьев, пополз вперед, по-змеиному изгибая туловище. Набирая скорость, он захлопал крыльями, будто странный петух-переросток. А уже взлетая, поймал пастью одного из не успевших слинять пенсионеров и тут же откусил ему голову. Из перегрызенной шеи толчками полилась кровь, и тело упало на землю. А тварь набрала высоту и удалилась куда-то на запад, еще раз громогласно рыкнув на прощание.

– Да что же это?! – в панике вскричал Клюев, которого толпа вынесла на Андрея. Полицейский, несмотря на свой более-менее вычищенный и уже почти высохший после экспресс-стирки мундир, выглядел жалко и потерянно. Впрочем, немногие оставшиеся на площади мужчины также напоминали маленьких злобных карманных собачек породы чихуахуа. Зубки оскалены, глазки выпучены, ножки дрожат, а воздух вокруг наполнен бессмысленным и бесполезным тявканьем. – Что это?.. Откуда?! Почему?!

– Ты же говорил, Женек, что это пришел песец, – мрачно напомнил Андрей и закусил губу, всей силой воли едва удерживая пламя. Огонь рвался откуда-то из глубины и упорно стремился окутать его кисти. В этом состязании Ковальский мало-помалу проигрывал. Оранжево-рыжие искорки, проскальзывающие по коже, множились, уплотнялись, сливались в язычки. – И ты, пожалуй, прав. Все эти чудеса, происходи они сами по себе, хоть по отдельности, хоть вместе, мы бы пережили. Но судя по тому, как летела эта наманикюренная бывшая доярка прямо в руки похитителю, всем этим бардаком кто-то управляет. И раз его зверушка не стесняется перекусить мирным населением, то… это действительно песец…

– А… ага… – Клюев, не сводя взгляда с полыхавшего, словно вечный огонь, Андрея, начал пятиться. Но на третьем шаге споткнулся и рухнул на задницу.

Оставшиеся на площади односельчане начали расходиться в разные стороны. То ли намеревались убежать, то ли брали необычный объект, требующий изучения и, возможно, уничтожения, в кольцо. Какая-то боевая тетка лет сорока, явившаяся на собрание с граблями, даже выставила их вперед на манер копья:

– Нет! Не подходи! Уйди от меня, чудовище!

– Вот блин! – во второй раз за последние пять минут выругался Ковальский, понимая, что он попал. Теперь придется спешно уматывать из деревни. Пока не собралась возмущенная общественность с вилами и топорами, нашедшая себе виновника происходящего. И не сильно озабоченная тем, истинный он или мнимый. – Женек, ты чего? Народ! Ну, вы чего! Это же я!

– Уйди! – взвизгнул совсем по-поросячьему Клюев, вообще-то, куда более мускулистый, чем автомеханик. И кинулся наутек.

Однако его почти тут же окутало серое облачко. Участковый замер на полушаге и упал. Ковальский растерянно огляделся и обнаружил, что с другими случилось то же самое. Боевая тетка валялась, раскинув руки, рядом со своими граблями. А еще она улыбалась ясному летнему небу не только ртом, но и хирургически точным разрезом на горле. Солнце отражалось в ее начинающих стекленеть глазах. Какой-то старик дергался, беззвучно открывая и закрывая рот. Из дыры у него в боку лилась толстая темная струя. Единственный на всю деревню горбун, тоже уже в годах, работавший в местном магазине продавцом, сидел, прислонившись к стене сельсовета. Голова его была вывернута почти за спину, под невозможным для целых позвонков углом. Точно такое же серое марево, как и сразившее Евгения, внезапно окутало и самого Андрея. Словно цемент разлился по жилам, заставив его оцепенеть. Но Ковальский почти сразу встрепенулся и стряхнул с себя непонятное наваждение, будто клочья паутины.

– Авртал оргартал, – с недовольством, как ему показалось, пробормотал кто-то неподалеку от него.

Тут же автомеханик согнулся от сильного удара в живот. И снова вокруг него возникла серая хмарь, только куда более густая, туманящая сразу и тело, и разум. Андрей упал и увидел сквозь нее, как приминается трава под чьими-то незримыми ногами. До ушей доносился тихий звук шагов. А затем в голове взорвалась боль, словно он получил молодецкий удар в челюсть. Ковальский задергался, будто рыба, широко разевая рот и отплевываясь осколками зубов пополам с кровью.

…Когда сознание немного прояснилось, Андрей понял, что лежит на животе лицом в землю. В спину упирается чье-то колено, а его руки заводят назад и звякают чем-то. Оказаться в наручниках ему не хотелось, и он вновь призвал пламя с целью обжечь, а лучше бы и испепелить врага. Гнев и страх перед неведомым придали ему достаточно сил, чтобы, несмотря на серую хмарь, выдать неплохую огненную вспышку. Кто-то пронзительно вскрикнул, и чужое колено перестало давить на спину.

– Получайте, гады! – Ковальский, окончательно сбросив наваждение, перекатился в сторону, отчаянно размахивая сыплющими пламенем руками.

И, как оказалось, делал это не зря. Земля в том месте, где он лежал мгновение назад, брызнула комьями, словно туда ударило что-то тяжелое. А отдельные язычки выпущенного наугад пламени зацепились за какую-то преграду и подсветили для Андрея аж троих невидимок. Один из которых, правда, был уже почти различим – он перемазался в грязи ближайшей лужи, видимо, пытаясь сбить огонь, охвативший его голову. И именно его, медленно встающего на ноги, автомеханик выбрал в качестве своей цели и живого щита одновременно.

Забыв о топоре, выпавшем из руки во время краткого забытья, Андрей подскочил к этому типу и обеими руками обхватил его за шею. Повис на противнике всем весом, обжигая и одновременно пытаясь задушить. Но тут за дело, видимо, взялись двое других агрессоров. Автомеханика вдруг сдавило со всех сторон. Уплотнившийся до прочности кирпича воздух буквально ломал ему ребра о схваченного за горло неприятеля, твердого, как скала. Судя по отчаянным нечленораздельным крикам последнего, ему ситуация тоже не нравилась. Внезапно Ковальский ощутил, как его начинает бить током, поджаривая, словно преступника, усаженного на электрический стул. Теперь уже он и сам не сдержал вопля боли. В глазах стремительно темнело. Мир сузился до размеров тела, каждой клеточкой ощущавшего собственную агонию. В ноздри бил запах паленого мяса, и непонятно было, кто же является его источником… как вдруг все кончилось.

Хлопок. Хлопок. Хлопок…

Корчившийся на земле Андрей слышал знакомые, в общем-то, звуки, но никак не мог понять, что же служит их источником. Да и не до того ему было. Как только вернулась способность соображать, он сосредоточился на том, чтобы обнаружить едва не прикончивших его невидимок. Один нашелся в прямом смысле слова под боком. Уже вполне различимый зрением, воняющий экскрементами, горелой плотью, кровью, сочащейся из прикушенного языка, и с лопнувшими глазами. Угрозы он теперь не представлял. Если, конечно, не восстанет из мертвых, чтобы отомстить своему убийце. Два других врага почему-то лишились невидимости и медленно пятились от Андрея. Неряшливого вида старик в меховом одеянии, сильно напоминавшем наряд хозяина дракона, и с мечом на поясе. И черноволосая девчушка лет пятнадцати в длинном темном платье с откинутым капюшоном. Она прижимала к глазу светившуюся зеленым ладонь и, кажется, плакала. А ее старший компаньон отходил назад в странной позе, сложив руки перед грудью в жесте, похожем на молитвенный. Новый хлопок заставил его вздрогнуть. А от темной пленки, на мгновение проявившейся перед парочкой, отскочило нечто, сверкнувшее на солнце.

«Наверное, пневматика, – сообразил Андрей и побрел на четвереньках к лежавшему на земле топору. Встать ему мешала тошнота, подскользнувшая к горлу тягучим комом, и отчаянное колотье в сердце. – Порох не взрывается, бензин не горит, но пневматические ружья стреляют. Значит, есть тут у кого-то такое… Лишь бы эти гады стрелка не вычислили по звуку. А то шарахнут тем же, чем и меня. Кстати, а какое у них оружие? В руках ни ружей нет, ни пистолетов…»

Хлопок. Хлопок. Хлопок.

Тишина.

У того, кто пришел на помощь Ковальскому, либо кончились патроны, либо упало давление в баллоне с газом.

Девчонка оторвала ладонь от глаза и явила миру довольно симпатичное личико. Только немного испачканное кровью и какой-то дрянью. Зло оскалившись, она что-то забормотала, раскачиваясь из стороны в сторону, как змея. В воздухе перед ней начала медленно образовываться бордовая шаровая молния, сыплющая во все стороны искрами.

– Ка-ра-ул! – по слогам произнес Андрей.

Он почему-то был абсолютно уверен в том, что даже если будет стараться изо всех сил, то до странной парочки своим пламенем просто не дотянется. А через пару секунд они спустят с цепи свою рукотворную аномалию, и тогда станет уже совсем хорошо. Настолько хорошо, что подобного счастья ни один мазохист в мире не переживет.

Но тут в дело вступил лейтенант полиции Евгений Клюев:

– Н-на!

Топор Ковальского, непонятно когда подобранный очнувшимся участковым, вращаясь, полетел прямо в девчонку. И, скорее всего, вонзился бы в нее. Но с лязгом отразился от той же темной стены, на мгновение возникшей вокруг слаженного дуэта врагов, которая останавливала и пули. Однако девчонка все равно дрогнула, шагнула в сторону и налетела на своего сообщника. Вместе с ней качнулась и шаровая молния, до того висевшая в воздухе. Врезалась в землю и рассыпалась во все стороны голубоватыми разрядами, которые снова и снова возникали в одних и тех же местах. К небесам взметнулся пронзительный крик боли из двух глоток сразу. Старик и девчонка повалились на землю и задергались в конвульсиях.

– Ан-дрюх! – словно через силу выдохнул Клюев, опускаясь на колено. Казалось, бросок забрал у него все силы. – Ч-чего ждешь? Д-добей их! Быстро, пока не очухались! Давай! Ну, быстрее же, родненький, седой уже пытается подняться!

– Сейчас…

Ковальский встал и сделал несколько шагов к врагам, прикидывая, как бы их вытащить из опасной зоны, разделить и связать. Девчонка продолжала дергаться, а вот старик поднялся на одно колено, словно копируя позу Клюева. Его искаженное мукой лицо выглядело жутко, но почти выцветшие от возраста глаза смотрели цепко и зло. Андрей подумал, что такой взгляд подошел бы снайперу, уставившемуся в прицел своей винтовки. А затем владелец меховых одежд метнул багровую шаровую молнию, подобную той, что взорвалась несколькими секундами раньше.

– Ааа! – от удара автомеханик развернулся на месте и упал на живот, вытянув перед собой руки с полыхающими огнем кистями.

Плети пламени, словно хищные змеи, метнулись и накрыли врагов, вновь вызвав у них крики боли. Эти крики ввинчивались в уши Андрею. И он, желая, чтобы эти невыносимые звуки как можно скорее прекратились, все усиливал и усиливал пламя, не понимая, как это делает. Ковальский не остановился, даже когда смолк тоненький надрывный голос девчонки, а затем и тоскливый вой сгорающего старика. Он жег и жег до тех пор, пока его странная способность не отказалась повиноваться и не ушла на перекур.

– Вставай! – Клюев помог обессиленному пусть не физически, но морально автомеханику подняться на ноги. Под мышкой участковый уже сжимал тонкий прямой меч старика. Лезвие меча отливало желтым цветом. – Идем воевать дальше… Стой! Топор забери.

– С кем воевать? Дракон улетел, а эти мертвы.

– Ты уши-то разуй, – посоветовал Евгений. – Крики слышишь? Деревню атакуют эти гады, кем бы они там ни были. Нам надо их остановить. Или держаться на ногах не можешь? Тогда оставайся здесь, а я сражаться побегу.

– Да нет, раз такое дело, я тоже повоюю, – криво усмехнулся Ковальский. У него до сих пор очень сильно ныло и кололо сердце. Было трудно дышать. Грудь, куда пришелся электрический удар старика, по ощущениям, представляла собой сплошной ожог. А пострадавшая челюсть вообще была комком вязкой тягучей боли. Она вызывала жуткое желание принять обет молчания и перейти на внутривенное питание. – Сам-то как себя чувствуешь?

– Голова чугунная, как с похмелья, но вроде понемногу проходит, – ответил лейтенант полиции. – И ноги как ватные. Стрелок! Стрелок с воздушкой! Ты где?! С нами давай!

– Я по крышам! – в окне чердака одного из ближайших домов показалась тонкая женская фигурка с пневматической винтовкой. – Мне обзор нужен!

– Люська Шаповалова, что ли? – спросил Андрей, провожая взглядом уходившую по крыше девушку в джинсовых мини-шортиках. – Вымахала, не узнать прямо!

– Не, это ее двоюродная сестра. Ты ее не знаешь, наверное. Она с матерью сюда из Котловки лишь весной переехала, дом в наследство получили. Ладно, пошли!

Ковальский сделал два шага и понял, что свои силы явно переоценил:

– Ох, погоди… Не так быстро! И еще, имей в виду, в плане огня я сейчас пустой.

– А когда заполнишься?

– Не знаю, – вздохнул Андрей и заковылял к топору.

Свернув за угол, они увидели в отдалении сидевшую посреди дороги девочку лет пяти. Малышка тихо плакала, обхватив руками ногу. Вероятно, она пострадала, когда люди кинулись с площади. И тут же из ближайшего проулка вышел какой-то мужчина. Одет он был в нечто вроде кольчуги и держал в одной руке окрашенный чем-то темным шестопер, а в другой – большой каплевидный щит, заостряющийся книзу. Широко улыбнувшись Ковальскому и Клюеву, словно он увидел своих лучших друзей, мужчина быстро, почти бегом, направился в их сторону, приближаясь к девочке. А та не обращала внимания на окружающее, сосредоточившись на своей то ли вывихнутой, то ли сломанной ноге.

– Заложника решил взять, падла! – процедил участковый и кинулся вперед с мечом в руке. Хотя уже понимал, что не успевает.

Однако этот тип, выглядевший как средневековый воин, задумал совсем другое. Подскочив к девочке, он с размаху ударил ее в спину заостренным концом щита. Пронзительный всхлип, похожий на плач котенка, взлетел и оборвался за каких-то три-четыре секунды. Кровь из маленького тельца брызнула вверх и, словно притянутая магнитом, начала густым слоем покрывать щит.

Клюев замедлил шаг, и Андрей, стряхнув с себя оцепенение, бросился вслед за ним. Хотя чувствовал себя плохо и откуда-то знал, что пламени в нем сейчас совсем чуть-чуть. Но хватит на одну вспышку прямо в глаза ублюдку, а потом они его уделают!

– Хой! – убийца ударил булавой в верхнюю часть покрытого кровью щита. С него немедленно сорвалось алое облачко. Налетело на приятелей и начало жалить, словно рой пчел, даже сквозь одежду.

Но продолжалось это недолго.

– Слабовато, тварь! – Клюев плюнул прямо в лицо прекратившему улыбаться мерзавцу, явно ожидавшему большего эффекта от своих действий. Участковый принял на себя основной удар и теперь на глазах покрывался волдырями и нарывами. – Наша «Сирень» похлеще будет! Ха!

Клюев нанес удар мечом, но чужак подставил щит и встречным ударом отбросил клинок участкового. И быть бы отважному лейтенанту полиции битым булавой, если бы не Ковальский. Автомеханик применил способ, один раз уже принесший им сегодня победу. Тяжелый колун, закувыркавшись в воздухе, вмазался рукояткой в уже занесенную для удара руку с шестопером. А потому железные перья не раскроили череп Евгению, впустую пробороздив воздух. Ну а потом меч пригнувшегося почти к самой земле участкового, миновав узкий нижний край щита, поразил врага в пах. Клинок вонзился под кольчужную юбку и вернулся окрашенным алой кровью. Правда, несмотря на полученную рану, налетчик двинул рукояткой своего оружия Клюева по голове, сложив воедино мощь рук и вес явно не самой легкой булавы. Но добить свалившегося к ногам защитника деревни так и не успел. Странный свет, свивающийся в несколько колец, вдруг озарил его фигуру. Эти кольца впитались в чужака, и тот рухнул на спину. Кровь обильно лилась из колотой раны. Судя по всему, жить ему оставалось совсем немного.

Андрей посмотрел на свои руки, которые явно не были источником этих светящихся колец, хотя на пальцах мерцали слабые искорки, и шагнул к лежавшему Клюеву. И тут из придорожной канавы выбрался старик с тростью – Лев Николаевич Бронштейн, дальний родственник Ковальского. Автомеханик знал, что тот был историком и держал крупнейшую в Бродах пасеку, но видел его редко.

– Андрей, может, этого субъекта для надежности еще и по головке с размаху приголубить? – предложил старик, кивая на чужака.

– Пожалуй, ему хватило, Лев Николаевич, – сказал Андрей, видя, что враг уже перестал шевелиться.

Старик принялся отряхивать свой очень даже приличный костюм. Трость у него была соответствующая, из черного дерева, с рукояткой в виде головы какой-то хищной птицы.

Андрей присел возле Клюева. Тот был без сознания.

– Бери его и тащи ко мне в дом, – приказным тоном сказал Бронштейн. – И не пытайся возражать, что рядом идет бой, в котором твое участие обязательно. Верю, полученные раны не остановят пыла столь горячего сердца. Однако пакость, которой ударил сей щитоносец, похоже, ядовита. Ваши нарывы распухают. Аллергическая реакция может привести к отеку легких. Но у меня дома, думаю, найдется средство от этого.

Вздохнув и отметив некоторую стесненность в груди, Андрей не стал спорить и начал поднимать Клюева.

– Стоп! Не за воротник, задушишь ведь! Хотя… Нет, рано еще, однозначно рано избавляться нам от всех представителей правящего режима, – принялся язвительно комментировать его действия Бронштейн. – Да и потом, полицаи при любой власти нужны. И опять-таки стой! Не за ноги! Хочешь расколотить ему череп о булыжник, так возьми камень и хорошенько размахнись. Вот, правильно, под ручки…

Как оказалось, бывший приятель по детским играм теперь весил вполне прилично, и тащить его было тяжеловато.

– А почему твоя бабушка не пришла на собрание? – спросил Бронштейн. – Только не говори мне, что мы ее больше не увидим!

– Живой – нет, – подтвердил опасения прозорливого старика Андрей. – Бабушка сгорела во сне. Я вот тоже воспламенился и продолжаю делать это периодически, но как-то… В общем, мне это не вредит.

– Понятно, – кивнул Бронштейн. Судя по тому, как старик бодро помахивал тростью, носил он ее больше для красоты, а не по необходимости. – Собственная магия редко причиняет вред своему владельцу. Ну, если сразу не убивает.

– Магия?! – свою ношу Андрей из рук не выпустил, чем мог заслуженно гордиться. – Какая еще магия?! Лев Николаевич, вы же умный человек! Ученый! Как вы можете говорить подобную ересь?

– Примерно так же легко, как накладывать на разную балующуюся магией крови мразь заклятие оцепенения, подсмотренное на стенах гробниц фараонов. Я ведь египтолог. Ересь, говоришь? Но ты же не будешь отрицать, что отныне способен мановением руки возжигать пламя? Кстати, позволь-ка я наложу на нашу доблестную милицию… пардон, уже полицию, те же сковывающие чары. Если он вдруг начнет биться и чесать волдыри, лечить его станет куда сложнее.

– Ээ… – Ковальский смотрел, как уже знакомые кольца света опоясывают Клюева и растворяются в его мундире. – Стоп! Так это получается, вы знаете, что сейчас творится?

– Не больше, чем ты, Андрей, – вздохнул Бронштейн, печально качая головой. – Просто мне известно, что магия в мире была всегда. Когда-то очень много, потом ее количество стало стремительно сокращаться. Начиная примерно с первых годов нашей эры ее стало так мало, что воин с мечом мог зарезать круг колдунов. И только потом, через пару дней, а то и лет, умер бы от их проклятий, подкрепленных посмертной силой. Если бы раньше не наведался к грамотному священнику, способному снять чары. Кстати, ваши стремительно увеличивающиеся нарывы – почти типичный пример подобного отрицательного воздействия на ауру, растянутого во времени. Но сегодня, в половине четвертого утра, количество сей таинственной энергии, маны, если хочешь, скачкообразно возросло. Причем до величин, считавшихся ранее немыслимыми. Уверен, данный процесс как-то связан с катастрофой, изменившей окружающий ландшафт и свойства некоторых материалов. Но где уж тут следствие, а где причина и чем это нам грозит, предполагать не возьмусь.

– Бред! – фыркнул Андрей и тут же, ойкнув, принялся хлопать по мундиру Клюева, затлевшему под его пальцами. – Хотя, нет, пожалуй, воздержусь от оценок. Трудно не верить в то, что видишь собственными глазами. Ладно, согласен, магия есть, вы волшебник. Как и тот всадник на драконе, утащивший девчонку при помощи заклинания. А заодно разогнавший народ чарами, словно ОМОН водометом. Да и другие нападающие продемонстрировали способности, ничем иным не объясняемые. Но почему я периодически изображаю из себя не то зажигалку, не то огнемет?!

– Терпение, Андрей. На ходу это не объяснишь.

Бронштейн жил рядом с площадью, с противоположной стороны, так что идти пришлось недолго. Дом его был виден издалека. Старик достал из кармана ключ и вставил его в замочную скважину калитки, проделанной в воротах. В обе стороны от них тянулись каменные столбы, а между ними густо переплетались кованые железные прутья с острыми наконечниками. Ковальский знал, что такая ограда окружает весь участок, и сейчас счел ее весьма массивной и надежной. Такую и дракон лбом не вдруг вынесет. Да и просто перелететь побоится. А то совершит неудачную посадку во дворе и проколет себе крыло или хвост в двух-трех местах. В общем, жилище Льва Николаевича целиком и полностью подходило под определение «особняк». Занимал он его, правда, не один, а вместе с двумя сыновьями и их семьями. Но места хватало всем.

– Я ведь не только историк, – продолжал Бронштейн, – но и потомственный колдун. Ну, или до недавнего времени жалкая пародия на такового. Получил от отца полтора десятка заговоров, предназначенных для хозяйственного использования. Но головную боль предназначенный для этого навык ослаблял куда хуже аспирина. А древняя мудрость по выведению из дома тараканов никак не могла конкурировать с дихлофосом. Но они все же работали. И смогли заинтересовать меня именно потому, что я, имея тень былой силы, хотел большего. Поэтому пытался выяснить, как же с подобным желанием справлялись наши предки, еще имевшие какие-то крупицы магии. Знаешь, открыл очень много интересного. И неожиданного.

Вслед за египтологом Андрей вошел во двор и втащил Клюева. За лужайкой с газонной травой возвышался массивный дом, занимавший большую часть участка. У дверей, на высоком крыльце с козырьком, стояли две темные и явно старинные статуи каких-то животных, похожих на собак. Андрею показалось, что по нему скользнул их изучающий взгляд и тут же пропал.

– Почувствовал? – обрадовался Бронштейн, возясь с замком. – Значит, я не ошибся. У тебя действительно талант, а не кратковременное проявление скрытых способностей. Этим изваяниям очень много лет. Смог достать буквально чудом. В них живут одни из очень немногих духов, которые не исчезли от времени и недостатка магии. Просто впали в спящий режим, ныне сменившийся бодрствованием. И не бойся их. Храмовые собаки Фу не атакуют людей. Их цель – нематериальные злые сущности, без спроса пытающиеся проникнуть на охраняемую территорию.

– А Женек скоро в норму после ваших фокусов придет? – спросил Андрей, решив ничему уже не удивляться.

– Честно говоря, не знаю, – озабоченно потер лоб Бронштейн. – По идее, пробравшийся в гробницу вор должен оставаться парализованным до тех пор, пока не умрет от голода и жажды. Но уже во времена Александра Македонского чары успешно сбрасывали. А еще вчера я ими мог максимум заставить человека на миг оцепенеть. Если он был пойман чарами в движении, то терял равновесие и падал. В принципе, чары должны были вернуть себе прежнюю силу… Но я использовал вербальную формулу вместо графической, да и подпитывающий концентратор, понятное дело, не применял.

Войдя в дом, Андрей устроил свою ношу на тумбочке у порога. Бронштейн открыл стоявший в прихожей сейф с ну очень толстыми стенками и извлек оттуда пузатый пузырек.

– Мажь и себя, и его, – он кивнул на Клюева. – Если в ближайшее время сам не очнется, буду расколдовывать.

– А что это за мазь? – поинтересовался Ковальский.

– Пастообразный беозар. Я обычно использую его как средство от радикулита. Он должен помочь при магическом отравлении, причем очень быстро. Если, конечно, древние чародеи не наврали, и я не гоню сорок лет плацебо вместо панацеи.

Андрей смазал свои нарывы и принялся за Клюева, а старик между тем продолжал:

– Я начал интересоваться оккультными науками Египта, когда изучил сроки жизни археологов, нарушавших покой разнообразных мумий. Вернее, сопоставил их с пожеланиями расхитителям гробниц, выбитыми на саркофагах. Пресловутое проклятие фараонов в действии. Так вот, когда энергии для чар стало не хватать, волшебники принялись мастерить ее концентраторы и выкручиваться другими способами. Самые известные и эффективные из них – это знаменитые пирамиды. В них древние жрецы творили настоящие чудеса. Например, вызывали духов фараонов. Те выходили из пирамид, чтобы отогнать вражескую армию, либо просто давали ценные советы потомкам. Сейчас такие уже не делают, разучились. Мой сейф с лекарствами – бледное подобие сложнейших конструкций прошлого. – Бронштейн, помахивая тростью, прошелся по прихожей. – Да, теряющие силу чародеи всячески пытались извернуться и удержать крохи былого могущества. Дольмен, храм, ну или еще какое сооружение, способное хранить магию, с собой-то не потаскаешь. В ход шли жезлы, посохи, амулеты и прочие вещи, годные на роль батареек. Главное, чтобы эта вещь хоть какое-то время не отдавала внешней среде запрятанный в нее заряд. Те же самые знаменитые пентаграммы и рунические круги по сути не более чем аккумуляторы, куда сначала сливали принесенную с собой по капле силу, а потом творили волшебство. Но с течением времени ситуация ухудшалась. К пятнадцатому веку никакие меры не могли удержать чародеев от сползания до уровня жалких фокусников. Даже в местах силы их чары оказывались слишком слабыми, чтобы дать хоть какой-то сразу видимый эффект.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 | Следующая
  • 3.8 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации